Текст книги "Лед (СИ)"

Автор книги: Андрей Панченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

– На побережье вполне можно выжить, и даже перезимовать. – Я про себя вспомнил несколько историй, когда полярникам действительно вынужденно приходилось зимовать в Антарктиде в снежных пещерах, питаясь только сырым тюленьим мясом и пингвинами – Это возможно! Но я всё же надеюсь, что нам этого делать не придётся. Мы все здесь опытные полярники, и на каждого из вас я могу положиться. Я уверен, вы нас найдёте!

Глава 11

Утро на Неве было пасмурным. Над гладью воды клубился легкий пар, и на рейде у Английской набережной, величественно поблескивая лакированными бортами и позолоченными украшениями, стояла императорская яхта «Полярная звезда». Её мачты и реи были натянуты флагами, а на корме развевался Андреевский стяг.

На набережной собралась толпа – чиновники, офицеры, студенты, простые горожане, – все желали увидеть начало необыкновенной экспедиции. Музыканты гвардейского полка играли торжественный марш, и звуки медных труб гулко перекатывались над льдом и гранитом набережной.

К трапу подъехали кареты. Первым поднялся на борт Великий князь Алексей Александрович – в темно-синем мундире, с золотым аксельбантом и меховой накидкой. За ним, в строгом строю, шагали офицеры и участники экспедиции: штурманы, врачи, учёные, морские офицеры, «добровольцы», состоящие в свите князя, и мы с Арсением. Наши вещи уже на борту, но на «прибытии» на корабль настоял Князь.

Перед отплытием был отслужен молебен. Архиепископ в белом облачении окропил яхту святой водой и благословил путь. Команда, выстроенная на палубе, трижды крикнула «Ура!», и этот возглас подхватила толпа на набережной. Лица всех участников похода, и провожающих сияют от восторга, только я мрачно смотрю на этих безумцев. Экспедиция подготовлена из рук вон плохо! Да чего там говорить, если даже собак, меховую одежду и сани, князь собирается покупать в Сиднее! Это в Австралии, то есть, где снега выпадает едва-ли раз в несколько лет, да и то, только в Южных районах! Кого он там собрался покупать? Собак динго что ли⁈ Брать с собой собак из России он не желает. Нашлись советчики, которые описали ему все прелести соседства с лающей и рычавшей сворой в течении нескольких месяцев плавания, и аргументы у них были железные.

Десятки животных будут производили много отходов, а мореходные условия не позволяли часто очищать палубу. В жарких широтах будет стоять невыносимый запах, что будет раздражать изнеженных офицеров Гвардейского экипажа, и особенно пассажиров из «кают-компании». Мухи и другие насекомые будут плодиться мгновенно. Собаки (вот же удивительно) будут выть и лаять по ночам, особенно при качке или во время шторма, что будет нарушать сон экипажа и офицеров. Кроме того, для упряжных собак нужно было везти мясо или сушёную рыбу, а также запас жира. Это займет место в трюмах, где и так мало места для черной икры, балыка и прочих трюфелей… И вообще, северные собаки тяжело переносят тропики, и как следствие они все погибнут, ещё до прибытия в Антарктиду. Ну и самое главное, Зинаида, сучка такая, боится собак! Лайки якобы полудикие, агрессивные.

Да, «Полярная звезда» строилась как императорская яхта – с роскошными каютами и салонами, а не с просторными палубами для животных. Но черт возьми, альтернативы им попросту нет, и я сильно сомневаюсь, что в Сиднее найдется хоть одна ездовая собака!

Когда отдали швартовы, и якорная цепь загремела в клюзах, паровые машины зашипели, и «Полярная звезда» медленно двинулась вниз по Неве. На берегу взметнулись шапки и фуражки, дамы махали кружевными платками, а артиллерийский салют с Петропавловской крепости проводил экспедицию. Яхта проходила мимо Адмиралтейства, Зимнего дворца и Васильевского острова. Петербург прощался с нею величаво и торжественно. Наш путь лежал к первому городу, в котором мы остановимся на своем пути – к Копенгагену.

– Тимоха еще не прибыл, нет новостей? – Я отвернулся от вида Петербурга, повернувшись к Арсению, за нашими спинами официанты разносили бокалы с шампанским, и веселилась толпа «полярников» – Знаю, что я час назад спрашивал, но может чего поменялось?

– Нет пока вестей. – Арсений снял фуражку, и вытер платком пот со лба. – Не нервничай так Сидор, он должен прибыть ни сегодня, так завтра. Всё будет хорошо.

– Дай бог… – Я дернул воротник парадного сюртука, который железными тисками сдавливал мне горло, не давая вздохнуть – Душно здесь, может пойдем?

– Да, предлагаю пойти в каюту и переодеться, – Кивнул головой Арсений – Хотя в кают-компании уже накрывают столы, Князь велел всем быть на праздничном обеде и при параде.

– До него ещё час, за это время я копыта успею откинуть. Пойдем хоть на время эти ошейники ослабим.

Через Финский и Датские проливы яхта шла в Северное море, минуя берега Дании и Норвегии. Весь путь до берегов Антарктиды по моим расчётам должен занять семь-восемь месяцев.

Переход из Петербурга в Копенгаген, через Балтийское и Северное море, с заходом в порт для пополнения запасов займет около полутора недель, с учетом штормов, маневров и остановок в пути. Из Копенгагена мы пойдем мимо Гибралтара на Канарские острова, двигаясь вдоль Европы с остановкой в Португалии или Испании, князь еще не определился. Этот отрезок пути займет по времени около двух недель. С Канар мы двинемся в Кейптаун, где князь планирует устроить сафари. Это долгий переход, длиной почти шесть тысяч километров идти который мы будем недель шесть, если не больше. Потом долгая стоянка в Кейптауне, тут я по времени даже определиться не могу, всё зависит от того, сколько времени займет охота. И снова долгий переход, Кейптаун-Сидней, мимо Мадагаскара и Австралии – еще семь недель… В Сиднее тоже стоять… А потом из Сиднея четыре недели до Новой Зеландии и выхода в Антарктику. Общая продолжительность пути, если сложить переходы и стоянки, как раз примерно восемь месяцев и займет.

Праздничный обед в роскошной кают-компании «Полярной звезды» больше походил на прием в императорском дворце, чем на прием пищи на экспедиционном корабле. Белоснежные скатерти, фарфор с золотой каймой, тяжелое серебро и хрусталь сверкали в свете десятков лампад, так что казалось – мы и впрямь не в трюме корабля, а в залах Зимнего дворца. На стенах – гобелены, над столом – гирлянды флагов, а в углу играл струнный квартет, будто мы собрались не в плавание на край света, а на бал-маскарад.

Князь восседал во главе стола, разодетый в мундир, словно сам царь, только без короны. Рядом – свита, все сияли от самодовольства. Офицеры поднимали бокалы, провозглашали тосты «за славу России», «за победу науки», «за покорение южного льда». Хрусталь звенел, шампанское лилось рекой, а на серебряных блюдах подавали стерлядь, паштеты из рябчиков и целые горки икры.

Я сидел в углу, ковыряя вилкой кусок запечённой телятины и думая о том, как нелепо всё это выглядело. Через пару месяцев нас будут трясти шторма, матросы будут выгребать воду из трюма вёдрами, а князь, вероятно, будет жаловаться, что в шампанском нет должного холода. Всё это великолепие казалось издёвкой над здравым смыслом.

Арсений, сидевший рядом, наклонился ко мне и прошептал:

– Смотри, как они радуются… будь уверен, половина из этих «полярников» в первый же шторм на брюхе ползать начнёт и травить через борт или в свои ночные горшки.

Я усмехнулся, но шепотом ответил:

– А другая половина в Сиднее сойдёт на берег и обратно уже не вернётся.

Музыка смолкла, и князь встал, поднимая бокал.

– Господа! Сегодня мы начинаем великое путешествие! Впереди нас ждёт слава, честь и бессмертие для каждого участника этой экспедиции! Россия первая пронесёт свой флаг над Южным полюсом! Ура!

Столы загремели от удара бокалов, все вскочили, восклицая «Ура!» Идиоты! Я невольно вспомнил слова Ричарда, которые он мне сказал перед отплытием, ознакомившись с планом похода, опубликованным в прессе: «Эта экспедиция может стать величайшим позором России дружище, и только в твоих руках её спасение». И я, в отличие от большинства в этом сияющем зале, прекрасно понимал, что мы идём не к славе, а навстречу беде.

Первая стоянка в Копенгагене нанесла ещё один удар, по моим и так расшатанным нервам. Мы прибыли в порт через двадцать дней плавания, во время которого «достойные люди» изрядно опустошили запасы спиртного на борту. Не прекращающаяся пьянка шла с переменным успехом практически весь переход. Помятые, бледные лица свиты князя редко появлялись на палубе, погода не способствовала прогулкам, море штормило.

Как только яхта встала на якорь, секретарь князя и провиантмейстер корабля немедленно убыли в порт на шлюпке, пополнять запасы шампанского, а сам Князь и наследник, готовились, оправиться навестить родственников. Король Дании Кристиан IX приходился отцом Русской Императрицы, и дедом Николая. Мы же с Арсением тоже покинули яхту, намереваясь посетить своих знакомых, которых в этом городе у нас было уже не мало. Помимо этого, я намеривался посетить телеграф, и списаться с Петербургом, чтобы узнать о судьбе своего корабля и резервной экспедиции.

– Новая полярная гонка! – Прямо с пристани, куда причалил вельбот с русскими «туристами» на ломанном русском языке кричал паренёк, размахивая газетой, он явно пытался привлечь внимание русских моряков, и ему это вполне удалось.

– Ну ка! – Арсений, не дожидаясь моей просьбы тут же оказался возле предприимчивого мальца, и уже вскоре с озадаченным лицом читал купленную газету.

– Ну чего там? – Нетерпеливо спросил я, разминая ноги на твердой земле. После качающейся палубы это было невероятное наслаждение.

– Чудны дела твои господи… – Пробормотал себе под нос Арсений, и обеспокоенно посмотрел на меня – Англичане и норвежцы тоже идут к полюсу!

– Чего⁈ – Новость неприятно поразила меня до глубины души – Кто⁈

– От англичан какой-то капитан Фредерик Адамс, а от норвежцев Фритьоф Нансен. Нансен уже вышел, а Адамс планирует выйти в море через неделю.

– Нансен на «Фраме»⁈ – Волосы на моей голове встали дыбом, приподнимая шляпу – Он же планировал дрейф через Северный полюс⁈

– Тут пишут, что после нашего успеха, он срочно поменял планы, переоснастив корабль и изменив цель экспедиции. Эта экспедиция полностью частная, а вот у англичан организатором экспедиции является Адмиралтейство. Чисто военная команда, на военном же картографическом судне «Виктория». В газете пишут, что они оба намерены достичь полюса раньше русских. Ну и по нашему князю тут знатно прошлись, называют нашу экспедицию «Императорским круизом в Антарктиду». Но это датчане, а американцы с англичанами иначе как «Императорской авантюрой» и «Путешествием в один конец» её не называют. Похоже, что публичное объявление планов князя вызвало цепную реакцию, нас будут стараться опередить. Смотри, тут и карикатура есть.

Я взял в руки газетный лист. И правда, какой-то художник сильно постарался – три корабля: наша «Полярная звезда», «Фрам» Нансена и английская «Виктория». Подписи на датском, французском и английском языке не оставляли иллюзий: «Фавориты – англичане и норвежцы. Русская экспедиция – лишь дорогая авантюра».

– Не знаю, как англичане, но Нансен… – Я стоял ни жив, ни мертв – Этот может… Он по Гренландии, как по собственному заднему двору ходит! Опытный зараза, да ещё и на «Фраме»! Корабль хоть и тихоходный, и не лучших мореходных качеств, однако во льдах лучше него сейчас нет! Они точно нигде дольше чем для пополнения запасов задерживаться не будут, а мы тут по гостям разъезжаем! Тфу сука! Когда-же всё это закончится⁈

– В этом году никто к полюсу не пойдет точно, не успеет. – Арсений тоже нервно дернул шеей – Все в любом случае все зимовать будут, так как раньше января следующего года до Антарктиды не дойдут. А это середина Арктического лета, между прочим, идти куда-то будет уже нельзя! Но вот в следующем году…

– А в следующем году все стартанут как только погода позволит! – Перебил я друга – Да и этого никто ждать не будет. Стараясь друг друга опередить команды выйдут в дорогу едва полярное лето наступит! В морозы и бураны! Будем бежать как в зад ужаленные, кто первее! Если мы конечно до Антарктиды с нашим князем вообще дойдем ещё!

Я зло скомкал газету и метнул её в море. Пальцы дрожали – то ли от злости, то ли от чувства полной безысходности. Мы ещё не отошли толком от Петербурга, а уже втянуты в соревнование, где у соперников всё: и опыт, и корабли, и трезвый расчёт. И самое главное у них есть цель, и они к ней пойдут напрямую! А у нас – княжеские прихоти, шампанское и балы на борту.

– Вот тебе и «слава России», – сказал я тихо, но сквозь зубы. – В истории запишут не нас, а их. Впрочем, нас тоже запишут, как самых больших неудачников на земле!

Арсений пожал плечами, но в глазах его мелькнуло то же самое сомнение, что терзало и меня.

– Понимаешь, Сидор… они все там, в Петербурге, уверены, что достаточно посадить на яхту Великого князя, запихнуть рядом тебя, и сама судьба положит флаг на полюс. Ладно, не расстраивайся. Мы сделали всё, что могли. «Вега» наверняка уже тоже ушла из Петербурга, а там опытная и надежная команда. Этим норвежцам и англичанам с нами придется ещё потягаться. Нам же с тобой сейчас надо быстро закончить все дела, и кровь из носа попасть на прием вместе с нашим князем в королевском дворе. У нас помимо экспедиции ещё работы хватит, если ты не забыл.

Я тяжело вздохнул. Как тут забудешь, если ты мне Сёма, всё время об этом напоминаешь? Фомина-то задержки в пути вполне устраивают, а мне они как кость в горле, тем более сейчас. В голове снова крутились слова Ричарда: «Только в твоих руках её спасение…» Но чем я мог спасти экспедицию, если на её борту я всего лишь «доброволец» в свите князя? Как я на него могу повлиять, чтобы хотя бы ускорить наш путь? Я опять ощутил себя беспомощным как младенец. Надеюсь Фомин прав, и «Вега» уже спешит к полюсу…

Мы успели всё, и отправить телеграмму, и даже на прием всё-таки попасть. Достаточно мне было намекнуть Алексею, о том, что у него в команде всё же есть два человека, что были на Северном полюсе, как он сам приказал нам сопровождать его везде, куда он пойдёт. Так мы и попали в компанию «достойных людей». Арсений был счастлив, его план работал, а вот я… Я тупо напился!

Следующим утром, маясь от похмелья, я снова вышел в город. У телеграфа было шумно: моряки, агенты, газетчики. Я отстоял длинную очереди и получил ответную депеши из Петербурга: «Вега» вышла в море через два дня после нашего отплытия!

Я читал телеграмму снова и снова, пока буквы не начали плясать перед глазами. «Вега вышла в море через два дня после вашего отплытия». Сухие слова, но за ними скрывалось куда больше. Это значило, что Корнеев с парнями действует по плану, и он вышел раньше норвежского «Фрама» на несколько дней. Наверняка Егор узнает о «гонке» в ближайшем же порту, где «Вега» будет грузится углём. По планам это Лондон, в датские воды он не пойдёт. Я знаю Корнеева, эта новость только подстегнет его, они прибавят ход и сократят стоянки, тем более, что про «Вегу» никто не знает. Никто не думает, что русские отправили две экспедиции параллельно друг другу, все будут ориентироваться на «Полярную звезду», отслеживая её путь. Корнеев должен успеть занять Китовую бухту раньше Нансена!

Я почувствовал, как похмельная тяжесть в голове сменяется холодной ясностью. Если раньше я злился на глупость и неорганизованность нашей затеи, то теперь во мне проснулась злость другого рода – спортивная, что ли. Мы не имеем права проиграть! Пусть у нас князь-пижон, пусть вместо провизии в трюме шампанское и трюфели, но мы обязаны вырваться вперёд.

– Видели газету мистер Волков? – За спиной раздался знакомый голос.

Я обернулся, передо мной стоял один из помощников капитана яхты, который очевидно тоже пришел на телеграф то ли по служебным, то ли по личным делам.

– Видел, – кивнул я мрачно. – Все уже видели. Только вот не уверен, что до князя это дойдёт.

Помощник капитана звонко рассмеялся.

– До князя дойдёт только то, что король Дании угостит его марочным коньяком. Но нам повезло, Зинаида Лейхтенберг вчера поссорилась с кем-то из его датских родственников.

– Ну и дура – Вздохнул я, поражаясь тому, что даже здесь, все говорят только о проклятой Зинке – А нам-то что до этого?

– Ну как сказать… – Помощник капитана заговорщики мне подмигнул – В общем мы выходим в Лондон завтра утром!

Глава 12

На вторую ночь после выхода из Копенгагена ветер начал усиливаться. Сначала лёгкая зыбь, потом крутые, тяжелые волны. К утру яхту бросало, словно щепку – паровые машины ревели, трубы выбрасывали дым и пар, а снасти гудели, натянутые до предела.

С палубы срывались ящики и бочки, вода через каждые пять минут накатывала через борта, смывая всё, что плохо закрепили. Матросы, привязавшись концами, ползли от кормы к носу, проверяли крепления шлюпок и люков. Их голоса терялись в завываниях ветра.

В кают-компании же царил иной хаос. Вчерашние весельчаки, ещё недавно пившие за славу России, теперь валялись по углам, бледные, с зелёными лицами. Шампанское и рябчики вышли боком: каждый второй стонал, обнимая ночной горшок. Один из приближенных не выдержал и прямо на мраморный пол «кают-компании» изрыгнул остатки вчерашнего ужина.

Князь тоже чувствовал себя плохо, но пытался держаться – приказывал камердинеру подавать вино и холодные полотенца, будто это могло унять качку. Он ворчал, что качает «слишком сильно» и требовал, чтобы капитан «срочно сделал что-нибудь». Но что мог сделать капитан? Шторм набирал обороты.

Наша каюта находилась в носовой части корабля, и находится в ней было практически невозможно. Корабль врезался носом в волну, поднимался на гребне, и падал в пучину, да ещё и бортовая качка была такая, что попросту выбрасывала нас из постелей. В кают-компании, среди блюющей богемы тоже не хотелось находиться, так что я вместе с Арсением поднялся на палубу. Во-первых, если яхта пойдет на дно, мне не хотелось оказаться запертым в каюте, а во-вторых на свежем воздухе, пусть и под шквальным ветром, дышать и переносить качку было гораздо легче, чем в душных недрах корабля.

На палубе была настоящая работа. Боцман хриплым голосом орал команды, матросы с синяками и ссадинами от постоянных падений тянули снасти, а каждый порыв ветра грозил сорвать их в бушующее море. Мы с другом взялись помогать – держали фонарь, когда носовую вахту накрыла волна, потом помогали подтянуть шкоты. Руки сводило от холода и мокрых канатов, но хоть было ощущение, что мы нужны и что-то делаем для своего спасения.

– Ну что, Сидор, – крикнул Арсений, перекрывая рев шторма, – вот она, настоящая экспедиция! А эти засранцы думали, что в рай попали? В Лондоне желающих продолжить путешествие поубавиться, зуб даю!

Я лишь усмехнулся, вытирая солёные брызги с лица.

К утру ветер начал стихать. На рассвете яхта предстала в жалком виде: палуба залита водой, одна шлюпка сорвана и разбита, часть украшений смыло в море. Но команда пока держалась, потерь среди экипажа не было,. Никого не смыло за борт, никто серьёзно не пострадал. Настоящие моряки в сложных и опасных условиях шторма не растерялись, а вот «достойные люди» выглядели так, будто действительно уже готовы бежать на берег и больше никогда не видеть океан.

Для меня же шторм стал откровением. По сравнению с моей «Вегой» императорская яхта казалась непотопляемой, надежной как скала, но на деле она едва не утонула! Её бросало по волнам как щепку, и измотанная команда едва смогла справиться с управлением, чтобы удержать яхту носом к волне. Вот он – первый экзамен, и мы его еле сдали. А впереди ещё тысячи миль и льды, которые не простят ошибок.

На третий день море стало спокойнее, и в сером утреннем тумане показались первые парусные силуэты – встречные суда, шедшие к Балтике. По мере того как мы продвигались дальше, движение становилось оживлённее: пароходы, угольщики, рыбацкие шхуны. На горизонте показались очертания английского берега – низкие скалистые утёсы, тянущиеся вдоль линии моря. Чем ближе мы подходили, тем гуще становилось оживление на воде. Вход в Темзу напоминал огромный водный перекрёсток: тут и громады торговых пароходов, и дымные угольные баржи, и стремительные почтовые пароходы, маневрировавшие среди множества мелких судов. Капитан вел яхту осторожно, полагаясь на лоцмана, поднявшегося к нам с маленькой лодки.

Когда мы вошли в русло реки, город начал раскрываться постепенно, словно огромная декорация. Сначала фабричные трубы и доки, гул лебёдок и стук цепей. Затем – ряды складов из красного кирпича, бесконечные пристани, забитые товарами со всего света. На рейде стояли корабли с Явы, из Индии, Америки, даже из Китая – на мачтах развевались флаги десятков стран.

Наконец, в утреннем тумане, пропитанном запахом угля и смолы, проступили шпили церквей и громада Вестминстерского дворца. Колокол Биг-Бена пробил девять раз, его гул растёкся по реке, и все на палубе, даже самые измученные качкой, подняли головы, словно только теперь осознали, что мы действительно прибыли в Лондон.

На набережной нас уже ждали: английские офицеры, чиновники, несколько журналистов с блокнотами и изрядная толпа горожан. Императорская яхта производила впечатление даже после шторма – позолота на корме, флаги на мачтах, и, конечно ь– Андреевский стяг. Англичане смотрели с любопытством и почтением, но без излишнего восторга – всё-таки Лондон видел суда и побогаче, и экзотичнее. Однако толпа на пристани гудела, и в ней можно было различить крики «Russian yacht!», «Polar Star!». Нас встречали как почётных гостей. Великий князь, ещё бледный после качки, вышел на палубу, поправил китель и, расправив плечи, помахал фуражкой собравшимся. Толпа ответила аплодисментами.

Для меня же Лондон предстал не городом славы и роскоши, а гигантским муравейником, где всё дышало силой торговли и промышленности. Казалось, сама река гудела тысячами голосов: паровые свистки, удары молотов, гул фабрик, лай собак с пристаней. После тишины и гнева моря это был совсем иной шторм – шторм человеческой цивилизации.

– Смотри, что я тебе говорил⁈ – Арсений толкнул меня в плечо, и я увидел, как на палубу поднимаются матросы, с чемоданами и саквояжами в руках. Куча багажа стремительно росла, её складывали у ближайшей неповрежденной шлюпки – Крысы побежали с корабля!

– Интересно… Ну ка подожди меня здесь! – Я направился прямиком к знакомому помощнику капитана, который как раз и командовал матросами.

– Доброе утро, Иссидор Константинович! – Жизнерадостно поздоровался со мной моряк – Кстати, не успел сказать вам ночью, не до того было. Капитан передаёт вам благодарность за помощь! Смелый поступок!

– Да ерунда, просто не хотел тонуть в трюме как крыса, а с палубы удобнее добираться до спасательной шлюпки – Отмахнулся я – Вы лучше скажите, кто это нас покидает?

– А, это? – Помощник кивнул головой в сторону груды вещей – Зинаида Лейхтенберг с супругом, цесаревич и ещё пять пассажиров. Не вынесли качки и плохо себя чувствуют. Кстати и мы тут на долго, яхта становится на ремонт.

– Не понял… – Первоначальная моя радость от того, что любовница князя покидает корабль, тут же сменилась тревогой – Что-то серьёзное?

– Между нами говоря, – офицер оглянулся по сторонам, чтобы убедится, что нас никто не слышит и шёпотом продолжил – яхта готова к плаванию, ни каких серьёзных повреждений мы не получили. Так, небольшая течь в трюме, немного поврежден такелаж, внешняя облицовка, и несколько трубопроводов лопнуло. Всё это легко можно починить силами команды даже в море. Но князь приказал становиться на ремонт. По мне так наше путешествие закончилось, капитан говорит, что князь не испытывает особого желания продолжать поход. Шторм и повреждения судна просто предлог, чтобы заявить прессе об отмене экспедиции по не зависящим от нас причинам.

– Дела… – Я не знал, радоваться мне или огорчаться – И что теперь?

– Я не знаю, – Пожал плечами мой собеседник – От меня тут ничего не зависит. Вы лучше к князю подойдите, может он с вами планами поделиться?

– К князю? – Я повернулся к группе аристократов, что стояла возле борта и увлеченно о чем-то беседовала между собой, разглядывая берега Темзы – Да, пожалуй, так и сделаю.

С самого отплытия из Петербурга я избегал общения с родственниками императора под любым предлогом. Впрочем, князь особо и не настаивал на моем участии в светских попойках. Его постоянно окружали прихлебатели, общества которых ему было достаточно. Но сейчас похоже у меня выхода нет, надо узнать о дальнейших планах «руководителя» экспедиции из первоисточника.

– Разрешите обратиться, Ваше Высочество? – Через несколько мгновений я был уже возле толпы знати, улучив момент, когда Алексей немного отвлёкся от общения со своей любовницей.

– А, это вы Волков? – Недовольное бородатое лицо повернулось ко мне – Я слегка сейчас занят, у вас что-то срочное?

– Я не отниму у вас много времени – Поспешил я – Всего пара вопросов!

– Ну хорошо, спрашивайте – Снизошёл князь – Только быстро!

– Мне сказали, что мы становимся в Лондоне на ремонт по вашему распоряжению, это правда?

– А вы сами не видите⁈ – Раздраженно ответил князь, ткнув пальцем в борт ближайшей надстройки, с которой волнами ободрало позолоту – Яхта получила значительные повреждения и без ремонта в море войти не сможет! Мы встанем на ремонт, пока все повреждения не будут устранены! Ремонт займет несколько недель, не меньше!

– И что же будет с экспедицией? – Мне важно было получить прямой ответ.

– Не морочьте князю голову, молодой человек! Вам же сказали, корабль поврежден! – Ответил мне не князь, а стоящая рядом дама, с выпученными глазами и вторым подбородком. Зинка, мать её за ногу… – Мы едва не погибли, какая может быть экспедиция⁈

– И всё же я хотел бы получить ответ – Упрямо сжал я губы.

– Не забывайтесь Волков! – Взорвался Князь – Что с экспедицией вы хотите знать⁈ Экспедиция отменяется! Мы не можем продолжить плавание на неисправном судне!

– Ясно… – Я в упор посмотрел на Алексея, который сверлил меня сердитым взглядом – Тогда у меня последний вопрос.

– Наглец! – Зинаида ещё больше выпучила глаза – Вы что себе позволяете⁈

– Я хочу продолжить плавание на вспомогательном судне, которое идёт за нами следом. – Проигнорировав высказывание Зинки, я обратился к князю – Я снарядил его за свои деньги, но бюджет у меня был ограничен, а потому часть научного оборудования и снаряжение мне закупить не удалось. Позволено ли мне будет взять недостающее с «Полярной звезды»?

– Вспомогательное судно? – Глаза князя налились кровью – Это что за самодеятельность Волков⁈ Кто вам дозволил, и почему я не в курсе⁈

– По-моему у нас в стране любому дворянину не запрещено снаряжать свои собственные корабли, за свои же деньги и куда угодно. Ваших и государственных денег там нет и копейки, так что дозволения я не спрашивал. И вообще, я вам о нем говорил, только вы видимо не услышали меня – Соврал я – Мой корабль идет за нами как вспомогательный, для оказания помощи, если это будет нужно. Как видите, он пригодился. Так что насчёт снаряжения и научного оборудования?

– Вы снарядили его сами? – Князь криво усмехнулся – За свои деньги? Так почему вы просите государственные научные приборы, и снаряжение, купленное за счёт казны? Вы вольны делать что угодно, раз не на службе, но и помощи от государства не просите! С «Полярной звезды» вы ничего не получите!

– Ну что же, спасибо за честный ответ – Я тоже улыбнулся. Казна говоришь? А пожертвования РГО и частных лиц, которые пошли на эту роскошную прогулку? Куда они делись? Но вслух понятное дело задавать эти вопросы я не стал – Хотя я просил вас всего-то о консервах, фотолаборатории и нескольких метеорологических приборах. Они обошлись бы казне в два раза меньше, чем любой ваш ужин в кают-компании.

– Пшёл вон негодяй! – Взревел князь – Пока я не приказал матросам вышвырнуть тебя за борт! Чтобы сегодня же твоей ноги не было на моей яхте!

– Уже ухожу, всего доброго! – Я и правда поспешил отойти от разгневанного царского брата. Чего доброго, и правда прикажет искупать меня в Темзе, а там чего только не плавает, от дохлых крыс, до мазутных пятен, да к тому же ещё вода холодная.

Собравшаяся вокруг князя толпа аристократов гневно шумела за моей спиной, но я ловил на себе одобрительные взгляды офицеров и матросов яхты, которые стали невольными свидетелями нашего разговора. Даже капитан судна незаметно кивнул мне головой, выражая поддержку.

Я отошёл от князя, кипя внутри от злости и одновременно испытывая странное облегчение. Теперь всё стало ясно: «Полярная звезда» для меня закрыта, и вместе с ней закрыт и путь под княжеским флагом. Но у меня оставался мой собственный корабль – пусть меньше, пусть хуже снабжён, но зато свободный от прихотей и капризов августейших особ.

Арсений, заметив моё выражение лица, сразу понял, что разговор с князем не принёс ничего хорошего.

– Ну что? – спросил он, сунув правую руки за лацкан мокрого кителя. Повседневная форма Арсения так и не просохла после бурной ночи.

– Что-что… Чуть за борт меня не выкинул, идиот высокородный! А насчет экспедиции… Экспедиция для них закончилась, – ответил я, глядя на Темзу, где тяжёлые баржи медленно тянулись вверх по течению. – Зато для нас – только начинается. Хотел у него выпросить часть продовольствия и снаряги, так он на дыбы взвился. Мол какого хера я его не предупредил о «Веге»! Типа сам решил своевольничать, сам и разгрибайся. Ничего нам с яхты не обломится, даже ржавого гвоздя. Дал мне время до вечера слинять, а иначе плохо будет.

– Умеешь ты вести переговоры – Криво улыбнулся Арсений – Так, а мне чего теперь делать? Моя миссия была связана с походом яхты и теми связями которые я могу получить благодаря князю и цесаревичу. А мы только до Лондона доплыли…

– Хочешь – оставайся. Князь с царским сыночком тут надолго похоже – Мне проблемы Фомина были не интересны – А лучше с нами пошли. Дождемся «Веги» и в путь! Император мне поручил дойти до полюса, и я постараюсь дойти! Несмотря на всяких там разбалованных князей и их подстилок!

– Но задание? – Арсений был грустен и задумчив – Опять я его провалил!

– Не от тебя зависело – Пожал плечами я – А с другой стороны, твоё задание идти с экспедицией и налаживать контакты в южных странах. Так что, если пойдешь с нами, формально ты его выполнишь.

– Надо подумать… – Арсения мои аргументы похоже не очень-то и убедили – Зайти в посольство и через лондонское военное отделение попробовать связаться с Петербургом.

– Надо – думай – Кивнул я головой – А ещё надо кстати найти в порту «Викторию», если она не отчалила, и глянуть, чего там за корабль и что на нем за экипаж. Всё же конкуренты, как никак. Если я про Нансена что-то да знаю, то про Адамса я знаю только то, что он есть. Тут бы кстати твои навыки пригодились. Узнаешь для меня всё что можно про этого капитана?