Текст книги "Буря над Колдуном. Испытание в Иноземье. Добыча Предтечи"

Автор книги: Андрэ Нортон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 41 страниц)

Глава третья

– Всё просто. Ты узнаешь, что им нужно, и продашь товар по той цене, которую сама же определишь, – Джэган сидел на откидном стуле у стены, Чарис – на другом стуле. Но капитан не смотрел на неё – его взгляд был направлен в стену напротив, словно там он мог найти ответ на мучивший его вопрос. – У них есть то, что нам нужно. Вот, посмотри… – он достал полоску какого–то материала размером с кисть девушки.

Это была материя, приятная на вид, зелёного цвета, и её поверхность странным образом мерцала. На ощупь она оказалась очень мягкой. И кроме того материю можно было смять и сложить в удивительно маленький свёрток, развернув который, Чарис не нашла на ткани никаких складок.

– Материал водонепроницаемый, – пояснил Джэган. – И сделан ими. Из чего, нам неизвестно.

– И из этой ткани они изготавливают свою одежду? – Чарис была очарована материей: в ней она увидела мягкую красоту легендарного и необычайно дорогого шёлка, который ткали пауки на Аскре.

– Нет, этот материал идёт на сумочки и пакеты. Туземцы не носят одежду. Они живут в океане, насколько нам известно. И это единственное, что нам удалось до сих пор у них выторговать. Мы не можем заставить их… – торговец, нахмурившись, умолк на полуслове и раздражённо бросил ленты с записями на столешницу. – Вот он, наш самый лучший и единственный шанс, о котором только может мечтать торговец – разрешение на торговлю с только что открытой планетой. Нужно только сделать всё как надо, и тогда… – он вновь замолчал, но Чарис поняла, что он хотел сказать.

Благодаря подобным счастливым случаям и создаются торговые империи и состояния. Первым начать торговлю с новой планетой – мечта любого торговца. Но девушка всё ещё недоумевала, каким же образом Джэган добился разрешения на торговлю с Колдуном. Наверняка одна из крупных торговых компаний уже узнала об этой планете от своих людей в Службе Разведки и предложила свою цену за право установить на Колдуне первыми торговую факторию. Такая жемчужина–планета не для торговцев с пограничных миров. Но вряд ли тактично при подобных обстоятельствах спрашивать у Джэгана, какими путями он провернул эту казавшуюся почти невозможным сделку.

Определённую часть времени полёта девушка проводила вместе с Джэганом, проглатывая одну за другой ленты, с которыми, по его мнению, ей следовало ознакомиться. Чарис уже после первого же часа, когда торговец ввёл её в курс дела, поняла, что для него она – не человек, а просто ключ, который поможет ему отпереть наглухо закрытую дверь в торговле с Колдуном. И девушке показалось странным, что снабжая её информацией о своих товарах, механизме торговли с инопланетянами, он тем не менее очень мало рассказывал ей о туземцах помимо того, что там господствует матриархат и к мужчинам относятся с презрением. После первого посещения фактории – больше из–за любопытства – туземцы не посещали её.

Джэган всячески избегал объяснений насчёт того, почему первый контакт с обитателями Колдуна закончился такой неудачей. А Чарис, ведя себя осмотрительно, не решалась задавать ему слишком много вопросов. Словно это была запретная зона. Девушка знала ещё слишком мало, ей следовало отыскать новую дорогу, используя всю свою интуицию.

– У них есть кое–что ещё, – Джэган прервал молчание, очнувшись от беспокоивших его мыслей. – Какой–то инструмент, очень мощный. И они путешествуют с его помощью, – он провёл рукой по квадратному подбородку, как–то странно посмотрев на Чарис, словно желая, чтобы она отнеслась к его словам с должной серьёзностью. – Они могут исчезать!

– Исчезать? – девушка попыталась успокоить его: ей нужен был каждый бит информации, который она только может получить.

– Я сам видел это, – голос торговца снова превратился в неразборчивый шёпот. – Вот она была здесь… – он ткнул одним пальцем в угол каюты, – а в следующий миг… – капитан покачал головой. – Просто… просто исчезла! Вот так это происходит. Добудь нам этот секрет – и можешь считать свою задачу выполненной.

Чарис знала, что Джэган не сомневается в реальности того, что он видел. И у инопланетян действительно имелись стоящие секреты. Теперь девушка стремилась как можно скорее попасть на планету не только потому, что хотела вырваться на волю из заточения космического корабля.

Но когда они приземлились на поверхность планеты, она уже не была так уверена в этом своём желании. Под янтарно–золотистым полуденным небом над головой корабль окружали грубые красновато–чёрные утёсы, за которыми проглядывал океан. Если не считать океана и неба, Колдун казался мрачной планетой с тёмной почвой, которая скорее отталкивала людей её расы, чем притягивала к себе.

На Деметре листва была ярко–зелёной, по краям даже желтоватой, здесь же царил фиолетовый сумрак даже днём, и солнечные лучи не могли пробиться сквозь густую листву.

Но Чарис обрадовалась долгожданному свежему воздуху – после спёртого, подаваемого кондиционерами в корабле. Правда, уже через несколько секунд она почувствовала холод и даже какое–то отвращение. Да, ветерок с моря нёс свежесть, однако в нём присутствовали и другие запахи, странные и какие–то неприятные.

Не было видно ни поселений, ни любых других признаков человеческой деятельности, за исключением красных пятен окалины, оставшихся в местах предыдущих посадок. Девушка последовала за Джэганом вниз по трапу и дальше к краю расщелины среди утёсов: они приземлились на плато, возвышавшемся над океаном. Внизу извивался небольшой фиорд, словно меч, вонзившийся в берег океана. И у самого края воды виднелся купол фактории, серый купол быстро схватившегося пластика, – сооружение, обычное для пограничных миров.

– Вот и фактория, – кивнул Джэган. Но девушке показалось, что торговец отнюдь не торопится приблизиться к воротам, открывавшим путь к его будущей удаче. И она тоже стояла, не шевелясь, а ветерок теребил её волосы и рабочий костюм. Да, Деметра тоже была пограничным миром, чуждым для людей, однако после того, как они пережили белую смерть, планета, наверное, покажет людям и более приветливые свои стороны. Может, потому что там нет туземцев? А, может, потому что природа, ландшафт, звуки, запахи Деметры более привычны колонистам с Земли? И только Чарис начала задумываться, в чём же состоит различие, и попыталась разобраться в охвативших её чувствах первого впечатления от Колдуна, как Джэган махнул ей рукой, приказывая идти вперёд.

Они начали спускаться по петлявшей среди скал тропе, вырезанной лучом бластера. Позади раздавались голоса членов экипажа корабля: вслед за ними по тропе спускались другие космонавты.

Вокруг фактории заросли были пореже, имелся даже кусочек пустого пространства – голубая почва и серый песок окружали купол, самая элементарная мера предосторожности. Чарис уловила душистый запах и посмотрела на кусты: ветер раскачивал розовые цветки лаванды – первая радующая глаз вещь в этом хмуром ландшафте.

Теперь, оказавшись внизу, на одном уровне с куполом, девушка заметила, что дом больше размером, чем казался сверху. Она не увидела ни окон, ни видеоэкранов, хотя ей показалось, что со стороны океана она различает очертания двери. Рядом с ней остановился Джэган. Внимательно следя за лицом торговца, Чарис уже не сомневалась: он в недоумении. Но это замешательство длилось не более секунды. Он тут же сделал шаг вперёд и принялся стучать по двери, словно злясь на что–то.

Дверь открылась, и они вошли в огромную прихожую. Чарис огляделась. Здесь стоял длинный стол; его столешница поддерживалась легко снимаемыми привинчивающимися ножками. Ряд полок, на которых громоздились кипы товаров, тянулся от двери, следуя изгибу купола вплоть до перегородки, отделявшей переднюю часть купола от другой.

В проёме двери в центре этой внутренней переборки стоял Геллир, суперкарго, нынешний руководитель фактории. Сквозь загар космонавта на его продолговатом, с резко очерченным подбородком и носом лице явно читались следы усталости. Под глазами темнели синяки. Он давно уже находится в постоянном напряжении, подумала Чарис. В руке торговец сжимал станнер вместо того, чтобы держать его спрятанным в кобуре на поясе, как у членов экипажа их звездолёта, словно он предполагал, что это прибыл не капитан Джэган, а кто–то другой, угрожающий его безопасности.

– Вы сделали это… – сухая констатация факта вместо приветствия. Затем суперкарго увидел Чарис, после чего на его лице появилась, как показалось девушке, смесь удивления, страха и отвращения. – Почему… – начал было он, но остановился, возможно, по сигналу Джэгана, которого, правда, Чарис не заметила.

– Сюда! – быстро приказал девушке капитан.

Джэган почти насильно втащил её мимо Геллира в коридор, такой узкий, что его плечи касались стен. Капитан провёл её к самому концу коридора, туда, где купол уже начал изгибаться вниз, а затем открыл ещё одну дверь.

– Сюда! – снова распорядился он.

Чарис вошла внутрь, но не успела повернуться, как дверь уже захлопнулась. И почему–то она была уверена, что её снова заперли на замок.

Девушка огляделась, узнавая привычные для жизни колонистов вещи. Вот раскладушка, прислонённая к стенке купола, – ей придётся быть осторожной, когда она будет устанавливать койку. Там, где потолок был повыше, располагался освежитель, занимая значительную часть этого помещения. Ещё тут имелся складной стол с откидывающимся сиденьем, прикреплённый к полу, а рядом с раскладушкой – ящик, предназначенный, как догадалась девушка, для личных вещей.

Эта комната больше напоминала тюремную камеру, чем жилое помещение. Однако, подумала девушка, наверное, в таких условиях живут все на фактории. Интересно, а сколько человек требуется здесь, по мнению Джэгана, для работы? Геллир в отсутствие капитана оставался здесь за главного, возможно, даже жил один. И это, возможно, и являлось причиной его нервозности, учитывая сложившиеся обстоятельства. Сколько людей летает на звездолётах Вольных Торговцев? Обычно это капитан, суперкарго, помощник пилота, инженер и его помощник, механик, врач, повар… ну, и может, ещё помощник суперкарго. Но это полный состав экипажа, на кораблях же пограничных торговцев бывает и того меньше. На борту корабля, доставившего её сюда, она заметила только четырёх человек, помимо Джэгана.

Так, следует всё хорошенько обдумать, прежде чем начать действовать. Андер Нордхольм обладал систематическим складом ума, и даже теперь, в момент крутой перемены в её жизни, девушка подчинялась установкам, которые отец вбил ей в голову. Чарис откинула сиденье и, усевшись, сложила руки на столешнице, подобно тому, как вёл себя отец, когда решал возникавшие перед ним трудности.

Узнать бы только побольше об этом Джэгане! Он – ключевая фигура в деле, девушка понимала это. Да, успех значит очень многое для бродяг с пограничных миров, и создание фактории на только что открытой планете – огромный шаг на пути к нему. Однако… каким же образом эти люди, которые не пользуются особым расположением среди высших эшелонов власти, смогли добиться привилегии первыми открыть торговлю? Может – Чарис начала тщательно обдумывать новую мысль – может, Джэган действует здесь, не имея на то законного разрешения? Предположим, просто предположим, что ему предоставился счастливый случай приземлиться вдалеке от правительственной базы, чтобы начать в этом месте торговлю. А затем, когда его обнаружил Патруль, он мог представить организацию фактории как уже свершившийся факт. Если торговля уже началась, то он вполне мог всё устроить так, что его на время оставили в покое: может, обстановка на планете оказалась настолько сложной, что местным представителям власти Конфедерации показалось опасным дать туземцам хоть какое–нибудь основание подозревать о наличии разногласий между различными группами инопланетян.

Значит, у Джэгана осталось совсем немного времени для установления требуемого контакта с туземцами, и это вынуждает его к действиям. Он должен быстро достичь успеха. Так что она просто необходима ему…

А как насчёт той встречи в безлюдном неизвестном мире, где торговцы продали её Джэгану… Что это за место и зачем туда прилетел Джэган, её новый хозяин? Только лишь, чтобы приобрести её – или какую–нибудь другую женщину? Какое–то нелегальное место встречи торговцев–контрабандистов, где они обмениваются грузами, – в этом девушка была убеждена. Грабители действуют повсюду в космосе. Там наверняка постоянно останавливаются корабли с живым товаром, и Джэган потому–то и явился туда, дожидаясь счастливого случая, который принёс бы ему женщину на продажу.

А это значит, что она попала к нелегальным торговцам. Чарис медленно улыбнулась: наверное, ей повезло – после совершения подобной сделки её контракт может считаться недействительным. Где–то здесь, на Колдуне, должна быть правительственная база, откуда наблюдают за всеми контактами между инопланетянами и туземцами. Нужно только добраться до этой базы и опротестовать незаконный контракт, вот тогда она обретёт свободу, даже если у Джэгана и стоит на бумаге её подпись!

А пока она поучаствует в торговых планах Джэгана Только… что если против капитана работает время… Внезапно Чарис почувствовала озноб, как тогда, когда карабкалась среди скал в предгорьях Деметры. Для Джэгана она – всего лишь инструмент. И если этот инструмент не подойдёт…

Девушка постаралась взять себя в руки и справиться с ознобом, который уже готов был скрутить её. Ладони покоились на столешнице, влажные от пота. Чарис пыталась преодолеть слабость в желудке, а потом услышала какое–то движение – но не в её комнатушке, нет, рядом, за стеной.

Глухой стук, какое–то неритмичное постукивание. Девушка напряжённо вслушивалась, однако вскоре этому помешал грохот подкованных металлом космических ботинок. Чарис напряглась: не за ней ли это идут?

Она повернулась к двери, но та не открывалась. И тут девушка услышала ещё один звук за стеной – тонкий, хныкающий, похожий на звериное завывание, но пугающий ещё больше, чем звериный вопль. Голос человека – едва различимый. Чарис не смогла разобрать ни слова, похоже, то был шёпот.

И тут прямо за дверью раздались шаги. Чарис сидела совершенно неподвижно, заставив себя принять мину, как она надеялась, полнейшего спокойствия. Но когда открылась дверь, вошёл не Джэган, а один из членов команды, которого она до сих пор не видела. В одной руке он нёс рюкзак, наподобие тех, что используются для личных вещей. Войдя, он бросил его на раскладушку. В другой руке он держал поднос с накрытым крышкой обедом, который поставил на стол. Комната была такой маленькой, что ему не понадобилось и двух шагов сделать, чтобы выполнить оба дела.

Чарис хотела обратиться к вошедшему, но выражение его лица испугало девушку, да и движения торговца напоминали человека, куда–то торопящегося. Он повернулся к ней спиной, вышел и закрыл дверь, прежде чем она успела задать хотя бы один вопрос.

Чарис сдвинула крышку и обрадовалась: жаркое из кваффы. Девушка торопливо принялась за еду, и лишь покончив с ней, вновь услыхала странные звуки: теперь не тяжёлый топот, а приглушённый крик, чем–то отдалённо походивший на стон.

Так же внезапно, как начался, крик прекратился, наступила тишина. Какой–то другой пленник? А может, больной член экипажа? Воображение Чарис рисовало уйму вариантов, ни на один из которых нельзя было полагаться.

Когда новых звуков больше не раздалось, Чарис встала, чтобы рассмотреть содержимое рюкзака. Да, Джэган или кто–то другой хорошо подобрали товары для торговли: они, несомненно, привлекут туземцев. Здесь был хрустальный гребешок с затейливой фигурной ручкой, зеркальце, аналогично украшенное, коробочка с приятно пахнущим куском мыла, но его слишком сильный запах заставил девушку чихнуть с гримасой отвращения. Нашлись здесь и несколько кусков материи яркой расцветки, небольшой маникюрный набор, три пары украшенных причудливым орнаментом сандалий разных размеров, халат, слишком короткий и широкий для неё, тёмно–синего цвета, украшенный узорчатой вышивкой из маленьких птичек.

По всей видимости, капитан хотел, чтобы она выглядела более женственно, а рабочий комбинезон явно не подходил для этой цели. И это, видимо, будет входить в круг её обязанностей здесь – вести себя как женщина с этими туземками.

Внезапно Чарис охватило желание снова стать тем, кем она была, – просто женщиной. Колонию Деметры основала секта пуритан, а они строго относились к любым излишествам и фривольностям в женской одежде. Поэтому всем правительственным чиновникам и членам их семей приходилось надевать не свою обычную форму, а нелепую, бесцветную одежду, которую было принято носить среди колонистов. Подобные яркие одеяния Чарис не надевала уже почти два года. И хотя не всё это предназначалось для неё, девушка, протянув руку, нежно прикоснулась ко всем этим вещам, почему–то радуясь им.

Девушка и понятия не имела, какую одежду следует здесь носить, но положившись на свой вкус, выбрала для себя хорошо отутюженное женское платье и юбку – то, что совершенно отвергаюсь колонистами. Жёлтое с зелёным – не очень–то удачное сочетание цветов. И одна пара сандалий пришлась ей как раз впору.

Потом Чарис высыпала на стол туалетные принадлежности, а материю и платье оставила на стуле. Конечно же, ей должны были достаться наименее привлекательные вещи. Но всё же… Девушка вспомнила полоску материи туземцев, что показывал ей Джэган. Она выглядела намного лучше, чем любая из этого множества ослепительных тканей. И того, кто постоянно пользуется таким совершенством, вряд ли привлечёт набор побрякушек торговца. Наверное, в этом кроется одна из причин преследующих до сих пор неудач Джэгана; его товары просто не соответствуют вкусам покупателей. Хотя, несомненно, капитан не дилетант, и в конце концов сам поймет свою ошибку.

Нет… никогда она не согласится на сочетание жёлтого и зелёного? Только однотонная одежда, а если материала не хватит, Джэгану придётся разрешить ей пробежаться по полкам фактории, чтобы выбрать что–нибудь получше. Если уж Чарис довелось представлять свою расу перед инопланетянками, то она должна выйти во всем блеске!

Чарис измерила длину зелёного куска ткани. Так, здесь можно сделать ещё один разрез…

– Прелесть… Прелесть…

Девушка обернулась. Шипящий шёпот раздался так неожиданно, что Чарис вздрогнула. В прорезь приоткрывшейся терн протиснулась какая–то фигура, закрыла за собой дверь, остановилась, глядя на Чарис, и, прислонившись спиной к двери, скривила губы в ужасающем подобии улыбки.

Глава четвёртая

Незнакомка была такого же роста, как и Чарис, поэтому они смотрели друг другу прямо в глаза. Чарис при этом крепко сжимала обеими руками кусок ткани, а женщина продолжала смеяться, каким–то очень неприятным смехом. Когда–то женщина была пухленькой, теперь же лишняя кожа складками лежала на лице и руках. Длинные чёрные волосы свисали жирными прядями на морщинистую шею и согбенные плечи.

– Прелесть, – она вытянула вперёд скрюченные пальцы, и Чарис инстинктивно отпрянула, однако кривые ногти вцепились в материю и резко рванули её к себе.

Платье незнакомки – того же безвкусного покроя, что предложили и Чарис, – было накинуто на скрюченное тело поверх туники, совершенно не подходившей к верхней одежде по цвету. А на ногах она носила тяжёлые, обитые металлическими пластинами ботинки космонавтов.

– Кто вы? – решительно потребовала ответа Чарис. Странно, но голос девушки, похоже, разбудил что–то в затуманенном разуме незнакомки.

– Шиха, – просто, словно ребёнок, ответила она. – Прелесть, – женщина снова перенесла своё внимание на материю. – Хочу её… – она схватилась за ткань, вырывая её из рук Чарис. – Это не для змей… только не для этих змей! – губы Шихи уродливо изогнулись, а сама она пятилась назад, пока не упёрлась спиной в дверь, в то время как её скрюченные пальцы лихорадочно сворачивали ткань.

– Не отдавать же змеям эту прелесть? – объявила она. – Даже если они насылают сны. Нет… хотя они и насылают сны…

Чарис боялась пошевелиться. Шиха слишком далеко ушла в страну, где царствует безумие.

– Они насылают сны, – со старческим скрежетом продолжила Шиха, – Сколько же раз они насылали сны!.. призывая Шиху. Но она не пошла, нет, только не к этим змеям – ни за что на свете!

Женщина принялась запихивать материю в складки своего платья. Потом посмотрела мимо Чарис на голубое платье, лежавшее на раскладушке, и протянула руку теперь к нему.

– Прелесть… только не для этих змей… нет!

Чарис схватила платье, не давая клешнеобразной руке утащить и его.

– Для Шихи – не для этих змей, – согласно прошептала девушка, пытаясь не показать своего страха.

Женщина вновь кивнула. Но в этот раз, схватив платье одной рукой, другой она вцепилась в Чарис, крепко обхватив пальцами её запястье. Девушка не рискнула вступить в борьбу с этой безумной старухой, однако прикосновение сухой, как будто обгоревшей кожи заставило её съёжиться, по спине побежали мурашки.

– Идём! – приказала Шиха. – Змеи не получат ничего. Мы должны убедиться.

Поворачиваясь, она толкнула Чарис в направлении выхода. Дверь открылась, и Шиха потащила не оказывавшую сопротивления девушку в коридор. «Позвать на помощь, или нет?» – спросила себя Чарис. Но оценив цепкую хватку, силу женщины, она не осмелилась привлечь её внимание к себе.

Фактория будто вымерла: в коридоре не было никого, кроме них двоих. Все двери были закрыты, только со склада пробивалась полоска света. Наверное, скоро утро. Неужели Шиха вознамерилась выйти в темноту ночи? Чарис, вспомнив о расчищенной земле снаружи купола, решила попытаться сбежать, если удастся разорвать хватку клешнеобразных рук.

Но, похоже, Шиха поставила себе целью комнату с полками, заваленными припасами. Не сводя глаз с роскошного многообразия товаров, она не отпускала руку Чарис.

– Не для змей!

Пока она двигалась по коридору, ноги женщины беспрестанно шаркали, словно ей мешал вес ботинок. Теперь же Шиха просто подпрыгнула к ближайшей полке, на которой стояли ряды небольших стеклянных бутылок, размахивая руками, чтобы смахнуть их на пол. В воздух поднялось облако пыли и порошков, а в нос ударила смесь самых разнообразных запахов. Не удовлетворившись этим, Шиха принялась крушить то, что уцелело после первого удара, крича: «Не для змей!» – как какое–то заклинание.

– Шиха!

Покончив с бутылками, Шиха принялась за рулоны материи, раскидывая ткани своими клешнями. Но новый акт вандализма наконец–то пресёк владелец фактории. Чарис отбросило в сторону, и она упала спиной на длинный стол, после того как в комнату ворвался Джэган и набросился на безумствующую женщину. Он крепко обхватил террористку, а она безуспешно пыталась вырваться из его хватки, лязгая зубами. Шиха мотала головой взад–вперёд, стараясь своими звериными клыками цапнуть Джэгана. Она пронзительно визжала, и в этом высоком резком визге не слышалось ничего человеческого.

В помещение вбежали ещё двое мужчин, одного Чарис узнала: именно он принёс ей поднос с едой. И только втроём им удалось справиться с Шихой.

А она беспрестанно кричала, когда торговцы связывали её размотавшимся куском материи, пеленая руки и ноги.

– Сны… не сны… не для змей! – донеслись её последние слова, прозвучавшие, словно мольба.

Чарис с удивлением заметила на лице Джэгана проявление каких–то чувств. Он мягко коснулся плеч Шихи и развернул её к себе лицом.

– Она отправляется на корабль, – сказал он. – Может быть, там… – он не закончил мысль, уводя женщину впереди себя в темноту ночи.

От дикой смеси запахов разбитых духов, пропитавших своим ароматом всё вокруг, Чарис закашлялась. Со второй полки свисал лоскут материи, которую Шиха пыталась сбросить на пол. Чисто механически девушка наклонилась и принялась наматывать ткань на стеклянный стержень, испачканный белым порошком, который Шиха втаптывала в пол.

– А тебе… – девушка оглянулась к человеку у стола, обратившемуся к ней. – Тебе лучше отправиться назад.

Чарис с радостью подчинилась этому приказу и покинула разгромленный склад. Однако, усаживаясь на раскладушку, девушка дрожала, пытаясь понять случившееся. Джэган говорил, что ему нужна женщина для контакта с туземцами. Но, оказывается, у него уже была одна женщина – Шиха. И Шиха значила для капитана больше, чем простой инструмент, Чарис не сомневалась в этом, вспоминая, как Джэган повёл себя с ней.

Змеи… Сны? Что всё это значит? Почему Шиха повторяла эти слова в своём безумии? Действительно, и самой Чарис этот мир отнюдь не показался приветливым для рода человеческого – и это было правдой, а не подсознательной эмоциональной реакцией на гнетущий ландшафт. Что же произошло здесь?

Она могла выйти из комнаты и потребовать объяснений. Но Чарис никак не могла заставить себя ещё раз пересечь порог. И когда она всё же рискнула толкнуть дверь, а та оказалась запертой, девушка вздохнула с облегчением. В этой маленькой камере Чарис чувствовала себя в безопасности – ей была видна каждая пядь комнатушки, и она была здесь одна.

Свет потускнел. Чарис решила, что это делается ночью в целях экономии энергии, и свернулась клубком на раскладушке. Странно, почему ей внезапно так сильно захотелось спать. Но не успела тревожная мысль оформиться, как она провалилась в небытие…

…яркий свет заливал всё вокруг. Девушка поняла это, даже не открывая глаз: свет и тепло. Её охватило желание узнать, откуда всё это взялось. Она открыла глаза и посмотрела на ясное золотистое небо. Золотистое? Чарис уже видела раньше золотистое небо – но где и когда? Почему–то часть воспоминаний не была подвластна ей. Как же хорошо лежать под этим золотистым небом. Как же долго, очень долго она не отдыхала так, ни о чём не заботясь!

Она почувствовала щекотание в пальцах ног, и оно поднималось всё выше и выше, до колен и бедер. Чарис шевельнулась и приподнялась на локтях. Она лежала на тёплом сером песке, в котором мерцали маленькие пятнышки красного, синего, жёлтого и зелёного цветов. Тело её было обнажено, но девушка не чувствовала необходимости в какой–либо одежде: ей было тепло. И лежала она на самом краю зелёного океана, и волны иногда мягко докатывались до самых её ног. Зелёный океан… вместе с этим золотистым небом как будто что–то включили в её памяти, и пришло воспоминание, принёсшее с собой страх и сопротивление.

Она лежала, томно развалившись, расслабленная, счастливая – если это ощущение свободы можно назвать счастьем. Хорошо бы так было всегда: никаких воспоминаний, только чистое золотистое небо и зелёный океан – и больше ничего, всегда!

Если не считать нежных прикосновений волн, ничто кругом не двигалось. Но вскоре Чарис захотелось большего, чем это апатичное довольство, и она села. Повернув голову, девушка поняла, что лежит в расщелине среди скал, а позади и вокруг – крутой красный утёс, и, похоже, никакой возможности выбраться отсюда. Тем не менее всё это нисколько не волновало её. Чарис лениво шевелила песок пальцами, моргая, ослеплённая буйством мерцающих цветов. Вода поднималась всё выше, уже достигнув колен, однако девушке совсем не хотелось расставаться с её теплой лаской.

А затем… вся эта апатия и довольство исчезли. Она больше не боялась, вспомнив… Вспомнив что? Какая–то её часть требовала ответ? на этот вопрос. Девушка поднялась с песка, тот посыпался вниз, а она более внимательно оглядела каменные стены вокруг. Но ничего не нашла – ничего, лишь она одна в этой расщелине из камня и песка.

Чарис посмотрела на океан. Ну, конечно, там – вон там – вспенилась вода, и что–то устремилось к ней. А она…

Чарис судорожно вдохнула, словно ей не хватало воздуха. Она снова лежала на спине, но без золотистого неба над головой – а в царстве чёрной ночи. Справа изгибалась стена купола фактории. Девушка едва видела обстановку в полумраке, однако, выбросив вперёд руку, ощутила твёрдый материал купола. Он был настоящим. Но и тот песок тоже ведь был реальным, она помнила, как он струился между пальцами. И то нежное прикосновение океанской воды, и солнце, и ветер? Они также были настоящими.

Что это было – сон – более яркий и материальный, чем все, что приходили к ней раньше? Но обычно сны рассыпаются на мелкие кусочки воспоминаний, как те кусочки стекла, оставшиеся после учинённого Шихой разгрома на полу в складе товаров. А этот не рассыпался, не исчез в небытии. И та последняя мысль, уверенность, что к ней что–то приближается в волнах океана, откуда она?

Может, именно это и разрушило сон, пробудило её, испугав – всего на краткий миг, – что она тонет, – но не в океане, который радостно приветствовал её и ласкал, а в чём–то таком, что находилось между осознанием существования как этого океана, так и того склада?

Чарис соскочила с раскладушки и плюхнулась на стульчик у стола. Возбуждённая, она испытывала чувство, которое уже однажды ощущала, и с нетерпением ожидала, что к ней снова придёт то блаженство. Может, и во второй попытке ей удастся в сновидении вернуться к морю, песку, в то место в пространстве и времени, где что–то – или кто–то – ждало её?

Но чувство благодати, которое она прихватила с собой из сновидения (если то вообще было сновидение), бесследно исчезло, уступив место ощущению беспокойства и отвращения, которое охватило её, когда она покидала звездолёт. Чарис вдруг заметила, что прислушивается, и не одними только ушами, а каким–то внутренним слухом, каждой частицей своего тела.

Никаких звуков… Сама не понимая, почему, девушка направилась к двери. С крыши по–прежнему струился свет, тусклый, но его вполне хватало, чтобы сориентироваться. Приложив руки по обе стороны дверной щели, Чарис надавила, дверь подалась и отворилась, и она вышла в коридор.

В этот раз все двери были распахнуты настежь, а не закрыты, как в предыдущий. Девушка снова прислушалась, пытаясь успокоить дыхание. Но чего же она ожидала услышать? Шёпот, глубокое дыхание кого–то спящего? Тишина…

А ведь раньше ей казалось, что только её комната может служить надёжным убежищем, и только там она надеялась обрести безопасность. Теперь Чарис вовсе не была в этом убеждена, так же как не могла определить своё нынешнее состояние, ничего подобного она никогда прежде не испытывала, и это возросшее беспокойство побудило её перейти к решительным действиям.

Чарис отправилась дальше по коридору к выходу. Она беззвучно ступала по полу, очень холодному, это девушка осознала, когда остановилась возле первой двери, приоткрытой настолько, что можно было увидеть ещё одну раскладушку – пустующую, да и в самой комнате никого не было. И во второй комнате тоже никто не спал. И в третьей та же самая пустота. А вот в четвёртой всё оказалось по–другому. Даже в полумраке она смогла разобрать очертания одной весьма нужной ей вещи – видеоэкрана связи, располагавшегося у дальней стены. Рядом стоял стол с двумя стульями, на котором валялась груда ленте записями. Сваленные в беспорядке, частично порванные…