Текст книги "Тысяча четыреста восемнадцать дней (Рассказы о битвах и героях Великой Отечественной войны)"

Автор книги: Анатолий Митяев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 45 страниц)

КАК ШИКЛЬГРУБЕР СТАЛ ГИТЛЕРОМ

о время отступления германских войск по обочинам дорог валялось много всякого добра: сожженные танки, смятые мотоциклы, разбитые грузовики. В памяти запечатлелась опрокинутая повозка и рядом с ней рассыпанные по сухой траве тысячи портретов Гитлера – размером в открытку. Черный клин волос на лбу, усики под крысиным носом… Фашистского фюрера до этого я видел только на карикатурах и удивился сходству карикатур с портретом, а удивившись, подумал, что человек с такой вот дурашливой физиономией смог затеять страшную войну! Помню, от этой мысли стало очень обидно и в какой раз возникло желание каким-либо фантастическим способом попасть в кабинет Гитлера и рассчитаться с первовиновником человеческих бед. Наивность моего желания заключалась не только в его неисполнимости, но и в том, что первовиновником человеческих страданий был не Гитлер, не его генералы и даже не нацистская партия. Гитлер был лишь ядовитым зубом смрадного, жирного чудовища, название которого– германский империализм. Точнее, мировой империализм.

Нам придется задержаться с рассказом о боях и сражениях Великой Отечественной войны. Это нужно сделать, чтобы паскудная физиономия фюрера не заслонила собой целую галерею других отвратительных лиц, чтобы не возникло ощущение, что с концом Гитлера фашизм кончился и людям не нужна теперь величайшая бдительность, что наш гнев, наша ненависть к виновникам войны, возникнув на войне, должны теперь погаснуть.

Мы разберемся, почему империалисты поставили у власти в Германии нацистов, почему империалистам, правившим обычно с помощью буржуазной демократии, на этот раз понадобились отъявленные человеконенавистники и убийцы. Иными словами говоря, почему империализм, постоянно прикрывавшийся чистыми одеждами, вдруг сбросил их и остался в рубахе палача.

Последние годы первой мировой войны ознаменовались величайшим историческим событием: в России в октябре 1917 года свершилась социалистическая революция, власть капиталистов и помещиков была низвергнута, трудящиеся, руководимые Владимиром Ильичем Лениным, партией большевиков, взяли власть в свои руки. Ураган революции, возникший на нашей земле, раскачивал всю Европу. Осенью 1918 года были сброшены с тронов, подобно русскому царю Николаю II, кайзер Вильгельм II в Германии и император Карл I в Австро-Венгрии. Австрийская империя распалась на три государства; в одном из них, в Венгрии, трудящиеся во главе с коммунистами провозгласили Советскую республику. В Германии тоже дело не ограничилось свержением кайзера. Советские и рабочие республики провозглашались в германских землях Баварии, Саксонии, Тюрингии.

Капиталисты Германии посылали на расправу с революционными рабочими полицию, войска и отряды фашистов. О тех событиях рассказывают рисунки немецкого художника-коммуниста Георга Гроса.

Международная революция, захватившая Центральную Европу, переполошила империалистов. Закончив мировую войну, они двинули войска на подавление революционного движения. Советская республика в России выдержала натиск четырнадцати капиталистических держав, Красная Армия с позором вышвырнула с нашей земли интервентов. А вот Венгерская Советская республика, несмотря на героические бои ее Красной армии, пала. Недолго была советская власть и в германских землях.

Контрреволюционные войска и там расправились с рабочими советами. Однако германский рабочий класс не ушел в глухую оборону. Компартия Германии на октябрь 1923 года намечала вооруженное восстание, чтобы свергнуть власть буржуазии. Восстание это не удалось, но рабочие получили тогда опыт боев на баррикадах, коммунисты извлекли уроки из неудач, и Германия оставалась страной, где красные знамена были подняты высоко и грозили капиталистам новыми боями.

Можно представить, какая ненависть к коммунистам, к рабочему классу обуревала в те годы германских промышленников и банкиров. Они затевали мировую войну, для того чтобы отнять богатства у капиталистов Англии, Франции, России, но войну проиграли и отдали победителям многое из того, что имели. А теперь оставшееся – заводы, фабрики, шахты, банки – хотят отнять у них свои же немецкие рабочие!.. Пожалуй, надо чуть подробнее обрисовать положение, в котором оказались зачинщики первой мировой войны – германские капиталисты. Это нужно сделать, чтобы яснее были последующие события.

Одержав победу над Германией и ее союзниками, Англия, Франция, Соединенные Штаты Америки[3]3
  США объявили войну Германии в апреле 1917 года.


[Закрыть] и их союзники решили не просто поставить германских капиталистов на колени, но и связать им руки – на долгие времена исключить германских конкурентов из мировой торговли, из участия в международных делах. По Версальскому мирному договору 1919 года от Германии отошли другим государствам территории площадью в 80 тысяч квадратных километров, богатые углем и железной рудой. Обширные колонии Германии в Африке и на тихоокеанских островах, все без исключения, были отняты победителями. Большие и средние суда германского торгового флота победители взяли себе. Англичане, французы, американцы (разумеется, капиталисты) могли пользоваться, как своими собственными, аэродромами, морскими и речными портами, железными дорогами немцев. Самым тяжелейшим для экономики Германии была контрибуция в размере 132 миллиардов золотых марок – плата державам-победительницам за расходы и ущерб, понесенные ими в войне. А чтобы совершенно исключить возможность новой агрессии, реванша германских империалистов, в Германии запрещалась воинская повинность; армия не должна была превышать 100 тысяч, включая в это число всего 4 тысячи офицеров. Запрещалось строить военные самолеты, танки, подводные лодки, крупные корабли; строго ограничивалось производство другого оружия. Не правда ли, капиталисты-победители обошлись с капиталистами-побежденными, как с настоящими рабами! Мы говорили о ненависти германских промышленников и банкиров к своим рабочим, к коммунистам. Ненавидели они лютой ненавистью и удачливых иностранных собратьев по классу.

Версальский договор прищемил германских королей угля, стали, химии. Но совершенно придавил он трудящихся Германии. В стране были миллионы безработных, люди голодали, нищенствовали. Основные тяготы контрибуции легли на рабочих и крестьян. К слову сказать, наша Советская страна отказалась от доли контрибуции, причитавшейся России как участнице войны против Германии. Отказалась, жалея рабочих и крестьян Германии, в знак пролетарской солидарности с ними.

В те годы в Германии было множество политических партий. Все они обещали народу выход из страшного кризиса. Монархисты сулили хорошую жизнь, если вернуть свергнутого кайзера. Партии капиталистов – если укрепить власть капитала. Социал-демократы – партия, выступающая от имени рабочих, – надеялись поправить положение, если капиталисты добровольно, без боя, уступят власть им, социал-демократам.

Коммунистическая партия Германии, единственная последовательная защитница народа, боролась за безоговорочную власть трудящихся. Свергнуть власть капиталистов и помещиков, учили коммунисты, значит навсегда покончить с бедами, выпавшими на долю простых людей. Авторитет компартии рос год от года. На выборах в рейхстаг (немецкий парламент) за коммунистов голосовали миллионы избирателей. «Рейх» в переводе с немецкого – «государство», «таген» – «заседать».

Особый разговор о партии национал-социалистов, – сокращенно – наци, ее члены – нацисты.

Сын австрийского чиновника Адольф Шикльгрубер в чине ефрейтора участвовал в первой мировой войне. Он не сыскал лавров на полях сражений и, вернувшись в город Мюнхен, где прежде занимался чертежными работами, думал о деле более выгодном. Дело подвернулось. Ему предложили проникнуть в ряды национал-социалистской партии и извещать военные власти о том, чего нацисты хотят, что затевают. Проник он в партию без труда, ибо состояла она из шести человек, Шикльгрубер стал ее седьмым членом. Шел 1919 год – год провозглашения Баварской Советской республики, центром которой являлся Мюнхен. Поэтому и такую мизерную партию власти хотели держать под надзором. Тем паче, что в ее названии было опасное слово «социалисты».

Советская власть в Баварии, как уже говорилось, была недолго. После кровопролитных боев на улицах Мюнхена, не выдержав наступления воинских частей, отряды баварской Красной армии частью были уничтожены, частью рассеялись. В расправе с советами азартно участвовала мелкая буржуазия – владельцы лавок, домов, аптек и ремесленных мастерских, а также богатые крестьяне, по-нашему – кулаки. Вот эти люди, дрожавшие за сохранность своего капитала, и потянулись в партию национал-социалистов. Они ненавидели бедняков, а нацисты обещали защиту от «красных». Не меньшая злоба была у них и на капиталистов – за то, что у тех сказочные богатства, но партия нацистов обещала уравнять всех в богатствах и возможностях.

Нацисты обещали вернуть Германии былую силу, отомстить за поражение англичанам, французам, русским, взять у соседних стран столько земли, сколько захочется, возвратить отнятые колонии и еще прибавить другие – сделать так, чтобы каждый немец жил богато, имел бы рабов и правил ими. Немцев нацисты провозгласили высшей расой, арийской. Высшей расе сам бог, сама природа предназначали повелевать людьми низших рас.

Мелкому хозяйчику, мещанину, обывателю картины, нарисованные нацистами, не просто нравились. Они грели, ласкали его душу, и он, видевший себя в мечтах богачом, был готов потрошить всех, кто встанет на его пути. Нацисты с самого начала дали выход низменным страстям своих приверженцев. Они создали штурмовые отряды СА (с кавалерией и даже артиллерией), специальные отряды безопасности СC и пустили в дело. Дело было такое: нападать на рабочие митинги, разгонять демонстрантов, калечить пикеты бастующих, взрывать коммунистические и рабочие учреждения, убивать профсоюзных активистов. Попутно бандиты громили богатые универсальные магазины, что должно было подтверждать враждебность нацистов к миллионерам. В Германии были могущественные еврейские банки; возбуждая ненависть к их владельцам, наци возбуждали ненависть ко всему еврейскому населению.

Адольф Шикльгрубер умел говорить со своими подонками. Здравый смысл найти в его речах трудно. Но здравый смысл нацистскому воинству и не требовался. Бей, круши, топчи слабого, забудь о милосердии. Жестокость и сила – вот залог процветания Германии! Истерический, лающий голос, гримасы, эстрадные жесты приводили пьяных штурмовиков в исступление, и они бросались на кровавую работу. Осведомитель Шикльгрубер стал любимым оратором нацистов. В 1920 году, оттеснив других кандидатов в вожди, он стал фюрером Гитлером. Вот какой фокус – из осведомителей в фюреры!

Нацистская партия росла численно. И что было совсем прискорбно, в нее начали вступать рабочие – из числа потерявших надежду на выход страны из кризиса и тех, кто был заражен шовинизмом, ненавистью к другим нациям.

В те годы народным комиссаром иностранных дел Советского Союза был Георгий Васильевич Чичерин, человек большого ума, высокой культуры, разносторонних дарований. Он отчетливо видел, что из чего произрастает в международной политике. Еще в 1923 году Чичерин писал: «…торжество фашистов в Германии может быть первой ступенью для нового крестового похода против нас». (Под старым крестовым походом подразумевалась иностранная интервенция 1918–1920 годов.)

Какие основания были у нашего наркома для такого вывода? Дело в том, что партию нацистов взяли под свою опеку промышленники и банкиры Германии. Они рано разглядели в нацистах нужную им силу для борьбы с революционным движением в своей стране и для будущей агрессии против СССР. На содержание штурмовых отрядов, на оружие, на роскошную жизнь нацистской верхушки, на вербовку новых погромщиков потекли ручьями деньги. Чем больше денег давали капиталисты, тем кровавее работали штурмовики. Вскоре денежные ручьи превратились в реку. Кассу Гитлера пополняли самые богатые и могущественные люди Германии, короли угля, стали, химии. Среди них были миллиардеры Фридрих Флинк, Курт фон Шредер, Август фон Финк, Фриц Тиссен, Альфред Крупп фон Болен… Рейнско-Вестфальский угольный синдикат отчислял Гитлеру по 5 пфеннигов с каждой проданной тонны угля – получалось не менее 15 миллионов марок в год!

После второй мировой войны, осенью 1945 года, в баварском городе Нюрнберге, который, как и Мюнхен, был центром нацизма, международный трибунал судил главных военных преступников. На допрос был вызван «пушечный король» Альфред Крупп фон Болен. Объясняя, почему капиталисты взрастили партию нацистов, он сказал: «Экономика нуждалась в спокойном поступательном развитии. В условиях борьбы между различными немецкими партиями и беспорядка у нас не было возможности заниматься нашим развитием… Нам нужна была система, которая хорошо бы функционировала и не мешала нам работать». Переведем некоторые обороты речи с языка капиталиста на язык общечеловеческий: «…нам работать» – это добиваться сверхприбылей, «наше развитие» – это достижение превосходства над капиталистами других стран, «беспорядки» – это выступления рабочих против голода, нищеты, безработицы. Ничего не скрыл Крупп, очень откровенно ответил следователям.

Выбирая «систему, которая хорошо бы функционировала» и «не мешала работать», германские империалисты выбрали фашизм. Он устраивал их во всех отношениях. Иначе не тратились бы на него – ведь миллионер насколько богат, настолько и жаден. Западногерманский журнал «Шпигель» уже после войны писал об Августе фон Финке: «Этот пожилой господин в ботинках со стоптанными каблуками и в рубашке с заношенными манжетами никогда не имеет при себе денег. Когда они ему требуются, он принимается обшаривать карманы: „Куда же я их положил?“ Он охотно принимает от каждого, кто находится в этот момент рядом, монету достоинством в марку. Однако никто не осмеливается напомнить ему о маленьком долге». Журнал определял состояние баварского аристократа в 70-х годах в 3 или 4 миллиарда марок! Неопрятный скряга фон Финк так поверил в Гитлера, что сам не только фактически, но и юридически стал в 30-х годах фашистом – вступил в нацистскую партию. Портрет фюрера с дарственной надписью миллиардер держал у себя на столе до весны 1945 года.

Мы говорим: фашизм, нацизм. Есть ли разница между ними? Самая реакционная диктатура империализма, власть империалистов, основанная на терроре, концлагерях, тюрьмах, на полном бесправии трудящихся, называется фашизмом. А нацизм – немецкая разновидность фашизма.

Слово «фашизм» производится от «фашио», что в переводе с итальянского значит «связка», «пучок». Итальянские фашисты, ставшие у власти в своей стране еще в 1922 году, сделали себе эмблемой ликторский знак – пучок прутьев с топориком. В Древнем Риме были такие должностные лица – ликторы. Они, держа в руках свои знаки, сопровождали и охраняли правителей государства. Различные телесные наказания и казни осуществляли тоже ликторы. С далеким прошлым Италии было связано название детской фашистской организации – «дети волчицы». Имелась в виду волчица, вскормившая, по легенде, своим молоком братьев Ромула и Рема, первый из которых основал город Рим.

Фашистам всех разновидностей было свойственно бесцеремонно, спекулятивно и демагогически обращать себе на службу все, что вызывает у людей положительное отношение, что может нравиться людям и во что они верят. Мы говорили в самом начале книги, как Гитлер и его генералы подбирали название плану нападения на СССР. Они забрались тогда в XII век и откопали там Барбароссу. В самой далекой дали веков идеологи нацизма нашли «предков» германскому народу – ариев, арийцев. Полных сведений об ариях историческая наука не имеет, известно, что это были сильные племена завоевателей, пришедшие в Индию с северо-запада и остановившиеся там в каком-то количестве. В древнейших памятниках сами себя они называли арья, что значит благородный, почтенный. Из Индии взяли нацисты и символ себе – свастику (крест с загнутыми концами), обозначающую долголетие, вечность.

Немецким шовинистам очень нравилось быть потомками ариев и рисовать знак ариев – свастику, подчеркивая этим, что германский рейх будет существовать вечно. От болезненного национализма глупеют даже нормальные люди: ах как хочется без усилий, без талантов быть исключительным человеком! Таковым будто и становишься от рождения, если принадлежишь к богом избранному народу. Поглупев на почве национализма, шовинизма, люди превращаются в расистов, в фашистов, которым ничего не стоит уничтожать людей другой расы. Если не убить, то уж заставить на себя работать – как раба.

И все отнять у человека иной национальности – рабу ничего не полагается. Все должно принадлежать господину.

Крест с загнутыми концами издревле многие народы и в Азии, и в Европе употребляют в орнаментах на коврах, на посуде и вышивках. И никто не знает, арии придумали эту орнаментальную фигуру или какие-либо другие люди. А вот что точно известно, так это весьма слабые связи германских народов с ариями. К примеру, в немецком языке санскритских слов (язык, на котором говорили арии) в несколько раз меньше, чем в славянских языках.

Прискорбно, что фашисты опоганили свастику, а ссылками на ариев оправдывали истребление людей в концлагерях и газовых камерах.

Но они совершенно бесстыдно пытались поставить себе на службу и такие понятия, как социализм, рабочий класс. Полное название нацистской партии – национал-социалистская германская рабочая партия – должно было привлекать к ней трудящихся, для которых цели социализма были желанными и ясными. Потом, усиливая пропаганду расовой исключительности, нацисты дадут толкование своему «социализму» как «социализму» только для немцев. Нельзя построить социализм для всего человечества, будут говорить фашистские идеологи, на это не хватит ресурсов, а вот немцы, как высшая раса, имеют право жить лучше других народов. В своем флаге – черная свастика в белом круге на красном поле – нацисты использовали цвета флага кайзеровской Германии. Но основной цвет, красный, должен был подчеркивать, что нацисты за рабочих, за социализм. Плакаты и листовки гитлеровцы печатали на бумаге красного цвета. Их грузовики украшались алыми флагами… Ложь, демагогия, подтасовка фактов – все это, как и преступная жестокость, верные признаки фашизма.

Кроме банкиров и промышленников, кроме мелкой буржуазии, у нацистов была еще опора: офицеры и генералы рейхсвера – армии. Побитые в сражениях первой мировой войны, уволенные из расформированных полков и дивизий по велению Версальского договора, они чувствовали себя оскорбленными, униженными. Злоба душила тех, кто принадлежал к старинным военным династиям, чьи отцы, деды, прадеды со времен Фридриха Великого не знали иного занятия, кроме войны. Жажда реванша, жажда военной мести повлекла их тоже к Гитлеру. Глубоко презирая ефрейтора-осведомителя, к тому же с пятном дезертира, они с удовлетворением приходили к выводу: фашизм – это война.

Главари фашизма и сами не скрывали агрессивности. Бенито Муссолини писал в «Итальянской энциклопедии»: «…фашизм не верит ни в возможность, ни в пользу вечного мира», «…только война доводит человеческую энергию до ее высшего напряжения и кладет печать благородства на народы, обладающие мужеством идти на войну», «…рост империи является основным проявлением мужественности». Гитлер вторил в книге «Майн кампф» («Моя борьба»): «…в вечной войне человечество стало великим – в условиях вечного мира человечество погибло бы». Обосновав сущность фашизма, так сказать, философски, фашистские главари писали и говорили о конкретных направлениях будущей агрессии. Для итальянцев это север Африки и Балканы, для немцев – Советский Союз. «Когда мы говорим о новых территориях в Европе, – писал Гитлер, – мы можем думать в первую очередь о России и прилегающих к ней государствах». И добавлял устно: «Наша задача – уничтожение большевизма… Мы должны стать властителями России». Таким образом, Гитлер предлагал без обиняков генералам и офицерам Германии их любимую работу, если они поддержат нацистов.

Пролетел десяток лет, а гитлеровская партия, хотя и выросла численно, все еще была далека от власти. Авторитет коммунистов, напротив, увеличивался. На выборах в рейхстаг коммунисты сначала получили 3,2 миллиона голосов, потом 4,6 миллиона, а в 1932 году почти 6 миллионов. Примерно на полтора миллиона голосов больше, чем коммунисты, на всех выборах получали социал-демократы. Как уже говорилось, социал-демократы уживались с капиталистами, но это была все же рабочая партия. Очень часто рабочие-коммунисты и рабочие социал-демократы вместе бастовали, вместе предъявляли требования хозяевам. И нацисты в честной политической борьбе шансов на победу не имели – собрать голосов больше, чем коммунисты, социал-демократы и другие не фашистские организации, они не могли. Следовательно, не могли сформировать правительство.

Гитлер бесновался на трибунах нацистских митингов, обещал новые блага германскому народу, проклинал немецких коммунистов и русских большевиков. Однако дела нацистов заметно пошли под гору. Наступало у немцев, шедших за Гитлером, некоторое отрезвление. Лавочники и аптекари, по здравом размышлении склонялись к мысли, что миллионерами им не быть, а головы в фашистских затеях сложить можно. На выборах 1932 года национал-социалисты потеряли по сравнению с предыдущими выборами ни много ни мало 2 миллиона голосов. Возможно, нацисты так и остались бы в истории Германии чадящей головешкой. Но банкиры и промышленники не могли допустить, чтобы деньги, вложенные в фашизм, пропали даром, не принесли прибыли.

На плакате немецких женщин бесстрашные слова: «Наши сердца бьются для Советского Союза». 1930 год. В Германии повсюду зверствуют штурмовики Гитлера. Но дружеское отношение немецких рабочих к советскому народу еще не сломлено.

В начале января 1933 года на вилле банкира барона Курта фон Шредера, близ Кельна, состоялись секретные совещания. Было решено сделать Гитлера рейхсканцлером, то есть премьер-министром, главой правительства, – дать ему государственную власть.

По немецким законам главу правительства мог назначить только президент. Президентом в то время был 85-летний фельдмаршал фон Гинденбург-Бенкендорф. В первую мировую войну Гинденбург (так принято именовать его) командовал войсками, воевавшими против России. Он тосковал по низложенному кайзеру, страдал, вспоминая военные неудачи, и благоволил фашистам. Особо ему нравилась свирепая, военизированная организация «Стальной шлем», почетным председателем которой он и являлся. Но вот какая закавыка: Гитлера он именовал не иначе как ефрейтор, в устах фельдмаршала гитлеровский чин звучал унизительным ругательством. Старец мог воспротивиться решению, принятому у банкира фон Шредера. Тогда капиталисты-заговорщики припугнули Гинденбурга тем, что тогдашний рейхсканцлер генерал Шлейхер готовит военный переворот, вот-вот он введет в Берлин войска и арестует Гинденбурга. Старец по причине преклонных лет плохо разбирался в происходившем. Испугавшись так, что впал в панику, он безоговорочно исполнил совет (вернее, приказ) капиталистов. Шлейхеру, который о перевороте, естественно, и не помышлял, дал отставку, пост рейхсканцлера предложил Гитлеру. Случилось это несчастье 30 января 1933 года.

Я пишу об этих событиях довольно подробно потому, что они открыли ворота второй мировой войне. Есть и еще причина: схема прихода фашистов к власти во многом одинакова для разных стран. И для разных времен тоже. Зная пружины, вытолкнувшие Гитлера из фюрера нацистов в фюреры всей Германии, будет легче разобраться в международных событиях наших дней. А в наши дни фашистские организации существуют в 60 странах, и в нескольких странах фашисты стоят у власти.

Итак, Гитлер стал рейхсканцлером. Но этот пост еще не сделал его всесильным. Законы обсуждает и утверждает рейхстаг. Депутаты от коммунистов и социал-демократов не станут голосовать за фашистские нововведения. И Гитлер, прекрасно зная это, распустил правительство, назначил новые выборы. Гитлер прекрасно знал также, что на новых выборах коммунисты и социал-демократы могут получить голосов не меньше, а больше, чем в 1932 году. Чего же нацисты достигают новыми выборами? Они получили время, чтобы применить свой излюбленный прием – огромной ложью обвинить коммунистов в каком-либо злодеянии и, обвинив, нанести им удар.

Выборы назначены на 5 марта. А в ночь на 27 февраля в Берлине загорелся рейхстаг – здание, где заседал рейхстаг – парламент. Вспыхнуло пламя одновременно в разных концах здания. Горело так жарко, что не выдержали металлические балки и обрушился огромный стеклянный купол. На пожар приехал Гитлер. Приехал не сразу, а после того, как собрались иные государственные лица и корреспонденты иностранных газет. «Гитлер встретил там вице-канцлера Фрица фон Папена. Фюрер судорожно потряс протянутую руку и принялся возбужденно прохаживаться взад и вперед. Затем он произнес: „Предзнаменование дано нам богом, господин вице-канцлер. Если этот пожар дело рук коммунистов, а я в этом уверен, то мы должны уничтожить эту заразу железным кулаком“ (Западно-германский журнал „Шпигель“).

Утром наступившего дня французский посол отправил из Берлина своему правительству в Париж шифрованную телеграмму: „Нацисты инсценировали поджог, чтобы еще до выборов захватить власть. Эти люди способны на все“.

Не только дипломаты – все непредвзятые люди в мире понимали, кто и зачем устроил пожар. А Гитлера это ничуть не смущало. В тот же день он послал на расправу с коммунистами и антифашистами и своих штурмовиков, и государственную полицию. Рабочие гибли тысячами.

В тюрьму был заточен вождь компартии Эрнст Тельман. Долгие годы он будет томиться в тюремной одиночке. Потом его перевезут в лагерь смерти Бухенвальд и в 1944 году застрелят.

5 марта, через неделю после пожара, прошли новые выборы. Мужественные антифашисты – мужчины, женщины, старые люди, молодежь, – несмотря на террор, голосовали за компартию. Даже в таких условиях коммунисты собрали 4,8 миллиона голосов, получили 81 депутатский мандат. Депутатом рейхстага был избран и Эрнст Тельман – узник тюрьмы. Тогда рейхсканцлер Гитлер, нарушив конституцию, объявил Компартию Германии вне закона. Это еще одна характерная особенность фашизма – бесцеремонно нарушать законы, договоры, нормы общения людей и государств.

Но все еще была возможность у немецкого народа предотвратить катастрофу. Центральный Комитет Компартии Германии начиная с 1 марта трижды в те решающие дни обращался к руководству социал-демократов с призывом провести всеобщую забастовку, грозным совместным выступлением рабочих остановить негодяя Гитлера и его хозяев – капиталистов. Социал-демократы от совместных действий отказались. Больше того, они предложили Гитлеру свое участие в его правительстве. Это было прямое предательство рабочего класса. Последствия предательства не заставили себя ждать. Вскоре нацисты разогнали профсоюзы, а затем запретили и социал-демократическую партию. Первыми, кому пришлось обживать гитлеровские концлагеря, были коммунисты. Социал-демократы оказались в таких же бараках за колючей проволокой лишь двумя месяцами позже. Всего нацисты заключили в лагеря два с половиной миллиона немецких граждан.

Есть на Западе историки и писатели, которым Гитлер нравится. Делая некоторые оговорки, они называют его человеком необыкновенной решительности. Другого политического деятеля, пишут они, окажись он на месте фюрера, охватили бы сомнения, он долго бы размышлял о последствиях содеянного. А Гитлер принимал решения быстро, исполнял их энергично. На самом деле, события, о которых мы только что говорили, кажется, дают основания для такой оценки. Но важно знать, на чем основывалась решительность Гитлера. Она основывалась на том, что за его спиной стояли германские империалисты. Решительность фюрера – это решительность гвоздя, который стремительно входит в доску потому, что гонит его туда тяжелый молоток.

Что было дальше? Дальше уже без помех нацисты стали готовиться к войне. По Версальскому договору, как уже говорилось, немцы не имели права строить военные самолеты, подводные лодки и танки. Они начали строить их. Немецкая армия не могла превышать 100 тысяч человек, но уже через два года в ней было полмиллиона, и новые тысячи призывались под ружье. Верховным главнокомандующим Германии стал Гитлер. Войска присягнули ему: „Клянусь перед господом богом этой священной присягой безоговорочно повиноваться фюреру Германской империи и народа Адольфу Гитлеру – верховному главнокомандующему…“

Но куда же смотрят Англия, Франция, США? Неужели они не видят, что гитлеровская Германия наплевала на их запреты? Они все видели, все знали. И, довольные, потирали руки. Посчитавшись между собою в первую мировую войну, империалисты ведущих держав объединялись, чтобы воевать, против Советского Союза, против социалистического строя и Советской власти. Застрельщиком новой войны будет фашистская Германия. Чтобы помочь Гитлеру разгромить нас, державы-победительницы сами отменили многие запретные статьи Версальского договора. Иностранные монополии начали вкладывать свои средства в германскую промышленность: у Гитлера всего должно быть в достатке – пушек, снарядов, самолетов, кораблей, танков: идет-то он громить коммунистическую страну…

«Но пассаран!» – «Они не пройдут!» Это призыв и клятва республиканцев Испании. Штыки защитников Мадрида преграждают дорогу Франко и Гитлеру. Плакат Д. Хартфилда.

В ноябре 1937 года к Гитлеру на беседу приедет заместитель премьер-министра Англии лорд Галифакс. Дипломаты такого ранга взвешивают каждое свое слово. Галифакс скажет о фюрере вот что: «…в результате уничтожения коммунизма в своей стране он преградил ему путь в Западную Европу, и поэтому Германия по праву может считаться бастионом Запада против большевизма». Лорд Галифакс объяснился в любви к Гитлеру от имени мирового империализма.

Надо сказать, что дальновидные деятели капиталистического мира видели опасность фашизма для своих стран. Едиными капиталисты в отношении к Гитлеру и гитлеровской Германии не были. Так, Уинстон Черчилль, один из самых талантливых слуг британского империализма, один из самых яростных врагов нашей Советской страны, в то время говорил: «Величайшая опасность для Британской империи идет из Германии. Гитлеровская Германия – это огромная научно организованная военная машина с полдюжиной гангстеров во главе… первый удар со стороны Германии последует, пожалуй, не в сторону СССР, ибо это довольно опасно. Будут, вероятно, другие направления».