Текст книги "Тысяча четыреста восемнадцать дней (Рассказы о битвах и героях Великой Отечественной войны)"

Автор книги: Анатолий Митяев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 45 страниц)

О НАШИХ СОЮЗНИКАХ

Гибель американского флота

звестие о начале нашего контрнаступления под Москвой, о том, что гитлеровцы побежали – впервые за два года войны в Европе, – облетело весь мир. В сердцах миллионов людей затеплилась надежда на избавление от страшной беды, в которую попало человечество.

Два дня спустя мир был взбудоражен новым событием: Япония напала на Соединенные Штаты Америки.

Кроме чувства тревоги за то, что новые народы испытают на себе тяготы войны, было у людей еще и чувство недоумения. Оно возникло потому, что в это время японские дипломаты вели переговоры с дипломатами США. Казалось, они как-то урегулируют отношения, и уж если вспыхнет война между Японией и США, то позже, а не в тот день, когда представители обеих держав сидят за «круглым столом».

Президент Соединенных Штатов Америки Франклин Делано Рузвельт работал долго ночами, вставал поздно. Во внеурочное время его мог будить только секретарь, если происходило нечто чрезвычайное. 7 декабря 1941 года секретарь разбудил президента в неположенный час и подал ему депешу. «Что, Япония напала на Россию?» – спросил Рузвельт. «Нет, – ответил секретарь. – Япония напала на нас». В депеше сообщалось о разгроме американского флота в базе Перл-Харбор на Гавайских островах.

Что же произошло на Гавайях?

Гавайские (или Сандвичевы) острова находятся в центральной части Тихого океана – на полпути из Америки в Азию. Архипелаг этот протянулся с северо-запада на юго-восток на две с половиной тысячи километров. Острова представляют собой вершины подводного горного хребта, поднимающегося с огромных глубин. Вокруг много коралловых рифов, есть и целые коралловые острова. На юго-восточной окраине архипелага находится остров Оаху. На острове расположен главный город островного района Гонолулу и военно-морская база США Перл-Харбор. Военное значение Перл-Харбора очень велико. База держит под контролем весь Тихоокеанский бассейн. Поскольку Япония намеревалась подчинить себе страны Южных морей и колонии англичан, американцев и голландцев на западных берегах Тихого океана, то первый внезапный удар – до объявления войны – и был нацелен на Перл-Харбор, на флот и авиацию, сосредоточенные в нем. Расчет был на то, что, лишившись многих кораблей, американцы не смогут тогда противодействовать дальнейшим действиям японского флота и он займется высадкой и поддержкой своих сухопутных войск в странах Тихого океана.

Подготовку к нападению на Перл-Харбор главнокомандующий японским флотом адмирал Исороку Ямамото начал задолго до этого дня. На своем острове Сиоху, который похож на Оаху не только названием, но и очертаниями, японцы построили копии перл-харборских сооружений, расставили мишени кораблей, самолетов и начали с великой тщательностью отрабатывать будущий удар.

Американцы считали, что из-за малой глубины гавани противник не сможет сбрасывать с самолетов торпеды – они ударятся о грунт. Японцы понимали это, но от торпед не отказались, придумав стабилизаторы, не позволявшие торпедам уходить глубоко в воду. Американцы были убеждены, что в гавань – опять же из-за мелководья – не смогут войти подводные лодки неприятеля. Японцы решили использовать там карликовые лодки, экипаж которых – два человека и вооружение – две торпеды. Авиационные бомбы, как выяснили японцы на учениях, не пробивают палубную броню американских линкоров, тогда они оснастили стабилизаторами бронебойные снаряды большого калибра, приспособили их для сбрасывания с самолетов. Само собой разумеется, вся эта работа велась в строжайшей тайне. Только внезапный удар мог обеспечить победу.

Бортовой опознавательный знак самолетов ВВС Японии.

Бортовой опознавательный знак немецко-фашистских самолетов.

Японский флот ранним утром 26 ноября двинулся от острова Итуруп (Курильская гряда). Он шел почти прямо на восток, чтобы потом, выйдя на меридиан острова Оаху, спуститься на юг. Такой маршрут – 6300 километров – должен был избавить японцев от встреч с чужими судами.

Впереди, на расстоянии 200 миль от главных сил, шли три подводные лодки-разведчицы. Затем по три в двух параллельных колоннах двигались авианосцы. Справа и слева от авианосцев шло по линкору и тяжелому крейсеру, в охранении еще были крейсер и девять эсминцев. Замыкали эскадру танкеры с горючим. Несколькими днями раньше к Гавайским островам ушли двадцать семь океанских подводных лодок. Пять из них несли на себе по одной карликовой лодке.

Без радиопереговоров, опасаясь уронить в море даже обертку от сигарет и тем выдать себя, японские моряки во главе с вице-адмиралом Чуичи Нагумо приближались к заветной цели.

7 декабря 1941 года было воскресенье.

И этот факт учли японцы. Они не ошиблись. Предстоящее увольнение на берег усугубило беспечное поведение американцев. Около 8 часов утра на кораблях выстроились шеренги матросов и офицеров, заиграли оркестры, американский флот готовился к подъему флага. Почти за час до этого радиолокаторы, стоявшие на севере острова, обнаружили в воздухе множество самолетов. Американцы в этот день ждали группу своих бомбардировщиков из США и не придали значения предупреждению радиолокационных постов.

Японский бомбардировщик.

Японский истребитель.

Японский флот на пути к Гавайским островам.

Нагумо вывел корабли своего соединения на расстояние в 230 миль к северу от Перл-Харбора. Летчики сели за праздничный завтрак – теперь успех или неуспех нападения зависел от них. Техники поднимали самолеты на палубы авианосцев. Все делалось без срывов, без сбоев, как на многочисленных репетициях этой работы. За подчеркнутым спокойствием чувствовалось огромное напряжение: японцам верилось и не верилось, что американцы еще не обнаружили мощной группировки боевых кораблей; казалось, что вот-вот покажутся в воздухе американские самолеты, а у горизонта – линкоры и крейсеры. Но все было тихо и в небе и на воде.

В 6 часов с японских авианосцев поднялись самолеты первой волны. Построившись в боевой порядок, на Оаху пошло 40 штурмовиков-торпедоносцев, 51 бомбардировщик, 49 штурмовиков-бомбардировщиков. Их прикрывали 43 истребителя.

Передовые самолеты нанесли удар по аэродромам и базе гидросамолетов на острове Форд – он посредине гавани. Затем начались атаки на корабли. У японских летчиков глаза разбежались от обилия целей: под ними 8 линкоров, 2 тяжелых и 6 легких крейсеров, 29 эсминцев, 5 подводных лодок, минные заградители, тральщики, другие корабли и суда. Всего 94… И никакого противодействия со стороны американцев. Те были в оцепенении, словно отказывались верить в происходящее. Пулеметные очереди ударили по строю американских моряков на линкоре «Невада», а корабельный оркестр продолжал играть гимн…

Первым погиб линкор «Аризона». На нем был открыт люк артиллерийского погреба, куда и угодила японская бомба. Грохот страшного взрыва разнесся над гаванью, и гигантский корабль, разломанный и изуродованный, тут же скрылся под водой. В линкор «Вест Вирджиния» попало несколько торпед. Он загорелся и тоже затонул. Загремели взрывы на линейных кораблях «Оклахома», «Калифорния» и трех других. Почти час первый эшелон японских самолетов избивал американский флот. Только девять самолетов потеряли при этом японцы.

Неописуемое смятение охватило американцев. Оно увеличилось с обнаружением атаки подводных лодок. Хотя две карликовые лодки были потоплены при попытке войти в гавань, третья прокралась в самую гущу американских кораблей. На помощь американским гибнущим морякам пошло ремонтное судно «Энтарес», в кильватер ему и зашла японская подводная лодка, «Энтарес» как бы провел ее за собой. Кого торпедировала эта лодка, неизвестно – множество торпед сбросили самолеты, а лодку на обратном пути потопил эсминец.

За первым налетом последовал удар самолетов, взлетевших с авианосцев в 7 часов 15 минут. Это были 78 бомбардировщиков, 54 штурмовика и 35 истребителей. Американцы стали вести зенитный огонь организованней, прикрыли корабли и объекты на берегу дымовыми завесами. Но поправить ничего уже было нельзя. По словам главнокомандующего военно-морскими силами США адмирала Кинга, «то, что творилось в гавани, было ужасно».

Японские самолеты были над Перл-Харбором в общей сложности 1 час 40 минут. Они понесли очень малые потери. На авианосцы не вернулось лишь 29 самолетов. Кроме карликовых лодок, у японцев погибла и одна большая лодка.

В полдень японские корабли двинулись в обратный путь.

У Нагумо были все основания для гордости и радости. На дне гавани лежали 4 американских линкора, крейсер, эсминец, учебный корабль. 4 линкора и 5 крейсеров получили серьезные повреждения. На аэродромах было разбито и сожжено 272 самолета. Около двух с половиной тысяч американцев погибли, около тысячи получили ранения.

Американцам, можно сказать, еще повезло. В этот день не было в Перл-Харборе их авианосцев, они находились в море. Не догадался Нагумо разбомбить склады топлива, одного мазута в базе было запасено 400 тысяч тонн. От Перл-Харбора до Сан-Франциско около 4000 километров, доставка топлива на такое расстояние, да еще под угрозой нападения подводных лодок, была бы делом очень трудным. Но все равно потери американцев были тяжелейшие.

На следующий день после разгрома Перл-Харбора, 8 декабря, другое соединение японских кораблей высадило десант на Малаккском полуострове с целью захвата мощной английской военно-морской базы Сингапур. Английский адмирал Филлипс решил уничтожить японских десантников. Он вышел в район высадки с эскадрой, в которой были линкор «Принс оф Уэлс», крейсер «Рипалс» и эсминцы. Но англичане не имели истребителей для прикрытия эскадры. Новейший линкор и крупнейший крейсер 10 декабря попали под удар японских бомбардировщиков и самолетов-торпедоносцев. Оба корабля утонули. Через два месяца Сингапур пал, 70 тысяч его защитников попали в плен к японцам.

Американские корабли, разбитые бомбами японцев.

В те же начальные дни декабря 1941 года, 8-го и 9-го, японская авиация нанесла внезапные удары по американским аэродромам на Филиппинах. Множество самолетов США было уничтожено прямо на земле, они просто не успели взлететь. Японцы, таким образом, стали господствовать в воздухе. Их корабли и десантные суда высаживали на Филиппинских островах десанты. Всего через две недели, преодолев сопротивление американо-филиппинских войск, японцы уже были в столице страны Маниле. Успех следовал за успехом. Авиация, военно-морские силы Японии и сухопутные войска стремительно захватывали новые территории. Они оккупировали Таиланд, высадились на островах Борнео, Целебес, затем на островах Суматра, Ява…

Вот так разгорелась война на Тихом океане.

ДВИЖЕНИЕ ЯПОНСКОГО ФЛОТА К ГАВАЙСКИМ ОСТРОВАМ И ВОЗВРАЩЕНИЕ В ЯПОНИЮ

26 ноября – 21 декабря 1941 г.

Цифрой «1» обозначена Корея, захваченная японцами.

Положение вооруженных сил Японии и США к 7 декабря 1941 г.

Удары японской авиации.

Гибель флота США в военно-морской базе Перл-Харбор.

Германия и Италия не замедлили с удовольствием объявить Соединенным Штатам Америки войну. Агрессия Японии была частью общего замысла фашистско-милитаристских государств. А замысел – завоевание мирового господства.

Тогда же на стороне США в войну с Японией вступили Англия, Канада, Австралия, Новая Зеландия и другие страны.

Народ Соединенных Штатов был потрясен вероломством Японии. Напомню, в момент внезапного нападения на Перл-Харбор дипломаты обеих стран вели переговоры. Разгром флота, за которым последовала гибель американских гарнизонов на тихоокеанских островах, был воспринят как «национальный позор», требовавший отмщения. Страна энергично переходила на военный режим: увеличивался выпуск танков, самолетов, орудий, кораблей, увеличивалась численность войск.

Японские танки в Бирме.

Английские солдаты ждут атаку японцев.

Первые месяцы войны на Тихом океане были трудными для США. Захватив огромный район земного шара, японцы выходили на подступы к Индии и Австралии. Мало того, что американцам приходилось сдерживать натиск противника в южной и юго-западной части Тихого океана, им нужно было защищать от возможного вторжения японцев в Аляску, зону Панамского канала в Центральной Америке и те же Гавайские острова. В такой обстановке успехи советских войск в битве за Москву стали воодушевляющей радостью и для американцев. Президент США Ф. Рузвельт в послании И. В. Сталину сообщал тогда «о всеобщем подлинном энтузиазме в Соединенных Штатах». И Англия, и США оказались в войне с Японией, еще не закончив военных приготовлений. Советский Союз, приняв на себя основной удар фашистской Германии, давал им возможность наращивать военную силу.

Надо ли говорить, что со вступлением в войну Соединенных Штатов Америки блок антифашистских государств усилился. Но если простые американцы искренно желали общей победы над страшным врагом, то империалисты США уже тогда считали, что наступило время, когда они могут овладеть господством над миром. По мере того как Германия и Япония все ближе будут подходить к поражению, стремление США к мировому господству будет приобретать все более зловещие формы. Против нас, против своего союзника, они делали атомную бомбу.

Наивность великого физика

Следующий после Рузвельта президент США, Гарри Трумэн, называл атомную бомбу «большой дубинкой».

Начало работ по созданию атомной бомбы – это еще одно важнейшее событие, которое нам с тобой необходимо отметить в период затишья боев у Севастополя.

Я написал, что атомную бомбу США делали против нас. Так ли это? Ведь одновременно с американцами созданием сверхоружия занялись немецкие ученые, торопясь преподнести его Гитлеру. Если бы немцы сделали атомную бомбу, а американцы не сделали, то чем ответили бы немецким фашистам другие народы? Выходит, американская атомная бомба была нужна человечеству как защита от фашизма.

Именно для защиты человечества от фашизма группа выдающихся физиков и взялась за создание А-бомбы, как они сами называли ее. Им пришлось доказывать Рузвельту, что оружие немыслимой разрушительной силы можно сделать, что надо торопиться, так как немецкие ученые уже принялись за дело. Исследовательские работы, производство урана-235 требовали огромных затрат. Рузвельт колебался. Тогда ему напомнили ошибку Наполеона, который, нуждаясь в судах для вторжения в Англию, отверг предложение Фултона строить пароходы.

Рассказ о том, как начались и шли сверхсекретные работы, задержал бы нас с возвращением к Севастополю. Поэтому мы коснемся только политической сути А-бомбы.

Ученых, чем успешнее продвигалась работа, все больше охватывала тревога: не станет ли то, что они делают во имя мира и человечества, злом мира и человечества? Обладатель атомной бомбы может превратиться в диктатора всех народов. Он в дни мира будет решать международные проблемы не переговорами, а угрозами. Другие же страны постараются обзавестись собственными бомбами. Начнется гонка атомного оружия, человечеству придется жить в постоянной опасности атомной войны. Что же делать? Прекратить работы? Нельзя. Еще идет война с фашистами, и никто не знает, как продвинулись немецкие атомщики… Надо, пока бомбы еще нет, установить общенациональный контроль над ее производством. Вот так рассуждали ученые, видевшие лучше других, какую катастрофу может вызвать их детище.

Но ведь нельзя установить международный контроль, если А-бомба делается в строжайшем секрете. Вот даже вице-президент США Трумэн еще не знает о ней. Одно случайное слово, вылетев за стены секретной лаборатории, может многое подсказать ученым фашистов. Однако и тут есть выход – о сверхразрушительном оружии нужно проинформировать СССР, союзника США и Англии, который, по сути, один на один сражается с общим врагом и дает возможность американцам делать эту самую бомбу. Именно СССР. Чтобы послевоенный мир между Востоком и Западом был крепким и искренним. К тому же СССР – страна, которая имеет и ученых, и ресурсы для создания собственной А-бомбы.

Ученые, делавшие в США атомную бомбу, в большинстве не были американцы. Это были европейцы, бежавшие за океан или от преследования фашистов, или из-за нежелания служить им. Одни уехали заблаговременно, другим пришлось претерпеть немало опасностей в длинном пути. Великий физик, знаток ядерных превращений Нильс Бор, которого в его родной оккупированной Дании вот-вот могли схватить фашисты, на рыбачьей лодке был переправлен в нейтральную Швецию. А из Швеции в Англию – на высотном бомбардировщике «москито». В маленьком самолете помещались только два пилота и бомба. Бору пришлось занять место бомбы. У него был парашют – на случай, если немецкие зенитки или истребители собьют самолет. Был кислородный прибор, так как самолет летел на высоте десяти километров. Беда чуть не случилась по пустяковой причине: шлем с наушниками налез лишь на макушку большой головы ученого, и Бор не услышал команду включить кислородный прибор. Перед посадкой на английском аэродроме Бор пришел в сознание, и у летчиков гора с плеч свалилась – они не знали, конечно, что датчанина с нетерпением ждут в секретной лаборатории на другом берегу океана, знали лишь, что человек, доверенный их летному мастерству и мужеству, бесценен.

Нильс Бор, самый авторитетный из всех ученых-физиков, взял на себя тяжелейший труд убедить Рузвельта и Черчилля в необходимости открыть атомный секрет Сталину.

Рузвельт согласился с доводами и прогнозами Бора, но сказал, что без одобрения Черчилля сделать это не имеет права. Дважды Бор летал через океан к Черчиллю; первый раз английский премьер говорил с ним полчаса, во второй – просто не принял ученого. Бор знал, что Черчилль должен встретиться с Рузвельтом в США. Накануне встречи он послал Рузвельту письмо, в котором предлагал разные варианты информирования советских ученых об атомных работах, брался сам отправиться в Советский Союз для переговоров с нашим физиком Петром Капицей.

Рузвельт и Черчилль встретились. Обсудили предложение Бора. Итоги обсуждения видны из двух документов. В памятной записке говорилось:

«Предложение проинформировать мир относительно проекта Тьюб Эллойз с целью заключить соглашение об интернациональном контроле… не принято. Весь вопрос следует и впредь рассматривать как предельно секретный… Следует провести расследование деятельности профессора Бора и предпринять шаги, гарантирующие уверенность, что он не несет ответственности за утечку информации – в особенности к русским».

Гибель американского танкера, разбомбленного японцами.

Записка Черчилля своему помощнику еще определеннее:

«Президент и я весьма озабочены поведением профессора Бора. Как случилось, что он привлечен к делу? Он ярый сторон ник гласности… Мне кажется, Бора следовало бы заключить в тюрьму или, в любом случае, предупредить, что он находится на грани преступления, караемого смертной казнью».

Интересное совпадение. Рузвельт за открытие второго фронта. Рузвельт за посвящение Советского Союза в атомный секрет. Но все решает Черчилль. Мнение Англии, младшего партнера, довлеет над мнением США. Почему так? По очень простой причине: Соединенные Штаты Америки, Рузвельт думают одинаково с Англией, Черчиллем и лишь говорят дипломатичнее.

Первый раз мы назвали Англию младшим партнером Америки. Да, второстепенное положение Англии стало очевидным в начале войны, особенно явственным при изготовлении «большой дубинки». Хотя и английские ученые работали над А-бомбой, она была американской собственностью. Главенство в капиталистическом мире перешло к США. Черчилль тоже держал своими руками «большую дубинку», но за самый кончик.

Теперь вот, когда вторая мировая война ушла в историю, мы можем оценить мудрость Нильса Бора. В наше время уже несколько стран имеют ядерное оружие и многие могут его производить. Ядерных боеприпасов накоплено столько, что можно несколько раз уничтожить все живое на земле, а непрестанная, неустанная борьба нашей Коммунистической партии и нашего правительства за запрещение этого оружия пока еще не кончилась победой. Отмечая мудрость Бора, мы должны отметить его политическую наивность: насколько он был проницателен в познании физических законов, настолько был беспомощен в оценке законов капиталистического общества.

Много веков стремилась Англия к мировому господству. И многого в этом стремлении достигла. Захватив огромные колонии, стала именоваться Великобританией, владычицей морей. Теперь, обладая атомной бомбой, Англия (пусть вместе с США, ничего не поделаешь!) могла стать владычицей суши. Политики Англии и США (и ученые тоже) считали, что Советский Союз свою атомную бомбу сделает не раньше 1965 года. Двадцать лет было у империалистов, как казалось им, для наведения своего порядка на земном шаре. Не удалось уничтожить Советское государство при его рождении, не удается уничтожить с помощью Гитлера – не беда, будет атомная бомба! А Нильс Бор хотел помешать этому. Конечно же, в глазах Черчилля желания Бора были преступлением, «караемым смертной казнью».

Советский Союз не дал капиталистам двадцати лет. В 1949 году атомная бомба была сделана и у нас.

Корабли со своей артиллерией снова пришли на помощь Севастополю.