Текст книги "Тысяча четыреста восемнадцать дней (Рассказы о битвах и героях Великой Отечественной войны)"

Автор книги: Анатолий Митяев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 45 страниц)

Рождение гвардии

К сороковой годовщине освобождения Ельни от немецко-фашистских войск в городе готовилось большое торжество. Все шло по порядку: город принарядился, ельчане встречали дорогих гостей – участников боев. Смущало распорядителей праздника одно: на верхушке монумента погибшим воинам, возле которого должен быть митинг, свили гнездо аисты. Жалко разорять жилище доверчивых птиц, но очень уж необычно получается, нигде такого не было… Аистов не тронули. Мирные, добрые птицы только прибавили тепла и сердечности празднику в честь победы над фашистами.

В масштабах всей войны та победа была очень и очень скромной. Но летом 41-го года возвращение и одного города светило радостью всей стране. Бои под Ельней знаменательны не только возвращением города и ликвидацией опасного выступа. Они послужили нам как бы лабораторией, в которой исследовались сильные и слабые стороны противника, искались и проверялись способы борьбы с ним. Проще говоря, в тех боях мы расчетливо учились воевать.

Ельнинскую операцию проводили войска Резервного фронта, командующим которым Ставка назначила генерала Армии Георгия Константиновича Жукова. Хотя выбор командующего определился волею случая, мы можем теперь отметить, что случай тот был к большой пользе. Жуков имел опыт победных боев с первоклассной армией японцев на Халхин-Голе, и в силу опыта, в силу полководческого таланта он, а также руководимые им командиры всех рангов выбирали, что оставить в старой, довоенной тактике, а что изменить и как изменить.

Маршал К. К. Рокоссовский рассказывал о таких поисках в своей армии: «Еще в начале боев меня обеспокоило, почему наша пехота, находясь в обороне, почти не ведет ружейного огня по наступающему противнику. Врага отражали обычно хорошо организованным артиллерийским огнем. Ну а пехота? Вопрос этот уже затрагивался в офицерской среде. Дал задание группе товарищей изучить обстоятельства дела и в то же время решил лично проверить систему обороны переднего края на одном из наиболее оживленных участков.

Наши уставы, существовавшие до войны, учили строить оборону по так называемой ячеечной системе. Утверждалось, что пехота в ячейках будет нести меньше потерь от вражеского огня. Возможно, по теории это так и получалось, а главное, рубеж выглядел очень красиво, все восторгались. Но увы! Война показала другое…

Нагрудный знак «Гвардия». Учрежден в мае 1942 г.

Вручение гвардейского знамени.

Итак, добравшись до одной из ячеек, я сменил солдата и остался один.

Сознание, что где-то справа и слева тоже сидят красноармейцы, у меня сохранялось, но я их не видел и не чувствовал. Командир отделения не видел меня, как и всех своих подчиненных. А бой продолжался. Рвались снаряды и мины, свистели пули и осколки. Иногда сбрасывали бомбы самолеты.

Я, старый солдат, участвовавший во многих боях, и то, сознаюсь откровенно, чувствовал себя в этом гнезде очень плохо. Меня все время не покидало желание выбежать и заглянуть, сидят ли мои товарищи в своих гнездах или уже покинули их, а я остался один. Уж если ощущение тревоги не покидало меня, то каким же оно было у человека, который, может быть, впервые в бою!..

Человек всегда остается человеком, и, естественно, особенно в минуты опасности, ему хочется видеть рядом с собой товарища и, конечно, командира. Отчего-то народ сказал: на миру и смерть красна. И командиру отделения обязательно нужно видеть подчиненных: кого подбодрить, кого похвалить – словом, влиять на людей и держать их в руках.

Система ячеечной обороны оказалась для войны непригодной. Мы обсудили в своем коллективе и мои наблюдения и соображения офицеров, которым было поручено приглядеться к пехоте на передовой. Все пришли к выводу, что надо немедленно ликвидировать систему ячеек и переходить на траншеи. В этот же день всем частям группы были даны соответствующие указания… Дело пошло на лад проще и легче. И оборона стала прочнее. Были у нас старые солдаты, младший комсостав времен первой мировой войны, офицеры, призванные по мобилизации. Они траншеи помнили и помогли всем быстро усвоить эту несложную систему».

Танк Т-60.

У летчиков-истребителей оказался негодным боевой порядок звена – клин, один самолет впереди, а два сзади, правее и левее ведущего. Выяснилось, что воздушный бой сподручнее вести двум самолетам в строю пеленг – один впереди, второй позади и чуть в стороне. Ведущий и ведомый меньше тратили внимания на поддержание строя, их внимание концентрировалось на самолетах врага, на прикрытии друг друга. Летая не тройкой, а парой, наши истребители сбивали больше и сами несли потерь меньше. К тому же в авиационной части пар, естественно, получалось больше, чем троек.

Георгий Константинович Жуков, прибыв в 24-ю армию, на которую возлагалась основная задача в Ельнинской операции, тщательно изучал оборону противника. Из личных рекогносцировок и докладов командиров, из донесений разведчиков и опроса пленных вырисовывались особенности оборонительной тактики врага. Немцы предпочитали занимать оборону у селений, окружали их траншеями и блиндажами, артиллерией и минометами, штурмовыми орудиями и танками, зарытыми в землю. Такие опорные пункты приспособлены к круговой обороне, то есть способны вести огонь во все стороны. Когда подобный опорный пункт будет занят нашими войсками, они еще не могут считать себя победителями – они попадут под губительный обстрел из смежных опорных пунктов. Значит, наступая на один опорный пункт, надо заботиться о защите своих флангов и надежно подавлять артиллерию и минометы в соседних опорных пунктах. Иначе попадешь в огневой мешок врага. Изучение наших контратак показало слабые стороны врага. Немецко-фашистская пехота боялась нашей артиллерии. Сидя в окопах под артиллерийским обстрелом, пехотинцы прицельного огня из ручного оружия не вели, стреляли поспешно, наугад, лишь бы побольше треска. Причиняя атакующим малые потери, противник таким психологическим воздействием достигал на первых порах многого – останавливал атаки. Выходило, что при хорошей работе артиллерии можно громить вражескую пехоту. Но чтобы артиллерия стреляла точно, нужно точное знание, где и какие цели находятся. А это уже дело разведки. Строжайшим образом Жуков потребовал от командиров всех степеней наладить разведку. Вот и полковник Палаженко письмо о Соловьевской переправе начинает словами о том, что в боях под Ельней наши бойцы учились разведке и бою.

Замысел наступательной Ельнинской операции в основном был такой: одновременными ударами с северо-востока и юго-востока подрубить выступ под основание; идя навстречу друг другу, замкнуть кольцо вокруг вражеских войск, окопавшихся в районе Ельни. Это должны сделать соединения 24-й армии генерала К. И. Ракутина; 16-я армия в районе Ярцева и 43-я на рославльском направлении своими атаками должны удержать стоявшие перед ними войска противника от переброски к Ельне.

Заявления в военкомат с просьбой послать в действующую армию. Короткие проводы. И вот уже идет к фронту воинский эшелон. Они, добровольцы, воевали отменно. Так, Уральский добровольческий танковый корпус заслужил гвардейское звание, почетное наименование «Львовский», ордена Красного Знамени, Суворова и Кутузова. Сформирован он был из молодых рабочих Свердловской, Челябинской и Пермской областей. Все – от танков до касок – было сделано на деньги, собранные уральцами.

«Юность». Картина В. Трифонова.

На рассвете 30 августа загрохотала артиллерийская подготовка. Руководил ею прекрасный артиллерийский начальник генерал-майор Л. А. Говоров, впоследствии маршал, один из лучших советских полководцев. В огневой обработке вражеских укреплений участвовали, конечно, «катюши». Батарея Флерова, меняя огневые позиции, произвела пять разрушительных залпов. Наша первая успешная наступательная операция началась.

«Сражение на всех участках фронта, – вспоминал маршал Жуков, – было ожесточенным и тяжелым для обеих сторон. Противник противопоставил нашим наступающим дивизиям хорошо организованный плотный артиллерийский и минометный огонь. Со своей стороны мы также ввели в дело всю наличную авиацию, танки, артиллерию и реактивные минометы».

Гитлеровцы, ошеломленные сильными ударами, тысячами убитых и раненых, спешно вводили в сражение новые войска. Чтобы удержать выступ, они перебросили к Ельне эсэсовскую моторизованную дивизию «Рейх», в состав которой входили полки отборных фашистов «Германия» и «Фюрер». С эсэсовцами сражалась 107-я стрелковая дивизия полковника Павла Васильевича Миронова. Несмотря на то что бои под Ельней были ее первыми боями, она, прорываясь к городу, истребила любимый полк Гитлера «Фюрер» и еще четыре полка.

У самого основания выступа, с севера, прорывала вражескую оборону 100-я стрелковая дивизия И. Н. Руссиянова. Ее задачей было выйти в тыл фашистам, отрезать им пути отхода на запад. Сын смоленского крестьянина Иван Никитич Руссиянов начал службу в Красной Армии в гражданскую войну рядовым бойцом. Война Отечественная застала его, генерал-майора, в районе Минска. В дивизии недоставало трех тысяч человек, не было танков. И все же в боях за столицу Белоруссии 100-я уничтожила немецкий танковый полк с его командиром и штабом, затем разбила мотострелковый полк. Против танков бойцы Руссиянова, возможно первыми, применили стеклянные солдатские фляги и бутылки, наполненные бензином. Четверо суток дивизия сдерживала атаки врага, а начала отходить только по приказу. Двенадцать дней с беспрерывными боями 100-я выходила из окружения, в которое попали наши войска у Минска. Вышла к Ельне и после краткого отдыха вступила в бои на одном из самых ответственных участков.

В ночной атаке бойцы Руссиянова прорвали немецкую оборону. К 5 сентября они пробились далеко в тыл противника, сужая выход из выступа.

Гитлеровцы, оказавшись под угрозой истребления в кольце, ночью же, пока кольцо не замкнулось, начали уходить на запад. Это им в значительной мере удалось. Пути отхода они прикрыли авиацией, которая бомбила наши войска, стремившиеся перекрыть дороги. Колонны немецких войск двигались, имея по сторонам штурмовые орудия и танки; бронированные машины огнем отражали наши атаки. Получалось нечто похожее на строй немецких рыцарей-крестоносцев, когда пешие воины-кнехты двигались, защищенные спереди и с боков всадниками, закованными, как и их лошади, в железные панцири. Конечно, отступление фашистов не было безоблачным. Их бомбили наши бомбардировщики. По ним била наша артиллерия, в том числе «катюши». Свой залп в день освобождения Ельни, 6 сентября, батарея Флерова нанесла по одной из таких колонн. Но для того чтобы не выпустить противника из кольца, сил не было, не хватало тогда танков.

И все равно у нас были все основания считать операцию победной. Ельня была освобождена. Ельнинский выступ перестал грозить Москве. На поле боя фашисты оставили множество разбитых танков, орудий, минометов, автомашин. Разгрому подверглись пять вражеских дивизий. Убитыми и ранеными за время боев в районе Ельни гитлеровцы потеряли почти 50 тысяч солдат и офицеров. И впервые за вторую мировую войну гитлеровцы отступали.

Наши потери тоже были большие. По словам очевидца, «убитые лежали в полях, как снопы». Так, 107-я стрелковая дивизия с 8 августа по 6 сентября потеряла убитыми и ранеными 4200 человек. В первый да и во второй годы войны мы платили за победы большую, горькую цену – смертями и кровавыми ранами. Умение воевать просто в руки не давалось. Но все же далось. Эта же дивизия, штурмуя весной 1945 года город-крепость Кенигсберг в Восточной Пруссии, только пленными возьмет свыше 15 тысяч солдат и офицеров противника, потеряв при этом убитыми 186 своих бойцов и 571 ранеными. Ее воинское мастерство будет оценено орденом Красного Знамени, званием 5-я гвардейская, почетным воинским наименованием Городокская.

Гвардейской 107-я дивизия станет в последующих боях. А вот ее товарищи, участники боев за Ельню, получили это высокое звание 18 сентября. 100-я стрелковая дивизия генерал-майора И. Н. Руссиянова была переименована в 1-ю гвардейскую стрелковую дивизию, 127-я полковника А. 3. Акименко – во 2-ю гвардейскую, 153-я полковника Н. А. Гагена – в 3-ю гвардейскую и 161-я полковника П. Ф. Москвитина – в 4-ю гвардейскую. Стойкость в обороне, отвага и мужество в наступлении – вот что роднило войска, ставшие первогвардейцами.

Память о воинской доблести далеких предков и первых советских героев укрепляла веру бойцов в полную победу над врагом. Плакат Кукрыниксов.

Орден Красного Знамени (из серебра). Учрежден как награда РСФСР в сентябре 1918 г. С августа 1924 г. он стал наградой СССР. В 1918 г. орденом Красного Знамени № 1 награжден полководец В. К. Блюхер. За войну вручено 580 тысяч таких орденов.

Бой на железнодорожной станции.

Боевой опыт гвардейцев изучала вся армия. Не овладев им, нельзя было рассчитывать на победу в войне с фашистами – такова была действительность. Первым учебным пособием для войск стал сам приказ наркома обороны о советской гвардии. Написанный просто, ясно, понятный не только командирам, но и каждому бойцу, он называл типичные ошибки, которые допускались в боях, и учил правильным действиям. По простоте изложения, краткости и точности наставлений приказ перекликается с воинским наставлением великого русского полководца Александра Васильевича Суворова – с его «Наукой побеждать». Вот что говорилось в приказе № 308 от 18 сентября 1941 года:

«В многочисленных боях за нашу Советскую Родину против гитлеровских орд фашистской Германии 100, 127, 153-я и 161-я стрелковые дивизии показали образцы мужества, отваги и организованности. В трудных условиях борьбы эти дивизии неоднократно наносили жестокие поражения немецко-фашистским войскам, обращали их в бегство, наводили на них ужас.

Почему этим нашим стрелковым дивизиям удалось бить врага и гнать перед собой хваленые немецкие войска?

Потому, во-первых, что при наступлении они шли вперед не вслепую, не очертя голову, а лишь после тщательной разведки, после серьезной подготовки, после того, как они прощупали слабые места противника и обеспечили охранение своих флангов.

Потому, во-вторых, что при прорыве фронта противника они не ограничивались движением вперед, а старались расширять прорыв своими действиями по ближайшим тылам противника, направо и налево от места прорыва.

Потому, в-третьих, что, захватив у противника территорию, они закрепляли за собой захваченное, окапывались на новом месте, организуя крепкое охранение на ночь и высылая вперед серьезную разведку для нового прощупывания отступающего противника.

Потому, в-четвертых, что, занимая оборонительную позицию, они осуществляли ее не как пассивную оборону, а как оборону активную… Они не дожидались того момента, когда противник ударит их и оттеснит назад, а сами переходили в контратаки, чтобы прощупывать слабые места противника, улучшать свои позиции и вместе с тем закалить свои полки в процессе контратак для подготовки их к наступлению.

Потому, в-пятых, что при нажиме со стороны противника эти дивизии организованно отвечали ударом на удар противника.

Потому, наконец, что командиры и комиссары в этих дивизиях вели себя как мужественные и требовательные начальники, умеющие заставить своих подчиненных выполнять приказы и не боящиеся наказывать нарушителей приказов и дисциплины».

В передышке между боями наш воин пишет заявление о приеме в Коммунистическую партию. «Хочу идти в бой коммунистом!» Эти слова – обещание не дрогнуть перед врагом.

Подбитые танки, плененные фашисты. Пока их не так много. Но придет срок, и целые армии врага будут капитулировать перед советскими воинами.

Итак, в Смоленском сражении немецко-фашистские войска были вынуждены перейти к обороне. В первые дни после нападения гитлеровцы продвигались в глубь нашей территории в среднем по 30 километров в сутки, в июле – по 6–7 километров. Теперь вовсе остановились. Но, остановившись на центральном направлении, гитлеровские войска энергично и злобно действуют на юго-западном и северо-западном. Киев они заняли. Рвутся, не считаясь с потерями, к Ленинграду. Чтобы иметь представление о событиях на северо-западе, отправимся к берегам Балтийского моря. Начнем с первого дня войны. Пусть твое сердце, читатель, еще раз сожмется от горькой обиды за то, что мы позволили напасть на нас внезапно, и пусть оно еще раз наполнится гордостью за наш великий народ – он не встал перед врагом на колени.

Наши истребители охраняют небо Ленинграда.

ОБОРОНА ЛЕНИНГРАДА

1—101 дни войны. 22 июня – 30 сентября 1941 года

ассказ о военных действиях на Балтийском море и его берегах назван «Оборона Ленинграда». Точное ли это название? Ведь здесь было много других впечатляющих событий: бои за Либаву, за Таллин, за Моонзундские острова, героическая стойкость защитников полуострова Ханко… И все же – «Оборона Ленинграда», так как в каждом перечисленном пункте армия и флот в конечном итоге защищали этот город.

Почему было важно не отдать врагу именно Ленинград? Первое, что ясно сразу, – соображения политические: фашисты в городе Владимира Ильича Ленина, в городе революции. На веки вечные остался бы такой горестный факт в истории человечества, он был бы постоянным укором многим поколениям советских людей.

Ленинград нельзя было отдавать врагу и по ряду стратегических соображений. С потерей Ленинграда мы потеряли бы мощный Балтийский флот. Конечно, он не достался бы гитлеровцам, моряки взорвали бы или затопили корабли, уничтожили бы другие объекты флота. Но Балтийское море стало бы в безраздельной собственности немцев. Они без всяких препятствий снабжали бы по морю всем необходимым свои войска в Прибалтике и войска Финляндии, они спокойно возили бы железную руду из Швеции для своих заводов, делавших танки и самолеты, снаряды и бомбы.

Однако потеря мощного флота – это еще не все. Как писал в своей книге Маршал Советского Союза Г. К. Жуков, потеря Ленинграда и соединение в этом районе германских и финских войск грозили разрывом стратегического фронта. Нам пришлось бы для защиты Москвы с севера создавать новый фронт. На это ушли бы все резервы, которые готовились для обороны Москвы.

Прервалось бы железнодорожное сообщение страны с Мурманском. Северный флот после этого оказался бы в тяжелейшем положении.

И еще – то, ради чего в конечном итоге Гитлер бросал все новые и новые дивизии на Ленинград: у немцев освободилась бы группа армий «Север». Освободилась бы и была брошена на Москву. План «Барбаросса», напомню, предусматривал удар по нашей стране трезубцем – группами армий «Север», «Центр» и «Юг». Потеряй мы Ленинград, вместе со средним острием трезубца – «Центром» – на Москву устремилось бы и верхнее – «Север».

Трудно было нашим войскам осенью 1941 года остановить фашистов у столицы, неимоверное напряжение потребовалось, чтобы зимой отбросить врага от Москвы. Но по Москве тогда било лишь среднее острие трезубца «Барбароссы». Верхнее у самой своей груди намертво схватил Ленинград, не давая врагу ни вырвать его, ни вонзить глубже… Вот какая роль оказалась у Ленинграда в войне!

Наш флот и флот врага

Краснознаменный Балтийский флот был самым сильным из всех советских флотов. К началу Великой Отечественной войны он имел в своем составе 2 линкора – «Октябрьская революция» и «Марат», 2 крейсера – «Киров» и «Максим Горький», 2 лидера – «Ленинград» и «Минск», 19 эсминцев, 65 подводных лодок, 6 надводных минных заградителей, 7 сторожевых кораблей, 33 тральщика, канонерскую лодку, 33 сторожевых катера и малых охотника за подводными лодками, 48 торпедных катеров, учебные и вспомогательные суда и 656 самолетов. Командовал флотом вице-адмирал Владимир Филиппович Трибуц.

Флот Германии к началу войны с нами был таким: 5 линкоров, в том числе новые «Тирпиц», «Шарнхорст» и «Гнейзенау», 4 тяжелых крейсера, 4 легких крейсера, 43 эсминца и миноносца, 10 надводных минных заградителей, 26 сторожевых кораблей, 85 тральщиков, 28 торпедных катеров, 161 подводная лодка. Из этого состава германское командование для действий против нашего флота на Балтике выделяло около 100 кораблей, в их числе 5 подводных лодок, 10 минных заградителей, 28 торпедных катеров, сторожевые корабли и тральщики.

В свое распоряжение немцы получили на Балтике флот Финляндии: 2 броненосца береговой обороны, 12 минных заградителей, 25 тральщиков, 4 канонерские лодки, 5 подводных лодок и много различных катеров.

У противника больше кораблей, чем у нас. Но если учесть, что германский флот, особенно подводные лодки, воевал и на других морских театрах, то наш КБФ был грозной силой. Один из бывших гитлеровских адмиралов, Ассман, напишет впоследствии о немецком плане войны на Балтийском море: «В этом очень осторожном плане чувствовалось уважение к русскому флоту». Чувствовалось не просто «уважение», но и боязнь. Так, для защиты своих коммуникаций и побережья от советских кораблей немцы поставили тысячи мин между Мемелем (Клайпедой) и шведским островом Эланд. Минами они прикрыли подходы к портам Пиллау (Балтийск) и Кольберг (теперь польский Колобжег).

Нельзя в полной мере оценить деятельность моряков Краснознаменного Балтийского флота, не представив, на каком сложном морском театре им пришлось воевать.

Танки, отремонтированные в цехах Кировского завода, снова идут на передовую – в пригород Ленинграда. Приковав к себе массу фашистских войск, Ленинград этим поможет обороне Москвы, а потом и обороне Сталинграда.

«Окно ТАСС». Художник Г. Нисский.

Финляндия еще до начала войны отдала немцам свои прибрежные аэродромы, радиостанции, порты, морские базы, в том числе Хельсинки с крепостью Свеаборг. Ширина Финского залива всего 40–60 миль. Значит, морская дорога от Ленинграда до главной военно-морской базы КБФ Таллина, до Риги, до передовой военно-морской базы Либавы с самого начала войны оказалась под угрозой ударов авиации, атак торпедных катеров и обстрела береговой артиллерией. По сути, с самого первого часа войны враг уже был в тылу нашего флота.

С первых дней войны и почти до ее конца наше морское командование ждало прихода большого немецкого флота к советским берегам и готово было оказать ему достойную встречу. Однако гросс-адмирал Редер держал свои большие корабли вдали от советских берегов. Если бы в Финский залив вошли мощные корабли немцев – линкоры и крейсеры, – нашим большим кораблям, береговым батареям пришлось бы переключиться на борьбу с ними. А так корабельная и береговая артиллерия большой мощности использовалась против немецких сухопутных войск, наступавших в Прибалтике. Неприятель действовал вблизи наших берегов только малыми кораблями.

Тут можно подумать, что наши адмиралы допустили ошибку – мол, готовились, ждали, а большой флот фашистов так и не пришел. Он не пришел именно потому, что его ждали! Если бы не ждали, непременно пришел бы. Враг приходит туда, где его не ждут.

Линейный корабль «Октябрьская революция». 42 орудия линкора, в том числе двенадцать 305-мм, уничтожали гитлеровцев на подступах к Ленинграду. Корабль удостоился ордена Красного Знамени (вид сбоку и сверху).