Текст книги "При невыясненных обстоятельствах (сборник)"

Автор книги: Анатолий Ромов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 45 страниц)

Сухумские новости

Через пятнадцать минут после взлета, покрутившись, Рахманов кое-как разместил в кресле грузное тело. Потрогал натянутые, как струна, привязные ремни, отрегулировать их он так и не смог. Подумал привычно, что для своих сорока пяти он излишне полноват. Хорошо хоть, рост выше среднего.

Рассматривая светящееся табло и прислушиваясь к гулу двигателей, попытался прикинуть, что ожидает его в Сухуми. Вариантов с левыми лезвиями «Шик» может быть множество. Множество, но пока он не приземлится думать о всех этих вариантах бессмысленно. Лучше уж употребить два с половиной часа полета на что-то другое. Только на что? На что?.. Ну, хотя бы попытаться понять, кем может оказаться этот Лотарев, оставивший на шоссе Ольша – Велиж старую контрамарку. Лотарев… Почему оказался в Смоленском районе Смоленской области? Впрочем, опять гадание на кофейной гуще. Во-первых, он отлично знает, что даже в глухой тайге на обочинах дорог неизбежно скапливается множество самых различных предметов: бумажек, пуговиц, окурков, использованных автобусных билетов… Так что рассчитывать, что хоть что-то из найденного у дороги имеет отношение к убийству Дегтярева, по меньшей мере наивно. Во-вторых, за месяц бесплодных поисков он мог убедиться – люди, угнавшие трейлер, из тех, что улик не оставляют. Никаких. И особенно улик, подобных этой. Ничего себе, визитная карточка убийцы: контрамарка. Причем не просто контрамарка, а контрамарка в модный московский театр на модный спектакль. Вообще-то поговорить с этим Лотаревым он бы не отказался. Но лишь поговорить, не питая никаких особенных иллюзий.

Заметив, что табло погасло, Рахманов с наслаждением расстегнул ремни, вытянул ноги.

Хорошо, предположений делать он не будет. Лишь прикинет, как могли себя вести Клюев и Шитиков, находящиеся пока на свободе. Заодно восстановит в памяти, как все началось…

Началось все с того, что четырнадцатого июля пастух, пасший колхозное стадо в малонаселенной лесной местности недалеко от шоссе Ольша – Велиж, обнаружил в кустах чуть присыпанный землей труп. Покойник – мужчина лет сорока со следами крови на голове и двумя ножевыми ранениями на теле – был в одежде, но без документов и вообще без предметов, которые помогли бы установить личность. По заключению прибывшего со следственно-оперативной группой Смоленской райпрокуратуры судмедэксперта мужчина был лишен жизни насильственно и умер от ножевых ран или ударов тяжелым предметом в затылочную часть головы, нанесенных почти одновременно. Произошло это за пять-шесть суток до момента обнаружения трупа.

Участники СОГ тщательно прочесали полоску леса, ведущую к шоссе. Здесь они ничего не нашли, зато на песчаном суглинке обочины среди прочих следов обнаружили отпечатки протекторов тяжелой машины. Состояние отпечатков наводило на мысль: несколько дней назад на этом месте простоял не менее часа тяжелый многоколесный грузовик, скорее всего трейлер. Проведенный в дальнейшем опрос водителей рейсовых автобусов подтвердил: пять дней назад, а именно девятого июля, на этом месте стоял трейлер марки КамАЗ. Причем один из водителей утверждал: перед трейлером на обочине стояла еще и легковая автомашина «Жигули» с московским номером, светло-серого цвета. Кабина трейлера была пуста, сколько людей было в «Жигулях», водитель сказать не смог – видел лишь человека за рулем. В дальнейшем его показания были подтверждены еще одним водителем автобуса с этой линии. Оба водителя склонялись к мнению, что номер трейлера тоже был московским, как и номер «Жигулей». После этого по инициативе СОГ были тщательно опрошены все работники ГАИ, дежурившие на трассе Москва – Смоленск – Минск – Витебск днем девятого июля. Вопрос ставился так: не замечали ли посты в этот день на шоссе связи любого рода между трейлером КамАЗ с московским номером и легковым автомобилем «Жигули» светло-серого цвета, также с московским номером. Упорный поиск в конце концов вывел СОГ на инспектора Сафоновского районного ОГАИ Смоленской области Козлова. По утверждению Козлова, днем девятого июля, во время несения дежурства на участке Вышегор – Анохово шоссе Москва – Минск, им были остановлены для проверки «Жигули» шестой модели светло-серого цвета с московским номером. Проверка проводилась в связи с подозрением на угон машины по приметам, сообщенным Козлову утром на разводе. Когда он заглянул в машину, там играл стереомагнитофон. Изучив документы водителя и заметив, что машина отличается от угнанной серией выпуска, Козлов «Жигули» отпустил. В момент остановки в машине находилось три человека: немолодой водитель и двое молодых людей в возрасте около тридцати лет на заднем сиденье. С точностью описать внешность водителя и пассажиров Козлов не брался. Как ему показалось, один из них был блондином с длинными волосами, у второго волосы были темней и короче. Водитель был седым и, как показалось инспектору, с не совсем здоровой кожей. Впрочем, Козлов обещал: если ему покажут всех троих, он их узнает. По словам Козлова, предъявленные водителем документы никаких подозрений не вызывали. Данные, указанные в документах, а также номер «Жигулей» шестой модели Козлов помнил лишь частично. Лучше всего в памяти инспектора сохранились имя и отчество водителя – Игорь (или Илья) Кириллович. Фамилию Козлов восстановить не смог, но запомнил, что была она русской, обычной, начинавшейся на «С». Номер машины московский, первая, маленькая буква «я». В номере как будто есть цифры «2», «4» и «6», но это Козлов показал с некоторой натяжкой. Важно, что Козлов совершенно точно вспомнил многоосный междугородный трейлер марки КамАЗ, прошедший по трассе незадолго перед тем, как он остановил «Жигули». На номер трейлера Козлов особого внимания не обратил, но заметил надпись на борту: «Мострансагентство».

На высланный вскоре запрос смолян ГИЦ [38]сообщил: среди пропавших без вести по Союзу с подобными или очень схожими приметами значится водитель «Мострансагентства» Дегтярев Геннадий Олегович – тридцати девяти лет, житель Москвы. Он был шофером первого класса, опытным водителем, проработавшим на междугородных линиях более 15 лет. Девятого июля он выехал из Москвы с грузом на трейлере КамАЗ с прицепом № 66–15 МШ и до сих пор не вернулся. Ответ ГИЦ смоляне получили седьмого августа; в тот же день ими в Москву был откомандирован снабженный фотографиями и подробным описанием внешности убитого оперуполномоченный Смоленского РОВД Жуков. Уже девятого августа Жуков установил: внешность, особые приметы и одежда человека, найденного убитым около шоссе Ольша – Велиж, до мельчайших деталей совпадают с внешностью, особыми приметами и одеждой пропавшего без вести Дегтярева. Шоссе Ольша – Велиж входило составной частью в маршрут, по которому должен был проследовать трейлер Дегтярева.

Его трейлер выехал из автобазы «Мострансагентства» в шесть тридцать утра девятого июля, точно по графику, с пятьюстами тысячами пачек голландских бритвенных лезвий «Шик». Свой груз Дегтярев должен был сдать вечером этого же дня псковской областной базе «Росгалантерея», затем вернуться с обратным грузом в Москву, вечером десятого. Десятого июля трейлер в Москву не прибыл, поэтому одиннадцатого утром диспетчерская «Мострансагентства» связалась по телефону с базой-получателем. Никаких сведений о трейлере и его грузе у базы не было. Подождав еще немного и не получив никаких известий ни от Дегтярева, ни от псковской базы «Росгалантерея», администрация «Мострансагентства» сообщила о пропаже трейлера в милицию.

Заметив идущую по проходу стюардессу с подносом, Рахманов снова переместил тяжесть тела. Взял протянутый стаканчик с минералкой, отхлебнул. Ясно, танцевать надо от светло-серых «Жигулей». Именно люди, ехавшие в светло-серых «Жигулях», выследили трейлер Дегтярева еще в Москве. Поехали за ним. Остановили в безлюдном месте. Убили водителя… Затем… Затем… Затем, если следовать логике, экипаж «Жигулей» должен был разделиться. Кто-то сел в кабину трейлера и увел его в неизвестном направлении. Опять же следуя логике, это скорей всего были два молодых пассажира с заднего сиденья. Пожилой же водитель с именем-отчеством Игорь или Илья Кириллович и фамилией, начинающейся на «С», вернулся в Москву. Возможно, организатором всей операции был именно этот пожилой водитель. А молодые люди исполнителями.

Сейчас, в самолете, он может еще утешиться воспоминанием о том, как вышел на одного из этих «молодых людей» – на Клюева. Вышел же на Клюева лишь потому, что предположил: выследить машину, заставить водителя остановить ее и, главное, незаметно для ГАИ перегнать трейлер мог только профессионал. Такой же, как и Дегтярев, водитель-дальнобойщик. Знающий все тонкости работы на междугородных линиях. Так возник список, в который попали водители-дальнобойщики «Мострансагентства», отсутствовавшие в Москве девятого июля по любым причинам или уволившиеся из «Мострансагентства» незадолго до этого срока. Первоначально в список вошло около ста фамилий. Затем перечень подозреваемых сузился до тридцати. Наконец, проведя проверочные допросы, Рахманов выделил восемь водителей примерно тридцатилетнего возраста, в показаниях которых и в последующей их проверке усматривался хоть какой-то изъян. В Москву был вызван инспектор Сафоновского районного ОГАИ Козлов, которому предложили заняться нелегкой работой поэтапным опознанием каждого из восьмерки. Первые четыре опознания результата не дали. Но на пятом, увидев двадцатидевятилетнего водителя пятого таксомоторного парка Москвы Клюева, ранее работавшего в «Мострансагентстве», Козлов без тени сомнения заявил: именно этот человек сидел на заднем сиденье остановленных им девятого июля светло-серых «Жигулей». Поскольку ранее Клюев показал, что с девятого по тринадцатое июля находился на больничном и из Москвы не выезжал, теперь, после опознания и очной ставки с Козловым, ему нужно было как-то объяснить встречу с инспектором ГАИ девятого июля на перегоне Вышегор – Анохово. И Клюев «вспомнил». Девятого июля он, Клюев, решил съездить на толкучку в Смоленск. Для поездки воспользовался остановленной им утром на Можайском шоссе машиной – светло-серыми «Жигулями» шестой модели. Водителя не знает, но может описать: пожилой человек, примерно лет пятидесяти, седой, загорелый. Водитель после коротких переговоров согласился подвезти Клюева до Смоленска за пятьдесят рублей. Номера машины Клюев не запомнил. В Смоленске, расплатившись с водителем, он вышел и больше никогда этого человека не видел. В Москву вернулся на следующий день, на поезде, сразу после толкучки. На вопрос, кто еще был в светло-серых «Жигулях», кроме него и водителя, Клюев сначала ответил: никого. Потом, после сделанных на очной ставке показаний Козлова, опять «вспомнил». На полпути, мол, к ним подсел случайный попутчик. Вышел попутчик перед самым Смоленском, кто он, Клюев не знает. И лишь потом, когда был «вычислен», вызван в прокуратуру и там опознан Козловым один из близких знакомых Клюева, ранее судимый Шитиков, показания снова изменились. Шитиков сначала тоже утверждал, что, взяв с девятого по тринадцатое июля отгул на работе в фирме «Заря», никуда из Москвы не отлучался. Но после очной ставки с Козловым, явно по предварительному сговору с Клюевым, заявил: девятого июля он ездил на субботнюю толкучку в Смоленск вместе со своим приятелем Клюевым. В Москву вернулся с ним же сразу после толкучки, десятого июля, на поезде. Пожилого водителя, подвезшего их в Смоленск на светло-серых «Жигулях», видел в первый раз. Клюев полностью подтвердил показания Шитикова. Сбить с этих показаний ни того, ни другого Рахманов уже не мог, как ни старался. Даже после опознания Козловым оба категорически отрицают, что могли каким-то образом оказаться девятого июля в Смоленском районе Смоленской области на перегоне Ольша – Велиж, утверждают, что доехали всего лишь до Смоленска. И хотя ясно, что новые показания Клюева и Шитикова, как и прежние, выдуманы от начала до конца, у Рахманова нет улик, могущих их опровергнуть. Да, инспектор ГАИ Козлов опознал и Клюева, и Шитикова. Но Козлов мог лишь подтвердить, что видел Клюева и Шитикова в светло-серых «Жигулях» шестой модели, остановленных между Вязьмой и Смоленском, и только. Ясно, этого мало, чтобы Рахманов мог добиваться санкции на арест. Или хотя бы на задержание.

Единственная мера пресечения, к которой он может прибегнуть, взять с каждого подписку о невыезде. Что он, конечно, давно сделал.

Подлетая к Сухуми, Рахманов решил забыть на время о Клюеве и Шишкове, вернувшись к размышлениям о пожилом водителе, владельце светло-серых «Жигулей» с номером, начинающимся на «я». Наверняка этот водитель мог бы многое рассказать. Но поиски, предпринятые ГАИ, никаких результатов пока не давали. Загадочный Игорь-Илья Кириллович бесследно исчез вместе со своей шестеркой. Как и бесследно растворившиеся трейлер КамАЗ и пятьсот тысяч пачек лезвий «Шик»…

В Сухуми, выйдя на трап, Рахманов увидел недалеко от самолета черную «Волгу». Рядом стояли старший следователь прокуратуры РСФСР Саенко – третий, после Рахманова и Инчутина, участник следственной группы – и майор милиции Жильцов, старший оперуполномоченный ГУУР [39], приданный группе месяц назад для оказания посильной оперативной помощи. Подойдя к «Волге», Рахманов пожал руку Саенко и Жильцову. Саенко представил Рахманову сидевшего за рулем плотного черноусого здоровяка:

– Андрей Викторович, полковник Габелая. Начальник республиканского угрозыска. Заурбек Владимирович очень нам помог.

Пожав протянутую в окошко руку, Рахманов изучающе посмотрел на Саенко:

– «Очень помог» – значит, у вас что-то есть?

– Есть. Только, Андрей Викторович, может, сначала сядете в машину? И я все расскажу по дороге в гостиницу?

– Хорошо. – Усевшись рядом с Габелая, Рахманов подождал, пока «Волга» выедет на трассу. Обернулся: – Так, Слава, что у вас нового?

– Ну, во-первых, в трех сухумских магазинах накрыто около семи тысяч нераспроданных пачек «Шика». Объяснить толком, откуда получены лезвия, и подтвердить получение товара документами ни один из заведующих магазином не смог.

– Интересно. Обыски проведены?

– Проведены. У всех троих обнаружены большие суммы денег. Одновременно по наметкам республиканского ОБХСС и угрозыска проведено еще несколько обысков. В результате задержан некто Азизов, товаровед оптово-галантерейной базы. И экспедитор этой же базы Аракелян. Эти люди должны вас заинтересовать особо.

– Почему?

– В гараже Аракеляна обнаружено триста восемьдесят нераспечатанных упаковок лезвий «Шик», по тысяче пачек в каждой упаковке. В доме Азизова крупные суммы денег, причем большая часть денег как бы расфасована по порциям. От одной до пяти тысяч рублей. Каждая «порция» завернута в бумагу, на бумаге – подпись. Среди этих подписей есть подписи заведующих магазинами, продававших неучтенный «Шик». Похоже, Азизов у них главный.

– Посмотрим. С новостями все?

– Ну, есть еще показания двух соседей Аракеляна, видевших, как в июле возле его гаража довольно долго стоял междугородный трейлер. Тоже ведь интересно?

– Интересно. Получается, материала, чтобы здесь задержаться, достаточно?

– Да, Андрей Викторович. Более чем достаточно.

Аракелян

Рахманов внимательно оглядел сидящего перед ним Аракеляна – маленького, плотного, с постоянно опущенным взглядом. Поскольку за три дня, проведенных в Сухуми, он уже дважды успел допросить всех задержанных заведующих магазинами – Лакербая, Придонишвили и Асланиди, – а также Аракеляна и Азизова, примерная «раскладка сил» среди них была ему ясна.

Во главе всей операции с бритвенными лезвиями, без всякого сомнения, стоял Азизов. Тем не менее всю вину, явно по предварительному сговору, брал на себя самый молодой из пятерки, экспедитор оптово-галантерейной базы Дереник Аракелян. В сговор наверняка были вовлечены и продавцы – по их словам, весь «левый» товар они получили от Аракеляна. Любую связь Азизова с лезвиями «Шик» продавцы отрицали. Наличие же в доме Азизова пакетов с деньгами с их подписями продавцы объяснили просто: они всего лишь вернули Азизову долг. Сам же Аракелян утверждал: столь крупную партию лезвий «Шик» он приобрел по случаю, у водителей трейлера. Ранее этих водителей он не знал. Трейлер был московским, с надписью на борту «Мострансагентство». Марки трейлера и номера не помнит. По словам Аракеляна, вечером в начале июля, числа примерно десятого-одиннадцатого, он шел по Бзыбскому шоссе, когда около него затормозил междугородный трейлер. Водители предложили ему купить около четырехсот тысяч пачек лезвий «Шик», по рублю за пачку. По словам Аракеляна, он никогда подобными делами не занимался, но на этот раз решился, уж очень низкой была цена. Собрав по знакомым около четырехсот тысяч рублей, он отдал деньги водителям, товар же сгрузил в свой гараж. Затем начал реализовывать его через знакомых продавцов.

Показания Аракеляна явно больше чем наполовину были выдуманы, и все же в них было много ценного. И прежде всего упоминание о трейлере и двух водителях. Внешность водителей Аракелян, конечно же не без умысла, описал расплывчато; все приметы, которые он указал, были далеки от примет Клюева и Шитикова. И все же Аракелян явно не учел одну тонкость: по путевому листу трейлер должен был вести, как это и принято при внутрисоюзных перевозках, один водитель. Поскольку же, по словам Аракеляна, переговоры о продаже лезвий он вел с двумя людьми, этими людьми, по логике, могли быть только преступники, убившие Дегтярева и перегнавшие трейлер в Сухуми. То есть косвенно Аракелян подтвердил свой контакт с конкретными преступниками, которыми были – Рахманов теперь окончательно в этом уверился – Клюев и Шитиков.

Впрочем, за эти три дня Рахманов понял: Аракелян в самом деле может не знать об убийстве Дегтярева и угоне трейлера. Именно этим объясняется упорство, с которым он берет на себя вину за хранение похищенных лезвий. И их незаконную продажу.

И вот теперь Рахманов подумал: сейчас самое время проверить – знает ли Аракелян о случившемся на шоссе Ольша – Велиж. Если не знает, он, Рахманов, просто обязан обратить внимание подследственного на легкомысленность его позиции. Сделав вид, что занят оформлением протокола, не поднимая глаз, сказал:

– Дереник Абелевич, насколько я понял, принимая на себя вину и выгораживая Азизова, вы рассчитываете, что на суде вам будет вменена статья за спекуляцию? Так?

– Гражданин следователь, о чем вы? Я никого не выгораживаю. Сам виноват, сам и отвечаю.

– Допустим. И все же, вы считаете, что подпадете под действие статьи «Спекуляция»? С наказанием от двух до семи? Так ведь?

– Ну… вам лучше знать. Сколько за это дают. Вы же специалист.

– Точно, специалист. Поэтому объясняю: деяние, вину за которое вы так настойчиво берете на себя, вовсе не спекуляция.

– Вам лучше знать.

– Лучше. Да и подлежит это деяние рассмотрению совсем по другим статьям.

– Даже «статьям»?

– Статьям. Потому что это две разные статьи. Объяснить, какие?

Аракелян посмотрел в окно за спиной Рахманова. Сказал бесстрастно:

– Ну, объясните.

– Первая – умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах. Вторая разбойное нападение, совершенное по предварительному сговору группой лиц. Наказание по первой – от восьми до пятнадцати. В сочетании же со второй возможна исключительная мера. Увы.

Аракелян усмехнулся:

– Гражданин следователь… По-моему, вы решили меня запугать. А?

– Ничуть. Наоборот, пытаюсь предостеречь от опрометчивых действий.

– Предостеречь от чего? Я ведь честно все рассказал.

– Что именно?

– Что было. Мне предложили лезвия, я их купил. При чем здесь убийство? И разбойное нападение?

– При том, что они были совершены при угоне этого трейлера. Сообщаю об этом вполне официально.

– Мало ли где что было. Я к этому отношения не имею.

– Как сказать… С этим трейлером, КамАЗ с прицепом № 66–15 МШ, вы прочно связали себя собственными показаниями. Кроме того, теми же показаниями вы связали себя и с двумя водителями. Именно с двумя, а не с одним. Улавливаете разницу?

– По мне, сколько их не будь. Хоть два, хоть один. Разницы нет.

– Есть. Она в том, что трейлер, о котором вы сообщили на допросах, сначала вел один водитель. Потом водителя убили. И в трейлер сели двое, перегнавшие машину сюда, в Сухуми. Как видите, это отнюдь не одно и то же.

– Может быть. Но не я же его перегонял?

– Не вы. Но лезвия у этих водителей купили вы. По вашим же показаниям.

– Ну и что? Я же сказал: это вышло случайно.

– Якобы случайно. Дереник Абелевич, боюсь, в эту версию не поверит ни один здравомыслящий человек. К сожалению.

– Почему это «не поверит»?

– Потому что есть неоспоримые доказательства: совершенное преступление было тщательно продумано. По деталям. Случайностей здесь быть не могло. Факты вещь упрямая.

– Какие еще факты?

– Простые. Говорящие о том, что вы соучастник убийства. И разбойного нападения на трейлер.

– Гражданин следователь… О чем таком вы говорите?

– О фактах. Все, Дереник Абелевич, допрос окончен.

– Почему? Давайте все выясним!

– Выясним, но не сегодня. Подумайте. У вас есть время подумать. И рассказать следствию правду, пока не поздно.

Не дав Аракеляну ответить, Рахманов нажал кнопку. Дождался, пока конвоир уведет подследственного, и попросил пригласить на допрос Азизова.