Текст книги "Дипломатия Франклина Рузвельта"

Автор книги: Анатолий Уткин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 37 страниц)

Нам важна эта констатация состояния человека, который все начальные месяцы 1945 года ежедневно прорабатывал гигантскую дипломатическую переписку и принимал важнейшие решения.

В соседнем доме готовили вертел, чтобы угостить обедом президента. Стол хотели поставить на возвышении, под старым дубом, откуда открывался изумительный вид на долину.

В это время в Вашингтоне среди обширной почты президента лежало второе письмо Эйнштейна, дополненное меморандумом Сциларда. Оба знаменитых ученых просили Рузвельта немедленно остановить все работы над атомным проектом. Мировая ситуация изменилась, многие предпосылки создания атомного оружия исчезли. Недолговечное военное преимущество, обретаемое Соединенными Штатами, будет перевешено негативными политическими и психологическими потерями. Соединенные Штаты могут вызвать гонку атомных вооружений.

Двухнедельный отдых, казалось, давал плоды. Но нет. Двенадцатого апреля во втором часу пополудни Рузвельт внезапно пожаловался на "страшную головную боль" и начал сползать со своего кресла. Удар настиг президента за рабочим столом, когда он подписывал государственные бумаги и одновременно позировал художнице. Доктор Г. Брюэн, наблюдавший Рузвельта со времени его госпитализации в госпитале Бетесда в марте 1944 года, оценил ситуацию как безнадежную. Спустя два часа, в возрасте шестидесяти трех лет, Рузвельт умер. В траур погрузилась не только Америка. В Лондоне и Москве люди ощущали утрату, и даже в Токио государственное радио отметило "смерть великого человека". Лишь в Берлине царило оживление. Возбужденный Геббельс говорил Гитлеру, что Германия и на этот раз будет спасена так, как она была спасена при Фридрихе Втором после смерти царицы Екатерины.

Когда поезд вез гроб президента в Вашингтон, редакторы газет ощутили не только тяжесть утраты, но и трудность задачи оценить этого великого человека во всей его сложности, противоречивости и спонтанности. Эта трудность оценить Франклина Рузвельта и его политику остается с нами по сию пору. О президенте было сказано многое. Близким знакомым Рузвельта пришлось по душе следующее: "Вспоминаешь его как некоего улыбающегося водителя автобуса с торчащим кверху сигаретным мундштуком, прислушивающимся к разноголосому шуму за своей спиной, раздающемуся в те минуты, когда он делает резкие повороты. Пассажиры уже привыкли говорить ему, что он не наладил свой мотор так, чтобы он работал вечно. Но он знает, что мотор достаточно хорош, чтобы обогнуть следующий угол, и он знает, когда раздающиеся позади крики несправедливы, а когда они подлинны и правдивы, и он любит пассажиров. Он мертв сейчас, и автобус остановился далеко от небесных ворот, а пассажиры молчат в ступоре, не зная как сделать следующий поворот".

Он жил в переломное время, он раньше большинства увидел новые мировые перспективы. Он верил в возможность построения более безопасного мира, в котором Америка тесно дружила бы с Англией, Советским Союзом и Китаем; он верил, что Америка волею объективных обстоятельств возглавит эту четверку. Особенность Рузвельта состояла в том, что он не был доктринером и смело воспринимал противоречивый опыт своего бурного времени. Вера в собственную правоту не ограничивала его, она ему помогала. Он умел ценить тактику, устремляясь к большим стратегическим целям. Над гробом Рузвельта в Белом доме прозвучали слова, сказанные им тринадцать лет назад: "Мы не должны ничего бояться, кроме страха".

Многие знавшие президента отмечали, что в нем было нечто от Вудро Вильсона. Он возглавил вторую после Вильсона попытку утвердиться на командных высотах во внешнем мире. И он преуспел больше своего предшественника.