Текст книги "Мировая холодная война"
Автор книги: Анатолий Уткин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 62 страниц)
Стратегия в Азии
Как уже говорилось, вечером 27 октября 1943 г. во время обеда Сталин сказал государственному секретарю Хэллу, что Россия «вступит в войну и сокрушит противника на Дальнем Востоке после поражения Германии». В своих мемуарах Хэлл фиксирует свой восторг. На финальном банкете сидящий рядом с госсекретарем Сталин сказал, что Россия после войны не собирается прятаться в скорлупу изоляции, что вызвало полное одобрение Хэлла.
Глава гоминдана постарался поднять ставки. Во время встречи в Каире в ноябре 1943 г. Чан Кайши пообещал Рузвельту «поддерживать американские желания относительно тихоокеанских баз и предложил ему несколько баз на континенте. Они обсуждали судьбу Кореи, Индокитая, Таиланда; Рузвельт пообещал Чунцину экономическую помощь после окончания войны. Соединенные Штаты при таком раскладе сил после войны становились самой мощной силой на Дальнем Востоке; Китай при этом становился главным помощником и клиентом Америки.
Начиная с июня 1944 г. госсекретарь Хэлл начинает настаивать на том, чтобы предоставить Китаю место постоянного члена Совета Безопасности Организации Объединенных наций. Госсекретарь Хэлл пишет по этому поводу следующее: «Я сам полагаю, что у Китая пятьдесят на пятьдесят шансов занять место великой державы. Но если оттолкнуть его сейчас, то не останется ни одного шанса, а китайское правительство может просто раствориться. В этом случае реалистично было бы предположить, что Советы смогут взять на себя ответственность за всю складывающуюся ситуацию». Чан Кайши очень хорошо знал, что его могущество покоится на этом страхе. Цинизм Чан Кайши и его окружения впечатляет до сих пор. Верхушка гоминдана наживалась на американских деньгах даже тогда, когда исторически Китай устремлялся в тупик. Но в Чунцине знали, что американское руководство твердо верит, что с уничтоженной Японией, ослабленным Советским Союзом и полностью зависимым Китаем Америка превратит Тихий океан в свое озеро.
Все жалобы генерала Стилуэла на коррупцию в Чунцине разбивались об эту футурологию, об это видение столь благоприятного для США будущего. В определенном смысле это была большая азартная игра, и Вашингтон был уверен, что не потерпит в ней поражения. Личная неприязнь не должна быть преградой: в конце октября 1944 г. в Чунцин главным проводником курса Рузвельта прибыл генерал Ведемейер. Его задачей было – опираясь на чанкайшистский Китай добиться американского доминирования в Азии, улучшить личные отношения с Чан Кайши. Но военная разведка уже намекала ему, что успешное продвижение японцев, возможно, согласовано с китайским лидером.
Идея привлечь китайских коммунистов к боевым действиям против японцев не утеряла своей привлекательности. В начале ноября 1944 г. генерал Херли вылетел в Янань, к китайским коммунистам. Итогом дружественных встреч стала программа из пяти пунктов: объединение военных усилий коалиция политических партий в масштабах всего огромного Китая. Ликование американцев продолжалось только до тех пор, пока они не начали показывать договоренность деятелям гоминдановского режима. Посол в США Сунг назвал документ программой захвата коммунистами власти в стране. Чан Кайши и вовсе отказался всерьез рассматривать союз с коммунистами. Пусть они сдадутся на его милость.
В конце 1944 г. Чан Кайши решил сблизиться со Сталиным и запросил о возможности визита в Москву. Американцы сразу же забеспокоились, и 15 декабря посол Гарриман запросил Сталина о русских целях на Дальнем Востоке. Сталин упомянул уже то, что обсуждалось в Тегеране: южная часть Сахалина, Курильские острова (со всем этим Рузвельт согласился в Тегеране). Сталин хотел бы также получить в аренду Китайско-Восточную железную дорогу; он хотел бы также китайского признания русского влияния над Внешней Монголией и аренду над Порт-Артуром и Дальним. Гарриман заметил, что на последнее Рузвельт своего согласия не давал. Сталин ответил, что окончательное обсуждение этих вопросов еще предстоит. Все вышесказанное фактически означало для американцев, что Сталин предвидел в будущем относительно слабый Китай – значит он ориентировался на Чан Кайши. Вашингтон в этом отношении был удовлетворен. «русские хотят иметь дружественный Китай». Сталин ни разу не упомянул о китайских коммунистах. Это подвигло Хэрли убеждать Чан Кайши, что Сталин не считает китайских коммунистов вообще коммунистами. В изображении Хэрли русская политика в Китае выглядела так:
– Россия не поддерживает коммунистической партии Китая;
– Россия стремится предотвратить гражданскую войну в Китае;
– Россия желает сближения с Китаем.
Было очевидно, что Чан Кайши нуждается в Советском Союзе. Как минимум, по двум причинам. В 1944 г. стало ясно, что американцы не собираются наносить по Японии удар с китайской стороны – ослабить японское давление могла лишь Советская армия; хорошие отношения с Москвой (полагал Чан Кайши) гарантировали его режим от коммунистической оппозиции.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ
Американское планирование
Президент Рузвельт был известен тем, что решал проблемы по мере их поступления; избыточное теоретизирование не было его особенностью. Цели США во второй мировой войне публично были выражены лишь единожды – во время встречи с Черчиллем в августе 1941 г. в бухте Арджентия: самоопределение, свободная торговля, отказ от территориальных приращений, свобода морей, разоружение, «свобода от страха и нужды». Рузвельт говорил конгрессу в январе 1943 г., что его целью является «достойный и продолжительный мир». Примерно было ясно, что США не уйдут в кокон изоляционизма.
Как пишет американский историк Г. Колко, «если отбросить риторику, удобные ссылки на необходимость „открытых дверей“ в международной экономике означали американское экономическое превосходство, часто монопольный контроль над многими из критически важных сырьевых материалов, на владении которыми основывается современная промышленная мощь… Соперничество между Соединенными Штатами и Британией из-за нефти и по поводу послевоенных мировых экономических структур ускорило неизбежное ослабление Британии во время войны и создало вакуум в мировой мощи, который американцы быстро и с удовлетворением заполняли на Ближнем Востоке и в Латинской Америке. Новая роль не была ни спонтанной, ни случайной, она была принята с энергией и желанием, что англичане восприняли как американский эквивалент тех самых сфер влияния и блоков, в создании которых Вашингтон обвинял Англию. Уничтожение британской мощи в огромных районах мира, вхождение в эти районы Америки несло с собой огромную политическую и глобальную ответственность, что неизбежно для тех, кто желает завладеть доходами в мировых масштабах, и это новое бремя было в такой же степени побочным продуктом американского стремления к мировой экономической экспансии, в какой оно было ответом на подъем левых сил повсюду и, в меньшей степени, на рост русской мощи… Именно этот круг экономических и политических целей, избранных Соединенными Штатами в конце второй мировой войны, противопоставил их Советскому Союзу, подъему левых сил и Британии как партнеру-сопернику по защите мирового капитализма».
Первый этап внутреннего планирования приходится на 1941 – 1943 гг. Более ясными становятся экономические цели, менее ясны пока военно-политические ориентиры. Самая важная характерная особенность: американцы не предвидели социального подъема, революций и т.п. в Европе и Азии. Они полагали, что ситуация в общем и целом контролируется ими и не следует впадать в паранойю. Крушение «"старого порядка» виделось им поступью прогресса, а не сейсмической катастрофой перестройки мира. За планирование отвечал государственный департамент, его идеологи играли роль прорицателей. Во главе этой интеллектуальной подготовки к регламентации послевоенного мира стоял государственный секретарь Корделл Хэлл.
Нередко его изображают как малую величину при великом президенте, это не так. Рузвельт в это сумасшедшее, бурное время нуждался в советах из многих мест; он умел манипулировать людьми. Ему нужны были люди с идеями. Хэлл сумел превратить весьма склонный к апатии государственный департамент в живой планирующий организм державы, восходящей на вершину глобального могущества. При нем начались постоянные дискуссии, выделялись талантливые аналитики, обретали простор оригинальные генерализаторы.
Тогда еще не было ЦРУ, а военное ведомство не являлось стабильной огромной силой, каковой оно является сейчас. Опыт и знания встречались с оригинальностью мысли только среди повидавших мир опытных дипломатов. Осенью 1944 г. Хэлл «освобождается» от конкурента – близкого к президенту Самнера Уэллеса. Теперь именно Хэлл становится главным «практикующим» стратегом американской внешней политики. Хэлл вышел из великой школы Вудро Вильсона, первым увидевшего шанс для Соединенных Штатов определить условия мирового развития. Задачей номер один была мировая свобода торговли. Вот что Хэлл пишет об этом в мемуарах: «К 1916 году я обрел философию, которой руководствовался все двенадцать лет пребывания на посту государственного секретаря… С тех пор ничем не ограниченная торговля несла с собой мир; высокие тарифы, торговые барьеры и нечестная экономическая конкуренция несут с собой войну. Разумеется, здесь задействовано еще много факторов, но если мы освободим торговлю от дискриминации и искусственных препятствий, делающих государства смертельно завистливыми по отношению друг к другу, жизненные условия будут улучшаться и гасить источники, порождающие войну – только тогда мы получим шанс на продолжительный мир».
Раскол мира на торговые блоки вызвал вторую мировую войну. Следует создать гарантии от повтора. Нацизм он воспринимал как германское желание овладеть сырьевыми материалами. Послевоенным мир будет построен «на программе торговых соглашений как краеугольный камень строительства либерального мира». В мае 1941 г. Хэлл огласил «несколько простых принципов» американской политики, которые Соединенные Штаты не отставляли все 1940-е годы: «Миром должны править недискриминационные коммерческие отношения… Доступ к сырьевым запасам должен быть открыт всем нациям без исключения… Международная финансовая система должна быть реформирована таким образом, чтобы доступ к капиталу был открыт для всех стран, чтобы торговля объединяла страны». Следующие четыре года были временем конкретной разработки этих принципов.
Рационально построенная мировая экономика – вот единственная панацея от мировых бед. Публично Корделл Хэлл изложил свою внешнеполитическую в июле 1942 г. Один за другим госсекретарь Хэлл, влиятельный вице-президент Генри Уоллес, военный министр Генри Стимсон, ближайший советник президента Гарри Гопкинс и сам президент Франклин Рузвельт стали на эту платформу ликвидации экономических барьеров и всемирных организаций. Будущее требует американского лидерства в мировой экономике, «все противоположное сводится к экономическому национализму». (Даже союзники – Англия и др. – видели в последнем опасность американской гегемонии).
Корделл Хэлл работал упорно и неутомимо. К своему уходу из государственного департамента в ноябре 1944 г. он уже проложил основополагающие рельсы послевоенного устройства мира. Модель уже существовало, ее следовало только наполнять содержанием. Сменивший его на посту государственного секретаря Эдвард Стетnинниус был президентом «Ю.С. Стил», вице-президентом «Дженерал Моторз», сыном партнера Дж. П. Моргана – и идеи многолетнего мирного могущества США на основе доступа американской экономики ко всем мировым рынкам – были ему более чем близки. Идеи Организации Объединенных наций были ему хорошо знакомы и он, улыбчивый и моложавый мультимиллионер, разделял их всем сердцем.
Всю эту плеяду более всего страшила мировая депрессия, которая омрачила их мир, начиная с 1929 г., и вызвала к жизни японский милитаризм и германский фашизм. Сделать все, чтобы мир не делился заново на торговые блоки – вот задача Хэлла, Стеттиниуса и Бирнса, возглавивших американскую дипломатию на крутом историческом повороте. Эта группа опиралась на фактический консенсус в Вашингтоне: объединить мир одним рынком. Сделать войну нерациональной. Позволить американскому могуществу проявить себя на всех рынках мира.
Одним из наиболее влиятельных сенаторов в Капитолии этого времени был сенатор Артур Ванденберг – главный оратор республиканской партии по вопросам внешней политики. В его штате жило много поляков и финнов, что частично объясняет его хорошо всем известное отношение к России. Его «коньком» была политика СССР в Восточной Европе. Ванденберг был известным сторонником могучих военно-морских и военно-воздушных сил США в послевоенном мире. Именно ему госсекретарь Хэлл одному из первых показал в 1944 г. проект создания ООН и экономических организаций, чье создание планировалось в Думбартон-Оксе. Именно Ванденберг произнес наилучший комплимент Организации Объединенных наций: «Поразительная вещь, – пишет Ванденберг в дневнике, – до какой степени консервативным является план создания этой всемирной организации… Я был приятно поражен, до какой степени Хэлл взялся охранять американские интересы». Ванденберг фактически возглавил «комитет восьми» сенаторов, созданный исполнительной властью, чтобы не повторить фиаско Вудро Вильсона после первой мировой войны. Он хотел использовать механизм ООН для контроля над Советским Союзом – о чем и говорил совершенно открыто.
На самом раннем этапе обсуждения плана создания ООН Соединенные Штаты выдвинули вопрос о создании американских военных баз в наиболее важных с геополитической точки зрения местах. Филиппины часто цитировались как модель. В 1943-1944 гг. в Вашингтоне шли ожесточенные споры о том, как получить во владение мировую цепь баз – на море и военно-воздушных, особенно на Тихом океане. Чан Кайши заранее обещал базы в Китае (в Тегеране Сталин во время обсуждения этой темы промолчал).
В ООН предполагалось членство 44 государств, из которых 23 твердо следовали в американском фарватере. Ванденберг требовал «откровенного разговора со Сталиным». Тот 6 ноября 1944 г. провозгласил, что «способом разрешать противоречия между тремя великими державами является сохранять единство интересов».
Не все разделяли американскую схему. Возглавивший «Свободную Францию» генерал де Голль полагал. что после войны в Европе будут лишь две мощные страны – Россия и Франция. Англичане удалятся на свои острова, а американцы спрячутся за Атлантикой. Союз Парижа и Москвы будет подлинной осью Европы. «Мы не можем зависеть от помощи Великобритании или Соединенных Штатов». У беседовавшего с генералом Гарримана сложилось впечатление, что де Голль готов вместе со Сталиным «играть» против Америки.
Советская пресса впервые критически отозвалась о возможности создания западноевропейского блока. Русские впервые сделали ясным, что создание любых блоков рассматривается ими с подозрением.
Краеугольные камни
Организация экономической помощи (УНРРА) получила от конгресса большие фонды для инвестиций в пораженные войной страны. Изучались возможности создания международной гражданской авиации, которой открыты были бы все небеса. Формировалась консолидированная система управления мировыми финансами, международное валютное агентств. В министерстве финансов был разработан проект создания фонда экономической стабилизации Объединенных наций на основе глобальной либерализации торговли, пересмотра валютной системы, построенной на универсальности доллара. Вызрела идея основания Банка реконструкции и развития с колоссальными финансовыми возможностями. Решающий шаг был сделан в Бреттон-Вудсе (штат Нью-Хемпшир) в июле 1944 г. Американцам нужно было открыть мировые рынки для свободного торгового обмена – именно тогда индустрия и сельское хозяйство США получили бы возможность глобального воздействия. Приветствуя конференцию, Рузвельт писал: «Торговля является жизненно важным кровообращением свободного общества. Мы должны следить за тем, чтобы артерии, по которым идет этот кровоток, не были закупорены снова».
Рузвельт считал, что ключом к успеху экономического «открытия мира» является ликвидация имперских преференций Англии. Утверждая в Атлантической хартии «свободный доступ» ко всем рынкам, Черчилль постарался впоследствии выхолостить этот принцип. Но в Белом доме хватало решимости. Вместе с Англией на США приходилось более половины мирового торгового обмена. Победа на английском фронте давала Вашингтону все шансы экономического доминирования в глобальном масштабе. Полученная от США помощь по ленд-лизу (33 миллиарда долларов) уже был показателем слабости Англии, а в дальнейшем она просила новых займов. Давая очередные 3,8 миллиарда долларов, американцы добились от англичан обещания демонтировать имперские торговые барьеры. Президент сумел «приобщить» к зоне свободного перемещения капиталов и товаров вторую по величине – Французскую империю. Предоставляя в 1945 г. правительству генерала де Голля заем в один миллиард долларов, американцы в обмен заставили французов сократить правительственные субсидии, пресечь валютные манипуляции и открыть зону франка для американских товаров.
Америка видела, как нуждаются в займах ее жестоко пострадавшие в войне союзники – СССР и Англия. Американская делегация пообещала советской делегации, возглавляемой Молотовым, значительную долю будущих займов. На конференции в Бреттон-Вудсе был создан Международный валютный фонд и Мировой банк. Мировой банк владел активами в 7,6 млрд. долл. и правом предоставлять займы на вдвое.большую сумму. Международный валютный фонд (МВФ) владел 7,3 млрд. долл., предназначенных для стабилизации основных мировых валют, для расширения мировой торговли, для «ликвидации препятствий на пути мировой торговли». Финансист Б. Барух сказал в начале 1945 г.: «Если мы сможем прекратить субсидирование рабочей силы (что предполагала прежняя – „закрытая“ система отдельных торговых блоков. – А.У.) и жестокое соперничество на экспортных рынках… мы будем иметь самый долгий период процветания». Теоретик Хэлла Герберт Фейс прямо утверждал, что «Соединенные Штаты не могут пассивно смотреть на использование капитала для целей. Которые могут не совпадать с американскими. Капитал – это одна из форм мощи»… Ее следует использовать для ограничения самостоятельных решений других стран».
США как самый крупный вкладчик будут иметь в Мировом банке и в МВФ треть распорядительных голосов. Оба этих международных агентства возглавили американцы. Все валютные операции обоих ведомств осуществлялись в национальной валюте США. Оба международных агентства должны были разместиться в Вашингтоне. Одним из каналов воздействия увилась непосредственная материальная помощь жертвам войны. План ее оказания был подготовлен в 1943 г. четырьмя странами – Соединенными Штатами, Советским Союзом, Англией и Китаем. США обязывались предоставить три четверти помощи, это автоматически ставило их во главе программы.
В те самые месяцы, когда специалисты и оборудование требовались на фронтах, американцы построили в Саудовской Аравии огромный аэропорт Дахран. Прежние владельцы региона – англичане – обеспокоились, прежде всего, за свое влияние в Иране и Ираке (Саудовская Аравия уже частично была «списана» в свете американского финансово-политического вторжения в нее). Президенту Рузвельту пришлось успокаивать их в этом отношении. Черчилль, который всегда предпочитал раздел сфер влияния, выразил признательность Рузвельту: «Большое вам спасибо за уверения в том, что вы не имеете виды на наши нефтяные поля в Иране и Ираке. Позвольте мне отблагодарить вас самыми надежными уверениями в том, что мы не будем зариться на ваши интересы и собственность в Саудовской Аравии». На Тихом океане американцы стали осуществлять контроль над принадлежавшими прежде Японии Каролинскими, Маршалловыми и Марианскими островами, где представители США сразу же показали, что здесь возникает новый «редут» Америки. Следует особо отметить, что Рузвельт уже в 1944 г. пришел к твердому выводу: в оккупированной Японии США будут обладать всей полнотой власти, не деля ее ни с кем из союзников.
Восприимчивость советской стороны в вопросе о займах (вполне понятно, что разрушенному хозяйству страны они были чрезвычайно нужны) вызвала радужные надежды Рузвельта в отношении того, что это поможет ему решить «русский вопрос». Размышляя по данному поводу, министр финансов Моргентау поделился с президентом: «Есть два типа людей. Одни (подобно Идену) верят в то, что мы должны сотрудничать с русскими и что мы должны доверять России ради мира на земле. Позицию других иллюстрирует замечание мистера Черчилля, который сказал: „Что мы собираемся иметь между белыми снегами России и белыми скалами Дувра?"“. Рузвельт отозвался так: „Очень хорошо обрисованные позиции. Я принадлежу к той же школе, что и Иден“.
Рузвельт сфокусировал свое внимание на организации, которая заменит Лигу Наций. 21 августа 1944 г. министры иностранных дел союзных держав в пригороде Вашингтона Думбартон-Оксе создали контуры мировой организации, сердцевиной которой был назван Совет Безопасности, каждый из членов имел право на «вето». Общественные опросы свидетельствовали, что две трети американского населения выступали за такую организацию, за то, чтобы она имела собственные вооруженные силы. Дело защиты вильсоновской идеи о выходе США в океан мировой политики, создании всемирной организации взяли на себя известные американские историки и политологи – Д. Перкинс, Д. Флеминг, Дж. Шотвел. Ф. Рузвельт писал в эти дни 1944 г.: «Почти все интеллектуалы сейчас с нами». У. Липпман в книге «Военные цели США» указывал, что в будущем мире будут «три орбиты» – атлантическая, русская и китайская. Задача Вашингтона – нахождение прочных рабочих отношений с Москвой. Чтобы избежать тупика в вопросе о вето великих держав в Совете безопасности, Рузвельт в начале сентября 1944 г. решил обсудить спорные вопросы с главой советской делегации А.А. Громыко. Сталин в письме от 14 сентября 1944 г. утверждал, что предубеждения против СССР делают право вето абсолютно необходимым для самообороны Советского Союза.
