Текст книги "Новый мировой порядок"

Автор книги: Анатолий Уткин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 40 страниц)

Главная американская задача – сдержать силы сепаратизма в Европе, ограничить горизонт самостоятельных сил, положить предел неопределенности в эволюции Европы, гарантировать работу объединительных механизмов, добиться координации политики двух регионов. Есть все основания полагать, что Соединенные Штаты приложат немалые усилия, чтобы заручиться дружественностью западноевропейского центра. Жесткий диктат в отношениях с этим центром уже невозможен, но это вовсе не означает, что у Соединенных Штатов нет мощных рычагов (политических, экономических, военных, культурных) воздействия на регион, находящийся в процессе интеграционной консолидации.

В Европе значительно больше сочувствуют Палестине даже при правящей партии «Хамас». И Европа (за заметным исключением Британии и Польши) категорически отрицательно относится к войне, которую США ведут в Ираке, – очень важный момент.

Переходный характер переживаемого момента, может быть, является главной характеристикой эволюционирующего западноевропейского центра, второго (по всем основным показателям) мирового силового центра после США, но еще далекого от американской эффективности. Западную Европу будет ослаблять не только экономическая стагнация (сопровождаемая высоким уровнем безработицы), но и почти повсеместное ослабление роли национальных правительств, усиление местнических тенденций; фрагментация общества; лингвистическое, культурное и, соответственно, политическое размежевание; сепаратистские устремления в основных странах (земли ФРГ, Бретань и Корсика во Франции, Каталония в Испании, Падания в Италии, Шотландия и Уэльс в Объединенном Королевстве и т. п.). Речь идет о восстановлении таких явлений «донационального» прошлого, как Ганзейский союз, Средиземноморская лига и т. п. На фоне создания парламента в Шотландии и Ассамблеи в Уэльсе в значительной мере тормозится общее для всей Западной Европы движение, наступает ослабляющая всех фрагментаризация. Регионализм становится едва ли не главным препятствием на пути консолидации общеевропейских усилий.

Американец Ш. Швеннингер: «Европейцы ощущают угрозу исламского фундаментализма в Северной Африке, не имеющего такого же значения для США. В прошлом такие разночтения между США и (Западной) Европой сглаживались не только в свете советской угрозы, но и ввиду двухпартийной поддержки элиты в США. Ныне мы видим фрагментацию этой элиты» [797]797
  797 «International Journal», Summer 1997, p. 404.


[Закрыть].

Ирак способствует разъединению.В своей Нобелевской лекции британский драматург Гарольд Пинтер в конце 2005 г. буквально обрушился на американскую политику, начиная с президента Трумэна и особенно обличая Джорджа Буша-младшего. Теперь европейцы обличают американскую практику в Индонезии, Греции, Уругвае, Бразилии, Парагвае, Гаити, Турции, на Филиппинах, в Гватемале, в Сальвадоре, Чили, где «тысячи узников были убиты, «и вы должны знать это. Преступления Соединенных Штатов были систематическими, постоянными, злостными, безжалостными – но только единицы говорили об этом. Америка манипулировала властью в масштабах всей планеты как сила, якобы стремящаяся ко всеобщему благу, а на самом деле американская политика была брутальной, индифферентной, презрительной и безжалостной». [798]798
  798 Hodgson G. The U.S. – European Torture Dispute: An Autopsy («World Policy Journal», Winter 2005/6, p. 47).


[Закрыть]

В этот же декабрьский день 2005 г. американская газета «Уолл-стрит Джорнел» поместила редакционную статью, столь же жесткую и определенную, против европейских союзников США. Госсекретарь Кондолиза Райе перемещалась по европейским столицам в попытке ослабить обоюдное давление. Война в Ираке нанесла американо-европейским отношениям тяжелую травму.

Понятно, что наибольшее внимание привлекает не ажиотаж академических сторонников тезиса «не упустить исторический шанс», а государственная мудрость республиканцев Буша. Заметим, что поколение Чейни и Рамсфелда выросло в годы обличения Мюнхена, теории «падающего один за другим домино», агрессивного активизма в отношении Ирана в 1953 г., Гватемалы в 1954 г., Кубы в 1961 г., Индокитая в 1960-е годы, Ирана в 1979 г., Гренады, Панамы, Никарагуа, Африки в 1980-е годы. Это поколение «испортил» триумф в холодной войне и апология рейганизма от земли до космоса. Для них, современных неоконсерваторов у власти, «доктрина Буша» – логический итог эволюции победителей в холодной войне.

Преждевременно делать окончательные выводы. Ни западноевропейцы, ни американцы не знают, в каком направлении и с какой скоростью расходятся их пути и что более соответствует их интересам. История в этом смысле безжалостна. Ясно, что прежде общая угроза их объединяла, ясно также, что этой угрозы более не существует. Как указывает один из ведущих американских исследователей, «без враждебной силы, угрожающей обеим сторонам, связующие нити никак не могут считаться гарантированными» [799]799
  799 Newhouse, J. Op.cit, p. 308.


[Закрыть].Различным, отличающимся друг от друга становится этническое, культурное, цивилизованное лицо Северной Америки и Западной Европы. А экономические интересы, как всегда, разделяют. Обе стороны имеют уже – в лице ЕС и НАФТА – собственную отдельную коалиционную лояльность. Вектор исторического развития североатлантической зоны начал смещаться с центростремительного на центробежное направление.

Первым среди конкурентов дышит в спину Америке объединяющаяся Западная Европа, которая с созданием еврои собственных вооруженных сил создала объективные возможности ослабления тесных политических связей с Соединенными Штатами. Далее последует десятилетие создания европейской армии, что предопределит и военное разъединение с США.

Атлантическая стратегия США.Американцы признают потенциальную силу европейского гиганта. 42 процента американцев – и 51 процент лидеров – считают Европу более важной для США, чем Азия (противоположного мнения придерживаются 28 процентов американцев) [800]800
  800 «Foreign Policy», Spring 1999, p. 107.


[Закрыть]. Государственное объединение таких размеров способно изменить соотношение сил в мире. В США можно выделить две крайние точки зрения: тех, кто верит в политическую Европу, и тех, кто сомневается в реальности ее создания.

Еврооптимистыожидают быстрого продвижения Брюсселя в XXI веке к положению одного из бесспорных мировых центров. Так, один из ведущих американских экономистов Ф. Бергстен считает, что ЕС вскоре «достигнет равенства или превзойдет Соединенные Штаты по всем ключевым показателям экономического могущества и будет говорить единым голосом по широкому кругу экономических вопросов… Экономические отношения между Соединенными Штатами и Европейским союзом будут во все большей степени становиться основанием фактического равенства» [801]801
  801 Bergsten R America and Europe: Clash of the Titans(«Foreign Affairs», March-April 1999, p. 20).


[Закрыть].

Европессимистыполагают, что западноевропейские столицы вольно или невольно обменяли углублениеинтеграции на ее расширение.Возможно, в ЕС через определенное время будут входить 35–40 государств (включая, как указывает Ж. Атали, Украину и Грузию [802]802
  802 «The National Interest», Summer 2000, p. 23, note.


[Закрыть]). И это резко ослабит ее внутреннее сближение. Именно в свете того, что европейская интеграция «вглубь» будет медленной и европейский механизм не будет похож на американский, «Америке не следует бояться возникновения соперника» [803]803
  803 «The National Interest», Summer 2000, p. 28.


[Закрыть].

В результате США еще на одно поколение останутся единственной сверхдержавой. Они указывают на то, что «Европа, несмотря на всю свою экономическую мощь, значительную экономическую и финансовую интеграцию, останется де-фактовоенным протекторатом Соединенных Штатов… Европа в обозримом будущем не сможет стать Америкой… Бюрократически проводимая интеграция не может породить политической воли, необходимой для подлинного единства. Нет ударной силы воображения (несмотря на периодическую риторику относительно Европы, якобы становящейся равной Америке), нет страсти, создающей государство-нацию» [804]804
  804 Brzezinski Zb. Living With a New Europe («The National Interest»,Summer 2000, p. 18, 20–21).


[Закрыть]. Многостраничный договор, который предлагается подписать всякому новому члену ЕС, поражает воображение лишь своими 31 огромными разделами.

Калькуляция американских атлантистов: учитывая неизбежную грядущую американскую вовлеченность в азиатские дела, учитывая неизбежность кризисов в незападном мире, не следует радоваться европейским просчетам и временной немощи, следует помогать становлению потенциального глобального партнера. Да, у Америки впереди еще от 10 до 20 лет преобладания в мире. В дальнейшем же судьбу гегемонии гарантировать не может никто. И важно иметь глобального партнера.

А если определенное отчуждение западноевропейского центра неизбежно, американцы постараются «подороже» продать свое согласие на частичный европейский сепаратизм. Доминирующий в США мотив – не гасить западноевропейскую военную активность тотально, не порождать у западноевропейцев чувства бессилия и зависимости, концентрироваться на реально критически важных проблемах, использовать ЕС в главном – в солидарном совместном контроле над Центральной и Восточной Европой. Ведь главная задача – общая: инкорпорировать Европейский Восток в Большой Запад.

У западноевропейской политики Вашингтона будут три основания.

1. Осуществить стратегический контроль над европейским пространством посредством НАТО и военного присутствия в Европе.Максимально долгое сохранение НАТО – это лучший выход для Америки в двадцать первом веке, когда потенциальные конкуренты привязаны к статусу союзника. «Только сильная НАТО с США как осевой державой,– пишет американский исследователь К. Лейн, – может предотвратить дрейф Западной Европы к национальному самоутверждению и отходу от нынешнего уровня экономического и политического сотрудничества» [805]805
  805 там же, p. 17.


[Закрыть].Но НАТО, выполнившая свою миссию в Европе, – это своего рода «велосипед»; будучи в бездействии, эта организация теряет равновесие и падает. Чтобы задействовать своих западноевропейских союзников, США пошли на расширение состава и функций блока (операции в сопредельных регионах и т. п.).

2. Укрепить американские экономические позиции в западноевропейском регионе посредством активизации деятельности филиалов американских фирм, их активного инвестирования в Европе, привлечения в этот регион товаров высокой технологии, взаимослияниями фирм (как, скажем, «ДаймлерКрайслер»), кооперацией в производстве, высвобождением для европейских товаров части высокоприбыльного американского рынка. Все это, вместе взятое, может дать Америке долю контроля над экономическим развитием западноевропейского региона. Ошибкой было бы поддаться протекционистскому импульсу, как это уже случилось с рынком сталеплавильной промышленности в США, убоявшейся иностранной конкуренции [806]806
  806 Bergsten C.R America and Europe: Clash of the Titans? («Foreign Affairs», March-April 1999, p. 22).


[Закрыть]. Целью американской внешней политики должно быть Североатлантическое соглашение о свободной торговле – «супер-НАФТА», на которую приходилось бы более половины мировой торговли и валового продукта мира.

3. Старинное «разделяй и властвуй». Если европейцы не могли договориться между собой тысячелетиями, почему это должно произойти сейчас? В США надеются на то, что Америка «навсегда» будет призвана в Европу благодаря страхам европейцев: Франция будет бояться германского преобладания; Германия – восстановления сил России; Британия – консолидации континента без ее участия; Европейское сообщество – нестабильности на Балканах; Центральная и Восточная Европа – быть «раздавленными» между Германией и Россией. Лишенный сплоченности Европейский союз не сможет противостоять Америке во время споров во Всемирной торговой организации, на раундах переговоров о снижении таможенных тарифов.

В этом ключе особое значение обретает возвышение в Европе Германии. В США рассчитывают на то, что их немецкие партнеры видят реальность достаточно отчетливо: если американцы покинут Европу, страх перед Германией будет таков, что произойдет немедленное объединение всех антигерманских сил. Этот страх является лучшим залогом приятия американских войск в центре Европы. Если же Германия окажется несговорчивой, а процесс ее самоутверждения стремительным, то Вашингтону придется переориентироваться на англосаксонского союзника в надежде на то, что Британия, также опасающаяся германо-французского главенства, сумеет затормозить опасную политическую эволюцию Европейского союза. Только веря в такой поворот событий, консервативный аналитик Ирвин Кристол мог сказать: «Европа обречена быть квазиавтономным протекторатом Соединенных Штатов» [807]807
  807 Layne Ch. Rethinking American Grand Strategy. Hegemony or Balanceof Power in the Twenty-First Century? («World Policy Journal», Summer 1998, p. 66.


[Закрыть].

4. Привлечь Западную Европу к «управлению миром» – сформировать глобальный кондоминиум двух (относительно независимых друг от друга) западных регионов над трудноуправляемым миром. Если удастся «завязать» западноевропейский регион на эту задачу, то в XXI веке Европейский союз будет продолжать оставаться зоной опеки США, залогом крепости мировых позиций Вашингтона. При этом следует учитывать то обстоятельство, что Соединенные Штаты недостаточно сильны, чтобы доминировать в быстро растущем мире, полагаясь лишь на собственные силы. Переходу к определенной степени дележа прерогатив с Западной Европой нет альтернативы: «Вопреки анахронистскимразговорам о Соединенных Штатах как о «единственной сверхдержаве», следует признать, что США слишком слабы для доминирования в мире, если они будут полагаться лишь на собственные силы. Евроамериканский кондоминиум в системе мировой безопасности и мировой экономике – Паке Атлантика – должен заменить Паке Американа; вот единственный выход» [808]808
  808 Lind M. Pax Atlantica, p. 6.


[Закрыть].При этом Соединенные Штаты могут сохранить свое общее преобладание только за счет «дарования» Западной Европе в XXI веке определенной степени внутренней автономии.

5. Далеко не для всех в Европе активное самоутверждение, делающее акцент на противостоянии, привлекательно. Как пишет С. Эвертс из лондонского Центра европейских реформ, «подлинные союзники так редки в современном мире, а ведь по основным великим стратегическим вопросам европейцы ближе к Соединенным Штатам, они могут многое предложить Америке в области экономики и дипломатии – в отличие от любой другой группы стран» [809]809
  809 Everts S. America and Euroland («World Policy Journal»,Winter 1999/2000, p. 7.


[Закрыть]. Ему вторят американцы Уоллес и Зелонка: «Европейские союзники – со всеми их очевидными недостатками и слабостями – являются единственными надежными партнерами Соединенных Штатов, разделяющими американские ценности и американское бремя» [810]810
  810 Wallace W. and Zielonka J. Misunderstanding Europe («Foreign Affairs», November-December 1998, p. 67).


[Закрыть].

В ряде европейских стран очевидным образом преобладает стремление сохранить трансатлантические узы – им отдается предпочтение перед непроверенными еще вариантами западноевропейской самостоятельности. Речь идет о странах, где атлантизм имеет сильные позиции, – Британии, Нидерландах, Норвегии, Португалии. Сюда начинают примыкать новообразованные балтийские страны и «новички» натовской организации – Польша, Чехия, Венгрия.

Из разных углов Европы выражается мнение, что у ЕС еще долго не будет общих органов, что в игру сверхдержав Брюссель вмешается еще очень нескоро. «Европейские граждане ныне не доверяют своим правительствам, они уже не готовы умирать за свои правительства. Индивидуализм и потребительская этика трансформировали западноевропейских граждан в летаргических индивидуалистов, возлагающих надежды на «мировое сообщество» (т. е. на Соединенные Штаты) в случае необходимости гасить пожар в одном из углов огромного мира… Они ценят богатство и благосостояние, а не способность вести боевые действия. В своем новом окружении традиционные заботы, такие как защита границ, национальная идентичность, государственный суверенитет, подчинены стремлению к процветанию, демократическому правлению и индивидуальному благосостоянию» [811]811
  811 Ham P. van, Grudzinski P. affluence and Influence. The Conceptual Basis of Europe's New Politocs («The National Interest», Winter 1999/2000, p. 84).


[Закрыть]. В грядущие десятилетия не следует ожидать возникновения Европы концентрических кругов, где одни страны находятся в центре, а другие – на периферии. «Система безопасности будет напоминать олимпийский флаг – круги на нем налагаются друг на друга. Здесь не будет одного центра. А будет несколько центров, три или четыре – и здесь не будет периферии» [812]812
  812 Ham P. van, Grudzinski P. affluence and Influence. The Conceptual Basis of Europe's New Politocs («The National Interest», Winter 1999/2000, p. 87).


[Закрыть]. Всякий, кто постарается рассмотреть «великий проект» европейского строительства, будет сбит с толку – его попросту нет.

Осмелятся ли европейцы?Как характеризует ситуацию обозревающий европейскую сцену из Парижа У. Пфафф, «в определении стратегии высокотехнологичной индустрии будет решено, могут ли нация или блок наций обладать индустриальными и экономическими гарантиями своей суверенности. Хотя большинство западноевропейцев пойдут на противостояние с Соединенными Штатами с величайшей неохотой, вопрос индустриального доминирования, стратегического суверенитета и выживания заставит их пойти на это» [813]813
  813 Pfaff W. The Coming Clash of Europe with America («World Policy Journal», Winter 1998/99, p. 5).


[Закрыть].

Базируясь на вышеназванных основаниях, Америка надеется еще долго так или иначе контролировать европейские (а это значит во многом и мировые) процессы. Непосредственные задачи США на обозримое будущее – сохранить свой военный контингент в Европе, предотвратить принятие Европейским союзом политических и военных функций, предотвратить экономическое отчуждение. Должно ли американское руководство открыто выражать свое недовольство самоограничением европейских партнеров? Дж. Ньюхауз полагает, что предпочтительнее не обострять пункты разногласий. «Вашингтону не следует высказывать свои опасения открыто; если он будет прямо выражать свои опасения, то вызовет прямые обвинения в стремлении сохранить Европу разделенной» [814]814
  814 Newhouse J. Europe Adrift. New York, 1997, p. 114.


[Закрыть].

Смогут ли США гарантированно воздействовать на важнейший регион?

Двумя главными средствами непосредственного насильственного воздействия Соединенных Штатов на другие страны являются экономические санкции и военное вмешательство. Но, как характеризует эти рычаги С. Хантингтон, «санкции могут быть эффективным средством воздействия только в том случае, если их поддерживают и другие страны, а гарантии этого, увы, нет».Что же касается военного вмешательства, то «платя относительно низкую цену, Соединенные Штаты могут осуществить бомбардировку или запустить крылатые ракеты в сторону своих противников. Но сами по себе такие меры недостаточны. Более серьезное вооруженное воздействие должно отвечать трем условиям: оно должно быть легитимизировано международными организациями, такими, как Организация Объединенных Наций, где русские, китайцы и французы имеют право вето; оно требует подключения союзников; наконец, оно предполагает готовность американцев нести людские потери. При этом, если даже Соединенные Штаты согласятся выполнить все три условия, их вооруженное вмешательство рискует вызвать критику внутри страны и мощное прот иводействие за рубежом» [815]815
  815 Huntington S. The Lonely Superpower («Foreign Affairs», March-April 1999, p. 39).


[Закрыть].

Возможно, наиболее сильным аргументом и инструментом Америки явится то, что большинство западноевропейцев пока не желает ухода американских войск из региона. «Во время растущей неясности и переменчивости (Западная) Европа не имеет адекватной альтернативы американскому военному присутствию и лидерству. Продолжающееся американское присутствие в Германии предотвращает ренационализацию обороны в Западной Европе и дает Центральной Европе определенные гарантии в отношении Германии и России» [816]816
  816 Reflections on European Policy. Policy Paper. CDU/CSU Parliamentar Group. Bundestag, Bonn, September 1, 1994.


[Закрыть].Напомним, что сугубо западноевропейские попытки решить боснийскую проблему оказались тщетными и в конечном счете именно Америке пришлось мобилизовать свои вооруженные силы и дипломатию. И в случае с Косовом США продемонстрировали силу блока, чтобы угрозы НАТО не оказались «пустыми словесами» и блок не потерял престижа наиболее эффективной западной организации. В этом историческом контексте европейские союзники Соединенных Штатов еще не видятся пока эффективными конкурентами, способными предложить альтернативу.

Сомнения в стратегии.Обеспечить контроль над европейским развитием всегда было непросто для США – ведь органическое единство никогда не было стабильной характеристикой Запада. После снятия пресса холодной войны Старый Свет теряет снование прежней солидарности с Новым, исчезает прежняя объединительная скоба. «Система союзов, созданных в период холодной войны,– пишет главный редактор журнала «Нью рипаблик» Майкл Линд, – вступила в полосу кризиса под влиянием исчезновения советской империи и подъема Японии с Германией» [817]817
  817 Lind M. Pax Atlantica. The Case for Eurameric («The World Policy Journal», Spring 1996, p. 1.


[Закрыть].Как полагает Д. Риеф, «национачьный консенсус, основанный на враждебности к советской империи, обеспечивал строгий порядок в определении американских целей. В этом системном крушении, в этом кризисе восприятия, а не в неких ошибках федеральной администрации, лежат основы кризиса межатлантических отношений» [818]818
  818 Rieff D. Whose Internationalism, Whose Isolationism? («World Policy Journal», Summer 1996, p. 3).


[Закрыть]. Происходит изменение взглядов миллионов американцев.

Поднимающаяся в США новая волна критиков традиционного атлантизма таит в себе большие угрозы сплоченности атлантического мира. Ведущий из неоконсервативных идеологов, Ирвинг Кристол, призывает не столько к изоляции, сколько к изменению американских географических приоритетов. «Холодная война окончена и вместе с нею целая фаза в мировой истории – европейская фаза. Нации Европы еще обладают огромным технологическим, экономическим и культурным могуществом, но их внешняя политика мало что значит. Европа более не является центром мира, а НАТО становится организацией без миссии, реликтом холодной войны. Главные внешнеполитические проблемы США лежат за пределами Европы. Во-первых, это Мексика. Во-вторых, подъем исламского фундаментализма в Северной Африке и на Ближнем Востоке. В-третьих, это неизбежный подъем Китая как доминирующей азиатской державы» [819]819
  819 Kristol I. Who now cares about NATO? («Wall Street Journal», February 6, 1995).


[Закрыть].

Сформировалась аргументация отхода от опоры на зыбкий европейский мир.

1. Главный тезис противников вовлечения в европейские дела – ресурсы Соединенных Штатов; не стоит их расходовать в благополучной Европе. Восточный противник повержен и трудно объяснить присутствие американских войск, траты из американского кошелька в самом богатом районе Земли некой опасностью нападения извне. В Ираке и Косове объем ударов США и западноевропейских стран НАТО находился в соотношении 9:1. Стоит ли продолжать делать за западноевропейцев грязную работу в их собственном регионе (Балканы) и в регионе, от нефти которого зависит именно Западная Европа? Противники европейской вовлеченности Америки напоминают, что американские войска в Европе обходятся Соединенным Штатам на 2 млрд. дол. дороже, чем если бы они размещались в США. США расходуют на оборону почти 4 % своего валового национального продукта, а Франция и Британия по 3,1 %, ФРГ – 1,7 %. Европейские члены НАТО расходуют на военные нужды лишь 66 % суммы американского военного бюджета [820]820
  820 «Foreifn Affairs», November-December 1998, p. 72.


[Закрыть]. Американцы ожидали после окончания холодной войны «мирный дивиденд» в виде, по крайней мере, экономии федеральных средств на содержание американских войск в Европе. Главное: самоутверждение Западной Европы, периодически проявляемое отсутствие солидарности ослабили позиции проатлантического истэблишмента в США. Американцы считают, что, расходуя примерно 60 % от американского уровня и более 20 % от мирового, не будучи завязанным на таких далеких регионах, как Восточная Азия, имея вооруженные силы в 1,8 млн. военнослужащих (против 1,4 млн. в США), расходуя на солдата 20 тыс. дол. в год против 59 тысяч в США, Европейский союз мог бы больше участвовать в американской «мировой вахте», мог бы активнее помогать стране-гегемону держать контроль по всем азимутам.

2. Растущая часть американцев, перестающих верить в грядущее силовое могущество Западной Европы. Будущее зависит от широкого мира, а не от узкого западноевропейского мыса Евразии. Творцы американской стратегии предостерегают от преувеличений относительно дружного и согласного подъема Европы. Не должно быть геополитического обольщения – скорее всего Брюссель в ближайшие десятилетия будет столицей не мощного единого государства, а весьма рыхлой европейской конфедерации. Торговля в пределах ЕС вырастет. Но достигнет естественных пределов: англичане не хотят отдавать свои деньги в германские банки. Тысячу лет продолжаются усилия по европейскому сплочению, и вопрос так и не получил окончательного решения. Не привлекательнее ли союз с заокеанским гигантом? Из Вашингтона достаточно отчетливо видны экономические и интеграционные сложности союзников. Сенатор Джесси Хелмс привел такую метафору: «Европейский союз никак не может выбраться из мокрого бумажного пакета».А Роберт Альтман и Чарлз Капчен призвали правительство США не бояться вызревания конкурента, а «помочь Европе затормозить свое падение» [821]821
  821 Wallace W., Zielonka J. Op. cit., p. 66.


[Закрыть].

3. Западная Европа, лишившаяся общего противника, все меньше будет интересоваться функцией партнера Соединенных Штатов, самостоятельный курс представится ей более многообещающим. Только на этом собственном маршруте исторического движения Западная Европа в будущем окажется способной на жертвы и на геополитический подъем. Крупнейшая величина региона – Германия, возвратившаяся к европейскому строительству после реструктуризации своих восточных земель, сумеет возглавить западноевропейское строительство. Твердую основу ЕС как межгосударственного образования составит Единая валютная система. «Общая валюта даст Германии и Европе новую финансовую мощь, и это будет своего рода геополитической революцией».

4. Приобрел черты реальности следующий прогноз американского специалиста: трансатлантическая кооперация не приобретает устойчивых форм, торговые отношения США и ЕС становятся жертвами обострившейся конкуренции, ВТО становится форумом раздора, а не сближения; враждебность и агрессивность Европейского союза заставит США обратиться к односторонней политике, руководствуясь сугубо национальными интересами. Многосторонняя торговая система деградирует в жестко соперничающий между собой регионализм, столкновение конкурентов по обе стороны Атлантики [822]822
  822 Steinberg R. Transatlanticism and Multilateralism (In: Burwell E, Daalder I. (eds) The United States and Europe in the Global Arena. London: Macmillan Press, 1999, p. 235).


[Закрыть]. Весьма различный подход демонстрируется США и ЕС по такому ключевому вопросу, как ядерное нераспространение [823]823
  823 Burwell E Cooperation in US – European Relations (In: Burwell E, Daalder I. (eds) The United States and Europe in the Global Arena. London: Macmillan Press, 1999, p. 283).


[Закрыть]. Беспочвенными оказались надежды тех, кто ожидал, что с освобождением от советской угрозы Западная Европа пойдет на глобальное партнерство с США, помогая им в неспокойных регионах Земли. Произошло противоположное – отсутствие общей военностратегической опасности начало разъедать атлантическую основу идеологии правящего класса США. Европа уже наметила курс, далеко не параллельный американскому. Западноевропейцы сосредоточились на собственных региональных проблемах. Помимо европейского Востока новая Европа будет занята сверх-населенным слаборазвитым Средиземноморьем и многими проблемами, далекими от американских. Теперь, не нуждаясь в американском ядерном зонтике, Западная Европа менее ценит НАТО с ее безусловным американским главенством.

5. Так ли опасно отпустить Западную Европу в самостоятельное плавание по жестоким волнам мировой политики? Часть американских политиков и политологов (например, Д. Каллео) полагают, что следует предпочесть самостоятельный дрейф Западной Европы – это веление истории и вряд ли разумно противостоять исторически неизбежному процессу. Верить в стабильность и долговременность постоянной исторической удачи не стоит. Тридцать лет назад Вьетнам – а завтра очередное Косово – остановил этот марш глупости и неверного расчета, обусловленного американской самоуверенностью. Каллео придерживается достаточно высокого мнения о потенциале западноевропейского единства, он видит складывание нового мирового центра, не просто удаляющегося от США, но становящегося конкурентом Америки. Этот процесс исторически неизбежен, и противодействие ему не согласовывалось бы со здравым смыслом. «Пессимистический и даже презрительный взгляд на Европу только осложняет положение и увеличивает опасность» [824]824
  824 Calleo. D. An American Skeptic in Europe.(«Foreign Affairs», November-December 1997, p. 147).


[Закрыть].Согласно данным ОЭСР, стареющая

Европа будет в грядущие 25 лет чрезвычайно нуждаться в 35 миллионах представителей молодой рабочей силы, а к 2025 году – в 150 миллионах новых рабочих. К 2030 году государственные пенсионеры будут получать 5,5 % ВНП в Британии, 13,5 % во Франции, 16,5 % ВНП в Германии, 20,3 % в Италии (в США на эти цели будет тратиться лишь 6,6 %) [825]825
  825 «The National Interest», Summer 2000, p. 23.


[Закрыть]. А кто поможет контролировать беспокойный исламский мир, откуда прибывают в Европу молодые рабочие? Отход Европы от Америки в значительной мере естествен. Америка не желает терять сильного друга, но для этого не следует превращать его в безмолвного натовского раба. В XXI веке сильный, хотя и более независимый друг понадобится больше, чем бессильный вассал. По мнению американского специалиста Д. Каллео, Америка должна быть заинтересована в сильной, сплоченной, даже сепаратно действующей Европе, а не в немощном конгломерате государств, на которые трудно надеяться в неизбежных конфликтах будущего.

Американская политика в Европе на распутье. Дебаты заусилия по реконструкции Североатлантического союза, заприсутствие в регионе вооруженных сил США приобретают напряженный характер. Две точки зрения проявили себя в американских спорах о будущем Западной Европы и ее основы – Европейского союза. Перваяисходит из того, что угроза, исходящая от сепаратизма Европейского союза серьезна. Здесь затронуты самые важные стратегические интересы Соединенных Штатов. Именно на это направлена аргументация тех в США, кто призывает не просмотреть самого существенного в глобальной стратегии страны. Р. Зеллик подчеркивает: «Трансатлантические и транстихоокеанские союзы должны пройти еще очень большую дорогу по пути обеспечения безопасности в восточной и западной части Евразии, где расположены державы, которые в прошлом представляли собой самую большую угрозу Соединенным Штатам. Лишь партнерство с этими странами могло бы увеличить способность Соединенных Штатов справиться с неопределенным будущим Китая и России» [826]826
  826 Zoellik R. A Republican Foreign Policy («Foreign Affairs», Jan/Feb. 2000, p. 74).


[Закрыть].

Вторая точка зренияпризывает не преувеличивать степень потенциального роста и сплоченности западноевропейской «сверхдержавы». Существуют серьезные сомнения в достижимости Западной Европой состояния наднационального объединения. «Тысячелетняя история Западной Европы позволяет прийти к заключению, что она никогда не превратится в единое национальное целое. Европейская интеграция достигнет точки, далее которой она не сможет продвигаться, ибо национализм в отдельных странах слишком силен… Существуют объективные пределы интеграции. В малых странах будет набирать силу регионализм» [827]827
  827 McRae H. The World in 2020. Power, Culture and Prosperity. 1994, p. 268.


[Закрыть]. Европейский союз так и не показал способности говорить в мировой политике одним голосом. Скажем, при обсуждении вопроса о военном наказании Ирака ЕС так и не выразил своей позиции, при этом Британия поддержала США, а Франция выступила против. Европа так и не выработала единой позиции относительно югославского кризиса, в ближневосточном конфликте – в обоих случаях Европа не смогла ни выработать единой линии, ни навязать своего решения. И нет оснований думать, что у ЕС неожиданно появится решимость и склонность компромиссным путем идти к единству. В целом проблемы Европы как потенциального глобального конкурента США – преимущественно политические. Европейский союз «может расколоться вследствие этнических конфликтов» [828]828
  828 Typоy Л. Будущее капитализма. Новосибирск, 1999, с. 152.


[Закрыть]. Особая позиция Британии ослабит «центробежные силы». По крайней мере в течение ближайшего полувека, – считает футуролог Л. Туроу, – Европа не будет мировым лидером, поскольку ей придется сосредоточиться на осуществлении своего собственного объединения» [829]829
  829 Туроу Л. Будущее капитализма. Новосибирск, 1999, с. 187.


[Закрыть]. Этому объединению препятствуют не только национальные столицы, но и сепаратизм Северной и Южной Италии, басков, каталонцев, корсиканцев, бретонцев, шотландцев, уэльсцев после Боснии и Косова, укрепившихся в самоутверждении.