Текст книги "Правда выше солнца (СИ)"
Автор книги: Анатолий Герасименко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 37 страниц)
Интерлюдия 2. У меня никогда не было младшей сестры
Батим, Мировой дворец. 2195453 сутки, 829 минута. Удобный момент для неудобных слов.
«Когда-то над этой крышей было голубое небо, – думает Локшаа. – Когда-то здесь царил свет. Теперь мы смотрим сквозь закопчённое стекло на сплошную пепельную хмарь. Стоило ли вкладываться в прозрачную крышу? Расчёты, материалы, экран. Лучше бы построили Дворец под землёй. Меньше бы напоминал о старых временах».
Он чувствует на себе взгляд: в кресле справа сидит Тарвем. Его взгляд невозможно не почувствовать, это как щупальца, заползающие в мозг. Даром что Моллюск незрячий.
Локшаа поворачивает голову. Показалось. Тарвем восседает, выпрямив спину, будто кол проглотил; дымящиеся глазницы обращены к трибуне. Слушает. А может, притворяется – было бы что слушать. Да, верно, притворяется: вот и блокнот в руках. Моллюск что-то пишет, не глядя, стилосом. Небось, прокручивает в уме очередной мысленный эксперимент. Строит формулы, прикидывает соотношение реагентов и энергию активации. Настоящий учёный, жаль, что такой затворник. Было бы интересно поработать вместе.
Орсилора, которая сидит позади Тарвема, действительно смотрит на Локшаа. Прямо-таки дырку готова провертеть чёрными хищными глазищами. Как она всё-таки красива, когда злится. А злится она всегда. Вот и сейчас – так и рвётся устроить скандал. Хоть с чужими, хоть со своими. Всё равно, с кем.
Не сегодня, милая. Локшаа вежливо улыбается Орсилоре и смотрит влево. Хальдер утонула в кресле, слишком глубоком, слишком просторном для девы-птицы. Завернулась в плащ, закуталась в призрачную ткань крыльев, клонит голову к груди. Неужели дремлет? Нет, куда там: ресницы трепещут, вздрагивают тонкие ноздри. Нервничает. Ещё бы. Ей, наверное, сейчас тяжелей всех. Не считая, конечно же, Керты.
Смерть на меня, отвлёкся. Что там за шум на трибуне?
–…И хотелось бы подчеркнуть, что в данной ситуации мы не обсуждаем справедливость санкций, применённых к владетельной Керте. Меру возмездия за её проступок установил трибунал. Судебные решения не обсуждаются. Наша задача – распределить территории Лефны, которые в силу опять-таки решения трибунала подлежат отчуждению в пользу Содружества и Коалиции. Вместе с человеческими ресурсами.
Интересно, почему Такорда не поднимется на трибуну сам, а заставляет выступать от имени Коалиции эту девочку. Как её зовут, Лакурата? Молоденькая, неопытная, голос чуть ли не срывается.
А вот от Содружества выступает сам Веголья. Матёрый волк, вожак стаи. Верней сказать, матёрый змей, вожак… чего там у змей бывает, гнездо? Клубок?..
– Владетельная Керта была осуждена за промышленный шпионаж, и репарации соответствуют только этому её преступлению. Теперь же, когда мирные жители Содружества атакованы подданными Керты, мы требуем пересмотра судебных решений. Если понадобится – нового трибунала.
– Протестую!
Это, конечно, Керта. Не удержалась. Зря. Лакурата на трибуне морщится, качает коротко стриженной головой. Веголья смотрит презрительно. Изо рта на миг показывается и тут же прячется что-то блестящее, черное, гибкое.
– Шпионаж? Совершенно оскорбительная формулировка! – Керта привстаёт в кресле. –Признания моих людей получены под давлением! Я сама испытывала давление!
– Скажите ещё – магическое воздействие!
Айто. Смазливый блондин с татуированной рожей, прихлебатель Вегольи. Как обычно, кричит прямо с места. Что ж, легко быть горластым и наглым, когда за спиной – Содружество. Пусть даже ты мелкая сошка, которую взяли в долю только из-за того, что в твоих землях много отличных курортов, и Веголье жалко было их бомбить.
– Керта, вы отправляли к нам лазутчиков-смертников и присваивали чужие разработки! –патетически восклицает Айто. – Как это ещё назвать? Шпионаж!
– Прошу прекратить оскорбления! – Керта стучит кулаком по подлокотнику кресла.
– Коллеги, требую порядка в зале собраний! – громыхает председатель, старый Нонке.
Локшаа закатывает глаза. Превратили-таки совещание в базарную склоку. Подлец Айто провоцирует всех с самого начала и, смерть свидетель, понемногу добивается своего. Ещё пара таких выпадов – и переговоры сорваны. Непонятно только, зачем он это делает. Не от скуки же.
Тарвем поворачивает бесстрастное лицо с дымящимися провалами глаз:
– Ты хотел выступить. Сейчас самое время.
– Да разве его услышат в этом гаме? – рычит Орсилора с тихим бешенством.
– Обождём, – отвечает Локшаа, сбивая щелчком пылинку с форменных брюк. – Пускай сперва утихомирятся. Тогда скажу.
– Так весь день просидеть можно, – фыркает Орсилора.
Хальдер вздыхает – еле слышно, тонко. Мучительно.
Лакурата на трибуне пытается вернуть разговор в прежнее русло:
– Коалиция считает пересмотр дела нецелесообразным. В Лефне имел место локальный конфликт. Независимая комиссия сочла его делом рук террористов. Это силы сопротивления, местные жители, которые не желают распада страны. Их деятельность заслуживает самого сурового пресечения, но не стоит видеть за каждой террористической атакой волю уважаемой Керты.
– Это её подданные! – кричит Айто. – Богиня в ответе за своих подданных!
– Коллеги, коллеги! – Лакурата не выдерживает, наклоняется к микрофону, так, что голос, усиленный аппаратурой, становится бубнящим и гулким. – Мы все помним, чем может обернуться для Батима открытый конфликт. Так вот, ситуация в Лефне… Коллеги, прошу внимания! Она может стать началом конфликта…
– …Да, мои подданные! – разносятся по залу слова Керты. – Я в состоянии разобраться со своими людьми! Не лезьте в мою страну, Айто!
– Вы потеряли все права на страну, когда попались на воровстве чужих разработок! – смеётся Айто.
Гигантским мягким комом обваливается тишина. Нонке наконец-то воспользовался правом председателя на использование «сферы немоты». Гудит над притихшим собранием: «Соблаговолите учесть… Для эффективного достижения целей настоящего заседания… Только участвующие в голосовании представители… Представители, на чей голос наложено вето, считаются участвующими на правах наблюдателей…»
Спорщики нехотя опускаются в кресла: Айто – блудливо ухмыляясь татуированными губами, Керта – нервно потирая руки. Она никогда не была красавицей, но сегодня выглядит просто ужасно. Запавшие глаза, тусклая кожа, волосы похожи на гнездо неряшливой большой птицы. И похудела, кажется, ещё больше с тех пор, как её видел Локшаа; а это было всего неделю назад.
Веголья и Лакурата сходят с трибуны. У них кончилось время, отведённое на выступление, а ничего по существу так и не решено. Веголья, однако, выглядит довольным, словно всё идёт по намеченному плану. Чего не скажешь о Лакурате, которая едва не плачет от досады и унижения. Локшаа немного жаль её. Да, война может начаться хоть завтра, хоть сейчас, из-за любой мелочи. Очень верные слова, очень правильные. Лакурата, несмотря на молодость, дальновидная и умная девочка. Именно поэтому её никто и не слушает. Никто никогда не слушает молодых. И тем более – умных. Поживи сперва, дитя, наберись опыта, набей шишек. Научись скрывать свой ум: так безопасней. И однажды, лет через шестьсот, когда вокруг останутся сплошь дымящиеся от магии руины, ты выйдешь из бункера и скажешь тем, кому не посчастливилось выжить: «Я ведь говорила…»
Почему всё-таки Такорда сам не выступает от имени Коалиции?
Из раздумий выводит толчок в плечо. Орсилора протянула руку за спиной у Тарвема и тычет Локшаа в бицепс, туда, где пришит шеврон. «Ну, давай же! – словно бы говорит её яростный взгляд. – Чего медлить?!»
Локшаа, дождавшись, когда добубнит председатель, поднимает над головой сигнальный шар. Вспышка белого света. Нонке вглядывается в зал:
– Слово предоставляется владетельному Локшаа, хранителю Изумрудной поймы, хозяину Верхних степей, господину Каменного леса, главнокомандующему армией Северного Торгового Союза.
Локшаа неторопливо шагает к трибуне. Напоказ, зная, что все смотрят, одёргивает китель: да, друзья, всё верно, я появился на собрании в военной форме, давайте не будем забывать, что у Союза есть армия… По пути он встречается с идущей на своё место Лакуратой, расстроенной, растерянной, разбитой. Одобрительно кивает девушке. Получает взамен взгляд, полный такой горячей признательности, что становится неловко. Ох уж этот южный темперамент.
Поднимается на трибуну, обводит взглядом зал.
Справа – правители Содружества. Невозмутимый Веголья, нагло скалящийся Айто, Шиква с непомерно большой головой на тонкой дряблой шее, мальчишка Амотуликад. Представительный красавец Ведлет поигрывает серебряной тростью. В облике каждого есть что-то змеиное. Вот компания подобралась…
Слева – Коалиция. В первом ряду расположился Такорда, рядом виднеется бледным пятном лицо Лакураты, за нею сидит покрытый перьями Голард. Тут же занимает два кресла огромный Петаша, а на ухо ему что-то нашёптывает полупрозрачный, будто из мутного стекла сделанный, Кито. Несуразные они все какие-то, как ни крути. Если бы не Такорда, сидели бы там же, где прочие мелкие божки, на галёрке.
Да, на галёрке. Вон там, наверху, рядом с Каипорой, Монзо, Увиалом и прочими. Ишь, притихли, малые мира сего. Подумывают, верно, кому бы подороже продать свой никчемный суверенитет. А кто поумнее – прикидывает, как скоро придётся повторить судьбу Керты и отдать свои земли Содружеству либо Коалиции.
Немногочисленные соратники Локшаа традиционно застолбили места в центре зала. Словно бы подчёркивая нейтралитет Союза. Тарвем сидит по-прежнему прямо, слепые глазницы следят за чем-то ведомым ему одному. Орсилора от нетерпения готова превратиться в нечто большое и страшное: волосы стоят дыбом, из пальцев выросли когти, царапают подлокотники кресла. Лучше бы ей держать себя в руках, Нонке не потерпит трансформаций во Дворце. Хальдер, как и раньше, выглядит безучастной. Только трепещут кончики туманных, сотканных из парцел крыльев.
И, наконец, под самой трибуной, на позорном месте обвиняемой, сидит Керта. Спасибо Нонке, не стал включать охранное поле, иначе было бы совсем, как в суде.
Ну что ж, начнём.
– Властвуйте, коллеги! – усиленный динамиками, многократно отражённый от стен и купола, звук собственного голоса кажется чужим. – Буду краток и постараюсь придерживаться фактов. Как известно, после судебного процесса над владетельной Кертой были определены репарационные суммы, выплатить которые она оказалась не в силах. По закону, в таком случае её территориальные и человеческие ресурсы отходят пострадавшим сторонам. То есть, Коалиции и Содружеству. Обе организации соблюдают свои интересы и твердо отстаивают позиции в спорных вопросах. Однако я призываю всех собравшихся к конструктивному диалогу. И, возможно, к компромиссному решению.
Он делает маленькую паузу. Собраться с мыслями, перевести дыхание, обозначить новый абзац речи.
Этой крошечной паузой, конечно, спешит воспользоваться Айто.
– Что же вы предлагаете? Хотите, чтобы Содружество отозвало претензии и оставило Лефну Коалиции?
И не надоело ему кричать. Жалкий лизоблюд. Передёргивает чужие слова, чтобы выслужиться перед Вегольей. А сам Веголья молчит, выжидает. Гадюка этакая.
– Как представитель нейтрального объединения, – говорит Локшаа учтиво, – я не имею права поддерживать ни одну из сторон.
Айто скалится. Зубы у него мелкие, треугольные.
– Мы по-прежнему выдвигаем требования об отчуждении в свою пользу Приморских Марок, – чеканит он. – И согласия на прокладку сети зарядных башен к бухте Истабан через Южную Лефну.
– Оспариваю! – это Лакурата. – В таком случае Коалиции остаётся только северная Лефна. Заболоченные и засоленные почвы. Непригодные для промышленной инфраструктуры и сельского хозяйства…
– Тишина в зале! – бухает Нонке.
Айто и Лакурата замолкают. Вид у обоих такой, словно они лично получат всю пневму от населения Марок, и готовы драться за это до смерти. Эх, молодёжь. Да ведь сливки в любом случае снимут Веголья с Такордой. «Устроили балаган, – думает Локшаа с раздражением. – Хорошо, хоть Керта утихомирилась…»
– Владетельный Айто, – вежливо произносит он, – вы сейчас говорите от имени Содружества?
Айто теряется. Впрочем, тут же и находится:
– Я защищаю интересы Содружества как глава страны, являющейся его полноправным участником.
– Похвально, – Локшаа разрешает себе лёгкую дружелюбную улыбку. – Однако я бы хотел обозначить основные тезисы, прежде чем вступать в полемику. Если владетельные Веголья и Такорда не против.
Веголья по-прежнему хранит молчание. Молчит и Такорда. У кого-нибудь другого можно было бы постараться прочесть эмоции по лицу. Но у Такорды нет лица с тех пор, как он добровольно лишил себя тела, превратившись в стабилизированный сгусток чистой энергии. Его и видно-то еле-еле: мерцание над креслом, зыбкая дымка пневмы в воздухе.
Айто косится в сторону Вегольи. Похоже, маленькому говнюку теперь боязно тявкать вперёд начальства. Что ж, маленький говнюк, если возражений нет, продолжим.
Время для главного козыря.
– Северный Торговый Союз, который я представляю, – говорит Локшаа, – будучи всесторонне признанной нейтральной организацией, предлагает альтернативное решение проблемы. Решение состоит из трёх пунктов. Первый пункт: уважаемая Керта даёт согласие на прокладку сети зарядных башен Содружества к бухте Истабан в Южной Лефне. Второй пункт: Кертой предоставляются исключительные права торговым и промышленным представителям Коалиции в Приморских Марках на неограниченный срок.
– Исключительные права?
О, наконец-то Такорда вступил в разговор! Этот голос, раздающийся словно бы у тебя в голове, вызывающий отвратительную щекотку прямо за глазами. Эти мёртвые интонации. Эта бесполая отстранённость.
– Конкретные условия будут обсуждаться сразу по достижении договорённостей, – быстро говорит Локшаа, – однако предполагается, прежде всего, освобождение от налоговых сборов и организация свободной таможенной зоны.
– Насколько мне известно, хозяйственное благополучие Лефны базируется на таможенной политике, – звучит в голове голос Такорды. – Предложенные вами меры приведут к экономическому коллапсу страны.
– Мы это предвидели, – говорит Локшаа как можно мягче. – Отсюда и следует третий пункт нашего предложения. Северный Торговый Союз предоставит Керте льготный займ в трудносинтезируемых металлах и минералах. Часть суммы пойдёт на стабилизацию экономики. Также за счёт займа будут полностью выплачены репарации Содружеству и Коалиции. Согласно первоначальному решению трибунала.
Шум, бормотание, негромкие возгласы. Керта, съёжившись на позорном месте под трибуной, смотрит на Локшаа снизу вверх, и в рыжих её волосах пробегают крошечные искры. Локшаа переводит взгляд в зал и встречается глазами с Хальдер Прекрасной, владычицей Горной Обители, повелительницей Серебряных, Медных и Стальных земель. Тех самых земель, что так богаты трудносинтезируемыми металлами и минералами.
– Щедрое предложение, – замечает с места Веголья. Голос холоден, как холодна, должно быть, его кожа, покрытая мелкими, едва заметными чешуйками. – Полагаем, однако, что займ будет предоставлен владетельной Керте не безвозмездно.
– Считаю, это не подлежит обсуж… – начинает Керта, но Локшаа поднимает палец.
– Естественно. Мы оговорили условия заранее. Главное из них – вступление Лефны в Северный Торговый Союз.
Зал наполняется гулом. «Вот я и сделал это, – думает Локшаа. – Выхватил добычу из лап двух хищников, которые готовы были подраться за неё насмерть. Остаётся надеяться, что они не загрызут меня самого».
Веголья щурит змеиные глаза, быстро облизывается тонким языком. Айто растерянно косится на Веголью, не зная, стоит ли бросаться в бой. Такорда безмолвно парит над креслом, в перламутровой дымке пробегают сполохи.
Первой решается заговорить, как ни странно, Лакурата.
– Ни Содружеству, ни Коалиции, значит? – саркастически вопрошает она. – Отхватите себе здоровенный кусок земли, и думаете, что все будут довольны? А как быть с террористами, которые позавчера сожгли три сотни человек?
– Мы всё же надеемся, что предложение, напротив, удовлетворит и Содружество, и Коалицию, – говорит Локшаа, чуть улыбаясь. – Прокладка энергетической сети, таможенные и налоговые льготы, полная выплата репараций – это как раз то, на что претендовали обе стороны. Ну, а Союз… Союз, если угодно, получает страну-партнёра с убыточной экономикой. Финансовую дыру. Так сказать, инвестируем в будущее. Очень отдалённое будущее.
Керта кривится. «Всё, как договорились, дурёха, – думает Локшаа. – Мы даём тебе шанс сохранить страну целой. Даём шанс спасти людей от рабства и остаться богиней. Нужно только пойти на небольшие уступки. На махонькие, в сущности, уступки».
– Ловко придумано, – встревает Айто. – Мы-то хотели себе Лефну в постоянное пользование. А получим шлюху, которая раздвигает ноги и перед Содружеством, и перед Коалицией!
Керта бледнеет, оглядывается.
– Коллеге Айто выносится предупреждение! – ревёт Нонке. – Недостойное поведение в зале собраний!
Локшаа, поджав губы, с благодарностью кивает Нонке. «Змеёныш никак не успокоится, – думает он. – Видно, поспорил сам с собой, что выведет Керту из себя. Что ж, мудила, сейчас я тебя опережу».
– И последнее, – говорит он деловито. – Только что прозвучал вопрос: как быть с террористами? Мы выдвигаем владетельной Керте дополнительное условие для присоединения к Союзу. Это ввод в Лефну союзной армии, которая уничтожит повстанческие группировки. Лидеры движения будут схвачены и подвергнуты показательной экзекуции.
Керта вскакивает с кресла. Кричит:
– Ты не говорил такого! Это мои подданные! Я не собираюсь отдавать их на публичную казнь!
Тут же откликается Айто:
– Террористы не имеют подданства! Это серийные убийцы, которых необходимо уничтожить!
Нонке:
– Тишина в зале! Тишина!!
Вновь падает «сфера немоты». Несколько минут длится вынужденное молчание. Все переглядываются, перемигиваются, обмениваются знаками. Странное зрелище: несколько десятков могущественных существ, враз потерявших то, чем обладает любой слабый человечек – возможность говорить.
Наконец, сверкает сигнальный шар Такорды. В голове Локшаа – и, он знает, в голове каждого из присутствующих – звучит голос:
– Как полномочный представитель Экваториальной Коалиции, рекомендую тщательно рассмотреть предложение Северного Торгового Союза. Суть проекта приемлема, необходимо проработать детали. Благодарим владетельных Локшаа, Хальдер, Тарвема и Орсилору за их участие в урегулировании спорной ситуации. Предлагаю завершить сегодняшнее собрание, а завтра приступить к обсуждению означенного соглашения.
Веголья взмахивает шаром:
– Как полномочный представитель Содружества Равных, поддерживаю позицию владетельного Такорды. В целом, план Союза также нас устраивает. Владетельной Керте считаем нужным напомнить, что она обладает ограниченным правом голоса в силу санкций, наложенных Всеобщим Трибуналом. Если коллега Локшаа закончил выступление, полагаю собрание завершённым.
Локшаа коротко кивает. Все встают и не торопясь устремляются к выходу. Айто семенит подле Вегольи, за ним с тростью наперевес идёт Ведлет, и вид у него такой, словно он раздумывает, не огреть ли змеёныша этой тростью по загривку. Такорда плывёт, не касаясь пола, под радужной дымкой задумчиво ступает Лакурата, позади топчутся прочие вожди Коалиции. Вероятно, слушают Такорду: он может говорить с любым числом собеседников, оставаясь неслышимым для прочих. Следом за Коалицией выходит Союз. Орсилора бешено жестикулирует, что-то говорит Тарвему, тот коротко отвечает, не переставая строчить в блокноте. Хальдер идёт за ними, поблекшие крылья почти не видны в ярком искусственном свете. За Союзом толпой валят мелкопоместные божки.
Только Керта остаётся на своём месте под трибуной: ссутулившись, разглядывает ногти. Узкие плечи вздрагивают. Плачет? Локшаа с минуту колеблется, раздумывая, не подойти ли к ней, но решает, что всему своё время. Сбегает с трибуны и, пропустив вперёд Нонке, выходит наружу, в Янтарную гостиную Дворца.
Здесь свежо после душного зала собраний. Из-под далёкого, как небо, потолка гроздьями свисают люстры. Окна затянуты плющом. Всюду полированное дерево, зеркала, бархат. И, разумеется, янтарь: инкрустации в паркете, витражи в оконных проёмах, мозаичные панно цвета дикого мёда на стенах. Точно грибы, из пола растут одноногие столики с закусками. Льётся мелодия; в центре зала играет на затейливой многострунной лютне музыкант. В толпе, отягощённые подносами, лавируют стюарды. Боги собираются парами, тройками. Слышен смех, выкрики, звенят бокалы. Негласное правило: никаких разговоров о делах после собрания.
Локшаа подхватывает бокал, находит столик, где собрались трое соратников. Перед каждым стоит выпивка, посреди столика красуется блюдо с крошечными канапе. Локшаа втискивается между Орсилорой и Тарвемом. Орсилора издаёт приветственный возглас. Тарвем протягивает руку.
– Отличная работа, – рокочет он. – Ты им всем показал!
Рукопожатие у него, как всегда, очень сильное. И ледяное на ощупь.
– Как там Керта? – спрашивает Хальдер безразлично.
Локшаа пожимает плечами:
– Сидит в одиночестве. Я так понимаю, переживает из-за своих подданных. И вообще, ей несладко пришлось. Решил не трогать пока.
Орсилора бесцеремонно хватает за рукав проплывающего мимо официанта, берёт бокал вина, осушает залпом, бросает на поднос, берёт ещё и поворачивается к столику.
– Наглая девчонка, – фыркает. – Мы пришли на помощь. Сберегли для неё земли и людишек. Ей бы в ногах у нас валяться.
– Союз не остался внакладе, – негромко гудит Тарвем, глядя на Орсилору дымящимися провалами глаз. – Если бы Веголья с Такордой знали, что там на севере Лефны…
– Тихо ты! – едва не поперхнувшись вином, шикает Орсилора. – Услышат!
– На севере Лефны – заболоченные и засоленные почвы, – смеётся Локшаа. – Непригодные для промышленной инфраструктуры и сельского хозяйства. Все это знают. Верно, Хальдер?
Хальдер кивает, опустив глаза.
– Всё верно. Непригодные.
«Никаких месторождений, – весело думает Локшаа. – Никаких рудных пластов глубокого залегания. Никаких залежей трудносинтезируемых минералов. Ещё раз, на случай, если Такорда вдруг научился читать мысли: ни-ка-ких».
Орсилора подпирает рукой подбородок. Сейчас, в подпитии, она ещё красивей. Матовая кожа, высокие скулы, бездонные чёрные глаза – почти без белков, как у зверя.
– А ведь ты давно знала, милая, – задумчиво мурлычет она. – Не могла не знать. И молчала.
Хальдер берёт канапе, отправляет в рот. Пригубив вино, смотрит поверх бокала в толпу. Вскидывает брови:
– Глядите, вон Айто. Кажется, его ругают.
Локшаа бросает взгляд за плечо. Действительно, позади, у входа в зал, стоят лицом к лицу Веголья и Айто. Невозмутимый, как и во время заседания, Веголья что-то тихо говорит подопечному. Айто бледен, точно варёный кальмар – видно даже сквозь паутину татуировок.
– Приятно оставить с носом зарвавшегося идиота, – произносит Хальдер.
– Не злорадствуй, дорогая, – возражает Орсилора. – Он всего лишь выслуживается перед новыми хозяевами. Так же, как всего пять лет назад выслуживался перед тобой, если мне не изменяет память.
Хальдер отставляет недопитый бокал.
– Уже поздно, – говорит она спокойно. – Я пойду. Тарвем, где можно шагнуть в Разрыв? Не помню, как тут всё устроено.
– Я провожу, Прекрасная, – галантно отвечает Тарвем. – Коллеги…
Локшаа кланяется в знак прощания. Орсилора небрежно машет ладонью, делая вид, что занята выбором канапе. Тарвем берёт под руку Хальдер, и они уходят – прочь из Янтарной гостиной, в поисках комнаты, где Нонке оставил канал, свободный от телепортационных щитов.
– Сучка, – бурчит Орсилора. – Похотливая пернатая дрянь.
– Ну-ну, – говорит Локшаа. – Что это ты? Никак тоже запала на Моллюска?
– Я ни на кого не западала уже много лет, – огрызается Орсилора. – У меня работа.
– Если быть точным, два года и три месяца, – ухмыляется Локшаа.
Орсилора пристально на него смотрит:
– Ты что, дни считал?
– У меня просто хорошая память на приятные вещи, – притворно вздыхает он.
Орсилора, смеясь, бросает в него шпажкой от канапе.
– Эх ты, – она заводит руки за голову, показывая алебастровые подмышки. – Ладно, пойдем, покажешь мне свои статуи... Только выждем немного. Не желаю встречаться с Моллюском и его курицей.
Локшаа пожимает плечами.
– Как угодно.
Орсилора хмурится:
– Кстати, о Хальдер. Тебе не кажется странным, что она так и не подошла к Керте? Ни разу не перемолвилась словечком. Ни сейчас, ни неделю назад, когда мы обо всём договаривались.
Локшаа одним глотком допивает вино. Слишком сладкое, слишком крепкое. Сейчас бы разбавленного ледяной водой родосского.
– Хальдер согласилась принять Керту в Союз, – говорит он, облизывая губы. – По-моему, этого более чем достаточно. Особенно после того, что натворила Керта. Не считаешь?
– Понятия не имею. У меня никогда не было младшей сестры.
