Текст книги "Великая победа на Дальнем Востоке. Август 1945 года: от Забайкалья до Кореи"

Автор книги: Анатолий Александров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 31 страниц)

Анатолий Андреевич Александров
ВЕЛИКАЯ ПОБЕДА НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ
Август 1945 года: от Забайкалья до Кореи

И на Тихом океане...

Незаметно для непосвященных, в самый разгар подготовки победоносной Берлинской операции, 5 апреля, Советское правительство, в соответствии со статьей 3-й Советско-японского пакта от 13 апреля 1941 г., сделало заявление о денонсации этого документа. В заявлении подчеркивалось, что Пакт был подписан «до нападения Германии на СССР и до возникновения войны между Японией, с одной стороны, и Англией и Соединенными Штатами Америки, с другой.

С того времени обстановка изменилась в корне. Германия напала на Советский Союз, а Япония, союзница Германии, помогает последней в ее войне против СССР. Кроме того, Япония воюет с США и Великобританией, которые являются союзниками Советского Союза.

При таком положении Пакт о нейтралитете между Японией и Советским Союзом потерял смысл, и продление этого Пакта стало невозможным».

Заявление Советского правительства должно было побудить руководство Японии к поиску путей для прекращения войны, исход которой становился для страны безнадежным. Эта задача стала для Японии единственно возможной после 9 мая, когда ее союзник на Западе, фашистская Германия, подписала акт о безоговорочной капитуляции. Но Японское правительство и не помышляло о замирении, взяло курс на продолжение войны до победного конца.

Однако для сокрытия своих планов японской стороной предпринимались активные дипломатические маневры. В середине мая на совещании Высшего совета по руководству войной были намечены конкретные шаги, чтобы не только предотвратить вступление Советского Союза в войну на Дальнем Востоке, но и добиться его доброжелательного отношения к Японии. Более того, при посредничестве нашей страны заключить почетный мир с Великобританией и Соединенными Штатами Америки.

В начале июля бывший японский премьер-министр Хирота несколько раз встречался с послом Советского Союза в Токио Маликом, настойчиво предлагая нашей стране сотрудничество с Японией в дальнейшем ведении войны. В обмен на возможность получения стратегических материалов из района Южных морей, где японская армия еще удерживала номинальное господство, Советский Союз должен был фактически предать своих боевых союзников. Но из этой затеи ничего не получилось. Усилия Хироты пропали даром.

«Досадная неудача» не остановила японскую сторону. В Токио тут же появился вариант посылки в Москву представительной делегации во главе с принцем Коноэ. Ставка делалась на дипломатический авторитет этого либерального политика Японии. Однако запрос японского посольства в СССР на предмет возможных переговоров ее с представителями Советского правительства остался без ответа.

В конце июля на Потсдамской конференции от имени Соединенных Штатов Америки, Великобритании и Китая, без согласия Советского Союза, было опубликовано обращение, в котором Япония призывалась к безоговорочной капитуляции. Дальневосточный агрессор предупреждался, что в случае отклонения фактического ультиматума, по нему будут нанесены «массированные, окончательные удары».

Условиями Потсдамской декларации, носившими категорический характер, предусматривались ключевые мероприятия: ликвидация в Великой Империи власти милитаристов; оккупация японской территории; ограничение суверенитета страны островами Хоккайдо, Хонсю, Кюсю и Сикоку; наказание военных преступников; устранение всех препятствий к возрождению в стране демократических тенденций.

Правящие круги Японии своеобразно отреагировали на столь грозное предупреждение. Они его отклонили. Спустя два дня после опубликования «Потсдамской декларации», японский премьер-министр Судзуки заявил: «Мы игнорируем ее. Мы будем неотступно продолжать движение вперед для успешного завершения войны».

Но курс на войну до победного конца не соответствовал ни расстановке боевых сил в мире, ни реальным возможностям Японии, которые резко сократились к концу войны. Падало производство важнейших стратегических материалов – стали и алюминия, добыча угля. Страна испытывала огромные трудности в снабжении нефтью. Собственная добыча ее была незначительной, а ввоз из-за рубежа с начала сорок пятого года полностью прекратился, поскольку Индонезия, Британское Борнео и Бирма были к этому времени уже потеряны.

Исключительные тяготы выпали на долю японского народа. Не хватало продовольствия. Основная масса людей жила впроголодь. Выпуск тканей сократился настолько, что пара мужских брюк, подлежащих распределению, приходилась на тринадцать человек гражданского населения.

Резкое снижение уровня производства в промышленности больно ударило и по ее военному сектору. Несмотря на то, что именно в нем концентрировалась большая часть квалифицированной рабочей силы, финансовых средств и материалов, выпуск военной продукции быстро сокращался.

В первой половине сорок пятого года намечалось выпустить 20 тыс. самолетов, но фактически в январе—августе было произведено чуть больше 11 тысяч. Половину из них (5474 шт.) составили истребители и четверть (2523 шт.) – учебные самолеты, пригодные к переоборудованию для «камикадзе» (самолеты-торпеды под управлением летчиков-самоубийц).

Из-за острого дефицита стали, японскому судостроению пришлось отказаться от строительства крупных боевых кораблей (класса выше эсминца). Главное внимание сконцентрировалось на выпуске специальных средств, предназначенных для «смертников»: малотоннажных катеров («сине»), микролодок («корю» и «кайрю»), человеко-мин («фукурю») и человеко-торпед («кайтэн»). Только во втором квартале сорок пятого их производство составило 1733 единицы.

Войну до «победного конца» предполагалось вести сухопутными войсками, что и предопределило их стремительный количественный рост. В результате тотальной мобилизации, проводившейся с начала сорок четвертого по август сорок пятого года, вооруженные силы Японии увеличились до 7,2 миллиона человек против 3,8 миллиона в начале сорок четвертого. Их основу составляли сухопутные войска, которые, вместе с включенными в их состав авиационными соединениями, достигли 5,5 миллиона человек.

Некогда мощный японский флот к середине сорок пятого уже не представлял былой силы. Он имел 109 боевых кораблей, в том числе 3 авианосца, 1 линкор, 3 крейсера, 44 эсминца, 58 подводных лодок, а также 3 тыс. подводных лодок «кайрю», «корю» и управляемых человеко-торпед «кайтэн». Общая численность личного состава флота достигла 1,7 миллиона человек. Значительную часть его планировалось использовать в операциях на суше, особенно при обороне метрополии.

Громоздкой и неэффективной оставалась система японского военно-политического руководства. Она не позволяла четко координировать работу государственных органов, в частности кабинета министров и императорской Ставки.

Учреждение Высшего совета по руководству войной в августе сорок четвертого не решило проблемы по существу, так как входившие в него представители императорской Ставки и правительства не составляли единого целого, а только согласовывали военно-политические вопросы. Как и раньше, премьер-министр не мог принимать участия в совещаниях Ставки. Только с марта сорок пятого года, по указанию императора Хирохито, являющегося по японской конституции Верховным Главнокомандующим, ему было разрешено присутствовать на этих совещаниях.

Императорская Ставка, хотя и объединяла военный и военно-морской отделы, замыкавшиеся, соответственно, на начальника Генштаба сухопутных войск и начальника морского Генштаба, не являлась высшим органом согласованного военного руководства, так как оба начальника Генштабов подчинялись непосредственно императору.

Робкую настойчивость в созданий единого командования проявляло руководство армии, исходившее из предпосылки, что именно сухопутным войскам придется вести решающую битву. Но усилия военного министра Анами в апреле сорок пятого года создать единое военное командование не увенчались успехом – возражало военно-морское командование.

Расчеты Японского правительства на всемерное затягивание войны не являлись секретом для руководителей Америки и Великобритании. В середине июня сорок пятого американский комитет начальников штабов пришел к выводу: «В целом Япония использует все политические средства, чтобы избежать полного разгрома или безоговорочной капитуляции.

Ее усилия впредь будут сводиться к следующему:

а) Продолжать и даже усиливать попытки добиться полного политического единства империи.

б) Поддерживать среди врагов Японии мысль, что если Объединенные Нации будут настаивать на полном завоевании империи, то война будет длительной и дорогостоящей.

в) В случае необходимости предложить Советскому Союзу существенные территориальные и иные уступки, попытаться убедить его сохранять нейтралитет, и в то же время прилагать все усилия, чтобы посеять разногласия между американцами и англичанами, с одной стороны; и русскими – с другой».

Американское военное командование понимало, что боевые операции на территории Японии будут сопряжены с большими трудностями. В отличие от боев сил флота и морской пехоты за отдельные острова, в метрополии главная роль будет принадлежать сухопутным войскам. При этом должно неизмеримо возрасти сопротивление противника. Силы вторжения понесут большие потери. Поэтому, после овладения островами Иводзима и Окинава, действия союзников на Тихоокеанском театре военных действий свелись к авиационным бомбардировкам и обстрелам дальнобойной корабельной артиллерией промышленных центров страны на восточном побережье. В достижении окончательной победы над Японией союзники, особенно американцы, возлагали большие надежды на участие в войне Советского Союза.

Локальное значение сыграли атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки 6 и 9 августа. Они не произвели на Японское правительство должного впечатления. 7 августа, получив оперативные данные о результатах бомбардировки Хиросимы, премьер-министр Судзуки предложил императору Хирохито созвать заседание Высшего совета по руководству войной, но военные руководители выступили против обсуждения возникшей проблемы. Не был даже созван кабинет министров. Военное командование ограничилось посылкой в Хиросиму комиссии для расследования происшедшего. Оно продолжало активную подготовку армии и страны к решительному сражению на территории метрополии.

Непосредственная подготовка советских войск к проведению операций на Дальнем Востоке началась 5 июля. В этот день все фронтовые штабы получили боевые исходные директивы Ставки. Стратегические задачи наших войск состояли в том, чтобы разгромить крупнейшую группировку противника на материке – Квантунскую армию, освободить от японских оккупантов Маньчжурию и Северную Корею. Успешное выполнение этих задач должно было оказать решающее влияние на сокрушение японских войск на Южном Сахалине, Курильских островах и ускорить капитуляцию Японии.

Группировка войск Забайкальского, 1-го и 2-го Дальневосточных фронтов представляла силу, способную в короткий срок сокрушить Квантунскую армию. Она включала одиннадцать общевойсковых и 6-ю гвардейскую танковую армии. С ними должны были взаимодействовать 9-я, 10-я и 12-я воздушные армии, войска Забайкальской, Приамурской и Приморской армий ПВО, а также силы Тихоокеанского флота и Краснознаменной Амурской военной флотилии. В своем составе они имели 1745 тыс. человек, 30 тыс. орудий и минометов, 5250 танков и САУ, свыше 5 тыс. боевых самолетов, 93 боевых корабля основных классов. Советские войска превосходили противника: в людях – в 1, 2 раза; в артиллерии – в 4, 8; в танках – в 4, 8; в самолетах – в 1, 9 раза.

Личный состав армий, переброшенных с советско-германского фронта, обладал большим опытом боевых действий против сильного противника. Это касалось, в первую очередь, таких прославленных ударных объединений, как 6-я гвардейская танковая армия генерал-полковника Кравченко, 1-я Краснознаменная армия генерал-полковника Белобородова, 5-я, 25-я и 39-я армии генералов Крылова, Чистякова и Людникова. Их воины прошли через горнило жестокого Сталинградского сражения и «Курской дуги». Они с честью преодолели горные перевалы Карпат и долговременные железобетонные укрепления на подступах к Кенигсбергу, на Зееловских высотах и в столице «Третьего рейха».

Учитывались и другие особенности предстоящих операций. Пограничным войскам Забайкальского, Хабаровского и Приморского пограничных округов предстояло выполнять не свойственные им боевые задачи. Участвуя во фронтовых операциях по всему маньчжурскому пограничному обводу, они должны были ликвидировать укрепленные кордоны противника в укрепрайонах, принять активное участие в преследовании вражеских войск, непрерывно охраняя наши приграничные города, транспортные коммуникации и штабы в тылу.

Ставка учла особенности Дальневосточного театра военных действий. Поражали его размеры. Общая площадь Маньчжурии, Внутренней Монголии и Северной Кореи превышала 1, 5 млн. кв. км. Только одна Маньчжурия, где дислоцировалась Квантунская армия, имела площадь, равную по величине площади Германии, Италии и Японии, вместе взятых. С севера на юг сухопутный театр военных действий простирался на 1, 5 тыс. километров, а с запада на восток – на 1, 2 тысячи.

Значительный рост боевых сил и средств на Дальнем Востоке, а также удаленность этого театра военных действий потребовали совершенствования стратегических органов военного руководства дальневосточной группировкой войск. С этой целью в мае сорок пятого года Ставка приняла решение о создании отдельного командования на Дальнем Востоке. В конце июня в Читу отбыла группа генералов и офицеров во главе с маршалом А. М. Василевским. Решением от 30 июля Ставка оформила создание специального органа управления – Главного командования советских войск на Дальнем Востоке, а директивой от 2 августа – штаба Главного командования советских войск на Дальнем Востоке. Главнокомандующим был назначен маршал Советского Союза А. М. Василевский, членом Военного совета – генерал-лейтенант И. В. Шикин, начальником штаба – генерал-полковник С.П. Иванов.

Координация действий Тихоокеанского флота и Краснознаменной Амурской военной флотилии была возложена на члена Ставки, Главкома ВМФ адмирала флота Н.Г. Кузнецова. Действиями авиационной группировки на Дальневосточном театре военных действий Ставка поручила руководить Главкому ВВС Главному маршалу авиации А. А. Новикову.

При Главнокомандующем советскими войсками на Дальнем Востоке маршале А. М. Василевском была создана оперативная группа тыла во главе с заместителем начальника тыла Красной Армии генерал-полковником В. И. Виноградовым. Центральные управления делегировали в нее: от Военных сообщений – генерал-лейтенанта А. И. Добрякова, от Главного автомобильного управления – генерал-лейтенанта И. П. Тягунова, от Главного дорожного управления – генерал-майора В. Г. Федорова. В составе оперативной группы были также ответственные лица управлений снабжения горючим, продовольствием и вещевым довольствием; Главного военно-санитарного управления и Главного трофейною управления.

К началу августа сорок пятого года группировка советских и монгольских войск на Дальнем Востоке имела все необходимые предпосылки для успешного и быстрого выполнения стоящих перед нею оперативных и стратегических задач.

Часть первая
Эшелоны идут на восток

Глава I
Окружать или рассекать?

1

Верховный еще дотошно выслушивал утренний доклад начальника Генштаба генерала армии Антонова о положении на фронтах, то наклоняясь над «оперативкой», то отступая на шаг от стола, когда в кабинет через внутреннюю дверь вошел нарком иностранных дел Молотов с неизменной папкой служебных бумаг. В ответ на его приветствие, Сталин привычно кивнул головой, продолжая уточнять диспозицию каждой армии, а порой и отдельных подвижных корпусов. На этот раз речь шла прежде всего о войсках 2-го Белорусского фронта маршала Рокоссовского, которые ускоренным темпом перегруппировывались из Восточной Померании на Берлинское направление, ставшее теперь главным.

Нарком Молотов заговорил сразу, как только председатель Совнаркома опустил трубку на рычаг:

– Сегодня 5 апреля. Пришло время окончательно определиться с Японией. Я подготовил проект нашего заявления о денонсации советско-японского пакта от 13 апреля сорок первого года. Возможно, в ближайшее время Токио предпримет какие-то неординарные шаги, чтобы поссорить нас с союзниками. Это их извечная цель.

Остановившись у торца стола, Сталин быстро пробежал глазами предложенный проект заявления, уверенно заметил после небольшой паузы:

– Абзац о нападении японцев на Перл-Харбор надо исключить. Это из разряда чисто американо-японских отношений. Великобритания и Соединенные Штаты – наши боевые союзники. Значит, денонсируя Пакт, мы выполняем свой союзнический долг. С нашей стороны, этот довод главный. Сегодня надо пригласить японского посла и вручить ему наше заявление. Пусть знают Рузвельт и Черчилль, что для Советского Союза выполнение соглашений конференции в Ялте – совершенно обязательное и святое дело.

– Да, я уже поручил вызвать вечером Сато в Наркомат, чтобы вручить ему текст этого «Заявления».

– Вот-вот. И еще надо направить копии текстов нашего «Заявления» в Вашингтон и Лондон.

– Непременно направим, – заверил Молотов.

Поздно вечером в тот же день, когда в этом же кабинете детально обсуждался итоговый доклад Генштаба о положении на фронтах, заместитель председателя ГКО Молотов принял в своем наркомате на Кузнецком мосту посла Японии Сато и вручил ему текст «Заявления Советского правительства» о денонсации Пакта о нейтралитете. А спустя пару часов, в Вашингтон и Лондон были отправлены телеграммы с уведомлением союзников о происшедшем 5 апреля в Москве.

Денонсация Пакта о нейтралитете с Японией послужила отправной точкой для развертывания всесторонней подготовки к заключительной операции Великой Отечественной на Дальневосточном ТВД [1]1
  ТВД – театр военных действий.


[Закрыть]. Эта тема отныне ни на один час не уходила из поля зрения Верховного, какими бы вопросами по советско-германскому фронту он ни занимался.

Пополудни 7 апреля, сразу после очередного доклада о положении на фронтах, начальник Генштаба генерал армии Антонов уже в третий раз докладывал Сталину о первоначальном замысле грандиозной операции наших войск на огромных просторах Маньчжурии.

– Генштаб окончательно остановился на варианте с окружением главных сил Квантунской армии, товарищ Сталин. Это касается наших группировок в Монгольской Народной Республике и в Приморском крае. Удары их главных сил на Чанчунь и Гирин должны решить судьбу всей стратегической операции, – указка начальника Генштаба дважды скользнула по «оперативке», и условно свела встречные наступательные клинья в центре огромной Маньчжурской равнины.

– Но ведь кроме главных будут нанесены еще и вспомогательные удары, товарищ Антонов? – Верховный остановился рядом с «генштабистом», скосил взгляд на карту предстоящего театра военных действий.

– Разумеется, товарищ Сталин. У Генштаба есть некоторые соображения на этот счет, я бы назвал их вариантами, но они детально еще не прорабатывались. Мы намерены вернуться к этой теме попозже, когда окончательно сложится группировка наших фронтовых сил по главным направлениям.

– Верно, время на отработку плана операции у нас еще есть, товарищ Антонов. Через месяц или полтора Ставка заслушает мнения командований фронтов по этому поводу. А вот вопросами материально-технического обеспечения кампании на Дальнем Востоке мы должны и сейчас заниматься каждодневно. Тут проблем – непочатый край.

Генерал армии Антонов продолжил прежнюю мысль:

– Протяженность нашей границы с Маньчжурией превышает пять тысяч километров. Войск у противника, чтобы прикрыть все наиболее опасные направления, не хватает, и они сильно разобщены. Конечно, японское командование в ближайшие месяцы значительно усилит группировку Квантунской армии, которая к началу апреля насчитывала чуть более семисот тысяч человек. По данным разведывательных органов Генштаба, сейчас противник активно восстанавливает свои оборонительные сооружения в укрепленных районах на Приморском направлении.

Верховный, уверенно, возразил:

– Но их укрепрайоны в основном прижаты к границе. Авиация и артиллерия нацеленными ударами имеют возможность разрушить их в первые же дни операции. Такая задача в обязательном порядке должна быть им поставлена.

– В подавлении укрепрайонов противника вдоль Амура и в Северной Корее примут участие корабли Краснознаменной Амурской военной флотилии и Тихоокеанского флота, товарищ Сталин, – добавил начальник Генштаба.

– Действия Военно-Морского флота должны быть строго увязаны по времени с действиями сухопутных сил, – подчеркнул Верховный. – Так что, товарищ Антонов, будем не только окружать войска Квантунской армии, но и расчленять их.

Принимая решение на скорейшее окончание войны с Японией, Ставка отдавала себе полный отчет в том, что Дальневосточный фронт и выделившаяся из его состава Приморская оперативная группа войск не располагают достаточными силами для быстрого разгрома Квантунской армии. Предстояла стратегическая перегруппировка сил и средств с Западного театра военных действий на Дальний Восток. План перевозок по своему размаху был поистине грандиозным. Необходимые перевозки предстояло осуществить по однопутной железнодорожной магистрали в крайне сжатые сроки и на огромные расстояния – от девяти до двенадцати тысяч километров.

Однако эксплуатационно-техническое состояние восточных железных дорог не отвечало требованиям сложившейся обстановки. На транссибирской магистрали имелось немало сгнивших шпал, свыше одиннадцати тысяч изношенных или лопнувших рельсов, что существенно ограничивало пропускную способность многих ее участков. Земляное полотно на некоторых перегонах тоже нуждалось в укреплении. Особенно это касалось прибайкальской линии, где еще перед войной начались, но так и не были закончены работы по возведению подпорных стенок и ремонту аварийных туннелей. В трудные годы войны на прифронтовые дороги европейской части страны были отправлены практически все запасы рельсов, шпал, стрелочных переводов, большая часть локомотивного парка, а также квалифицированных рабочих и специалистов.

13 апреля ГКО принял постановление «О мероприятиях по улучшению работы железных дорог Дальнего Востока». В целях улучшения руководства Красноярской, Восточно-Сибирской, Забайкальской, Амурской, Дальневосточной и Приморской железными дорогами был создан Особый округ железных дорог Дальнего Востока во главе с заместителем наркома путей сообщения Гарныком. Уполномоченным Центрального управления военных сообщений при Округе был назначен генерал-лейтенант Добряков.

Постановление ГКО обязывало Наркомат путей сообщения обеспечить минимальный пропуск поездов на дальневосточных магистралях в следующих количествах: на направлении Новосибирск – Владивосток к 1 мая – двадцать четыре пары и к 1 августа – тридцать нар; на направлении Карымская – Борзя – Отпор к тем же срокам, соответственно – двенадцать и шестнадцать пар в сутки.

Значительно увеличивался паровозный парк дальневосточных дорог. Для его пополнения с других магистралей и из резерва страны туда перегонялось восемьсот локомотивов. Из двухсот сорока паровозов резерва ГКО и трехсот шестидесяти паровозов, запаса Наркомата путей сообщения, предстояло срочно сформировать двадцать паровозных колонн.

В течение апреля – июня число машинистов на железных дорогах Дальнего Востока должно было возрасти на две тысячи четыреста человек, помощников машиниста – на две тысячи девятьсот, паровозных слесарей – на три тысячи сто. В распоряжение Дальневосточное го военного округа прибывало три эксплуатационно-железнодорожных полка и три эксплуатационных поездных отделения из Польши и Румынии Возвращались все специальные подразделения, ранее направленные с Дальнего Востока в распоряжение Юго-Западных дорог.

В тот же день, 13 апреля, полевое управление Карельского фронта маршала Мерецкова [2]2
  В целях дезинформации противника, по решению Ставки Верховного Главнокомандования, Маршал Советского Союза К. А. Мерецков надел погоны, и получил новое удостоверение на имя «генерал-полковника Максимова».


[Закрыть]прибыло в Ворошилов, а 14 апреля превратилось в полевое управление... Приморской оперативной группы войск. Весь ее командный состав получил новые удостоверения личности, став в одночасье воинами-дальневосточниками.

В состав Приморской оперативной группы войск входили 1-я Краснознаменная, 25-я, 35-я и 9-я воздушная армии, а также Чугуевская оперативная группа генералов Савушкина, Максимова, Зайцева, Виноградова и Парусинова. Она напрямую подчинялась Ставке Верховного Главнокомандования. Маршал Мерецков ожидал в ближайшее время обещанных Ставкой важнейших подкреплений с советско-германского фронта. Прежде всего, это касалось соединений 5-й армии генерал-полковника Крылова, а также других частей, имеющих достаточный опыт прорыва сильно укрепленных оборонительных рубежей противника в Восточной Пруссии.

Хотя в канун грандиозной Берлинской операции, Сталин был предельно загружен заботами по ее материально-техническому обеспечению, он то и дело возвращался к проблемам предстоящей Дальневосточной кампании.

В середине дня 15 апреля Верховный вызвал к себе, вместе с генералом армии Антоновым, начальника Главного разведывательного управления Генштаба генерал-лейтенанта Ильичева. Он хотел знать уточненные данные о противнике, что конкретно известно нашей разведке об укрепрайонах японских войск вдоль нашей дальневосточной и монгольской границ.

Сталин умел ставить вопросы и получать на них исчерпывающие ответы. Так было и на этот раз.

– Нам известно о наличии у японца семнадцати укрепрайонов вблизи монгольской и советской границ. А что представляют собой эти укрепрайоны, товарищ Ильичев?

Начальник ГРУ развернул на столе карту, доложил:

– Вдоль западных границ Маньчжоу-Го имеется четыре укрепрайона; на севере, вдоль Амура, – пять; на востоке, севернее и южнее озера Ханко, – восемь. Все они, товарищ Сталин, вначале предназначались для подготовки агрессии против Советского Союза, но теперь переоборудуются исключительно для обороны. Каждый из них включает до семи узлов сопротивления, насыщенных цепью опорных пунктов. Они занимают господствующие высоты, имеют перекрестную огневую связь. Фланги же, как правило, упираются в труднодоступную местность – в болота или горы.

– Значит, обойти их укрепленные районы на флангах невозможно? – уточнил Верховный.

– Большими силами невозможно, товарищ Сталин, – подтвердил генерал-лейтенант Ильичев.

Верховный остановился рядом с начальником разведки Генштаба, после небольшой паузы, спросил:

– А как оборудованы опорные пункты японца в инженерном отношении? Они по зубам нашей тяжелой артиллерии?

Генерал-лейтенант Ильичев ответил и на этот вопрос:

– Построены прочные огневые сооружения, состоящие из артиллерийских и долговременных пулеметных огневых точек, бронеколпаков, бронированных НП [3]3
  НП – наблюдательный пункт.


[Закрыть], деревоземляных огневых точек, противотанковых рвов, стрелковых окопов и проволочных заграждений. Помещения для личного состава, долговременного хранения боеприпасов и продовольствия, стационарные электростанции, системы водоснабжения и вентиляционные устройства, по агентурным данным, товарищ Сталин, находятся глубоко под землей. Развитая сеть подземных ходов сообщения соединяет все долговременные сооружения укрепрайона в единый замкнутый комплекс. Сейчас мы проводим доразведку полос прикрытия противника. Активизированы воздушная и войсковая разведки. Усилено наблюдение за противником с моря.

– На Сахалине и Курильских островах, товарищ Ильичев, по-видимому, сходная ситуация? – Верховный медленно обвел указательным пальцем эту дальневосточную акваторию.

– Да, товарищ Сталин. Но там круглосуточное наблюдение за противником ведут в основном разведывательные службы Тихоокеанского флота, – подтвердил высказанное предположение начальник Главного разведуправления.

Следующий вопрос Верховного оказался для начальника разведки Генштаба непростым.

– Что известно нашей разведке, товарищ Ильичев, о тех вспомогательных силах, которые подкрепляют Квантунскую армию японца в Маньчжурии?

– Вы имеете в виду марионеточные китайские силы, товарищ Сталин? – уточнил начальник разведки Генштаба.

– Да, именно китайские, – подтвердил Верховный и пояснил: – Я имею в виду формирования императора Пу И, князя Дэ Вана и Суйюаньскую группировку.

Ильичев ответил на этот вопрос предположительно:

– По данным агентурной разведки, армия Маньчжоу-Го императора Пу И имеет в своем составе четыре дивизии, две пехотных и две кавалерийских, а также двенадцать отдельных пехотных бригад и четыре кавалерийских полка. Общая численность армии не превышает ста восьмидесяти тысяч человек. Армия Внутренней Монголии под командованием князя Дэ Вана имеет всего четыре пехотных дивизии. Их количественный состав – порядка шестьдесят пять – семьдесят тысяч человек. Суйюаньская армейская группа имеет в своем составе только кавалерию – пять дивизий и две бригады. Численный состав – до сорока восьми тысяч человек.

– Выходит, японец лишил марионеточные формирования военной техники? Ни орудий, ни танков они не имеют?

– Не имеют, товарищ Сталин. Это понятно. Артиллерии и танков не хватает даже для новых японских формирований.

– Хорошо, понятно, – удовлетворился ответом Верховный, и тут же повернулся к начальнику Генштаба:

– Вопрос о сроках передислокации 59-й армии согласован с командованием 3-го Белорусского фронта, товарищ Антонов?

Генерал армии Антонов был как всегда лаконичен:

– Нет, товарищ Сталин, не согласован. Маршал Василевский считает, что его войскам потребуется не менее двух недель, чтобы привести себя в порядок после окончания тяжелейшей Восточно-Прусской операции.

– Соединения генерала Людникова должны сделать это быстрее других, – в голосе Верховного прозвучала требовательная нотка. – Войска 39-й армии должны отправиться в Забайкалье в конце апреля. Этот срок изменить нельзя. В противном случае наркомат путей сообщения поставит под сомнение весь намеченный план перевозок. Начальник Генштаба резонно возразил:

– Необходимость ускоренной подготовки к перебазированию в новые районы сосредоточения понимают все военачальники, товарищ Сталин, но в условиях продолжения боевых действий, даже частью фронтовых сил, сделать это оказывается не так-то просто.

Верховный продолжил «требовательный монолог»:

– План войсковых перевозок подлежит безусловному исполнению всеми причастными к нему службами, товарищ Антонов. Всевозможные оттяжки и переносы намеченных Ставкой сроков переброски основных формирований исключаются. Генштаб, управление ВОСО [4]4
  ВОСО – управление военных сообщений.


[Закрыть]должны взять выполнение оперативного плана под строжайший контроль. Следует уже в ближайшие дни отдать предварительные распоряжения о сроках начала передислокации 6-й гвардейской танковой и 5-й армий. Военное время летит быстро.