Текст книги "Архимаг (ЛП)"

Автор книги: Анатолий Вассерман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)

– Терпение, – бросила Ллос. – Конечно, я же обещала. Терпение.

Билвр заворчал и зарычал, но последовал взмаху руки Ллос, уходя прочь и скрываясь в зловонном тумане.

– Два, – сказал Эррту. – Марилит и Билвр. Или три, если считать меня.

– Зачем мне считать тебя? – спросила Ллос. – Что ты сделал, чтобы заработать мою благосклонность?

На морде бейлора отразилась паника.

– Рабыня, Кь’орл… – запротестовал разозленный демон.

Ллос рассмеялась над его попытками и махнула рукой, давая знак расслабиться.

– Ты найдешь свой путь в Подземье, может быть, со временем, даже на поверхность Торила, – пообещала она.

– Когда?

– Громф обратится к Фаэрзресс еще до наступления Года Торжества Рунного Лорда, – сказала богиня.

Эррту потребовалось мгновение, чтобы оценить информацию. Сейчас они находились на шестом месяце Года Серпантина Гор Нефер, 1486 года по летоисчислению Долин.

– К концу этого года? – нетерпеливо спросил бейлор.

Ллос улыбнулась и кивнула.

– Как мы и говорили, архимаг найдет путь сюда. Первый вызов уже был совершен. В следующий раз он позовет великого демона, вроде глабрезу, и когда поймет, что сможет полностью управлять существом…

– Несомненно, тем, которому ты приказала оставаться полностью под контролем Громфа.

Паучья Королева не снизошла до ответа.

– Он станет призывать все более сильных существ. Налфешни, марилит, и…

– И бейлора, – прорычал Эррту.

– Он призовет Эррту, – объяснила Ллос. – Но ты не ответишь на этот призыв.

Эррту поморщился.

– Он будет верить, что зовет Эррту, – продолжала богиня. – Ведомый своей гордыней и трусостью архимаг Мензоберранзана пойдет дальше. Гораздо дальше. Терпение, мой преданный друг.

Глава 7
Скрытые улыбки.

– Длинная Седловина, – ответила Доум’вилль на вопрос Тиаго.

– Ты была тут раньше?

Эльфийка покачала головой.

– Я слышала об этом месте. Его репутация громче, чем может ожидать простой хутор. Здесь живет семья волшебников, могущественных, но, как говорит молва, не слишком компетентных.

Тиаго недоверчиво посмотрел на спутницу.

– Некомпетентность и могущество?

– Опасное сочетание, – согласилась Доум’вилль. – Безрассудство Харпеллов, правящих Длинной Седловиной, стало притчей во языцех многие века назад.

– И теперь дворфы идут туда?

– Харпеллы – старые союзники Митрил-Халла, – ответила эльфийка. – Они были там, сражаясь рядом с дворфами, когда ваши люди атаковали цитадели. Дворфы все еще поют о них свои глупые песни, в особенности – об одном – его имя вроде бы Харкл. Я часто слышала эти песни, когда была ребенком, хотя все равно никогда не могла разобрать слов из-за дурацкого дворфского акцента – что-то там про его голову, которая прибежала раньше его осла, и еще про какие-то странные вещи.

Тиаго оглянулся на запад, окидывая взглядом особняк на холме, и Доум’вилль последовала его примеру. Даже отсюда они могли увидеть линию дворфов, марширующих от ворот дома, спускаясь вниз по дороге и сворачивая на юг, где разбили лагерь остальные силы. Они – словно река, подумала Доум’вилль. Река, что сбегает от жилого дома к огромному озеру основной армии.

Вой, зов волка, заставил пару обратить внимание на лес.

К оружию! Взвыл в Кхазид’хи в голове Доум’вилль, но даже не смотря на телепатический толчок, девушка не взялась за клинок, покуда её спутник не схватился за собственный меч – великолепный Видринас взлетел так быстро, словно являлся продолжением руки дроу. Тем не менее, Тиаго все же встретил жестокий отпор, когда группа странных существ, полу-людей, полу-волков – оборотней! – бросилась на них.

Доум’вилль рефлекторно выбросила вперед свой клинок, и острое лезвие пронзило ближайшее атакующее создание, легко проникая сквозь плоть и даже кости оборотня. Практически с любым иным клинком Доум’вилль давно настигла бы смерть. Монстр продолжал приближаться, так желая крови женщины, что, казалось, игнорировал свою рану. Что было еще хуже – второе существо уже вертелось неподалеку от первого.

Но в руках Доум’вилль был Кхазид’хи, не зря прозванный «Горлорез». Девушка вскрикнула и начала падать на спину. Одновременно она попыталась ткнуть мечом во второго оборотня, просто проводя лезвие в сторону существа.

С этим мечом даже такого инстинктивного движения было достаточно. Горлорез вылетел из бока первого пронзенного существа, почти рассекая его пополам, а затем устремился к второму животному, разрезая его от бока до середины бедра. Доум’вилль отчаянно махнула рукой в другую сторону, и Кхазид’хи снова резанул, словно воздух рассекая тело второго оборотня, и быстро разрубая напополам голову первого.

Доум’вилль поднесла клинок ближе, разворачивая его кончиком вниз. Она отпрыгнула назад и отшатнулась влево, уходя от второго существа, шатавшегося рядом, и нанося удар по его спине, что заставило оборотня повалиться на землю. Там зверь закорчился в смертельной агонии.

Доум’вилль чувствовала восхищение, даже благоговение Кхазид’хи. Мгновение ей казалось, что меч доволен тем, как она убила сразу двух врагов, но, стоило женщине отступить назад и обратить внимание на своего компаньона, она поняла, что радость клинка вызвана другим.

Она никогда не видела такой грации и скорости.

Тиаго был гораздо ближе к нападавшим, потому четверо из шести сразу кинулись на дроу. Один валялся на земле, покрытый множеством ран, из которых хлестала кровь.

Остальные три противника выглядели не многим лучше.

Тиаго низко пригнулся, избегая удара когтей. Его щит – теперь огромный, так как умел раскручиваться по приказу хозяина – взлетел над головой дроу, вторая рука эльфа прижалась к черепу. Оттуда Тиаго нанес удар по оборотню, выбрасывая вперед руку и плечо. Любой баланс или прием, который дал бы ликантропу преимущество над дроу, мог быть легко отражен поворотом Орбкресс, Паутины. Щит поймал существо, когда то наклонилось вперед. По приказу Тиаго, Орбкресс так же легко отпустил животное, которое пыталось освободиться из липкой ловушки.

Удар Тиаго, находящегося теперь близко и за спиной чудовища, пришел сверху, один взмах сияющего лезвия Видринас – и животное упало на землю.

Тиаго уже вернулся в оборонительную позицию, поворачивая щит, чтобы отразить атаки двух оставшихся противников.

Доум’вилль подумала, что должна прийти на помощь, но Кхазид’хи обрушил на неё стену возражений, заставляя оставаться на месте, чтобы досмотреть представление. В отличие от Доум’вилль, опытный меч понимал, что Тиаго полностью контролирует этот бой.

Вылетая из-за щита, клинок, именуемый Видринас, раз за разом наносил небольшие раны двоим оставшимся оборотням.

Тиаго зашел за спину, быстро отходя вправо, а потом снова влево, когда волки бросились следом. Он сделал сальто назад, грациозно приземляясь на ноги и сразу же бросаясь на оборотней, но уже с другой стороны.

Дроу проскользнул слева, его щит легко отбил атаку ближнего противника, когда эльф проходил мимо. Легко отбил, захватывая оборотня магическими нитями.

Тиаго опустился на колено, его движение заставило волка потерять равновесие, качнувшись назад. Удар дроу пришел с другой стороны. Он заставил щит отпустить оборотня, развернулся и опустил свой слегка изогнутый клинок на морду противника.

Он взвыл и упал на землю, а Тиаго остался один на один с последним существом.

Теперь Тиаго не слишком увлекался увертками и подныриваниями. Он сражался прямо, его меч и щит кололи и кружились, всегда оставаясь перед оборотнем. Дроу находил прорехи в слабой защите противника, все сильнее выводя оборотня из равновесия.

Всякий раз, оказываясь рядом со зверем, Тиаго наносил смертельный удар снизу, так изящно, так легко, словно движение было частью поставленного и отрепетированного танца.

И каждый раз дроу оказывался лицом к лицу со все еще сопротивляющимся зверем, парируя и нанося ответные удары. Поначалу Доум’вилль думала, что её спутник просто уложит оборотня. Движения существа стали намного медленнее.

Она вспомнила название меча Тиаго. Видринас было дроуским словом, обозначавшим «колыбельную», или, во всяком случае, некой дроуской версией этого слова, обозначавшего насмешливую мелодию, которую пели тем, кто попал под действие печально известного сонного яда дроу.

Эльфийка лишь покачала головой, когда бой продолжился. Тиаго увеличил темп, а оборотень все замедлялся.

Оружие взлетело, рассекая локтевой сустав зверя. А затем вторая лапа животного взлетела в воздух.

Тиаго Бэнр не просто убил оборотня. Он расчленил и выпотрошил его. Существо забилось, размахивая своими обрубленными лапами. Оно все еще пыталось сражаться. И тогда дроу, наконец, обезглавил несчастное создание.

Кэти-бри и Дзирт услышали крики оборотней с балкона, располагавшегося на северной стороне Плющевого Поместья.

– Биддерду, – грустно покачивая головой пояснила Пенелопа Харпелл. – Их так много, и…

Женщина замолчала, снова покачивая головой.

– Я знал Биддерду Харпелла, – сказал Дзирт. – Он был хорошим человеком.

– И оставил после себя печальное наследие, – ответила Пенелопа.

– С этим ничего нельзя поделать? – поинтересовалась Кэтти-бри.

– Ты – жрица – даже Избранная, судя по слухам, – сказала Пенелопа. – Молись своей богине, и, быть может, она пошлет тебе вдохновение. Многие в Плющевом Поместье используют свою магию и алхимические познания, чтобы найти противоядие. Но ликантропия – упрямая болезнь.

– Реджис, – тихо пробормотал Дзирт.

– Малыш? – спросила Пенелопа.

– Он алхимик, – пояснила Кэтти-бри. – Носит свои волшебные инструменты в сумке на боку.

– Я помню, – ответила Пенелопа. – Он показывал мне. Просто я думала, что он в лагере с дворфами… и Вульфгаром.

Красноречивая заминка, случившаяся перед упоминанием имени гигантского человека, заставила Кэтти-бри и Дзирта обменяться лукавыми улыбками. Когда они устремили взгляды на Пенелопу, женщина только пожала плечами и почти хихикнула, не стремясь опровергнуть слухи.

– Боюсь, он не здесь, – объяснила Кэтти-бри, но выражение лица Пенелопы лишь слегка омрачилось.

– Надеюсь, он не убит.

– Они отправились на восток, в Агларонд, чтобы найти любовь Реджиса, – сказала Кэтти-бри. – Необыкновенно красивую женщину-хафлинга, судя по его рассказам. Наш маленький друг совершенно сражен.

– Они вернутся?

– Мы надеемся, – ответил Дзирт. – Каждый день мы смотрим на восток и верим, что увидим, как они скачут, чтобы присоединиться к нам.

Пенелопа вздохнула.

– Ладно, надеюсь, они действительно так и поступят. И, быть может, мы найдем лекарство для бедных Биддерду, или Реджис приедет и всех спасет.

– В последнее время у него это хорошо получается, – сказала Кэтти-бри, и все трое весело засмеялись.

– И, конечно, если мы можем чем-то помочь, – предложил Дзирт.

– В нашем подземелье есть Биддерду, – пояснила Пенелопа, поднимая руку, когда замечание повергло остальных в шок.

– Она пришла к нам, когда понимала, что делает, и лечится по доброй воле. Эта храбрая женщина попросила нас сделать все, что можно. Она выдержала ужасную боль из-за наших неудачных попыток исцелить её. Тем не менее, она даже не просит об освобождении. Она уверена, что помогает обреченным душам, блуждающим по лесу Длинной Седловины. Быть может, ты сможешь пойти к ней, взяв с собой свою богиню, – сказала Пенелопа Кэтти-бри. – Если какое-то из существ, которых мы именуем богами, и может помочь нам, то, думаю, логично было бы предположить, что это может быть Миликки – властительница природы.

– Я сделаю все, что смогу, Леди Пенелопа, – ответила Кэтти-бри, вежливо кланяясь. – Я многим обязана Харпеллам, и, более всего, я обязана дать вам свою дружбу.

Пенелопа кивнула и улыбнулась, а затем даже сделала шаг вперед, обнимая Кэтти-бри, некогда бывшую её протеже.

– Быть может и я, точнее, сила Харпеллов, что-то можем сделать для вас? – спросила Пенелопа. – Вы приходите к моим дверям с армией дворфов – такой армии не видывал на своей памяти ни один эльф, я полагаю.

– Мы пришли передохнуть, – пояснил Дзирт. – Дорога была долгой. И се это после затяжной и суровой войны. Мы ищем гостеприимства Длинной Седловины, лишь столько, сколько вы можете дать нам, пока наши стертые ноги заживут, ботинки будут починены, а наши животные – отдохнут и будут подкованы.

– Вы двигаетесь на запад, – сказала Пенелопа, делая логический вывод, разумеется, так как войско пришло с востока.

Дзирт и Кэтти-бри обменялись взглядами.

– Мы идем в…

– Гаунтлгрим, в Скалистые горы, – закончила Пенелопа.

Это вызвало пару пораженных, но не слишком удивленных, взглядов.

– Слухи летят впереди вас, – рассказала им женщина. – Вы думали, что можно провести пять тысяч дворфов через весь Север, не привлекая внимания?

– Наверное, нам стоило путешествовать через Долину Ледяного Ветра, – заметил Дзирт.

– Чтобы нанести им визит? – спросила умная Пенелопа.

Дзирт пожал плечами.

– Гаунтлгрим остался там в ожидании, а дворфы клана Делзун в огромном количестве выступили на марш, – продолжила Пенелопа. – Не нужно иметь абак, чтобы сложить все эти куски в очевидный ответ. На этот раз вы собираетесь в Гаунтлгрим не ради того, чтобы спасти проклятого вампира-дворфа. Вы хотите отвоевать самую древнюю родину предков Бренора, как и короля Эмеруса. Да и близнецов – Бромма и Харнота, если уж на то пошло.

– Король Бромм мертв, – сказала Кэтти-бри. – Он пал на замерзшем озере от дыхания белого дракона. В самом начале Войны Серебряных Пустошей.

– А король Харнот остался в Цитадели Адбар – единственный кровный король Серебряных Пустошей, оставшийся на дворфском троне, – добавил Дзирт. – Бренор сейчас в лагере, как и Эмерус, который передал свой трон приемнику, как и Коннерад, Одиннадцатый Король Митрил-Халла, который отдал свою корону достойнейшей Дагнабет Браунавил, чтобы присоединиться к этим величайшим поискам дворфов Делзуна.

– Кажется, у вас уже есть, что рассказать, – заметила Пенелопа. – А уж какую историю вам предстоит написать. Иди, приведи сюда этих дворфских королей, мастер Дзирт. Вы сможете поведать Харпеллам всю свою историю, а также отведать пищи, лучше которой вы не видели декады.

Дзирт и Кэтти-бри кивнули и повернулись к лестнице.

– Только он, – бросила Пенелопа Кэтти-бри, которая выглядела удивленной. – Нам с тобой многое надо наверстать. Прошу, останься.

– Конечно, – ответила девушка. Поцеловав Дзирта, она отправила его прочь. Она едва успела опуститься в удобное кресло рядом с Пенелопой, когда увидела дроу, который уже мчался вниз по склону на своем единороге.

– Я горжусь тем, что вы и ваша армия решила проследовать через Длинную Седловину, – сказала Пенелопа. – Думаю, ты сыграла не малую роль в этом решении.

– Это казалось разумной передышкой, которая была нам очень нужна.

– И?

– Ты действительно видишь меня насквозь, леди, – ответила Кэтти-бри.

– Я хорошо знаю тебя, Делли Керти, – сказала женщина, используя старое имя молодой волшебницы, которое та носила, впервые придя в Длинную Седловину несколько лет назад. – Или, быть может, Рукия?

Кэтти-бри рассмеялась.

– Я бы хотела провести некоторое время в библиотеках Плющевого Поместья, – призналась она. – И обсудить некоторые вещи с великими магами Харпеллов. С тобой и Киппером, наверное. Вы неплохо разбираетесь в вопросах телепортации.

– Надеюсь, ты не думаешь, что мы сможем перенести армию, – со смехом ответила Пенелопа.

– Нет, нет, – тоже смеясь, ответила Кэтти-бри. – Но когда Гаунтлгрим будет отвоеван, а я не сомневаюсь, что так и случится… у дворфов есть обязательства перед другими землями.

– О, – промурлыкала Пенелопа, кивком головы давая понять, что осознала план девушки. – Ты хочешь установить магический путь из Гаунтлгрима в Митрил-Халл. Что-то вроде постоянных врат.

– И в Адбар, и в Фелбарр. Быть может – еще в Долину Ледяного Ветра, и быть может к другим твердыням дворфов Делзуна, – призналась Кэтти-бри. – Насколько безопаснее для людей моего отца…

– Твоего отца?

– Бренора, – пояснила Кэтти-бри. – Моего приемного отца.

– В другой жизни.

– И в этой.

Мгновение, Пенелопа переваривала это, а затем лишь пожала плечами. Кэтти-бри получила отчетливое впечатление, что беззаботная женщина не слишком серьезно относилась к этим отношениям, остававшимся незыблемыми даже после десятилетий сна смерти и магического возрождения Миликки.

– Итак, ты хочешь создать магический портал, через который дворфы смогли бы торговать и посылать войска туда, где они нужны?

– Было бы здорово.

– Или не очень, – сказала Пенелопа. – Даже если бы я могла создать такое впечатляющее сооружение, как это, ты не сможешь быстро закрыть его. Если одна из цитаделей падет – ваши враги смогут открыть путь к остальным.

Некоторое время Кэтти-бри обдумывала эту мрачную возможность. Ей очень хотелось оттолкнуть в сторону эти опасения, но Пенелопа высказала правильную мысль. Если дроу Мензоберранзана вернуться в Гаунтлгрим и нападут на Бренора, сможет ли хоть одно королевства снова оказаться в безопасности?

– Можно подумать, – предложила Пенелопа. – Давай рассмотрим все возможности вместе с Киппером в ближайшие дни. Если кто-то в Плющевом Поместье и знает, как создать такие врата – это он, не сомневайся.

– Я не уверена…

– Рассмотри варианты прежде, чем тушить факел, дорогая подруга, – посоветовала Пенелопа. – Ты сможешь осознано сделать выбор, получив четкое представление о проблеме.

– Я не жду того, что выбор будет легким, если такая возможность есть.

– Вполне вероятно, всем нам впереди придется принять трудные, хоть и захватывающие, решения, – со смехом ответила Пенелопа. Она вскочила со своего кресла и протянула руку Кэтти-бри. – Идем, мой нос говорит мне, что тебе надо бы помыться. Быть может, к тому же, нам удастся найти, или магически выткать, платье, подходящее к твоей красоте.

– Ты так добра! – согласилась Кэтти-бри, не собираясь отказываться от ванной.

Они маршировали по открытой дороге в самый разгар лета, и Пенелопа была не единственной, кто оценил запах Кэтти-бри! Молодая волшебница взяла руку женщины и вскочила рядом с ней, широко улыбаясь. Но за этой улыбкой Кэтти-бри пыталась обнаружить хоть какую-то подсказку на счет странного заявления Пенелопы о интересных и сложных решениях.

День тянулся за днем, и разочарование Тиаго становилось все сильнее. Дзирт редко покидал Плющевое Поместье, и даже в эти редкие отлучки он только совершал путешествие до дворфского лагеря. Тиаго, разумеется, не собирался маячить у дома человеческих магов, да и дворфы представляли собой проблему. Несмотря на то, что армия шла декады, двигаясь по летней жаре, отстроенный ими лагерь стал настоящей крепостью, за которой все время наблюдали глаза бородатого народа. Именно из-за оборотней. Эти существа шныряли везде, их вой прорезал ночь.

Пара нашла защиту от зверей в заброшенном доме – вероятно, жилище хафлингов, ибо оно большей своей частью находилось под землей. Стены, торчащие из холма, который скрывал в себе большую часть постройки, были твердыми и хорошо укрепленными. После боя, случившегося в первый день, Тиаго и Доум’вилль не слишком беспокоились о чем-либо, хотя несколько раз находили под окнами следы лап.

Доум’вилль насаждалась передышкой и тренировками, которые она проводила с Кхазид’хи. Меч понимал Дзирта, и она училась для того, чтобы драться именно с этим противником. Вскоре женщина поняла, что она была не первой, кого Горлорез тренировал также и для той же цели.

– Ты хочешь отомстить именно этому темному эльфу, – прошептала эльфийка мечу одним солнечным днем. Из-за жгущего света Тиаго оставался внутри дома, в то время, как Доум’вилль желала греться в ярком солнечном свете, зная, что она может много лет не испытать более этих ощущений. А быть может и никогда.

Некогда я принадлежал Кэтти-бри, пояснил меч. Она не была достойна. Доум’вилль задумалась об этих словах, не отрицая их. Однако, женщина все еще не могла понять связь, учитывая очевидный гнев клинка по отношению к дроу-следопыту. Эльфийка пришла к выводу, что этот план, эти тренировки, придуманные Кхазид’хи затрагивали не только её. Было еще что-то, что-то личное. Но о чем может заботиться меч?

Он отверг тебя, подумала она, и ощущение, которое вернул ей меч, показало женщине, что она нашла отгадку.

– Ты хотел, чтобы Дзирт владел тобой после того, как Кэтти-бри не справилась, – прошептала она.

Доум’вилль почувствовала ярость клинка – направленную не на неё.

Теперь эльфийка поняла, что только что нашла подтверждение своим подозрениям – она была не первой, кого клинок тренировал, чтобы убить Дзирта До’Урдена. Она хотела спросить об этом, когда с боку раздался какой-то шум. Кхазид’хи предупредил её об опасности, заставив насторожиться. Она отступила к двери дома, ожидая группы оборотней, или, быть может, патруля дворфов, которые сейчас выпрыгнут на неё.

Но это были не оборотни. И даже не дворфы. Это был дроу, которого Доум’вилль не узнала.

– Рад встрече, Маленькая Лань, – сказал он, но потом приложил руку к губам и ахнул. – Прости, Доум’вилль Армго, – поправился он с низким и уважительным поклоном. – Или теперь мне следует называть тебя Доум’вилль До’Урден?

– Кто ты?

– Я из Бреган Д’Эрт, – ответил дроу.

– Из банды наемников?

– Которая служит Матроне Матери Бэнр, – разъяснил дроу. – Как и твой друг – я тоже Бэнр. Бениаго, к твоим услугам.

Доум’вилль показалось, что она слышала это имя раньше. Но женщина не была до конца в этом уверена.

– Я здесь по приказу матроны матери, и Архимага Громфа, – продолжил Бениаго. – Они поручили Бреган Д’Эрт найти вас – ну ладно, если честно, они попросили нас найти Тиаго, благородного сына Дома Бэнр. Но мы ожидали, что ты будешь рядышком.

– Ты пришел, чтобы забрать нас в Мензоберранзан?

– Нет. Не срочно, о всяком случае. Я ничего про это не знаю. Меня попросили найти вас и передать подарок от архимага.

Он начал приближаться, поднимая руку так, словно что-то удерживал. Плащ или шнур, возможно. Доум’вилль отшатнулась на пару шагов назад.

Он не враг, сказал её Кхазид’хи, и женщина позволила Бениаго догнать себя, едва вздрагивая, когда его руки поднялись выше. Он помахал ими над её головой, словно размещая там корону, или, быть может, надевая ожерелье. И в самом деле, как только дроу опустил руки, Доум’вилль ощутила вес тяжелой цепи.

– Ч-что…? – запнулась она, отступая. Она чувствовала цепь, толстую, словно палец, обившуюся вокруг её шеи, с круглым кулоном, расположившимся между грудями.

– С этой штукой на твоей шее Архимаг Громф всегда будет знать, где ты, – объяснил Бениаго.

– Где я?

– Матрона мать отправит его забрать тебя и Тиаго, когда придет время, – прямо ответил Бениаго. – Она не из тех, кто простит опоздание.

Несмотря на предупреждение, этот сценарий казался Доум’вилль принуждением, и она рефлекторно потянулась, чтобы снять ожерелье.

– Не стоит, – предупредил Бениаго, его тон резко изменился. – Ты должна носить это. И не говорить ничего Тиаго, ни про это, ни про мой визит. Тиаго и кому-либо другому.

При упоминании Тиаго, Доум’вилль обернулась на дом. Внутри стояла тишина.

– Никому, – снова предупредил Бениаго.

Доум’вилль собралась возразить, но Бениаго прервал её, останавливая все аргументы, которые могла предложить женщина, словами:

– Напоследок… – он замолчал и улыбнулся. – Тебе стоит понять лучше. Архимаг Мензоберранзана уже знает о вашем местоположении, бастард дартиир из Дома До’Урден. Громф Бэнр уже знает, что ты носишь ожерелье. И он будет знать, если ты попробуешь снять его.

Доум’вилль поняла, что это не просьба. Это приказ. Это была команда, невыполнение которой несло за собой смертельную ответственность. Она посмотрела вниз и обхватила кулон рукой, пытаясь рассмотреть хоть какие-то слабые признаки чьего-то присутствия. Но они казались совершенно незаметными.

Доум’вилль снова подняла голову, но Бениаго уже ушел.

Женщина повернулась к дому и подумала о Тиаго.

Он не защитит тебя от ярости Архимага Мензоберранзана, сказал ей Кхазид’хи, и если он мог читать её мысли, то знал, что девушка очень-очень хорошо понимала эту истину.

Вероятно, они ищут Тиаго с тех пор, как он свалился с дракона, заметил меч.

Тогда он должен носить ожерелье Громфа.

Ты бы сказала это самому Архимагу Громфу?

Ожерелье на шее Маленькой Лани, казалось, стало тяжелее. Его цепь хомутом обвивала горло девушки.

– Ну ладно, куда вы собираетесь отправиться? – спросил Киппер.

– Понятия не имею, – ответила взволнованная и немного нервная Кэтти-бри.

Старый Киппер только что научил её основам заклинания, которого она опасалась. Женщина хотела потратить чуть больше времени на освоение, но он подталкивал её попробовать!

– Просто подумай о месте, девочка! – ругался Киппер. – Представь надежное и безопасное место, где сможешь скрыться, ощущая себя так, словно ничто не может причинить тебе бед.

Кэтти-бри с любопытством посмотрела на мага.

– Лучшая идея для телепорта, – объяснил старик. – Потому что лучше всего ты знаешь это место – защищенное и домашнее. Каждый угол, каждый палец его так хорошо отпечатались в твоих мыслях, что ты не промахнешься с заклинанием. Потому можешь быть уверена, что никогда не окажешься высоко в воздухе, пережив не слишком комфортабельное падение, или, говорю с ужасом, не телепортируешься так низко, что завязнешь в камнях и грязи!

Маг замолчал и внимательно поглядел на женщину.

– Может быть, Митрил-Халл?

Но мысли Кэтти-бри, подстрекаемые уговорами Киппера, к её удивлению направились не к местам, лежавшим рядом с Митрил-Халлом. Нет, она представила место, за которым ухаживала, место Миликки. Она познала жестокость в этом месте, и понимала, что оно было обнаружено, но все же секретный сад, о котором она заботилась, будучи девочкой Рукией, казался ей местом теплейшего покоя.

Она видела его теперь, так ясно, словно могла прикоснуться к каждому листочку. Женщина начала читать заклинание, хотя едва ли понимала слова, разливавшиеся вокруг.

Она чувствовала запах цветов, она могла коснуться их.

Она и правда могла дотронуться до лепестков, прежде чем поняла, что успешно сотворила заклинание, и теперь стояла в секретном саду, некогда располагавшегося в землях Нетерила – а может и до сих пор. Кэтти-бри не была здесь несколько лет, и потому просто прошла вперед.

Она неподвижно стояла здесь долгое время, вспоминая Нирая и Кавиту. И племя Десаи. Она надеялась, с ними сейчас все хорошо, пообещав себе найти их после войн Бренора.

Оглянувшись на узкий вход, видневшийся среди защитных камней, Кэтти-бри подумала о Леди Авельер, которая окликнула женщину от этого входа, разозленная тем, что ученица так обманывала её. Кэтти-бри улыбнулась, ибо эти воспоминания не были плохими, несмотря на то, что она, разумеется, была поражена и испугана, когда могущественная Авельер поймала её.

Но вскоре после того, в связи с этим столкновением, Кэтти-бри узнала, что Авельер действительно заботиться о ней. Кэтти-бри кивнула, понадеявшись, что у Авельер тоже все хорошо. Волшебница подумала, что могла бы посетить Ковен, школы волшебства Авельер, если это будет безопасно.

Кэтти-бри вспомнила, что Киппер наложил на неё заклинание непредвиденных обстоятельств, которое будет возвращать её в Плющевое Поместье в любой непонятной ситуации.

Она отпустила свои воспоминания и сфокусировалась на уютном месте, переносясь от цветов к кипарисам, затемняющим дальний конец сада. Женщина прошла под ними, под ярким светом солнца Нетерезов, и нежно погладила пальцами светло-серую кору, прослеживая путь серебристых линий, который рассекали её, словно вены.

Кэтти-бри закрыла глаза и вспомнила магию, которую принесла в это место, ухаживая за ним, пока сад не смог расти самостоятельно – и он, разумеется, смог. Она засучила правый рукав своей черной мантии и магической кофточки достаточно, чтобы обнажить волшебный шрам, выглядевший, как голова единорога. В этом месте Кэтти-бри пришла к реальному пониманию своих отношений с Миликки. В этом месте она чувствовала покой и тепло.

Она ощутила первые толчки заклинания возвращения, наложенного Киппером, и вздохнула, открывая глаза и оглядывая дерево, каждый изгиб которого хотела навсегда сохранить в своей памяти.

И вдруг заметила кое-что любопытное.

Одна из ветвей была лишена листьев и, казалась не такой, как остальные, поломанной. Она была толстой, толщиной примерно с запястье женщины, но отходила лишь на пару футов от ствола, прежде чем резко закончиться. Кэтти-бри протянула руку, прикасаясь к ней, желая понять, была ли ветвь сломана молнией, или, быть может, каким-то животным.

Но ветвь отделилась от ствола и упала. Женщина едва успела подхватить её прежде, чем сработало заклинание Киппера.

Кэтти-бри снова обнаружила себя в библиотеке Плющевого Поместья, с веткой в руке. На лице волшебницы застыло неподдельное удивление.

– Ладно, чего ты там нашла? – услышала она вопрос Киппера прежде, чем смогла нормально осознать себя.

Женщина хотела ответить «ветку», но продолжив исследовать серебряно-серую кору, осознала, что это неверный ответ. Это была не просто ветвь кипариса, поняла женщина. Это был дар от дерева – от Миликки? Она сжала предмет обеими руками, словно жезл, и поднесла ближе. Голубой туман её волшебного шрама закружился вокруг ей предплечья, расползаясь к посоху.

Кэтти-бри посмотрела на Киппера, покачав головой. Она не могла этого объяснить. В любом случае, старый маг не ждал объяснений. Он уже произносил заклинание, которое помогло бы исследовать жезл. Чуть позже, кивнув, старик открыл глаза.

– Прекрасный предмет, чтобы сосредоточить силы, – сказал он. – Я всегда говорил, что маг не должен быть без жезла! Во всяком случае, молодая волшебница. Когда она совершит ошибку – сможет хотя бы настучать всем смеющимся по головам!

Он протянул руку, и Кэтти-бри, на самом деле не желая расставаться с предметом, все же передала его.

Киппер совершил несколько движений – в бок, словно блокируя удар – а, затем, вытянув руку, словно выпуская могучий заряд энергии.

Старик снова кивнул. Бормоча «отлично сбалансирован», он рассмотрел верхушку предмета, которая была слегка выпуклой и вогнутой. Киппер рассмеялся и поднес свободную руку к губам, оглядывая все вокруг. Он бросился к своему столу, повозился с некоторыми ключами, а потом открыл, наконец, ящик.

– Простой замок? – сухо спросила Кэтти-бри. – Слишком низменно, тебе не кажется?

Киппер снова засмеялся и наклонился ниже, суматошно копаясь в ящике. Он поднял голову, держа в руке большой голубой драгоценный камень. Сапфир. Маг поднес его к кончику жезла, прилаживая на вогнутый конец.

– Я смогу установить его свойства, – сказал он, больше себе, чем Кэтти-бри.

– Что это?

– В нем заключены заклинания для тебя, – ответил маг. – О, у него их много! Я потратил немало лет, создавая эту штуку.