Текст книги "Жестокий муж (СИ)"

Автор книги: Анастасия Воронцова

Соавторы: Арина Вильде
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

Глава 21

Он не спешит. Захар никогда не спешил, особенно когда дело касалось мести. Я помню это ещё с тех времён, когда мы были парой. В нём всегда было что-то хищное, жестокое, но я слепо игнорировала это, влюблённая в созданную моим мозгом иллюзию мужчины.

– Пять лет прошло, зачем приехал? – повторяю свой вопрос.

Устало откидываюсь на спинку кресла. Хочется как можно скорее прекратить пытку и исчезнуть из этого проклятого номера. В голове уже складывается план действий.

– За поступки, Юля, принято отвечать. А ты за свои не ответила.

Я собираю всю силу в кулак и упрямо поднимаю на него взгляд.

– И? Что ты хочешь от меня? Запрешь меня где-то? Будешь наслаждаться и упиваться своей властью? Вообще глупо держать на меня обиду. Подумай сам: мы квиты. Ты мою жизнь испоганил, я – твою.

Склоняю голову на бок, пытаюсь уловить каждую его эмоцию.

Билецкий потирает ладонью подбородок. Кажется, он и сам не знает, что дальше делать со мной.

Неужели не подготовился?

Захар мажет взглядом сначала по моему костюму, затем поднимается выше. Изучает меня пристально.

Щёки за секунду обжигает румянец. Да, Билецкий, на мне больше нет брендовых шмоток из последних коллекций, и туфли вовсе не Гуччи. Сумочка из обычного масс-маркета из кожзама, а на косметологов мне денег не хватает. Потому что нужно оплачивать частный сад дочери.

Закусываю губу, а бывший муж снова кривится и поднимает глаза вверх. Сталкиваемся. Догадываюсь, о чём он думает, но мне плевать.

– Наебали, Юля, да? Или сама мало попросила? Слышал, ты до этого года по подработкам шаталась. А еще драгоценности продала, которые у меня из сейфа стащила.

Мат бьет по ушам. На идеально красивом лице бровь взлетает вверх. Синхронно моргаем.

– Фактически, это были мои украшения. Так что я ничего не воровала. Забрала свое. Разве нет? Ты ведь сам мне купил их на аукционе.

– Не борзей. Не советую со мной тягаться.

Тон обманчиво спокойный, но по напряженным плечам понимаю, что он на грани. Один неверный шаг – и взорвётся, разнесёт нас обоих на мелкие кусочки так, что от пола отодрать будет сложно.

– Ты следил за мной? Давно знаешь где я? – спрашиваю, затаив дыхание. Хочу знать главное – о дочери ему доложили или нет. Если нет, у меня еще есть шанс исчезнуть.

На его лице растягивается самодовольная улыбка. Он расслабляет галстук, снимает пиджак. Тянет время, накаляет нервы до предела.

– Ты хорошо пряталась, хвалю. Но допустила одну ошибку – продала колье. Оно всплыло пару месяцев назад, найти где и кто его продал было не так уж сложно, хоть и заняло какое-то время.

Вот же черт!

Я столько лет выжидала, чтобы продать эти драгоценности, деньги позарез нужны были, я слишком быстро потратила все то, что у меня было. Увы, финансовой грамотностью в возрасте двадцати двух лет я не обладала.

Я грубо ругаюсь.

Губы бывшего мужа кривятся. Подается вперед. Меня обдает его запахом. Терпкий, мускусный аромат, разъедает легкие.

Новая пауза давит на мозг. Так сильно, что нервная система на грани. Не выдерживаю – с губ слетает скорее просьба, чем протест:

– Я хочу уйти.

– Уйдёшь, Юля.

Достаёт телефон из кармана, что-то печатает, а я замираю. Затем кивает на дверь. От неожиданности несколько раз моргаю. Что, это всё? Так просто?

– Я могу идти? Ты серьёзно?

– Разве тебе не нужно взять у меня интервью? Что твой босс скажет? – с насмешкой смотрит на меня, наслаждаясь властью, которая сейчас в его руках сосредоточена.

– Я как-то сама решу этот вопрос.

На дрожащих ногах встаю с места и делаю несколько неловких шагов в сторону двери. Спину жжёт тяжёлый взгляд. Больно, так ощутимо.

– Билецкая, только с чемоданами не задерживайся. Можешь оставить свой хлам здесь, чтобы меня не позорить, договорились?

Я резко замираю и разворачиваюсь к нему.

– Ты о чем? – спрашиваю, прищурившись.

Он поднимается с кресла, идет ко мне. Я отступаю назад, пока не оказываюсь у самой стены.

– Я о том, что ты до сих пор моя жена.

– Что? О чем ты говоришь? Разве ты не подал на развод? Не узаконил свои отношения с Евой?

Я прекрасно помню, что где-то через месяц после моего побега у Евы появились фотографии из нашего с Захаром дома. Она перетащила туда все свои вещи и сделала из нашей спальни ужасную безвкусицу.

Это был последний раз, когда я интересовалась жизнью мужа и его любовницы.

– Я о том, дорогая, что жена должна слушаться мужа.

Ну да, конечно, вопрос о его драгоценной любовнице просто растворился в воздухе. Ублюдок.

– Ты сумасшедший? Ты правда не подал на развод? – смотрю на него огромными глазами и ничего не понимаю.

Сердце бьётся ещё быстрее. Хотя всего секунду назад казалось, что это невозможно.

– Тебе что-то не понятно? Повторить?

С губ срывается истерический смешок. Он что, шутит? Издевается?

– Не называй меня больше Билецкой. Я давно уже Уварова. И с тобой меня ничего не связывает.

– Правда?

Он снова издевается. Сокращает между нами расстояние до нуля.

Моя спина прижимается к стене, но это не спасает меня от близости с Захаром.

Его руки ложатся по обе стороны от моей головы, заключая меня в клетку из его тела.

Меня пробирает озноб, когда его колено внезапно касается моей ноги, а потом его пах вжимается в меня.

– Мне кажется, ты не до конца понимаешь, что происходит, Юля. Твой отпуск окончен. Пора домой возвращаться. Твои родители, кстати, за тебя очень переживали. Ладно жена из тебя хуевая вышла, при первой возможности нож мне в спину всадила, но неблагодарная дочь, это ведь не о тебе? Правда, Юль?

Я злюсь. Пытаюсь его оттолкнуть. Но он словно бетонная плита, не сдвинуть с места.

– Не ерзай так, иначе точно не выйдешь из этого номера, – хрипло звучит его голос над самым моим ухом.

Я чувствую как его член мгновенно затвердел и теперь упирается в мой живот.

Какого черта?

От возмущения я могу лишь закрывать и открывать рот, словно выброшенная на берег рыба.

Я цепенею. Это совсем не та реакция, на которую я рассчитывала.

Он хочет меня?

– Вижу, Ева тебя больше не удовлетворяет, раз у тебя стояк случился от того, что я несколько раз потерлась о тебя.

Кажется, мои слова выводят его из себя окончательно.

Он резко отстраняется от меня, сжимает челюсти. Резко выдыхает.

Потом открывает передо мной дверь и кивком указывает на выход.

– Ты слишком многое о себе возомнила. Прошу на выход. Или передумала?

Я смотрю на него. Моргаю несколько раз. Боком двигаюсь к двери.

– И не думай, что сможешь сбежать. Я решу кое-какие свои дела здесь и мы встретимся вновь. Советую подготовиться, Юля, и придумать убедительные аргументы для того, чтобы объяснить, как тебе в голову пришло слить меня Гордееву. Иначе я прикончу тебя. Поверь, я сейчас из последних сил сдерживаюсь, чтобы не свернуть твою прекрасную шейку.

– Вижу я как и в чем ты сдерживаешься, – бросаю красноречивый взгляд на его пах, а потом делаю последний шаг и рысью выскакиваю из номера.

Добравшись до лифта, жму на кнопку несколько раз. Постоянно оглядываюсь, боюсь, что он последует за мной.

Лифт наконец-то приезжает. Влетаю внутрь, нажимая на кнопку первого этажа. Прислоняюсь к стене в попытке успокоиться и перевести дыхание.

Дышу, глотая холодный воздух, но мне этого мало, внутри всё сжимается.

Глава 22

Выбегаю из отеля и, не раздумывая, запрыгиваю в свой автомобиль.

Унылый хэтчбек конечно ничем не сравнится с машиной, которую мне пять лет назад Захар подарил. Но он куплен на собственные деньги, поэтому дорог мне намного больше.

Панель в наклейках, дочь постаралась. На заднем сиденье – детское кресло и несколько плюшевых мишек.

Я с силой впиваюсь пальцами в руль.

Да как такое вообще могло произойти?

Что делать теперь? Он меня не отпустит. Он знает мое новое имя. Но не знает о дочери. Скорее всего в спешке летел сюда, чтобы встретиться.

Достаю из сумочки телефон. Несколько секунд медитирую, смотря в одну точку. Руки дрожат, я никак согреться не могу. Обогреватель на всю работает, а у меня зуб на зуб не попадает. Только сейчас понимаю, что в номере отеля куртку забыла.

Господи, не верю, что снова вынуждена обращаться к этому человеку. Старалась всеми силами избегать его, но вот он момент, когда деваться некуда.

Дрожащими пальцами нажимаю на экран, и тишину салона разрывают гудки.

– Слушаю. Юля, у тебя две минуты.

Ни приветствия, ни лишних слов. Сухо и по делу, как всегда.

Я задерживаю дыхание на долю секунды, прежде чем ответить.

– Захар нашел меня. Он здесь, – произношу с нажимом. Натягиваюсь струной и замираю.

– И зачем мне эта информация? – раздраженно интересуется Гордеев.

Мы с ним уже года четыре не контактировали. С тех самых пор, как он помог с документами для дочки.

– Мы так не договаривались. Вы обещали решить этот вопрос. Вы должны…

– Я тебе ничего не должен, Юля. Не охуевай. Свою часть сделки я выполнил, пять лет прошло, дальше разбирайся сама. Или ты думала, что за одну мелкую услугу я тебе всю жизнь должен буду?

Я борюсь с собой, сдерживая слёзы. Упрямо сжимаю губы. Становится дурно до тошноты. Хочу ляпнуть в ответ какую-то мерзость, но торможу, права не имею.

Мысленно бью себя по рукам.

Конечно, нужно быть полной дурой, чтобы надеяться на помощь от Гордеева. Такие, как он, не тратят время на тех, кто не приносит им выгоды. А что я из себя представляю сейчас? Пустое место.

– Поймите меня, Роман, мне больше не к кому обратиться. Я готова на всё. Прошу вас, мне нужна защита, нужна ваша помощь. Я просто не знаю, что делать дальше.

Прикусываю кончик языка.

– Мне плевать на твои проблемы, Юля, – его голос звучит резко и холодно. – Но раз ты так просишь, то дам тебе совет: беги как можно дальше. У Билецкого башню давно снесло, так что включай свои мозги, если они у тебя есть, и решай свои проблемы сама. Ты же вроде как взрослая девочка, да?

Ожидаемые слова врезаются лезвием в кожу. Дергаюсь, словно от удара.

Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но слышу лишь короткие гудки. Он просто повесил трубку. Вот гад!

Сквозь дрожь в руках стараюсь удержать телефон, пальцы почти не слушаются. Закрываю глаза, пытаюсь хоть немного унять дыхание, которое никак не поддаётся контролю.

Неужели за один-единственный день можно разрушить всё, что я так старательно строила целых пять лет? Мой хрупкий, выстраданный мир трещит по швам, рассыпаясь на глазах. И причиной всему, как всегда, он. Захар с каким-то маниакальным упорством врывается в мою жизнь чтобы все разлетелось к чертям.

Бог свидетель, я не из тех женщин, которые мечтают о встрече с бывшим спустя годы. В моих мыслях никогда не было желания что-то ему доказывать. Я не стремилась к тому, чтобы он увидел меня, оценил, понял кого потерял и внезапно влюбился. У меня больше нет наивных фантазий на его счет.

Я просто хотела жить дальше. Но, похоже, у Билецкого на этот счёт были свои планы.

Отворачиваюсь к окну, наблюдая за привычными улицами, и сердце сжимается от боли.

Что я скажу дочери?

Здесь её дом, её маленький мир, где она родилась и выросла. В этом городе её друзья, детский сад, который она обожает. В следующем году ей пора готовиться к школе, а я уже выбрала для малышки хорошее учебное заведение. Думала, что у меня будет время подготовиться, накопить денег... А теперь что?

Чувство вины накрывает с головой. Я ведь, возможно, ужасная мать. Если я не могу справиться со своей жизнью, как же я смогу позаботиться о ней?

А теперь еще, из-за моих ошибок и слабостей, мы вынуждены будем бежать.

Завожу мотор и направляюсь в другую часть города, где снимаю квартиру. Не с первого раза удается припарковаться в узкой улочке.

Сердце стучит, ноги сами несут меня вперед, и вот я уже у своих дверей.

Казалось, что расстояние от машины до квартиры сократилось до нескольких шагов. Оказавшись внутри, я быстро сбрасываю обувь и, едва переводя дыхание, направляюсь прямиком в спальню.

В панике метаюсь по комнате, швыряя вещи в чемодан. Даже не разбирая, что это – летнее платье или теплый свитер. Просто закидываю всё, что попадается под руку. Чёрт с ним, что там окажется, главное выбраться отсюда, из этого проклятого города, и как можно скорее.

Остальное заберу позже, если вообще когда-нибудь вернусь.

Волнение разрывает меня на куски, паника сжимает сердце в стальных тисках. Кажется, вот-вот потеряю сознание.

Голова раскалывается от боли, я обессиленно падаю на кровать и начинаю тереть виски, будто это поможет унять эту невыносимую боль. Боже, когда же это закончится? Когда станет легче?

Но я знаю, времени на передышку нет. Нужно собраться, взять себя в руки и двигаться дальше.

Беру в руки телефон, пальцы дрожат, сердце стучит как сумасшедшее. Захожу в приложение, вызываю такси. Боюсь того, что люди Захара смогут вычислить меня как-то.

Мозг работает на автомате. Нужно забрать дочку из садика, а потом – в аэропорт, как можно скорее. Куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Ближайший рейс, любой, хоть на край света.

Когда заказ принят, на мгновение задерживаю дыхание, прежде чем открыть банковское приложение и посмотреть на свои сбережения. Чувствую, как сердце падает куда-то вниз. Хочется застонать вслух от отчаяния – сколько же придётся потратить! Долгие месяцы экономии, стараний, чтобы всё сложилось... И теперь всё на смарку.

Чёрт, Билецкий, как же я тебя ненавижу!

– Можете подождать пять минут, пожалуйста? – прошу водителя и выхожу из такси.

Направляюсь в детский сад Дианы. Вокруг шумно, дети играют на улице.

Дочь, заметив меня, несется навстречу.

Вижу ее улыбку и на мгновенье обо всем забываю.

Она безумно на меня похожа. Ни одной черты от Захара не унаследовала.

Моя маленькая уменьшенная копия.

Наверное, если перед незнакомым человеком поставить мое детское фото и Дианы, он ответит, что это один и тот же ребенок.

Первое время мне было так сложно с ней одной. Я ничего не знала о детях. Вообще не представляла себя в роли матери. Рядом никого не было. Ни одного знакомого человека. Маме позвонить я не могла. Подругам тоже. Плакала целыми днями и дрожала от страха, боясь, что Захар до меня доберется.

Ужасно злилась, что допустила эту беременность. У меня не было стабильности, я хотела быть свободной птицей, а не матерью-одиночкой, скрывающейся от отца дочери.

Я мечтала встретить хорошего мужчину, который полюбит меня, будет ценить и от всего защитит. Но кому нужна пузатая разведенка? Кому нужна женщина с вечно орущим младенцем от другого мужчины?

Но когда впервые на руки Диану взяла, сразу поняла, что весь мой мир теперь принадлежит ей. И не важно какие у нас отношения с ее отцом и как сильно я ненавижу его. Ведь она в первую очередь – моя.

– Мамочка, почему ты так рано? Мы еще даже не обедали! – Обнимает меня.

Я приседаю перед Дианой на корточки.

Поправляю ее смешные хвостики.

– Мы сегодня отправимся в большое путешествие, хочешь?

– Путешествие? – Ее глаза загораются, а потом сразу тухнут. – Но у нас же завтра праздник.

Черт бы побрал Билецкого!

Мы целую неделю костюм для праздника осени вместе делали. Она так хотела выступать на сцене. Диана играет роль белочки.

– Не расстраивайся, зайчонок. Потому что мы с тобой едем в Диснейленд! – объявляю радостно, хотя сейчас чувствую совсем не это. – Ты же так мечтала о нем.

– Правда? – на ее лице отражается восторг. – Мамочка мы правда поедем в Диснейленд?

– Конечно! Пойдем, попрощаемся с миссис Адамс.

Мы быстро прощаемся с миссис Адамс, и я веду Диану обратно к такси. Она бежит впереди, её маленький рюкзачок подпрыгивает на спине, а на лице сияет радостная улыбка. Я делаю всё возможное, чтобы удерживать её в этом состоянии восторга. Как только мы садимся в машину, Диана сразу же начинает сыпать вопросами.

– Мамочка, а в Диснейленде правда есть замок? А мы будем жить в замке? А как мы туда доберемся? Мы полетим на самолете? – Она не останавливается ни на секунду, и я ловлю себя на мысли, что её вопросы – это как спасательный круг для меня. Они не дают погружаться в тревожные мысли.

– Да, мы полетим на самолете, и да, там есть замок, – отвечаю я, стараясь сохранить лёгкость в голосе. – Мы будем гулять по парку, кататься на аттракционах и, конечно, встретим твоих любимых персонажей.

– О, а ты помнишь, как я мечтала встретить Микки Мауса? – Диана подскакивает на сиденье, и я тихо смеюсь, пытаясь не выдать своего волнения.

– Конечно, помню, – говорю я, нежно поглаживая её по голове. – Ты ведь не забыла взять с собой в сад твою маленькую игрушку Микки? Он ведь тоже должен поехать в Париж.

Она быстро вытаскивает из рюкзачка плюшевого Микки и обнимает его с такой силой, как будто он самое ценное, что у нее есть.

Билеты в Париж уже куплены, отель забронирован, но что будет через неделю и уда двигаться дальше? Я понятия не имею.

Диана мечтательно улыбается, прижимая к себе Микки, и на какое-то мгновение я забываю обо всех проблемах. Её радость – это всё, что мне сейчас нужно.

Глава 23

Дорога до аэропорта тянется вечность. Нервно тру шею и прижимаю к себе маленькое тельце дочери. Жадно втягиваю запах моей сладкой девочки, и на секунду кажется, что вся нервозность медленно растворяется в салоне автомобиля.

Только сейчас могу посмотреть на всю ситуацию со стороны.

Как только увидела бывшего мужа, воспоминания нахлынули ледяной волной. По позвоночнику пополз неприятный холодок. Гадко так, отвратительно, и до оскомы знакомо.

Я думала, что за пять лет ощущения притупляются, но нет.

Сейчас я не просто нервничаю – я на грани.

Успокаиваю себя мыслью, что Захар ничего не сможет мне сделать, тем более в чужой стране. Здесь всё иначе. Здесь он не такой всемогущий, как ему кажется.

Я всё понимаю, но взять себя в руки не получается.

Возле аэропорта водитель вежливо помогает с вещами, хотя в этом нет необходимости. Чемодан совсем не тяжёлый, потому что я взяла с собой немного. Сковывать возможность передвижения при побеге – глупо.

Чувствую себя настоящей преступницей, но тут же останавливаю себя. Это не я виновата – это всё он. Снова он.

Чёрт, зачем я вообще когда-то встретилась с этим мужчиной? Если бы не Билецкий, как бы сложилась моя жизнь?

Мысленно даю себе пощёчину.

Теперь у меня есть дочь. Прекрасная маленькая девочка, которую я люблю до безумия. И если бы мне пришлось снова пройти через весь этот ад, я бы сделала это без колебаний. Ради неё.

Я люблю её сильнее всего в этом мире. Смотрю на неё и ругаю себя последними словами за глупые мысли.

Возле входа торможу. Присаживаюсь на корточки и обращаюсь к дочери самым серьезным тоном, на который только способна.

– Ты же помнишь, как вести себя в столь людных местах? – встречаемся глазами, улыбаемся друг другу.

Наигранная строгость летит куда-то вниз. Не могу я с ней иначе. И с каждым днём всё больше строить из себя строгую маму Юлю тоже не получается, но сейчас не до шуток.

До начала регистрации рейса остается несколько часов. Хотелось бы, конечно, чтобы всё прошло быстрее, но что уж поделаешь. Я и так в шоке, что удалось урвать билеты.

Наверное, со стороны я выгляжу странно, потому что постоянно оборачиваюсь в ожидании, что за мной следуют люди Захара или, что еще хуже, он сам. Только добравшись до кафе, наконец-то успокаиваюсь. В людных местах как-то легче пережить очередной приступ паники.

За столиком протягиваю малышке меню. Пытаюсь выбрать что-то и для себя, но ничего не выходит – кусок в горло не лезет. Устало прикрываю глаза, пока малышка весело болтает ногами, разглядывая яркие картинки.

– Мам, я хочу мороженое.

– Давай сначала возьмём вафлю с сыром? Ты же любишь, правда?

Зайчонок на миг замирает. Глазки снова бегают по меню. Я жду очередного протеста в пользу десерта, но ничего не происходит. Дочка просто кивает. Ну ничего себе, обошлось без жертв.

Быстро делаю заказ, а себе беру только кофе. Знаю, что он здесь горький и отвратительный, но ничего, – как раз внутри ощущение такие же.

Малышка быстро справилась с основным блюдом, но на мороженое сил не хватило. Досталось мне.

Вяло вожу ложкой по шарикам в десертнице, но попробовать не решаюсь, совсем не хочется.

Через час я немного успокаиваюсь, если так можно сказать. Руки всё ещё дрожат, конечно, но становится значительно легче, ощутимо легче.

Закончив с обедом смотрю на табло – рейс вроде без задержек. Тащу чемодан за собой к стойке регистрации. Диана рядом.

В очереди передо мной человек пять.

Впереди девушка долго что-то объясняет сотруднику, и я начинаю потихоньку седеть от напряжения.

Вот и моя очередь. Подхожу к стойке, улыбаюсь, хотя внутри кошки скребуться.

Сотрудник просит документы, подаю дрожащей рукой. Он что-то проверяет в компьютере, а я стою, затаив дыхание. Каждый раз так после помощи Гордеева с новым именем.

В голове проносится мысль:

Вдруг что-то не так? Вдруг мои документы поддельные и меня раскроют?

Но нет, багаж принимают. Чемодан уезжает по ленте, и я чувствую, как будто огромный камень упал с души.

Молоденький парень возвращает документы с лёгкой улыбкой. Проходим дальше. Сердце стучит, ладони слегка вспотели.

– Мам, я хочу в туалет.

– Конечно, малыш.

Без огромного чемодана передвигаться становится гораздо легче. Мы следуем за указателями и быстро находим нужное место.

Мысленно я уже составила план действий, и, возможно, впервые за весь этот чертов день могу вдохнуть полной грудью. Да, план, конечно, не идеален, но я столько лет делала всё, чтобы сохранить наш хрупкий мир, нашу маленькую семью, что сдаваться не собираюсь.

Тем более всё так хорошо получается, но настойчивый внутренний голос противно шепчет, что это ещё не конец.

Я правда не до конца не понимаю, что буду делать дальше с Билецким, и, если честно, не хочу, но знаю, что теперь он не отстанет.

Черт, ну почему? Почему ему всегда мало? Мы оба причинили друг другу столько боли, наполнили себя ею до краёв.

Я катком прошлась по его мечте и идеальной жизни, он годами разносил вдребезги мою. Так почему же не остановиться? Забыть и отпустить?

Я ему не нужна, и он мне тоже.

А дочка ему тоже не нужна, Юля? Это ты так решила? Из-за своей проклятой гордости, или испугалась? Стоило оно того, Юля?

Да, стоило. Захар был бы таким же ужасным отцом, как и мужем.

Говорят же, от нелюбимых женщин любимых детей не бывает. Мужчина может легко принять чужого ребенка, дать свою фамилию, статус, когда всем сердцем любит его мать. А если нет, то даже если ребенок ему родной по крови, это ничего не значит.

А я не хотела, чтобы моя дочь мучилась. Годами искала в себе причины, думала, а что с ней не так? Почему любимый папа так равнодушен, почему ранит холодностью и горькими словами. Лучше уж вообще не иметь отца, чем такого.

Ощущая теплое прикосновение маленькой ручки, выползаю из транса и моргаю несколько раз. Всё правильно, именно так и должно быть. Он нам не нужен. Пусть катится в свой мир больших денег и лицемерных связей.

Как положено помыв руки, мы направляемся к выходу. Переступив порог, я сразу оказываюсь в кольце из сотрудников аэропорта. Рядом с ними овчарка.

Уверенность мгновенно спадает с лица, разлетаясь вдребезги. Ничего не понимаю.

– Что происходит?

– Можно вашу сумочку? – на меня смотрят как на преступницу.

– Зачем? – Я сжимаю ручку Дианы крепче.

Я всё ещё ничего не понимаю. Моя нервная система и так на пределе, а теперь ещё и это.

– Обычная проверка.

Обычная проверка? В это трудно поверить, когда сердце так бешено колотится в груди. Мир вокруг будто сужается, и я уже не слышу шума аэропорта, только оглушающий стук крови в ушах.

– Это действительно необходимо? – почти шепчу, надеясь, что всё это какое-то недоразумение.

– Да, мэм, пожалуйста.

Я передаю сумку и замираю в ожидании. Нервно сглатываю, не в силах оторвать взгляд. Парень тянет молнию и начинает осмотр. Передает дальше.

Почему так долго?

Сердце сжимается от нехорошего предчувствия.

Когда один из сотрудников извлекает из сумки небольшой сверток, резко напрягаюсь. Кажется, что дыхание вот-вот оборвется.

Смотрю на пластиковый пакет, туго перемотанный скотчем. Внутри белый порошок.

Мозг отказывается верить в происходящее.

– Мэм, вы знаете, что это?

Я киваю, но тут же одергиваю себя. Нет, не знаю! Не знаю, как это оказалось в моей сумке!

– Это не мое, – наконец-то, удается выдавить из себя. – Кто-то подбросил... Это ошибка… Я не знаю, как это туда попало, клянусь!

Диана сжимает мою руку, её маленькие пальчики трясутся. Стараюсь взять себя в руки, чтобы не напугать еще сильнее.

– Пройдемте с нами, – спокойно, но безжалостно звучит приказ.