Текст книги "Жестокий муж (СИ)"

Автор книги: Анастасия Воронцова

Соавторы: Арина Вильде
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Глава 31

Захар

Сижу в кинотеатре, пялюсь на экран и не могу поверить. Какого хрена я тут делаю в разгар рабочего дня? Мультик, блять. Я, взрослый мужик, на мультике. В руке холодная банка колы – уже без пузырей, без вкуса.

Вокруг дети чавкают попкорном, визжат, а я чувствую себя, как последний дебил. Диана вцепилась в свою игрушку, глаза горят, смеётся, ей по кайфу. А я пытаюсь отключить эмоции. Или хотя бы убедить себя, что отключаю. Не помогает.

Какого чёрта я тут делаю?

Ответ сидит рядом, в соседнем кресле, светится от счастья, как лампочка. Маленькая, как котёнок. Волосы блестят, нос тонкий, как у матери. Но вот глаза… Глаза мои. Такие же темные, такие же холодные. Недетские совсем. Взрослые глаза у маленькой девочки.

Когда впервые увидел, словно током шибануло. Будто в живот кто-то врезал, выбивая воздух из лёгких. Непривычно. Я-то думал, что меня уже ничем не пробить.

А тут… Дочь. Дочь, о которой я даже не подозревал пару месяцев назад. Мне до сих пор не верится, что я отец. Отец, мать его! Никогда не думал, что это случится. Ни хрена себе поворот, да?

Но вот она сидит рядом. Ясно, как день: эта девчонка моя. МОЯ. Внутри всё вскипело. Моё не трогают. Моё не скрывают. А тут вот так в лицо кидают – мол, смирись.

Я ведь всегда был с Юлей на чистоту. Всегда. Она знала, с кем связывается. Я привык получать то, что хочу, и никому не позволял вмешиваться в мои дела.

Неважно, что там у нас. Это уже совсем другая история. Но дочь… Это моё. Она решила за меня. Решила, что мне не место в ее жизни. И кто дал ей это право? Никто, чёрт возьми. Какого хрена я потерял пять лет? Пять лет, которых у меня больше не будет. Юля просто украла их. В кармане вибрирует телефон. Достаю его, экран вспыхивает.

"Снятие средств". Сумма внушительная.

Какого чёрта.

Блять, очередной бутик.

– Твою мать… – шепчу себе под нос, прищуриваясь на цифры.

Ну да, сразу понятно. Кто-то шопинг устроил. Надежда, что это ошибка, испаряется мгновенно. Ева. Опять решила потратиться на какую-то хрень.

Глаза напрягаются, пальцы сжимаются в кулак. Но тут снова вибрация. Теперь не сообщение. Звонок.

На экране: Ева.

Ну конечно.

Челюсти стискиваю так, что можно зубы сломать. Ладонь сжимается в кулак. Разве что воздух не свистит между пальцами. Сбросить?

Встаю с кресла, утыкаюсь в проход, люди шипят что-то за спиной. Плевать на них.

Уже за пределами зала, жму кнопку.

– Захар…

– Я просил тебя в ближайшее время уменьшить аппетиты, быть скромнее с расходами. Или тебе вообще насрать на всё, что я говорю?

– Захар…

– Ты понимаешь, что я не печатный станок, а? – продолжаю, сжимая телефон так, что пальцы побелели. – Я тебе не раз говорил, хватит шопиться, словно последний день живешь.

– Захар, что происходит? Почему ты кричишь? – Ева истерично орёт в трубку. – Я не понимаю, что с тобой случилось… Почему ты так себя ведёшь?

Что, сука, происходит? Всё катится к черту, словно я живу в каком-то кошмаре. Несколько проектов, которые я готовил месяцами, теперь подлежат заморозке. Клиенты тормозят, партнёры давят по тормозам. Да, не впервой. Распетляю, но это требует времени.

А она, блядь, продолжает трясти кошелёк на всякую ерунду, будто деньги растут на деревьях. Как можно быть такой глупой? Только на брюлики в этом месяце ушло около двухсот штук зелени. Она словно не замечает, что под ногами земля горит.

– Но это не нормально! Ты истеришь из-за какой-то покупки. Это что, из-за денег? Я же думала, что у нас все нормально!

– У нас не всё нормально, пока ты издеваешься над моим терпением и бюджетом! Ева, если это всё, я пойду.

– А где ты вообще?

– С дочерью.

На секунду наступает тишина.

– С дочерью? А Юля, эта стерва, тоже с тобой, да?

Очередная истерика лишь подливает масла в огонь. Она была в курсе с самого начала. Знала, что Юля вернулась, что у меня есть дочь.

– Ева, прекрати этот цирк. Юля вообще не имеет отношения к тому, что между нами.

– Цирк? Да это она устроила цирк! Эта тварь скрывала ребёнка от тебя! Она пыталась тебя обмануть! И ты ещё смеешь говорить со мной так?!

– Ты не лезешь в мои дела. Я тебе это уже объяснял.

– Да ты издеваешься, Захар!

– Ты не лезешь в мои дела, Ева. Слышала? – повторяю уже без эмоций, словно на автомате.

На другом конце слышу всхлип. Все, говорить больше не о чем. Нажимаю «сброс», телефон тут же исчезает в кармане. Нахрен всё.

Выхожу на улицу, сразу достаю сигарету. Чиркаю зажигалкой, затягиваюсь глубоко. Дым обволакивает легкие, чуть отпускает.

Голова гудит, мысли скачут. Перед глазами снова Юля. Хочется придушить за всё. За молчание, за дочь, за все эти дерьмовые решения, которые она принимала.

Жена, мать его. Я ведь до сих пор не развёлся. Какая-то идиотская ситуация. Абсурд чистой воды. Столько времени прошло, но так и не поставил точку.

Сначала был по уши в делах с Савиным. Мутный ублюдок высасывал время и нервы. Потом Ева. И тут началась бесконечная драма. Она жрала мозги с утра до ночи, давила на нервы, словно тестировала, сколько я еще смогу продержаться.

Выдыхаю медленно, затягиваюсь снова.

Ко второму браку я не был готов. Да, это точно. Не зря так вышло. И я тянул, потому что… да хуй его знает, почему. Может, потому что так было проще.

Стою тут, курю и думаю, как всё это разрулить. Юля вернулась, дочка есть. Ева с каждым днём всё больше накаляет ситуацию. Давит, давит, давит. А я просто не знаю, как выкарабкаться из этого болота. Какой бы шаг ни сделал – все летит к чертям.

Сигарета догорела, бросаю её под ноги, раздавливаю.

– Захар!

Голос Юли выводит из транса. Поднимаю глаза. Стоит рядом с Дианой. Дочь все еще жует попкорн.

Юля наклоняется к ней, что-то шепчет на ухо. Диана поворачивается и делает шаг в мою сторону. Замирает на расстоянии вытянутой руки.

– Спасибо за день... и за попкорн.

Невольно улыбаюсь. Чего уж там, как мало нужно ребенку для счастья. Попкорн, мультфильм и вот она, радость.

Смотрю в ее глаза. В них что-то смягчилось. Уже не так колюче смотрит, по сравнению с прошлым. Но все равно недоверие чувствуется.

– Захар, – тихо произносит Юля, приблизившись чуть ближе. – Пойдем?

Смотрю на обеих. Две женщины, которые перевернули мою жизнь. Одна – предательством и обманом, другая – просто фактом своего существования. Как теперь все уладить? Хуй его знает.

– Пошли.

***

Паркую тачку в гараже, сердце колотится, как будто только что поучаствовал в драке. Встретился с дочкой – и всё, пиздец, голова в разнос. Готовился, думал, будет полегче, а в итоге, как всегда, хрен там.

Внутри всё вверх дном. Чувствую себя, как пацан на первом свидании, который всё просрал. Вспоминаю крохотное лицо: надутые губы, обиженный взгляд. А в глазах – ни капли страха. Моя девочка, бесстрашная до чертиков. Ради нее я снова учусь разговаривать. Это чуть ли не самое сложное.

За что вы ненавидите мою маму?

Словно по морде дал кто-то. Стоял, тупил. Что, блядь, на это ответить? Как описать все то дерьмо, что между нами накопилось? Сложно самому себе ответить. Маленькая девочка точно не поймет, что такое предательство. Ей не объяснить, что ее мать слила к черту все мои проекты конкурентам. А еще развела грязь на всю страну, с трудом от этого всего отмылся.

Хлопаю дверью так, что уши закладывает. Прохожу в дом, двигаюсь на автомате. Внутри ядовитая смесь злости и усталости. Все смешалось.

Ева вылетает навстречу, бросается ко мне. Виснет на груди. Уж слишком радостная для моего состояния. Обычно вот эта легкость меня устраивала. Она быстро отходила после ссор, не давила. Но сейчас бесит. До дрожи. Щурюсь, смотрю на нее.

Не замечая моего состояния, толкает в комнату, радостно болтая про то, как у нас все «заебись» и какой классный ужин приготовила. Иду следом, сжимаю-разжимаю кулаки.

Сажусь за стол. Стискиваю челюсти. Предчувствую, еще немного, и сорвусь. Мое терпение натягивается канатами. Мотаю головой.

Ева с энтузиазмом открывает ноут, показывает корзину на сайте, тычет в экран:

– Смотри, я тут выбрала – игрушки, постельное белье, кроватку... – машет рукой в сторону спальни, словно уже все на месте.

Вскидываю брови в удивлении, пытаюсь понять, о чем она говорит.

– Ты же понимаешь, Диана у нас будет ночевать, надо подготовиться, – вижу, как сглатывает.

– Ева…

– Ты что, Захар? Ты сам сказал… Дочка ведь.

Дергаюсь. Торможу резким жестом.

– Подожди... Ты вообще про что сейчас?

– Ну как про что? Про то, что Диана будет здесь оставаться. Или даже жить. Ты же собираешься отсудить родительские права у Юли? Это несправедливо, что ты пять лет о дочке не знал.

– Ева, стоп.

Заставляю ее замолчать, потому что она сейчас только хуже делает.

Гибкое тело каменеет. Она затихает, глаза начинают блестеть, слезы вот-вот польются. Губы сжаты, видно, что пытается держаться.

– Я просто хотела как лучше, – голос дрожит, будто сейчас сорвется.

Мозг закипает, все на грани. Челюсти сжимаются. Разбираться с этим сейчас, последнее, на что у меня остались силы. Но она стоит, ждет. Напоминаю себе, что посрать уже.

– Делай как хочешь, – выдыхаю через силу, а внутри что-то щелкает, как будто заранее готовлюсь к следующему раунду. – Потом разберёмся.

Ева вдруг бросается ко мне, цепляется руками за шею, тянется всем телом. Сразу жарко становится. Мягкие губы на моих – горячие, жадные.

Пробую оттолкнуть, но она еще плотнее прижимается.

– Ева, остановись, – рычу, но ей плевать.

Руки уже скользят по моей груди, пальцы цепкие, горячие. В шею целует. Ловлю за свободную руку, хочу притормозить. Но та только улыбается, продолжая свое дело.

– Ты же не хочешь останавливаться … – шепчет в ухо. Задницей плотно прижимается к моим ногам. Сильнее ухмыляется, смотрит в глаза, словно победительница. Сижу, как в капкане, и понимаю, что все, к черту, проиграл.

Хватаю за талию, притягиваю к себе, жестко, грубо. Ее губы снова на моих. Сопротивляться? Черт, да я уже и не хочу.

Телефон вибрирует в кармане. Решил сбросить, но в последний момент притормаживаю. Понимаю – просто так посреди ночи никто бы не звонил. Никто не рискнул бы. Тут точно что-то важное.

Ева все еще на мне, липнет, пытается привлечь обратно, но я резко, без церемоний, отодвигаю. Она тут же отстраняется, стонет обиженно.

– Ты серьезно? – шипит, глаза сверкают злобой. Но мне плевать. Поднимаюсь, выхожу на балкон. Запираю дверь так, что стекла дрожат.

Смотрю на экран – Ярослав.

Зимин отвечает за последний проект. На него все поставил.

Прижимаю телефон к уху.

– Захар, тут жопа! Склад с материалами горит. Менты на месте, но ты же знаешь, как они работают. Разбираются, но кто-то явно поджёг намеренно.

В глазах темнеет. Кулаки сжимаются так, что хрустят костяшки. Скриплю зубы, стараясь не поддаваться панике.

– Блять, не отходи оттуда. Понял? Следи за ментами, следи за всем, что происходит. Я еду.

Возвращаюсь в комнату. Духота даже холодный воздух с балкона не спасает. В висках стучит, будто сейчас разорвет голову.

Ева смотрит на меня, поджав губы. Хватаю с полки ключи, ноги сами несут к выходу. Спиной чувствую, когда Ева влетает за мной в прихожую.

– Ты куда?

Руки трясутся, но я стараюсь держаться. Сейчас главное – не сорваться. Секунда, и она бросается ко мне, хватает за локоть, тянет обратно.

– Ты что, с ума сошел? Вот так бросаешь меня одну посреди ночи и бежишь к кому-то по первому звонку?

– Ева, блять, сейчас не до этого. – шиплю сквозь зубы.

Она замирает, глаза расширяются, в них на секунду мелькает испуг. Бросаю взгляд, который не оставляет ей шансов на продолжение. Через секунду я уже за дверью.

Глава 32

Юлия

– Я сменила фамилию, поэтому рекомендации даны на другую. Но если вам нужно подтверждение, что это именно я, то можете позвонить в издательства, в которых я работала, – поясняю главному редактору, почему мой диплом и рекомендации работодателей отличаются от реального имени.

Очень нервничаю, несмотря на то, что это не первое мое собеседование. Но эта путаница в именах и документах… Не говорить же прямым текстом, что я пять лет скрывалась от мужа по поддельным документам, а теперь он нашел меня и я снова живу под своим именем.

Городецкий внимательно смотрит на меня, потом на мое резюме и снова на меня.

Мне очень нужна эта работа. Я должна быть независимой от мужа.

– Что ж, опыта у вас не так много, но мы сейчас набираем сотрудников для независимого журналистского расследования и, думаю, вы нам идеально подходите, – на его лице растягивается улыбка.

– Независимое расследование? Что именно вы расследуете? – выпрямляюсь на стуле. Это почти тоже самое, чем я занималась на своей последней работе.

И мне это безумно нравилось.

– Об этом я смогу рассказать только после того, как подпишем с вами договор о конфиденциальности.

– Оплата? Условия? – сразу же включаю деловую хватку.

Городецкий называет сумму вдвое больше, чем я рассчитывала.

– Бюджет на расследование у нас без ограничений, – поясняет. – Мы компенсируем абсолютно все траты.

– Это заказной репортаж? – сразу же догадываюсь я. Потому что слишком уж хорошие условия.

Городецкий кивает, хищно усмехаясь.

– А вы смышленая, Юлия. Ну, так что? Согласны?

Я взвешиваю несколько секунд все «за» и «против».

Задаю главный вопрос:

– Нам же не придется выворачивать информацию?

– Нет, коррупция, взятки, нелегальная торговля. Всем этим на самом деле занимается человек, о котором мы собираем материал.

– Тогда я согласна.

Из здания выхожу в приподнятом настроении. Не думала, что устроиться на работу будет так просто.

С понедельника будет готово мое рабочее место и доукомплектована команда. Тогда нам всем и объявят кто именно будет наша цель. Срок – максимум три месяца. Это совсем немного для такого масштабного расследования и налаживания связей. Но нам пообещали помочь заинтересованные в этом люди.

Я направляюсь к частному детскому саду, который рекомендовал Захар. Сегодня Диана осталась с няней, и хотя это не первый раз, почему-то я нервничаю так, будто оставила её одну в незнакомом месте.

Подъезжаю к саду и сразу же обращаю внимание на ухоженную территорию. Высокий забор, камер наблюдения больше, чем можно было бы ожидать от обычного детского учреждения. На входе меня встречает женщина лет пятидесяти – заведующая. Представляется Ириной Сергеевной и проводит меня внутрь.

Я прохожу по коридорам, рассматривая яркие рисунки на стенах. Группы небольшие, все дети под присмотром воспитателей, которые, на первый взгляд, выглядят профессионально и доброжелательно.

– Здесь у нас игровые комнаты, а дальше – столовая и спальни, – рассказывает Ирина Сергеевна, – а на втором этаже у нас классы для занятий.

Мы поднимаемся наверх, и я вижу просторные помещения с миниатюрными партами, досками и развивающими игрушками. Всё выглядит настолько идеально, что я почти расслабляюсь, но всё равно внутри меня сидит какой-то червь беспокойства.

– Вам понравилось у нас? – спрашивает заведующая, заметив моё молчание.

– Да, очень, – киваю, пытаясь улыбнуться. – Думаю, моей дочке здесь будет комфортно.

– Мы уделяем много внимания каждому ребёнку, – добавляет она с профессиональной теплотой. – Уверена, Диана быстро адаптируется. Попасть к нам очень сложно, но конечно же мы не смогли отказать вашему мужу. Такой уважаемый человек, – улыбается она, а меня коробит при упоминании Билецкого.

Меня приглашают в кабинет. Я заполняю анкету, подписываю договор, и только когда вывожу свою подпись, понимаю, что это реальность. Мы действительно начинаем новую жизнь здесь, а не прячемся от прошлого.

– Когда Диана сможет начать посещение? – спрашиваю, когда мы прощаемся.

– Хоть завтра, – отвечает Ирина Сергеевна, улыбаясь.

Выхожу из сада, чувствуя облегчение и тяжесть одновременно. Облегчение оттого, что здесь всё действительно достойно, и тяжесть от мысли, что ей придётся привыкать к новому месту, новым людям.

Возвращаюсь домой и сразу же замечаю мужскую пару обуви у порога. Сердце замирает, а внутри всё напрягается.

Захожу в прихожую, снимаю пальто, но не вешаю его на место, а просто держу в руках, не двигаясь. Из гостиной доносится детский смех и мужской голос. До боли знакомый голос.

Чёрт.

Я медленно прохожу по коридору, стараясь не шуметь. Заглядываю в гостиную. Диана и Захар пока не замечают меня. Они полностью поглощены друг другом.

Захар сидит на ковре, Диана на его коленях, её кудри разметались по плечам. Она что-то весело рассказывает, размахивая руками, а он внимательно смотрит на неё, кивает, даже смеётся. Так искренне.

Меня словно током бьёт от этой картины. Захар, играющий с нашей дочерью, выглядящий абсолютно... счастливым.

Диана сияет, её глаза блестят. Она кажется такой беззаботной и счастливой рядом с ним, будто ничего другого ей в жизни не нужно. И в этот момент я понимаю, что она принимает его. Того самого мужчину, которого я когда-то ненавидела и любила одновременно.

Я прикусываю губу, чувствуя, как внутри всё переворачивается.

Захар, словно ощутив мое присутствие, поворачивает голову и мы встречаемся взглядами.

Несколько секунд смотрим друг на друга без слов.

Я не выдерживаю первой:

– Как ты здесь оказался? – бросаю пальто на кресло, подхожу к дочке и беру ее на руки. – Скучала? – целую ее в щечку.

– В дверь позвонил и вошел, – усмехается Захар, решив съязвить. Но без злобы, скорее неудачно пошутил. Чувство юмора у него всегда отсутствовало.

– Где няня? – спрашиваю, вертя головой по сторонам.

– Я отпустил ее.

– Ясно, – сжимаю губы, потому что так и хочется высказаться ему о том, что о таком вообще-то со мной советоваться нужно. – В следующий раз не забудь мне сообщить о такой мелочи.

Смотрю на него злобно.

– Давайте смотреть мультик! – внезапно заявляет Диана, хлопая в ладоши. – Втроем!

Я немного растерянно смотрю на нее, затем на Захара, который выглядит совершенно невозмутимым.

– Ты голодна? – спрашиваю, пытаясь оттянуть момент, когда придется сесть рядом с ними. Понимаю, что от Захара просто так не отделаться.

– Да, – кивает она, сворачиваясь клубочком на диване. – Очень.

– Хорошо, я сейчас, – щелкаю пультом от телевизора и иду на кухню.

В голове бардак, но стараюсь сосредоточиться на простых действиях: открыть холодильник, достать макароны и курицу, поставить все в микроволновку. Пока жду, слышу приглушенный смех Дианы и низкий голос Захара из гостиной. Этот звук будто давит на виски, не давая расслабиться.

Когда еда готова, возвращаюсь в гостиную с тарелкой и ставлю ее перед Дианой, которая уже устроилась на диване.

– Вот, держи, – нежно улыбаюсь дочке, подавая вилку.

Она благодарно кивает и начинает с аппетитом есть. Я сажусь в кресло напротив, пытаясь как можно меньше смотреть на Захара, но его взгляд буквально прожигает меня насквозь.

– А где моя порция? – вдруг спрашивает он, не скрывая насмешки.

Я резко поднимаю глаза на него, пытаясь удержать раздражение.

– Твоя порция? – переспрашиваю я, приподнимая бровь. – Кажется, ты пришел без приглашения. Или я что-то путаю?

Он ухмыляется, наклоняясь чуть ближе к Диане.

– Вроде как и приглашать меня не надо, раз уж я отец, не так ли? – отвечает с ноткой вызова в голосе.

– Отец, но не муж, не так ли? – не могу сдержаться я, добавляя больше яда в голос, чем планировала.

Захар сжимает челюсть, и в его глазах появляется тот знакомый холодный блеск, от которого у меня всегда мурашки по коже. Но он быстро берет себя в руки, не желая устраивать разборки перед Дианой.

– Мы это уже обсуждали, Юля, – говорит он, почти шепотом, но в его тоне звучит явное предупреждение. – Ты все еще моя законная жена.

– Да, и я прекрасно помню, что это всего лишь на бумагах, – отвечаю, чувствуя, как во мне растёт злость.

– Не начинай, – спокойно отвечает он, переводя взгляд на дочь, которая с любопытством слушает наш разговор, не понимая, о чем мы спорим.

– У меня есть полное право начать, – почти шиплю, но тут Диана, проглотив очередной кусок курицы, перебивает нас своим детским голоском:

– Мам, а папа останется с нами сегодня?

Я застываю, не зная, что ответить. Внутри всё сжимается, и я ловлю себя на том, что боюсь взглянуть на Захара. Он же, казалось, совершенно спокоен.

– Я останусь, если ты хочешь, – говорит он, ласково погладив дочку по голове.

– Конечно хочу! – радостно кивает Диана и снова берется за свою вилку.

Я закрываю глаза, чувствуя, как с каждым его словом я теряю контроль над ситуацией. Это неправильно. Всё это неправильно. Но что я могу ей сказать? О том, что я не хочу, чтобы он остался? Что его присутствие причиняет мне боль? Что я безумно боюсь его? Не могу же я рушить ее мир, который только начал складываться.