Текст книги "Жестокий муж (СИ)"

Автор книги: Анастасия Воронцова

Соавторы: Арина Вильде
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

Глава 45

Страх полностью овладевает мною, а сердце колотится с бешеной скоростью и я начинаю задыхаться от паники.

Что происходит?

Это похищение?

Надеюсь, что это глупая шутка. Что у Захара просто отстойное чувство юмора, и его люди таким образом решили доставить меня к нему.

Но когда снова могу мыслить здраво, поднимаю взгляд на мужчину рядом, то окончательно путаюсь в происходящем.

– Добрый день, Юленька.

Это Аслан Каримов.

Я вся напрягаюсь.

Что ему нужно от меня?

– Что происходит? – голос звучит слишком слабо, я даже нет уверена услышал ли он мой вопрос.

– Разве вы не хотели продлить наше знакомство в прошлый раз? Нас прервали на самом интересном, – улыбается он и от этой ядовитой улыбки мне становится не по себе.

Мы заперты в его железном звере и он увозит меня все дальше и дальше от города. Мне становится по-настоящему страшно.

– Послушайте, Аслан, – с испугом, начинаю я, все еще надеясь на то, что он нормальный мужчина, а не псих. – Не могли бы вы попросить вашего водителя остановить автомобиль и выпустить меня? Мне дочку из детского сада забрать нужно.

– Ты мне понравилась, Юля. Но и в тоже время очень сильно разочаровала, – он берет меня за подбородок, жестко сжимает пальцами нежную кожу, заставляя меня смотреть на него.

Его взгляд меня пугает. Я не понимаю что происходит.

– Это похищение? Вы ведь понимаете, что у входа в ресторан стоит камера наблюдения и мой муж вас найдет?

Я очень надеюсь, что мой голос не дрожит, а слова звучат правдоподобно. Меня бьет крупная дрожь, я впервые в такой ситуации и не представляю, как вести себя. Этот мужчина пугает больше, чем Захар когда-либо.

– Муж, говоришь? – задумчиво протягивает мужчина, при этом нагло скользит взглядом по моим ногам. – Разве ты не сказала, что вы в разводе?

Аслан прищуривается, чуть наклоняя голову, словно изучая каждую мою реакцию. Мои попытки выглядеть хладнокровной явно его забавляют. Наконец, он отпускает меня, резко откидывается на сиденье, бросает мне на колени черную папку.

– Что это? – спрашиваю с нервным смешком, но голос предательски дрожит, и слова звучат натянуто.

В ответ – лишь равнодушный взгляд. Он молча кивает в сторону папки, его губы дергаются в легкой ухмылке.

Мои пальцы судорожно перелистывают страницы, глаза пробегают по фотографиям и отчетам, пытаясь уловить суть, но шок мешает сосредоточиться. Сердце стучит где-то в горле, мешая говорить.

Это досье на людей, которые были в команде, работавшей над материалами о делах Каримова. Включая меня. Каждый из них, словно под лупой, разобран по деталям: личные данные, адреса, номера телефонов, фотографии.

Кровь приливает к лицу, и я чувствую, как руки едва удерживают папку.

– Аслан, я… не понимаю… – слова застревают в горле, а голос предательски ломается.

Я с трудом проглатываю комок страха, делая над собой усилие, чтобы не показать, насколько испугалась.

– Не понимаешь? – он наклоняется чуть ближе, его холодный взгляд прожигает меня насквозь. – Строила из себя журналистку-спасительницу, стремясь уничтожить мою репутацию?

Его слова как пощёчина. Я пытаюсь сохранить лицо, пытаюсь сделать вид, что это просто нелепое недоразумение, но с каждой секундой всё становится яснее: он знает абсолютно всё. Внутри меня поднимается паника, но внешне я стараюсь выглядеть спокойной.

– Это не так. Вы должны знать, что я и месяца там не проработала.

– Демидов сегодня утром погиб в автомобильной аварии. Какое горе для семьи, – наигранно сочувствующие произносит Аслан.

Я сглатываю. Не может быть.

Он… он убил его?

Неужели Аслан Каримов и в самом деле настолько опасен и беспощаден? Неужели миллионы, которые он отправляет на благотворительность и его идеальная биография – лишь ширма для всего того, в чем его тайно обвиняют?

Что со мной будет?

Может, сделать вид, что потеряла сознание, и они отвезут меня в больницу?

– Я думаю это какая-то ошибка. Вы надумали то, чего на самом деле нет.

Это был блеф…Я понимала, что ничем и никак не докажу.

Я его не просто заинтересовала, а даже развеселила.

Каримов медленно наклоняется ко мне, так близко, что его лицо совсем рядом. Я чувствую, как холодные пальцы обхватывают мой подбородок. От страха меня начало тошнить, и вся кровь отхлынула от лица.

– Ты думала, что сможешь меня провести?

Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но он резко прижимает палец к моим губам, заставляя замолчать. Аслан резко хватает меня за волосы и наматывает пряди на кулак. Боль пронзает так резко, что я дергаюсь.

– Повезло тебе, Юля. Красивая кукла… Только благодаря этому и держусь, чтобы не придушить тебя прямо сейчас.

Он резко отпускает мои волосы, и я невольно дергаюсь назад, ощущая жгучую боль на коже. Глаза снова холодные, спокойные, в них даже проблеск скуки.

Я тяжело дышу, пытаясь справиться с дрожью. Я почему-то вспоминала статьи о маньяках и психах. И сейчас, глядя на Каримова, мне кажется, что один из них сидит рядом.

Нужно срочно что-то придумать, иначе я могу быть следующей, чьи похороны устроят благодаря Каримову.

– Значит ли это, что наше знакомство в гольф-клубе было случайным? – продолжает Каримов уже более спокойно, отпустив меня.

Киваю, как болванчик, подыгрывая ему и не сводя с него взгляда.

– Так это прекрасно, – от громко смеется, от чего у меня мурашки по всему телу ползут. Он точно псих. Самый настоящий псих. – Тогда давай будем считать это продолжением нашего знакомства.

Моя голова идет кругом, а горло пересыхает, но я стараюсь не подавать виду. Паника сжимает грудь, но я собираю силы и пытаюсь говорить спокойно, почти шутливо.

– Ну, если это ваше представление о первом свидании, то боюсь, оно с треском провалилось, – с трудом выдавливаю, делая вид, что контролирую ситуацию. – Женщин так не завоёвывают, Аслан.

Он усмехается, чуть прищуриваясь, и наклоняется ко мне ближе.

– Думаешь, что это свидание, Юленька? – в его глазах мелькает странный блеск. – Или, может, я все это затеял, чтобы мы остались наедине и узнали друг друга… получше? В этот раз твой бывший муж не сможет нам помешать. Разве ты не для этого со мной познакомилась?

Я ощущаю на себе его оценивающий взгляд, словно он раздевает меня прямо здесь, в этом замкнутом пространстве. Кажется, он догадывается, как сильно я нервничаю, и наслаждается этим.

Может, и в самом деле в обморок свалюсь, слишком уж душно становится, и голова начинает кружиться.

– Мне нужно домой, Аслан. Давайте перенесем наше свидание на другой день.

– Домой ты попадешь утром, Юленька. А то и к обеду. Это как пойдет, – ухмыляется он, явно намекая на то, что именно меня ожидает. – Я забронировал номер в лучшем отеле, выпьем хорошего вина с шикарным видом на город. Романтично для первого свидания, не считаешь?

Я упрямо молчу. Отвожу от мужчины взгляд, от обрисованных им перспектив по коже проходит холодок. Аслан вызывает во мне отвращение. И как человек, и как мужчина.

Отель. В отеле ведь есть люди, правда?

– Не думай звать на помощь или попробовать сбежать, – словно прочитав мои мысли, чеканит он холодно. – Отель принадлежит мне. Тебя поймают, не успеешь и несколько шагов сделать. К тому же, на сегодня в отеле ради нас с тобой всю бронь отменили. Будут только свои, – улыбается он, и в его глазах вспыхивает огонь предвкушения.

– Хорошо, – сглатываю подступивший к горлу ком. Чувствую, как у меня дрожат руки, тело не слушается меня от страха. Я все еще не верю, что это происходит со мной.

Автомобиль останавливается на парковке перед гостиничным комплексом, я не могу поверить, что мы так быстро приехали. У меня ни одного шанса сбежать. Впервые у меня в голове промелькнула мысль о том, что Захар был прав. Не нужно было лезть в это дерьмо и провоцировать Каримова.

Он хватает меня за руку и грубо вытаскивает из машины. Тащит ко входу. Я верчу головой по сторонам, но рядом лишь его охрана.

Самой сбежать не получится. И помощи просить не у кого.

Я напряжена до предела. Вздрагиваю, когда ладонь мужчины касается моей поясницы, заталкивая в лифт.

– У тебя такие чудесные глаза, Юля. И рот, что надо. Мне не терпится увидеть тебя на коленях с моим членом во рту.

Меня начинает тошнить от его похотливых фраз. Все это кажется страшным сном и происходит не со мной.

Он проводит пластиковой картой по электронному замку и толкает дверь.

Я стою на пороге, словно ноги к полу приросли. Аслан снова хватает меня за предплечье, заталкивая в номер.

Чувствую себя загнанным в угол зверьком. Ничего вокруг не замечаю, только пялюсь на мужчину и чувствую как в глазах от беспомощности слезы начинают собираться.

Я никогда особо не верила в Бога, но сейчас уже в сотый раз мысленно прошу кого-то свыше помочь мне.

– Чего замерла? Раздевайся!

В машине добродушная маска Каримова треснула, а вот сейчас спала полностью.

– Нет. Я буду кричать!

Отступаю вглубь номера, Аслан же надвигается на меня.

– Люблю ломать строптивых девиц, но ты должна быть более смелой. Разве Белецкий ничему тебя не научил? Знаешь как вставляет тот факт, что я буду трахать именно его бабу? – скалится он.

Я судорожно соображаю, что делать. Замечаю вазу на комоде. Если ударить ею по голове Каримова, это спасет меня?

– Я… Могу я сначала в уборную сходить? Мне… надо.

С силой сжимаю ручки сумочки. Вспоминаю, что у меня ведь есть телефон! Я могу позвонить Захару! Мне просто нужен маленький шанс.

Аслан кивает. Я испытываю облегчение, но…

– Сумочку, Юля, оставь здесь. Для твоего же блага, – с нажимом произносит он и моя последняя надежда рассыпается по полу тысячами осколков.

Я закрываю дверь на защелку. Прислоняюсь спиной к стене и прикрываю глаза. Все никак не могу унять дрожь, хотя на мне до сих пор теплая куртка.

Не отрываясь смотрю на свое отражение в огромном зеркале.

Испуганная, загнанная в ловушку лань.

Глупо было думать, что удастся отделаться разговором. Он меня сюда не для этого притащил.

Стук в дверь. Его голос за ней – нетерпеливый, грубый.

– Ну что, Юля, долго ещё?

Сможет ли он выбить эту дверь?

Я не отвечаю. Молчу. Аслан теряет терпение.

– Не заставляй меня жалеть о том, что я решил дать тебе шанс. А ведь мог посадить в контейнер и уже этой ночью ты отправилась бы в какой-то бордель в Азии. Как далеко вы успели зайти в своем расследовании? Дошли до того момента, где мне принадлежит весь трафик торговли людьми в стране?

Я даже дышать боюсь. Сижу на полу, слушаю, как бешено колотится сердце. Собираю остатки сил и вынуждаю себя подняться. Включаю воду. Руки дрожат, пальцы скользят по холодной кромке раковины. Надеюсь, что шум воды заглушит сердцебиение, но оно становится все громче. Ощущаю, как холод ползет по спине. Паника и отчаяние слишком быстро топят меня на самое дно.

Господи, какая же я дура... Что я вообще себе вообразила? Зачем полезла в это дерьмо с Каримовым? Самой смешно от своей тупости.

Противный писк открывающегося замка заставляет меня мгновенно обернуться. Входит Аслан, бросает ключ-карту на пол, улыбается. Приближается не спеша, словно дразнит.

Оказавшись совсем близко дотрагивается до моей щеки, и от этого прикосновения к горлу подступает тошнота, но я глотаю ее вместе со страхом. Это просто ад какой-то.

– Нравится играть в шпионку, Юля?

Аслан наклоняется ближе, сжимает мой подбородок еще грубее. Пальцы болезненно впиваются в кожу, и я чувствую на своем лице его горячее дыхание. Каждая клетка напрягается от отвращения.

– Будешь сопротивляться и я разорву тебя, поняла? – голос жёсткий, почти рычащий.

– Я... не хотела... – выдавливаю из себя полушепотом, но слова тонут в тяжести мужского взгляда. А он только улыбается, как будто мои оправдания всего лишь пустой звук.

– Не хотела? Да мне плевать, что ты там хотела, – пальцы скользят вниз, застывают на шее. Кажется, что он может задушить меня одним движением.

Надавливает. Закрываю глаза, наверное, еще секунда и сползу вниз. Черт возьми, ноги больше не держат, но Аслан силой вынуждает меня стоять на месте.

– Ну что же ты так, Юля? Расслабься.

Расслабиться? Ты чертов ублюдок, сумасшедший психопат!

Каримов склоняется к моему уху и громко втягивает запах. Так отвратительно, гадко. Жилистые руки уже скользят по моим плечам. Потом стягивает с меня куртку, бросает себе под ноги.

– Аслан, пожалуйста...

– Что «пожалуйста», Юля? – наглые ладони скользнули по блузке. С каким-то садистским наслаждением он медленно начинает расстегивать пуговицы. Сразу видно, что ему весело. – Продолжай, Юля. Давай.

– Отпусти меня. Я ничего не сделала, я и не собиралась.

Аслан, похоже, очень увлечен своей работой, совершенно не обращает внимания на мои жалкие попытки сопротивления. А когда доходит до последней пуговицы, то лишь отвратительно улыбается.

– Отлично. Дальше сама справишься?

С перепугу замотала головой. А он вдруг разразился хохотом и обошел меня сзади. После чего резко толкнул в спину в сторону выхода.

Я спотыкаюсь, но вовремя хватаюсь за стену, чтобы не упасть. Даже не раздумывая бросаюсь к двери. Хватаюсь за ручку, дергаю. Закрыто. Ну и идиотка! Конечно, закрыто.

Срываюсь. Начинаю молотить кулаками по ней. Ещё, ещё! Задыхаюсь, но продолжаю бить, пока не захлёбываюсь в собственных всхлипах. Глухо, тупо… Дверь не поддаётся. Всё бесполезно.

– Ну что, не так весело теперь?

– Выпусти! Слышишь, выпусти меня! – кричу, захлебываясь собственным отчаянием. Плевать, что голос сорван, что руки болят.

Истерика накрывает с головой. Я уже не понимаю, что делаю, кулаки горят, но я продолжаю колотить по этой чертовой двери.

– Ну куда ты собралась, Юля?

Не успела даже вздохнуть, как Каримов сзади нагоняет. Одним толчком вдавливает меня в дверь. Прогибаюсь под чужим весом.

Руки мои перехватывает, так сжимает, что даже пошевелить не могу.

– Ну что, успокоилась? – его голос прямо у уха, обжигает ледяным тоном. И тут его ладони скользят по бокам, ниже, все ниже, а меня передергивает. Боже, как же противно! Он давит сильнее, будто выжимает из меня воздух.

– Пуст… пусти… – прохрипела, срываясь, но он не слушает, словно ловит кайф от моей беспомощности. Зажмуриваюсь, чтоб не видеть. Только бы это прекратилось… Только бы он исчез.

Все происходит слишком быстро. С рывком отрывает меня от пола, прижимает к себе, поднимает на руки. Я бьюсь, дергаюсь, но в такой хватке это так жалко и бессмысленно.

А потом в одно движение швыряет меня на кровать. Удар о матрас сбивает дыхание, и я на секунду замираю, пытаясь собраться с мыслями. Хочу встать, отползти, но он уже нависает надо мной, не давая ни единого шанса на побег.

Прежде чем я успеваю хоть как-то защититься, его пальцы впиваются в воротник блузки. Тянет, ткань рвется с хрустом, обнажая мое плечо.

– Пиздец, как ты меня заводишь, даже не представляешь.

– Ты просто больной ублюдок.

– Поверь, Юля, в своей жизни я слышал оскорбления и похуже.

Каримов наклоняется ближе, и я чувствую, как его губы обжигают кожу, спускаясь по плечу, а потом ниже, к груди. Меня пробивает холодный пот, и паника захлестывает еще сильнее. Собираю остатки сил и начинаю изворачиваться, брыкаюсь, вырываюсь изо всех сил, но его хватка становится только крепче.

– Отвали от меня! – шиплю, задыхаясь от отвращения, но он, похоже, совсем не слышит. Мои протесты только заводят, я это вижу по блеску в глазах.

– Сопротивляйся, Юля. Так даже интереснее.

Черт, неужели сейчас всё случится? Я не хочу… Господи, нет, только не это…

Я уже не чувствую собственных рук и ног, только жгучее желание исчезнуть, раствориться, лишь бы не быть здесь.

Глава 46

Я не замечаю когда это происходит. Но внезапно в номере мы оказываемся не одни. Кто-то хватает Каримова за шиворот и резко оттягивает от меня. Я чувствую как вес мужчины исчезает и рвано хватаю воздух ртом.

Несколько секунд беспомощно лежу на кровати, слышу удар и подпрыгиваю.

Моргаю, не веря своим глазам.

Захар?

Он сцепился с Каримовым, они по очереди лупят друг друга.

– Ты что, совсем страх потерял? – рычит Захар, с силой толкая Аслана к стене. – Какого черта ты полез к моей жене?

– Так она не против была.

Каримов, хоть и пошатнувшись, пытается встать на ноги, вытирая кровь с разбитой губы. Он встречает взгляд Захара, в глазах мелькает странное смешение гнева и насмешки. Ему явно непривычно, что кто-то осмелился бросить ему вызов.

– Белецкий… – шипит он, сплевывая на пол кровь. – Ты ответишь за это. Думаешь, ты можешь вот так вломиться и указывать мне, что делать?

– Попробуй хоть на шаг приблизиться к ней снова, и я позабочусь, чтобы это было последнее, что ты сделал в своей жизни, – с ледяным тоном произносит Захар, не отводя от него взгляда.

Мне непривычно, что кто-то заступается за меня. Особенно, если это Захар. Меня все еще бьет нервная дрожь и я плохо соображаю. Но точно знаю – все это не к добру.

Каримов ухмыляется, вытирая кровь с подбородка, словно вовсе не чувствует боли.

– Угрожаешь мне? Забавно, – произносит он, словно издеваясь. – Тебе лучше не забывать с кем связываешься. Неужели эта сука того стоит?

Захар в ответ просто усмехается, его улыбка полна презрения.

– Это, кажется, ты пытаешься мне угрожать. Но всё, что у тебя есть, – это дешевые угрозы, от которых тошнит. Так что сделай одолжение – больше никогда не подходи к моей жене.

Каримов поднимает руки, медленно вытирая кровь с лица, не сводя с нас глаз. Он явно взбешен.

– Хорошо, Белецкий, – произносит он наконец, усмехаясь. – Сегодня я тебя отпущу. Отпущу и тебя, и твою сучку. – Он разминает шею, не обращая внимания на то, что все его лицо измазано в крови. – Хочу поиграть. Поверь, ты пожалеешь о том, что осмелился ворваться ко мне и испортить весь кайф.

Захар не отвечает, только сжимает кулаки, сдерживая себя от очередного удара. Каримов оглядывается на меня, напоследок бросая презрительный взгляд, и уходит, хлопнув дверью.

Когда шум его шагов стихает, я вдруг ощущаю, как всё напряжение сковывает меня ещё сильнее, и осознаю, что не дышала всё это время.

В комнате повисает тишина, но напряжение остаётся густым, словно туман, от которого трудно дышать. Я чувствую, как меня всё ещё потряхивает, и стараюсь не смотреть на Захара, но взгляд всё равно скользит к нему.

– Прикройся, – поднимает с пола мою кофту и бросает на кровать.

Только сейчас понимаю, что моя обнаженная грудь выставлена на показ. Каримов почти полностью успел раздеть меня. Мне безумно стыдно. И за свой внешний вид, и за то, в какую ситуацию я попала, а Захар был свидетелем всего этого.

Дрожащими руками пытаюсь натянуть на себя одежду. Никак не могу попасть рукой в рукав. Спотыкаюсь, когда подтягиваю вверх приспущенные джинсы.

– Юля, – его глаза наполнены беспокойством, каким-то тяжёлым, незнакомым выражением. – Ты как?

Мои ноги подкосились, и я всё ещё чувствую, как дрожь не отпускает. Захар подходит ближе, и его рука ложится мне на плечо, твёрдая, тёплая, надёжная. Я чувствую, как ком в горле постепенно рассасывается, но не могу заставить себя выдавить ни слова.

– Почему… – наконец мне удаётся что-то произнести, голос звучит едва слышно. – Как ты узнал что я здесь?

Захар на мгновение медлит, словно подбирает слова.

– Мои люди присматривали за тобой и сообщили о том, что ты с Каримовым, – отвечает он. – Пойдем, нам нужно уходить.

Я ловлю его взгляд, и во мне рождается странное чувство – смесь облегчения и растерянности.

Киваю, Захар подбирает мою сумку, верхнюю одежду. Открывает дверь.

В коридоре выстроилась его охрана и парни Каримова. Насторожено смотрят друг на друга, в любой момент готовы броситься в бой. В руках – оружие. Их здесь больше дюжины.

Захар обнимает меня за плечи, слегка притягивая к себе, как будто пытается защитить даже от случайного взгляда его охраны. Все мое тело напряжено, но с каждым шагом по длинному коридору я чувствую, как тревога немного отпускает. Дыхание выравнивается, и хотя руки все еще дрожат, я стараюсь держаться.

На улице захлёстывает холодный воздух, резко обдавая лицо, и это помогает хоть немного прийти в себя.

Захар ни на секунду не отпускает меня, направляет к припаркованной машине и, открыв пассажирскую дверь, помогает мне сесть, затем наклоняется, пристегивая ремень, как будто считает, что я не справлюсь сама.

– Сиди здесь, не выходи, – говорит он тихо, но настойчиво, словно я еще в состоянии сделать что-то неразумное.

Я киваю, чувствуя, как слова застревают в горле. Захар перекидывается несколькими фразами со своими людьми, обходит машину и садится за руль. Он захлопывает дверь, заводит двигатель, и мы плавно трогаемся с места, оставляя позади отель и весь кошмар, случившийся здесь.

Несколько минут мы едем в тишине. Я прижимаюсь к сиденью, стараясь держать себя в руках. Наконец не выдерживаю:

– Спасибо, Захар. Я... не представляю, что бы со мной было, если бы ты не пришёл, – голос едва слышен, слова даются мне с трудом.

– Юля, – его взгляд на мгновение скользит ко мне, и в этом коротком взгляде я вижу больше, чем могу осмыслить: гнев, беспокойство, страх. – Стоит ли мне говорить о том, что я тебя предупреждал, или обойдемся без нравоучений? – он дает волю чувствам. Он безумно зол. По правде сказать я тоже. На себя в первую очередь.

– Не нужно. Я поступила глупо.

– Ты понятия не имеешь, что могло бы быть, если бы я опоздал хоть на минуту.

Я молчу, чувствуя, как стыд и растерянность захлестывают меня с головой.

Дальше едем в тишине. Что еще сказать – не знаю.

Захар привозит меня в незнакомое место. Это частный дом с высокими заборами. Такими, что больше на зону смахивает, чем на семейное гнездышко.

– Поживете какое-то время с Дианой здесь под охраной. Пока все не уляжется. Я предупредил детский сад, что неделю-две мы не будем ее приводить. Надеюсь, ты не собираешься сейчас спорить до хрипоты и требовать отвезти тебя домой? – смотрит на меня раздраженно, чеканя каждое слово.

– Нет, – устало качаю головой и спешу выбраться из машины.

Сердце бьется где-то в горле, и мне не терпится увидеть Диану, прижать её к себе, ощутить её тепло, чтобы наконец успокоиться.

Дверь дома открывает охранник, сдержанно кивая Захару. Мне же хватает одного взгляда на этого человека, чтобы понять, что отсюда без разрешения меня никто не выпустит. Но сейчас это последнее, о чем я хочу думать. Мне нужен лишь один человек.

Прохожу в просторную гостиную и, прежде чем успеваю рассмотреть, куда попала, слышу звук быстрых шагов, легкие смешки и детский голос, зовущий меня:

– Мама! Мамочка!

Диана выбегает из-за угла, её лицо светится радостью, и я мгновенно забываю обо всём. Подхватываю её на руки, прижимаю к себе так крепко, что слышу, как учащённо бьётся её маленькое сердечко.

– Слава богу, ты здесь, – шепчу, глотая комок в горле, ощущая, как наконец уходит страх, который меня преследовал всё это время.

Диана смеется, трогает мои волосы, поправляя их, а я ловлю её маленькие ладошки, целую их и, кажется, почти забываю, где нахожусь. Только Захар, стоящий чуть в стороне и наблюдающий за нами с невыразимым лицом, напоминает о реальности.

Я уделяю внимание дочери, пытаюсь разделить с ней восторг от новых игрушек, но снова вспоминаю о том, что произошло в гостиничном номере и меня начинает знобить.

Захар, кажется, замечает мое состояние, подходит к нам, присаживается рядом на пол и говорит Диане:

– Кажется, мама очень устала сегодня, давай дадим ей отдохнуть, а пока ты покажешь мне пазлы, которые с дядей Артемом собрала. Договорились?

Диана кивает.

Вновь поражаюсь, как легко они с Захаром общий язык в такой короткий срок нашли.

Поднимаюсь с пола, но понятия не имею где здесь и что находится. Замираю посреди гостиной. Захар, словно поняв мое замешательство, поднимает на меня взгляд, кивает в сторону лестницы.

– На втором этаже можешь любую комнату выбрать.

Я киваю в ответ и поднимаюсь на второй этаж.

Напряжение и усталость заставляют меня двигаться почти на автомате. Впереди длинный коридор с несколькими дверьми. Наугад выбираю одну и толкаю её.

Вхожу в небольшую спальню – пространство выглядит пустым и почти безликим. Здесь только кровать, белый комод у стены и ничего, что говорило бы о жизни, уюте. Но для меня главное – тишина и возможность хоть на секунду остаться наедине со своими мыслями.

Бросаю сумку на кровать и быстро прохожу к двери в ванную комнату, захлопываю её за собой, запираю. Стягиваю с себя одежду, включаю душ и шагаю под струи, едва чувствуя холод.

Хочу смыть с себя всё, каждый прикосновение Каримова, стереть это ощущение, будто я все еще ощущаю его руки на себе. Даю волю слезам. Запоздавшая истерика накрывает с головой.