Текст книги "Солнечные дети тёмной планеты"

Автор книги: Анастасия Лаврова

Соавторы: Владимир Лавров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)

– Он был похож на кого-то из ваших? К какой пещере он мог принадлежать? Одежда, черты лица?

– Нет, я видел только тень.

Час от часу не легче!

– В таком случае могу посоветовать только осмотреть всю местность вокруг, особенно там, куда люди ходят редко, но ходят. Все найденные тела сжечь.

– Пожалуйста! Найди его! – вождь схватил мои руки, да так сильно, что я не мог их вырвать.

– Я… поищу.

Я заметил в дверях папу. Один из слуг что-то нашёптывал ему на ушко. Жена вождя застонала и пришла в себя. Найва откланялась, и мы ушли.

– Бабушка, бабушка, помоги мне и этим людям, – шептал я по пути в нашу спальню. Но бабушка так и не появилась.

– Получил персональный заказ? – спросил папа.

– Угу.

– Только звания истребителя призраков тебе и не хватает, – хохотнул папа.

Хорошо ему смеяться!

На следующий день девочки разошлись по работам. Я взял Найву, снял с работ четверых лучших охотниц и отправился бродить по округе. Папа тоже хотел пойти с нами, но вождь упросил его не отвлекаться от работ в кузне, а вместо него дал нам в сопровождение двух лучших охотников.

Ранним утром третьи ворота Загородки открылись перед нами, и мы углубились в лес. В этой пещере даже загородок было много – по мере роста пещеры жители строили каменные стены всё дальше от пещеры, соответственно появлялись и новые ворота. В итоге получилось три кольца стен и трое ворот. Нас уверили, что внутри загородок каждый камешек регулярно переворачивается и осматривается – там шло очень интенсивное земледелие. Я попросил воинов провести нас по таким местам, где их люди бывают редко. Нам пришлось туго, – лес здесь был очень тяжёлым. Лес и у нас зарастает очень быстро. Если его не расчищать, то там образуются такие заросли из высоких деревьев, лиан и кустов, в которых без топора не проберёшься. Здесь же и деревья были выше, и лианы толще, и кусты колючее.

– Наверное, стоит смотреть в таких местах, где когда-то была равнина, а потом вырос лес. На небольшом удалении от пещеры. Если человека настиг Сгусток Тьмы, то он, очевидно, надеялся успеть к воротам до захода Светила, но не успел. Или в пещерах «последней надежды», – начал рассуждать я.

Воины обдумали предложение и предложили несколько мест. Мы направились к первому из них, но уже через полчаса хода я заметил совсем маленький полупрозрачный силуэт. Девушка, умерла очень давно. Совсем не может поддерживать форму, черт лица не разобрать. Но она, несомненно, ждала нас. Периодически пригибаясь так, будто хотела спрятаться, она махала рукой и явно пыталась привлечь наше внимание. При этом она подносила руку ко рту, как будто желая сказать: «Тише!». Меня посетили нехорошие предчувствия. Я попросил Найву, Нишизуму, Исузиму и одного из воинов отстать, собрать охапки дров и развести огонь в горшочке – чтобы в любой момент устроить костёр.

Полупрозрачная девушка вела нас около часа. Наша цель находилась с другой стороны от Загородки, в небольшой рощице, выросшей, наверное, лет 60–70 лет назад. Без наводки мы бы ни за что не полезли в неё – слишком низкими и густыми были здесь деревья. По пути девушка постоянно пряталась то в одном дереве, то в другом. Это ей не помогло. Перед приближением к роще она спряталась в последнем высоком толстом дереве и замахала нам рукой – туда, мол.

Не успели мы сделать и трёх шагов, как почувствовали яростный вой, не слышымый простым слухом. Он гудел у нас в головах. Оглянувшись, я увидел, как огромный прозрачный мужик вытаскивает девушку из дерева. Боролись они недолго – мужик сжал девушку в шарик и закинул за лес.

Мы помчались в рощу, отчаянно продираясь сквозь частые ветки. Тело рослого воина в истлевшем чёрном плаще лежало почти посередине рощицы. На левом плече виднелась огромная золотая пряжка, в руках скелет воина до сих пор сжимал самострел, богато украшенный орнаментом из кости. Копьё и нож, насколько можно было видеть, тоже были очень дорогими и богато украшенными. В рукоятке ножа, больше похожего на меч, сверкал большой прозрачный камень. Мы не успели дойти нескольких шагов, когда злой призрак переключился на нас. Полный отчаяния и злобы вой обрушился на людей. Это была не просто Холодная Песня, это была Мертвящая Песня. Да, если такой вой слышали неподготовленные местные, я понимаю их ужас перед призраками. Этот вой был даже страшнее того, который чуть не убил нас в северной пещере. Мы начали каменеть. Из ниоткуда выступил ещё один призрак и стукнул первого. Вой прервался. Перерыв в вое позволил нам схватить тело и вынести его из рощи.

Злой призрак отбросил противника, тот отступил и больше не стал нападать. Вой обрушился на нас с удвоенной силой. Мы окаменели, звуки пропали. И почему некоторые так цепляются за жизнь, в которой уже ничего хорошего не осталось?

Из засады выскочили девчонки, забросали тело хворостом и вытрясли жар из горшка. Куча начала дымить. Проделано это было настолько быстро, что призрак не успел накрыть их воем. Вой прекратился, призрак исчез.

– Чего это он? Тело вроде не тронуто огнем? – удивилась Исузими.

– Бегите, – сказал я, вытаскивая тело, чтобы оно лежало поверх веток.

Из леса выскочила пара хищных ящеров. Призрак вился около них, заходя то слева, то справа, чтобы подгонять в нашу сторону. Ящеры были в панике – призраку каким-то образом удалось нагнать страху и на них. Воины Аи кинулись к деревьям. Мы даже не двинулись – было понятно, что не добежим. Костёр понемногу разгорался.

Призрак убедился, что ящеры бегут на нас, и отлетел в сторону. Животные увидели тех, кого можно убить, и ринулись в атаку.

Мы, конечно, проводили тренировки по уклонению от ящеров. Я слышал, что охотницы очень ловкие. Но я не представлял, что это будет сделано настолько чётко. Исузими и Нишизума сделали два шага навстречу ящерам, круговым шагом ушли от щёлкающих пастей и воткнули копья в животы. Найва при этом попала из самострела в глаз левому ящеру, а мы с двумя оставшимися охотницами – правому. Ящеры рухнули на землю. Призрак попытался что-то сделать, но разгоревшийся костёр лишил его силы. Пронёсся последний стон, и злодей исчез.

Второй воин-призрак показал нам свои останки. Они лежали совсем рядом со злодеем, в той же рощице. Очевидно, пара Сгустков Тьмы застала их после вечернего обхода. Мы сожгли тело честного стражника на том же костре. Когда душа воина встал над костром и улыбнулась, его увидели даже живые воины Аи. Мы к этим картинам уже были привычными, потому просто помахали ручкой в ответ. Чернокожие охотницы слышали рассказы, а потому немного всплакнули. Мужики же рухнули на колени и залились слезами. Пришлось ждать, пока они не придут в себя.

Дольше всего пришлось возиться с душой девушки. Она пришла в себя и вернулась довольно быстро, ещё костёр не успел прогореть. Потом девушка повела нас к реке и показала садиться в лодки. Пришлось посылать гонцов в пещеру, чтобы они отнесли оружие убитых и передали сведения о том, где лежат убитые ящеры. Гонцами назначили двоих чернокожих охотниц. Мы не стали ждать их возвращения и поплыли вверх по течению, плыли около получаса. Там душа девушки зависла над рекой и показала рукой вниз. Сгустки Тьмы застали её на воде! Пришлось приставать к берегу и рубить длиннющий шест с крючком на конце. Следующие три часа мы пытались достать тело со дна. Сжигали его уже на причале. Никто не мог понять, зачем мы водрузили на огромную поленницу дров комок ила и водорослей. Мы не распространялись, даже воины Аи молчали. Когда совсем слабая душа девушки поднялась над костром, её увидели только те, кто знал, на что смотреть. Все остальные рыбаки и зеваки ничего не заметили.

Пока мы упражнялись с багром, с юга пришел купеческий корабль с солью и селёдкой. Вождь объявил пир. Нас пригласили в прежнем составе, мы узнали об этом, проходя через ворота. Перед пиром мы зашли к вождю, я положил перед ним золотую застёжку, ржавые ножи и самострелы. Вождь отшатнулся от этих вещей, как будто я вывалил на стол корзину ядовитых змей. Воины, которые сопровождали нас, от вещей тоже отказались. Я забрал их себе, девчонкам пообещал потом поделиться. Охотницы от меня отмахнулись.

– Пап, а здесь когда-нибудь бывает день без пира? – спросил я в пещере.

– При мне ещё не было. Сначала мы историю рассказывали, два дня, потом две галеры пришли, ты их видел, они свои истории рассказывали. Ты, кстати, не обратил внимания, что они ещё не ушли? Истории собирают.

На пиру воины рассказали, как мы сегодня освобождали души и положили двух ящеров. Рассказ про призраков был встречен гробовым молчанием, зато история про ящеров довела публику до восторга. Воины были парнями суровыми и молчаливыми, поэтому бой описали минимумом слов: «Они подошли к ящерам и порвали их, как щенок сандалии, пока мы лезли на деревья». Исузиму и Нишизуму вытащили на сцену и три раза просили повторить приём (каждого ящера изображали двое мужиков, сидящих друг на друге и одетых в медвежью шкуру, голову медведя держали на палке, чтобы было похоже на зверя). Девчонки несколько удивились, но показали. Они не знали, что с ящерами почти никто бороться не умеет. После наших тренировок они думали, что на севере это распространённое умение.

Вождь встал и сказал, что стоимость шкуры и мяса ящеров он полностью передаёт нашей компании. Это объявление тоже вызвало дружные крики одобрения.

На следующий день начались проблемы. Я собрался помогать в кузне, когда пришла одна девочка и стала жаловаться, что её послали не на ту работу, которую обещали накануне и которая ей больше нравилась. Я ответил в том духе, чтобы она не капризничала и зашла попозже. Ну и что, что это звучало как: «Отвали и иди собирать навоз на растопку»? У нас все уже знали, что значат эти слова, точнее, что они ничего не значат. Так папочке обязательно надо было съездить мне по ушам и отругать за невежливое обращение, причём при девочке. Потом пришли ещё девочки, потом работники Аи. Кто-то подрался, кто-то кого-то не слушался. Кузня превратилась в мой зал приёмов, работать было совершенно невозможно.

В походе все знали, что нужно слушаться командиров кораблей, которые до этого были ведущими людьми своих группировок. Проблем с непослушанием не было. Здесь же местные в случае, если девочки их не слушались или спорили, не знали, что делать: лупить гостей как своих они не считали возможным, а кому жаловаться – мне или папе – не знали. Одни жаловались мне, другие – моему папе. Командиры кораблей были далеко, на своих работах, и дисциплина рухнула окончательно. К концу дня взрослые попытались применить силу и съездить самым отъявленным упрямицам по попе. После наших тренировок девчонки без труда увернулись, а кое-кто из особо упорных взрослых получил синяки. Закончилось это тем, что чернокожие в полном составе погрузились на корабли и отошли от берега на два метра. Затем они затребовали для разговора меня и вождя Аи.

Папочка попытался сказать, что формально старшим в моём роду является он и что, по идее, именно он должен определять дальнейшее будущее всей моей компании. На это с кораблей ему резонно ответили, что он является старшим мужчиной в СВОЁМ роду, а в их племени старшим мужчиной является Лейтане Лунтаев, и никто другой.

– Мы прекрасно могли прожить без вас и сможем прожить дальше! Не хотим получать работу от неизвестных людей! Не хотим получать тычки от чужих людей, да ещё смотреть, как Лейте позорят! – шумели самые горластые.

Вождь Аи тихо смеялся, глядя на наши перебранки, потом взял инициативу на себя и начал говорить. Говорить он умел. Начал он откуда-то от сотворения мира, но через полчаса мы как-то незаметно для себя обнаружили, что все согласились на новые условия – что все работы будут идти через вождя племени Лейте Лунтаева и командиров кораблей, на мелкие группы по двое – по трое делить больше никого не будем. Правда, таких работ было немного – лесоповал да пахота. С этих работ девчонки быстренько рассосались по прежним местам – на сыроварни, к молочницам, швеям и прочим женским специалистам. Но это уже была, как выразился вождь Аи, «совсем другая ситуация».

Папочка потешался надо мной изо всех сил:

– Вот хват! Он вождь уже двух племён! Вот удивятся люди на севере, которые сейчас копают новую пещеру у залежей, когда к ним приплывёт обещанный вождь Лейте Лунтаев. А окажется, что он уже дважды вождь! Браво, Лейте!

Дело происходило в жилой пещере, и все мои девчонки (весь первый корабль) тут же наставили уши:

– Какая пещера на севере?

Я тоже удивился: как так копают?

Выяснилось, что наш хитрюга – вождь Ирлина-7 никому не сказал, что меня украли. Он разослал по всем пещерам острова приглашение совместно осваивать северное месторождение, а для этого выделить людей, средства и построить корабли для перевозки. Особым условием было то, что жителями пещеры смогут стать только дети смешанных браков – выходцы из разных пещер и их дети, обязательно под руководством «вождя Лейте Лунтаева, у которого всё всегда получается». Остальные считались не более чем наёмными рабочими. Первые отряды уже должны были начать вырубать новую жилую пещеру рядом с залежами. Поэтому вождь и отпустил папу на поиски, да ещё с наказом «Без Лейте не возвращаться».

Чернокожие наши северные приключения знали только в общих чертах, про залежи железа я им не рассказывал. Пришлось расколоться. Многие из чернокожих с железом да и с самой идеей металлов познакомились на севере, и слова «залежи обогащённой руды» произвели на них неизгладимое впечатление.

– То есть это будет пещера как Ая примерно, да?

Мне пришлось признать, что новая пещера, наверное, будет богаче, чем остальные пещеры острова, но до Аи нам далеко – здесь богатства копились столетиями.

– А мы там сможем поселиться?

– Да вас по большому счёту больше некуда девать, только туда. Кто качки не боится, станут мореходами, все жители острова боятся по морю плавать, да и жители континента тоже. Это будет очень выгодное занятие – грузы между пещерами возить, людей, рыбу ловить. А остальные как раз в пещере и осядут. Где бы ещё вам двести мужей найти… Мужики и так чаще на охоте гибнут, их мало.

– Наш Лейте так заботится о нас, – засмеялись девчонки.

– Вождь, вождь, мысли глубокие, дальновидные, за горизонт загибаются, – смеялся папочка.

В конце первой недели ко мне пришли пять девочек и сказали, что в пещерах есть бездетные пары, желающие удочерить их. Я собрал всех своих и предупредил, что впереди нас ожидают тяжёлые переходы по морю, качка и строительство новой пещеры с самыми непредсказуемыми последствиями. Предложил всем, кто хочет, остаться в Ае или пещерах ниже по течению. В итоге в Ае осталось двадцать человек – самых маленьких или самых бестолковых девочек.

Для многих выходцев из пустынных районов бестолковость не была их виной – взрослые просто не отпускали их от пещеры дальше, чем на двадцать метров. В их мире на краю пустыни жили особо крупные ящеры, и выживать на открытой местности там могли только взрослые мужчины. Чернокожие рассказывали о травоядных ящерах до пятнадцати метров в высоту, змеях толщиной в два тела человека и о тиграх вдвое больших, чем тут, на севере. В это верилось с трудом, но у меня не было оснований им не верить. Всё, что умели эти девочки – это готовить и играть. Их выдернули прямо из их «детского сада», после чего они попали на север, где старшие чернокожие заставляли ходить в лес за дровами или охотиться, а Найва на занятиях по уклонению от хищников орала страшным ором и обзывала бестолковыми. Конечно, тёплая безопасность Аи была им предпочтительнее всех мыслимых приключений.

Через две с половиной недели мы отчалили на восьми новеньких морских кораблях (не считая «Верного»). Управляться с парусами на реке было не так удобно, как на море, и наша скорость по сравнению с гребными двухкорпусниками снизилась.

Перед отплытием из Аи пришла грузовая лодка из Мессини. В лодке лежали кучи новой руды на продажу в Ае, а поверх стояли клетки с мурлыкающими мартышками. Вождь передавал наилучшие пожелания и писал, что драконов у них почти нет, и что они смогли восстановить добычу руды. Ещё он подумал, что нашим двум обезьянкам будет одиноко, и подарил нам ещё шестёрку зверьков. Мы приняли их с большой благодарностью – обезьянки стали любимицами девчонок, за право их погладить стояла очередь. Новые обезьянки оказались совершенно дикими, они даже пищу из рук людей брать не хотели. Мы приучили наших ручных обезьян кормить своих сородичей в клетках. Из рук обезьян дикие мартышки брали еду с большой охотой. Это было то ещё представление: у наших обезьян были свои «любимчики». Вскоре новички научились попрошайничать не хуже старых, брали еду из рук людей уже без боязни. Но на руки не шли и при открывании клетки забивались в дальний угол.

Вождь Аи не обманул – крупные пещеры встречались каждые два – три часа, в них знали, что мы пройдём, и приглашали в гости. Когда мы отказывались, не обижались, просили только приблизиться к причалу, чтобы посмотреть на нас. Мы честно приближались, выходили на палубу, махали ручкой, получали наилучшие пожелания и поднимали паруса снова. Это занимало много времени, но всё равно мы продвигались очень быстро. На ночь мы останавливались в пещерах, где вслед за изобильным угощением шел ставший уже привычным рассказ с показом особо эффектных сценок. К концу путешествия мы выучили его настолько, что могли бы показывать представление, не просыпаясь. Даже Исузима с Нишизумой пресытились славой и устали показывать, как они зарезали двух ящеров. Они передоверили эту сценку другим охотницам, а сами сидели в партере и цедили компот.

Обед мы тоже не готовили – во всех пещерах нас зазывали угоститься. Если мы приставали и говорили, что хотели бы пообедать, встречающие радовались и выносили разносолы в невероятных количествах. «Ну вы и горазды трескать», – только и вздыхал дядя Андрей.

Через шесть дней мы уже подходили к Алессандре – скорее морскому, чем речному порту в устье реки. Это была последняя точка, за которой нас ждал прыжок через пролив, к острову. К дому.

Глава 18. Старый дом, новый дом

В Алессандре нас опять перекормили. Гуляли два дня, на третий день не досчитались десятерых девчонок. Их сманили на берег подарками и обещаниями безбедной жизни. Всего за дорогу от Аи до Алессандры нас покинуло пятьдесят человек – в некоторых пещерах им сулили очень много. Падкие на подарки «домашние» девочки оставались в пещерах, охотницы держались на кораблях. Это было на руку нам – место на переполненных кораблях освобождалось.

Алессандра была первым портом, где слышали о чернокожих. Некоторые моряки, которых уносило штормами далеко к югу, рассказывали, что там находятся большие континенты и острова, на которых живут чернокожие люди. Но эти рассказы были очень неконкретными и изобиловали ужасающими подробностями: сильные течения, водовороты, огромные морские животные, многорядные подводные скалы, обрывистые берега без гаваней, а на берегах – пустыни без источников воды. Идея «сделать крюк и поразведать обстановку» умерла почти сразу. Такое путешествие следовало предпринимать на специально подготовленном корабле – разведчике с минимумом команды и максимумом запасов, а не на переполненных пассажирских судах.

Через пять дней мы входили в крошечный порт Ирлина-7. В пути нас трясли головоноги и пробовали на зуб морские ящеры. Наши новые прочные корабли легко это выдержали. Никаких потерь, кроме синяков и шишек, не было.

Порт моего родного острова мог вместить всего две галеры или три корабля типа наших двухкорпусников. Когда стало ясно, что мы становимся морским народом, вождь задумался о расширении порта. Папа говорил, что порт начали расширять. За время моего отсутствия наше племя построило новый порт, ради чего использовали детский пляж для купания. Теперь там могло поместиться ещё шесть кораблей. На наше счастье, в порту стоял только один корабль – «Упорный», остальные были на севере. В дополнение к «мокрому» порту наши придумали ещё специальные тележки с талями, чтобы вытаскивать корабли на причал по наклонному каменному спуску. Так в порту могло поместиться хоть тридцать кораблей. Правда, тележек было всего две.

За последнее время наше племя пережило много удивительный событий, но при виде целого флота решило удивиться ещё раз. К моменту нашего подхода на берегу собрался весь народ. Над водой понеслись звуки оркестра, «Прибытие корабля». Когда я после папы вышел на причал, вождь решил изобразить ворчуна и недовольно сказал:

– Ну почему так долго? На севере тебя заждались уже.

Я увернулся от мамы, перенаправив её объятия на Найву и Масю (впрочем, не забыл погладить её по руке). Потом я спросил у вождя:

– Мы найдём, где разместить сто пятьдесят человек?

– Сто пятьдесят? – недоверчиво произнёс вождь. В следующую секунду надменно – шутливый вид с него слетел, так как на берег начали сходить чернокожие. Над причалами воцарилась тишина. За последнее время я наблюдал эту картину множество раз, а потому начал распоряжаться – какой корабль вытаскивать на берег, какой вести в детскую лагуну, что разгружать первым, что вторым.

– Он теперь вождь, ставь ему на пиру кресло рядом с собой, – сказал папа вождю, не переставая обнимать слегка ослабевшую в ногах маму.

– Так и сделаю, – крякнул вождь. А потом, разумеется, объявил пир. При слове «пир» мне стало дурно, хотя пятидневный переход несколько ослабил мою нелюбовь к пирам.

Дома всё было так, как мы оставили несколько месяцев назад. На рабочем столе лежали детали парусного кораблика, над которым я работал в тот день, когда нас украли. На столе Найвы лежали узоры из бересты – она баловалась ими за день то того. Наши лежанки были заправлены точно так, как мы их оставили. Только мы за это время стали другими. Найва первым делом кинулась проверять, на месте ли её книга (она оставляла книгу дома в тот день). Книга была на месте.

Пока я стоял и осматривал детскую, прибежала посыльная от второго корабля. Кто-то с кем-то подрался, кто-то был недоволен тем, как их разместили, и все требовали моего присутствия для немедленного решения разных затруднений. Я понял, что жить в своей детской не смогу, и перенёс вещи в пещеру, где разместился первый корабль. Это было очень правильное решение: вплоть до начала пира я отвечал на вопросы, распоряжался размещением сотен грузов и искал помощников среди одноплеменников, чтобы те познакомили девчонок с нашей пещерой. Вырваться домой удалось буквально за несколько минут до начала пира. Мама уже немного отошла от первого шока. Майлайтин частично рассказал ей о наших приключениях (Найва готовилась к выступлению на пиру, папа занимался организацией с вождём). К моменту моего появления мама раздумывала, не впасть ли ей во второй шок – некоторые приключения были несколько рискованными. Мася, не особо подумав, начал рассказ с самых ярких картин путешествия – со сражений с ящерами, злыми призраками и драконом. Я немного успокоил мамочку, сказал, что путешествие было долгим, скучным и что мы сильно объелись. Мама, как мне показалось, не поверила. Но уже пора было идти на пир.

На пиру меня и правда усадили рядом с вождём, между ним и папой (как выразился вождь: «Для того, чтобы папа мог дать тебе вовремя подзатыльник, если заврёшься»). Вождь объявил первую здравицу в честь тех, кто «вернулся из-за края света», после чего всем разнесли первое угощение – пирожки с мясом и питьё. Вслед за этим настала моя очередь – я встал и начал рассказывать нашу повесть, от многократных повторений больше похожую на песню. Девчонки на сцене изображали всё в картинах. В нужных местах я делал паузы, чтобы дать им показать свои сценки. Ради такого случая даже Исузима с Нишизумой вышли на сцену. Представление было настолько красочным и отработанным, что кое-кто из моих одноплеменников как не донёс пирожок до рта перед его началом, так и просидел до самого конца с открытым ртом.

После второй перемены блюд, когда внесли горы мяса, на сцену вышли Найва, Макуна и Квалта. Помогала им Найвина группа поддержки. Они танцевали тот самый танец, который Найва с Макуной репетировали перед похищением, со стучащими туфлями. На время отсутствия Найвы её заменили Квалтой, зато теперь они могли отработать танец втроём. Смотрелось это очень эффектно, но члены моего племени почему-то вместо того, чтобы сразу хлопать, сначала прослезились.

– Пап, а чего они плачут? – спросил я.

– Потому, что возвращение Найвы было абсолютно нереальным, а танец здесь на сцене – ещё более нереальным.

– А почему они не плакали, когда я рассказывал?

– Потому, что ты мужчина. Тебе положено выпутываться из разных трудностей.

Остальные номера были не хуже – как те, что показывали артисты нашего племени, так и те, что разучили чернокожие девчонки. Среди них нашлось много талантов, многие хорошо пели или танцевали. Впрочем, мне много внимания уделить им не удалось, так как вождь завёл разговор об очень важных вещах. В моё отсутствие он решил осваивать северное месторождение совместно с другими пещерами, для чего почти честно рассказал им о северных сокровищах (о запасах очищенной руды на кораблях другим пещерам не говорили, все думали, что придётся рыть новые шахты). Делалось это от моего имени, как от имени человека, «которому всё удаётся».

Вождь подкупил всех предложением сразу установить такой закон, чтобы членами нового племени могли становиться только те, кто женится или выйдет замуж за людей из других пещер. Остальные считались наёмными рабочими и не могли находиться на севере более четырёх месяцев подряд.

К настоящему моменту первая партия рабочих уже должна была высадиться и начать рыть жилую пещеру. Во многих пещерах снаряжались корабли с продовольствием и новыми рабочими. Мне подобрали советников, точнее, тех, кто первое время реально будут управлять новой пещерой. Это всё были взрослые дядьки, представители разных пещер, но их жёны были детьми по обмену и происходили из других пещер.

– И что бы вы делали, если бы я не вернулся?

– Назначили бы другого вождя. Но это привело бы к ряду сложностей. Очень больших. Но давай лучше подумаем, что делать с твоими чернокожими рыбками…

В ходе дальнейшей беседы мы чуть не подрались. Вождь обобрал меня, как ореховое дерево нум. За продовольствие и одежду для девчонок мы вынуждены были отдать всё золото, да ещё и оставались должны кучу железа. К концу праздника я уже смотреть на него не мог, зато вождь был очень доволен и непрерывно смеялся. Деваться мне было некуда: кормить девчонок было надо, а на одной рыбе долго не просидишь. Условились, что через неделю весь наш флот уйдёт на север, в новую пещеру.

Следующий день начался с того, что дядя Андрей через собачку шепнул мне:

– Я тут случайно углядел один ваш корабль. Он уже трое суток болтается недалеко от Вертулии и не двигается с места. Сплавал бы ты, посмотрел, в чём там беда. Оружия возьмите побольше.

Я сходил к вождю и сказал, что мне приснился сон о неподвижном корабле. Вождь верить сну и выделять корабль отказался:

– Там должен быть один корабль, «Смелый». Но он ловит рыбу для Вертулии и вряд ли отойдёт от неё дальше, чем на дальность прямой видимости.

Тогда я собрал команду из своих чернокожих и спустил на воду «свой» первый корабль. Вождь удивился и послал с нами трёх рыбаков и четырёх воинов. Через два дня мы подходили к медленно дрейфующему по ветру «Смелому» (это был новый парусник, построенный в нашей пещере в моё отсутствие). Паруса не спущены, но никак не закреплены, на мостике никого, окна мостика открыты.

Мы медленно приблизились. Все держали наготове оружие и вёсла, чтобы сразу начать стрелять или удирать. Но ничего не происходило до тех пор, пока мы не подошли на расстояние десяти метров.

Из мостика выскользнуло длинное тело, плюхнулось в воду и быстро поплыло к нам. Это был какой-то новый, невиданный нами до сих пор зверь. Он был похож на змею, но диаметр тела вдвое больше, чем у человека. В самом начале, сразу за головой, находились небольшие лапы. Такие же лапы находились и в самом хвосте. Впрочем, небольшими они казались только по сравнению с телом, по размеру и толщине они были больше, чем руки взрослого человека. Несомненно, сила в них была страшная, и заканчивались эти лапы длинными острыми когтями!

Воин, стоявший на управлении баллистой, струсил и прыгнул в люк поплавка. Стоявшие на мостике девчонки и воины разрядили свои самострелы, после чего последовали примеру первого воина. Стрелы ручных самострелов шкуру морского змея не пробили, брошенное копьё тоже отлетело от грубой кожи (или чешуи?). На входе в люк образовалась пробка из тел. Я понял, что в поплавке скрыться не успею, и полез на мачту. Из мостика «Смелого» показался второй морской змей, он тоже плюхнулся в воду и поплыл к нам. Судя по более яркой раскраске, это была, скорее всего, «она».

Теперь становилось понятно, что произошло на «Смелом». Пара морских змеев решила устроить себе на нём любовное гнёздышко, а все люди спрятались в корпусах. Интересно, жива ли ещё команда? Теоретически, может быть жива, если все успели запереться в поплавках.

Пока я карабкался на мачту, все наши успели заползти в поплавок и задраить люк. Змей залез на мостик, изучил внутренности и посмотрел на меня долгим немигающим взглядом. Я показал ему язык. Зверюга начала карабкаться по мачте, спирально обвиваясь вокруг толстой столбовой мачты и помогая себе лапками. Я впервые пожалел, что у нас такие толстые мачты – по тонкой мачте в одно дерево он не смог бы залезть. А я думал, что он не сможет меня достать – длина у него была метров десять, меньше, чем наша мачта.

Попытка попасть змею в глаз из самострела закончилась ничем – он просто убрал голову в сторону, стрела попала в плечо и отскочила, слегка поцарапав кожу. Я достал копьё, зажал в левой руке фал и прыгнул на зверя. Он такого не ожидал и замер в удивлении. Очень кстати! Я всадил копьё прямо ему в глаз, не помогло даже бронированное веко. Правда, моё чудное копьё застряло в черепе у зверюги. Левую руку обожгло – я не смог удержаться и проскользил по веревке почти до палубы. Наверняка кожа содрана и на ладони, и на пальцах… Но беспокоиться об этом было некогда – второй морской змей заползал (или заползала?) на палубу. Я принялся карабкаться по вантам обратно, на верх, при каждом прикосновении чувствуя, как болит левая рука.

Тело первого морского змея рухнуло в воду. Его подруга издала гневный вопль и последовала за мной. Я понял, что долго не продержусь, и коснулся голубого кристалла. Я подумал Найве:

– Пожалуйста, передай той зверюге, что передо мной, чувства страха или чувство большой любви ко мне!