Текст книги "Солнечные дети тёмной планеты"

Автор книги: Анастасия Лаврова

Соавторы: Владимир Лавров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 26 страниц)

Глава 16. Река. Ещё один корабль

Через два часа мы пристали к чудесному островку посреди реки. Там были сосны и не было хищников, если не считать пятёрки речных крокодилов, которые при нашем приближении скрылись в воде. Пока дежурные готовили горячую пищу, я устроил грандиозный разнос. Слишком тонкие обшивки и пробки на местах прорывов или сучков обнаружились ещё на двух кораблях. Мало того, в двух местах они располагались на уровне воды!

– Почему вы не сказали мне! – вопил я, отыскивая очередную дыру, – Мы бы поставили правильную заплатку, на стальных заклёпках, с подкреплением внутри!

Виновные были найдены быстро – две совсем маленькие девочки, долбившие корпуса, и две постарше, которые помогали им залепливать пробоины смолой. Они же отвлекали меня вопросами, чтобы я не заметил дыр при осмотре. При взгляде на них у меня даже сил ругаться не было. Проклятие, они были ненамного старше Милы. Я показал ремонтной команде, как ставить усиления, и пошел на свой корабль завтракать.

У костра полулежала очнувшаяся Нишизума. Найва кормила её с ложечки.

– А что за мальчик такой пел холодную песню? – спросила Нишизума. Оказывается, она очнулась ещё во время боя. Я пораскинул мозгами и спросил:

– Какой мальчик? Прозрачный такой? Не было никаких мальчиков. Только я и Серый.

Нишизума кое-что поняла и замолчала. Удивительное дело – некоторые люди видят нашу бабушку и других призраков, а другие нет. Интересно, почему Нишизума смогла увидеть? Из-за раны? Все остальные ничего не видели.

После завтрака мы срубили сосны, обрубили сучки и получили прекрасные мачты с гиками. Треугольные паруса мы везли ещё с фермы. Косые паруса с гафелем тянули бы получше, но они были небезопасными – при нападениях разных чудовищ велика вероятность того, что они оторвали бы нам верхний рей вместе с парусом. Поэтому я остановился на простом треугольном парусе, его и спускать быстрее, и крутить легче. В условиях реки, как я уже понял, перекладывать паруса надо было намного чаще, чем в море. Ещё мы заготовили дополнительные стрелы для баллист – после встречи с драконом и утреннего побоища их запас сильно поубавился. Наконечники у нас ещё были, а вот древки пришлось строгать.

Войдя в корабль, я обнаружил, что девчонки прикрепили к вертикальным столбам – стойкам крыши дополнительные горизонтальные доски. Без моего ведома! Оказалось, что это новые лежаки – места на полу не хватало, чтобы спать. Я вынужден был похвалить изобретательниц за сообразительность.

Найва воспользовалась этим временем для того, чтобы побрить Нишизуме голову вокруг раны и сменить повязки. С бритой головой и повязками вокруг Нишизума смотрелась очень забавно, почти как пришельцы в их защитных шлемах. Никто не мог удержаться, чтобы не хихикнуть. Нишизума злилась и грозилась всех прибить, но потом ослабела и уснула.

На этом же островке мы пообедали, а затем отчалили. Так как управляться с парусами никто не умел, мне пришлось передать Серого на второй корабль. Остальные три шли на вёслах. Как назло, ветер был довольно слабым, и прибавка скорости от парусов была совсем небольшой. Девчонки приналегли на вёсла, и наши корабли просто полетели вперёд. Благодаря относительно небольшому весу и маленьким поплавкам корабли оказались очень быстрыми – к моему удивлению, временами мы развивали скорость на уровне хорошего скакуна (не максимальную, конечно, а такую, когда он долго скачет).

Дядя Андрей ещё на ферме посоветовал сделать опускающиеся боковые кили для ходьбы под парусами – сказал, что иначе бокового сопротивления поплавков не хватит, и нас будет сносить ветром. Теперь корабли под парусами и с опущенными боковыми килями начали отставать от чисто гребных – кили мешали гребцам, а ветра было недостаточно. Сколько я ни кричал, что надо осваивать паруса, что иначе гребцы быстро устанут, ответом мне были только белозубые улыбки. Я и сам понял, что говорю глупости – грести могло не более половины команды. Остальные отдыхали на досках пола, чтобы сменить уставших. При такой организации мы могли идти с максимальной скоростью очень долго… В итоге даже наши два корабля убрали кили и пошли только на вёслах. Эти умницы ещё и соревнования устроили, кто кого обгонит. По моим прикидкам, с учётом течения мы делали около двадцати километров в час. Так нам действительно никакие паруса не понадобятся… Доберёмся до устья за десять дней. Только что мы будем делать в море без парусов?

В качестве последнего аргумента я сказал, что при интенсивной гребле они будут больше есть, и нам не хватит продовольствия. Мне тут же пообещали устроить ванну из рыбы. Я воспринял эту угрозу более чем серьёзно – рыбы в реке было столько, что мы не съедали даже ту, что некоторые девчонки ловили по ходу движения через кормовой люк ради забавы.

– Ну и машите вёслами, сколько хотите, – буркнул я и ушел на место стрелка баллисты. Там я сложил ручки на груди и уставился на проплывающие мимо берега. Берега проплывали так быстро, что это было даже забавно, навевало философские мысли. К вечеру мы миновали место, где в «нашу» реку вливалась другая, не менее полноводная. После этого течение стало медленнее, зато река стала намного шире. Что лично меня только порадовало.

На следующий день мы нашли прекрасный остров, на нём даже росли такие деревья, из которых можно было сделать новые поплавки. На этот раз нас не сдерживали проблемы веса, и мы всем кораблям сделали по два новых больших поплавка – таких, в которых мог поместиться любой из нас. Долбили их через пять отверстий в крыше, благодаря чему уложились за три дня. Морские корабли на острове мы долбили через одно отверстие для того, чтобы не уменьшать прочность, в страхе перед головоногами. Маленькие поплавки для наших кораблей долбили через одно отверстие по той же причине – боялись, что ряд отверстий уменьшит прочность и без того тонкого бревна. С большими брёвнами такого можно было не бояться.

После того, как мы установили поплавки на оставшиеся от колёс выступающие поперечные балки, корабли приняли очень смешной вид, как будто по воде едут сани (новые поплавки были установлены выше, чем старые, так, чтобы не касались воды). Всё пространство внутри и старых, и новых поплавков мы разделили специально изготовленными пробками на множество водонепроницаемых отсеков.

Головы мамонтов и прочая бутафория частично пошли на запас материалов, а большей частью – в костёр. Они не помогли нам в драке с ящерами, и смысла оставлять их не было. Зато связок травы мы навалили побольше.

Работали мы на острове, ночевали на кораблях, посреди реки. Мало ли, кто мог выползти ночью на остров из воды. Эти ночи я использовал для того, чтобы натренировать парусные команды. Девчонки отлынивали, как могли, но на третью ночь уже довольно уверенно ходили под парусами. Это должно было увеличить скорость нашего передвижения почти вдвое – раньше мы много времени тратили на готовку и еду на берегу. Теперь можно было на берегу только готовить, а всё остальное время идти под парусами или на вёслах. Если в первые сутки мы проходили где-то по сто-сто пятьдесят километров, то теперь могли делать все триста.

Едва отойдя от острова солнечным утром, мы пережили первый в моей жизни шквал на реке. Внезапно небо потемнело, задул ветер. На всякий случай мы спустили паруса, и тут началось такое… Сильнейший ветер задул так, что даже смотреть против него было невозможно. Ветер нёс с собою песок и пыль, да с такой скоростью, что они царапали щёки. Корабли прибило ветром к берегу, но мы даже не пытались противостоять ветру. Ярость стихии навевала мысли о злых духах, умеющих управлять ветрами.

Менее чем через час шквал прошел, и опять засияло Светило. В полном удивлении я спросил у чернокожих, слышали ли они о чём-нибудь подобном. Все дружно закрутили головами – никто не слышал. Застань нас такой шквал ночью, под парусами… Я понял, что нам следует быть более осторожными.

К вечеру того же дня мы дошли до первой пещеры людей. Всё началось с того, что передо мной возник тот самый прозрачный мальчик и требовательно замахал рукой, показывая на правый берег. Но мимо того, что я увидел на берегу, я и сам не проплыл бы. Огромные постройки из камня, массивный причал для множества лодок. От причала поднимались ровные каменные ступени к хорошо заметному отверстию пещеры в скале. По бокам от ступеней были выложены ступенчатые ограждения, на ступенях стояли фигуры разных животных.

Даже с реки было видно, что ворота пещеры выломаны, а из камней и ступеней пристани растут деревья. Надо всем витал дух запустения, даже животных тут не было. Я сразу начал собирать команду:

– Найва, Серый, Мася, Мила, Микана, Мирина, Макуната, Серофана и Кселина. Нишизума, если хочешь. Остальные сидите на кораблях и не высовывайтесь. А ещё лучше – держитесь середины реки.

Чернокожие удивились такому странному выбору, но послушались. Мы спрыгнули на причал, корабль отошел. С собою мы несли трое носилок. Под причалами я заметил множество затонувших лодок. Некоторые были весьма крупными.

– А почему ты выбрал только нас? – спросила Кселина.

– Потому что только вы готовы к той работе, которая нас ожидает.

Предчувствия меня не обманули. Ворота этой пещеры были не сломаны и не пробиты. Они были взорваны, и первые, и вторые. За последнее время нам пришлось повидать немало разных взрывов, и картина происходящего была абсолютно ясной. Здесь жило не очень большое, но очень богатое племя. Нападавшие пришли ночью и взорвали закрытые ворота. Запоры на воротах до сих были в закрытом состоянии. Нападавшие не боялись ночи. А потом они запустили внутрь Сгустки Тьмы… Это могли быть только штурмовые отряды ведьм.

Первые трупы – скрученные, с характерной высушенной кожей, – обнаружились прямо у входа. Часовые, двое. Я попросил Кселину, Масю и Милу выносить тела и складывать на костёр.

– А если хищники? – удивился Мася.

– Здесь давно не было хищников. Они давно обходят это место по очень большому радиусу, кроме драконов, но драконов вы увидите, – сказал я. Потом на всякий случай оставил с ними Микану. Я не хотел, чтобы они увидели то, что ждало нас внутри пещеры. И как я был прав!

Стоило нам углубиться внутрь, как из ниоткуда опять возник полупрозрачный мальчик. Он пошел перед нами и настоятельно звал нас вглубь пещеры. Найва и Серый видели его очень чётко, Нишизума расплывчато. Остальные видели только тень. Я объяснил им, что нас ждут тут души тех, кто умер от Сгустков Тьмы. Наши девочки были подготовлены к такому ещё с тех времён, когда мы рассказывали про летающий корабль, у нас в пещере, и не очень удивились. Нишизума была в шоке.

Тела погибших стали попадаться всё чаще и чаще. Внезапно из глубин пещеры раздался леденящий душу вой, превращающий всё в камень. Но если песни бабушки или мальчика были просто завораживающими, то этот вой убивал всё живое страхом. Мы начали каменеть. Из темноты выступили фигуры двух высоких мужчин, у них даже можно было различить лица, горящие злобой. Нишизума потеряла сознание и осела на пол. Мальчик толкнул обоих призраков. Вой прервался. Из-за наших спин выплыла бабушка и схватила обоих буянов за горло. Возможно, из-за того, что в ней ещё оставалось больше жизненных сил, или потому, что эти мужчины растратили все свои силы на злобу, но бабушка с мальчиком легко пересилили мужиков. Мальчик позвал нас дальше. Мы побежали за ним по коридору и вскоре достигли пиршественной залы, где под столом лежало два больших тела. Мальчик показал на них.

Теперь мы поняли, почему он так настойчиво звал нас сюда. Мы подхватили тела на носилки и помчались к выходу. В коридоре бабушка продолжала удерживать двух злых призраков. Между воротами дети уже сложили небольшой костёр. Мы взвалили добычу на ветки и разожгли огонь. Из тел воинов – охранников поднялись души, помахали нам руками и исчезли. Из тел злодеев донеслись только обрывки воя, но они быстро затихли. Мы вернулись в пещеру, чтобы вынести остальные тела. И тут из стен начали выходить призраки. Мужчины и женщины, дети и старики. Некоторые уже не могли поддерживать постоянную форму и временами превращались в шары. Они доброжелательно смотрели на то, как мы выносили их тела, иногда приветственно поднимали руки. Своё тело мальчик показал в последнюю очередь. Он лежал в небольшой пещере, накрытый телом женщины. Очевидно, мама пыталась закрыть его собою. Трогать своё тело мальчик запретил и опять позвал нас куда-то в глубины пещеры.

В одном месте нам пришлось пробираться через завал. Мальчик прошел через него, не заметив, а затем вернулся и долго недоумённо наблюдал, как мы разбираем камни, обрушившиеся после землетрясения.

– Как думаешь, давно эта пещера погибла? – спросила Найва, кантуя очередной камень.

– Не знаю. Может быть, сто лет назад. А может, и тысячу. Видела, какой слой пыли на полу? Думаю, что не так давно. Железо проржавело насквозь, но форму сохранило. Лет двести – триста.

В пещере запасов, которую показал нам мальчик, обнаружилась куча золота. Знал бы, что нас ждёт, не пошел бы. Папа как-то показывал мне золото. Хрупкий металл и не твёрдый, единственное достоинство – это что не ржавеет. Только стремена делать для скакунов или уздечки, или поделки всякие для красоты. Теперь понятно, почему это племя так рисковало и жило так далеко к северу от обычных пещер. Где-то в этих местах были золотые прииски. Золото в некоторые времена ценилось любителями красивых вещей. В наших условиях оно было нам совершенно бесполезным, но мы всё равно набили рюкзаки до верху. Вдруг на что-нибудь пригодится. Ремонтные заплаты на корабль, например, лучше ставить на золотых заклёпках. Они не ржавеют.

Только после этого мальчик разрешил забрать своё тело и сжечь. Мы сожгли его последним. Пришедшая в себя Нишизума немного помогла таскать тела, но потом предпочла рубить дрова. Мы провозились с этим делом почти до полуночи. Микана, Мирина, Макуната, Серофана и Кселина поначалу не видели никого из призраков, кроме мальчика. Только после того, как по ним ударило воем, они начали видеть тени, а спустя час уже могли различать подробности.

– Так непривычно, когда ночью можно ничего не бояться, – сказала Найва, стоя на пирсе в ожидании, когда нас снимет корабль. Я с ней согласился.

– А звёзды ночью такие красивые! – мечтательно сказала Макуната.

– Да, здорово, – откликнулись другие девочки.

Первый корабль ткнулся в причал. Мы перешли на палубу. За нашими спинами полыхал огромный костёр.

Вернувшись на корабль, мы улеглись спать. Сквозь сон я слышал, как Нишизума что-то долго рассказывала и плакала. Ближе к вечеру следующего дня я начал замечать, что чернокожие кланяются всем нашим фирменным поклоном, как раньше кланялись только Найве. Я решил, что это новая мода, и стал отвечать им тем же. Серый просто склонял голову, а Мася и Мила ничего не заметили. Найва эти поклоны игнорировала, а остальные девочки кланялись в ответ кто как.

Следующие дни протекали спокойно, как будто запас неприятностей закончился. Ночью мы шли под парусами, днём готовили еду и шли на вёслах. Мы старались высаживаться на островках, но они попадались не всегда. Тогда мы приставали к берегу, и… ничего не происходило.

Через день после первой попалась ещё одна мёртвая пещера. Я вызвал добровольцев, но их не нашлось, кроме моих земляков. Нишизума пошла, но на этот раз в пещеру она не заходила, осталась снаружи рубить дрова. Эта пещера была крупнее, мы чистили её целый день. Устали невозможно, но зрелище того, как обрадованные души покидают свои мёртвые тела, стоило любых усилий.

На седьмой день после установки новых поплавков мы дошли до первой жилой пещеры. Для начала мы чуть не пролетели её. Девчонки традиционно принялись состязаться в «кто кого перегонит», и мы на хорошей скорости вылетели из-за излучины, в скале за которой находилась пристань. Я сидел на своём новом любимом месте – на крыше, над баллистой.

Саму пристань и пещеру мы заметили, уже проходя мимо. Сначала я подумал, что это ещё одна мёртвая пещера, и горестно вздохнул. Таскать целый день тела – та ещё работа. Но потом я увидел на пристани мальчика с рыбой в руке и двух воинов с луками. Я настолько отвык от вида живых людей, что подумал: «Какие странные раскрашенные скульптуры в этой мёртвой пещере». И только после этого включилось сознание и доложило, что верёвка от лодки в руке у скульптуры не шатается, а изваяния воинов не крутят головами.

Все взгляды на нашем судне были прикованы к кораблю Нишизумы слева, он пытался обойти нас на повороте (Нищизума уже почти выздоровела и перешла на свой корабль). Только я один не интересовался гонками и потому смог увидеть пещеру, которая находилась в скале правого обрывистого берега.

– Стойте! Стойте, милуньи чёрные! Поворот направо «Все вдруг»! – завопил я и выбросил вверх руку с красным флажком – символ поворота направо.

За последнее время мы много тренировались в совместных перестроениях, чтобы не врезаться друг в друга, поэтому все корабли дружно повернули направо, а потом, чтобы не врезаться в берег, ещё раз – уже назад, против течения. Теперь уже на всех кораблях увидели пещеру. По кораблям прокатился восторженный вопль.

Парни на берегу дёрнулись с явным намерением смазать пятки. Только миг спустя они поняли, что странные стога травы, несущиеся по реке и вопящие на тысячу голосов – это корабли. Мальчишка побежал в пещеру, воины остались на причале. Когда мы кинули им причальные канаты, они даже сделали милость поймать их и привязать к тумбам.

Мы начали выходить на берег. Сорок человек – небольшая группа, только если они не выходят один за другим. Мы выходили и выходили, а брови у воинов поднимались всё выше и выше. Я подумал, что здесь могли даже не слышать о чернокожих людях, и счёл нужным пояснить:

– Это люди. Такие же, как мы с вами. Не пугайтесь. Как называется ваша пещера?

– Ага. Мессини, – примерно через минуту ответили воины, чем рассмешили нас до невозможности.

Вход в пещеру здесь был устроен примерно так же, как и в зачищенных нами мёртвых пещерах – каменный причал, от него ступени к отверстию пещеры в скалистом обрыве. На этих ступенях начали собираться жители пещеры. Бросился в глаза их истощённый и потрёпанный вид. Эти люди не ели досыта и не имели достаточно времени, чтобы сделать себе новые вещи. Мы и то выглядели лучше.

Наконец вперёд вышел вождь, очень пожилой невысокий человек с огромным брюхом. Я обратился к нему с традиционным приветствием мореплавателей, только заменил слова «море привело нас к вам» на «вода привела нас». Вождь ответил традиционной фразой, обещающей кров и безопасность, но его глаза при этом продолжали перебегать с девочек на корабли и обратно. Воцарилось молчание. Наконец вождь поборол первое удивление и спросил, что нужно сделать в первую очередь. Я сказал, что у нас на кораблях много продовольствия и металлов и что всё это лучше бы перенести в защищённую пещеру, чтобы ночью гномы или другие существа не забрали всё себе.

– Продовольствие… Металлы, – повторил вождь. Потом подумал и переспросил:

– А старшие где?

Я начал терять терпение:

– Я – старший мужчина. Если вы нас приглашаете в гости, то нужно спрятать в вашей пещере наши полезные вещи. Носить придётся долго. А если мы вам в тягость, то мы поговорим, расскажем новости, которые вам понравятся, сядем на корабли и вечером уплывём.

– На ночь глядя? Да вы с ума сошли. Вас же ночью съедят. Где вы будете прятаться ночью от Скрумшура?

Я начал выяснять, что такое «Скрумшура», и вскоре понял, что так здесь называют Сгустки Тьмы.

– У нас для вас хорошая новость! Этих существ больше никогда не будет. И пещеры никто никогда больше разорять не будет. Можете занять пустующие пещеры к северу отсюда. Мы вам расскажем, где.

На лице вождя отразился ужас. Я понял, что северные пещеру будут пустовать ещё очень долго. Не зря мы их камнями и обломками ворот завалили. Вождь ещё несколько раз переспросил меня об отсутствии на наших кораблях взрослых, об исчезновении Сгустков Тьмы, а получив уверения, торжественно произнёс, протягивая руку к кораблям и девочкам:

– В таком случае я объявляю себя старшим над этими людьми и вещами…

– Ты что, с ума сошел? – возмутился я, а все наши девочки достали из-за спин самострелы и нацелили на вождя. На ступенях и спуске собралось около пятисот человек, но большинство из них были женщинами и детьми. Были и мужчины, но их тоненькие луки не шли ни в какое сравнение с нашими ударными самострелами из калёной стали. Впрочем, мужчины стояли спокойно и улыбались.

– Не стрелять! – закричал я, – Они не доставали оружия. Отступаем к кораблям!

– Не торопитесь, не торопитесь, это недоразумение, – торопливо заговорил вождь, – Это ритуальная фраза, она полностью звучит так: «Я объявляю себя старшим над этими людьми и вещами, и на всё время пребывания тут они будут моими людьми и моими вещами, и кто покусится на них, тот будет моим врагом». Вы услышите эту фразу в любой из пещер ниже по течению, уверяю вас! Не следует ссориться, заходите, заходите, мы угостим вас так, как положено по всем законам гостеприимства!

– Вождь не обманывает. Просто у нас очень давно не было никаких гостей. А с севера – вообще никогда, – произнёс один из мужчин. Насколько я мог понять, старший над охранниками.

– Хорошо. Мы верим вам. Но не вздумайте нас обмануть, мои девочки со ста метров в глаз хищному ящеру попадают.

– Вам не придётся доставать ваши самострелы, – улыбнулся воин. Моя похвальба явно не произвела на него никакого впечатления. Крупный, ловкий мужчина. Да, такой всё наше воинство сможет по попе отшлёпать…

Вождь выделил грузчиков, и мы начали переноску вещей. Постепенно прибывал народ, посмотреть на прибывших. Глядя на то, как наши чернокожие переносили на голове огромные тюки (они почему-то предпочитают носить на голове, а не на плечах), местные только охали. А когда мимо покатили баллисты, удивился даже старший над воинами Мессини:

– Это из этого ваши девочки со ста метров хищному ящеру в глаз попадают?

– Не знаю. Из этих не пробовали. Из этих в ящеров только в упор стреляли. Со ста метров в дракона попали, это да, но у него крылья большие, легко попасть.

После этих слов воин замолчал надолго и молчал до самого пира.

Пир выглядел очень скромненько. Блюда состояли в основном из рыбы, которую сгрузили с наших кораблей. Ещё до пира я переговорил с вождём и мастером запасов и выяснил печальные подробности. Мессини была самой северной и самой бедной из пещер континента. Причина заключалась, в основном, в драконах. Все драконы, которые летели к станции ведьм или от неё, обязательно делали крюк, чтобы посетить Мессини. Здесь они срывали зло неудач после нападений на ведьм, старались если не съесть кого-нибудь, то хотя бы поизмываться подольше. Драконы навещали Мессини в среднем по пять раз в день. Даже злаки выращивать было почти невозможно, местные ограничивались огородиками, да и на тех земледелие сводилось в основном к отсиживанию в убежищах. Основными источниками еды были рыба из реки да дичь из леса. Но жители Мессини не могли далеко уходить от дома, а рыба в конце концов перестала подходить к пещере. Население пещеры сокращалось с каждым поколением, в настоящее время в ней едва насчитывалось шестьсот человек.

Узнав о настолько бедственном положении пещеры, я расщедрился и выделил часть наших запасов пшеницы на праздник. Зато у местных были и мёд, и масло. Их женщины напекли восхитительных блинчиков, которые мы на празднике с большим удовольствием съели с мясом, капустой и репой. После недель, проведенных на одной каше с рыбой, это было сказочное угощение.

На празднике, пока Найва танцевала, вождь пожаловался, что в прежние времена им удавалось что-то выменять в южных пещерах в обмен на железную руду, но теперь на юге перестали брать и руду. Кроме того, в рудниках стало так много Сгустков Тьмы, что туда вообще невозможно войти.

– Так вы что, сами железо не выплавляете? – удивился я.

Оказалось, что здесь не было ни специалистов, способных выплавлять железо, ни даже достаточного количества дровосеков – люди боялись ходить в лес из-за драконов. Всё, на что их хватало, – это сбегать в шахту за рудой и отвезти добычу на юг.

Когда я сказал, что драконов теперь стало намного меньше и что они теперь не будут собираться на севере, вождь не поверил своему счастью. А когда девчонки с пятого судна рассказали в красках, как сбили дракона, все жители Мессини замолкли так же надолго, как и главный воин. Наши сперва не заметили наступившего молчания и продолжали веселиться, но потом, не слыша обычных восклицаний, начали озираться.

– Вы сбили дракона? – переспросил вождь.

– Я видел их катапульты. Они действительно могли сделать это, – впервые за весь вечер подал голос воин.

– О-о! – протянуло всё племя.

Нас засыпали вопросами – где это было? Не будут ли драконы мстить? Драконов здесь считали существами мистическими, одновременно и умными, и Наказанием Божьим. Я успокоил жителей – это было далеко на севере, с тех пор драконы даже нас не трогали. Да, несколько штук летали себе в вышине, но нам-то что? Пусть себе летают. Меня спросили, как далеко. Я назвал примерное расстояние. Мне не поверили, что наши корабли могут так быстро ходить. Тут вмешались те воины, что видели нас в гонке, и подтвердили – носимся мы, как сумасшедшие.

Разговоров в этот вечер было много. Школа в этой пещере была очень слабой, по сути, её совсем не было. Местные не знали многого о математике, они не знали ничего о морских головоногах, они даже не знали, что на западе от их континента существует другая земля! Когда мы сказали, что мы с острова, они удивились и спросили, зачем мы так себя мучаем и почему было не переехать на континент? В их представлении «островом» назывался небольшой кусочек земли посреди реки, длиной не больше километра.

В этот вечер впервые выяснилось, что чернокожие не знают, где их дом. Я даже помыслить себе такого не мог. У нас в пещере висела огромная карта, сделанная из цельных кусочков дерева. Каждый из вождей с незапамятных времён выспрашивал у моряков всё, что те знали о разных землях, а полученные знания наносились на карту. Так же поступали и в других пещерах нашего острова. Нашего капитана каждый раз трясли, как грушу, выспрашивая мельчайшие подробности.

Чернокожие не знали, где их дом. Они были похожи на жителей Мессини – они знали свою пещеру, иногда – свою реку, но что находилось дальше, было вне их кругозора. Мало того, что они происходили из разных мест, они ещё и даже приблизительно не могли представить, на каком острове или континенте находится их дом! Найва мельком видела карту южных земель в библиотеке у ведьм, кое-как она изобразила контуры крупнейших земель на блюде с соусом. Картинка ничего не сказала ни одной из чернокожих. Девочки из последней группы смогли сказать, что их везли на воздушном корабле пять дней до того, как в кабину внесли нас. Я прикинул скорость корабля ведьм и понял, что родина чернокожих может быть где угодно. Старшая группа даже не помнила, сколько их везли.

До сих пор я откладывал выяснение точного местонахождения домов чернокожих, рассуждая в том духе, что сначала надо выжить и заиметь морские корабли, а дальнейшие проблемы решать по мере поступления. Но тут я не выдержал и вскочил:

– Дуры миловидные! Как вы можете не знать, где ваш дом? Куда вы тогда плывёте? Чего вам было на ферме не оставаться?

– Но при этом они все пошли за тобой, – водя ножом по тарелке с мясом, промурлыкала Нишизума. Обезьянка на её плече сделала вид, что нашла что-то у неё в волосах, и отправила это себе в пасть. Только Нишизума разрешала обезьянам копаться у себя волосах. Возможно, за это они её и полюбили.

Я с трудом закрыл отвисший рот и плюхнулся на место. Жители Мессини насладились спектаклем и захлопали в ладоши.

– А зачем вы возите с собою паразитов? – спросил вождь, показывая на мурлыкающих обезьян.

Я удивился и рассказал, насколько это полезные создания. Этот рассказ был встречен с глубочайшим вниманием. Оказалось, что жители Мессини считали обезьян страшным врагом и уничтожали при каждом удобном случае – они у них воровали овощи.

Я спросил, почему с юга по реке не приходят торговые суда. Мне ответили, что южнее река проходит через скальные теснины, течение там быстрое, есть камни, и что при пути на север надо долго грести против течения. Смысла плыть на север у южан нет, поэтому местным приходится плавать самим.

На следующий день я ещё раз осмотрел пещеру. Везде виднелись следы разрухи и истощения. Даже лодки у местных были совсем слабенькими. Это были выдолбленные изнутри, совершенно открытые однодревки. Я расчувствовался и спросил у вождя, ценится ли в южных пещерах золото. Тот сказал, что очень ценится. Я попросил оценить вчерашний наш ужин в золоте. Это оказалась совсем небольшая горсточка. И за что они так любят такой бесполезный металл? После того, как погрузка была окончена, я передал вождю мешочек с горстью золота – в возмещение за съеденное продовольствие. Вождь заплакал от счастья:

– Мы должны были кормить вас неделю только за вести о том, что теперь не будет Скрумшура, и что драконам теперь незачем летать сюда! Но наши запасы так скудны… Надеюсь, мы когда-нибудь сможем отплатить вам полной мерой. Успешного пути вам!

Я так засмущался, что смог в ответ только помахать рукой. Впервые взрослый человек благодарил меня со слезами.

Корабли отчалили и двинулись по течению. С нами уходили двое воинов Мессини, они должны были вернуться позже на своей лодке. Поначалу они хотели привязать лодку сзади, чтобы она плыла за кораблями, но всё закончилось тем, что её закрепили сверху. Я взял их потому, что подумал, что воины будут заряжать баллисту намного быстрее, чем девочки.

Весь вечер я занимался тем, чем надо было заняться ещё на ферме – опрашивал чернокожих, где их дом. Оказалось, что они все происходили из разных мест. Некоторые всю жизнь жили в горах и не подозревали о том, что существуют реки глубже, чем по щиколотку. Некоторые жили у крупных рек и не знали о существовании гор и океанов. Некоторые жили в пустынях и вообще никогда не видели воды больше, чем помещалось в горшок. Девочки из старшей группы припомнили события годичной давности, когда их похищали, и сказали, что ведьмы собирали их по двое – по трое, причём между поступлениями очередных групп могло пройти более суток. Я прикинул скорость хода летающего корабля ведьм и понял, что искать родные места всех девочек – совершенно нереальная задача.