Текст книги "Миллионы парсек: Остановить явь"

Автор книги: Анастасия Вихарева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 30 страниц)

– Я это уже заметила, – кивнула Анна, вспомнив свою обиду, от которой не осталась и следа. На душе ее отлегло. – А почему Карсад и Катрин не могут, как я?

– Ну… – мать пожала плечами. – Раньше бы я не смогла ответить, но теперь… Кажется, я разгадала тайну провидцев. Предположения были, но теперь это очевидно. Карсад предугадывает действия Правителей, потому что сила некоторых, в особенности мертвых, притекает к нему время от времени, когда ей некуда вернуться – и так знает об опасности. А Катрин… Могу лишь догадываться. Она из древних первоживущих, когда пространства не было и в помине. Сдается мне, что она пьет ту же силу, что и медузы, в ней нет знаний о бытии. Медузы прекрасно чувствуют себя за пределами вселенной, и Катрин легко достает и до Бездны, и до Бога. Каффа и Зарт в этом на нее похожи, но до Катрин им далеко, у обоих у них меч обраков, тогда как я, не имея силы Катрин, могу ударить так же сильно. У меня меч перкаров, а сила обрака. А у тебя меч перкаров, а сила… Что представляет собой твоя сила, я не могу объяснить. Возможно, Дайкон скрыл от меня, что он охотник. От нас от всех. Опасно иметь такую силу, особенно, если рядом обраки, у которых страх перед охотниками в крови.

– А почему медузы охотятся на нас?

Мать снова пожала плечами, задумавшись, сложив руки на коленях.

– Охотники прикармливали медуз обраками, а сила быстро учится. Там, где обитают медузы, сила рассеяна или менее доступна, тогда как любой Правитель имеет в себе сильную ее концентрацию. И так медузы научились нападать на нас, даже если мы прятали силу. В свое время перкары ходили между ними безопасно, рассматривая как живность Бездны, которая паслась у края вселенной.

– Возможно, дед уже догадался, он… он все время… – Сказать, что ее держат за дурочку, у Анны не повернулся язык. – И запретил думать о школе Правителей на Сорее, куда отправил Маришу, – горько посетовала она.

– Вполне возможно, – кивнула мать. – Но не думаю. Скорее, решил, что твой дар подобен его дару.

– Но как я скрою свои способности? – еще больше расстроилась Анна, вспоминая лицо Правителя Каффы, который сразу стал холоден, как только понял, что она имеет над ловушкой власть.

– Тебе нужно научиться чувствовать мысли и скрывать их. Полезно иногда что-то утаить от демона.

– Дай сразу догадается, – не поверила Анна. – Он же читает меня.

– Нет, – оживилась мать, прищурившись. – Если научишься разом и там, куда демоны не могут посмотреть, пока не перешли на ту сторону. Кстати, если с тобой что-то случиться, никто о них не узнает. Обычно, само знание держат от демонов в тайне, и оттого многие Правители не считают демонов равными себе, обращаясь, как с низшей расой. В противном случае, любой, кто убьет тебя и выпьет твою силу, получит в придачу твою империю.

– А как же демоны? Они обычно знают об империи все. Почему, когда убивают их, имперские тайны остаются нераскрытыми?

– Демона нельзя прочитать, если он сам не пожелает передать знания, – покачала мать головой. – Только и всего. Дай не нашел ни одной звезды, которые Дайкон ему не показал. И именно поэтому империя Гидра осталась, когда забрали мою силу. Если хочешь скрыть наш разговор, нам нужно отправляться прямо сейчас, пока идет Совет и все демоны думают не о нас. Нет, не во дворце, он имеет защиту на этот случай, – усмехнулась она, когда Анна попыталась выйти в подпространство. – Иначе любой Правитель смог бы ткнуть в меня мечом. Нам нужно выйти за пределы империи. Я знаю такое место, я давно хотела тебе его показать.

Мать взяла себя в руки, теперь это была решительная женщина, которая напоминала статую Правительницы Айры, установленную возле дворца империи Гидра. Она присела за стол, выпила сок, закусив булочкой. И попросила прислугу собрать ей в дорогу небольшой рюкзачок на тот случай, если они задержаться.

– Да я как-то привыкла обходиться шаровыми молниями, – рассмеялась Анна. – На худой конец, можно обойтись живностью, которая выворачивается из подпространства.

– Зачем тратить силу, которой и так недостает? А молнии… Я привыкла, что сытость приходит через желудок. Я шестьдесят пять миллионов лет оставалась человеком, – напомнила она. – Умирала и возвращалась.

– А куда мы? – спросила Анна, когда мать трансформировалась в серебристое облако с сильной аурой.

– На Цасиль. Она укроет нас, если вдруг придется бежать от Правителей, – мать уже была на орбите одной из своих планет, куда выходило крыло ее дворца. – Звезда прошивает две империи.

– Гидра и Дайкон?

Мать кивнула.

– Это недалеко! Дай не знал о ней, но твой отец часто бывал там, когда хотел побыть в одиночестве. А после брал с собой меня, и учил тому, что хотел оставить втайне от всех.

Остальное время двигались молча. Анна едва поспевала за матерью. Мать умела перемещаться в подпространстве так быстро, как демоны, успевая заметать следы, не проронив ни капли силы. И вдруг, на пустом месте, в котором не было и намека на звезду, провалилась по спирали, увлекая ее за собой.

Звезда была небольшая, чуть больше Солнца, с двенадцатью планетами на орбите. Две обитаемые планеты – одна жаркая, с густой атмосферой, наполненной влагой с повышенным содержанием углекислого газа, вторая – покрытая на полюсах снежными шапками. Мать направилась к той, которая была дальше от звезды, остановившись возле высеченного в скале замка. Людей не было ни на той, ни на другой планете, только растения и животные, которые чувствовали себя вольготно.

– Значит, тот замок, в горах, где жила Селина, тоже сделал отец? – поинтересовалась Анна, рассматривая точно такое же нагромождение скал, как на Мааре, куда доставили ее, Краса и Лию после похищения.

– Наверное. Мне больше нравилась Реюлине, но Дайкон бывал на Молиар часто.

– Я знаю, Дай рассказывал, – кивнула Анна, испытывая волнение.

Все, что было связано с отцом, против ее желания заставляло сердце биться быстрее. Замок остался почти нетронутый временем. Но мать не пошла к замку, располагаясь удобнее на траве. Она кивнула на место рядом с собой.

– Нужно перейти за грань и остаться – и тогда знание станет частью тебя. Там всегда можно найти что-то полезное. А теперь иди за мной…

Анна расположилась удобнее для медитации, чтобы уйти в подпространство и дальше, не сходя с места. Тело матери стало прозрачным и исчезло, оставаясь лишь в подпространстве. Там она остановилась, дожидаясь ее. И как только они поравнялись, нырнула еще глубже, снова остановившись. Они зашла далеко, напряжение возрастало. Но мать будто не чувствовала, удерживаясь на месте без усилий.

– Успокой меч и силу, они должны уснуть… – и продвинулась еще дальше, удерживая ее и давая ей время привыкнуть.

Правительница Айра не торопилась, словно бы не чувствовала преграду, тогда как Анна внезапно почувствовала знакомое давление, которое выталкивало ее назад. На мгновение, когда уперлась в невидимую стену, Анна запаниковала. И тут же собралась, дожидаясь, когда сопротивление ослабнет – руки матери держали ее крепко.

– Не торопись, нельзя на Бога с мечом и силой, закрой их…

И где-то там впереди забрезжил свет… – и все же, не удержалась, проваливаясь в пустоту.

Отбросило ее далеко. Преодолеть то место, где стояла мать, как маяк, указывая направление, получилось лишь с десятой попытки. И немного испугалась, когда почувствовала, как до нее дотрагиваются тени. Теперь мать двигалась позади, прикрывая со спины.

– Это стражи, они возьмут свое и отойдут, – предупредила она. – Ты должна помнить, куда идешь – нет ничего важнее.

Наверное, было…

Воспоминания сменили одно другое. На миг она уже была готова вернуться, вдруг испугавшись, что мать не лучше и не хуже других Правителей. Тени предупреждали и шептали неясно, поднимая самые негативные чувства, которые в жизни она старалась не замечать или отталкивала от себя, противопоставляя им свои размышления, в которых верила в добро. Вот и сейчас она выставляла напоказ воспоминания, как мать отдавала последнее, как сидела возле кровати, как изменилась, когда она исчезла…

И люди… – они спрашивали: за что?!

По телу ее пробежала дрожь. Она не знала, что им ответить. Наверное, потому что были чужими – как тяжелый сон, когда хочется проснуться. Но она изменилась, цель ее была другая – помочь им, пока еще не поздно. И пила их боль, которую они даже не успели почувствовать. Огонь вышел отовсюду, испепелив тела мгновенно. И, кажется, теперь мать была не одна, кто-то еще шел рядом, отгоняя страшные тени, прокладывая ей дорогу…

Анна узнала место сразу. Она хорошо помнила этот огонь, в который упала, когда расплющилась о Черную Дыру, заманивая за собой медуз морока. Мать все еще была собой, прозрачная ее тень, наполненная силой, чуть отдалилась, а отец был частью этого огня – облако плазмы с контурами, отдаленно напоминавшими человеческие. И сейчас он был рядом, приблизившись и пощекотав.

– Как ты выросла!

Волна нежности затопила Анну с прозвучавшими в ушах словами. И вслед за тем насмешливо и вызывающе отовсюду прозвучал громовой бас:

– О! К нам пожаловал Бог!

– Я не Бог! – отрезала Анна, настраиваясь на этот раз не обмануться.

– Ну как же, – удивилась Благодать. – Только Бог может спалить планету со всеми ее обитателями!

– Нет, не только… Убить надо было не планету, а Правительницу Меланит, – обиженно проговорила Анна. – Ты дал нам Закон: око за око, зуб за зуб. Но я раскаиваюсь.

– Что же это за раскаяние, если после него жаждут мщения?! – Строго спросило пространство, сфокусировав на ней огненный глаз.

Благодатного огня поубавилось, теперь пространство стало чуть отстраненным. Анна почувствовала, что деяние ее будет висеть над нею вечным проклятием. И пожалела, что не осталась на земле доживать свой век. Те чувства, которые испытывал Творец, обращаясь к ней, были почти физическими, мучительно преобразовавшимися в среду, которая окружала со всех сторон. Их можно было потрогать – и он корил ее, не оставив ей надежды на не думать о том, что она сделала, или как-то уйти от ответственности.

– Да, я совершила глупость, перестав быть человеком, – призналась Анна, принимая вину на себя. – Впредь постараюсь сдерживать себя, направляя удар точно в цель. Я не буду смотреть на несправедливость и бездействовать. Не смогу. Ты поступил так же, наделив силу необычными свойствами, когда она разит не хуже меча. Ну… Как же я буду Правителем, если мне придется отвечать за каждую тварь, которая бегает по земле?

– Довольно расплывчатое и туманное оправдание. Это небезопасно – быть Правителем, – усмехнулось пространство, чуть ослабив хватку. – Ведь смогла же ты преобразовать планету, когда люди перебрались на корабли, забрав с собой животных и растения, чтобы семя их сохранилось. Твоя неоправданная жестокость – великий грех.

– Я понимаю… Но я не могу их вернуть. И поэтому я не Бог. Я только надеюсь, что Ты исправишь мою ошибку. Я видела их – они дали мне пройти. Значит, они уже простили меня.

– Люди простили, но Правители не простят. Немногие могут гулять здесь безопасно. Кажется, ты хотела повидать отца? – перевел тему Огонь, сразу став гостеприимно приветливым.

– Не знаю… Наверное. Но это не главная цель. Я пришла учиться.

– Чему? – удивился Тот, кто продолжал рассматривать ее.

– Хранить секреты.

Мать и отец были где-то рядом. Анна чувствовала их, но не видела, словно она находилась в подпространстве, а они вышли, оттесненные собеседником. Наверное, им было хорошо там вдвоем, но сейчас, когда она стояла голой перед Богом, она нуждалась в их поддержке. Как же оказалось трудно говорить с Богом, когда он прибывал в дурном настроении.

– Секреты?! – удивился Огонь. И усмехнулся, не скрывая пренебрежения. – Проще простого! Если силы демона не присутствует в подписи животных, он не читает их, воспринимая, как существа иной природы. Попробуй уподобиться своим творениям, позволив части силы стать самостоятельной. Не будучи вывернутой в пространство, она обопрется на твое сознание, а лишившись его, обретет некое подобие мышления, скрывая все, что хранила при жизни. Вывернуть силу в пространство, кроме хозяина, никому не дано, – Бог помолчал, давая ей время приложить новое знание на себя. И добавил разочаровано: – Но это не лучший способ защиты.

Становиться подобием животного ей не хотелось. Его недвусмысленная насмешка ясно давала понять, что снова она делает что-то сомнительное, что не вызывало у Него одобрения.

– Но что же мне делать? – приуныла Анна. – С твоим даром я долго не протяну, – упрекнула она.

– Глупости! – отрезало пространство. – Только глупости могут погубить Правителя. Не Я не пускаю сюда Правителей, а те, кто все еще их ненавидит. Особенно теперь, когда те, кто ушел на другую сторону, понимают, чего их лишили охотники. Теперь, когда есть подпространство, их горести кажутся им такими незначительными, а возможности, что есть у тебя – огромными!

– Я не совсем понимаю, – призналась Анна.

– Зри в корень. Давай-ка Я покажу, как устроена вселенная, – добродушно отозвалось пространство.

– Но я…

Договорить Анна не успела. Она вдруг разделилась сама в себе, обрастая тысячью глаз, тысячью ушей и рук… И вдруг увидела подвселенную, как часть ее самой.

Бог был больше, чем вселенная по ту и по другую сторону. Галактики, звезды, планеты, люди, и Тьма с медузами морока на самой границе вселенной, которые копошились где-то там, подбирая остатки силы – все стало единым. И все же, вселенная по другую сторону оставалась мертвой, как тело обездвиженного человека, которое и Бог не мог сдвинуть с места. И только яркие звездочки концентрированной силы, в которых она узнала Правителей, и которые вспоминали Бога нечасто, делали его тело живым, не подозревая, что Он смотрит на них и направляет. Сейчас, Его глазами и его памятью, Анна знала их всех, видела суть, понимала, на что способны и чего хотят. И где-то там, в пространстве, миллиарды людей и животных становились его глазами, ушами, руками…

– Что ты поняла? – спросил Тот, кто показал ей подвселенную, когда она снова стала собой.

– Ты Бог, а мы гады… – прыснула Анна, повторив чью-то мысль. И тут же спохватилась. Шутка была не к месту, плоская, неудачная, скорее всего, подсказанная Им же. А она ее повторила, не успев вовремя остановиться. – Нет, я ничего не поняла, – поправилась она, сожалея о своей оплошности.

И снова Анна перешла в какое-то другое состояние, которому не было объяснения…

Теперь она смотрела на себя и чувствовала, что Бог не всегда знал, что хотят Правители или люди. И прислушивался, решая, что хорошо, а что плохо. И многое принимал как данность, смирившись, что каждое сознание, как и его собственное, ищет свой интерес и свои выгоды. Единственное, что Он ценил, когда учитывались интересы других, считая подвигом, когда умели отказаться от своей цели, если горб был не свой. И так знал, кто не способен творить зло.

Правители были его и украшением, и достоянием. Были среди них, как драгоценные камни, которыми Он гордился. Были, как песок, не имеющие особой значимости, ибо не слышали, не думали, гонимые всеми ветрами, незаметные, слившиеся с толпой. Но зачастую мысли были продиктованы Тьмой – и тогда Он выбрасывал сущность, чтобы душа его, подвселенная, не травилась ядом, накормив остатками их силы медуз морока. А многие Правители боялись Бога, обращаясь к нему за советом – весьма дальновидно. Люди искали Бога так же, как Правители, не менее любимые, ибо каждый нес в себе сознание – частицу его духа, Красную Глину, взятую из недр Его самого, то, чем он дышал. Своим духом Он щедро делился со своею душой, отправляя его на ту сторону, чтобы оживить подвселенную. Именно это качество людей порой открывало новые перспективы развития, когда казалось, что все, что можно придумать, уже придумали. Именно люди подталкивали Правителей к тому, чтобы те не стояли на месте, словно крылья, поднимающие их ввысь. И сами они были не меньше Правителей, оставаясь богами каждый в себе.

– А теперь, что ты поняла?

Анна не торопилась с ответом.

– Нельзя творить зло… Ничего… – призналась она в который раз. – То, что не вызывает сомнения, я сущность, наполненная желаниями и памятью. Но на кой черт мы тебе понадобились? Только, чтобы ты не скучал?

– Представь, что есть нечто, что ты видела и знаешь. И строишь образ его и подобие. Будет ли оно в точности повторять то место, которое ты помнишь?

– Нет, наверное, ежу понятно… Это будет другой мир.

– Правильно. И там появиться то, что сделает его непохожим на все другие миры. И тот, кто увидит твой мир, что-то возьмет от него. И тогда то место разрастется, как дерево со множеством листьев. Правитель – корень того дерева, империя – его крона. Но сам он лист, а я корень. Правитель делает раем тело моей души, которая легла по ту сторону. И те, кто приходит с той стороны, как листья подвселенной, обретшей корень. И мы уже не две подвселенные, а одна вселенная, одно дерево, которое крепко стоит на земле, обильно в листве, в цветах, в плодах.

– Но как это поможет мне? – вежливо напомнила Анна о цели своего визита.

– Строить легко, если есть опыт. Твой опыт видят демоны и те, кто может заглянуть внутрь сосуда.

И снова Анна перестала существовать…

Теперь она смотрела на ту сторону и не узнавала мир, который словно бы поменял полярность. Черное стало белым, а белое черным. Демоны видели не столько тело, сколько сгустки памяти Правителей и людей, в которых могли найти для себя все, что пожелают. И часто смотрели на мир глазами Правителей, примеривая на свои сенсоры их видение, приучаясь к двойственным стандартам восприятия. Ничто не могло ускользнуть от их взгляда, они слышали пространство на необъятных расстояниях, легко отыскивая нужный объект, если не прикрывал другой демон, пряча от взгляда сородичей. И закрывали память так же легко, напуская туман своей силой. И тогда память становилась как зыбкое марево, в котором тот, кто смотрел, находил лишь свое отражение. Они собирали опыт отовсюду, кодируя его, передавая друг другу из поколения в поколение. Именно демоны были предназначены хранить память о мире. И несли ее с собой, подпитывая образное мышление строителей, цементируя пространство подвселенной Бога, который для их народа был Сильный Вожак. Единственной их слабостью было то, что, когда демонов изгоняли с Черной Дыры, четкое деление на пространство и подпространство вызывало в их организме ослабление поля, которое циркулировало в них, как кровь. Кровь Правителей, которая являла собой подпространство в подпространстве, поддерживала их жизнеспособность. Только это останавливало их от того, чтобы давно уже стать единоправными властелинами подвселенной. Они не уступали Правителям ни силой, ни мудростью.

– Скорее Дай Правитель, а не я, – растерянно признала Анна, внезапно осознав, кто был рядом с нею все это время, как верный страж. – У меня нет и половины его силы.

– Тогда зачем ты собираешься что-то скрывать от твоего друга? – укорил Огонь. – Провал в памяти твоего отца однажды погубил его. К нему пришли те, кто был закрыт от Дая – и он не смог их почувствовать, чтобы предотвратить опасность. Сумеешь ли ты спрятать себя так же хорошо, как прячут демоны?

– Ты дал мне силу, за которую меня могут убить. Не стоит махать ею перед носом у кого бы то ни было. Дай не может охранять меня все время, у него тоже есть дела. Пусть не от Дая, но от других я как-то должна защитить себя.

– Разве сила бежит за тобой, когда ты оставила ее?! – рассмеялся Тот, который пытался ей что-то втолковать.

– Нет, но…

– Демон показывает то, что считает для тебя безопасным. Ты и мать долгое время избегали друг друга. И кто как не демоны сблизили вас, приоткрыв глубокие чувства?

– Доверяй, но проверяй. Дай не Бог, он может ошибаться. Будет лучше, если я сама решу, нужно мне это, или нет, – упрямо повторила Анна.

– Хорошо, пусть будет по-твоему. Я только хотел предупредить. Инстинкт, когда сила управляет Правителем, не самое лучшее качество. Правитель и демон – две руки. Когда между ними нет согласия, рано или поздно приключится несчастье.

– Я это хорошенько запомню, – твердо пообещала Анна.

– Ну что ж, любое знание только знание. Используют его на добро или на зло, это другой вопрос. Смотри еще.

И снова Анна увидела нечто глазами Бога. Материя иного свойства не принадлежала ни той, ни другой подвселенной. Она была повсюду и нигде, живая и спала. По сути, часть ее была частью подпространства, одной из его составляющих, а вторая часть, которая лежала здесь, из подвселенной Бога удерживала ее, притягивая, как магнит.

– Красная Глина и Земля-матушка. Там Земля, а здесь Глина. Для животных сила без сознания – пустая чаша. Чем больше силы вы оставляете творению, тем большее сознание она способна вместить. Ваша сила несет в себе часть подпространства, которое опирается на Красную Глину. Для обычных ваших творений связь между Землей и Красной Глиной не прерывается, и, как ребро, они протянуты поперек всех сводов вселенной. Я держу их в руках, имея их перед глазами, как вашу силу, которая берет начало из ваших сосудов.

– Получается, что сознание животных – это земля? – удивилась Анна.

– Да. Для обычных ваших творений – это так. Ваша сила, которая держит в руках землю, управляя ею. Их сознание чистое, лишенное собственного эго.

– И шкурничества, – снова повторила Анна подсказанную кем-то мысль.

– Но те, кто умеет мыслить абстрактно, устроены иначе. Правители – пустая чаша, если ваше сознание не имеет в себе силу. Ваше сознание лепилось не из Земли, а из Красной Глины, которая относительно самостоятельна, и уже ни то, ни другое. Ее я вывернул на ту сторону, а землю Правителей – их матричную память, храню у себя. А ваша сила – это кровь подпространства, кровь Земли, вы тоже протянуты поперек сводов, и Я – ваша душа. Как друг, как меч, который вас охраняет.

– А люди?

– Землю человека держит в руках его ближний. Люди, как вселенная, которая расположена в одной плоскости пространства. Я дал человеку Красную Глину – это дар от Меня, а Землю, что дали вы, он получает в долг. И когда два человека предстанут передо мной, буду судить обоих. Праведный будет жить, а неправедный умрет, Земля ляжет прахом подпространства, из которого его вынули, сила вернется к вам, а Красная Глина станет Бездной.

– Это что же, мы с нашими творениями наоборот, а люди как бы сами по себе? – удивилась Анна. – А мы? А нас? Тоже станешь судить?

– Вы тоже подлежите суду. Но если два человека судятся между собой, то вы со мной. И вас ждет та же страшная участь, если будет нечего сказать в свое оправдание. Сила ваша станет кормом медуз, Красная Глина уйдет в Бездну, а Земля… Земля вернется ко мне и станет воспоминанием еще об одном камне, который пытался придавить меня. Впрочем, я не считаю это наказанием – с горечью, но с твердым намерением исполнить угрозу, посетовал Огонь. – Время от времени я должен избавляться от грязи – Я не могу ходить неумытый.

– Но мы же умеем обращаться с медузами морока! – возмутилась Анна.

– Медузы заберут все то, что я дал вам на время. Не каждому дано быть Богом, который способен поднять Бездну. Без силы и меча твоя мать не смогла бы сдвинуть камень, который лежал у нее перед глазами, и была не больше своих творений, которые валили ее с ног. Они были Богами, а она половиной от человека. Так вот, – рассмеялся Бог, – чтобы обмануть демона, надо положить на себя силу сверху, закрывая сосуд.

– И все?! – удивилась Анна, как, оказывается, легко обмануть демонов. – Так я же для любой медузы морока буду как червяк на крючке, которого сунули им под нос! – через пару мгновений опешила она, заглянув чуть глубже и дальше в суть явления. – Мы постоянно бороздим просторы подпространства!

– Вот именно! Человека и ваши творения защищает пространство, а кто защитит тебя?! – ехидно усмехнулся Бог.

Анна приуныла, ожидания ее не оправдались.

– Но есть один способ сохранить секреты, – рассмеялся Бог. – Память людей разворачивается через их матричную память и возвращается в образах, с корректировкой на носителя матричной памяти. И ваша память устроена так же, она разворачивается здесь, через ту Землю, которую я держу в руках. А раз демоны видят Землю, то они легко читают память людей и Правителей – точно так же, как слышали бы пространство. Но если часть силы отдать на хранение демону, развернув часть своей памяти на себя через него, тогда он станет как душа. И ты уже не уподобишься животному, но человеку.

– Это что же, с ним буду судиться?! – сообразила Анна, выискивая в словах подводные камни. – Вот с этого и надо было начинать!

– Ты же не Красной Глиной к нему прилипнешь, а силой, которая закроет твой горшок, – образумил ее Бог, и Анна почувствовала, словно бы он всплеснул в недоумении руками. – И в любое время эту силу можно принять обратно. Сила демона, а если пожелает твой демон, то и ты, легко попридержите некоторые ваши размышления от вашей силы, которая не должна в точности повторять Правителя в его творениях. Иначе получится, как на планете, на которой ты родилась. Творения должны быть лучше, чище, умнее родителя… А впрочем… – он тяжело вздохнул. – Я предусмотрел такую возможность для вас. Вы маленькие, маленькие дети, которым безумно, безумно хочется сунуть палец в розетку. Но то, что хорошо для вас, небезопасно для ваших творений. Нельзя позволить им убивать себя.

– А почему другие Правители так не делают? – удивилась Анна.

– Делают, но единицы. Немногие из вас готовы смириться с тем, что стражи во всем их превосходят. Демоны не жили в то время, когда зародилась вселенная, но я дал им все самое лучшее, ограничив лишь во времени и в пространстве, чтобы они не стали Совершенными Хищниками.

– Ну а как мне быть с тем, что Дай что-то там планирует за спиной? – возмутилась Анна.

– Что плохого в том, что он думает о будущем и весьма дальновидно готовит рождение сильной империи? Ты должна быть ему благодарна. Нестандартный образ мышления – редкое явление для демонов. Обычно они не исследуют то, что видят, но используют по мере необходимости. Он великолепный стратег, а ты – маленькая девочка, которую он все время старается уберечь от всего, что может ее расстроить.

– А… А как выпить силу медузы морока? – вспомнила Анна про мать и про то, что она ей опрометчиво пообещала. – Ее же нельзя убить, чтобы их не стало двое?!

Тот, кто учил ее, рассмеялся.

– Надо же, второй охотник, который догадался об этом спросить! Первым был тот, кто стал первым охотником. А зачем разрезать на куски? Достаточно всадить меч – и пей, сколько влезет! Меч в любом случае вернется к тебе – он часть тебя. Мечом управляют с помощью силы, ровно как силой с помощью меча.

Анна вдруг сообразила, что никогда не задумывалась, как меч появляется у нее в руках по ее желанию. Мгновенно. И так же мгновенно исчезает, когда он ей больше не нужен.

– Это моя сила, которую Я вложил вам в руку, чтобы вы разили врага и могли поменять местами пространство и подпространство… Не слишком, наверное, было умно, – пожалел Бог. – Я дал его как иглу, которая прошивает своды, но вы нашли ему другое применение.

– Страшная сила! – согласилась Анна. – Нет, нам без него никак!

– И запомни, – с ясной усмешкой пригрозил Тот, кто говорил с нею, – Я прибью такой дар ко лбу каждого Правителя, если ты пойдешь вслед охотников, которым нет сюда дороги! А до того времени обещаю хранить его у себя, если за ним не придут ко Мне.

– Ну да?! Это же не трудно! – расстроилась Анна. – Прибегут!

План, который у нее мгновенно созрел в мечтах, рухнул в одночасье. Если каждый Правитель мог выпить медузу, чтобы производить зарядные устройства, какой смысл объявлять себя конкурентами Бесхора? Сами по себе зарядные устройства были не больше зернышка для наручных аэлранов, и чуть больше батарейки для флаеров, и стоили они относительно недорого, если разделить их стоимость на год, на три года, на десять лет, на которые они были рассчитаны.

– Ну-у! – хохотнул Бог, скептически хмыкнув. – Пока никто не догадался искать силу охотников здесь, по эту сторону.

Мать уже ждала ее, прохаживаясь возле замка.

– Как все прошло? – нетерпеливо спросила она, внимательно к ней присматриваясь.

– Нормально, – кивнула Анна. – Наверное, я теперь буду почаще заглядывать на огонек. – Ужас, сколько я получила информации!

– В свое время я так же думала, – поморщилась мать с иронией. – Нам не дано знать все, а Он сует все подряд. Заманивал! Но когда начнет пытать – взвоешь! Чтобы научиться чему-то, первоживущие и те к нему по очереди ходили.

– Я бы не сказала, доходчиво объяснил, – не согласилась Анна.

– Ну, начнем с того, что ты знаешь о боли?! – рассмеялась мать. – Какая она – боль, когда вешают, когда жгут в огне, когда коршун тащит мышь в свое гнездо, всадив в нее коготь? Это, милая моя, сокровенное Его желание – предупредить нас, что нас ждет, если мы станем грешить.

– Возможно, не так уж это плохо, – пожала плечами Анна.

– Ну, нам до этого далеко, а придет, потерпим, никуда уж не денешься, – рассмеялась мать. – Но терпеть ради знания, это, милая моя, мазохизм.

– Возможно, не так далеко, – снова не согласилась Анна. – Если ты не откажешься от секрета, который таскаешь на себе, чтобы обмануть Ари. Ты должна обо всем ей рассказать. Только она могла бы хранить твои секреты.

Брови матери удивленно поползли вверх.

– Ты там чего нахваталась? Демоны то и дело предают нас! – она повела плечом, уставившись перед собой. – Ари – исключение из правил, по ней нельзя судить обо всех демонах. Взять того же Дая, он безусловный эгоист. А Каа Каффы?! Они стоят друг друга, и не удивлюсь, если мой братец перестал быть человеком по его вине.

– Нет, демон никогда не предаст, если его считают полноправным Правителем, – постаралась она образумить мать, как только что Бог образумил ее. – Так что Дай поступает мудро, не раздавая демонов Правителям, у которых их нет, а подменяя, когда демон ищет свободы. Для них унизительно служить кому-то, они делают это ради крови, но если есть куда пойти, они уходят. Твоя сила, как красная тряпка, которой ты дразнишь медуз морока. Их много! Их так много, что я уже не сомневаюсь, что Тино был прав – они придут за нами через то место, которое мы не успеем закрыть. Остановить их может только пространство, а оно, за пределами галактик, становиться проницаемым. И, кстати, отец погиб, потому что хотел скрыть прошлое и от тебя, и от Дая. Он жил со своей подружкой, которая прихлопнула его, как муху, до вас обоих. Дай не понимает, почему он не сумел предвидеть предательство, и все еще винит себя. А причина вот она – он не мог прочитать его прошлое, и не знал, что ждать от гостьи. Неужели ты могла подумать, что Дай позволил бы выбирать для тебя подарки бывшей любовнице отца?!