Текст книги "Артефаки. Часть 2 (СИ)"
Автор книги: Анастасия Вернер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)
Глава 5
Глава 5
Наш рабочий день закончился, моя группа стажёров плавненько разбрелась по домам. Мы с Корни полезли в комнату отдыха – дожидаться, пока Хуан Хи-хи уйдёт. Нам нужна была свободная платформа для создания артефактов, а тот вряд ли нам её предоставит, они ведь с Эваном друзья, рассказывают друг другу обо всех заданиях, что дают стажёрам. Так что Хуан Хи-хи знает не только, что я не работаю с Корни, но и то, что работать над артефактом я не должна вообще.
Из четырёх капсул красный индикатор был только у одной. Мы с магом забрались в свободные и поставили будильники, чтобы случайно не проспать.
Казалось, за день я безумно устала, но стоило лечь, сонливость как рукой сняло. Супер. И чем теперь заняться?
Спустя несколько минут я открыла крышку капсулы, высунулась наполовину и постучала по соседней. Корни вылез не сразу.
– Чего?! – Он выглядел смертельно уставшим.
– Предлагаю начать с артефакта чтения мыслей! – азартно предложила я.
– Зачем?
– Это единственный артефакт, который добирается до отдела памяти. Мы посмотрим, как устроены плетения, и поймём, каким образом магия смогла воздействовать на мозг!
– Она не воздействует на мозг – это раз. Ты и так по картинкам можешь плетения посмотреть – это два.
– Ладно. – Энтузиазм начал потихоньку сдавать позиции. – Тогда найдём отчёты по тому, как рациомаги могут пролезать к людям в мозг и сжаривать его.
– Нет такого слова – сжаривать, – безжалостно осадил меня парень. – И зачем тебе это? Решила «сжарить» мозг своему мужичку?
– Он не мужичок, – огрызнулась я в ответ, – и ты достал критиковать. Лучше бы сам что-нибудь дельное предложил.
– Берлингер, у тебя плана нет! – вскипел Корни. – Как ты собиралась артефакт создавать? Перебирать все возможные плетения?!
– Ну… а не так создаются артефакты?
Маг едва не хлопнул себя по лбу.
– На руку свою посмотри!!! Если бы они создавались так, у нас бы не осталось артефаков!
– Артефактников!
– Вы не могли бы ругаться потише?! – раздражённо вклинился Ник Юргес, открыв ту самую капсулу, на которой горел красный индикатор.
– Опять ты! – мученически взвыла я.
– Проваливай отсюда, придурок, – тут же пошёл в атаку Корни.
– Я придурок? По-моему, единственные придурки сидят сейчас передо мной. – Выскочка нисколько не испугался. – Ты решила создать артефакт, чтобы продвинуться в гонке? Серьёзно? Больше ни на что мозгов не хватило?
Я полностью откинула крышку капсулы, выпрямила спину и вскинула подбородок.
– Ник, я тебе искренне советую не лезть не в своё дело, – сказала с видом королевы, восседающей на троне.
Корни тоже сел, свободно расправив плечи. Юргес продолжал лежать в полуоткрытой капсуле, подложив локоть под голову и глядя на нас, как на обезьянок в зоопарке.
– Так я разве лезу? Я спал. Это вы пришли и начали орать, – проказливо улыбнулся мой злейший враг.
– Да свали ты уже! – Корни, кажется, едва держался, чтобы не начать материться. Я шикнула на него, не понимая причину подобной агрессии.
– Я бы с радостью оставил вас наедине, но это комната отдыха. Я имею полное право выгнать вас за шум, – по-злодейски улыбнулся Ник.
– Ты достал не только меня. – Я устало помассировала висок здоровой рукой. – Ты даже в моей группе умудрился навести хаос и раздор.
– Я?! В твоей группе?! Аха-ха-ха-ха!
– И нечего ржать. Не знаю, зачем ты позвал Айрис на вечеринку, но если сделаешь с ней что-нибудь…
– То что? – Блондин высокомерно задрал бровь.
– Эван выгонит тебя из команды. Поверь.
– Берлингер, знаешь, кого ты мне напоминаешь? – Юргес, наконец, полностью откинул крышку и сел. – Пингвинчика, которого показывают в рекламе бисквитов.
– Ух ты, я ожидала худшего.
– А хуже и не бывает, – ядовито продолжил Ник, чем заставил меня стиснуть зубы. – Ты такой наивняк, это просто смешно. Ты думаешь, Айрис твоя подружка? Она две недели ходила и поливала тебя грязью. Она на стороне Шэйна. А ты – святая простота, ещё и защищаешь её… от меня. Это просто ХА-ХА-ХА!
– Ясно, Юргес.
Я опасно улыбнулась. Заметила, как настороженно на меня покосился Корни. Сползла с капсулы, аккуратно всунула ноги в туфельки. Корни на всякий случай тоже встал.
Я медленно приблизилась к Юргесу. Тот не сводил с меня настороженного взгляда, даже бровь задрал, мол, «ты чего задумала, дура?»
Я подошла вплотную, упёрлась своими коленями в его колени, наклонилась и в нос ему отчеканила:
– Дорогой мой, слушай внимательно. Ты – скотина, и Айрис тоже. Я уверена, ты это понимаешь, поэтому и позвал её на свою дешёвую тусовку, – тут у Ника дёрнулся глаз, – но ты забываешь, что это твои методы. Не все такие, как ты. Не все ведут себя как последние твари. Я прекрасно знаю, что Айрис готова идти по головам. Для неё не существует никакой дружбы, она эгоистка. Если надо, предаст всех, кто рядом с ней. Но я не такая, усёк? Она в моей команде. И я защищаю её потому, что мне не всё равно. Поразмышляй как-нибудь на досуге.
– Берлингер. – Ник плавно положил руки мне на плечи и с силой их сжал. Я едва не вскрикнула. Парень приподнялся и прошептал на ухо: – Если бы я решил создать артефакт, то начал бы с архива.
– У меня стажёрский пропуск, – выдохнула я ему… в ухо промахнулась, получилось куда-то в шею.
– Твой отец Руперт Берлингер, научись уже этим пользоваться, – шёпотом посоветовал Юргес.
– Хорош! – Корни яростно дёрнул Ника назад, заставляя отцепиться, схватил меня за руку и потащил к выходу. – Оставь его, пусть лучше капсула заклинит, и он сдохнет тут!
Глава 6
Глава 6
Часть документов всё ещё были в бумажном виде, их пришлось ксерокопировать и выносить из «Берлингера» в рюкзачке, остальное было скачано на видеофон.
Я ехала на последнем поезде и вернулась домой после полуночи. Стоило открыть дверь, как с порога на меня хлынул поток брани – ненормативной лексикой мама пыталась выразить своё недовольство моим долгим отсутствием.
Отчим даже не обратил внимания, он курил и рассеяно тыкал пальцами в видеофон Кайла, явно играясь в какую-то интеллектуальную игрушку – это был заторможенный процесс.
Я медленно прошла на кухню.
– Явилась!
Мама выпила, это было заметно по её глазам. Покачивалась, еле стояла на ногах, передвигалась, всегда опираясь на что-то.
– Ну и где ты шлялась?!
– Я же оставила записку, что гулять пошла, – буркнула в ответ.
Я терпеть не могла такие моменты. Ненавидела, когда начинались необоснованные, наигранные претензии, лишь бы показать, будто ей не всё равно.
Думаю, она буквально час назад заметила, что меня нет.
– Гулять она пошла!!! – раздался беспричинный ор.
– Я не пойму, почему ты так разговариваешь со мной? – Я внутренне приготовилась к защите всеми мыслимыми и немыслимыми средствами.
– Как я разговариваю! А как ты с матерью поступаешь?! Больная!!!
– Хорошо. Больная. Спасибо, – сказала отрывисто, развернулась. – Спокойной ночи.
– Никуда ты не пойдёшь!!! – она зашлась хрипом.
Я остановилась, посмотрела на неё со зверской усталостью.
– Что ещё?
– Что ещё! Ты как с матерью разговариваешь?!
– Как умею, так и разговариваю.
– Ты маленькая дрянь!!!
– Ладно, это всё?
– Ты опять была у него?!
– У кого?
– Я всё знаю! Ясно?! Я знаю!!! Я плачу за твоё лечение, а ты шляешься к нему!!!
– Да к кому?
– К своему отцу!!!
Я перевела взгляд на Рэма. Он меланхолично продолжал тыкать крупными пальцами в видеофон, делая вид, что нас не существует. Как обычно, всегда поможет в любом конфликте.
– Ты платишь за лечение? – Я едва не начала скрежетать зубами. – А ничего, что ты меня продала этому заму мэра? Нет? Уже забыла?
– Как ты смеешь!!!
– Спокойной ночи, – сказала сухо и развернулась.
Иногда возникало неистовое желание ударить её. Даже не ударить – избить. Вцепиться в волосы и протащить по всему дому, скатить с лестницы и заставить чувствовать адскую, невыносимую боль – такую же, какую она причиняла мне каждый день.
Но стоило этим мыслям закрасться в голову, я стыдливо прикрывала глаза и убеждала себя, что она – моя мама. Пусть даже такая. Она мама.
Я стискивала кулаки и смиренно терпела, уходя от размолвок, позволяя ей думать, что она права в своём неадекватном поведении. Она ругалась, потом рассказывала Рэму и своим подругам, какая я плохая. На этом всё заканчивалось.
Так было всегда.
Кроме сегодняшнего дня.
Я начала подниматься на второй этаж, а она пошла следом за мной и стала орать в спину:
– Ты неблагодарная тварь! Я тебя растила! Я тебя кормила! Да кем бы ты была, если бы не я?!
– Да, мам, спасибо большое. – Я хотела поскорее запереться в комнате, закутаться в одеяле и больше никогда её не слышать.
– Ты живёшь на мои деньги! И ты смеешь мне врать! Мерзавка! Мерзавка!!!
Я не отвечала, упрямо дошагала до комнаты, попыталась закрыть дверь, но моя грузная мать с неожиданной для всех прытью навалилась на неё и яростно толкнула. Я едва не упала.
– Совсем спятила?! – ошарашенно выдохнула.
– Ты ещё такое будешь мне говорить! – Она агрессивно взмахнула руками и чуть сама не оступилась. Её лицо покраснело от злости. – Ты живёшь в моём доме! Ешь мою еду! Тратишь МОИ деньги! Пошла вон! Пошла вон!!!
Меня пробрало до дрожи – настолько сильно захотелось её ударить.
Не знаю, каким волевым усилием я смогла себя контролировать.
– Да и пожалуйста!!! Вот и уйду!!! – заорала ей в лицо. Настолько громко, что в доме едва не лопнули стёкла.
– Убирайся!!! Ты мне не нужна!!! Вали из моего дома!!!
Она замахнулась полотенцем, что прихватила с собой из кухни, и со всей дури ударила меня по лицу. Я не ожидала. Она никогда меня не била. Ни разу не поднимала руку – только оскорбляла.
Щёку обожгло огнём, в глазах потемнело.
Дальнейшее я запомнила смутно. На автомате метнулась в сторону письменного стола, отодвинула нижний ящик, схватила документы и побежала к выходу. Мама это увидела, замахнулась полотенцем, и, пока я проскакивала мимо, приложила его о мою спину.
Слёзы хлынули из глаз так неожиданно, что я едва не споткнулась и не полетела вниз по лестнице, рискуя сломать шею или позвоночник.
Всхлипнула, быстро вытерла слёзы костяшками пальцев, заметила ошарашенное лицо Кайла, выглядывающего из комнаты напротив, и начала быстро спускаться по ступенькам. Добежала до выхода. Хлопнула дверью.
Мать что-то кричала вслед – на это уже было плевать.
Я готова была ночевать хоть в мусорке с бездомными кошками, лишь бы больше не в этом проклятом доме.
Глава 7
Глава 7
У меня тряслись руки, я едва не выронила видеофон. Нервными движениями разблокировала гаджет, дрожащим пальцем начала выбирать нужные опции. Слёзы катились по щекам нескончаемым потоком, падали на экран, сенсорное изображение скакало туда-сюда.
Каким-то чудом всё же умудрилась ткнуть в нужный номер.
– Да? – Прошло гудков семь, прежде чем мне ответили на том конце трубки. Устало, нервно, будто его вырвали из сна.
– Прости, – всхлипнула. – Прости, пожалуйста. Я разбудила, да? – Нервный всхлип. – Мне нужен адрес отца. Я… я н-е з-знаю, г-где он ж-живёт.
– Что с голосом? – Его тон изменился мгновенно. Больше не было раздражения, только непонимание и лёгкое беспокойство.
– Н-ничего.
– Зачем адрес отца? – Начался настоящий допрос.
– П-просто.
– Просто? Что значит «просто»?
Я всхлипнула, оторвала видеофон от лица, чтобы он не слышал едва сдерживаемых рыданий.
– ЭРИН? – Он, видимо, позвал несколько раз, но различила я только последний – самый громкий.
– Всё хорошо, – выдавила тихо. – Адрес. Скажи, пож-жалуйста.
– Ты где? Что происходит? Что случилось?
– Ничего.
– Где ты?
– Нигде… адрес…
– Где. Ты.
Я огляделась.
– Не знаю. Я… я не знаю…
– Эрин. Успокойся. Объясни нормально: что происходит? Где ты сейчас?
– Я… я ушла из дома, – прозвучало с надрывом. – Ушла. И я… я иду. Я на какой-то из веток. Не знаю. Я… я не понимаю.
– Так. Оглядись, скамейка рядом есть?
Послушалась. Сделала всё, как он сказал.
– Есть.
– Сядь на неё. Никуда не уходи. Дождись меня. Поняла?
– Но…
– Поняла?
– … адрес…
– Поняла?!
– Поняла.
Он отключился.
– Эрин? – тихий голос заставил открыть заплаканные глаза.
– Ты меня нашёл, – удивилась.
– Я тебя нашёл, – подтвердил Эван.
Обычно я мало кого слушаю, и ещё меньше – кого слушаюсь, но руководитель моей стажировки был исключением из всех правил. И когда такое случилось? Он сказал найти скамейку. Я нашла. Он сказал никуда не уходить. Я никуда не уходила. Он сказал ждать его. Я легла на деревянную поверхность, свернулась калачиком и принялась ждать, закрыв глаза.
Не знаю, сколько времени в итоге прошло, но он меня всё-таки отыскал.
А я как раз успела выплакать всю горечь и обиду.
– Поднимайся. Идём. Давай-давай.
Его голос был мягким, успокаивающим. Он аккуратно взял меня за ледяные запястья и потянул на себя. Его ладони согревали.
Тихонько притянул. Сейчас на нём не было идеального костюма, только какая-то бесформенная рубашка – будто напялил первое, что под руку попалось. Я уткнулась в неё носом, чувствуя будоражащий мужской запах. Это был его запах, особенный, наполненный исключительными ферментами.
– Поехали, – шепнул он.
Его дом был таким большим… и таким пустым.
Я растерянно стояла посреди огромного холла, оглядывала изящную ультрасовременную мебель, платиновые шкафы, тумбочки, даже вазы, из которых кокетливо выглядывали искусственные цветочки. Мягкий ковёр, прозрачный столик, ароматизаторы на стенах, колонки в углу потолка, пляшущую голограмму костра. Я чувствовала, как пол с подогревом создаёт иллюзию тепла.
Всё в этом доме было иллюзией жизни.
А самой жизни не было.
В воздухе фантомно виделось, как Эван задерживается на работе, потому что даже в офисе чувствует себя уютнее, чем здесь. Как он возвращается в этот огромный дом, и не знает, куда себя деть. Разогревает ужин из готовых замороженных продуктов, быть может, заказывает еду из ресторана, но точно не готовит сам. Слышит собственные одинокие шаги, когда ходит по полу, поэтому тут теперь столько ковров. Думаю, здесь часто играет музыка, возможно, из колонок доносятся задорные звуки радио – это лучше, чем удушливая, безжизненная тишина.
В моём воображении он поднимается на второй этаж, в свою спальню. В таком огромном доме это не единственная спальня, но все остальные пустуют – их просто некем заполнить, дом фактически мёртв.
Он засыпает с дырой в груди. Кто-то виноват в этой дыре, кто-то превратил этот дом в кладбище.
Наверняка здесь было много женщин, но они не оставили после себя ничего.
Я не собиралась быть одной из…
– Эван, – сказала хрипло, не глядя на него, вместо этого наблюдая за искусственными языками пламени на стене.
– Да? – Он подошёл ближе.
– Мне срочно нужен душ.
– Хочешь, чтобы я тебе помог? – Он как-то растерялся.
– Да, – кивнула, всё также глядя перед собой. – Душ я найду. Полотенце тоже. А ты должен сделать кое-что…
Я рассеянным движением вытащила видеофон и начала быстро печатать.
– Что именно? – Руководитель ощутимо напрягся.
– Вот это нужно купить.
– Чего?
Я отправила ему список продуктов. Полюбовалась его удивлённым лицом – такое зрелище слишком редкое явление, чтобы им не насладиться.
– Я в душ, – мягко улыбнулась. – А ты в магазин. У тебя минут пятнадцать.
– Магазины не работают уже.
– Ты же Эван Дэппер, придумай что-нибудь, – пожала плечами.
Он будто бы втянулся, посмотрел на меня заинтересованно, с задоринкой.
Вода помогла очистить не только тело, но и разум. Стало легче дышать. Накатила запоздалая усталость, руки двигались с ленивой неохотой, ноги гудели от постоянного хождения, во всём теле появилось непонятное томление.
Я вышла из душа спустя только полчаса, обмоталась полотенцем, посмотрела на сложный механизм сушилки для белья, встроенной в стену – никогда такого не видела. После минутной заминки решила всё же остаться в полотенце. Свои вещи сложила аккуратной стопочкой и вышла к Эвану.
Он уже вернулся, экопакеты с продуктами стояли на кухонном столе.
Я прошла по холлу, наступая на мягкий ковёр, следя за своим руководителем. Если мужчина не смотрит на женщину в одном полотенце так, словно собирается взять её прямо на полу, то что они вообще делают рядом друг с другом? Эван смотрел. Мысленно я была довольна, но сделала вид, что меня это не особо тронуло. Всегда очень приятно чувствовать себя желанной, тем более мужчиной, который не безразличен.
– Тут всё, – довольно сказала я, когда осмотрела содержимое пакетов. – Но вино я не просила.
– Это приятный бонус. – Уголки губ Эвана проказливо дёрнулись.
Он не отводил взгляда ни на секунду, с каждым мгновением кожа плавилась от этих проникновенных зелёных глаз.
Сохранять спокойствие становилось всё сложнее.
Я взяла фарш, масло, повернулась к кухонной стойке, поставила продукты на неё, и начала методично оглядывать автоматически вылезающие ящики и доставать все нужные мне предметы. Я не могла готовить одной рукой – Эван это знал, потому без лишних уточнений начал помогать. Когда наш очень поздний ужин находился на стадии «брызни маслом наглому человеку в глаз», Эван не выдержал.
Он пристроился позади меня, обхватил руками за талию и прижался губами к оголённому плечу. Уровень тестостерона просто зашкаливал, пришлось опереться на стойку, чтобы не рухнуть из-за подкосившихся колен.
– Это настолько красиво, что похоже на сон.
– Красиво? – тихо переспросила.
Кажется, я начинала сходить с ума.
– По-домашнему. Очень. – Он потёрся носом о мою кожу.
– Если девушка готова стоять у плиты и готовить котлеты для мужчины, значит, в дело вмешались чувства. И всё очень плохо. – Я одурманено прикрыла глаза.
– Это совсем не плохо, – покачал он головой. Ещё немного таких интимных действий, и я скину чёртово полотенце. – Кому ещё ты готовила котлеты?
– Никому.
Предельно честно.
Он облюбовал моё плечо и переключился на шею. Я наклонила голову, чтобы насладиться будоражащими мурашками, мгновенно побежавшими по чувствительной коже.
– Ни за что не поверю, что у тебя никого не было, – шепнул он между мягкими, трогательными поцелуями.
– Этого я и не говорила. – Сохранять спокойствие было всё труднее. – Но ты первый, кому я готовлю котлеты. Добровольно.
– Приятно быть первым, – тихо сказал он, целуя мочку уха. – Но меня не проведёшь, Эрин. Я знаю про твоего парня. Рыжего.
– Ревнуешь? – слегка повернула голову, коснувшись щекой его лица, чувствуя, как в сердце пробрались боль и досада.
– Немного. Вдруг он тоже сможет любоваться тобой в одном полотенце и есть твои котлеты.
– Он не мой парень.
«Он не успел стать моим парнем», – если бы сказала вслух, это испортило бы всю атмосферу.
Моя боль только моя.
Мы прижимались друг к другу так тесно, что через ткань бесформенной рубашки чувствовался жар, исходящий от мужского тела. Я повернулась лицом к руководителю, приподняла подбородок, глядя в бездонные, потемневшие от похоти зелёные глаза. Мои губы никогда ещё так не умоляли – поцелуй, пожалуйста, поцелуй, не мучай.
– По-моему, котлеты готовы. – Эван взглянул поверх моей головы.
Ужин получился вкусным.
Впрочем, по-другому и быть не могло, я никогда не жаловалась на свои кулинарные способности.
– Это впечатляюще, – похвалил руководитель.
– Спасибо, – улыбнулась, с удовольствием наблюдая, как он наслаждается приготовленной едой. Приятно, чёрт возьми, что он не стал делать акцента на своём участии в готовке.
Мы расположились за столом друг напротив друга, периодически меня одаривали лукавым, изучающим взглядом.
– Ты сидишь в одном полотенце, – сказал мне Эван.
– Да, – подтвердила очевидное.
– На тебе нет нижнего белья.
– Да.
– И ты до сих пор в полотенце.
– Извини, я не раздеваюсь перед первыми встречными, – хмыкнула.
– Зато с радостью соблазняешь их.
– Не без этого.
Мы замолчали, взяли по бокалу, отпили вина, не переставая смотреть друг на друга.
– Я – первый встречный? – Руководитель уличающе задрал бровь.
– Я же тебя почти не знаю.
– Как не стыдно говорить такое после всего, что между нами было?
– Я не знаю о тебе ничего, Эван, – проговорила довольно серьёзно. – Ты сейчас как случайный знакомый, который подобрал меня на улице и позволил погостить у себя. Если бы ты только знал, как часто я тебя совсем не понимаю.
Он заглянул мне в глаза – с серьёзностью, удивительно совпадающей с моим настроением.
– Хочу показать тебе кое-что, – заявил решительно.
У этого огромного дома была крыша, напоминающая ещё один дом. Тут стояли стульчики для пикника, электронный мангал (серьёзно, Эван, мангал?!), лежаки и кресла-качалки. На многих из них пылились шерстяные пледы. По краям расположились аккуратные клумбы, в которых что-то зеленело – надеюсь, «что-то» было легальным.
– Звёзды, – ахнула я, когда Эван переключил моё внимание с нечто зелёного (а вглядывалась я очень подозрительно) и принудил запрокинуть голову.
Дом находился именно на том месте, где был проём во втором ярусе.
С крыши проглядывалось потрясающее звёздное небо.
– Люблю это место. Со звёздами не бывает одиноко, – поделился Эван чем-то очень, очень сокровенным. – Ты можешь спросить меня, о чём угодно. Всё, что тебе хотелось бы знать обо мне.
– Всё? – Я обернулась и лукаво посмотрела на руководителя. – Даже, например, есть ли у тебя внебрачные дети?
Эван хмыкнул.
– Нет, как-то пронесло.
Его руки потянулись ко мне, а когда я подошла ближе, легли на плечи и начали их поглаживать. В этот момент я впервые заметила, насколько он кайфовал от тактильного контакта.
– А штамп в паспорте?
– Нет.
– Ты когда-нибудь любил?
– Да.
– Тебе разбивали сердце?
– Да.
– А ты?
– Да.
– Изменял? – Я решила копнуть глубже, но не рассчитала сил и прыгнула с места в карьер.
Эван не подал виду, что его это как-то задело.
– Нет.
– А… тебе?
– Да, было дело.
– Насколько серьёзное дело?
– Пришлось отменить помолвку.
– Ясно.
Он ведь старше меня на десять лет. И если раньше я могла бы сказать, что «всего лишь десять лет», то сейчас поняла – «целых десять лет».
Жизнью, которой у меня ещё не было, он уже обжёгся.
– Расскажи мне о той женщине, которая запала тебе в душу, – тихо попросила я, разглядывая Эвана без всякого стеснения.
– Мне тяжело её описывать, – поморщился тот, чем заставил всколыхнуться обиду. Сам ведь сказал, что можно спрашивать, о чём угодно. Правда, ответить, конечно же, не обещал. – Она красивая. Когда она заходит ко мне в кабинет, я еле держу себя в руках. Она редко заходит одна, и мне вдвойне тяжело – ведь никто не должен заметить, как я раздеваю её одним только взглядом.
Эван с силой притянул меня к себе, заставляя вцепиться ему в рубашку.
– Ты говоришь обо мне? – выдохнула удивлённо.
– Я встретил её на испытании. Она отвечала на вопросы так дерзко, что даже не заметила, как все мужчины в кабинете начали её побаиваться. И я в том числе.
– Да ну, – хмыкнула, поражённая количеством деталей.
– Такая упрямая. Невероятно упрямая. Идёт к своей цели, как чёртов танк. Я никогда ещё такого не видел. Чтобы такая хрупкая снаружи, и такая железная внутри. Не знаю, как точнее объяснить. Когда она впервые проявила характер, я как-то сразу понял, что это «моё».
– Почему тогда ты отталкивал меня столько раз? Зачем было столько жестокости? – Я непонимающе взглянула на него, пытаясь отыскать ответ прежде всего в глазах. А эти глаза выжигали всю душу, но ответа не давали.
– Из-за бывшей невесты мне уже один раз указали на дверь. Я же не мог допустить, чтобы это произошло со мной ещё раз? – Он выгнул бровь и посмотрел на меня, будто я несла за это ответственность. – А та девушка появилась не пойми откуда, ещё студентка, при этом дочь моего босса. У жизни потрясающее чувство юмора.
– По-моему, совсем не смешно.
– Совсем не смешно. – Эван устало кивнул. – Держать её при себе не могу, потому что схожу с ума. Отказаться от неё не могу, потому что схожу с ума ещё больше.
– Да, лучше буду её ругать, – саркастично влезла я со своим замечанием.
– Я никого не ругаю. Я справедливо указываю на ошибки. И пытаюсь кое-кого расшевелить.
– Зачем?
– Если сдаётся Эрин Берлингер, если она отказывается от своей мечты, то жизнь вообще, получается, смысла не имеет.
– Поясни, пожалуйста. Я совсем ничего не понимаю.
– Эрин Берлингер напоминает всем вокруг, что им есть ради чего жить. Я вспоминаю, что у меня тоже есть цель, и я тоже к ней иду. Ты появляешься и всё. Я чувствую себя живым. Ты заводишь, злишь, веселишь, ты порождаешь интерес. А стоять с тобой в лифте вообще настоящая пытка.
– Я ещё никогда не слышала от тебя столько нормальных слов, – растроганно прошептала я, уткнувшись носом ему в рубашку.
– Проведи эту ночь со мной.
– Эван…
– Одну ночь.
– Эван, я не готова. Это слишком быстро, так не должно быть. – Я почувствовала себя самым жестоким человеком на свете. В конце концов, кто тут перед ним в полотенце щеголяет? И, тем не менее, красивые слова – ещё не повод переходить к такой близости. Глупо думать, будто мы отлично знаем друг друга.
– Я придерживаюсь одного простого, но довольно строгого правила, – туманно сказал Эван. – Мужчина и женщина не могут переспать, пока не убедятся, что любят один сорт чая, – словно прочитал мои мысли он.
Я недоумённо нахмурилась.
– Тогда чего ты ждёшь от меня?
– Всё будет очень непристойно, обещаю, – клятвенно заверил он с наглой ухмылкой.
И вот как так получилось, что я в итоге оказалась у него в спальне?
Эрин, да ты совсем сбрендила?
– Милая комнатка, – выдавила из себя хоть какие-то слова, чтобы не стоять истуканом посреди спальни и выглядеть непроходимой дурой.
– Милая? – Эван был то ли огорошен, то ли вообще обижен.
Я остро осознала, что зря не держала язык за зубами. Руководитель, встряхивая одеяло так, что оно волнообразно взметнулось в воздухе, проговорил низко:
– Это ты милая в этом полотенце. И в этой комнатке.
– Спасибо…
– Ложись.
Он лёгким движением провёл рукой по кровати.
– Эван…
– Завтра трудный день. Нам обоим нужно выспаться.
– Выспишься с тобой, как же…
Я очень медленно, настороженно поглядывая на руководителя, подошла со своей стороны кровати. Мы с Эваном легли почти одновременно, перина прогнулась под нашим весом.
– Закрывай глаза. И спи.
С этими словами мужчина погасил свет в комнате, а может, и во всём доме, отвернулся и перестал подавать признаков жизни.
– Да, ужасно непристойно, – сообщила я тёмному потолку.
