Текст книги "Артефаки. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Анастасия Вернер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Этап 1. Глава 1

Анастасия Вернер, «Артефаки» (нет, в названии нет ошибки).

ЭТАП 1. БОЛЬНИЧНАЯ ЖИЗНЬ

Глава 1

В его жизни было много неприятных дней, но этот оказался худшим за очень долгое время. Корни раздражённо стиснул зубы, с ненавистью наблюдая за новым артефактником.

Николас Юргес. Зализанная скотина заняла священное место и теперь щупала идеальные плетения третьей степени.

– Не думал, что сильный маг может создать такие выхлопные газики, – насмешливо проговорил блондин, убирая руки с рисунка и откидываясь на спинку стула.

– Что ты сказал? – Корни хищно подался вперёд.

– Ой, я тебя обидел? – сделал вид, что расстроился Юргес. – Прости, пожалуйста. Ты такой душечка в этих колечках и браслетиках. Кто же мог знать, что тебя так легко обидеть, если говорить правду.

– Заткнись, выродок.

– А вот грубить мне не надо. – Ник показательно скрестил руки на груди. – Ты тут ничего не значишь. Всё, что ты можешь, – это создавать волшебные комки. Если бы ни я, так бы и игрался ими в песочнице.

– Ты сейчас нарвёшься. Мне пофигу, кто твой руководитель, – прошипел Корни. – Я наваляю тебе так, что придётся новые зубы покупать.

– Ой, только посмотрите, какие мы грозные. Интересно, как ты запоёшь, если я дам тебе приглашение в «Нейрон»? Слышал про этот клуб? Туда просто так не пройдёшь. Не благодари.

Ник ленивым движением вытащил смятое приглашение из кармана и кинул его в Корни. Никто уже давно не печатал приглашения. Своим поступком блондин пытался показать, что разбрасывается подобными вещами, как обыкновенными бумажками.

– Мне ничего от тебя не надо. – Маг презрительно стряхнул с себя бумажку.

– М-да? – протянул Юргес. – В конце стажировки я буду выставлять баллы каждому своему магу. Заметь. Маги не оценивают артефактников. Только мы оцениваем вас. Уверен, что тебе ничего от меня не надо?

– Пошёл ты, – выплюнул Корни с ненавистью, – у меня уже есть баллы от Эрин. Не трать силы на шантаж.

– Берлингер? – рассмеялся Ник. – Она слилась, идиот. Уж не знаю, кто это устроил. Почти уверен, что никто, она сама тупица – напутала в плетении. На стажировку она больше не вернётся.

– Закрой свой вонючий рот. Если бы на тебе не было этого сраного артефакта, я бы вычислил тебя по мыслям. И оторвал бы тебе яйца, – членораздельно проговорил Корни.

– Ух, как дерзко. Увы, я тебя разочарую. Я ничего не делал твоей Берлингер.

Корни медленно поднялся на ноги и подошёл к Нику. Блондин высоко задрал бровь, глядя на мага снизу вверх, но при этом сохраняя железную выдержку.

– Ты можешь говорить, что угодно. Я знаю, что это ты. И ты за это поплатишься, обещаю.

– Ух ты, каким ты оказался преданным щенком, – саркастично отозвался Юргес.

Корни разъярённо схватил Ника за воротник рубашки и дёрнул вверх. Парень знал, что блондин занимается боксом – выцепил у кого-то в мыслях, – но отступать не собирался. Пусть его даже поколотят. Пусть отделают так, что ему придётся лечь в больницу – вслед за Эрин. Что угодно, только не совместное существование.

Ник быстро вывернулся. Вскочил, размахнулся и зарядил Корни по лицу. Маг отшатнулся, напоролся на чужой стол. Заколки, которые в скором времени должны были стать артефактами, посыпались на пол. Девушки закричали.

Юргес насмешливо сплюнул. Корни поднялся и, пошатываясь, бросился на артефака. Тот шустро принял удар, обхватил мага за талию и навалился всем весом. Они грохнулись на пол. Оба шандарахнулись об угол стола.

– А ну расцепились, с-с-собаки! – провыл Хуан Хи-хи.

Он схватил одного из парней за шиворот и ловко поднял на ноги. Со вторым помог Эван Дэппер, тоже оказавшийся рядом.

Корни и Ник тяжело дышали, буравя друг друга ненавистными взглядами.

– Это что такое?! Вы что тут устроили?! Это вам не ринг! Хотите выяснять отношения – добро пожаловать на улицу!

– Я не собираюсь с ним работать, – буркнул Корни, вытирая кровь с лица.

– А тебя никто не спрашивает! – Хуан Хи-хи эмоционально взмахнул руками.

– Нужен мне больно психованный маг, – сплюнул Юргес. – Хоть смотрите, кого берёте. Он же неадекватный, ему в дурку надо.

– Ник, выбирай выражения, – вступился Эван Дэппер. – Если я назначил тебе мага, значит, ты должен с ним работать. И это не обсуждается. Крутись, как хочешь, но такое больше не должно повториться. Иначе ты закончишь стажировку на два месяца раньше.

Юргес злобно взглянул на младшего партнёра. Во взгляде блондина так и читалось нечто вроде: «С фига ли я хотел, чтобы ты был моим руководителем?» Но вслух он не сказал ни слова. Только кивнул.

Эван развернулся и направился обратно в сторону лифта. Мужчина не прошёл и двух метров, как его нагнал Корни. Без лишних слов младший партнёр протянул ему платок, который всегда носил в кармане пиджака.

– Когда вернётся Эрин? – гнусаво спросил маг, затыкая тканью кровоточащий нос.

– У неё тяжёлый период.

– Спасибо большое, я знаю, – огрызнулся маг и тут же устыдился. – Извини. Я не могу работать с Юргесом, он хуже всех, кого только можно было ко мне посадить.

– Сейчас всё сложно. Как только станет понятно, что с Шэйном, будем что-то решать. Пока так.

– А… Эрин?

– Она не вернётся.

Младший партнёр нажал на вирт-окне нужный этаж. Рядом с ним пикнул лифт. Железные двери распахнулись.

– Ну, пока да, но ведь скоро она восстановится, и тогда… – заговорил Корни, но Эван задушил его простыми словами:

– Она не вернётся. Никогда. Смирись с этим и постарайся найти способ ужиться с Юргесом.

Эван зашёл в металлическую кабину. От холодных ламп его кожа стала ещё бледнее, окрасившись фиолетовым оттенком, под глазами отчётливо проступили синяки недосыпа. Мужчина дождался, пока двери лифта закроются, и только после этого позволил себе устало потереть виски, запустить пятёрню в волосы и до боли стянуть их в кулаке.

Глава 2

Глава 2

Больница жила собственной жизнью. Это была отрезанная от цивилизации маленькая экосистема. Совсем как «Берлингер» – со своими тайнами, интригами, проблемами, надеждами и трагедиями.

Я лежала тут уже неделю. Раньше у меня была мечта – стать великим артефактником, пойти по стопам отца и доказать всему миру, что я не хуже.

Теперь эта мечта разбилась…

… но я верила, что осколки ещё можно собрать и склеить.

Сейчас, правда, у меня есть лишь больничная койка, перебинтованное горло и неподвижная рука. Однажды я упала с поезда, заработала себе сотрясение мозга и оправилась за четыре дня. Хотелось, чтобы быстрое восстановление стало моей визитной карточкой. Я уже могла дышать самостоятельно, но, увы, не разговаривать.

Почти всю неделю я провела в палате, но это не помешало мне разузнать о больнице и её обитателях.

Мистер Мечта, он же Марк Дэппер, отец моего руководителя на нынешней стажировке. Мужчина за пятьдесят, с сединами, кричащими о богатом жизненном опыте – как на работе, так и в личных отношениях. Медсёстры в тайне его любили, но друг перед другом поливали грязью: козёл, мразь, бабник. Переспал он с каждой из них, а они, делясь подробностями бурных ночей, случайно поняли, что хвастаются одним и тем же мужчиной.

Его репутация «как человека» была бессовестно втоптана в разбившиеся надежды девушек, а вот репутация «как хирурга» приобрела высоченные масштабы, за что он, собственно, и стал заведующим хирургическим отделением. Поговаривали, метил он ещё выше – к руководству больницы.

Клементина Бламп, она же Клим – старшая медсестра. Несмотря на вполне себе милое имечко, она была местным старожилой. Никто и ничто не проходило мимо неё незамеченным. Она гоняла медсестёр, гоняла непослушных пациентов, гоняла интернов, гоняла ординаторов, гоняла докторов. В общем, по-моему, это она заведовала больницей.

Джорджина. Её фамилию я не узнала, да и не сказать, что очень-то хотела узнать. Моя рыженькая медсестра, собирала сплетни и разбрасывала их в этой палате. Она была как впитывающая губка, которая от минимального давления изливалась морем слов.

Иногда вместе с Джорджиной заходила Лидия. Тоже медсестра. Вместе они любили поболтать, а я вымученно улыбалась, если обращались ко мне. Девушки пытались меня расшевелить, выдернуть из пучины забвения.

Но я ни с кем не разговаривала.

Ни с кем, кроме Эвана.

Мама говорила, что это, во-первых, юношеский максимализм; во-вторых, упрямство, доставшееся мне от отца; в-третьих, обычная вредность. Каждый раз версии менялись.

Вела ли я себя по-детски? Осознавала ли, что придумала не самый разумный план? Да, чёрт возьми. Да! Но только так я могу держать Эвана рядом. Нет, вовсе не потому, что я дышать не могу без руководителя. Пока он тут – он про меня не забыл.

Уйдёт и всё. С концами. Найдёт мне замену, начнёт обучать кого-то другого. А про меня забудет. И я потеряю своё место навсегда.

Поэтому каждый день я отправляла ему одно и то же сообщение: «Не блокируй мой пропуск».

Он ни разу не ответил.

Глава 3

Глава 3

Со стороны могло показаться, что старшая медсестра Клим – именно та, кого в больнице не любят и побаиваются. Маленькая, как шарик, шустрая, как граната, и такая же взрывная.

Но не её полненькая фигурка вызывала ненависть любого, кто побывал в ЦАБ – Центральной Акамарской больнице.

Женщину, которую невозможно было любить, звали Линда Карильо.

Она выглядела, как ветка иссохшего и покосившегося от сырости дерева. Ей было лет семьдесят, а может, и больше. У неё была тощая фигурка, которая, хоть и исказилась от времени, но не утратила изящность прошлой жизни. Когда-то Линда Карильо завоевала титул Мисс Мира и была известнейшей балериной в Эль-Нате. Сейчас это злобная старуха с переломанными ногами, передвигающаяся на инвалидной гравиколяске.

Её ненавидел даже бывший муж, лежащий в соседней палате (у них обоих было какое-то сердечнососудистое заболевание).

Мы с этой семейной четой прозябали на третьем этаже больницы. Джордан Сандерс – известный (кому-то) миллиардер. Линда Карильо – известная балерина. Эрин Шэдли – дочь известного артефактника, а в целом, никто.

Так мы все вместе оказались в VIP-крыле.

Они постоянно ссорились. Никогда прежде я не сталкивалась с настолько обозлёнными друг на друга бывшими супругами – стены дребезжали от их словесных зловоний.

– Опять тебя на анализы повезли?! Зачем они тебе?! Я и без анализов скажу, что ты латентный импотент!

– Закрой пасть, мразь! Зубы-то повыпадают!

– Что ты мямлишь, как щенок! Купи себе протезы!

– Это на мои деньги ты себе золотые зубы сделала! Захочу и верну! Пасть твою себе оставлю!

– Вы только посмотрите, какой щедрый и благородный! Не только меня ты озолотил! Я каждую юбку видела!

– Да, милая, моя постель повидала больше юбок, чем твой шкаф!!!

Они орали друг на друга в любой удобный момент. А удобным он считался, когда кого-то из них увозили на процедуры и привозили с них. Стены в больнице были толстые, поэтому браниться каждую ночь у бывших супругов не получалось. Зато, если один из них появлялся в коридоре… а ещё страшнее, если они оба… начиналась местечковая ядерная война. Даже Клим не могла их заткнуть.

Я всегда всё слышала. И думала о том, что вернулась домой – в постоянную ругань.

Становилось тошно от тоненького жужжащего звука, означающего приближение адской колесницы… в смысле гравиколяски Линды Карильо.

Эта старушка… нет, язык не поворачивался так её называть. Эта женщина преклонных лет доставала любого, даже если он не попадался ей на пути.

Она приблизилась к моей палате, датчики на двери тут же распознали человека и благосклонно раскрыли «врата». Линда вплыла как ни в чём не бывало.

– Ых-хе-е-е! – в отчаянии захрипела я. Мне нельзя было разговаривать.

– Что у нас тут?

Она пожевала пересохшие губы, её глаза лихорадочно пробежались по моей палате. Веки семидесятилетней женщины напоминали половинки яблок. Глубокие впадины глаз с морщинистой кожей добавляли ей возраста и совсем не красили. Но против времени не попрёшь, даже артефакты не могут вечно поддерживать молодость изнашивающегося тела. Хотя Линда носила артефакт: амулет на тоненькой цепочке, она старательно прятала его под одеждой, но от меня-то такое не спрятать.

– О, ты совсем не ешь, – прошелестела она старушечьим голосом.

Я злобно затыкала в кнопку срочного вызова медсестры.

Линда взяла себе еды с моего подноса, что стоял на прикроватной тумбочке. Я дёрнулась было, но тут же откинулась на подушку. Нет. Руку нельзя напрягать.

– А чё это за мужик заходит к тебе постоянно? – задумчиво приговаривала она себе под нос, открыв шкаф, где лежали мои вещи. – Красивый. Они все красивые, пока мы красивые. А потом начинают… по бабам туда-сюда.

– Ых-хы-хы! – хрипела я и ожесточённо била здоровой рукой по дурацкому пульту.

– Ну, ты не нервничай. Он всё равно тебя бросит. Найдёт помоложе… хотя куда уж моложе, думаешь ты? Поверь, деточка, эти извращенцы любят помоложе. Ещё моложе… и ещё… и ещё…

Она развернула гравиколяску и выплыла из палаты, спрятав под больничной рубахой еду с подноса и какую-то вещь из шкафа.

Джорджина вбежала слишком поздно и застала лишь мои хрипящие всхлипы. Слёзы градом лились по лицу.

– Прости! – жалостливо выдавила медсестра. – Прости, Эрин! Опять она заходила? Ну, чего ты… ну не плачь, пожалуйста…

Она подошла и мягко обняла за плечи, положив подбородок на мои тёмные, уже пару дней как не мытые волосы. Я плакала и плакала.

Эти слёзы были из-за Линды Карильо, которая постоянно наведывалась сюда и, пользуясь моей беспомощностью, воровала вещи, наговаривая при этом всякой режущей по свежим ранам чуши. И вместе с тем слёзы были вовсе не из-за неё.

Глава 4

Глава 3

В столовой ГАУ было достаточно оживлённо, но хотя бы не собралось километровой очереди, как на большом перерыве во время учебного года.

Шэйн сидел с отстранённым лицом и меланхолично помешивал кофе одноразовой бумажной ложечкой. Айрис терпела-терпела, но в конце концов не выдержала:

– Хватит уже! Это на тебя не похоже!

– Что не похоже, – без особых эмоций уточнил парень.

– Такое состояние! Ну серьёзно, Шэйн, чего ты себя мучаешь? Ты не виноват. Она сама схватила это плетение. Если человек доучился до третьего курса и до сих пор суёт руки в раскалённую магию, этот человек идиот. Ясно тебе?

Айрис c жалостью разглядывала друга, который ушёл глубоко в себя и там начал разлагаться. Она искренне не понимала, с какого перепуга он так переживает. Он же объективно не виноват. Шэйн просто пошутил, если бы Эрин не протупила, все бы посмеялись и забыли. А теперь из её друга сделали врага народа.

Да и он тоже хорош. Нашёл очередную возможность поныть. Привык, что проблемы за него решают родители, вот и не может взять себя в руки.

Кретин. Ну какой же кретин!

– Слушай, если будешь так остро на всё реагировать, то тебе в артефактике не место. – Айрис была безжалостна.

Шэйн поднял на неё липкий, неприятный взгляд.

– Извини? Ты, то есть, по-другому бы себя вела, да?

– Я тебе ещё раз говорю. Ты не виноват. Она идиотка, а ты идиот ещё больше, потому что позволяешь ей строить из себя жертву.

– Из-за меня Берлингер наследницы лишился. – Парень вцепился пальцами в короткие, уже сутки немытые волосы.

– Она не умерла, а рука восстановится. Никуда твоя наследница не денется. Боже мой, сколько можно? Знаешь, за это я и восхищаюсь Юргесом. Он бы нюни распускать не стал, продолжил бы работать и добился своего.

– Ну так и вали к своему Юргесу.

– Зачем я вообще с тобой разговариваю, – раздражённо закатила глаза Айрис. – Хочешь зарыться в самобичевании, милости прошу. Мешать не буду.

– Иди слушай своих говноартефаков, – тут же огрызнулся Шэйн.

На парне была чёрная объёмная толстовка, он сложил руки на столе и уткнулся в них лбом, «утонув» в плотной ткани. Ему ещё никогда не было настолько плохо, что каждый вздох давался с трудом.

Никогда ещё так отчаянно не хотелось сдохнуть.

Всё равно всем будет наплевать. Про него скажут, что заслужил, что это «бумеранг вернулся».

– Ай! – пронёсся по столовой высокий девчачий возглас.

Шэйн лениво поднял голову и увидел, как Джул склонилась над опрокинутым подносом. Рядом с ней стоял парень. Его броская чёрная кожанка вызывающе приглашала поскандалить, цветная татуировка на шее намекала на протестующий характер, выбритые виски светились непреклонностью. Он пнул её поднос массивными берцами и сплюнул:

– Ты чё тут, овца!

– Эй! – на этот раз воскликнул уже Шэйн. Он быстро вскочил на ноги и приблизился к «парочке». – Тебя манерам не учили?!

Шэйн оказался на голову, если не на две меньше зачинщика неприятностей – огромного бугая, явно наложившего поролона под куртку, ведь таких выпуклых мышц у людей просто не бывает! Или бывает?

– А ты чё? Ну чё, а? Чё?

С красноречием тут была беда, но вот с габаритами… он навис над Шэйном и отпихнул его объёмной грудью.

– Ну вот и чё?! А ничё!

– Других слов не знаешь? – Шэйн как-то не по-джентльменски растерял всю уверенность. – Перед девушкой извинись.

Ввязываться в драку ему резко перехотелось, но при целой столовой зрителей давать заднюю было поздно. Нет уж, прослыть ещё и трусом в собственном универе точно не с руки.

– А сам-то чё?! Ну вот и ничё мне тут!

– Так. Слушай ещё раз…

Слушать тот не стал. Размахнулся и врезал Шэйну по лицу с такой силой, что парень опрокинулся на спину и проскользил ещё метр по плиточному полу.

Вот и поговорили.

Спустя несколько минут Джул аккуратно присела за тот столик, где недавно Шэйн сидел с Айрис, даже на её место, и протянула парню пакет со льдом. Шэйн впечатал его в лицо, не особо заботясь, на синяк он это сделал или нет.

– Не нужно было, – тихо проговорила девушка, – я бы себе просто другой поднос взяла, да и всё…

– Типа я сейчас зря по роже получил?! – Шэйн аж пакет от лица убрал.

– Не зря, – быстро сказала Джул. – Прости. Прости! Я «спасибо» не сказала.

– Ну, «спасибо» в карман не положишь, знаешь ли.

– А… а что положишь?

– Вообще-то, если уж так случается, что я заступаюсь за девушку, то обычно потом у нас бывает секс! – Джул изменилась в лице, Шэйн мученически вздохнул: – Да не про тебя я. Забей. Ничего не надо.

Парень бросил пакет со льдом на стол и вновь уткнулся в спасительную толстовку. Она была приятнее и дружелюбнее, чем мир вокруг.

– Джул, ты сказала, что на обед тебе нужно пятнадцать минут. Ты поела? – раздался рядом просто невероятно низкий и властный голос.

– Папа, знакомься, это Шэйн, мой… э-э… коллега.

Шэйну захотелось залезть под стол и больше никогда оттуда не вылезать. Парень поднял голову и встретился с парой абсолютно недружелюбных глаз, стреляющих готовностью защищать дочурку от любой особи мужского пола.

– Ты же шла обедать одна.

Ох как был недоволен этот мужчина.

– Пап, один парень меня толкнул, а Шэйн за меня заступился.

Отец Джул просканировал того безжалостным взглядом.

– Полковник Фрэнк Маккомбер, – и протянул руку.

– П-полковник? – у Шэйна онемел язык.

Парень протянул в ответ свою хиленькую и трясущуюся ладонь. Лучше бы уж не позорился. Рукопожатие вышло таким крепким, что у Шэйна начала неметь ещё и рука.

– Вижу, у тебя наливается синяк. – Полковник принялся громогласно растаптывать нежелательного знакомого дочери. – Подрался?

– Да, сэр.

– Скотина получила по заслугам?

– Он будет мучиться, сэр.

Правда, угрызениями совести, но Шэйн не стал дополнять.

– Синяки, полученные за даму, только украшают мужчин! – без особого дружелюбия кивнул отец Джул.

Шэйн спешно закивал в ответ.

– Мы участвуем в благотворительном аукционе, ты готов к нам присоединиться? – спросил полковник.

– Извините, мне тут это… – Шэйн почесал нос. – Я записался на презентацию. Я… я не могу её пропустить.

– То есть даже не проводишь мою дочь? – грозно нахмурился мужчина.

– П-провожу.

– Да ладно, шучу. Я сам её провожу. – И Шэйна с размаху долбанули (в смысле ободряюще потрепали) по плечу. – Иди на свою презентацию.

– Так точно, сэр.

Парень резко повернулся к столу, чтобы забрать свои вещи, потом вспомнил, что вещей у него нет. Неловко развернулся, прошмыгнул рядом с полковником и поспешил смыться из столовой.

Он выглядел как дезертир, и ему стало даже слишком неловко – и за ложь, и за то, что всё-таки не навалял тому парню!

Шэйн злобно шлёпал кроссовками по ступенькам, не особо заботясь отслеживанием этажей. Идёт и идёт! Куда-нибудь придёт! Вот, можно на крышу. Пойти туда, да сброситься с неё. Отличное окончание дня.

Он не смотрел по сторонам, только раздражённо пялился в пол. Его привлёк какой-то непонятный шум и тяжёлое, надрывное дыхание. Парень решил заглянуть на этаж, сунул голову в коридор и с удивлением застыл.

По стеночке, срывая голос от плача, ползла Эрин. Он сразу её узнал – по железной конструкции на правой руке. Девушка на подгибающихся ногах доковыляла до какого-то кабинета и скрылась в нём. Шэйн быстро пошёл за ней. При ближайшем рассмотрении кабинет оказался женским туалетом.

Парень осторожно приоткрыл дверь – поморщился, когда та слегка скрипнула. Заглянул в щёлочку и увидел, как девушка забилась в угол под раковину, скрутилась в три погибели и громко плакала, уткнувшись носом в коленки.

Шэйн замер в ступоре.

Он, конечно, мог сейчас зайти и попытаться что-то сделать. Но Эрин видеть его не могла. Вспомнить хотя бы, что случилось в больнице, когда он всего лишь попытался извиниться.

Шэйн быстро пришёл к выводу, что помочь не в силах.

Он – нет.

Эван был приглашённым гостем на конференции «Артефактика будущего». Он выступал с докладом на третьем этаже. Шэйн пулей промчался с восьмого на третий, влетел в нужную аудиторию и замер, поразившись количеству студентов. Как их сюда согнали?!

Оцепенение быстро прошло, Шэйн прошмыгнул к кафедре и приблизился вплотную к руководителю.

Эван заметил парня, запнулся в докладе. Замолчал. Выгнул бровь, окатив «гостя» презрительно-леденящим взглядом. Шэйн чувствовал его ненависть каждый день после того происшествия, даже в «Берлингере», хотя мужчина ни разу не сказал в его адрес ни одного обидного слова. И казалось, продолжал общаться с ним так же, как прежде.

Но этот взгляд…

– Эрин в беде, – прошептал Шэйн. – Она в туалете на восьмом этаже. Не знаю, что с ней. Но… может, паническая атака. Не знаю, правда.

– Ты уверен? – едва шевеля губами, уточнил Эван.

– На все сто.

– Прошу прощения, – хладнокровно проговорил Дэппер в микрофон, – я вынужден прервать своё выступление. Меня заменит мой коллега Дастин Уокер.