Текст книги "Танец на осколках души (СИ)"

Автор книги: Анастасия Трусс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 46 страниц)

Когда всё закончилось, я могла только поднять голову, но никак не двигаться или, хотя бы, сесть. Но, я была удовлетворена. Я получила то, что хотела. И я ни о чём не жалела.

– Довольна, Милена? – вкрадчивым голосом спросил Аббадон.

– Ещё как! – широко улыбнувшись, ответила я. – Только вот, двигаться теперь не могу – это минус.

– И это единственное, что тебя сейчас беспокоит?

– Да.

Аббадон окинул меня очень задумчивым взглядом. Было совершенно непонятно – нравится ему моё поведение или нет. А через секунду он порезал свою руку:

– Тебе же не хочется, Милена, валяться поломанной игрушкой ещё час? Если нет, то выпей моей крови.

– С удовольствием, – не стала я отказываться от предложенного.

Вкус крови Аббадона мне понравился. Было такое ощущение, что я пью чистую силу. Эта сила была огромной! Яростной! Чёрной… На одно мгновение она захлестнула меня, как волна. И, как и волна, быстро ушла, перед этим забрав все мои раны. Но, мне не хотелось, чтобы она уходила! Мне хотелось чувствовать её ещё и ещё! Поэтому, когда демон бездны решил, что с меня достаточно, я решила по-другому. Я вцепилась в его руку зубами, не хотя отпускать! Желая наполнять свой рот кровью Аббадона снова и снова! Но… когти Аббадона погрузились в мою шею, раздирая её.

– Если ты сейчас не разожмёшь свои зубки, Милена, я тебе шею сломаю, – ласково предупредил меня Аббадон. – И эту рану ты будешь лечить своими силами… я думаю, сутки.

Ходить сутки со сломанной шеей мне не хотелось. Поэтому, мне пришлось пересилить себя и отпустить столь желанную рану.

– Не наглей, моя дорогая Милена, – произнёс он, в то время, как рана на его руке зажила до того, как он договорил фразу. – Если я позволяю тебе чуть больше, чем кому бы то ни было, это не означает, что я позволю переходить границы.

– А я, разве, перешла границы? – невинно хлопнув глазами, спросила я (хотя, наверное, с измазанными чужой кровью губами, изобразить невинность у меня не сильно получилось).

– А ты думаешь, что нет? – злобно оскалился мужчина. – Я никому не позволю – ни тебе, ни кому-нибудь другому – делать что-то, что мне не нравится!

– Ну, не злись, не злись! – нежно проговорила я, подбираясь к Аббадону, обхватывая его за шею и прижимаясь к нему. – Я больше не буду, обещаю. Ты же мне веришь? – я поцеловала его губы и лизнула шею. – Веришь?

– Такое ощущение, что маленький котёнок превращается во взрослую кошку, – с, вновь, непонятной мне интонацией, сказал Аббадон.

– Мне это можно воспринимать как комплимент? Или, наоборот? – с интересом спросила я.

– Пока ещё не решил.

Я хотела ещё что-то сказать, но тут… я, в полной мере, осознала, где я нахожусь и кого я обнимаю!

Глава 45

Глава 45.

Надо отдать себе должное – в руки я взяла себя быстро. Даже смогла не оттолкнуть Аббадона, а просто отпустить. Я сильно надеялась, что демон не заметил моей внезапной смены настроения. Но, сейчас находиться с тем, кого я ненавидела всей душой (точнее, её остатками) было непросто. И было ещё кое-что… Я смотрела на Аббадона и чувствовала то, что чувствовала Кэтэрина… А Кэтэрина… она его любила! Так сильно любила… Так сильно… И ощутив тоже, что и она… я была в ужасе!

«Нет… Нет! Это – не мои чувства! Я его никогда не любила! Я его только ненавидела! Но… Кэтэрина… Как же ты могла так любить эту сволочь?! Даже после того, что он с тобой сотворил?». Да, эта глупая бабочка… Её любовь не превратилась в ненависть. Она страдала, но… почему-то, Аббадона не возненавидела.

«Как же это глупо и наивно! И почему твою глупость и наивность должна ощущать я?! Да ещё и… перед Аббадоном!». Да уж… Я ненавидела Аббадона, Кэтэрина – любила… Та личность, которой я была недавно, обожала его со всей жестокостью демона, его похотью и безжалостностью. То ещё сочетание. А ощущать всё это одновременно… Что может быть хуже?

«Сконцентрируйся только на своих эмоциях, Милена! – приказала я себе. – Ты его ненавидишь? Прекрасно! Вот и ненавидь. Успокойся. И вспомни, наконец, о задании Вельзевула».

– Аббадон, ты помнишь, что, в самом начале, я говорила, что хочу поговорить с тобой об одном деле?

– Помню. И что же это за дело такое?

– Хм… как бы начать… У тебя, ведь, плохие отношения с Вельзевулом, верно?

– А при чём здесь Вельзевул? – демон посмотрел на меня очень недовольно. – И с каких это пор ты, Милена, интересуешься отношениями между Верховными демонами?

– С тех самых, как это касается меня. Видишь ли… Вельзевул меня просил поговорить с тобой по поводу ближайшего Совета.

– Ещё интереснее… Какого чёрта он просил тебя об этом? Да и… просил?

– Ну, не совсем. Скорее, приказал. А почему меня? Всё очень просто – я в долгу перед Вельзевулом и делаю всё, что он скажет.

– Ха, как будто он тебе без этого приказать не может! – с пренебрежением фыркнул Аббадон. – Высший демон, пусть и правитель независимого города, ничто рядом с Верховным!

– Я это прекрасно осознаю. Это, всего лишь, означает, что Вельзевул воспользовался ещё одним рычагом воздействия на меня, кроме того, что он легко мне может приказать, просто, по положению.

– Интересно было бы узнать, за что ты ему задолжала. Ответишь своему покровителю, Милена?

Я, в бессилии, скрипнула зубами и сжала кулаки. Не ответить на вопрос своему покровителю, да ещё и Верховном демону? Как же! Кто же мне позволит-то? Пусть Аббадон и утверждает, что позволяет мне больше, чем кому-либо, но… не до такой степени.

– Я отвечу, если ты настаиваешь, – произнесла я, наконец. – Но, честно говоря, отвечать я не хочу.

– Эй, дорогая моя, у тебя что, раздвоение личности? – неожиданно спросил Аббадон, буквально прожигая меня взглядом.

– О чём ты говоришь?

Аббадон неожиданно быстро и резко возник прямо передо мной. Я, рефлекторно, отпрянула, но была схвачена за плечи, лишённая возможности шевелиться. А демон бездны посмотрел прямо мне в глаза и сказал:

– Ты думала, что я ничего не замечу? Не замечу того, что пришла ты сюда, буквально, обожая меня и, чуть ли, не вешаясь мне на шею? Желая, подчиняясь… Словно, дикая кошка! Отнюдь, не котёнок! Развратная демонесса, в постели Верховного демона, с таким же удовольствием, как кошка лакает сливки, пьющая его кровь! А сейчас… за какое-то мгновение, я, вновь, вижу ненависть в твоих глазах! Так, что с тобой происходит?

– С ума сошла, – ответила я и, честно говоря, была недалека от истины. – Я, всё-таки, обладательница человеческой психики, если ты не забыл. А она… вещь, довольна, хрупкая. Вот и не выдержала. Поэтому, нет ничего удивительного в том, что я могу себя ненормально вести.

– Я сильно сомневаюсь, что дело только в этом, – тем не менее, демон меня отпустил.

Но спрашивать что-то ещё по поводу моего душевного состояния он не стал. И, к моему великому облегчению, он не стал дальше расспрашивать о том, каким образом я оказалась в долгу у Вельзевула. И я решила вернуться к тому разговору, ради которого я, в общем-то, и пришла:

– Ты выслушаешь меня о том, что хочет от тебя Вельзевул?

Отказа я боялась. Аббадону, изначально, не понравилось, когда речь зашла о заместителе Люцифера. Он был очень этим недоволен. А исполнить поручение Вельзевула я была обязана. Причём, любой ценой.

– Хорошо, я тебя выслушаю. Уж слишком мне любопытно, что он хочет от меня.

– Вельзевул хочет, чтобы ты поддержал кандидатуру Верховного демона, которую он предложит на Совете. В общем-то, это всё, что он хочет, – «На этот раз» – закончила я про себя.

– Имеется в виду кандидатура на покровителя Дуалона?

– Да.

– И тебя саму совсем не волнует эта тема, Милена? – поинтересовался демон бездны.

– А при чём здесь я?

– Разве, Дуалон – не твоя родная страна? Место, где ты родилась? Твой дом? Ведь, в зависимости от того, кто будет им править, зависит судьба страны. Если, например, её покровителем станет Асмодей… Легенда о Содоме и Гоморре окажется не такой уж и легендой. Если я… Я приведу эту страну к разрушению. И так, с каждым Верховным демоном.

Честно сказать, пока Аббадон об этом не сказал, я и не задумывалась о последствиях. О том, что будет с Дуалоном. Я не думала о том, что при неправильном (по моему мнению) выборе покровителя страны – этот выбор приведёт к плачевным последствиям для людей.

– Ты, ведь, даже не спрашивала Вельзевула о том, кого именно он хочет назначить, так называемым, куратором. Дуалона. Я прав? – тем временем, продолжал Аббадон.

– Прав. Но… даже если бы и спросила и узнала ответ… Я, всё равно, не смогу ни на что повлиять. Так, какой смысл?

– А если кандидатура будет столь ужасна, что тебе и не снилось, а мой голос будет всё решать?

– Не вижу разницы. Хоть один Верховный демон, хоть другой… Ничего хорошего ждать, всё равно, не приходится. Да и… до этого же Дуалон тоже находился под чьим-то покровительством. И ничего – существует. От людей… от них же всё зависит. Поддадутся они на соблазн демона или нет. А в жителей Дуалона… я стараюсь верить.

– Стараешься верить? Не будь наивной, Милена! – демон разрушения, с издёвкой, рассмеялся. – Людьми очень просто управлять! Не сложнее, чем стадом овец!

– Пусть так, – не стала я спорить с ним. – Пусть люди не справятся. Пусть уничтожат свою собственную страну под чьим-то влиянием. Меня это уже не касается. Мой мир – мир демонов. В крайнем случае, мир драконов. Но, никак не мир людей и Дуалон, в частности, – «Тем более что мир людей для меня теперь запретная земля» – закончила я про себя.

– Ты пытаешься убедить в этом меня или себя саму?

– Обоих, наверное, – ответила я. – Так, ты сделаешь так, как хочет Вельзевул?

– Я не собираюсь следовать интересам Вельзевула, Милена. И? Что дальше?

Я задумалась. А, действительно, что дальше? Я передала Аббадону желание Вельзевула. И что? Как мне сделать так, чтобы демон бездны согласился? И тут меня, практически, осенило. У меня был способ уговорить Аббадона. Или, по крайней мере, шанс это сделать. Способ довольно рискованный, но… другого у меня, просто-напросто, не было. Чем он был рискованным? Тем, что я впутывала в это дело ещё одного Верховного демона. А это может обернуться очень и очень плохими последствиями. Для меня, разумеется.

– Аббадон, не сочти за дерзость данный вопрос, но… Ты ничего не хотел бы получить от герцога Астарота?

– От Астарота? Странный вопрос… Если да, то что из этого?

– Что если я скажу, что могу повлиять на герцога? Что я могу сделать так, что ты получишь от него то, что хочешь?

Аббадон рассмеялся:

– Ты сейчас так шутишь? Какое влияние у тебя может быть на Астарота?

– Небольшое. Но, достаточное, если ты захочешь от него не сильно много.

Пусть Астарот и был передо мной в долгу, но я осознавала, что не могу просить у него что-то, выходящее за рамки. Наглеть перед Верховным демоном не стоит.

– Не сильно много? – глаза демона смотрели на меня прожигающе, словно, ища подвох в моих словах. – А если я не захочу «не сильно много»?

– Тогда, ничего не выйдет, – честно ответила я. – Я же предупредила, что у меня на него, лишь, небольшое влияние.

– Значит, утверждаешь, что не шутишь? Что ж… Хорошо. Попробуем. Ты, наверняка, знаешь, что Астарот является хранителем сокровищницы Ада?

– Знаю. Только, не знаю, что именно хранится в сокровищнице. Золото, платина, бриллианты?

– Хранить такую мелочь? У тебя ещё слишком человеческое мировоззрение. Всё это: золото, серебро, драгоценные камни… не представляют, совершенно, никакой ценности. Если тебе этого не хватает, обратись к Асмодею. Демон роскоши может тебе весь Зиграден утопить в драгоценностях.

– Тогда, что же может храниться в сокровищнице?

– Магические артефакты. Конечно же, все уникальные в своём роде. Большинство того, что там хранится, когда-то принадлежало древним богам.

– От древних богов что-то осталось? – с удивлением воскликнула я.

Да, о существовании этих существ, которых называли «древние боги», я знала. Они правили этой вселенной задолго до появления ангелов, демонов, драконов, эльфов и, тем более, людей. Никто, до сих пор, не знает, откуда они, вообще, появились и куда исчезли потом. Но было это очень и очень давно. Давно, даже по меркам демонов. Я и подумать не могла, что от древних богов остались какие-то артефакты.

– Да, осталось, – подтвердил свои слова Аббадон. – И осталось немало. И мне нужен один из этих артефактов. Сможешь уговорить Астарота отдать мне его – я соглашусь на кандидатуру Вельзевула.

Я, в шоке, смотрела на Аббадона. Он сам-то понимал, о чём говорил? Он мне что, предлагал с помощью Астарота ограбить сокровищницу Преисподней? Мне вот только казнокрадкой стать не хватало! И на «не сильно много» это никак не тянуло.

– А… Эм… – не могла я подобрать слова, так как усомниться в психическом здоровье Верховного демона я не имела права. – А ты… не можешь просто взять из сокровищницы то, что тебе нужно, да и всё? Ты же Верховный демон, как-никак. Выше тебя только Люцифер. Или я чего-то не понимаю?

– В том, что выше меня по иерархии только Люцифер, ты, конечно, права. Но, проблема в том, что право распоряжаться сокровищницей Ада принадлежит, исключительно, Астароту. Невозможно, без его ведома, взять что-то оттуда. Это позволено только Люциферу.

– Так, в чём проблема-то? Обратись к Люциферу или герцогу. Это, я думаю, будет куда проще, чем использовать меня, как посредника.

– Может быть и проще, но не так интересно. А ты, вообще, радоваться должна, что я даю тебе шанс исполнить поручение Вельзевула.

– За последнее, благодарю, но, всё-таки… – начала я, но махнула рукой, решив, что мне никогда до конца не понять поведения демонов и что ими движет. – И какой же именно артефакт ты хочешь, чтобы я получила у Астарота?

– Кольцо, принадлежащее богине Белиат.

О Белиат я знала совсем немного (впрочем, как и обо всех древних богах). Эта богиня была повелительницей ветров. Управляла бурями, ураганами, смерчами, штормами… Вот, в общем-то, и всё, что я знала о ней.

– И зачем тебе её кольцо? Что оно делает?

– А это уже тебя не касается, Милена. Просто принеси мне его и всё.

«Складывается такое ощущение, что я какой-то квест выполняю, – без всякой радости подумала я. – Исполни поручение одного; для этого пойди ко второму. А чтобы второй согласился сотрудничать с первым, надо обращаться к третьему… Блеск!».

– Я могу идти? – после короткого молчания спросила я.

– Да, – ответил Аббадон, а когда я повернулась к нему спиной, продолжил. – Подумай вот над чем, Милена. Мне совершенно не нравится то, что ты оказываешься в долгу перед Вельзевулом. Мне плевать, что именно он для тебя сделал, но я бы посоветовал тебе больше никогда ни о чём его не просить.

– Ты советуешь или приказываешь? – уточнила я.

– Считай, как тебе удобнее. Но, постарайся не ошибиться с тем, к кому тебе прийти – ко мне или к Вельзевулу.

– Хорошо, я над этим подумаю.

«Всё-таки, интересно было бы узнать, что произошло между Вельзевулом и Аббадоном, – подумала я, оказавшись в Зиградене, в одном из залов своего дворца. – То, что они друг друга терпеть не могут – это видно невооружённым глазом. По крайней мере, со стороны Аббадона. Но, зачем Аббадону понадобилось кольцо повелительницы ветров? Или он назвал первый же магический артефакт, который пришёл ему в голову? И задание он мне это дал, лишь, для того, чтобы развлечь себя? С него станется. И Кэтэрина… Я надеюсь, что скоро перестану ощущать её чувства. Любовь к Аббадону… Это, точно, не то, что мне нужно. Кстати, о Кэтэрине можно расспросить Самаэля. Но, для этого, мне нужно в мир драконов. Отправиться, что ли, прямо сейчас?».

– Госпожа Милена, – Драйк, как всегда, появился беззвучно. – Господин Абигор требует встречи с вами и вашего разрешения явиться в Зиграден.

– А ему-то что могло понадобиться? А хотя… кажется, я знаю – что. Я разрешаю ему пребывание в Зиградене.

– Мудрое решение, Милена. А вот предыдущее – вряд ли! – в зал, буквально, ворвался Абигор.

«Похоже, он был в мире людей, – догадалась я. – И уже узнал о смерти Николь и Лави».

– О каком предыдущем решении ты говоришь, Абигор? – тем не менее, ответила я.

– Ты – вон отсюда! – приказал Абигор Драйку.

Я, еле заметно, кивнула, и мы остались с демоном войны наедине.

– Ну, и? Что случилось? – спросила я.

– Решила дурочку из себя построить?! Не смей при мне этого делать!

Кожу неприятно закололо. Люстра на потолке сильно качнулась, грозясь упасть и разбиться. Все стеклянные предметы, находящиеся здесь же, пошли трещинами. Демон войны плохо контролировал свою силу.

– Ты… Как ты посмела?! Как ты посмела вмешаться?! Кто тебе позволил убить человеческих девчонок?!

Я подумала о том, что если и сейчас скажу, что не знаю, о чём он говорит, то демон войны меня, точно, убьёт. Сначала убьёт, а потом уже будет думать, а правильно ли он поступил. Но мне, к тому моменту, будет уже всё равно.

– Верно, мне никто ничего позволял. Но, ведь, и не запрещал, верно? Да и, лично я, никого не убивала.

– Ну, да. Это, за тебя, сделал Самаэль, – презрительно усмехнулся Абигор. – По твоей просьбе, как я понимаю?!

– Да, по моей.

Люстра, всё-таки, рухнула. Хрустальные осколки брызнули во все стороны, задевая, как меня, так и самого Абигора. Подчиняясь рефлексам, я отшатнулась, закрывая лицо руками. А в следующий миг, меня схватили за шкирку, как нашкодившего щенка и, хорошенько, встряхнули.

– Посмотри на меня, Милена! – рычащий злобный голос Абигора доводил до мурашек, но, отнюдь, не приятных.

Когда я подчинилась, он продолжил:

– Клянусь тебе всеми тёмными богами и самой матерью демонов, что ты сильно пожалеешь о том, что посмела лишить меня удовольствия убийства! Я заставлю тебя страдать, не будь я Великими Герцогом Преисподней, демоном войны – Абигором!

Он отшвырнул меня от себя и, резко развернувшись, вышел.

«Да что ты можешь мне сделать, Абигор? – с болью и, одновременно, со злостью, подумала я. – У меня никого не осталось. Ни родных, ни близких. Ни моего ребёнка… Даже Николь и Лави теперь нет… по моему же приказу… и по твоей вине, Абигор! Что со мной можно сделать такого, что заставит меня страдать? Ничего».

Я не верила в то, что демон войны сможет что-то сделать, несмотря на то, что он поклялся в этом. Я не видела ни одного варианта для этого. Пытки, насилие? Мне казалось, что в моей жизни этого было так много, что меня этим уже не проймёшь.

«И, тем не менее, у меня больше не возникает желания уйти из жизни. Почему? – задумалась я. – По сути, никакого смысла-то уже и не осталось. Друзей потеряла, сына потеряла… Так, ради чего жить? Только из-за того, что «оковы неволи» меня держат? Нет уж! Даже если бы не «оковы»… Может, всё дело в последнем разговоре с Фероксом? Вроде как, есть шанс всё изменить? А зачем? Ответ прост. Назло. Назло всем. Назло всем тем, кто считает меня слабой, никчёмной… У меня нет смысла жизни? Что ж… Придётся создать его самой. Или… родить самой, раз Ферокс так хочет наследника. Я буду жить не потому, что меня к этому принуждают. А потому, что я этого хочу».

– Госпожа Милена, – вновь, появился слуга. – К вам пришли.

– Кого там ещё принесло? Кто бы это ни был, скажи ему, что меня нет. Я больше никого не хочу сегодня видеть.

– Как скажете, госпожа.

– Нет, стой. Погоди… – всё-таки, остановила я Драйка. – Кто именно хочет меня видеть?

– Один из падших. Анхель.

– Анхель?

Анхель – падший ангел. Падший, из-за которого появились марионетки и кукловоды. Тот, кто помог мне избавиться от договора с Аббадоном. И тот, о котором я, в последнее время, даже не вспоминала. Наша последняя встреча… Мне казалось, что это было очень-очень давно. В другой жизни. В человеческой…

– Пусть зайдёт, – сказала я Драйку.

– Здравствуй, Милена, – зашёл в зал Анхель.

– Для тебя она не «Милена», а «госпожа Милена»! – злость и угроза в голосе Драйка были неподдельными. – Знай своё место, падший!

В каком-то смысле, Драйк был прав. Падшие ангелы в мире демонов были не то, чтобы отверженной кастой, но… близко к этому. Уже не служители Небес, но ещё и не демоны. Ещё не тьма, но уже не свет. Находящиеся между. Всяким полукровкам такое пограничное состояние простительно, а ангелам и демонам – нет. Ты либо демон, либо ангел и никак иначе. Падший – это промежуточное состояние между демоном и светлым ангелом. Сколько оно могло длиться – я не знала. Да и никто не знал. У каждого по-разному. Но, пока этого не произошло, демоны не считают падшего своим полностью. И в иерархии они стоят, независимо от силы, на уровне обычных демонов. Соответственно, обращаться ко мне просто по имени Анхель никак не мог. Но… с другой стороны, Анхель помог мне избавиться от договора с Аббадоном. Можно сказать, что он избавил меня от участи, хуже смерти.

– Анхель может называть меня, как хочет, – заявила я слуге. – Выйди.

– Твой слуга прав, – произнёс Анхель после того, как Драйк покинул зал. – Я не имею права называть тебя просто по имени. По крайней мере, перед кем-то.

– Да брось, Анхель! Ты спас меня и ты сам это прекрасно понимаешь.

– Понимаю. Но другим этого не объяснишь. Не стоит вредить своей репутации.

– Как скажешь, – согласилась я. – Но, раз мы сейчас одни, то проблемы нет, да? Кстати, прости за беспорядок, – кивнула я на осколки, мерцающие по всему залу.

– Я чувствую силу кого-то из Верховных. Это был кто-то из них?

– Абигор.

– Твой покровитель? И чем же ты его так разозлила?

– А откуда ты знаешь, что он мой покровитель? – удивилась я.

– Об этом знает вся Преисподняя, – ответил Анхель. – О полукровке, которая получила покровительство трёх Верховных демонов. Так, чем ты его вывела? Мне кажется, что это не лучшая затея – вызывать гнев Верховного демона.

– Просто не сошлись в одном вопросе, – ушла я от ответа (у меня не было желания вводить падшего в курс своих дел, несмотря на то, что я была у него в долгу). – Зачем ты здесь, Анхель? Я не могу сказать, что не рада тебя видеть, но… тебя так долго не было.

– Не так уж и давно. Хотя… твоя жизнь, за это время, изменилась радикально, Милена.

– Я знаю. Так что тебе нужно?

– Я пришёл за исполнением нашего с тобой договора. Ты помнишь условия его заключения?

– Да. Я должна тебя убить. Значит, ты пришёл за своей смертью?

Анхель молча кивнул. А я… я вспомнила, как ощущала те эмоции Анхеля, которые он дал мне почувствовать тогда – перед заключением договора. Чтобы у меня не осталось сомнений в том, что он желает смерти. Тогда я ощутила его пустоту, тоску… скуку и нежелание жить. Мне было его жаль. А сейчас… сейчас я была почти такой же, как он. Пустая внутри… Ощущающая, лишь, тоску и одиночество… но ещё, каким-то чудом, желающая жить.

Я знала, что я могу его убить. Знала, что сделаю это без всякого сожаления или сомнения. Без всяких чувств. Думаю, в тот момент, моя собственная без эмоциональность по этому поводу, должна была меня напугать. Или, по крайней мере, встревожить. Но, нет. Меня это, вполне, устраивало – ничего не чувствовать.

– Хорошо, я это сделаю. Только… тот кинжал, который ты отдал мне тогда, для твоего убийства, я потеряла. Точнее, он остался в том, разрушенном Фероксом, доме. А я, после этого, туда больше не возвращалась и не пробовала искать.

– Я бы мог найти свой кинжал, но в этом теперь нет необходимости. Твоё демоническое оружие, вполне, справится. Ты же можешь его призвать?

– Наверное, могу. Но, я никогда этого не делала, – призналась я.

Я слышала, что демоническое оружие может чувствовать своего хозяина. И что оно может последовать за ним, куда угодно. Но, до настоящего времени, для меня в этом не было необходимости.

– Просто закрой глаза и представь его. Представь его во всех подробностях, во всех мельчайших деталях… Вспомни те ощущения, когда ты держишь его в руках.

Я сделала, как сказал падший. Закрыла глаза, вспомнила… Вспомнила ту жажду убийства, которую ощущала… радость от убийств… злость… Когда же я открыла глаза, древко косы было в моих руках.

– Я слышал, что твоё оружие – это коса, но не сильно этому верил, – произнёс мужчина, разглядывая моё Проклятье Света. – Теперь же вижу, что это, действительно, так. Но… почему я ощущаю в ней силу ангела смерти? Это же невозможно… невозможно наделить чужое демоническое оружие своей силой.

– Да? Я этого не знала, – не могу сказать, что была удивлена – скорее, мне было всё равно – невозможно, так невозможно. – Самаэль помог мне в Светлом лесу – наделил мою косу своей силой. Сказал, что это временно. Но, судя по твоим словам, что-то в ней осталось.

В этот момент, по залу пронеслось чьё-то грозное рычание. Трудно было предположить, что столь внушительное заявление о своём присутствии, сделал маленький щенок адской гончей и волка.

– Ренэтус? – изумилась я. – А ты как здесь оказался? Я же тебя в мире драконов оставила.

– Это твоя адская гончая? – спросил Анхель.

– Да, – кивнула я. – Мне его Самаэль подарил.

– Говоришь, от ангела смерти подарка? – падший ангел посмотрел на щенка более внимательно (тот стоял в нескольких метрах от мужчины и продолжал скалить клыки). – Если адская гончая признаёт тебя своей хозяйкой, то она может последовать за тобой, куда угодно, где бы ты не находилась. Для неё переходить из одного мира в другой – дело не трудное. Кстати говоря, когда он подрастёт, она сможет общаться с тобой телепатически. Но, подарок, всё равно, странный. Да, адская гончая будет защищать тебя от кого угодно, до последнего вздоха, но, тем не менее… Не думаю, что тебе это требуется, Милена.

– Самаэль говорил, что матерью Ренэтуса была волчицей. Он полукровка. Как и я. Поэтому, он и принёс его мне. Вроде как, товарищи по несчастью.

– Ты уверена, что причина была в этом? – Анхель, почему-то, нахмурился, всё также разглядывая Ренэтуса.

– А в чём же ещё? Да даже если и не только… мне плевать. Я знаю, что Самаэль не причинит мне вреда.

– Не причинит вреда? А ты понимаешь, Милена, что быть возлюбленной самой смерти – это, само по себе, тяжкая ноша? Смерть всегда будет рядом с тобой – тебе от неё никогда не избавиться. И она тебя никогда не разлюбит, как ни старайся.

– По-моему, тяжкая ноша – это, вообще, быть мной, – неприятно усмехнулась я. – А Самаэля я сама захотела оставить рядом с собой. Мне не на что жаловаться.

Анхель, зачем-то, подошёл к адской гончей. Он остановился от неё в одном шаге и протянул к ней руку. Я не стала его останавливать, несмотря на то, что Ренэтус продолжать злобно рычать. А рука мужчины остановилась в паре миллиметрах от головы Ренэтуса. Ощетинившийся потомок волчицы и создания Преисподней готов был наброситься в любое мгновение. А Анхель продолжал смотреть на него и тут… одёрнул руку, а его глаза расширились от изумления:

– Это ты?! Не может быть… А, хотя… какого ещё подарка можно было ожидать от ангела смерти?

– О чёт ты говоришь, Анхель? – напряглась я. – С этим щенком что-то не так?

– А ангел смерти тебе ничего не сказал? Если так, то и я говорить не буду. Я не тот, кто должен тебе об этом рассказывать. А ты скоро проснёшься, – вновь, перевёл свой взгляд на Ренэтуса падший ангел. – Если уже не проснулся. А тебе я могу сказать, лишь, одно, Милена. Постарайся, чтобы этого щенка видело, как можно меньше глаз.

– Но, почему?

– Ангел смерти ответит тебе на этот вопрос. Или он сам, – кивнул он на Ренэтуса. – Когда научится с тобой общаться телепатически. А теперь, я хочу, чтобы ты сделала то, зачем я сюда пришёл. Исполни условия нашего договора. Сейчас.

У меня было к Анхелю много вопросов по поводу Ренэтуса, его слов о нём, но… я знала, что падший мне не ответит. А ответит ли Самаэль?

Древко косы, предупреждающе, нагрелось. Она тоже знала, что мы сейчас будем убивать. Она знала и жаждала этого. А мне, как и в самом начале, было всё равно… Ни желания, ни отторжения… Совсем не вязалось с тем сильным эмоциональным удивлением, которое я испытала по поводу слов Анхеля о Ренэтусе. Как можно, одновременно, находиться в двух таких разных состояниях – равнодушия и изумления? Быть равнодушной к убийству, но удивиться странностям щенка адской гончей? Хотя, надо ли об этом задумываться? Думаю, что нет. Самокопание ни к каким положительным выводам привести не могло.

– Ты, точно, уверен, что этого хочешь? – всё-таки, спросила я Анхеля, подойдя к нему.

– Да, уверен. А ты, до сих пор, сомневаешься, можешь ли ты это сделать? Ищешь причины, чтобы не совершать мою смерть?

– Нет, ничего такого. Я не сомневаюсь и не боюсь. Я, вообще, ничего не чувствую по этому поводу. Просто… это, немного, странно.

– Что именно?

– Ты хочешь умереть, а я – нет. Это и странно. Я хочу жить, несмотря ни на что. Несмотря на то, что у меня никого не осталось. Несмотря на то, что я постоянно нахожусь на самой границе безумия. И даже несмотря на своё, практически, рабское положение. А сейчас… я даже никаких эмоций не ощущаю по отношении к, по сути, чему-то ужасному. И, тем не менее, у меня нет желания умирать.

– А, ведь, тогда, когда я давал тебя почувствовать, как я живу, перед заключением договора, ты сказала, что понимаешь меня. А теперь… ты, настолько, сильно изменилась.

– Мне пришлось измениться. И – да, тогда я тебя понимала. Понимала, как ни странно, потому, что не была такой же, как ты. Наверное, человеческое сердце просто умеет сострадать. У меня же… его не осталось. А если и осталось, то сострадать оно уже не в состоянии.

– А ты мне нравилась, Милена. Нравилась именно своей человечностью. Своей бесшабашностью, где-то наивностью… Сейчас… всё это исчезло.

– Осуждаешь?

– Нет. Останься ты такой же, ты не выжила бы здесь. Но, тем не менее, к тебе не получается испытывать те же чувства, что тогда, когда ты была Миленой Бэлоу.

– Да? Сочувствую. Но, помочь ничем не могу. Точнее, могу помочь только в одном, – я занесла косу для удара. – В исполнении твоего желания.

– Прощай, Милена. Надеюсь, что я смогу вымолить прощение у Шисуны, когда встречусь с ней.

– Не стоит произносить пустые красивые слова, Анхель. Я прекрасно знаю, что бессмертные создания, когда умирают, просто исчезают. Без всякой там загробной жизни. Так что, Шисуну ты не встретишь. А вот, проклятье марионеток и кукловодов, вполне возможно, исчезнет вместе с твоей смертью.

Я сама не совсем поняла, как у меня получился такой сильный удар, что тело падшего ангела, буквально, развалилось пополам, брызнув на меня потоком крови. Видимо, моими руками управляла сама коса.

«Ну, ведь, что-то же должно дрогнуть внутри! Разве, нет?» – в полнейшей тишине смотрела я на то, что осталось от Анхеля. Но… ничего. Абсолютно. Я вспомнила слова Лекса, которые он произнёс в самом начале нашего знакомства: «Для меня, что разбить тарелку, что сломать шею – одно и то же. Осколки фарфора или изуродованный труп… я не вижу никакой разницы». Тогда, я была в ужасе от этих слов. Теперь же, я вела себя точно так же. Ничего не ощущала. Будь передо мной сейчас осколки посуды, я бы чувствовала, точь-в-точь, то же самое.