Текст книги "Танец на осколках души (СИ)"

Автор книги: Анастасия Трусс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 46 страниц)

– Это – не проблема, – усмехнулся Абигор.

Не думаю, что есть смысл описывать то, что было дальше, в подробностях. Тем более что для меня самой всё это слилось в один большой ком боли, ненависти, омерзения… Аббадон, Абигор, Асмодей… эти трое мужчин сломали меня полностью! Они уничтожили во мне всё – гордость, чувства, мораль… Всё то, что хотела убрать Лилит, пусть и другим способом. Кроме ощущения боли и ненависти не осталось ничего!

– Люцифер, не стоит! – услышала я, неожиданно, голос демонессы разврата.

– Я не спрашивал твоего мнения, Лилит.

Я услышала звук шагов, направляющихся в мою сторону. Я почувствовала, как трое Верховных демонов отошли от меня. Нити – связывающие, ранящие и удерживающие меня – исчезли. Но, упасть мне не дали – чьи-то мужские руки успели меня поймать. Я открыла глаза, которые были закрыты до этого момента, чтобы, хотя бы, не видеть происходящее. Моё обессиленное, окровавленное, измученное и изнасилованное тело держал на руках Люцифер.

– Бал на сегодня завершён, – сказал он. – Девушку я забираю себе.

– Как скажете, повелитель, – склонились перед ним Верховные демоны.

«Это, ведь, конец? – с надеждой, подумала я. – Сегодня больше ничего не будет? Меня, наконец, оставят в покое? Люциферу же я, вряд ли, нужна в таком виде в плане секса?».

Но, в своей спальне, когда повелитель Преисподней положил меня на кровать, он начал раздеваться.

– Повелитель… – мой голос задрожал от страха. – Повелитель, вы же… вы же не собираетесь ничего со мной сейчас делать?

– Собираюсь, – спокойно ответил Люцифер. – Иначе, зачем ты бы мне здесь была нужна?

– Нет… Нет! – у меня не было сил даже на то, чтобы соскочить с кровати или, хотя бы, отшатнуться от Люцифера – я просто, плача, сжалась в комок, практически, в позе зародыша, закрыв лицо руками. – Нет, пожалуйста! Молю, не надо! Сжальтесь надо мной, повелитель! Пожалуйста, не надо! Нет!

Но, повелитель Преисподней остался глухим к моим мольбам. Не обращая ни малейшего внимания на мои крики, слёзы, раны, он жестоко пресёк все мои попытки к сопротивлению, вдобавок, пригвоздив мои ладони кинжалом к спинке кровати! При всём при этом, взгляд его так и оставался абсолютно спокойным. Чего не скажешь обо мне. У меня ещё откуда-то взялись силы на крик. Хотя, с сорванными связками у меня выходили, лишь, хрипы. А потом… потом, неисчислимое число раз… жестоко, грубо… Люцифер овладевал моим телом. Я хотела закрыть глаза – мужчина не позволил, а «оковы неволи» подтвердили его приказ. Я так хотела потерять сознание – мне не позволили и этого. И ещё очень долго, раз за разом, мои, и так истерзанные, тело и душа подвергались мучениям и боли.

Лишь тогда, когда Люцифер был полностью удовлетворён, он, наконец, разрешил мне провалиться в спасительное беспамятство, перед этим шепнув мне на ухо:

– В этом мире тьмы и жестокости… ты навсегда останешься. Ты будешь моей вечно… Адалисса…

Глава 19

Глава 19.

Я пришла в себя одна, в спальне. Сколько с тех пор прошла времени, как я потеряла сознание, я не знала, да и мне было всё равно. Шевелиться не хотелось, всё тело вопило от боли. Я сама себе напоминала поломанную куклу, которой поиграли вдоволь, сломали и бросили. Хотя, по поводу последнего, надежды было мало. Меня не бросят – я это знала. Но, сейчас я об этом не думала. Я, вообще, ни о чём не думала, пустыми глазами уставившись в одну точку, на потолке. Всего за один вечер я стала калекой. Калекой души. Моя душа стала инвалидом – безруким безногим бескрылым уродом. Я чувствовала дыру там, где должно было быть сердце. Я-то, наивная, думала, что оно исчезло ещё в день смерти Кая. Но, как оказалось, реально оно исчезло, лишь, сегодня, оставив после себя сосущую пустоту. Пустоту, в которой жили только ненависть, страх, боль и желание отомстить. Больше там никаких чувств не было.

Несмотря на то, что я лежала неподвижно, я чувствовала все свои раны и сломанные кости. Я ощущала, что у меня сломаны одно или несколько рёбер; что у меня сломаны оба запястья. Я чувствовал свои сломанные крылья, хотя, и не могла вспомнить, кто именно их сломал. Да и какая разница? Я чувствовала, что буквально вся покрыта коркой высохшей крови. Но, ведь, всё заживёт. Разве, не так?

Неожиданно, на потолке, куда был устремлён мой взгляд, возникла яркая сине-зелёная тока. Она подлетела ко мне и села прямо на моё лицо. Это была бабочка.

«Как она здесь очутилась? И что она делает здесь – в этом страшном мире?».

– Ребёнок даже не знает своей собственной сущности? – поинтересовался незнакомый и, как мне показалось, женский голос.

Я, с трудом, огляделась, но никого не увидела. Только бабочка продолжала порхать у моего лица.

«Галлюцинации? – подумала я. – Я уже не удивлюсь. Я не удивлюсь, даже если эта бабочка окажется плодом моего больного воображения!».

– Эта бабочка – часть тебя, а вовсе не твоё воображение, – сказал всё тот же голос.

– Часть меня? – искусанными губами, еле слышно, спросила я. – Я не понимаю, что это значит.

– Разумеется, не понимаешь. Ты же ничего не помнишь, – с жалостью произнёс мой невидимый собеседник.

– Что я должна помнить? И кто ты?

– То, что ты должна помнить, ты вспомнишь в своё время. А я… Когда я смогу показаться тебе, хотя бы, в иллюзии тела, тогда и скажу. Пока же, считай, что я – твой воображаемый друг.

– Друг? У меня нет никаких друзей. Ни воображаемых, ни настоящих. Никаких.

– С кем ты разговариваешь, Милена? – в спальню зашёл Люцифер.

– Видимо, со своей галлюцинацией, – ответила я, отметив про себя, что бабочка исчезла, как будто её и не было. – А вы пришли полюбоваться на результат своих действий?

– А не слишком ли грубо разговариваешь, Милена?

– Не знаю. Может быть, – я отвернулась от Люцифера. – Хотите меня наказать за это? Пожалуйста. Не думаю, что эта боль будет сильнее той, что я получила на вашем балу, а потом, лично, от вас.

– А, разве, ты не сама согласилась отдаться Аббадону, Абигору и Асмодею? По своей воле?

– Да, сама. Но я… я не думала, что… что…

– Что всё будет так?

– Да.

– А чего же ты ожидала, Милена? Тем более, от Аббадона? Нежности? Ласки? Ты не в мире людей и, даже, не в мире драконов. Ты в мире демонов. А ожидать от демонов человеческого или, хотя бы, драконьего поведения, по меньшей мере, наивно.

– Но, хотя бы, вы могли не трогать меня в этот день. Не так ли?

– Мог бы, – согласился Люцифер. – Но, почему я должен лишать себя удовольствия?

– Удовольствия?! – хрипло рассмеялась я, тут же, чуть не задохнувшись от боли из-за сломанных рёбер. – Вам доставило удовольствие насиловать, истекающую кровью, девушку?!

– А что может доставить удовольствие демону, Милена? – я услышала, как мужчина подходит ко мне. – Доброта? Любовь? Нет. Нам доставляет удовольствие причинять боль, мучения, страдания… Или ты этого не знала? – он схватил меня за руку, за сломанное запястье и, с силой, его сжал – я закричала. – Слышать твои крики… Видеть муку на твоём лице… Это, поистине, доставляет наслаждение. И в этом нет никакой разницы между мной и Аббадоном или каким-нибудь другим демоном.

– Лилит другая, – возразила я, когда Люцифер отпустил мою руку и боль, слегка, поутихла.

– Лилит? Не обольщайся на её счёт. Она – демонесса разврата. Она любит развратное похотливое удовольствие. И она тебе его доставит. Но это, вовсе, не означает, что она не получит такое же удовольствие от раздирания твоей кожи или от того вида, как тебя насилуют целой толпой.

– Но она, по крайней мере, хотела вас остановить. Разве, не так? – вспомнила я, что слышала тогда голос Лилит.

– Видимо, она решила, что с тебя достаточно за один день. Я же думал по-другому. А во всём остальном… Ты думаешь, что она не наслаждалась тем, что с тобой творили трое Верховных демонов? Поверь мне, Лилит была в полном восторге от этого зрелища. Хотя, сама она с Аббадоном связываться никогда не будет.

Я промолчала. Я понимала, что Люцифер прав – всё так, как он говорит. Но, несмотря на это, к Лилит я относилась куда лучше, чем к остальным демонам. Наверное, это было связано с той ночью, когда мы с демонессой выпивали, я ей жаловалась на жизнь, а она меня слушала (даже несмотря на то, что, затем, она поспособствовала тому, что я занялась сексом с Рейфом и Лексом).

– Тебе нужна моя кровь, Милена, – вновь заговорил Люцифер, после недолгого молчания. – Раны, нанесённые Верховными демонами, будут у тебя заживать, без моей помощи, как у простого человека. Даже если бы ты была чистокровным демоном – это было бы так.

– А я могу отказаться?

– Нет. Да и в чём смысл?

– Может, я не хочу лечиться с помощью того, кто нанёс мне раны?

– Это глупо, Милена. Ты из-за такой глупой причины собираешься, как минимум, месяц лежать в постели, зализывая раны? Ты забыла о своём споре с Фероксом?

– Нет, не забыла.

В результате мне, всё равно, пришлось пить кровь Люцифера. Как Рейф получал удовольствие, когда пил мою кровь – не знаю. Я, кроме тошноты, не чувствовала ничего. Но, по крайней мере, после этого кости стали срастаться, раны заживать… Тело ещё продолжало болеть, но и это скоро должно было пройти. Жаль только, что эта кровь залечивала, лишь, физические раны.

Когда Люцифер ушёл, ко мне зашла Лилит.

– Как самочувствие, Милена? – спросила она, войдя.

– Если говорить о физическом состоянии, то терпимо. А если о душевном… то об этом лучше не задумываться, – ответила я. – А ты здесь зачем, Лилит?

– Пришла посмотреть – не сломалась ли ты.

– И?

– Может, ты и надломлена, но, до конца, не сломлена.

– Почему-то, мне так не кажется, – вздохнула я, попытавшись встать – с трудом, но получилось. – Наверное, мой внешний вид достаточно достоверно отражает то, что у меня внутри.

Я разглядывала себя в зеркале. На меня смотрело бледное, как снег, существо, с опухшими, от слёз, глазами, с тёмными тенями под ними. Искусанные обескровленные губы, практически, сливались с цветом кожи лица, выделяясь, лишь, светло-розовыми следами от укусов. Ещё не исчезнувшие шрамы на шее, запястьях и лодыжках аллели бледно-красным цветом, напоминая о страшном хозяине нитей – Аббадоне. Глубокие царапины на бёдрах, груди и руках дополняли общую жуткую картину. В чёрном перьевом крыле, явно, не хватало приличного количества перьев.

– Я никак не ожидала, что ты свяжешься именно с Аббадоном, Милена, – произнесла демонесса разврата, тоже рассматривая меня.

– Я сама не ожидала, – ответила я, отвернувшись от своего страшного отражения и посмотрев на Лилит. – Просто… Я сама не знаю, как мне пришло это в голову. Я была… слишком самоуверенна. К тому же, я и подумать не могла, что кто-то ещё может… присоединиться.

– А чего же ты ожидала на балу демонов? Видеть такое и не присоединиться?

– Я ожидала, что у Аббадона собственнический характер, – призналась я. – Не ожидала, что он захочет с кем-то делиться.

– Да, Аббадон собственник, но… Тебе не надо было показывать свои неприятие и страх, когда подошёл Асмодей. Страх для демона – это, всё равно, что запах крови для хищника.

– Тебе же тоже понравилось, Лилит, то, что ты видела? Да?

– Понравилось, – не стала отрицать Лилит. – Это, действительно, было очень возбуждающее зрелище. И если бы там не было Аббадона, я бы в этом, возможно, и поучаствовала.

– Я хочу вернуться в Зиграден, – сказала я. – Ты можешь поспособствовать мне в этом?

– Естественное. Я сделаю тебе портал. Кстати говоря, твой Рейф уже там – Астарта вернула его. Сказала, что была в полном восторге от него.

– Рада за неё.

– У меня к тебе ещё один вопрос, – продолжила Лилит, сотворив портал. – Мы же продолжим наше обучение?

– Не знаю, – покачала я головой. – Сейчас я не могу ответить на этот вопрос. Просто не в состоянии. Спроси у меня об этом недели через две.

– М-да, вид у тебя такой, Милена, как будто тебя окунули в бассейн с пираньями, – вместо приветствия, сказал Лекс, когда я, буквально, вывалилась из портала.

– Лучше заткнись сейчас, Лекс! Заткнись и не подходи ко мне ближайший год! Вообще, убирайтесь все отсюда! – зарычала я на представителей мужского пола, находящихся в спальне – Лекса, Рейфа и, даже, Блэка. – Я никого не хочу видеть!

Я осталась одна. Чего мне сейчас хотелось, так это того, чтобы меня все оставили в покое. Чтобы меня никто не трогал. Мне хотелось забиться в какой-нибудь самый тёмный угол и, вдоволь, наплакаться. Но, вместо этого, когда я осталась наедине со своими мыслями, я не смогла сделать ничего лучше, чем начать разбивать все зеркала в спальне. Зачем? Когда я посмотрела на своё отражение… я поняла, насколько грязной я кажусь сама себе. Я не могла видеть саму себя. Я казалась себе… настолько отвратительной! Хотя, в глубине души и понимала, что моей вины в этом нет.

Я исколотила в спальне все зеркала и всё, что только могло отражать. Я изранила руки в кровь, но не замечала этого. Да и что могла значить эта боль, по сравнению с той, что причинили мне демоны? Закончив с зеркалами, я перешла, вообще, на всё, что может разбиться. Хрусталь, стекло… Всё это, осколками, рассыпалось по полу, изрезая мои босые ноги. В конце концов, устроив в спальне полную разруху, я направилась в ванную комнату, где провела, наверное, часа три. Я тёрла себя мочалкой с таким остервенением, как будто мне это могло помочь избавиться от ощущения, что меня изваляли в грязи! Но, сколько бы я не отмывалась, сколько бы не тёрла… это не помогало. Но, я всё продолжала и продолжала и продолжала… Продолжала до тех пор, пока кожа не приобрела багрово-красный оттенок. Лишь тогда я остановилась.

Выйдя из ванны, я просто впала в какую-то прострацию или оцепенение. Я сидела на кровати, с остекленевшими глазами, в полной тишине, среди разбитых зеркал и молча, обхватив себя руками, раскачивалась из стороны в стороны. Чуть погодя я, кажется, начала что-то напевать.

– Милена, приди в себя! – громко прозвучал тот самый голос, который назвался моим воображаемым другом. – Ты что, уже забыла, ради чего… а точнее, ради кого ты пошла на это?!

Нет, я об этом не забыла, но… в тот момент мне это казалось таким незначительным обстоятельством. Для меня всё потеряло какой бы то ни было смысл. Мне всё стало безразлично.

– Дура! – рассерженно воскликнул голос. – Лучше бы ты истерила и разбивала всё вокруг! Очнись уже! Ты не имеешь права впадать в апатию! От тебя зависит не только судьба твоего ребёнка! Ты – правительница Зиградена и повелительница драконов! У тебя нет другого выбора, кроме как взять себя в руки и идти вперёд, сжав зубы!

Я её слышала, но не понимала – о чём она говорит? Идти вперёд? Зачем? От меня зависит чья-то судьба? Мне всё равно. Меня это не интересует.

– Ладно, – вздохнул невидимый собеседник. – Не хочешь приходить в себя по-хорошему, значит, придётся по-плохому.

– Привет, Милена! Скучаешь без меня? – спросил кто-то.

Я перестала раскачиваться и огляделась в поиске того, кто нарушил моё одиночество (бестелесный голос не в счёт). Передо мной, ухмыляясь, стоял Аббадон. Несколько секунд я не могла понять, кто это и что происходит. Но, когда демон подошёл к кровати и протянул ко мне свою руку… В моём мозгу вспышкой вспыхнули воспоминания о том, что произошло на балу Люцифера и кто в этом участвовал. Я отшатнулась от мужчины, закричала. Я пришла в состояние бесконтрольной истерики и страха. Я была готова на всё, лишь бы, демон бездны ко мне не прикасался. Да, готова я была на всё, но… единственное, что я могла сделать – это забиться в самый угол кровати и, зажмурившись и дрожа, умолять Верховного демона оставить меня.

Я почувствовала, как меня кто-то обнял. Чьи-то нежные тонкие руки, явно не принадлежащие Аббадону, коснулись моего лица, провели по волосам.

– Тише, Милена, тише, – сказал, успокаивающе, женский голос. – Аббадона здесь нет – это была, всего лишь, иллюзия. Прости, но ты не оставила мне другого выбора. Ты не хотела приходить в себя, поэтому мне пришлось использовать столь жестокий способ, чтобы ты очнулась.

Я открыла глаза и никого не увидела. Ни Аббадона, ни успокаивающих и обнимающих меня рук.

– Аббадон… его, правда, здесь нет? – всё ещё дрожащим, от страха, голосом спросила я.

– Правда. Его здесь нет и не было.

– А кто ты?

– Я же тебе говорила, что ты можешь считать меня своим воображаемым другом.

– Друзья (пусть и воображаемые) так не поступают! Они не пугают!

– Да нет, Милена. Как раз так они и поступают, если не находят другой возможности помочь. Тебе же это помогло? Или тебе, до сих пор, всё безразлично? Если это так, то давай я избавлю тебя от твоей ноши? – невидимая рука дотронулась до моего живота.

– Нет, не смей! – крикнула я, отталкивая невидимые руки.

– Ну, вот. Теперь вижу, что, точно, пришла в себя, – сказали удовлетворённо. – Я уже испугалась, что мне тебя уже не вернуть. Может, гибкая психика тебе досталась от отца-демона? Ведь, была бы чистокровным человеком, тебя бы уже везли в дом, с мягкими стенами.

– Если бы я была чистокровным человеком, меня бы уже везли на кладбище, – заметила я.

– Печально, но верно. Человек бы такую потерю крови не пережил.

– Замечательно! Значит, меня можно мучить сколько угодно, ведь я, всё равно, не сдохну! – с горьким сарказмом произнесла я. – Так, кто ты? Меня не устраивает ответ – воображаемый друг. Конечно, только если я, окончательно, не сошла с ума и ты, не на самом деле, плод моего больного воображения.

– Хорошо. Тогда, закрой глаза.

Я закрыла глаза, а когда открыла… я была на солнечном летнем лугу. Пели птицы, светило солнце… Полная противоположность тому, что творилось в мире демонов. А прямо передо мной сидел белый дракон. Не уступая золотому дракону – Килгару – в размерах, белый был… изящнее, что ли. Тоньше. Более узкая, почти лисья, морда; длинная гибкая шея; сверкающие расплавленным серебром глаза с кошачьими зрачками… Если бы я была в нормальном состоянии, я бы замерла от восхищения, лицезря такую красоту. Сейчас же… Сил хватило только на то, чтобы окинуть дракона равнодушным взглядом и спросить:

– И что это значит?

– Ты бы, хоть, удивилась для приличия, – со вздохом, сказал дракон… точнее, дракониха.

– Я уже ничему не удивляюсь в своей жизни. Устала удивляться. Говори, что тебе нужно от меня?

– Я только хочу, чтобы ты вспомнила, Милена. Я хочу, чтобы ты вспомнила мою сестру – Адалиссу.

– Кого я должна вспомнить? – не поняла я. – Адалиссу? Я не знаю никого с таким именем. И с чего, вдруг, я должна знать твою сестру?

– Вы с ней были единым целым. Да и сейчас им являетесь. Но, если ты не сможешь её вспомнить, я никогда не смогу с ней встретиться. Милена, пожалуйста… Я знаю, что вспомнить будет трудно. Но, я тебя прошу, хотя бы, попытаться.

– Я ничего не понимаю и понимать не хочу, – покачала я головой. – Имя – Адалисса – мне неизвестно и вспоминать мне нечего.

– Милена…

– Да кто ты, вообще, такая?! – в одну секунду спокойствие, как рукой, сняло. – Заявляешься в мою жизнь, говоришь странные слова и просишь меня кого-то там вспомнить! Скажи-ка мне – почему?! Почему я, вообще, должна выслушивать просьбы какой-то белой драконихи?!

– Я – не дракон.

– А кто же ты тогда?! Ящерица-переросток?! Ты себя в зеркало видела?!

– Я – не дракон, – повторило чешуйчатое. – В таком облике перед тобой проще появиться, так как с драконами ты связана кровью. А свой настоящий вид я принять не могу – у меня на это нет ни сил, ни возможности. Меня зовут Дайона.

– Мне совершенно наплевать, как тебя зовут! – резко ответила я. – Я не хочу иметь с какой-то иллюзорной сущностью, которая даже в саму себя превратиться не может, ничего общего!

– А что если я могу рассказать тебе правду?

– Какую ещё правду?!

– Например, о том, почему Самаэль – ангел смерти – так по особенному к тебе относится.

– Даже если ты что-то и знаешь об этом… Думаешь, меня это сейчас интересует? После всего того, что произошло? После того, как почти все, кто был мне дорог, погибли? После того, как меня, буквально, сделали рабыней двух повелителей? После того, как меня пытали и насиловали трое Верховных демонов? В конце концов, думать о каком-то там Самаэле, пока жизнь моего ребёнка – единственного, дорого для меня, существа – находится в постоянной опасности? Да не пошла бы ты к чёрту, вместе с ангелом смерти!

– Милена, прошу, выслушай!..

– Я не хочу ничего слушать! Единственное, чего я хочу – это того, чтобы ты убралась! Убралась и вытащила меня из этой иллюзии! – окинула я взглядом лесную поляну.

– Как хочешь, Милена. Я уйду. Но, извини, я ещё вернусь к тебе, так как ты – моя единственная надежда увидеть сестру.

Когда Дайона договорила, я, вновь, оказалась в своей спальне, среди, разбитых мной, зеркал.

«И что теперь, Милена? – спросила я сама себя. – Запрёмся в комнате на часы, дни, месяцы? А как же тогда спор с Фероксом? Если его срок выйдет, то Фероксу будет всё равно, почему я его пропустила и моего ребёнка он убьёт сразу же. Допустить это, я не могу ни под каким предлогом!».

Одолеваемая мрачной решимостью, что я должна, хоть, сломать себя и сойти с ума, но сделать всё, что в моих силах, я позвала Драйка и приказал ему найти Лилит и привести ко мне. Буквально через пять минут демонесса разврата была у меня.

– Ты сотворила здесь бардак? – поинтересовалась она, кивнув на осколки.

– Да.

– Ясно, – по этому поводу Лилит больше ничего не сказала – только пальцами щёлкнула и все зеркала стали целыми. – Теперь говори – зачем хотела со мной встретиться?

– Я хочу, чтобы ты снова начала меня учить.

– Ты же говорила, чтобы я спросила у тебя об этом только через две недели, – напомнила мне Лилит.

– Я передумала. Чем быстрее мы начнём, тем лучше.

– А ты уверена, Милена, что сможешь сейчас подпустить кого-либо к себе? – с сомнением, посмотрела на меня Верховная демонесса.

– Смогу, – не слишком уверенно, ответила я. – Во всяком случае, я сильно постараюсь.

– Этого мало – стараться. Будешь трястись от ужаса при малейшем прикосновении к себе – тебе это ничем не поможет. Не скрою – для меня будет забавно наблюдать за твоим страхом, а вот тебе пользы от этого не будет.

– Я не стану ничего бояться!

– Да неужели? Тогда, давай проверим. Я позову твоих, так называемых, телохранителей и ты займёшься с ними сексом. Прямо сейчас, у меня на глазах.

– С ума сошла? – уставилась я на неё.

– Значит, не можешь? – театрально-расстроенно вздохнула Лилит. – Тогда и смысла нет чему-то тебя учить.

– Подожди! – остановила я демонессу, когда она повернулась ко мне спиной. – А если я… если я подпущу их к себе, разрешу прикасаться, но… без секса? Я не смогу… во всяком случае, сегодня не смогу спать с кем-то.

– Ну, хоть, призналась, что не сможешь. Ладно, тогда начнём с малого.

К моему удивлению, Лилит сначала приказала слугам принести еду, заявив, что мне, пора бы и поесть, так как у меня слабый человеческий организм. Я сама, честно говоря, уже и забыла про питание и когда я, вообще, ела в последний раз. После этого, Лилит позвала Рейфа и Лекса. Когда им объяснили, что от них требуется, лица обоих посетила плотоядная ухмылка, от которой у меня мороз прошёлся по коже. Но, вовсе, не от возбуждения. Из-за страха. Предательского противного липкого страха. Меня бросило в дрожь от одной мысли, что мужчины ко мне прикоснутся. Невольно, вспомнилась Лави и то, как она вела себя после того, как её изнасиловали. Она тоже начала бояться мужчин. Она шарахалась от них, как от огня. Но, для меня такой страх был просто непозволителен. Тут, хочешь, не хочешь, а мне его надо было, каким-то образом, перебороть. Слишком уж много в моей жизни зависело от этих самых мужчин, как ни печально это признавать.

Когда Рейф и Лекс ко мне приблизились, я думала, что потеряю сознание от ужаса. Я сама не ожидала такой сильной реакции, но стоило мне представить руки этих двоих на своём теле… Я готова была кричать от страха.

– Помни одно, Милена, – тем временем, заговорила Лилит. – Помни, что ты можешь остановить их в любой момент. Одно твоё слово и они прекратят. Просто держи это в своём сознании.

Я понимала, что имеет в виду Лилит: «Держи это в голове, но не смей этого делать». Если я их остановлю, Лилит от меня откажется. Но, как же это было сложно! Сложно не просить их, не остаться одной и громко не заплакать. Вместо этого, мне приходилось молча стоять и ждать.

Всё дальнейшее стало самой настоящей пыткой. Я просто терпела ласки мужчин, думая лишь о том, чтобы это закончилось. Никак не получалось забыться в ощущениях и, уж тем более, получить от них удовольствие. Хорошо уже было то, что я могла это терпеть.

– Пошли вон, – приказала демонесса мужчинам – они подчинились, а Лилит продолжила. – Два дня. Я даю тебе два дня, чтобы ты смогла перебороть свой страх перед мужчинами. Не справишься – твои проблемы. Но, я не буду иметь никаких дел с женщиной, которая, при виде мужчин, только трясётся от ужаса и на их прикосновения никак не реагирует. Так что, я вернусь через два дня и посмотрю, что с тобой делать, – и Верховная демонесса оставила меня одну.