Текст книги "Танец на осколках души (СИ)"

Автор книги: Анастасия Трусс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 46 страниц)

Глава 10

Глава 10.

– Мы сегодня останемся в Зиградене? – спросил Рейф, когда за моим дядей закрылась дверь.

– Да. И, возможно, здесь я проведу, по крайней мере, две недели, если не месяц.

Я позвала слуг, которые показали мне мою комнату и комнаты моих спутников. Этих самых спутников я разогнала от себя подальше. Даже Рейфу приказала ближайшее время ко мне не приближаться. Очень хотелось побыть одной. Тем более, когда это желание у меня появилось в мире драконов, его не дал осуществить Ферокс. Теперь же это было вполне возможно. Я никого не хотела ни видеть, ни слышать. После разговора с родственниками, я почувствовала себя уставшей. Поэтому, после того, как я отмылась от крови Киерана, я легла в постель, перед этим проверив – закрыта ли дверь. Хотя, я знала, что если меня захочет видеть кто-то из моего нынешнего окружения, замок ему будет не помеха.

Стоило мне закрыть глаза, как заговорила Адалисса:

– Поздравляю, Милена. Ты смогла подчинить свою семью и одна часть пари с Фероксом тобой выиграна.

– Если можно, то я эти поздравления хотела бы услышать попозже, – недовольно поморщилась я – Я устала и у меня нет настроения разговаривать.

– А если я скажу, что смогу сделать так, чтобы ты смогла увидеть своих подруг – Николь и Лави?

– Что?! – мою усталость и сонливость, как рукой сняло. – Ты шутишь?!

– Не замечала за собой чувства юмора вообще, – фыркнула Адалисса. – Так, ты хочешь их увидеть?

– Конечно, да! – забыв о том, что могу говорить со своим вторым «я» мысленно, вслух закричала я. – Но, подожди, – я опомнилась, вновь, переходя на мысленный разговор. – Я же… я обещала Фероксу, что больше с ними не увижусь. Если он узнает, что я нарушила обещание…

– А ты его и не нарушишь, – ответила Адалисса. – Ты не встретишься со своими подругами в обычном смысле этого слова.

– А в каком же смысле я с ними встречусь? – недоумённо спросила я.

– Ты покинешь своё тело и сможешь увидеться со своими друзьями в виде духа (или призрака – называй, как хочешь). Обещание, данное Фероксу ты, таким образом, не нарушишь, ведь, твоё физическое тело останется здесь.

– И ты, правда, сможешь это сделать?

– Да.

– Почему не сказала об этом раньше?

– Во-первых, я, всё равно, не могу делать это, когда захочу – не чаще одного раза в месяц и то, не долго. А во-вторых, до этого не было необходимости – Лекс же сообщил тебе, что с Николь и Лави всё в порядке. К тому же, возможность встретиться с этими девушками ты можешь считать наградой за то, что смогла взять себя в руки и поставить на место и Киерана Дельгадо и свою семейку. Хочешь встретиться со своими подругами сейчас?

– Да, – кивнула я. – Что мне для этого надо сделать?

– Закрой глаза. Но, перед этим, я хочу дать тебе один совет. Не говори Николь и Лави, что ты, действительно, пришла к ним. Пусть думают, что ты им только снишься.

– Но, почему?

– Потому, что пусть ты, формально, и не нарушишь слово, данное богу-дракону, но… Если Николь и Лави будут уверены в том, что виделись с тобой, Ферокс может посчитать это нарушением.

– А как он узнает-то?

– Ну, ему может прийти в голову проверить память твоих подруг. Если они будут уверены, что ты им только снилась, Ферокс ничего не найдёт, но, если – нет… Ты будешь рисковать их жизнями?

– Нет. Но, разве, Ферокс – телепат, чтобы просматривать память? То, что он может мысленно разговаривать, я знаю, но…

– Он может читать мысли, если захочет, а смотреть память – нет. Но, среди его подчинённых есть пара таких телепатов, рядом с которыми твой бывший учитель – Шейн Келлер и рядом не стоял. В общем, я тебя предупредила, а как тебе поступать – решай сама. А теперь, скажи – с кем, сначала, хочешь увидеться?

– С Николь.

– Тогда, закрывай глаза. Сразу, после Николь, я отправлю тебя к Лавинии Лейк. И последнее – на разговор с каждой у тебя, всего, пять минут. Больше я дать не могу.

Я кивнула и закрыла глаза. Сразу, после этого, я почувствовала, как будто, становлюсь такой лёгкой, что меня мог бы унести малейший порыв ветра. Затем, было потрясающее ощущение полёта (правда, недолго). Потом, когда полёт закончился, Адалисса сказала: «Ты на месте. Помни о времени – всего пять минут».

Я открыла глаза и обнаружила, что нахожусь в незнакомой большой комнате. И в этой комнате, на широкой кровати, спала Николь. Спящее лицо девушки было измождённым, уставшим… под глазами были тёмные круги. Видимо, в последнее время она плохо спала.

Я хотела дотронуться до Николь, чтобы разбудить. Но, не смогла. Я поняла, что я не могу этого сделать – я, на самом деле, выглядела, как призрак. Мои руки прошли сквозь подругу, а сама я, оглядев себя, увидела, что моё тело полупрозрачное, как у какого-то приведения.

«Надеюсь, голос-то у меня, хоть, есть?» – мрачно подумала я и позвала подругу:

– Николь. Николь, проснись!

Николь пошевелилась и медленно открыла глаза. Глаза девушки были красными, опухшими.

«Видимо, она не только плохо спала, но и часто плакала, – с тоской подумала я. – И всё это – моя вина».

– Милена? Это, правда, ты?! – глаза девушки вспыхнули надеждой, но… эта надежда, мгновенно, угасла. – Ты… такая прозрачная… Как призрак… Ты же мне снишься, верно?

– Верно, – с грустью улыбнулась я. – Я тебе просто снюсь.

– Даже так, я рада, что увидела тебя, хотя бы, во сне, – слабо улыбнулась в ответ Николь, затем, встала с кровати, подошла ко мне и попыталась обнять меня (из этого ничего не вышло). – Действительно – сон. Я даже обнять тебя не могу. А я так скучаю по тебе. Я так хочу обнять тебя и понять, что ты жива! Я… я хочу снова учиться в «Шисуне», вместе со всеми!

Девушка разрыдалась, закрыв лицо руками. А я стояла и ничего не могла сделать, чтобы её утешить. Я не могла даже коснуться её.

«Зря я пришла сюда, – подумала я. – Своим «приходом» я только расстроила её. Я даже не могу сказать, что это – не сон!».

Немного успокоившись, Николь подняла на меня глаза и произнесла:

– А я, ведь, даже не знаю, почему ты ушла из «Шисуны» чуть больше двух месяцев назад, Милена. Я не знаю, почему ты ничего мне не сказала перед тем, как уйти. Наверное, только я считала нас подругами, раз ты не сочла нужным ничего мне сообщать и не давать о себе знать два месяца.

– Это не так! – с отчаянием крикнула я. – Я просто не могла… не могла ничего сказать!

– Да что об этом может знать моё собственное воображение, которое породило тебя? – со вздохом, сказала девушка. – К тому же, теперь это не имеет никакого значения. Ведь… ведь, тебя, официально, признали мёртвой! Сказали, что дом, где ты жила с Кайомой Макфеем, тоже был разрушен, как и «Шисуна»! Тел не нашли, но признали, что нет никаких шансов, что кто-то мог выжить при том взрыве! Понимаешь, Милена?! Тебя нет! Ты можешь являться ко мне только во сне!

Я, в полном оцепенении, смотрела на Николь. У меня никогда даже мысли не возникало, что меня признают погибшей. Хотя, по сути, это было совершенно естественно. И как же мне теперь хотелось сказать, что всё не так! Что я жива! Что со мной всё в порядке (пусть, и в относительном порядке)! Но… я не могла. Я не могла сказать подруге, что жива, чтобы не подвергать её опасности.

– Ты же вернёшься в «Шисуну», когда её восстановят? – решила я отвлечь Николь. – Думаю, это поможет тебе забыть о произошедшем и, вновь, начать жить сначала.

– Забыть?! Что – забыть?! То, что погибли многие из тех, кого я знала?! Забыть, что жизнь больше никогда не станет такой, как прежде?! Забыть то, что я видела, когда вернулась в «Шисуну»?! Все эти развалины, дым, тела, которые ещё не успели убрать к моему приезду!.. Как я могу туда вернуться после всего?! Скажи мне – как?!

– Я… – начала я.

– Уходи! – резко прервала меня Николь. – Я не хочу видеть призрак умершего человека, про которого, оказалось, я мало что знала! Уходи! – девушка отвернулась от меня, снова легла в кровать, укрылась с головой под одеяло, и тихо-тихо, снова заплакала.

– Теперь – к Лави? – спросила меня Адалисса.

– Да. Хотя, я уже не уверена, что это – хорошая идея.

Лави я нашла сидящей в кресле и уставившись в одну точку. Когда я появилась, она даже не повернула головы. Просто покосилась на меня и сказала:

– Если я во сне вижу мёртвого человека, то, что это значит? Что я тоже скоро умру?

– С ума сошла?! – резко ответила я. – С чего это у тебя такое желание?!

– Агрессивное сновидение? – всё-таки, повернулась ко мне Лави. – Странно. Но, наверное, настоящая Милена именно так бы и отреагировала. Знаешь, я рада тебя видеть, хотя бы, так.

– Как ты себя чувствуешь, Лави? – решилась спросить я Лави.

– Хреново, – лаконично ответила та. – Без тебя, без своих друзей, без «Шисуны»… Вся жизнь превратилась в кошмар, от которого невозможно проснуться! Ещё и… – на этих словах девушка осеклась.

– Чего «ещё и…»? – насторожилась я.

– Милена, пусть ты мне и снишься, но можно я сделаю вид, что ты, на самом деле, здесь? – тихо спросила Лави. – Ведь, только тебе я могла бы рассказать об этом.

– Конечно, – кивнула я. – Хотя, у своего сновидения ты могла бы и не спрашивать, – я подошла к её креслу и села на пол, рядом с ним. – Что ты хотела мне сказать?

– Я… я беременна, – сказала подруга, всхлипывая и начиная дрожать. – Я… я же ни с кем не была, Милена! Я не была ни с кем добровольно! Меня только один раз изнасиловала группа мужчин! Я забеременела от кого-то из тех ублюдков! Я ношу под сердцем ребёнка бандита, даже не зная – кого именно из них!

Я потрясённо молчала. Я лучше всех знала, что случилось с Лави в доме наркодиллера Филиппа, около трёх месяцев назад. Ведь, именно я тогда вытащила её оттуда. Девушку тогда насиловали в подвале дома три дня подряд. После того кошмара, я очень надеялась, что у неё получиться если и не забыть произошедшее, то, хотя бы, вспоминать о нём, как можно реже. Но, теперь? Трудно даже представить, что испытывает сейчас Лави, узнав, что ждёт ребёнка от одного из тех, кто насиловал и мучил её.

– Я помню тот день, когда узнала о произошедшем в «Шисуне», – глотая слёзы, продолжала Лавиния. – Я помню, как попросила брата отвезти меня туда, помню, что там увидела… Окончательно меня добила новость о том, что у тебя не было шансов выжить там, где ты тогда находилась. Но… но, всё равно… втайне, я надеялась на то, что… – её слова прервали рыдания, но, затем, она говорила дальше. – Мне стыдно признаваться в этом! Стыдно признаваться в этом тебе, хотя, ты мне только снишься! Стыдно признаваться в этом самой себе, но… но… Я, втайне, надеялась, что из-за всех этих переживаний у меня случится выкидыш! Я… я хотела, чтобы это случилось! Хотела, чтобы этого ребёнка не стало!

– А аборт? – шёпотом, не доверяя своему собственному голосу, спросила я.

– Когда я узнала о беременности, аборт уже поздно было делать. А вызвать выкидыш искусственно мне не позволил брат. Я не знаю, что мне теперь делать! Я, ведь, не смогу полюбить этого ребёнка! Не смогу!

Я не знала, что сказать. Не знала, чем можно утешить в такой ситуации. Да, мы с Лави обе были в положении, но… Для меня мой будущий малыш стал причиной, чтобы жить дальше. Он дал мне силы, чтобы противостоять ударом судьбы, которые на меня обрушились. А для Лави? Узнать о том, что ты забеременела после группового изнасилования – это… Да я даже представить не могу – каково это! Я боюсь, что беременность, наоборот, может подтолкнуть девушку к краю!

– Милена, у тебя осталась одна минута, – предупредила меня Адалисса.

– Лави, пожалуйста, посмотри на меня! – попросила я подругу и, когда она это сделала, сказала. – Пусть я и, всего лишь, сон, но ты сама сказала, что хочешь сделать вид, что я, на самом деле, здесь. Так вот, Лави, прошу, пообещай мне, что ничего с собой не сделаешь! Просто пообещай! Считай, что тебя просит дух твоей подруги!

– Я… постараюсь, но… Нет, не знаю! Не могу обещать!

– Пожалуйста, Лави! У меня, всего, одна просьба: пообещай, что не будешь пытаться навредить себе! Я не прошу тебя попытаться полюбить твоего ребёнка! Я и сама не знаю – возможно ли это, как бы жестоко это не звучало, но…

– Время вышло, Милена, – произнесла бывшая богиня.

Но, прежде чем я покинула комнату девушки, я услышала её тихое:

– Я обещаю.

Я открыла глаза в своей спальне, в Зиградене. Мне хотелось плакать, кричать, выть… от безысходности, от бессилия!.. То, что произошло с Лави, то, как чувствовала себя Николь… А я даже не могла их утешить словами: «Эй, да я же жива, девчонки! Со мной всё в порядке!».

– Кажется, встреча с подругами тебя не слишком порадовала, – сказала Адалисса.

– Не порадовала – это мягко сказано. Я не думала, что всё будет настолько плохо! Не думала, что меня будут считать погибшей! Не думала, что Лави может забеременеть после… после того случая!

– А, ведь, отцом будущего ребёнка твоей подруги может быть и наш рыжеволосый друг, – задумчиво протянула Адалисса.

– Да какая разница?! Даже если это и так, для Рейфа это не будет значить ничего! Сейчас гораздо важнее, что будет делать Лави. Хоть, она и пообещала мне, но я, всё равно, беспокоюсь.

– Твоё беспокойство ей ничем не поможет, Милена. Ты, вообще, ничем не можешь помочь ни Николь, ни Лавинии.

– «Спасибо», Адалисса! – зло усмехнулась я. – Ты умеешь утешить!

– Я не вижу смысла дёргаться из-за того, что от тебя нисколько не зависит. Тебе своих проблем мало? Не забывай, что пари с Фероксом ты ещё не выиграла.

– Да помню я об этом! Но, как я могу просто взять и выкинуть из головы то, что случилось с Лави и то, что происходит с Николь?!

– Ты должна расставить свои приоритеты, – жёстко сказала Адалисса. – Ты должна решить, что для тебя важнее – защищать своего ребёнка или беспокоиться о своих подругах, которым ничем, всё равно, помочь не можешь.

– А тебе не кажется, что это жестоко – ставить меня перед таким выбором?!

– Жизнь, вообще, жестока. А твоя так тем более, – девушка немного помолчала, а затем продолжила. – Я бы сейчас посоветовала тебе поспать. Ты очень устала.

– Да как я могу спать после такого?!

– Легко.

И, действительно, не прошло и пяти минут, как я начала засыпать. То ли это была очередная магия Адалиссы, то ли я, правда, настолько устала.

Я бегу по зелёному полю, освещённому солнцем. Я бегу, пытаясь догнать человека, идущего вдалеке. Несмотря на то, что человек идёт медленным шагом, я не могу приблизиться к нему ни на миллиметр. Я бегу, бегу, бегу и, наконец, начинаю кричать:

– Кай! Кай, пожалуйста, подожди меня! Не уходи! Кай!

Но, он не оборачивается и не останавливается. Он продолжает идти, отдаляясь от меня всё дальше и дальше. Мои ноги тяжелеют, подкашиваются… Внезапно, пейзаж меняется. Зелёное поле и солнце исчезают, а вместо этого я оказываюсь на какой-то выжженной земле, без единой травинки. Но, спина Кая, всё равно, виднеется впереди. Я снова хочу побежать за ним, но… что-то обхватывает мою шею! Это не ошейник – это тяжёлая металлическая цепь! Как только я делаю шаг вперёд, что-то дёргает меня назад! Оказывается, к цепи на шее прикреплены ещё две цепи, как поводки! И держат их в руках Люцифер и Ферокс.

– Куда это котёнок собрался без разрешения, а? – интересуется Ферокс, дёргая цепь на себя, от чего я упала.

– Отпустите меня! – я кричу, пытаясь сорвать цепь с шеи. – Отпустите, иначе, я не смогу его догнать!

– Тебе не нужно его догонять, – говорит Люцифер, в этот раз дёргая меня на себя, от чего я хриплю от давки на шее. – Ты – наша собственность, Милена! И ты навсегда ею останешься!

– Нет! Я смогу вырваться! Смогу! – я поднимаюсь на ноги и… чуть не поскальзываюсь на чём-то.

Посмотрев себе под ноги, я обнаруживаю, что земля под моими ногами покрыта кровью! Всё выглядит так, как будто кто-то устроил здесь резню, но убрал трупы, оставив, лишь, кровавые разводы повсюду! Затем, из этих кровавых разводов, как будто из глубины, стали подниматься чьи-то руки… много рук! Они все тянутся ко мне, хватают… Раздаются крики:

– Почему по твоей вине мы должны были умереть?! Почему мы были приговорены, просто оказавшись рядом с тобой?! Это твоя вина! Наша смерть на твоей совести!

– Хватит! Прекратите! Пожалуйста! – я кричу и пытаюсь убежать.

– Котёнок хочет убежать? У него ничего не выйдет! – издевательски смеётся Ферокс, притягивая меня к себе с помощью цепи и целуя меня.

– Нет, не трогай меня! – я хочу отвернуться от него, но пальцы дракона берут меня за подбородок и не дают этого сделать.

– Ты же сама хочешь этого, Милена, признайся, – говорит мне мужчина, начиная ласкать моё тело.

– Нет! Я не хочу этого! Отпусти!

– Снова лжёшь, как и на моём балу? – сзади подходит Люцифер, прижимается ко мне; его руки тоже начинают блуждать по мне, ласкать, раздевать.

Я оказываюсь между двумя мужчинами, как в капкане, без возможности освободиться. Горло сдавливает цепь, я вырываюсь, кричу… Внезапно, до меня дотрагивается ещё одна рука – холодная, как лёд и, судя по ощущениям, женская. Я поворачиваю голову, боясь увидеть, что это – одна из тех окровавленных рук, хватает меня. Но, всё оказывается хуже. Я вижу рядом с собой Лави. Её кожа белая, как мел; под глазами залегли чёрные круги… Одета она в просторную белую рубашку до колен, а в руках у неё… я сначала даже не поняла, что это. А присмотревшись…. Если бы у меня ещё были силы кричать, мой вопль оглушил бы всю местность, а так из моего горла вырвался только надсадный хрип. В руках девушки был окровавленный маленький эмбрион ребёнка!

– Видишь, Милена, я смогла избавиться от него! – счастливо смеётся девушка.

Она смеётся, смеётся, смеётся!.. Смех превращается в истерический, затем, в безумный! Лави исчезает, но смех всё ещё звучит у меня в ушах!

– Не смей ни на что отвлекаться, когда ты со мной! – слышу я резкий голос Люцифера.

Он, с силой, дёргает меня за волосы, заставляя повернуться к нему. Я смотрю в его глаза – жестокие, холодные и мне так хочется закрыть свои, но я не могу. Я чувствую, как Ферокс, тем временем, раздвигает мне ноги, входит в меня…

– Милена, тебе же понравился этот «деликатес» в прошлый раз. Разве, нет? Хочешь ещё?

Рядом со мной материализуется Абигор. В руках демона войны глаз с ярко-зелёной радужкой!

– Хватит, умоляю! Хватит! Хватит! Хватит меня мучить! Кто-нибудь… кто-нибудь, пожалуйста!.. Спасите меня!

– Это – твой мир, Милена, – шепчет мне Ферокс, резко двигаясь во мне. – И ты, навсегда, в нём останешься. Даже и не мечтай, что кто-нибудь тебя спасёт.

Глава 11

Глава 11.

Я проснулась в холодном поту, с мокрыми, от слёз, щеками. Несколько секунд после пробуждения, я даже не могла унять дрожь после пережитого ночного кошмара. Меня буквально колотило от страха.

«Спокойно, Милена! – приказала я самой себе. – Успокойся! Это был, всего лишь, сон!».

Но, чёрт возьми, как же точно этот сон показывал реальность моей жизни! Ведь, на самом деле, всё таким и являлось. Я была виновна в смерти многих людей, я являлась собственностью Люцифера и Ферокса и… мне, на самом деле, не стоит и мечтать о том, что кто-нибудь меня спасёт. Единственный, кто мог бы меня спасти, был Кай, но… он мёртв, несмотря на то, что я никак не могла свыкнуться с этой мыслью.

– Кошмар приснился? – спросил кто-то.

Я резко повернулась и наткнулась на внимательный взгляд бирюзовых глаз.

– Что ты здесь делаешь, Рейф? – недовольно спросила я. – Я тебе, по-моему, говорила не приближаться ко мне, хотя бы, какое-то время. Я даже дверь закрыла.

– Да, но я почувствовал твой страх и пришёл посмотреть, что могло тебя напугать. Как вижу – это был, всего лишь, сон.

– Раз ты посмотрел, что хотел, тогда вали. Хотя, нет, постой! – вспомнила я про Лави. – Скажи мне честно, Рейф. Если бы ты узнал, что стал отцом, то что бы ты сделал?

– Ничего.

– Совсем ничего? – недоверчиво посмотрела я на него (хотя, чего я ещё ожидала от Рейфа?). – Но, ведь, это – твой ребёнок. Твоя кровь. Ты бы даже ничего не почувствовал при этом?

– Нет, Милена, я бы ничего не почувствовал. Мне плевать, если какая-то девчонка забеременеет от меня. Это её проблемы, а не мои. Ребёнок… Ты сама-то можешь представить меня заботливым папочкой?

– Нет, не могу, – покачала я головой.

– Тогда, зачем спрашиваешь? Только если… – в глаза Рейфа пришло понимание. – Ха, только не говори мне, что твоя подружка – Лави – беременна!

– С чего ты взял?! – резко ответила я.

– По твоему эмоциональному состоянию это легко понять, да и этот злобный взгляд, которым ты меня сейчас одариваешь, говорит сам за себя. Хотя, я и не знаю – как ты об этом узнала.

– И тебе, до сих пор, всё равно?

– Да, всё равно. К тому же, ещё и неизвестно – кто отец. Это могу быть и не я, а кто-нибудь из тех многочисленных мужчин, которые, в течение трёх дней, насиловали твою подругу вместе со мной и Филиппом. Да это может быть и сам Филипп, которого ты сама же и застрелила. Но, даже если отцом окажусь я, то, что с того? Что ты мне предложишь делать? Платить алименты? А может, предложишь мне создать с твоей подружкой счастливую семью?! – издевательски рассмеялся мужчина. – О, это было бы, крайне, забавно! Может, мне сейчас сходить в мир людей и поздравить будущую мать?

– Не смей к ней приближаться, Рейф! Даже думать об этом не смей!

– Ну, тогда и смысла нет в этом разговоре, верно? – нагло улыбнувшись, сказал Рейф.

«А, ведь, он прав, – с досадой подумала я. – К чему я, вообще, начала этот разговор? Я же никогда не собираюсь позволять Рейфу напоминать Лави о своём существовании. Ох, какая же я дура!».

– Кстати, что же такое страшное тебе приснилось, Милена? – поинтересовался Рейф, после недолгого молчания.

– Ничего такого. Просто моя сегодняшняя жизнь мне приснилась. Только и всего. А теперь, уйди от меня, Рейф.

– Может, перед этим, дашь мне своей крови, Милена? – спросил мужчина, облизнув свои губы.

– А ты не обнаглел случайно?! – возмущённо воскликнула я.

– Во-первых, я живу за счёт твоей крови, а во-вторых, ты слишком давно давала мне её в последний раз.

– Хорошо, только быстро, – сдалась я (у меня не было абсолютно никакого желания спорить).

Долго себя заставлять ждать Рейф не стал. Он схватил меня за запястье и вцепился в него зубами. Я охнула от боли, но от крика удержалась – привыкла уже.

«Мне кажется или у него зубы стали как-то острее? – с изумлением, заметила я. – Надеюсь, моя кровь не превращает его в вампира! И почему он использует именно зубы? Почему Рейф не может просто аккуратно порезать кожу ножом и слизать кровь? Зачем именно кусать?».

Хотя, долго тут не надо было думать – зачем. Рейф был садистом и этим одним словом было сказано всё. Ему нравилось причинять боль. И я исключением, отнюдь, не являлась. Но, как бы странно это не звучало, я не была против. Физическая боль отвлекала меня от другой – душевной. Болезненные ощущения заставляли сосредоточиться только на них, забывая обо всём другом. Именно так я поступала в лаборатории Виктора Деланье – раздирала в кровь своё плечо только для того, чтобы не сойти с ума. Сейчас я не причиняла себе боль сама, но чувствовала себя также, как и тогда – принимала физическую боль, как спасение, как доказательство того, что я ещё жива. Возможно, эти ощущения обострились ещё сильнее из-за того, что я ещё окончательно не отошла от своего страшного сна. Мазохизм? Да, наверное, так оно и есть – мазохизм в чистом виде, но тогда я просто не видела другого способа забыться, хоть, на время. Согласитесь, что в данный момент мы с Рейфом были идеальной парой. Что может быть лучше, чем садист и мазохистка, которые нашли друг друга?

– Сильнее! – попросила я. – Сильнее кусай, Рейф!

Он бросил на меня изумлённый взгляд, видимо, не замечая, до этого, во мне никаких мазохистских наклонностей, но уговаривать себя не заставил. Он с такой силой стал вгрызаться в моё запястье, что оставалось совсем чуть-чуть до того, как он сможет это самое запястье, просто-напросто, прокусить насквозь. И вену Рейф, всё-таки, задел. Я знала, что она у меня, всё равно, заживёт и потеря такого количества крови меня не убьёт. Представив себя и Рейфа сейчас со стороны, я, лишь, усмехнулась. Думаю, многих бы такое зрелище напугало, многие бы посчитали его омерзительным… Сидящая на кровати, в одной ночной сорочке, девушка и нависший над ней мужчина, как зверь, грызущий её руку. А добавьте ещё к этому приличное количество крови, капающее и текущее с руки, слизываемое Рейфом и попадающее на меня, на постель, на пол… Зрелище незабываемое! А мне было больно. Мне было очень больно! Но, вместе с тем, это было самое успокаивающее меня чувство за последние дни. Наверное, с ума я, всё-таки, сошла.

Я почувствовала, как Рейф, видимо, решивший не ограничиваться одним запястьем, царапает мне шею ногтями, оставляя на ней красные борозды; как он, оторвавшись от запястья, кусает мои губы до крови; как он заламывает мне вторую руку, чуть ли не ломая её; как он заставляет меня лечь и как наваливается сверху. Я чувствую, как сильно всё происходящее возбудило Рейфа… Я чувствую, как зудят кровоточащие царапины, чувствую, как тяжёлые капли капают с укусов на губах… Я слышу хруст собственных костей и слышу свой собственный болезненный стон! Боль стала центром моих ощущений. Больше я ни на что не обращала внимания и больше я ничего не чувствовала. В отличие от Рейфа. А Рейфу теперь была нужна не только кровь. Мужчина придавил меня к кровати всем своим весом, разорвал то единственное, в чём я была; впился ногтями в мои бёдра, царапая их, расстегнул ремень на своих брюках…Я не сопротивлялась. Единственное, на чём я сейчас была сконцентрирована – это на том, чтобы было, как можно, больнее! И Рейф, с огромным удовольствием, исполнял это моё желание. Секс, начавшийся без ласк и прелюдий, был болезненным, жёстким!.. Ни с моей стороны, ни со стороны Рейфа не было никаких попыток нежности или чего-то подобного. Я закрыла глаза и вся отдалась этим ощущениям – ощущениям зубов, рвущих мою кожу; ощущениям ногтей, раздирающих спину, бёдра, живот; ощущениям грубых толчков в моё тело и ощущениям сильных рук, оставляющих синяки, ссадины… «Больно! – единственная мысль, бившаяся тогда в моей голове. – Чёрт возьми, как же больно!». И, вместе с этим, я всё продолжала просить Рейфа: «Сильнее! Сильнее! Сильнее!». Через своё затуманенное болью сознание, я слышала сумасшедший смех мужчины, его стоны… Даже его рычание в какие-то моменты. Я видела его бирюзовые глаза в те моменты, когда его действия доводили меня до душераздирающих воплей. Сколько экстаза было в этих безумных глазах! Сколько в них было удовольствия! Рейф уже был весь измазан в моей крови, но и мне и ему этого казалось мало! Укусы становились болезненнее, царапины глубже, движения грубее…

Неизвестно – сколько бы это ещё продолжалось, если бы нас не прервали. В спальню зашёл Драйк и, буквально, отшвырнул от меня Рейфа.

– Извините, что помешал вам, госпожа, – сказал он. – Но, если вы продолжите, то это может стать опасным для вас.

– Да какого!.. – начала я, но не договорила.

Всё тело пронзила просто адская боль. Конечно, я ощущала её и до этого, но в каком-то тумане, приглушённую. А сейчас…

– У вас сломано запястье и два ребра, – спокойно перечислил Драйк. – Остальные мелкие повреждения можно не пытаться считать, так как их слишком много. Похоже, вам обоим крышу снесло. Остановиться сами вы бы не смогли, и это могло закончиться тем, что он бы, случайно, вас убил. Вы, хоть, и на половину демон, но не забывайте о своей человеческой части. Некоторые раны могут оказаться для вас смертельными. Кстати, вы знаете, что вы тут весь дворец взбудоражили, госпожа?

– Чем? – спросила я, тут же застонав, при этом, от боли.

– Своей кровью. Её запах взволновал всех, кто в данный момент здесь находится. Некоторых простых демонов даже пришлось убить – уж очень сильно они захотели вашей крови. Мне залечить ваши раны, госпожа? – заметил Драйк, что я его почти не слушаю из-за болевых ощущений, которые обрушились на меня.

– Переломы залечи, – превозмогая боль, прошипела я сквозь зубы. – Остальное само заживёт.

После того, как Драйк излечил самые серьёзные повреждения, я сказала:

– Теперь, можешь идти.

– Мне его забрать, госпожа? – кивнул Драйк на Рейфа, который сверлил последнего злобным взглядом (видимо, не понравилось ему, что нам помешали).

– Нет, – ответила я.

– Дело ваше, – ответил слуга и вышел.

Я мельком взглянула на себя в зеркало, заметив, что выгляжу так, как будто провела ночь со зверем. Леопардом, например. А Рейф, как только Драйк ушёл, мгновенно оказался рядом со мной, на кровати, смотря на меня взглядом, полным обожания.

«Кажется, я умудрилась покорить этого садиста, – без всякой радости поняла я. – Что же со мной творится? В кого я превращаюсь? Получать успокоение от боли? Это безумие! Заниматься сексом с Рейфом, чтобы получить ещё больше боли? Это ещё большее безумие!».

– Но, тебе же понравилось, разве нет? – произнесла Адалисса.

– Не то, чтобы понравилось, а просто… Меня это как-то успокоило. По крайней мере, хоть, ненадолго, но я забыла о своих проблемах. Правда, теперь я корю себя за это и пытаюсь понять, как мне это, вообще, пришло в голову.

– Каждый ищет свой путь выхода из депрессии. У тебя он такой. И что в этом такого? – кажется, Адалисса искренне меня не понимала.

– Забудь, – мысленно вздохнула я. – Я, всё равно, не смогу тебе это объяснить.

И тут меня озарила ужасающая мысль: «У меня были сломаны рёбра… Возможно, были повреждены внутренние органы… Это же… это не для меня самой опасно!».

– Адалисса… – меня стало окутывать чувство паники. – Адалисса, я!..

– О своём ребёнке можешь не волноваться, – поняла меня Адалисса. – Кровь высшего демона защищает его, практически, от любого воздействия. Шанс того, что у тебя может произойти выкидыш, при любых обстоятельствах, равен нулю. Конечно, если кто-то не попытается прервать твою беременность магическим способом.

– Почему ты не сказала мне этого раньше?

– Ты не спрашивала, – лаконично ответила девушка.

– Но… даже если и так… Я же этого не знала! Я не знала, что это никак не сможет повлиять! И всё равно… я не думала об опасности! Какая же я… мать после этого?!

– Молодая и неопытная. А это – дело приходящее.

– Но, если бы не кровь демона, которая защищает моего ребёнка… Что бы было?!

– Ты жалеешь о том, что могло бы произойти… А это, по моему мнению, полная глупость.

В этот момент, я почувствовала, как язык Рейфа прошёлся по ещё не зажившим ранам на запястье, которое, ещё совсем недавно, было сломано.

– Без укусов, Рейф, – предупредила я. – Мне уже хватило этой «болевой терапии».

– Как скажешь, Милена. Но… мы же ещё повторим? – спросил он, заглядывая мне в глаза, как кот, просящий сметаны.

– Сомневаюсь. Во всяком случае, если это и повторится, но нескоро.