Текст книги "(Не)любимый муж (СИ)"
Автор книги: Анастасия Соловьева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)
26
– Съездим куда-нибудь, поужинаем? – предлагает Яр.
Уже двадцать минут Таня разрушает мою комнату: периодически сверху доносится грохот, скрежет, треск и прочие удивительные звуки. Даже боюсь представить, во что превратились мои вещи. Но сожаления не чувствую, только глухую апатию. Я не хочу искать с Таней общие точки соприкосновения, но понимаю, что обязана это сделать. Яр не должен разрываться между двумя близкими людьми.
Я не успела наладить отношения с собственным мужем и боюсь, что теперь с этим возникнут определённые сложности. Присутствие Тани портит всю малину. Если бы я знала о её существовании, то морально подготовилась бы к нашей встрече, а так контраст оказался слишком резким – волшебная ночь сменилась тягостным днём. Сначала Егор взбесил своим неожиданным звонком, теперь Таня уничтожает мой гардероб. Лишь бы тетради не порвала, я столько дней потратила на переписывание конспектов!
– А как же Таня? Она тоже поедет с нами в ресторан? – встревоженно уточняю у Ярослава.
– Нет, – он криво усмехается. – Она девушка взрослая, закажет доставку, если сильно проголодается.
– Хорошо.
Я скептически себя осматриваю. Футболка с джинсами – не самый плохой вариант для ужина в заведении. Не хочу идти в свою комнату и видеть довольное лицо Тани. Потом, всё потом.
– Я готова, – умывшись и расчесав пальцами волосы, я подхожу к хмурому Ярославу.
– Уверена, что не нужно остановить этот цирк с уничтожением твоей собственности?
– Да, уверена. Ссориться с Таней, кричать, возмущённо размахивать руками и пытаться что-то ей запретить – это путь в никуда. Она достаточно взрослая для того, чтобы осознавать последствия своих действий. Пусть выплеснет накопившуюся злость на неодушевлённые предметы. Ей должно полегчать.
– Ты была проблемным подростком?
– Нет, – качаю головой. – Но в школе общалась с девчонками, у которых были сложные отношения с друзьями или родителями. Так что я примерно представляю, какая буря эмоций захлёстывает Таню.
По дороге в ресторан каждый из нас думает о своём. Эта тишина не давит на мозги, не угнетает сердце, но в ней чувствуется нечто более опасное – разобщённость. Вчера мы с Яром говорили по душам, выгуливая собак под звёздным небом, а потом до рассвета занимались сексом. Казалось, что мы стали ближе друг к другу. Сейчас же это ощущение исчезло.
– Что ты будешь? – интересуется Ярослав, когда мы присаживаемся за столик у окна и разглядываем меню.
– Попробую ризотто с морепродуктами.
– И всё? – он слегка удивлён.
– Ну да. А что тут такого странного?
– Помнится, на нашем первом свидании ты заказала три блюда и десерт в придачу.
– Я не особо голодна, – с трудом выдавливаю из себя улыбку. – Так ты считаешь, что мы тогда ходили на свидание?
– Конечно. И оно даже закончилось поцелуем, – его голос приятно вибрирует под кожей, но не вызывает былого отклика – сердце не ускоряет ритм, пульс не зашкаливает. Я точно не в настроении. Даже обидно немного.
Справившись с ризотто, я медленно пью зелёный чай и поглядываю в окно, на проезжающие мимо машины.
– Тебя напрягает присутствие Тани, – Ярослав не спрашивает, а утверждает.
– Да. Боюсь, что она может негативно повлиять на наши отношения. Всё же Таня – твоя сводная сестра, ты её десять лет знаешь, – вздохнув, честно отвечаю я.
– И что?
– А меня ты совсем не знаешь. И логично, что в любом конфликте ты будешь занимать сторону Тани.
– Не вижу в этом ничего логичного, – Ярослав находит мою руку и накрывает её своей горячей ладонью. Заглядывает в глаза и ободряюще улыбается, словно доказывая, что я говорю полнейшую чушь и он всегда будет на моей стороне.
Я смотрю на наши переплетённые руки. На душе становится очень тепло и по-весеннему солнечно. Одной-единственной фразой Яр уничтожает мою неуверенность, а бережным прикосновением закрепляет полученный результат. Я опять сужу о Ярославе, опираясь на свой прошлый опыт. Пора это прекращать. Он – не Егор, не Маринка, и уж тем более не моя мама.
– Я привыкла к тому, что даже самые близкие люди никогда не занимают мою сторону, – голос дребезжит, губы вмиг становятся сухими, и я делаю глоток тёплого чая, чтобы прочистить горло.
– О ком именно ты говоришь? – Яр гладит мои пальцы, запястье, чувствительную ладонь. Улыбается. И глаза его вновь мерцают, гипнотизируют, заставляя открыться.
– О маме. В любой спорной ситуации она поддерживает Витюшу, своего мужа. Я давно забыла, что значит родительская поддержка. Смирилась с тем, что отчим всегда прав, а я – нет.
Ярослав встаёт со своего места и присаживается ко мне. Молча обнимает за талию, целует в висок и мягко произносит:
– Я не занимаю ничьих сторон, а всегда сначала разбираюсь в ситуации, а потом уже высказываю своё мнение. Таня не сможет мною манипулировать, я слишком хорошо её знаю. Тебе не о чем беспокоиться, – он гладит меня по щеке, так осторожно и нежно, что на глазах выступают слёзы. – Майя, ты – моя жена, и я всегда тебя поддержу.
– Спасибо, – утыкаюсь лбом в его плечо и неловко шмыгаю носом.
Совсем я расклеилась в последние дни. Куда делась моя привычная ершистость? Почему я не отпускаю дурацкие шутки, не подкалываю Ярослава и не ёрничаю? Вчерашний разговор повлиял на меня даже больше, чем я предполагала.
Страшно. Волнительно. И так хорошо, что дух захватывает. Словно я лечу на пушистом облаке: от восторга кружится голова, и пузырьки шампанского шипят в крови, даря ощущение хрупкого невесомого счастья.
– А почему Таня ушла из дома? – спрашиваю спустя целую вечность, наконец-то найдя в себе силы отстраниться от Яра.
– Она набила татуировку, наплевав на запрет родителей. Отец сказал, что Таня вольна делать со своим телом всё, что угодно, то только когда ей исполнится восемнадцать. Сестра взбунтовалась. Она и раньше своевольничала, но в последние пару месяцев совсем слетела с катушек. Редко ходит в школу, грубит учителям, поздно возвращается домой и не всегда в трезвом состоянии. Я пытался с ней поговорить, но Таня впервые не пошла со мной на контакт. А потом внезапно призналась, что любит меня и ждёт совершеннолетия, надеясь, что тогда я отвечу ей взаимностью.
– Так прямо и сказала? Смелая девчонка!
– Да. Её слова повергли меня шок. Никогда, ни разу я не замечал, чтобы она смотрела на меня влюблённым взглядом. Таня довольно открытый, эмоциональный человек, так что вряд ли бы у неё получилось сдерживать свои чувства. Вывод один – она их выдумала.
– Как ты отреагировал на её признание?
– Сказал, что люблю её как родную сестру, и это никогда не изменится. Она даже не дала мне договорить, обозвала бессердечным мудаком и убежала.
– Да уж, хреново.
Мы с Яром ещё около часа сидим в ресторане, держимся за руки и обсуждаем сложившуюся ситуацию, а потом едем домой, чтобы выгулять Джанго и Вичера. На втором этаже горит свет, но Таня из комнаты не выходит.
К своему стыду я испытываю облегчение. Не хочу с ней сталкиваться.
– Пора бы нам заглянуть в твою комнату, – Яр держит меня за руку и ведёт к лестнице.
– А вдруг Таня оставила на стенах надписи «Шлюха, сдохни» или «Руки прочь от Ярика»? – невесело усмехаюсь я.
– Ожидание казни хуже самой казни. Пойдём.
Двери в мою комнату открыты. Я набираю в лёгкие воздух и шагаю вперёд. Из губ вырывается полувздох-полусвист.
Пол усеян осколками разбитых статуэток, несколько книжек валяются на кровати, порваны мои любимые плюшевые мишки, косметика тоже уничтожена. Но вроде ничего ценного не пострадало. Планшет, ноутбук, наушники – всё осталось нетронутым. Всё же Таня не совсем отбитая.
И тут я вижу залитые водой тетради. Присаживаюсь на корточки, зачем-то осматриваю сморщенные мокрые страницы с поплывшим синим текстом. Целую неделю я писала дурацкие конспекты, тратила на них по пять-шесть часов в день – и теперь все мои труды оказались напрасными! Вот же мстительная малолетка!
– Что-нибудь важное пострадало? – прикасается к моему плечу Ярослав.
– Нет. Это так, бесполезные тетрадки. Их давно нужно было выкинуть, – нервно посмеиваюсь. – Я ожидала, что Таня причинит больше вреда.
– Это же хорошо, – облегчённо выдыхает Яр.
– Да.
Ярослав обрадован тем, что все важные вещи остались в целости и сохранности. И пофиг, что следующие ночи я проведу над переписыванием конспектов. Сейчас я искренне улыбаюсь мужу, во взгляде которого снова появляются знакомые ярко-зелёные лучики света.
27
Будильник звонит уже в пятый раз, а я продолжаю его выключать. Не могу разлепить глаза, мягкая подушка так и манит подремать ещё хотя бы полчасика. Поворачиваюсь на бок, провожу ладонью по пустой половине кровати. Эх, пропустила я тот момент, когда Яр ушёл на работу.
Вчера он хотел заняться сексом, а я отказалась. Всё из-за Тани. Я не могу полностью расслабиться и отпустить себя, когда в доме есть посторонний человек. Это что, придётся сдерживать крики и стоны? Пугаться случайного шума? Ну уж нет, лучше тогда вообще обойтись без интима.
Яр моих тревог не разделил.
– В доме отличная звукоизоляция. Таня ничего не услышит, – прошептал он на ухо, продолжая рисовать круги на моём животе. – А двери можно закрыть на замок.
– Всё равно не могу, Яр, напрягает меня эта ситуация. Может, я потом привыкну, через пару деньков. Но пока давай просто спать, хорошо?
– Хорошо, – буркнул он и отвернулся.
– Ты не обижаешься?
– Нет, Майя. Спи.
Бука! Самый настоящий вредный бука! Ну и ладно, пусть дуется. Мне вот тоже нелегко: хочется тепла и ласки, обнимашек, а Яру только секс подавай. Получил отказ – и разговаривать дальше не стал, даже не поцеловал перед сном!
Засыпать я не собиралась. Как только услышала размеренное дыхание мужа, тихонько встала с кровати и ушла в свою комнату. Осколки мы с Яром убрали, разорванные игрушки выбросили в мусорку, так что помещение выглядело вполне сносно. Я села за стол и пару часов готовилась к модульной работе, а потом взялась за написание конспектов. Иногда слышала шаги внизу, но старалась не обращать на них внимания. Задрыхла на рассвете и, конечно, нифига не выспалась.
По-дурацки всё! Обнимаю подушку мужа, втягиваю еле ощутимый, древесно-терпкий аромат его парфюма. Чёрт, ну откуда ему знать, что я хочу тепла и обнимашек? Может, надо было сказать Яру об этом?
Когда будильник надрывается в шестой раз, я наконец-то поднимаюсь и ковыляю в душ. Прохладная вода помогает взбодриться, а крепкий ароматный кофе окончательно пробуждает к жизни. Подкрашиваю тушью ресницы, расчёсываюсь и уже собираюсь выходить из дома, как вниз спускается Таня. Яр говорил, что сестра вряд ли пойдёт в школу. Спрашивается – какого лешего она не спит?
– А Ярик уже ушёл? – обводя кухню растерянным взглядом, спрашивает Таня.
– Да. Ты в школу собралась?
– Фу! Ни за что не пойду в этот гадюшник! – презрительно кривится девчонка. – Я хотела напроситься к Ярику на работу.
– Очень мудрая мысль. Ничто так не помогает заключать важные деловые сделки, как наличие юной неформалки рядом, – иронично замечаю я.
– Неформалки? – улыбается Таня.
– Яркий макияж, глиттер, татуировка, странная одежда, – указываю рукой на её коричневое винтажное платье с корсетом. – Не похоже на образ обычной старшеклассницы. Хотя я школу больше двух лет назад окончила, мало ли, вдруг всё изменилось.
– Я думала, ты старше. Прошлые девушки Ярика были примерно одного с ним возраста.
– А я думала, ты младше, – пожимаю плечами. – Всё, обменялись любезностями, теперь можем расходиться. Мне в универ пора.
Таня поджимает губы, складывает руки на груди и смотрит в одну точку, крепко о чём-то задумавшись. Я хватаю сумку, глажу на прощание Вичера с Джанго и направляюсь к двери.
– Майя, подожди!
Торможу, еле сдерживая маты. Ну что ей нужно? Я ещё не свыклась с её присутствием.
– Что такое?
– А я могу пойти с тобой? – робко спрашивает Таня. Глазки в пол опускает, тяжело вздыхает. – Мне скучно тут одной. Да и в университете я никогда не была, хотя мне поступать в следующем году.
Подавляю готовый было вырваться отрицательный ответ. Рано или поздно мне всё равно придётся налаживать отношения с Таней, так почему бы не начать прямо сейчас? Она ведь сама вызвалась, вдруг я смогу развести её на разговор по душам?
– Ладно. Я всё равно иду на одну пару, а потом смогу показать тебе универ.
– Правда? – удивляется Таня.
– Я не такая сучка, как тебе кажется, – достаю смартфон и проверяю время. – Блин, я опаздываю. Сейчас такси вызову. Одевайся.
По дороге в университет я повторяю материал, необходимый для сдачи модульной работы, а Таня поглядывает на меня искоса, но вопросов не задаёт.
– Можешь посидеть в столовой. Я освобожусь через полтора часа.
– А раньше никак? – капризно протягивает Таня.
– Нет. Мне ещё придётся объяснять преподавателю, почему я не принесла на занятия конспекты. Как думаешь, он поверит, что сестра моего мужа облила их водой?
– Сводная сестра! – громко поправляет меня девчонка. Понятно, у кого что болит, тот о том и говорит. Ни грамма сожаления в глазах, никакого раскаяния – одни лишь мысли о Ярике. Тьфу! Почему я вообще с ней вожусь?
Только зайдя в аудиторию, я вспоминаю о Маринке. Она ведь тоже должна писать контрольную работу. Встреча неизбежна. Сажусь на вторую парту и улыбаюсь. Мне наплевать на бывшую подружку, пусть приходит, сдаёт модульную, смотрит с ненавистью – я даже глазом не моргну. Переболело.
Но Маринка так и не появляется. Я быстро пишу контрольную, скрипя зубами, выслушиваю нотации от старенького преподавателя и слёзно обещаю ему принести конспекты к следующему занятию. В качестве наказания он требует подготовить реферат. На пятнадцать страниц. Написанный от руки. Да твою ж мать!
Я спускаюсь на первый этаж, делаю шаг в сторону столовой, и тут меня кто-то хватает за локоть. От неожиданности я вскрикиваю, дёргаю руками, чтобы вырваться, но мои усилия оказываются тщетными. Испуганно задираю голову – и вижу Егора.
Грудь сразу же вздымается от гнева, пульс частит.
– Отпусти! – произношу сквозь зубы. Как назло, вокруг нет людей, потому что звонок уже прозвенел, и все студенты убежали на занятия.
– Прости, – он разжимает пальцы. Отступаю к стенке, чтобы не дышать с этим ничтожеством одним воздухом.
– Что тебе нужно? Я же по телефону обо всём сказала!
– Майя, мне правда очень-очень жаль, – он смотрит на меня побитым взглядом. – Я покоя себе не нахожу, постоянно о нас думаю, о том, что упустил свой шанс. И всё из-за какой-то лживой твари!
– Егор, ни одна девушка не может принудить мужчину к измене. Ты сам решил засунуть член в её вагину, хотя мог отказаться. Не обвиняй Марину в своих грехах. Это не по-взрослому, – вдалбливаю ему прописные истины.
– Майюш, ты не понимаешь – мы, мужчины, по-другому устроены. Нам секс жизненно необходим. И когда перед тобой сиськами трясут, удержаться просто невозможно! – горячо возражает Егор.
Я всегда знала, что он не самый умный и сообразительный парень, что он мыслит стереотипами и слишком зациклен на сексе. Но когда мы встречались, я прощала все его недостатки. Любовь застилала мне глаза, делала терпимой и понимающей. Попросту говоря – я была той ещё доверчивой идиоткой.
Слушать тупые оправдания Егора без флёра влюблённости оказалось сложно.
– Давай я ещё раз повторю, для особо умных и сообразительных, – резко перебиваю его. – Я никогда к тебе не вернусь. Я очень счастлива с Ярославом. Живи своей жизнью, а меня оставь в покое. Идёт?
– Но ты не сказала, что любишь своего супруга, – радостно улыбается Егор.
– Главное, что тебя я больше не люблю, – окидываю его презрительным взглядом, но бывший не тушуется, а лишь ухмыляется самодовольно.
– Ты просто злишься на меня, простить никак не можешь, но твои чувства никуда не исчезли. Я же вижу, как ты реагируешь на моё присутствие.
Всего пару дней назад я применила физическую силу, влепив пощёчину Маринке. Еле сдерживаюсь, чтобы не ударить Егора. Ну уж нет, я не поддамся искушению, хотя пальцы зудят от желания расцарапать холёное личико бывшего парня.
– Ты ошибаешься, Егор, – вздыхаю. – Я не собираюсь перед тобой распинаться и что-то доказывать. Тешь себя иллюзиями и дальше, если тебе так проще. Но больше ко мне не подходи.
Я хочу прекратить этот бесполезный разговор. Пытаюсь обойти бывшего, как вдруг Егор сильно дёргает меня за руку. Теряю равновесие и, чтобы устоять на ногах, хватаюсь за его плечи. Секундное неосознанное движение – и всё летит коту под хвост. В глазах Егора появляется плотоядный блеск, он так крепко сжимает мои запястья, что становится больно.
– Да отпусти ты! – восклицаю, испуганная его странной реакцией. Ухмыляется, держит силой.
– Перестань сопротивляться, Майя. Видно же, что ты до сих пор по мне сохнешь, – его голос сочится превосходством.
Егор притягивает меня ближе, наклоняется и целует. Я даже опомниться не успеваю, просто не осознаю другую реальность, в которой бывший позволяет себе подобные вольности. Он совсем долбанулся?
Грубое прикосновение чужих губ, тошнотворный сладкий запах парфюма, боль от жёсткого захвата – всё вызывает во мне дикое неприятие, возмущение, гнев. Бурлящий адреналин вперемешку с ненавистью добавляет сил: я вырываю руку и полосую ногтями щёку Егора. До крови. Он отшатывается.
– Больной ублюдок! – кричу на него, содрогаясь от злости и отвращения.
Наверное, я пожалею о своих действиях, но сейчас меня разрывает от желания отомстить обидчику. Хочу ударить его побольнее, отбить ему яйца, залепить пощёчину. Тяжело дышу, поднимаю руку.
И слышу сзади довольный смешок.
Таня улыбается так, словно сбылась её самая заветная мечта.
– Спасибо, Майя, за чудесный подарок ко дню рождения.
– Ты о чём? – ярость больше не стучит в висках, я удивлённо смотрю на расцарапанное лицо Егора. Как у меня это получилось? Руки дрожат, стыдно за то, что секунду назад я хотела ударить коленом в пах бывшего. Он мразь, но я-то нет.
– А сейчас покажу, секундочку.
Пока Таня возится с телефоном, я обхватываю себя руками и тихо говорю:
– Отвали, Егор. Навсегда исчезни из моей жизни. Видишь же – не люблю я тебя. Смирись.
Он ошарашенно смотрит на меня, потирает щёку.
– Не ожидал от тебя такого, – произносит удивлённо.
– Иди уже, – мне зябко, адреналин уже не согревает кровь.
Егор, помявшись, кивает и наконец-то уходит. Не уверена, что навсегда. Но очень на это надеюсь.
– Всё, готово! – ликует Таня и протягивает мне телефон.
Я в полном ступоре рассматриваю фотографии, на которых мы с Егором сначала обнимаемся, а потом целуемся. Выглядит так, будто всё происходило по обоюдному согласию.
– Подожди-подожди, я ещё видосик сбацала, – хохочет Таня.
Девчонка демонстрирует короткий ролик, на котором мы с Егором разговариваем, но слов при этом почти не слышно. Затем следует монтажная склейка – и снятый крупным планом поцелуй.
– Ну что, Майя, можешь собирать свои вещички, – хлопает в ладоши малолетняя зараза. – Ярик не прощает предательство. А судя по этим фоткам, ты только что ему изменила.
28
Кажется, мне пора вести курсы по управлению гневом. Таню хочется придушить. Она поступила неэтично и глупо. Снимать чужой разговор, монтировать видео по своему усмотрению, нарочно убирать звук и замедлять секундный поцелуй, акцентируя на нём особое внимание – это верх изворотливости и цинизма. Хорошо, что девчонка борется за своё счастье, только методы выбирает, мягко говоря, сомнительные.
– Перекусить не хочешь? Рядом есть ресторан азиатской кухни, там готовят лучшие в городе роллы, – доброжелательно произношу я, перед этим сделав несколько глубоких вдохов и вспомнив самые трогательные моменты из мультфильмов студии Пиксар. Полегчало: убийство Тани уже не входит в мои планы.
– Чего? – забывает захлопнуть рот наглая девчонка.
– Или ты не любишь суши?
– Люблю…
– Ну так пойдём, я жутко проголодалась.
– Нет, ты точно чокнутая, – бормочет Таня, но послушно плетётся следом за мной.
В голове звенящее пустота. Меня до сих пор потряхивает после встречи с Егором, и руки болят в тех местах, где впивались его пальцы. Лишь бы следов не осталось, не хочу даже случайно вспоминать о бывшем. Я не была готова к агрессии с его стороны, к насильным прикосновениям и поцелуям. За что он так со мной? Чего хотел добиться? Либо Егор тупой, либо пребывает в отчаянии после расставания с Маринкой. Всё же он замуж её звал, наверняка считал их отношения серьёзными. А теперь ему больно, вот бывший и пытается отвлечься, чтобы не думать о предательстве Марины.
Так, стоп, Майя, прекращай оправдывать мудака. Тебя тоже обманули два близких человека, но ты на людей не кидалась, не преследовала их и силой им руки не скручивала.
Становится ещё холоднее. Лицо горит, мне стыдно. Пусть я не вела себя, как Егор, но на людей всё же кидалась. На Ярослава. И чувство вины гложет меня до сих пор. Не уверена, что скоро забуду о своём отвратительном поведении. Яр терпел мои заскоки, а я всерьёз обижаюсь, что он не поцеловал меня перед сном. Какой же идиотизм!
– Ты здесь была? – нарушаю молчание, когда мы с Таней заходим в недавно открывшийся ресторан.
– Нет, – она восторженно разглядывает интерьер, робко улыбается официантке и долго выбирает столик, за который хотела бы сесть.
Я заказываю ролл с тунцом и американо, хотя безумно хочу выпить что-нибудь алкогольное, но не подавать же дурной пример несовершеннолетней девчонке. Вот стукнет ей восемнадцать – пусть бухает на здоровье.
– Скажи, Ярослав хорошо к тебе относится? – спрашиваю спокойным голосом. – Помогает тебе, поддерживает, выручает в непростых ситуациях?
– Да, конечно! – слишком эмоционально отвечает Таня. – Как может быть по-другому?
– Тогда почему ты не отвечаешь ему взаимностью?
Девчонка нервно сглатывает, отводит взгляд. Начинает тарабанить пальцами по столу, а на щеках её появляется еле заметный румянец.
– Это не так, – не слишком уверенно возражает она.
– Ты называешь Ярослава бессердечным мудаком, когда он пытается тебе помочь. Показываешь средний палец и орёшь: «Чтоб вы все сдохли». Ну и рассмотрим сегодняшнюю ситуацию: ты прекрасно знаешь, что я оттолкнула бывшего, расцарапала ему лицо и послала на три весёлых буквы. Но тебя интересует лишь собственная выгода, а не правда. Ты удаляешь неподходящие фотки, быстро клепаешь дурацкое видео с кривыми склейками и грозишься отослать всё это Ярославу. Возникает резонный вопрос: почему в ответ на хорошее отношение ты плюёшь сводному брату в душу?
– Я люблю Ярика..
– Ага, я вижу. Так сильно любишь, что эгоистично добиваешься собственных целей, забив на чувства Ярослава. Думаешь, ему приятно будет смотреть эти фотки? Надеешься, он настолько глуп, что примет хреново смонтированный ролик за настоящее доказательство моей измены? Да там же звук нарочно убран, часть видео отсутствует и поцелуй растянут на десять секунд, хотя он длился считанные мгновения! – в конце я не выдерживаю и немного повышаю голос. Нервишки шалят.
Чёрт, кажется, переборщила. Виноватое выражение на лице Тани быстро исчезает, и она занимает оборонительную позицию.
– Это ты с бывшим цацкаешься, а не я. Может, видео не слишком хорошего качества, зато оно правдивое. Ты же на самом деле целовалась с другим мужиком. Ну а то, что ты его оттолкнула, легко объясняется моим присутствием. Услышала шаги за спиной и разыграла спектакль специально для того, чтобы сбить меня с толку. Если Ярик усомнится – я именно так ему и отвечу. Как думаешь, кому он в итоге поверит: сводной сестре или непонятной прошмандовке, которая даже не спит с ним в одной постели?
– Ну да, у меня есть отдельная комната. И что здесь такого?
– Вы же только недавно поженились. И явно не по любви, иначе бы не спали в разных помещениях.
– Изначально у нас был брак по расчёту, но всё изменилось, – вздохнув, я смотрю на принесённые официанткой роллы и не чувствую голода. Снова.
– Я не верю ни единому твоему слову!
– Окей. Тогда подумай о Ярославе. Он терпеливо относится к твоим выходкам, разрешает жить у себя дома, выгораживает перед родителями, а ты вместо благодарности скинешь ему фотки сомнительного содержания. Испортишь брату настроение, заставишь разрываться между двумя дорогими ему людьми. Тань, если хочешь избавиться от меня – придумай что-то более достойное. И не тревожь Яра по пустякам, ему сейчас тяжелее всех.
Таня вертит в руках телефон. У неё дёргаются уголки губ, глаза бегают, в них отображается паника и сожаление. Мне не нравится её реакция. Я готовилась к новой волне противостояния.
– Поздно уже. Я по дороге отправила Ярику снимки и видео, – она открывает телеграм, кусает губы. – Две галочки. Он уже прочитал сообщение.
Я протяжно вздыхаю, чувствуя себя выжатой как лимон. До последней капли. Подхватываю бамбуковыми палочками крупный ролл, макаю его в соевый соус и жую, не ощущая вкуса. Вечером предстоят разборки с Яром. Надеюсь, он не поверит фотографиям. Но разозлится по-любому, ведь его жену целовал другой мужчина, а сводная сестра снимала это безобразие на телефон.
Как же было хорошо без Тани!
– Ты специально мне мозги пудришь! Хочешь отговорить, потому что боишься реакции Ярика, – подаёт голос девчонка. – Но я всё правильно сделала! Если ты его не любишь, то должна свалить на хер!
– Как будто ты его любишь, – усмехаюсь я. – Любимого человека не оскорбляют дешёвой ложью. О любимом заботятся, ему сопереживают. Ты же печёшься только о себе.
Телефон Тани вибрирует, на экране высвечивается фотография улыбающегося Ярослава. Девчонка вздрагивает, испуганно смотрит на меня. Сначала наделала глупостей, не подумав, а теперь паникует.
– Ярик звонит, – озвучивает она очевидное.
– Не будь трусихой, возьми трубку, – говорю напористо.
Таня отвечает на звонок.
– Да, Ярик. Что-то случилось? – неумело корчит из себя дурочку. Но тут же её лицо вытягивается, она жалобно бормочет: – Нет, ты неправильно всё понял. Но Ярик!.. Хорошо, да, буду.
Телефон с грохотом падает на стол.
– Что он сказал? – отодвигаю недоеденную порцию роллов.
– Что вернется к восьми и поговорит с нами. Просит быть к этому времени дома.
– И всё?
– Не важно! – Таня, оперевшись ладонями о стол, резко поднимается и заявляет: – Некогда мне с тобой лясы точить. Достала!
И, окинув меня пренебрежительным блестящим взглядом, Таня тупо убегает. Капризная, упрямая, эгоистичная девчонка! Только высунет голову из раковины, проявит заинтересованность – как тут же вновь замыкается в себе, действует по принципу «Лучшая защита – это нападение». Видно же, что понимает Таня всю низость своего поступка, но боится показаться слабой, доверчивой или ведомой.
И что ей сказал Яр? Мой телефон молчит, муж не звонит и ничего не пишет. Это хороший знак? Откидываюсь на стуле, прикрываю уставшие глаза. Мне бы домой поехать, выспаться. И конспекты снова писать. И реферат на пятнадцать страниц.
Осуществляю свой план. Дрыхну до захода солнца, а потом сажусь за учёбу. Несколько раз порываюсь позвонить Ярославу, но решимости не хватает. Лучше уж с глазу на глаз обсудить те дурацкие фотки, чем мусолить неприятную тему по телефону.
Ближе к восьми я спускаюсь вниз, завариваю зелёный чай и развлекаю Джанго с Вичером. От бесконечной писанины болят пальцы, голова совсем ватная, а чувство усталости не исчезло даже после продолжительного сна.
Через несколько минут в дом заваливается Таня.
– Ярик уже вернулся? – полушёпотом спрашивает она.
Отрицательно мотаю головой. Девчонка нервничает, побледнела вся, но упрямо изображает безразличие, натянуто улыбается.
– Чай будешь? Или кофе? – вежливо предлагаю.
– Чтобы ты туда слабительное подкинула? Нет уж, обойдусь, – фыркает Таня.
Боюсь, моего терпения надолго не хватит. Раздражает меня наглая девчонка. До зубовного скрежета.
Шум за окном, радостный лай собак, хлопок двери – и на кухню заходит Ярослав. Он предельно серьёзен: между бровей залегла жёсткая складка, челюсти плотно сжаты, выражение лица нечитаемо. Муж скользит по мне мимолётным тяжёлым взглядом и обращается к сводной сестре:
– Идём в мой кабинет, – приказывает он.
Таня кивает и направляется к лестнице. Я хоть и взвинчена сейчас до предела, всё равно нахожу в себе силы подойти к Ярославу и заглянуть в его лицо. Осторожно прикасаюсь к руке, прошу:
– Девчонка не ведает, что творит. Постарайся не сломать её.
Яр смотрит на меня как-то странно – то ли с удивлением, то ли с осуждением. Качает головой.
– Удивительная ты девушка, Майя, – чуть сжимает мою ладонь и тут же отпускает. – Поговорим позже.
Ярослав с Таней запираются в кабинете, а я нахожусь в подвешенном состоянии, меня терзает любопытство, страх и нетерпение. Даже мелькает мысль подняться наверх и подслушать, о чём же они говорят. Но вместо этого я вожусь с собаками, и Джанго с Вичером немного притупляют мою тревогу.
Минут через пятнадцать с третьего этажа доносятся крики.
– Ненавижу тебя! – орёт Таня. – Какие ещё нужны доказательства? Что ты в ней вообще нашёл? Она же фальшивка! Чем я хуже? Почему меня никто не любит и не понимает?
Таня замыкается в своей комнате. А я иду к Ярославу, который, кажется, после разговора с сестрой постарел на пять лет.
Собираюсь дотронуться до него, обнять, сказать ласковое слово, но что-то в его тёмном взгляде меня останавливает.
– Ну что, расскажешь, какого хрена ты целовалась с Егором? – гневно спрашивает Ярослав. Таким злым и напряжённым я его никогда не видела. И это пугает.
