Текст книги "(Не)любимый муж (СИ)"
Автор книги: Анастасия Соловьева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)
37
– Я сказала маме, что мы приедем в субботу, – сообщаю Ярославу, выкладывая на тарелки стейки медиум прожарки.
Сегодня мы остались дома. Всего пару часов назад Таня уехала на съёмную квартиру, и я даже расчувствовалась немного. Всё же в последние пару недель мы очень сблизились, вместе сериал смотрели, несколько раз ездили в университет, обедали в кафешках, общались по душам. Мне уже не хватает этой странной безбашенной девчонки. Конечно, мы и дальше будем видеться, но это немного другое.
– Волнуешься? – Яр обхватывает мою талию и мягко усаживает меня к себе на колени. Льну к нему, обнимаю за шею, чувствую тепло любимого тела, отчего на душе становится легко и спокойно.
– Немного, – тихо признаюсь. – Но я изучила статьи про игровую зависимость и больше не злюсь на отчима. Жаль его. В жизни Виктора нет ничего светлого, кроме игровых автоматов, он не умеет контролировать свои желания, врёт жене, берёт кредиты под огромные проценты, и всё ради того, чтобы сбежать от реальности. Наверное, ему не хватает драйва, адреналина, ощущения того, что он жив и способен чего-то добиться, пусть это и будет дурацкий выигрыш в казино. Это страшно на самом деле. Я читала, что людям с игровой зависимостью может помочь толковый психотерапевт, а в некоторых случаях требуется медикаментозное лечение.
– Антидепрессанты?
– Да. Игромания часто сопровождается депрессией или повышенной тревожностью. Страшно всё это, – я вздрагиваю, жмусь к Яру и целую его в шею. Он обнимает меня крепче, шепчет на ухо ласковые слова. Я чувствую себя бездомным котёнком, которого приютили, обогрели и исцелили любовью.
Я всё чаще ловлю себя на мысли, что испытываю к Яру нечто большее, чем простая влюблённость. Я с ним другая совсем: открытая, уязвимая, ранимая. С Егором всё было иначе, проще, что ли, приземлённее. Его прикосновения не дарили мне уверенность, не успокаивали душу.
Ярослав каким-то невероятным образом чувствует меня, а я всеми силами пытаюсь отвечать ему взаимностью, дарить ласку и тепло. Мы даже не ссоримся, хотя в этом есть частичка моей вины. Я так и не рассказала мужу про своё желание найти работу. Вспоминаю скептическое выражение в глазах Тани и торможу, откладываю серьёзный разговор на потом. Трусиха.
– Вот видишь, Майя, всё поправимо.
Яр с удовольствием ест стейк, который я приготовила на электрическом гриле. Тоже отрезаю кусочек, медленно жую, искоса поглядывая на мужа, и с каждым мгновением ко мне возвращается тревога. Сколько дней я уже откладываю важный разговор? Три, четыре? Разве так можно? Я должна быть честной с Яром, чем дольше я молчу про работу – тем хуже себя чувствую. Ещё и ситуация с отчимом камнем давит на сердце. И Таня уехала.
Надо признаться. Хватит убегать от реальности!
– Яр, – неуверенно произношу, наблюдая за тем, как муж доедает стейк, – я хочу устроиться на работу. И уже нашла подходящие вакансии.
Он замирает. Откладывает столовые приборы, внимательно смотрит на меня. Между его бровей появляется глубокий залом, уголок губ недовольно дёргается вверх. Яру не нравятся мои слова. Он удивлён? Разочарован? Зол? Не могу прочитать его эмоции, он слишком хорошо умеет их скрывать.
– Зачем? – спрашивает сухо.
– Я не хочу сидеть у тебя на шее. Это неправильно. Я с восемнадцати лет работаю.
– И что, ты была сильно счастлива, ублажая дегенератов в захудалом ресторане с отвратительной едой? Тебе доставляло удовольствие назойливое внимание клиентов? Ты радовалась, получая скудные чаевые?
– Н-нет.
– У тебя оставалось время на себя? На изучение чего-то нового? Ты успевала нормально готовиться к зачётам и экзаменам?
– Нет.
– Но ты ведь любишь учиться?
– Уже да. Я даже тему будущего диплома обдумываю, хочу, чтобы мне было интересно его писать, – бормочу дрожащим голосом.
Яр отдаляется от меня. Упирается локтями в стол, щурит глаза, когда сканирует меня пытливым взглядом. Его слова наполнены сарказмом, красивые губы ухмыляются. Он совсем меня не понимает.
– И кем ты хочешь работать? – насмешливо спрашивает он.
– Сначала я думала устроиться администратором в ресторан или бариста в кофейню, но потом поняла, что это не совсем подходит для жены крутого бизнесмена. Нужно же как-то соответствовать своему титулу, – я нервно хмыкаю. – Поэтому рассматривала вакансии лаборанта на кафедре или ассистента менеджера. Можно на дому работать, это тоже неплохой вариант. Или в банке, оператором call-центра.
Чем дольше я говорю, тем неувереннее звучит мой голос. И всё из-за скептического выражения на лице Ярослава. Понимаю, что озвученные варианты явно не тянут на работу мечты, но кем ещё можно устроиться студентке в двадцать лет? Я и так несколько дней потратила на поиски нормальных вакансий.
– Ты же понимаешь, что работа будет мешать твоему образованию? – Яр неодобрительно качает головой.
– Да. Но раньше же я как-то совмещала…
– Майя, тебе не нужно работать. Для начала окончи университет, а потом ищи должность по специальности. Если же не хочешь – у тебя есть два года, чтобы найти занятие по душе. Любая девушка мечтала бы оказаться на твоём месте: полная свобода, отсутствие домашних обязанностей и финансовых проблем, время на поиски дела своей жизни. А ты о бесполезной работе заговорила.
– Я – не любая девушка! – со звоном опускаю вилку на тарелку, резко подскакиваю, задетая его бездушными словами. – И я не привыкла висеть у мужика на шее! Я хочу, чтобы у меня были свои деньги, полученные собственным трудом. Я так привыкла, Яр!
– Ты больше не брошенная матерью девчонка, которая вынуждена зарабатывать копейки на пропитание. Ты – моя жена, Майя. Тебе не нужно бросаться из крайности в крайность, не нужно растрачивать время на скучную нелюбимую работу, когда у тебя есть возможность этого не делать! Перед тобой открыт весь мир, а ты хочешь быть на побегушках у посредственного менеджера или общаться с заёбанными жизнью, неадекватными клиентами банка.
– Зато тогда я буду чувствовать свою значимость! – вскрикиваю, совершенно не желая прислушиваться к его словам. Он ведь зарабатывает деньги, ему хорошо, он не находится в слабой позиции. А я не привыкла быть зависимой. Ни духовно, ни материально.
– Что ещё за бред? – устало вздыхает Яр. – Твоя значимость не определяется деньгами, которые ты зарабатываешь. Она определяется твоими стремлениями и желаниями, твоим упорством и талантом, которые со временем дадут свои плоды. А если ты потеряешь себя на убогой работе, в которой нет намёка на саморазвитие и карьерный рост, разве это докажет твою значимость?
– На данном этапе – да! – голос срывается, меня трясет, а в голове роятся сотни бессвязных мыслей. Он не прав, он не понимает, он мыслит обо всём со своей колокольни. – Мне нужна работа, чтобы не быть зависимой.
– От меня? – он грустно улыбается.
– Да.
Лицо Яра искажается едкой ухмылкой. Он качает головой, словно не может поверить моим словам, встаёт из-за стола и подзывает к себе Джанго и Вичера. Ищет успокоение в любимых собаках.
– Если хочешь чувствовать себя значимой и независимой, то пожалуйста – устраивайся на хреновую работу. Прислуживай другим, получая гроши, забивай на высшее образование, на курсы вождения, на саморазвитие. Но всё это не поможет тебе избавиться от страха, Майя.
– Какого? – шепчу обескровленными губами.
– А ты сама как думаешь? – он смотрит на меня с каким-то болезненным отчаянием. – Ты не доверяешь мне. Боишься, что я брошу тебя, как это сделали твоя мама, твой бывший парень и твоя единственная подруга. Все эти слова про значимость и важность, про независимость – они лишь отражение твоих страхов. Тебе кажется, что только работой и упорством ты сможешь добиться моего расположения. Но, Майя, твоя самоотверженность не помогла удержать маму, Егора и Марину. Может, дело всё же не в тебе, а в других людях? Подумай об этом.
И, не дождавшись моего ответа, Яр уходит выгуливать собак.
38
Меня захлёстывает обидой и неприятием. Безжалостные слова Ярослава, как заезженная пластинка, звучат в голове. Зачем он вспомнил о маме, о бывшей подруге? Это удар ниже пояса, нельзя так делать! Он всё перекрутил, переиначил, моя самоотверженность и желание удержать любимых людей никак не связаны с поиском работы! Я хочу стать независимой, что в этом плохого? Почему Яр не верит, что у меня получится совмещать работу, курсы вождения и учёбу в университете? Да, я понимаю, что это сложно, что свободного времени у меня почти не останется, но зато я перестану чувствовать себя приживалкой.
Я поднимаюсь на второй этаж. Нервно хожу по коридору, сжимаю руки в кулаки, испытывая огромное желание психануть и отмутузить боксёрскую грушу. Стоп, внизу же есть тренажёрный зал. Я была там пару раз, любовалась Яром, когда он занимался спортом, и по его сильному мускулистому телу ползли капельки пота, а волосы становились влажными, взъерошенными. В такие моменты он напоминал мне дикого зверя, которого хочется приручить.
Раздражённо встряхиваю головой. Нашла, о чём вспоминать. Мой супруг – узколобый бессердечный мужлан. Наговорил ерунды всякой и ушёл выгуливать собак, оставив меня в полном смятении. Отлично, Яр, ты просто космос!
На цокольном этаже прохладно, я обнимаю себя руками и захожу в тренажёрный зал. Вот она, боксёрская груша – висит себе спокойненько, ждёт, когда я начну её избивать. Неуверенно бью по ней кулаком. Потом ещё раз. И ещё. В венах закипает кровь, злость управляет моим телом. Рукам больно с непривычки, я совсем не знаю, как правильно мутузить боксёрскую грушу, но о последствиях думать не хочу. Колошмачу упругий чёрный мешок, вскрикиваю всё громче и громче, входя во вкус, чувствуя, как обида, ярость, разочарование словно мельчают с каждым ударом, становятся тише, терпимее.
Теперь я знаю, почему люди занимаются таким видом спорта. Он помогает избавиться от негативных эмоций. Вместо того, чтобы закатывать ссору, кричать и истерить, я выплеснула боль на безразличную боксёрскую грушу. Это ли не выход из сложившейся ситуации?
Я бью дальше, не замечая, как по щекам катятся слёзы.
В чём-то Яр прав. Я люблю маму, несмотря на её наплевательское ко мне отношение, несмотря на то, что она зациклена на Витюше и всегда будет выбирать его, а не родную дочь. Даже квартиру я предложила переоформить только ради того, чтобы мама опомнилась, заметила меня, признала свои ошибки. Верила, что она осознает всю абсурдность ситуации и никогда не заберёт моё жильё. План с треском провалился. В плохо вентилируемом кабинете нотариуса, сидя на кожаном кресле, я поняла, что взаимности от мамы ждать не стоит. Всё бесполезно. Мне лишь остаётся принять её такой, какая она есть.
То же самое происходило с Маринкой. Зачем я покупала ей дорогие подарки? Хотела завоевать её расположение? А что, нормальная темка: маме – квартиру, подруге – крутую технику.
В Егоре я принимала все недостатки, соглашалась на секс, когда не особо этого хотела, терпела дурацкие обвинения во фригидности. И пахала на работе, как проклятая. Егор – мажор, богатенький Буратино, но он никогда не помогал мне финансово. Я сразу сказала, что всего достигну сама, и даже гордилась тем, что я такая вся независимая и самостоятельная. Егор этого не оценил.
Смахиваю пот со лба, чувствую, как горят костяшки. Они покраснели от беспорядочных ударов. Но я не собираюсь останавливаться. Не хочу верить Ярославу. Он же не психолог, он ошибается! Моё желание найти работу никак не связано с моим прошлым.
Я всхлипываю, вновь заношу кулак, чтобы ударить по чёрному мешку, но меня останавливают. Перехватывают руку, разворачивают к себе.
Ярослав взволнован. В его глазах плещется непонимание, тревога и сожаление. Губы больше не ухмыляются с издёвкой, во взгляде нет насмешки. Мне безумно жарко, голова кружится, дыхание сбитое и тяжёлое. Не могу прийти в себя после выплеска эмоций, тупо пялюсь на Яра, не знаю, что сказать.
– Зачем ты без подготовки? Глупышка, – в его голосе столько нежности и заботы, что у меня пропадает желание обвинить его в бессердечности.
– Ничего страшного. Зато я выплеснула злость, – произношу тихо, отрывисто. Смотрю на то, как быстро опускается и поднимается его грудь под тонкой тканью синей футболки.
Ярослав накрывает ладонями моё лицо и большими пальцами вытирает слёзы. Надо же, я совсем их не заметила. Шмыгаю носом, пытаюсь восстановить дыхание. Накрываю руки Яра своими, хочу их отодвинуть, убрать. Но он не позволяет. Гладит мои щёки, дотрагивается подушечками до упрямо сжатых губ. Я часто-часто моргаю, сдерживая новый поток слёз.
Дурацкая боксёрская груша! Почему она не впитала все негативные эмоции?
– Зачем ты пришёл? – недовольно дёргаю головой, когда понимаю, что Яр не отступит, не прекратит меня касаться.
– Я был излишне груб с тобой.
– Да. И насмехался над моими желаниями. Зачем? Неужели нельзя было обойтись без издёвок и сарказма?
– Можно было. Но такой тон эффективнее действует на собеседника, заставляет того отстаивать свою точку зрения либо же, наоборот, отказаться от неё. Я привык быть прямолинейным и жёстким, когда вижу, что человек совершает ошибку.
– Поиски работы – это не ошибка.
Вскидываю голову и смотрю на Яра, надеясь увидеть в его глазах понимание. Бесполезно. Мы будто разговариваем на разных языках.
– Майя, я тебя не брошу. И никогда не упрекну в том, что ты тратишь мои деньги. Тем более они больше не мои, а наши. Ты разве забыла, что мы решили стать настоящей семьёй?
– Я всё помню…
– Ты ведь даже не знаешь, кем хочешь работать: ассистентом, лаборантом, оператором call-центра или бариста. В двадцать лет совершенно нормально не понимать, чего хочешь от жизни. Я знаю, что ты способна на большее, чем просто быть у кого-то на побегушках. Работа от тебя никуда не денется. Учись, записывайся на курсы, путешествуй, заводи новые знакомства, развлекайся в конце концов – всё это куда полезнее, чем торчать в скучном офисе ради жалких грошей. Тем более ты хорошо учишься, можешь выйти на повышенную стипендию – и у тебя появятся собственные деньги. Ты же этого хочешь?
– Да. Но там сущие копейки дают, – делаю несколько шагов назад, освобождаясь от мягких прикосновений Яра.
Он печально улыбается. Бросает взгляд на боксёрскую грушу, потом на мои покрасневшие костяшки. Его скулы напрягаются, становятся острыми, и я вдруг испытываю невыносимое желание дотронуться до Яра, погладить упрямый подбородок, очертить линию губ, провести пальцами по морщинке между бровями. Уничтожить тоску, мерцающую в тёмно-зелёных глазах.
Моё упрямство причиняет ему боль.
А его упрямство причиняет боль мне.
Удивительно. Не подозревала, что разговор о работе может так сильно оттолкнуть нас друг от друга. Я не разделяю мнение Ярослава, а он не понимает моего стремления к независимости. Кому-то нужно уступить. Но я не хочу этого делать! И так слишком часто проигрывала, шла на компромиссы, подчинялась чужой воле, но этого никто не ценил.
Яр подходит ко мне вплотную, окутывая своим теплом и запахом, дотрагивается до ноющих костяшек, до запястья и чуть выше, лёгким нажатием пальцев считывая заполошное биение моего пульса. Я не пытаюсь отойти, вырваться, сбежать. Бесполезно это, глупо даже.
– Ты ведь не изменишь своё решение? – сипло спрашивает Ярослав, сжимая мои плечи руками, заглядывая в самую душу своими яркими зелёными глазищами.
В висках стучится слабовольная мысль: отступить, капитулировать. Но я без малейших колебаний от неё избавляюсь. В отношениях нужно прислушиваться друг к другу, принимать решения партнёра даже тогда, когда они тебе не нравятся, потому что мы не единое целое, а две равноправные личности. Сейчас я хочу найти работу, и я это сделаю, даже если Ярослав будет категорически против. Может быть, я совершу большую ошибку, но она будет совершена по моей инициативе. Лучше разок оступиться и потом исправиться, чем вечно жить в сомнениях, думая, а правильно ли я сделала, что поддалась уговорам мужа, когда совсем этого не хотела.
– Нет, не изменю, Яр, – отвечаю надтреснутым голосом.
Мне очень жаль, что моё желание раскололо что-то в наших отношениях.
– Хорошо, – тихо говорит Яр, прислонившись своим лбом к моему. – Поступай так, как считаешь нужным.
– Спасибо, – шепчу я, а на глаза вновь наворачиваются слёзы.
39
Уже на следующий день я записываюсь на собеседование на должность специалиста клиентской поддержки в банке. Приветливая блондинка в очках объясняет, что сначала мне нужно пройти двухнедельные курсы, а потом я смогу работать в центральном офисе. Девушка с восторгом рассказывает о невероятно удобном графике, о высоком доходе, о возможности продвигаться по карьерной лестнице в самом инновационном банке страны. На словах всё звучит прекрасно, но поспешных выводов я не делаю. Мало ли, чем на самом деле обернётся моя работа.
Записываюсь на курсы, прощаюсь с милой блондинкой и спешу в университет, чтобы сдать последний зачёт. Через полтора часа я выхожу из аудитории, прислоняюсь к стене и облегчённо выдыхаю. Допуски высокие, зачёты сданы на четвёрки и пятёрки.
Я молодец, наплевала на Маринку, снова начала учиться и даже завоевала уважение нескольких преподавателей. Они на мне уже крест поставили, а я взяла и всех удивила. Даже куратор сказал, что гордится мной, и предложил писать у него дипломную работу. Я с радостью согласилась.
Краем глаза замечаю Маринку, которая выходит из деканата. Бледная она какая-то, растерянная, и в университете я её почти не вижу. Злорадства не испытываю, каждый сам кузнец своего счастья. Моя бывшая подруженька просрала всё, что только могла, пусть теперь выкручивается, ищет такого же дурака, как Егор. Кстати, давно мой бывший не объявлялся. Неужели Ярослав с ним разговаривал? А даже если так – какая мне разница?
После водительских курсов я возвращаюсь домой, гуляю с собаками, с тоской поглядываю на пустую кухню и решаю сбегать в ближайший магазин, чтобы приготовить ужин. Так странно, я не люблю торчать у плиты, но иногда прям тянет воспользоваться духовкой, а не заказывать бездушные роллы или пиццу. В супермаркете покупаю мясо, овощи и чешское пиво. Очень надеюсь, что оно похоже на пражское. Хочется вернуться в те прекрасные два дня, когда я не знала о зависимости отчима, а между нами с Ярославом не возникало недопонимания.
Мы вчера даже сексом не занялись. Лежали на одной кровати, в темноте, и молчали. А потом Яр обнял меня, поцеловал в шею и пожелал спокойной ночи. Заснула я на удивление быстро, хотя в душе царил полный раздрай.
В кармане вибрирует телефон. Яр предупреждает, что скоро вернется, и я закидываю в духовку мясо с овощами, а потом быстренько стругаю салат.
– Зачастила ты с готовкой, – удивлённо выгибает брови Ярослав.
– Тебе не нравится?
– Главное, чтобы тебе нравилось, – с усмешкой отвечает Яр.
Он быстро целует меня в уголок губ и садится за стол. А раньше целовал по-настоящему, очень долго и страстно. Качаю головой. Ну устал человек на работе, бывает, я зря себя накручиваю.
– Готова к завтрашней встрече с родителями?
– Да, – уверенно отвечаю. – Я успокоилась, трезво поразмыслила над ситуацией и точно знаю, что и как нужно говорить.
– Хорошо.
– Кстати, я нашла работу, специалистом клиентской поддержки, – ставлю в известность Ярослава и внимательно наблюдаю за его реакцией. Чуть кривит уголок губ, а потом кивает.
– Неплохой вариант, – спокойно говорит он.
Какой-то тухлый ужин получается. Рваные реплики, никакого душевного взаимодействия. Достаю из холодильника чешское пиво и разливаю его по бокалам.
– Увидела в магазине, решила, что нам не помешает расслабиться.
Ну почему мой голос звучит так жалко? Майя, очнись, всё хорошо!
– Ты же не любишь пиво, – широко улыбается Ярослав. Берёт бокал из моих рук, случайно задевая мои пальцы, и делает большой глоток.
– Оно чешское. Это другое.
Зачарованно наблюдаю за тем, как он пьёт янтарный напиток. Сажусь рядом и пробую чешское пиво. Да уж, совсем не похоже на пражское, но тоже вкусное.
– Скучаешь по Праге? Мы же только недавно вернулись, – Яр склоняет голову набок, внимательно рассматривает меня, задерживаясь взглядом на губах и шее.
– Не совсем по Праге. Скорее – по нам в Праге, – невнятно объясняю свои тревоги.
– Майя, между нами ничего не изменилось. Ссоры и недопонимания вполне естественны в начале отношений.
– Но мы женаты! – издаю неловкий смешок. – О каком начале ты говоришь?
– Мы ведь почти не знали друг друга до бракосочетания, – резонно замечает Яр.
– Ага, и конфетно-букетного периода у нас не было, – бурчу себе под нос, но Яр всё прекрасно слышит. Улыбается, зараза.
– Зато был ресторанно-гостиничный период, – подмигивает и быстрым движением убирает прядь волос с моего лица. – Необычная мы парочка, что ж поделаешь.
Я снова хватаюсь за пиво, однако сильного удовольствия не получаю. Плохая была идея. Алкогольный напиток не вернёт нас в Прагу, не изменит вчерашнего разговора про работу, не перечеркнёт игровую зависимость отчима. От реальности не сбежишь. Чёрт, как жаль.
– Когда начинаются твои курсы? – спрашивает Яр.
– В понедельник. Продлятся до Рождества. Я как раз сессию сдаю в это время, не слишком удобно получается. Ну да ничего страшного, – беззаботно машу рукой, морально готовясь к будущим недосыпам.
Ярослав подходит к раковине, чтобы вымыть грязную посуду. Я смотрю на него и хмурюсь. Всё же что-то изменилось. Нутром чую холод со стороны Яра. Он всё делает правильно, улыбается и дотрагивается до меня, как раньше, но вот его взгляд и мимика стали чуть другими. Скованными, идеально выверенными. Словно он старательно их контролирует.
Неужели всему виной долбанная работа?
Или Яра задело то, что я якобы ему не доверяю и боюсь потерять? Сам себе что-то понапридумывал и дуется. Несносный мой мужчина.
Да только выдумка ли это?
С трудом сдерживаю тяжёлый вздох, прикусываю губу, когда дурные мысли завладевают разумом. Мы с Яром всего два месяца вместе, этого ничтожно мало для полного доверия. Или я просто разучилась доверять людям? Подсознательно жду подвоха?
– Спасибо за ужин. Было очень вкусно, – подходит ко мне муж и опускается на корточки, чтобы проникновенно заглянуть в глаза. – О чём ты переживаешь?
– Да так, о работе, – натянуто улыбаюсь ему, не желая посвящать в свои страхи. – Спасибо, что оценил мой кулинарный шедевр. В следующий раз порадую тебя ещё каким-нибудь сложнейшим блюдом, например, запечённой рыбой, – иронически добавляю я.
Ярослава мой юмор не впечатляет. Треклятая морщинка между его бровями не разглаживается. Я касаюсь её кончиками пальцев, снова и снова. Затаиваю дыхание. Обвожу его брови, скольжу ниже, к напряжённым скулам и упрямому подбородку. Яр расслабляется от моих прикосновений, в его взгляде появляется тёплое свечение.
Чуть наклоняюсь и целую любимые чувственные губы. Ощупываю твёрдые мышцы на плечах, нахожу его руку. Наши пальцы переплетаются. Наверное, Яру не слишком удобно целоваться в такой позе, но он не останавливается, быстро перехватывает инициативу и углубляет поцелуй.
Спустя долгие минуты, когда сердце готово вырваться из груди, мы наконец-то отлипаем друг от друга. Яр поднимается, чуть морщась, и я встаю вслед за ним. Жду продолжения. В спальне.
– Не хочешь посмотреть какой-нибудь фильм? – с лёгкой хрипотцой спрашивает Яр, когда мы выходим из кухни.
– Что? Фильм? Сейчас? – округляю глаза от удивления.
– Да, сейчас. Мы с тобой ещё ни разу не смотрели вместе кино. Кажется, во время конфетно-букетного периода влюблённые пары очень активно занимаются таким непотребством. Или тебя что-то смущает?
– Н-нет. Просто неожиданно. Хорошо, давай посмотрим.
У меня точно паранойя. Ожидала, что мы потрахаемся в спальне, а вместо этого Ярослав предложил устроить домашний киносеанс. Вроде бы романтично и круто, но я почему-то расстраиваюсь. Раньше бы он от страсти с ума сошёл, разложил бы меня прямо на кухонном столе, а сейчас….
Сейчас мы будем смотреть кино, как какие-то старпёры.
