Текст книги "(Не)любимый муж (СИ)"
Автор книги: Анастасия Соловьева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)
40
– А почему ты жила в общежитии, если дом твоих родителей находится в часе езды от университета? – недовольно морщится Ярослав.
Я не сразу отвечаю на его вопрос. Смотрю на заснеженные деревья, проносящиеся мимо нас, на серую трассу и затянутое грузными облаками небо. Ну что тут скажешь? На общежитии настояли мама с отчимом, а я особо не сопротивлялась. Не хотела видеть каждый день постную физиономию Виктора. Так как родители живут в соседнем городе, мне выделили комнату в общежитии. Сначала не хотели, конечно, всё же расстояние небольшое, и в таких случаях студентам настоятельно советуют ездить в университет на маршрутке. Да что там говорить, по утрам люди, живущие в левобережной части города, добираются по пробкам час, а то и полтора. Но их никто в общагу не селит, город тот же.
Я безумно радовалась, когда нас с Маринкой поселили в одной комнате. Бывшая моя подруженька тоже мечтала побыстрее избавиться от родительской опеки. Мы вместе скинулись и дали взятку декану, а потом и коменданту общежития, получив таким образом долгожданную свободу.
Поначалу я навещала маму каждые выходные, но вскоре поняла, что я лишняя в доме отчима. Никакого внимания, никакой заботы не получала, так что поездки со временем сошли на нет. Да и работа требовала постоянной занятости.
– А какой смысл жить с теми, кто тебя не любит? – горько спрашиваю я, продолжая пялиться в окно. – Родители на общежитии не настаивали. Они лишь усердно намекали, что с восемнадцати лет нужно не только зарабатывать деньги, но и жить отдельно от предков.
– Чем больше ты рассказываешь о своих родителях, тем сильнее я их презираю, – сквозь зубы произносит Яр.
– Раньше мама была нормальной, – пожимаю плечами. – Просто моего отца она никогда не любила, замуж вышла по залёту и, естественно, разочаровалась в браке. Потом отец долго болел, она за ним ухаживала, меня ещё воспитывала, на работе зашивалась. Мама несколько лет наблюдала за тем, как умирает её муж. Пусть и не любимый, но всё же близкий ей человек. Это травма на всю жизнь… После такого тяжело восстановиться. Но появился Виктор – и мама словно очнулась ото сна, засияла, помолодела, я увидела, как у неё горят глаза. Странно так… Она впервые влюбилась после тридцати лет, и это чувство её полностью поглотило. Не знаю, стоит ли за это её винить.
– Ты – её дочь, тебя она должна любить, о тебе заботиться, а не о каком-то чужом мужике.
– Тебе хорошо известно, что не всегда матери любят собственных детей, – осторожно замечаю я, переводя взгляд на Яра. На его скулах играют желваки, во взгляде кипит ярость, пальцы крепко сжимаю руль.
– Да, тут ты права. Но я, наверное, никогда с этим не смирюсь.
– Мы очень похожи. Одиноки и забыты своими родителями. Может, поэтому нас так тянет друг к другу?
– Пора организовывать клуб по интересам. Нужно в него ещё Таню включить, – невесело усмехается Яр.
Мы сворачиваем направо и заезжаем в небольшой городок, где прошло моё детство. Здесь вполне себе мило, уютно и хорошо. Я люблю свою малую родину. В детстве с удовольствием бродила по центральным улицам, прогуливала школу ради того, чтобы посмотреть фильмы в местном кинотеатре, вместе с мамой покупала одежду в единственном торговом центре. Всё же надо почаще сюда приезжать.
– Вон дом отчима, – указываю рукой на двухэтажное кирпичное здание.
Ярослав подъезжает к забору. Я выпрыгиваю из машины и открываю ворота, а сама со смешанным чувством восторга и горечи разглядываю дом Виктора. Ничего не изменилось. Всё та же мощёная дорожка, припорошенная снегом, гараж, в котором стоит новая машина, явно дешевле предыдущей, небольшой сад с голыми деревьями. Сердце сжимается в груди, ему тоскливо, слишком горячо и тесно. Здесь я жила несколько лет, здесь живёт моя любимая мама. Но теперь я всего лишь гость, да ещё и приехала не по зову души, а ради того, чтобы сообщить неприятные вести.
– Добрый вечер! Ой, вы так быстро добрались! – выбегает на улицу мама и растерянно смотрит на нас с Яром.
Обнимет или нет? Или нужно к ней подойти?
– Привет, мам, – силюсь улыбнуться, делаю пару шагов вперёд. Я люблю её, несмотря ни на что, и я очень соскучилась.
– Привет, милая, – она всё же подходит ко мне и крепко обнимает, Пахнет так же: цветочными духами и свежей выпечкой.
– Знакомься, это мой муж, Ярослав, – произношу звенящим от переизбытка эмоций голосом.
Мама вежливо здоровается с Яром, тот вручает ей цветастую коробочку. По дороге он спросил, что любят мои родители, и я вспомнила о шоколадных конфетах с кусочками вишни. Мама их просто обожает.
Вот и сейчас она расплывается в радостной улыбке, когда берёт в руке любимое лакомство. Значит, угодили. Приятно, что Яр, несмотря на антипатию к моим родителям, всё же решил купить им какую-то приятную мелочь. Отчиму он привёз коньяк.
Мы заходим в дом, где нас приветствует Виктор. Я застываю на месте, когда вижу, что отчим осунулся и словно постарел лет на пять, хотя в последний раз мы с ним виделись в январе. Он по-прежнему красив и харизматичен, но глаза безразличные, походка скованная какая-то, а в голосе слышится усталость. Мне его жалко.
– Здравствуй, Виктор, – бросаю неловко и отвожу взгляд. Сочувствие ничего не изменит. Из-за отчима мама потеряла себя, и я никогда ему этого не прощу.
– Рад нашей встрече, – протягивает он руку Ярославу, и тот её вежливо пожимает.
– Ох, я очень рада знакомству с вами! Майюшка так неожиданно вышла замуж, даже на свадьбу не пригласила. Ну как так можно? Хотя дело молодое, я понимаю. Ярослав, проходите дальше, пожалуйста. Прошу к столу, – звонко щебечет мама, указывая на гостиную.
Я нахожу ладонь мужа и сильно её сжимаю, без слов моля его о поддержке. Яр обнимает меня за плечи, касается губами уха и еле слышно шепчет:
– Всё хорошо, Майя. Ты выдержишь этот дурацкий ужин.
– Ты тоже справишься, – целую его в щеку, на мгновение впитывая любимый запах, а потом смело следую в гостиную.
Мне кажется или дизайн немного изменился? Словно посерело всё, помрачнело. Хотя дом Яра поначалу казался мне слишком скучным и тёмным, но теперь я к нему привыкла, даже нашла особое очарование в подобном строгом интерьере.
Стол заставлен разными блюдами, над которыми мама горбатилась весь день, если не два. Несколько видов закусок, запечённое мясо, салаты, малосольная красная рыба и даже пирожки, которые она всегда готовит для отчима.
– Мы же всё это не съедим, – растерянно говорю я.
– Ничего страшного, мне только в радость что-нибудь приготовить, – отмахивается мама. – Садитесь, сейчас ещё основное блюдо принесу.
Яр выбирает место напротив отчима, протягивает мне руку, но я отрицательно мотаю головой.
– Маме помогу, – объясняю свою реакцию. Он ободряюще улыбается и кивает.
Я иду на кухню, вижу, как мама выкладывает на тарелку картошку с мясом. Закрываю дверь, чтобы нас никто не услышал.
– Что-то случилось, Майюшка? Нас же ждут, – недоумевающе вопрошает мама.
– Тебе лучше присесть.
– Зачем? Боже, ты меня пугаешь! С мужем поссорилась? Он тебя обижает? Неужели бьёт? – она ошарашено смотрит на меня, прижимает руки к груди и напрягается в ожидании ответа.
– Нет-нет, ничего подобного. Яр замечательный, он самый лучший мужчина, – эти слова наполняют меня силой и уверенностью, поэтому я подхожу к маме ближе, чуть склоняю голову и мягко произношу: – Я хотела поговорить о Викторе. Мы узнали о нём кое-что плохое.
Мама садится на стул, намеревается что-то сказать, но я набираю в лёгкие побольше воздуха и прыгаю в ледяную воду:
– Виктор увлекается играми, он часто ходит в казино и проигрывает там много денег. Очень много.
– Что? О чём ты говоришь, я не понимаю.
– Мам, он сдаёт в аренду твою квартиру. Тебе об этом известно?
– Нет, – мама бледнеет на глазах, потерянно обводит кухню глазами, тяжело вздыхает. Странно, что не пытается возразить и назвать мои слова полным бредом.
– Неужели ты догадывалась? – пронзает меня неуютная догадка.
– Про квартиру я ничего не знала. Но предполагала, что с Витюшей происходит что-то нехорошее. Он так изменился. Стал раздражаться по пустякам, уходил вечерами куда-то, несколько раз в неделю пил алкоголь. Я боялась, что он любовницу завёл и не может решить, с кем хочет остаться – со мной или с ней.
– Серьёзно? Это первое, о чём ты подумала?
– Ну да.
Глаза её становятся влажными, она всхлипывает и смотрит на меня испуганно.
– И что, много там долгов?
– Несколько сотен тысяч. И дом заложен, – с трудом говорю я. В горле застывает едкий ком, сожаление и сочувствие распирают грудную клетку.
– Какой ужас. Боже, за что нам это? – бормочет мама, вытирая слёзы рукавом. – Это моя ошибка. Недоглядела где-то.
– Мам, ну себя-то зачем винить?
– А кого ещё?
– Виктора?
– Зависимость – это болезнь. Разве можно винить человека за то, что он болен?
Тут даже я не знаю, что возразить. Нельзя, конечно, но всё равно Виктор должен был признаться маме в своих проблемах. А он тайком её квартиру в аренду сдавал да кредиты открывал. Это ведь ненормально!
– Всё можно исправить. Правда можно, – я пересиливаю неловкость и обнимаю маму. – Есть толковые психотерапевты, они обязательно помогут. Главное, чтобы Виктор признал свою зависимость.
– Да, конечно, Майюш, ты права… Но долги, Господи, сотни тысяч, – она сокрушенно качает головой, и я ослабляю объятия, чуть отступаю. – Где взять такие деньги? Зачем он вообще в это всё влез? Я не ожидала…
– Можно продать квартиру, – озвучиваю самый банальный вариант.
– Жалко, она всё же от папы твоего осталась, – с горечью произносит мама. Она что-то обдумывает пару минут, изредка всхлипывая, а потом обращается ко мне, внезапно хватает за руки: – Слушай, а что если нам твой Ярослав поможет? Он же обеспеченный мужчина, миллионер, значит, у него найдётся нужная сумма для погашения кредита. А мы потом вернём долг с процентами. Что скажешь, Майюш?
41
Разочарование проникает в каждую клеточку тела, насыщает лёгкие ядовитым газом, и кажется, что меня сейчас стошнит. Ноги дрожат, они становятся безвольными и невесомыми, я отхожу от мамы и падаю на ближайший стул. Лицо горит, закрываю его ладонями, до боли кусаю губы, чтобы сдержать вырывающиеся маты. Хочется закричать что есть силы, а потом выбежать из дома и скрыться в машине Яра. Там тепло, там безопасно, там меня ценят просто так, не за деньги, не за хвалёную самостоятельность и не за богатого мужа-миллионера, который какого-то фига должен выплачивать долги взрослого отчима.
Абсурд. Вся моя жизнь до встречи с Яром – это грёбаный пиздец и абсурд.
– Нет, – твёрдо произношу я, убирая от лица ладони и гордо вскидывая подбородок. – Мой муж не будет закрывать долги Виктора.
– Но… – теряется мама, даже плакать перестаёт, когда видит мою решимость.
– Помнится, Виктор настаивал на том, чтобы с восемнадцати лет я сама себя обеспечивала. Я даже не спорила, приняла его дурацкую точку зрения, хотя мне было очень обидно. Я научилась быть самостоятельной, пахала, как проклятая, ради жалких грошей. Смогла и общагу оплатить, и нормальную одежду с техникой приобрести. И никогда тебе не жаловалась, мам, деньги в долг не просила. Спрашивается – какого хрена я должна помогать взрослому Витюше? – я запинаюсь, понимая, что неправильно выразилась. – Вернее, какого лешего Ярослав должен закрывать кредиты твоего мужика?
– Это совсем разное, Майя. Виктор болен, – лепечет мама.
– Да, но он обязан нести ответственность за свои поступки. Вместо того, чтобы признать проблему и бороться с зависимостью, он влез в долги. Теперь пусть сам расхлёбывает. Взрослый человек в конце концов!
– Ты сейчас не права. Нужно помогать своим близким, – неуверенно бормочет мама.
– Помогать? А мне никто не помогал! – я не сдерживаюсь больше, голос звенит и надрывается. – Я – твоя единственная дочь, но меня ты никогда не поддерживала, вообще забыла обо мне, как только появился Витюша.
– Но ты же прекрасно со всем справлялась одна.
– А что мне ещё оставалось делать? Умолять тебя о тепле и ласке? Ну уж нет! Раз ты от меня отказалась – я обойдусь без жалких подачек и ни о чём просить не буду.
– Майя, ты не понимаешь, мы с Витюшей хотели как лучше! Смотри вон, какая ты умница выросла: учишься хорошо, работаешь, даже замуж вышла за успешного человека.
– Ах, ну если это по твоему мнению правильно – отказываться от дочери в пользу левого мужика, то нам нет смысла продолжать этот разговор! – отворачиваюсь к окну, чтобы скрыть набежавшие слёзы. Стискиваю челюсти, глубоко дышу, стараясь подавить истерику, которая вскипает в груди, рвётся наружу. Нет, такого удовольствия я маме не доставлю.
– Мне жаль, что ты так отреагировала на наши с Виктором отношения. Знаю, он никогда не заменит тебе отца, но не вини меня за то, что я решила двигаться дальше и встретила настоящую любовь.
Она издевается или действительно ни капельки меня не понимает? Когда мы стали чужими друг другу?
– Да при чём тут это? – раздражённо спрашиваю, поворачиваясь к маме. Она касается пальцами виска, морщится. Наверное, голова у неё разболелась, какая жалость. – Ладно, давай закончим наш бесполезный разговор. Мы друг друга вряд ли поймём, да и поздно уже, прошлого не изменить… В общем, мой муж не будет помогать Виктору. Пусть отчим сам разбирается с долгами. Не маленький мальчик, разберётся.
– Но как? – обессилено спрашивает мама.
– Продавайте отцовскую квартиру, всё равно она вам не нужна. Если не хочешь – пусть Виктор от дома этого избавляется. Купите что-нибудь попроще. Есть ещё машина, техника, да много чего! Не мне вам объяснять, откуда брать деньги, – мама поджимает губы, смотрит на меня с осуждением. Ну да ладно, плевать. – А сейчас давай-ка вернёмся в гостиную и хотя бы часик побудем нормальной семьёй. Отношения с отчимом будешь выяснять позже, когда мы с Яром уедем. Хорошо? Ты сможешь сделать это ради меня?
Мама нехотя кивает. Я отвожу глаза, хватаюсь за блюдо с остывшей картошкой и несу его в гостиную.
Ярослав с Виктором о чём-то воодушевлённо разговаривают, когда я ставлю на стол огромную тарелку.
– Всё хорошо? – тут же спрашивает меня Яр.
– Да, – улыбаюсь почти естественно. – А у вас?
– Неплохо. Обсуждали страховую компанию и перспективы открытия собственного бизнеса.
– Умный у тебя муж, Майя, – обиженным тоном произносит Виктор. – И принципиальный.
– В каком смысле?
– Хотел одолжить денег на открытие собственного дела, но твой муж мне отказал. Говорит, что сам всего добился, и мне того же желает.
– Ну и правильно, – сажусь рядом с Яром, кладу голову ему на плечо и зажмуриваюсь, когда его тепло проникает под кожу, отогревая замёрзшее сердце. – Помнишь, Виктор, что ты мне говорил? После восемнадцати лет нужно забыть о помощи родственников и рассчитывать только на себя: и в жизни, и в работе, и, конечно же, в бизнесе.
Я очень мило, очень доброжелательно улыбаюсь обескураженному отчиму. Приятно, чёрт побери, отказать ему.
Мама приходит через пару минут. Она выполняет мою просьбу: делает вид, будто ничего не случилось, рекламирует свои блюда, расспрашивает у нас с Яром, как мы познакомились, когда решили пожениться и почему скрыли свою свадьбу.
– Мы не скрывали, – Ярослав тепло улыбается и ловит мой любопытный взгляд. – Свадьбы ещё не было, только роспись в загсе.
– Так когда будет свадьба? – недоумевает отчим.
– Когда Майя захочет.
Мир кружится, превращаясь в размытый задний фон, все звуки исчезают, кроме вибрирующего низкого голоса Ярослава. Я часто моргаю, не в силах поверить его словам, губы дрожат, а внутри лопаются пузырьки искристого шампанского.
– Ты предлагаешь нам пожениться? По-настоящему? С пышной свадебной церемонией и гостями? – голос срывается, от восхищения замирает сердце.
– Да. Ты согласна? – взволнованно спрашивает он.
– Конечно! Хочу апрельскую свадьбу! Красивую, на природе, с клятвами и первым танцем молодожёнов.
Утопаю в объятиях Ярослава, краем глаза замечая, как мама с отчимом удивлённо на нас поглядывают. Ой, пусть смотрят, всё равно они не поймут, чему я так радуюсь. Я выйду замуж. По-настоящему!
– Это нужно отметить, – хватается за коньяк отчим.
– Я за рулём, – сразу отказывается Яр.
Виктор кривится, с трудом сдерживает своё недовольство. И денег не дали, и бухать с ним отказались. Какие же мы с Яром классные!
– И вообще, нам уже пора домой, – решительно заявляю я, вставая из-за стола.
– Так быстро? – совсем теряется Виктор.
– Да.
Мама не возражает. По-моему, она даже облегчение испытывает, когда мы с Яром собираемся и выходим на улицу. Виктор хмурится и поглядывает искоса на моего мужа. Вижу, что он злится на нас. Неприятненько.
Правду говорят: муж и жена – одна сатана. Мама с Виктором созданы друг для друга: оба надеются, что богатенький родственник решит все их проблемы. Фиг вам, а не золотая рыбка!
– Пока, – сухо прощаюсь с отчимом, а Яр пожимает ему руку.
Приближаюсь к маме и, немного замешкавшись, всё же обнимаю её. Родителей не выбирают.
– Как я рада, что этот вечер наконец-то закончился, – облегчённо выдыхаю, когда Ярослав заводит машину.
– Тяжёлый был разговор?
– Очень. Но он на многое открыл мне глаза.
– На что, например?
– Дома всё расскажу. А пока мне нужно переварить случившееся.
Улыбаюсь мужу, показывая, что со мной всё в порядке, и включаю радио, чтобы под попсовую музыку окончательно успокоиться.
Я поняла, что не виновата в мамином безразличии. Ничем и никогда я бы не смогла завоевать её любовь. Даже если бы каким-то чудом покрыла долги отчима, это бы ничего не изменило в наших отношениях. Я говорила маме о своих чувствах, а она переживала о кредитах Витюши. Показательно, не правда ли?
Только Ярослав всегда прислушивался ко мне, старался понять и поддержать. Его не интересует моя значимость и независимость. Он ничего от меня не требует, но всегда помогает. Даже к родителям согласился приехать, хотя честно сказал, что презирает их.
И он предложил нам сыграть настоящую свадьбу! Казалось бы, зачем ему это надо? Ответ прост – всё ради того, чтобы сделать меня счастливой.
После этого вечера не осталось никаких сомнений. Я вдруг отчётливо и ярко поняла, что люблю своего мужа. И готова доверять ему даже больше, чем самой себе.
42
– Мама не слишком удивилась тому, что Виктор увлекается играми. О чём-то она догадывалась, только плохое настроение мужа и его частые задержки на работе списывала на наличие любовницы, а не на походы в подпольное казино. Знаешь, кажется, мама даже испытала некое облегчение, узнав, что Виктор ей не изменяет.
Я поглаживаю Вичера, лежащего на диване около меня, а Ярослав сидит напротив, внимательно слушая мой рассказ. Периодически он хмурится, приподнимает брови от удивления и качает головой. Естественная реакция на поведение моей матери. Это я ещё к самому главному не перешла.
– И потом, чуть поплакав, она вдруг решила попросить нас о помощи. Мол, у меня такой богатый муж, вот пусть он закроет долги её ненаглядного Витюши. Спрашивается, с какого перепугу ты должен помогать совершенно чужому человеку?
– И что ты ответила?
– Отказала, конечно. Напомнила маме, как они с Виктором два года назад отправили меня в свободное плавание. А потом выслушала от неё, что оставить родную дочь без денег – это нормально, ведь благодаря родителям я стала умницей и даже замуж удачно вышла, – я нервно смеюсь. Вичер настороженно смотрит на меня, кладёт лапу на колено. Милаш.
– Я горжусь тобой, Майя, – ласково произносит Яр. – Ты смогла отстоять себя и выйти победительницей в этой грязной истории с родителями.
– Без тебя я бы вряд ли смогла так ответить маме. Сидела там на кухне и ощущала твою поддержку… А что тебе Виктор говорил? Или просто внаглую просил денег?
– Да распинался о том, что хочет бизнесменом стать, а то работа надоела. Я спросил, какой деятельностью он хочет заняться, но Виктор не смог внятно ответить. Сразу же про деньги заговорил, – Яр передёргивает плечами, словно ему неприятны даже воспоминания о разговоре с Витюшей.
– Я поняла, что мама с отчимом – два сапога пара. Они идеально друг друга дополняют и даже мыслят одинаково. Раньше я злилась на Виктора, обвиняла его в том, что мама бросила работу, стала домохозяйкой и теперь во всём подчиняется мужику. Но всё не так. Ей нравится эта жизнь, нравится быть зависимой от Витюши, нравится обслуживать его. В каждой избушке свои погремушки. Если она счастлива, то я не имею права осуждать её выбор.
– Только долги Виктора не слишком вписываются в идеальную картину семейной жизни, – едко замечает Яр.
– Да. Но они разберутся. Я уверена в этом.
Треплю засыпающего Вичера за ухом и отпускаю его на волю. Он убегает на кухню вместе с Джанго, который всё это время вертелся у ног Ярослава.
– Проблемы родителей меня не касаются. Я буду по-прежнему звонить маме в будние дни, и если она захочет – то расскажет о том, как Виктор борется с игровой зависимостью. Не хочу больше о них говорить. Надоело.
Яр, широко улыбаясь, садится рядом со мной, и я с огромной радостью утопаю в его горячих объятиях.
– И на что тебе открыл глаза сегодняшний вечер? – спрашивает Ярослав, целуя меня в висок и в щёку. Жмурюсь от удовольствия, ноготками царапаю его грудь, словно кошка.
– Ты был прав. Я пыталась купить любовь матери, когда предложила переоформить на неё квартиру. Марину я задабривала дорогими подарками, Егора – покорностью и доступностью в любое время дня и ночи, даже если совершенно не хотела с ним спать. С тобой всё оказалось сложнее. Тебе не нужна послушная мягкая девушка, которая торчит у плиты и наводит чистоту в доме. Ты об этом сказал чуть ли не в первую нашу встречу… Подарками тебя тоже не задобрить, постоянным сексом – тем более. Зато ты любишь свою работу, даже по субботам иногда мотаешься в офис или решаешь деловые вопросы по телефону. Для тебя важна моя самореализация. Когда я это поняла, то решила устроиться на работу. Думала, ты оценишь…
– Я бы оценил, если бы ты делала это не из-за страха меня потерять.
– Теперь я это понимаю, – утыкаюсь носом в его шею, тяжело вздыхаю. Мне стоит невероятных усилий признаваться в своей трусости. – Получается, я хотела купить твоё расположение. Я правда боюсь тебя потерять, Яр. Ты мне очень дорог.
– Я никуда не уйду, Майя, – он говорит мягко и уверенно, и внутри меня будто лопается туго натянутая струна, которая всё время мешала нормально существовать.
– Я тебе верю. Правда, верю, – заглядываю в его глаза и любуюсь их загадочным мерцанием. В зелёной глубине – тепло, забота, принятие. И ещё что-то волшебное, искристое, отчего пальчики на ногах подгибаются, а сердце стучит часто-часто.
– Сегодня поверила? – с улыбкой уточняет Яр.
– Да. У меня нет никаких причин в тебе сомневаться. Ты всегда стараешься меня понять и поддержать, даже когда я откровенно лажаю, поступаю глупо или эгоистично. Ты слишком мудрый, Яр, это порой даже бесит!
– Точно бесит? Или нравится? – он обнимает меня ещё крепче, зарывается лицом в мои волосы.
– Бесит, потому что нравится, – с трудом признаюсь я. – В жизни сказок не бывает, а ты чересчур похож на грёбаного принца!
– А вот ты на Золушку совсем не похожа. И это хорошо. Мне не нужна идеальная девушка, мне нужна только ты.
Я приникаю к его губам в жадном нетерпеливом поцелуе. Во мне так много чувств, которые хочется выразить словами, прикосновениями, взглядами, что я теряюсь, захлёбываюсь и выбираю самый простой способ о них сказать – телом. Мы уже два дня не занимались сексом, я соскучилась.
Ярослав подхватывает меня на руки и несёт в спальню, не переставая покрывать моё лицо лёгкими поцелуями.
Нас сносит ураганом страсти. Меня лихорадит, губы горят, низ живота наливается томной тяжестью. Яр быстро срывает с меня одежду, сам раздевается до пояса, и я тут же набрасываюсь на любимое тело. Щупаю, трогаю, мну горячую кожу, покрываю её поцелуями, подставляю шею, чтобы Яр исследовал меня, извиваюсь, когда он прикусывает чувствительные соски.
Падаю на постель, распластав руки в стороны, а Яр сжимает мои бёдра и подтягивает меня на край кровати. Снимает с меня чёрные кружевные трусики, опускается на колени и располагается между моими разведёнными ногами. Кровь ударяет в голову, сознание мутится. Я приподнимаюсь на локтях, ошарашено смотрю на него. Он же не собирается? Я не уверена, я никогда…
– Прекрати думать, – командует Ярослав. И я подчиняюсь. Обожаю, когда он такой строгий и властный в постели.
Яр целует внутреннюю сторону моих бёдер, медленно продвигается вверх, дразня, заставляя изнывать от нетерпения и непонятно откуда взявшегося стыда. Его руки гладят живот, отчего по телу бегут мурашки. Я сжимаю пальцами простыню, вздрагиваю, когда ощущаю дыхание Яра там, где всё пульсирует и горит.
Он проводит языком по набухшему клитору. От слишком острых, новых ощущений я вскрикиваю, инстинктивно дёргаюсь, но Яр слишком крепко держит меня, не даёт отстраниться. Снова ласкает, обхватывает губами, посасывает, терзает. Я мотаю головой, задыхаюсь, трепещу. Стыдливость исчезает под напором острого удовольствия. Яр вводит в меня два пальца, надавливает ими на переднюю стенку, продолжая ласкать языком клитор.
Я протяжно стону, выкрикиваю имя Яра, когда всё тело выгибается, бьётся в конвульсиях подступающего оргазма. Меня размывает волнами наслаждения, в глазах пляшут разноцветные звёзды, уши полностью закладывает.
Я вижу довольную улыбку на лице Яра, измученно всхлипываю, когда он резко входит в меня, закидывает руки над головой, сжимает запястья и начинает быстро, жёстко двигаться. Не проходит и минуты, как я вновь оживаю, отвечаю на его поцелуи, снова кричу от удовольствия…
– Я боялась, что ты и сегодня не захочешь заниматься со мной сексом, – признаюсь, когда ко мне возвращается способность здраво мыслить.
Я лежу на груди Яра, нежусь в тепле его сильного тела. После трёх оргазмов мозги похожи на кисель, но спать пока не хочется.
– Почему? – удивляется он.
– Ну, позавчера мы просто заснули в объятиях друг друга, а вчера кино смотрели, а не трахались.
– И что? – он усмехается. – Ты уже надумала себе лишнего?
– Ага, переживала, что ты ко мне охладел или до сих пор злишься из-за того разговора про работу.
– Ты же сама упомянула про конфетно-букетный период, поэтому я и предложил посмотреть фильм. Майя, если у тебя возникают страхи – сразу же говори о них, хорошо? Я же не умею читать мысли.
– Я стараюсь. Но пока запаздываю на денёк-второй с разговорами. Торможу, короче.
– Ничего, мы над этим поработаем, – уверенно заявляет Яр.
– Только на работу я всё-таки пойду. Ради себя. Вдруг мне понравится? Хочу попробовать, – с испугом смотрю на мужа, надеясь, что он нормально отреагирует. Вдруг решил, что я отказалась от этой идеи?
– Я и не сомневался, что ты будешь работать, – спокойно отвечает он. – Я совсем забыл, что тебе всего двадцать лет и у тебя мало жизненного опыта. А чтобы его получить, нужно пробовать новое, не бояться искать себя. Я всегда поддержу тебя, Майя. Могу, конечно, сначала вспылить и побеситься, – он усмехается, – но потом обязательно поддержу.
– Меня это вполне устраивает.
Я хочу сказать ему о любви, но Ярослав страстно меня целует, накрывает ладонями ягодицы и сминает их, явно намекая на второй заход.
Ничего, потом признаюсь. У нас ещё вся жизнь впереди.
