Текст книги "(Не)любимый муж (СИ)"
Автор книги: Анастасия Соловьева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
23
– Мне уже начинает нравиться этот запах, – шепчу я между поцелуями. – Костра, осенней ночи и нашей близости.
Яр подхватывает меня на руки и, ни на секунду не отрываясь от моих губ, несёт по лестнице вверх. Я касаюсь его волос, небритой щеки, мускулистых плеч. Кончики пальцев зудят от потребности трогать, щупать, мять, гладить каждый сантиметр сильного тела. Подо мной кружится мир, я слышу только наше рваное дыхание, одно на двоих.
В коридоре темно, но Яр знает, куда идти. Толкает плечом дверь, щёлкает выключателем – и рассеянный мягкий свет поначалу кажется слишком ярким, грубым. Я часто моргаю, ноги опираются о твёрдую поверхность, шум льющейся воды с трудом доходит до сознания.
Мы в ванной комнате.
– Ты хочешь принять душ? – недоумевающе смотрю на Яра. Я-то думала, что им овладела безумная страсть, а он о гигиене заботится. Чистюля, блин. – Ты же был здесь пару часов назад.
– Да. Но тогда я был один, – он усмехается. Порочно, вызывающе. – Раздевайся, Майя.
Его низкий голос обволакивает с ног до головы, а от приказных строгих ноток по спине бегут мурашки. Меня бросает в жар. Словно в тропиках оказалась: душно, влажно, дурманяще. Я сглатываю намёк на смущение и панику. Вспотевшими от волнения руками снимаю с себя домашнее фиолетовое платье. Яр наблюдает. Пристально, жадно. Зелень его глаз окрашивается в тёмный, а зрачки постепенно заполоняют радужку.
Мне нравится.
Затвердевшие соски просвечивают сквозь кружевной лифчик, и Яр это видит. Чувственные губы изгибаются в полуулыбке. От льющейся рядом горячей воды запотевает зеркала.
– Так дело не пойдёт, – прочищаю горло, чтобы не звучать слишком хрипло и тихо. – Ты не сачкуй, а тоже раздевайся.
– Хочешь за мной понаблюдать?
– Ещё как!
Яр медленно расстёгивает пуговицы на рубашке. От нетерпения у меня ноги трясутся, сердце клокочет где-то в области горла, воздух не поступает в лёгкие, а мой муж и дальше издевается, продолжая медитативно обнажаться.
Ну что ж, я тоже люблю играть. Веду указательным пальцем по своей шее, обрисовываю ключицу, спускаюсь к напряжённой груди и, закусив губу, обвожу возбуждённый сосок.
Яр замирает, так и не сняв с себя треклятую рубашку. Я слышу его шумное дыхание, вижу, как подрагивают длинные ресницы.
Обвожу пальцами второй сосок. Из горла вырывается сдавленный стон. Я никогда не чувствовала себя настолько развратной, пошлой, решительной.
– Ты всё ещё не снял рубашку, – пальцы замирают на животе. В считанных сантиметрах от кружевного белья. Яр смотри на мою руку, моргает. Переводит на меня затуманенный взгляд. И хрипло смеётся, зарывая в волосы пятерню.
– Тебя не так-то легко переиграть, – довольно произносит он.
– А ты думал, я буду три часа наблюдать за тем, как ты раздеваешься? Не на ту напал, – улыбаюсь я.
Яр так быстро стаскивает с себя рубашку, что моя улыбка тут же гаснет. Ей на смену приходит горячечное возбуждение, смешанное с острым уколом стеснительности. Смогу ли я пойти до конца? Пальцы по-прежнему касаются живота, но что-то мешает им спуститься ниже.
Бряцает пряжка ремня. Яр снимает брюки. И чуть изогнув левую бровь, смотрит на меня с вызовом. Подначивает сбросить оковы ханжеской стыдливости.
Я осматриваю безупречное тело Ярослава. Вспоминаю вкус и запах его кожи. Кусаю губы, когда опускаю глаза ниже. Он хочет меня. Напряжение между ног становится невыносимым. Яр словно знает об этом и подкидывает ещё дровишек в костёр моего нетерпения. Он тянет вниз боксеры. Его возбуждённый член приковывает внимание. Рушит последний оплот моей застенчивости.
Опускаю руку под тонкую ткань стрингов и касаюсь влажной плоти. Ресницы трепещут, я тихонько стону от непривычных ощущений. Ловлю взгляд Яра. Жадный, восхищённый.
– Избавься от нижнего белья, – приказывает он хриплым голосом.
Больше я не хочу играть. Слушаюсь Яра. Обнажённая и полностью открытая перед ним, я снова касаюсь пальцами клитора.
– Второй рукой трогай грудь, – напористо советует Яр.
Слушаюсь и повинуюсь. Я никогда не ласкала себя, поэтому действую инстинктивно, неумело. Обвожу напряжённый клитор, прикрываю глаза, когда тело омывает горячая волна удовольствия.
– Смотри на меня, Майя, – требует Яр.
Я смотрю. На его голое тело, на член, который словно ещё больше увеличился в размерах, на сверкающие зелёные глаза. Тону в них, трогаю себя и всхлипываю, когда волны учащаются, сталкиваются, словно сумасшедшие.
– Надави сильнее. Ускорь движения. Да, вот так, моя девочка, – вибрирующий голос Яра, его приказы, его искрящийся тёмный взгляд – всё вместе действует ошеломительно.
Телом овладевает сильнейшая дрожь, я задыхаюсь и протяжно стону, впервые кончая от собственных рук. Оргазм размазывает по стенке, лишает сил, ослепляет яркой вспышкой.
Яр обнимает меня, ведёт к душевой кабинке.
Струи тёплой воды воскрешают за несколько секунд. Я снова открываю глаза, возвращаюсь в идеальный мир и смотрю на Яра. Он держит меня за руку. Перехватывает мой взгляд и, улыбнувшись, облизывает мои пальцы. Те, которыми я только что себя удовлетворяла.
В висках шумит, меня водит из стороны в сторону, держаться на ногах почти нереально. От действий Яра внизу скручивается тугая спираль. Это так порочно и так возбуждающе! Я больше не давлю на тормоз, хочу сполна вкусить нашу разратную ночь. Уверена, одного раза нам будет мало.
– Вкусная, – констатирует Яр, облизнув напоследок подушечку моего большого пальца.
– Так не честно. Я тоже хочу знать, какой ты на вкус, – произношу игривым голоском, старательно игнорируя щекочущее волнение.
Я всегда считала, что это неприятно, унизительно, чересчур пошло. Но сейчас я так сильно хочу доставить Яру удовольствие, что готова попробовать. Если не понравится, остановлюсь.
Пока меня не сожрали сомнения, я опускаюсь на колени и обхватываю ладонью член Яра. Вроде всё хорошо. Разглядываю напряжённый твёрдый орган, с радостью подмечая, какой он красивый, ровный и большой. Скольжу по всей длине, с восторгом замечаю, как напрягается пресс Яра. Смотрю вверх, и от увиденной картины я ощущаю себя безумно сексуальной, красивой и всемогущей. Во взгляде моего мужчины кипит дикое желание, черты его лица заострены, губы плотно сжаты, а дыхание совсем сбилось.
Ему хорошо. И от этого осознания меня словно током прошибает, разряд такой сильный, что я чувствую, как электризуется каждый мой натянутый нерв, как по венам бежит чистая энергия, как пропитываются эйфорией разум и сердце.
Наклоняюсь, неумело облизываю языком головку. Приятно. Чуть солоновато. Возбуждающе.
Действую смелее, обхватываю губами член и погружаю его в рот. Неглубоко, только чтобы испытать свои силы. Вода льётся на мои волосы и спину, одной рукой я держусь за бедро Яра, продолжая облизывать языком его ствол. И чувствовать, как снова и снова напрягается его живот. Бросать секундный взгляд вверх – и видеть тёмное клубящееся желание в его глазах.
Низ живота наливается тяжестью до такой степени, что мне становится физически больно. Никогда не думала, что ощущение твёрдого члена во рту может возбуждать. Я ласкаю налитую головку, осторожно её посасываю, а потом с громким пошлым звуком выпускаю член. Нужно отдышаться. Подразнить его. Облизать каждую венку на стволе, дотронуться до мошонки.
Но ничего из этого я сделать уже не успеваю. Яр, чертыхнувшись, тянет меня вверх, достаёт откуда-то с полки шуршащий квадратик и подрагивающими от нетерпения пальцами вскрывает его.
– Повернись спиной, – велит он.
Я опираюсь ладонями о влажную плитку, выгибаюсь, чтобы Яру было удобнее.
Он входит в меня одним резким толчком. Я вскрикиваю от потрясающего, долгожданного чувства наполненности. В этой позе он очень большой, и ощущения почти граничат с болью.
– Яр, боже… – запинаюсь, всхлипываю от его рьяных движений. Никакой больше медлительности, никаких игр. Он вколачивается в меня размашисто, быстро, заставляя раз за разом повторять его имя.
Я теряю власть над своим телом, превращаюсь в похотливое животное, требующее разрядки. Я умоляю Яра не останавливаться, снова выкрикиваю его имя.
Оргазм настигает внезапно, он разрушительный, словно цунами, мучительно-долгий, ослепляющий. Моё тело бьётся в финальных конвульсиях, в глазах чернеет. Я утыкаюсь лбом в стенку, ладони скользят по мокрой поверхности, судороги постепенно стихают.
Яр хрипло стонет и кусает меня в лопатку. Наваливается всей тяжестью своего тела, тяжело дышит над ухом.
Момент чистого экстатического восторга. Идеальная кульминация этого долгого безумного дня.
– До кроватки мы так и не добрались, – с наигранной обидой шепчу я.
– Ночь ещё не закончилась, – смеётся Яр.
Он помогает мне выйти из душа, протягивает полотенце. Я еле добираюсь до нашей спальни, обессилено падаю на кровать.
Яр нависает надо мной и глубоко целует. Его язык творит чудеса, потому что через пять минут упоительных поцелуев я чувствую, что снова его хочу.
Мы занимаемся сексом ещё несколько раз. Лёжа, сидя, на боку, на четвереньках – в какие только позы Ярослав меня не ставит! Я не жалуюсь, мне всё-всё нравится. Он неутомим, но я ни в чём ему не уступаю! Не хочу, чтобы эта ночь вообще заканчивалась, но когда за окном виднеется рассвет, я проваливаюсь в крепкий сон без сновидений.
Назойливая мелодия прерывает мой отдых.
– Да, – слышу рядом тихий голос Яра. – Что случилось, Тань?
Холодок бежит по позвоночнику, а сонливость быстро испаряется. Я не шевелюсь, глаз не открываю. Пусть Яр думает, что я сплю.
– Опять? – спрашивает он. Встаёт с кровати, выходит из комнаты. Но прежде чем двери закроются, я слышу его слова: – Хорошо, я сейчас приеду.
Когда Яр возвращается в спальню, я по-прежнему притворяюсь спящей.
– Майя, – он ласково касается моего плеча.
– Мммм?
– Мне нужно уехать по делам.
– Мммм… Хорошо, – бормочу якобы сквозь сон.
– Я постараюсь скоро вернуться.
Яр гладит меня по волосам и быстро целует в губы. А потом уходит. К какой-то Тане.
24
Я не могу найти себе места. Хожу из комнаты в комнату, бездумно хватаюсь за вещи, переставляю местами декоративные фигурки, которые сама же недавно купила. Я отправляю в стиральную машину постельное бельё и одежду, протираю влажной тряпкой идеально чистые полки, а потом выбираюсь в магазин и забиваю холодильник разными продуктами.
Меня колотит. И дурные, совершенно ненормальные мысли лезут в голову.
Вот сейчас Ярослав вернётся и скажет, что всё это время любил Таню и женился ей назло. Или признается, что у него есть бывшая жена и ребёнок. Да мало ли, какое у него прошлое! Спасибо современным паспортам, в них даже штамп о заключении брака не ставят, поэтому я без понятия, был ли Ярослав когда-нибудь женат.
Я достаю из пакета мраморную говядину, включаю гриль и жду, пока он разогреется. Голода не чувствую, но поесть нужно.
Уже два часа дня. Яру бы пора вернуться.
Неправильно обвинять его в собственных же недостатках. Это я вышла замуж бывшему назло, не Ярослав. Мне кажется, что раз я чудовищно поступила, то все вокруг такие же плохие. Первое правило этой жизни – не суди о других по себе. К сожалению, я часто его нарушаю.
Пикает гриль. Кладу на ребристую поверхность кусочки мяса. Пока оно готовится, я в сотый раз бегаю по кухне. Надо было сразу спросить, кто такая Таня. Но я струсила. В который уже раз за последний месяц? В кого я превратилась?
Так, стоп, Майя, самобичеванием займёшься потом. Сначала нужно ответить на главный вопрос – ревнуешь ли ты собственного мужа?
Утыкаюсь лбом в прохладное стекло, закрываю глаза. В левой половине груди тесно и больно. Нет, это не ревность. У каждого из нас есть прошлое, это вполне естественно. Но если Яр до сих пор влюблён в Татьяну, я потребую развод. Не смогу быть с тем, кто рядом со мной думает о другой.
Тут назревает новый вопрос. А что делать, если за две недели нашего молчаливого проживания под одной крышей Ярослав изменил мне с другой женщиной? Я же сама дала ему зелёный свет. Да, с Маринкой он не трахался, но у него могли быть случайные связи. Боже, почему я не спросила? И готова ли я услышать честный ответ? Возможно, в таком случае отлично работает поговорка «Меньше знаешь, крепче спишь».
Корю себя за беспечность и легкомысленность. И, конечно же, дурость.
На столе вибрирует телефон. Незнакомый номер. Я сразу же отвечаю, надеясь, что это Ярослав.
– Привет, Майя, – доносится из трубки голос Егора.
Я готова разбить ни в чём не повинный смартфон. Делаю глубокий вдох, медленно выдыхаю. Спокойствие, только спокойствие. Этот придурок звонит не для того, чтобы извиниться. По-любому у него должны быть корыстные мотивы.
– Что тебе нужно? – грубо спрашиваю я.
– Майя, прости меня, пожалуйста, – звучит жалостливое из динамика. – Я полный кретин. Повёлся на доступную пизду, предал твоё доверие. Всё произошло спонтанно, я до последнего сопротивлялся… А ещё я часто о тебе вспоминаю. На дне рождения отца ты была такой красивой и сексуальной! У меня дар речи отняло. С трудом сообразил, что нужно говорить.
– Егор, давай ближе к делу, – перебиваю его, выключая гриль. Мясо медиум прожарки готово. Надеюсь, будет вкусно.
– Марина всё рассказала. Она связалась со мной только ради того, чтобы позлить тебя. И на деньги мои, конечно, позарилась. Меркантильная завистливая сука! – с ненавистью произносит Егор.
– Надеюсь, про моего мужа она не забыла упомянуть?
– Не забыла. Она призналась, что хотела соблазнить Ярослава. Какая же мстительная тварь! Я сразу послал Маринку нахрен. Она уехала пару часов назад.
– А я тут при чём?
– В нашем с тобой разрыве виновата Маринка. Жаль, что я сразу этого не понял. Верил, что она меня любит, подарки ей дарил, даже предложение сделал! Развела, как лоха последнего.
– Почему «как»? – усмехаюсь я.
– Слушай, давай встретимся, поговорим в спокойной обстановке, – он игнорирует мою колкость.
– Ты идиот? – тарелка со звоном касается стола. Гнев клокочет в груди, но я пытаюсь его усмирить. – Ты хоть помнишь, что сказал мне в последнюю встречу? Про фригидность, про то, что я сама во всём виновата?
– Я был на эмоциях. Погорячился.
– Блин, сочувствую тебе! Наверное, ты пережил настоящее эмоциональное потрясение. Семь месяцев трахал стервозную давалку, но неожиданно твоя девушка застукала вас вместе да ещё и посмела вопросы неудобные задавать! Бедняжка, как ты только вытерпел всё это?
– Майя, я же по-хорошему к тебе, а ты издеваешься. Зачем?
– Да потому что ты гнида редкостная. Изменял мне с лучшей подругой, а сейчас о прощении заговорил. Поздновато как-то, не находишь?
– Лучше поздно, чем никогда.
– Ой, избавь меня от подобных банальностей. Иди-ка ты лучше в жопу, мой посредственный бывший! Из-за тебя я всерьёз поверила в свою асексуальность, комплексами обросла, а ты просто трахаться дольше двух минут не умеешь. Про язык и пальцы вообще промолчу, ты ими никогда не пользовался.
– Ты зачем об этом вспоминаешь? Хочешь унизить меня?
– Да нет, лишь говорю правду. В общем, Егор, не звони мне больше. Я тебя никогда не прощу.
– Я понимаю, что очень виноват перед тобой, но я обещаю, что исправлюсь! Вторую неделю о тебе думаю, забыть никак не могу… С тобой я был по-настоящему счастлив. Ну а секс… С Маринкой у нас был классный секс, и что из этого вышло? Она тупо мною пользовалась, а ты меня любила.
– Больше не люблю. Прозрела.
– Майя, я просто так не сдамся.
– Да иди ты в жопу! У меня есть муж, и я с ним очень счастлива. Всё, мне надоело выслушивать твой жалкий поток сознания. Адьёс!
Прерываю вызов и заношу номер Егора в чёрный список. После разговора я чувствую лишь глухое раздражение. Всё и правда умерло.
Я режу стейк на мелкие кусочки, пробую хвалёную мраморную говядину. Вкусно, жирно, сочно, но ничего особенного. Так уже случалось с устрицами, трюфелями, чёрной икрой. Типа деликатес, но особого гастрономического удовольствия я не испытываю.
Чёртов бывший! Нахрена было звонить? Расстался с доступной Мариной и решил меня вернуть? Неужели кто-то восстанавливает отношения с изменниками и предателями? Идиотизм. Ещё и сдаваться он не намерен, умница какой. Наверняка на светских мероприятиях будет ко мне клинья подбивать, в рот заглядывать. Я вроде и обрадоваться должна, что сполна отомстила двум предателям, но на душе гадко.
Где, чёрт его побери, пропадает Ярослав? Он уже три часа отсутствует!
Я доедаю стейк, мою посуду, а потом выбираюсь на улицу вместе с верными собаками. Брожу по участку, спускаюсь к реке, но тревогу в груди не могут успокоить даже красивые пейзажи и милые пёсели.
Я только начала верить в совместное будущее с Ярославом. Пусть мы ещё мало знакомы и нас разделяют сотни неозвученных вопросов, но первые шаги уже сделаны. Мы можем и дальше узнавать друг друга, заниматься сексом, строить отношения. Я чувствую, что из этого может получиться нечто честное, настоящее.
Но если он сейчас спит с другой женщиной, все мои мечты превратятся в пепел. Снова.
Я зажмуриваюсь, чтобы сдержать набегающие слёзы. Не буду плакать из-за мужика, ни за что на свете! Это просто дождь, вон, какие облака серые, громоздкие.
Возвращаюсь в дом, завариваю крепкий кофе.
И в этот момент наконец-то хлопает входная дверь.
Бегу навстречу Ярославу. Но что-то в его взгляде заставляет меня остановиться, так и не прильнув к нему, не поцеловав.
Замираю. Напрягаюсь.
Яр пытается улыбнуться. У него это плохо получается.
– Майя, я приехал не один.
– А с кем? – спрашиваю онемевшими от страха губами.
Открывается дверь. И в дом заваливается щупленькая светловолосая девчушка. На вид ей лет шестнадцать. Макияж яркий, броский: длинные чёрные стрелки на глазах, розово-голубые тени, блёстки на щеках. Девчонка одета в чёрную майку, слишком короткую клетчатую юбку, а ноги её обтянуты чулками в мелкую сетку. И это в ноябре!
На левом плече гостьи красуется татуировка. Незнакомка презрительно кривится, заметив мой любопытный взгляд.
– Ярик, а это кто, блять, такая? – возмущённо-капризным голоском спрашивает малолетка. – Неужели твоя новая шлюха? Совсем у тебя вкус испортился. Раньше ты красивых тёлок выбирал.
– Знакомься, Майя, это моя сводная сестра – Таня, – с трудом сдерживая гнев, произносит Ярослав.
25
Я испытываю колоссальное облегчение. Таня – всего лишь сводная сестра Ярослава, а не его жена, тайная возлюбленная или бывшая подружка. С родственницей я как-то справлюсь, тем более с такой нарочито дерзкой малолеткой. Таня смотрит на меня коршуном, кривит накрашенные губы, даже ножкой топает в нетерпении, дожидаясь моей реакции.
Мне что, полагается пустить слезу или броситься на малолетку да повыдирать ей волосы? Её оскорбления кажутся смешными, а не обидными, поэтому я молча наблюдаю за происходящим.
– Тань, я же говорил, что недавно женился, – спокойным голосом произносит Ярослав. Но меня больше не проведёшь – по сжатым челюстям и потемневшему взгляду я понимаю, что муж в ярости.
– Ты чё, серьёзно? Ярик, я думала, ты рофлишь, – на секунду с лица Тани сползает напыщенное выражение, и она становится похожей на несчастного подростка, у которого на глазах рушится жизнь. – Скажи, что ты пошутил! Почему родители ни о чём не знают? Когда вообще свадьба была? Я хочу видеть фотки и свидетельство о браке, иначе никогда тебе не поверю!
Голос Тани дрожит и срывается, а глаза подозрительно блестят.
Яр прислоняется к стене и безэмоционально отвечает:
– Мы с Майей решили обойтись без свадьбы. Родителям не сообщил, потому что у них и так проблем хватает.
– Значит, это я во всём виновата? – срывается на крик девчонка.
– Я такого не говорил, – тяжело вздыхает Яр.
– Но имел в виду!
– Тань, ты и сама прекрасно понимаешь, что твоё затянувшееся бунтарство плохо сказывается на самочувствии родителей.
– Да что ты вообще знаешь о моей жизни? Ты с предками сто лет не живёшь, а я вынуждена постоянно терпеть их заскоки! – Таня раздражённо взмахивает рукой и со всей дури бьёт ею по железной двери. Вскрикивает от боли, прижимает ладонь к груди.
Я ни хрена не понимаю суть их семейного конфликта, но разговор явно движется не в то русло. Скоро брат с сестрой разругаются в пух и прах, а я этого совсем не хочу.
– Яр, принеси, пожалуйста, наше свидетельство о регистрации брака. Пусть Таня удостоверится, что ты говоришь правду.
Ярослав бросает на меня замутнённый тревогами и злостью взгляд, моргает несколько раз, как бы осмысливая мои слова, а потом согласно кивает. И совершает первый промах – ласково обнимает меня за талию на глазах у растерянной сестрёнки. Знаю, что он делает это неосознанно, однако своим жестом Яр как бы показывает, что Таня здесь лишняя. Я хорошо помню, насколько драматично воспринимаются в подростковом возрасте любые неоднозначные события. А сейчас Яр вместо того, чтобы успокоить и поддержать сводную сестру, переключает внимание на меня.
Таня показушно фыркает и отворачивается. Удаляющиеся шаги Яра сменяются неуютной тишиной.
– Что, на бабки Ярика позарилась? – едко спрашивает Таня.
– Нет, – невозмутимо отвечаю я.
– Значит, ты не только шлюха, но и лгунья! – голос Тани звенит от напряжения, она совсем не умеет контролировать свои эмоции. Смотрит на руку, которой ударила по двери, кривится и снова прижимает ладонь к телу.
– Я хотела отомстить своему бывшему, поэтому вышла замуж за Ярослава.
Выбираю наиболее очевидную тактику – говорить Тане только правду. Наверняка она привыкла к тому, что взрослые часто ей врут или умалчивают о чём-то важном. Родители думают, что таким образом оберегают своих детей, но они ошибаются. Честность – лучший способ завоевать доверие ребёнка.
– Да ты гонишь! – восклицает Таня. – Что же такого натворил твой бывший?
– Семь месяцев изменял мне с лучшей подругой.
– Не верю, – мотает головой девчонка. – Подмазаться ко мне хочешь? Или на жалость надавить пытаешься? Я на эти трюки не куплюсь!
– Можешь не верить, твоё право, – добродушно улыбаюсь я. – Лучше скажи: что с рукой? Сильно болит?
– Терпимо, – недовольно бурчит Таня.
– Я однажды так сильно треснула рукой по подоконнику, что у меня остался шрам между большим и указательным пальцем. Тонкая белая полоска, напоминающая о моей несдержанности, – с интересом поглядываю на Таню. Клюнет или нет?
– Из-за обычного удара о подоконник?
– Ага.
– Зачем ты по нему била?
– Я была влюблена в препода по политологии. Однажды мы столкнулись с ним на лестнице, он держал меня за локоть и горячо извинялся. На эмоциях я побежала рассказывать подружке про судьбоносную, как мне тогда казалось, встречу и так активно размахивала руками, что аж шрам получила.
– Ты шизанутая, – хмыкает Таня.
– Спасибо за комплимент.
Возвращается Ярослав и протягивает сводной сестре свидетельство о браке. Взгляд Тани меркнет. Только что она проявляла ко мне интерес, но одна-единственная бумажка всё испортила. Девчонка снова замыкается в себе, психует, повышает голос.
– Ну спасибо, братик, что скрыл от меня такое важное событие! Да почему ты вообще женился? Что ты нашёл в этой шалаве? Она же с тобой не по любви!
– Наши отношения с Майей тебя не касаются, – сквозь зубы цедит Яр.
– Да меня вообще ничего не касается! Всем насрать, что со мной происходит! Как ты мог так поступить? Ярик, почему ты не подождал ещё немного? Осталась всего неделя!
– Ничего бы не изменилось, Таня. И ты прекрасно это знаешь.
– Ты всё испортил! – обиженно кричит девчонка. – Ненавижу тебя! И твою чокнутую жену тоже ненавижу! Чтоб вы все сдохли!
Таня всхлипывает и, показав нам с Яром средний палец, убегает на второй этаж. Я чувствую себя случайной свидетельницей чужой драмы. Ничего не понимаю, только улавливаю витающее в воздухе напряжение. Мне некомфортно от пронзающих разум догадок.
– Прости за эту сцену, – тихо произносит Яр.
– Может, тебе нужно поговорить с Таней?
– Нет. В таком состоянии она никого слушать не будет. Пусть остынет, успокоится.
– А что потом?
– Она поссорилась с родителями и решила уйти из дома. Ей негде жить.
– Ясно.
Теперь мне становится обидно. Я хотела, чтобы мы с Яром получше узнали друг друга, проводили вместе свободное время, общались на личные темы и, конечно же, занимались сексом. Но тут появляется его сводная сестра, с которой нам придётся жить под одной крышей. И девчонка почему-то меня ненавидит.
– Что не так, Майя?
Ярослав выглядит уставшим, и в его тёмно-зелёных глазах нет привычного живого блеска. Во что я вляпалась? Почему Таня ведёт себя настолько неадекватно?
– Яр, о чём говорила твоя сводная сестра? Что должно произойти через неделю?
Он прикрывает глаза и хмурится, словно ему неприятен мой вопрос.
– Через несколько дней Тане исполнится восемнадцать лет.
Я делаю шаг назад. Догадка, мелькнувшая при разговоре с Таней, оказалась верной. Девчонка ждёт совершеннолетия, потому что неровно дышит к Ярославу. Она считала возраст главной помехой, но тут появилась я и лишила бедняжку последней надежды.
– Мне показалось, что ей не больше шестнадцати.
– Да, она выглядит младше своего возраста и жутко из-за этого комплексует. С помощью косметики и одежды хочет казаться старше.
Ситуация усложняется на моих глазах. Пора задать главный вопрос.
– Яр, она влюблена в тебя? – мой голос звучит сипло и рвано, а внутри бурлят противоречивые чувства. Удивление, неприятие, тревога.
– Я так не думаю. Таня испытывает ко мне благодарность, потому что я часто защищал её перед родителями и всегда старался выслушать, а не читать бесполезные нотации. Она видит во мне защитника и лучшего друга. Того, кто всегда придёт на помощь. Но это не влюблённость.
– В таком возрасте кажется, что это самая настоящая, чистая и искренняя любовь. Только потом понимаешь, что принял обычные дружеские отношения за великие чувства.
– Вот и Таня запуталась. Пару месяцев назад ей вдруг стукнуло в голову, что она меня любит, хотя никаких предпосылок к этому не было. Я бы заметил.
– Значит, недавно с ней случилось что-то плохое…
Со второго этажа доносится громкий шум. Мы с Яром быстро поднимаемся по лестнице. Прямо мне под ноги летит недавно купленная фарфоровая статуэтка. Она разбивается на мелкие осколки.
– Какого хрена здесь делают чужие вещи? – Таня выбрасывает в коридор маленькие разноцветные подушки, с помощью которых я хотела добавить красок в этот скучный дом.
Да уж, с бунтаркой-малолеткой я бы справилась, но влюблённая, обиженная на весь мир девчонка – это иной уровень сложности. Тут надо либо держать оборону, либо попытаться найти с Таней общий язык.
– Ты не с того начала, – произношу как можно серьёзнее. – Лучше разгроми мою комнату: она наверху, первая дверь слева.
– На слабо берёшь? – возмущается Таня. – Мне ведь не сложно!
Безразлично пожимаю плечами. Девчонка, задумавшись на мгновение, всё же срывается с места и бежит на третий этаж.
– Да уж, скучно нам точно не будет, – грустно улыбается Ярослав.
Он притягивает меня к себе и нежно целует в губы.
Я безумно хочу вернуть вчерашний день. Тогда нас было только двое.
