Текст книги "Подглядывающая (СИ)"

Автор книги: Анастасия Славина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

Так же, как и в баре с брюнеткой.

Мне показалась странными и фривольность брюнетки, и несдержанность Эя. Но это не вписывалась в нарисованную картину, на которой одинокая женщина читала книгу, пока к ней не подсел незнакомец. А если они знакомы?

Я снова прокручиваю в голове тот вечер. Брюнетка входит бар, притягивая взгляды посетителей. Расстегивает пальто – пальцы порхают по пуговицам. Вижу, как ее пальцы скользят по ножке бокала, вино покачивается, облизывая стеклянные стенки.

Дверь открывается, вытягивая на улицу сигаретный дым. Эй отряхивает снежинки с плеча. Взгляд скользит по лицам, столам, стульям – и замирает на брюнетке.

Странно. Но теперь мне кажется, это не тот Эй, которого знаю я. С тем Эем мы еще не знакомы, не было преследования по ночной улице. Пока я даже не знаю, как звучит его голос. В центре моего внимания – брюнетка, а этому щеголю просто позволено вмешаться в историю.

Я назвала его щеголем? Не пижоном?

Да, он не пижон. Именно – щеголь. В нем есть шарм, притяжение, тайна. В баре словно был не Эй, а другой мужчина. Пижоном он стал позже.

Теперь, воображая, я могу увидеть куда больше деталей – мне не мешают ни расстояние, ни стекла, ни сигаретная дымка.

Он подходит в брюнетке. Она отрывает взгляд от книги, смотрит на Эя… Черт! Она его знает! Брюнетка знает Эя. Я вижу это по ее взгляду – лукавому, тягучему, соблазняющему.

Да, это просто фантазия, но она объясняет и несдержанность Эя, и фривольность брюнетки, и нежелание пижона рассказывать о ней. Объясняет даже причину, по которой Эй преследовал меня: наверняка, они встречались тайно!

Мне жутко обидно. Эй провел меня!

– Эм!.. – доносится до меня словно издалека.

Это серьезная проблема при моем хобби – неумение абстрагироваться. Я зависима от картинки, которая рисуется первой. Я строю на ней истории, как на фундаменте. А она не фундамент – она иллюзия. Каждая деталь имеет значение. Я должна быть готова в любой момент отмотать назад.

– Последний раз предлагаю, зайка!

Доли секунды я не понимаю, где нахожусь, и кто меня окликает, – так далеко унесли меня мысли. Меня выдергивает из бара – и швыряет на стул стриптиз-клуба – в шум, блеск и море полуобнаженных тел.

Эй протягивает мне коктейль. Я жестом отказываюсь.

Что же ты скрываешь, пижон? В какие игры играешь?

Всматриваюсь в его лицо.

Кто же ты, Эй?..

– Ну, я сделал все, что мог, – он кивает куда-то за мое плечо.

Я оборачиваюсь – и сердце екает. Передо мной стоит парень в серебристых плавках, с белыми крылышками за спиной. Стоит слишком близко. Учитывая, что моя голова находится на уровне его талии, точнее, чуть ниже, мне становится неприятно и жутко неловко.

Смотрю на Эя. Его взгляд не выражает ровным счетом ничего.

Сглатываю комок в горле и медленно поворачиваюсь к «ангелу».

– Вы отказываетесь от нашего угощения. Мы очень расстроены, прекрасная незнакомка, – медовым голосом произносит стриптизер с крылышками.

Я коротко улыбаюсь из-за его манеры говорить о себе во множественном числе.

– Мы пришли сюда убедиться, что вы не оскорбите нас отказом от нашего дара.

Я улыбаюсь – уже вымучено – и качаю головой.

– Нам очень жаль, – печальным голосом произносит «ангел» и после этого я понимаю, откуда взялось «мы»: за его спиной выстраиваются клином еще четыре «ангела», похожих на него, как две капли воды.

Вот теперь мне действительно становится не по себе. Я бросаю взгляд на Эя, но по легкому вздрагиванию его губ понимаю, что помощи не дождусь.

– Тогда мы вынуждены наказать вас за нанесенное оскорбление. Полчаса вы проведете в клетке, – он щелкает пальцами – и свет прожектора высвечивает серебристую клетку на средней палубе. – Либо выпьете бокал до дна.

– Эй! – одновременно умоляю и угрожаю я.

– Эти парни не отступят, Эм. Я заказал по крейзи-меню «уговорить спутницу на бокал алкогольного напитка». Предупреждал же: «Хотя бы взгляни».

– Ххорошо! – я вскакиваю и хватаю бокал.

Пусть это будет пункт тщательно продуманного плана Эя! Пусть сейчас происходит что-то важное и значимое, и я не за просто так буду осушать этот бокал перед улюлюкающей толпой и хитрыми взглядами «ангелов».

Пробую на вкус крепкую, сладкую жидкость. Облизываю губы.

– Отличное начало, детка, – «ангел» расплывается в улыбке.

Прикрываю глаза – и делаю большой глоток. Коктейль на мгновение обжигает горло – а затем будто обволакивает. По крайней мере, не просится обратно, как это было после глотка мартини на выпускном в универе. Так что, дальше я просто пью, подбадривая себя перед каждым глотком.

Пью, пока «ангелы» танцуют вокруг меня, обдавая жаром тел. Пью, чувствуя на своем лице пристальный, жгучий взгляд Эя. Пью, пока не опускается на язык последняя капля.

Медленно открываю глаза. Картинка едва заметно покачивается. Я отступаю – и меня подхватывает Эй.

– Умница, – он улыбается, его дыхание приятно касается моего уха.

Он усаживает меня на стул возле себя. На мое колено ложится теплая ладонь.

– Уббери, – одними губами произношу я.

Эй меня понимает. Но руку не убирает.

– Потерпи, Зайка. Она уже в зале.

Здесь? Лысая женщина?! Коктейль во мне мгновенно испаряется.

– Тссс! Не оборачивайся. Смотри на сцену.

Девушка, скользя по пилону, выдает такой акробатический номер, будто ноги у нее присоединены к телу иным способом, чем у меня. Но мои глаза все равно просятся на затылок. Как же я хочу увидеть эту женщину!

– Не оборачивайся, – строго повторяет Эй и легонько сжимает мое колено. – Пойдем, надо подобраться поближе к сцене. Оттуда виден весь зал.

Мы пробираемся к борту корабля. Танцовщица совершает кульбиты так близко от меня, что я чувствую колебание воздуха при каждом взмахе ее ноги.

Эй стоит за моей спиной, ладони – на моих бедрах. Я знаю, что это – спектакль, но мне чертовски приятны его прикосновения. Интересно, какую роль в этих ощущениях сыграл алкоголь?

– Она близко… – едва слышно шепчет на ухо Эй и обнимает меня. – Расслабься. Мы должны выглядеть естественно, помнишь?

От его шепота щекочет в груди.

– Нужно поменять положение, так плохо видно, – Эй становится передо мной.

Прижимает меня к себе.

Прикрываю глаза. Чувствую мельтешение света на веках, музыку, падающую на меня теплым водопадом, – и прикосновение пальцев Эя к моему лицу.

– Все идет по плану, ты умница…

Эй чуть запрокидывает мою голову. Его губы касаются моих губ. Я упираюсь ладонями в его грудь – не надо! Но почему не надо – не помню. Здесь, в клубе, где музыка течет по венам, как кровь, среди полуобнаженных тел, в полумраке, объятия и поцелуи естественны и желанны. Как же я соскучилась по таким прикосновениям, мурашкам на коже, волнительному холодку в солнечном сплетении!

Эй легко ломает мое слабое сопротивление. Нежный поцелуй сменяется глубоким, мягким, настойчивым – очень приятным поцелуем с легкой горечью виски.

Словно не отдавая отчета своим действиям, я обвиваю его шею руками, притягиваю его к себе.

Эй пробует мои губы на вкус, на ощупь. Откидывает мои волосы за плечо и ласкает губами мое ушко. Очень нежно, очень медленно и так, будто я полностью в его власти: не увернуться, не остановить его.

Где-то очень далеко, за пределами сознания, у меня возникает чувство дежавю: я уже испытывала это раньше. А потом меня словно током прошибает: это происходило не со мной, а с брюнеткой в баре.

Пока длился поцелуй, я словно оказалась на ее месте. Мне было так же приятно, так же волнующе и мне так же невероятно сильно хотелось продолжения. Но я не та брюнетка!

Я резко отстраняюсь. Не могу понять, что за взгляд у Эя – внимательный и тяжелый, словно Эй не целовал меня, а наблюдал за мной со стороны.

– Пойдем? – спрашивает он.

Мы просачиваемся сквозь толпу к выходу. Куртку надеваю на ходу. Выскакиваю на улицу – и с первым глотком морозного воздуха слышу, как часы на площади через дорогу начинают отмеривать полночь.

Глава 7. День 4

– Уззнал, что… ххотел? – я присаживаюсь на капот Тойоты, крепко обнимаю себя руками.

Холод крадется по ногам, залезает под куртку, под юбку. Но я не сажусь в машину. Во мне столько эмоций, что, кажется, в закрытом пространстве я просто взорвусь.

– Узнал. Ты отлично целуешься.

Он присаживается рядом со мной, я демонстративно отодвигаюсь. Теперь эти игры ни к чему. Они только раздражают меня.

– Ллысс…

– Лысая женщина?

Киваю.

Не нравится мне эта пауза.

– Пришло время признаться, – полушутливым тоном произносит Эй. – Не было в клубе никакой лысой женщины. Мы просто развлекались с тобой – вот и все. А женщина будет завтра, она организует прием в загородном особняке, больше напоминающем дво…

– Тты… – цежу я сквозь зубы – и взрываюсь: – Тты… развлекался! Не я!

– Я обманным маневром затащил тебя в клуб хорошо провести время. И почему я не чувствую себя негодяем?

Но я слышу по тону его голоса – Эю не по себе.

– Ззачем?! Ммы едва знакомы!

– Может, ты мне нравишься?

– Тты… оббманул!

– Тебе было плохо со мной?

– Это… нне мой выбор!

Я ухожу. Убегаю! Понятия не имею, в какой части города нахожусь, но мне все равно.

Границы только в моей голове. Все зависит от меня, а не от этого смазливого мерзавца. Я могу уйти. Могу поменять сим-карту в телефоне. Могу каждый раз, выходя из дома, делать крюк, но больше никогда в жизни не появляться возле арки. Я способна игнорировать бар и брюнетку – просто вычеркнуть их из памяти. А фото… Я не знаю наверняка. Возможно, Стропилов все же удалил их. Возможно, мне ничего не угрожает.

Эй догоняет меня через несколько секунд. Хватает за руку.

– Хорошо! Шутка хреновая. Сейчас я отчетливо это вижу по твоему лицу, – он говорит холодно, жестко, будто это я виновата. – Я больше не стану без твоего согласия тащить тебя в клуб. Вообще никуда. И как джентльмен теперь я обязан помочь тебе с фото просто так. Но есть два момента. Во-первых, я не джентльмен. А во-вторых, я не могу помочь тебе с фото в одиночку – слишком опасно. Особенно после того, как я ограбил Стропилова. Если я исчезну – никто даже знать об этом не будет. Так что это вопрос жизни или смерти. Снова. И поэтому завтра мне нужна ты.

– Это ккрай, Эй! Тты… ппонимаешь?! Я не ддура, я знаю, что ты мной… мманипулируешь! Ззнаю, что ты исспользуешь меня, ррешая свои вопросы!

Эй кивает на каждое мое слово, словно это отрезок длинного пути. Кивает снисходительно, поторапливает меня, насмехается надо мной. И меня вдруг несет. Я начинаю говорить все больше и быстрее, не заботясь о том, в какую звуковую кашу превращаются мои мысли:

– Тты ищешь ввыгоду – это ннормально. Неннормально, что ты ввовлекаешь в это мменя! – Мы словно поменялись местами: теперь я насмехаюсь над ним, заставляя выслушивать то, что вырывается из моего рта. – Я ппойду с тобой на этот прием. Ппойду! Из-за ффото, из-за ттого, что я так облажалась, ппытаясь помочь мерзавцу! Но ппотом я уйду. И ппусть меня раздерут собаки! Ппусть мои фото растиражируют в инете! Я ббольше никогда не буду иметь с тобой ничего общего!

– И что? Вернешься к своей обычной жизни?! – теперь кричит и он. – Будешь сидеть взаперти, представляя себя на месте кого-то? Будешь наяривать круги по кварталу, чтобы не дай Бог, – он резко, театрально возносит ладони к небу, – никто не узнал, где ты живешь! Не захотел придти к тебе в гости! Поговорить с тобой!

– Да ккакое тебе дело ддо моей жизни?! И если уж на то ппошло, я живу в свое удовольствие! Я ппросыпаюсь, когда хочу, засыпаю, когда хочу. Хочу – ггуляю, хочу – нежусь в ванной. Всем моим временем распоряжаюсь ттолько я одна! Любой ннормальный человек умер бы от зависти, узнав, как я живу!

– О, да! Многие люди хотели бы примерить твою жизнь. Дня на два-три, не больше. Потому что потом они бы умерли от скуки! Одиночество уродливо!

Резко качаю головой.

– Ннет! Ты... нне знаешь!

– Только в человеке, изуродованном одиночеством, могла возникнуть идея развлекаться, подглядывая за людьми!

– То, что ты подглядываешь ради наживы, не делает тебя ккрасавцем!

– А я никого и не призываю умереть от зависти ко мне!

– Я нне одинока! У меня мама живет в Мюнхине со своим вторым мужем! Просто! Мы! Редко! Общаемся!

Мы стоим, прожигая друг друга взглядами, тяжело дышим, будто бегали наперегонки.

Постепенно нас отпускает.

– Ты сейчас говорила заметно лучше, заметила? – спрашивает Эй, и вид у него такой, словно я должна быть обязана его наблюдательности.

Если отстраниться от той неприязни, что я к нему испытываю… возможно, я в самом деле произнесла это тираду лучше, чем говорю обычно.

– Не обольщайся, – тотчас же спускает меня на землю Эй. – Умение внятно орать – сомнительный бонус, особенно, если учесть, что я – единственный человек, который терпит твое общение.

Я опускаю голову. Чувствую себя истощенной, выпитой, разбитой. Теперь мне совсем не хочется плестись домой по ночным улицам.

– Садись в машину, Эм. Завтра буду ждать тебя возле арки в половине седьмого. И надень что-нибудь поприличнее.

Сажусь на заднее сидение. Меня все еще трясет после недавнего поединка.

Войдя в квартиру, прислоняюсь к двери спиной. Некоторое время просто стою вот так, чувствуя, как темнота, тишина и одиночество наполняют меня, возвращают силы. Я снова в своей крепости. Все хорошо.

Стараясь не совершать лишних движений, подцепляю носком одного сапога задник другого. Стаскиваю сапог. Затем второй. Потом медленно расстегиваю куртку, вешаю на вешалку. Чуть покачиваясь, будто пьяная, иду в темноте, на ощупь, в кабинет. Сажусь на стул и включаю настольную лампу.

А если и вправду – пьяная?..

Касаюсь кончиками пальцев шеи, скулы, губ. Ведь в обычном состоянии ничего бы этого не произошло.

Проще переложить вину на бокал коктейля, чем признаться, что мной руководили инстинкты самки. Или что временами одиночество действительно уродливо.

Включаю компьютер. Сергея нет в сети, но меня ждет сообщение. Решаю сначала все же оставить пост, потом перейти к десерту.

Пишу: «День 4».

Убираю пальцы с клавиатуры.

Осталось четыре дня. Всего четыре дня.

Нельзя об этом думать.

Прикрываю глаза – словно захлопываю дверь, ведущую в подвал. Все хорошо.

Продолжаю стучать по клавишам.

«Реальность – это иллюзия».

Публикую пост и тотчас же открываю сообщение от Сергея.

Серый: Мне понравилось в стриптиз-клубе?))

Я стону и упираюсь лбом в ладони. Все время, проведенное в клубе, сконцентрировалось на поцелуе. Я помню свои ощущения так ярко, будто их переживаю снова. И снова. И снова.

Я целовалась с Эем. Зачем?! Неужели я чувствую себя настолько одинокой? Меня оправдывает лишь одно: это было приятно. Очень. В его бы тело переместить дух Сергея…

Трясу головой.

Серый: Эмма, ваше молчание подозрительно. Я хоть прилично себя вел?

Беру себя в руки.

Never111: Давайте сперва очертим границы приличия)

Серый: Вам было неприятно от моих действий?

Я усмехаюсь. Полное ощущение того, что мы провели этот вечер вместе.

Never111: Какой у вас серьезный тон) Ваши действия были очень приятны.

Серый: То есть действия были?..

Этими вопросами Сергей запустил в моей голове череду непривычных для нашего общения картинок. Его рука на моем колене. Сергей обнимает меня сзади. Потом становится передом мной, откидывает мои волосы за плечо – и я чувствую легкое прикосновение его кожаных браслетов к моей щеке…

Never111: Ну, это же стриптиз-клуб, а мы с вами мужчина и женщина. Немного флирта нас только сблизило)

Серый: Да, флирт в стриптиз-клубе очень сближает)

Never111: У вас очень игривое настроение этой ночью. Не спится?

Серый: На самом деле я жутко злой. Потому что голодный. Я только что закончил огромный кусок работы, еще не ужинал.

Прикидываю в уме, что лежит у меня в холодильнике.

Never111: А если я предложу вам свежесваренную сосиску, вы подобреете? Не просто сосиску, а с горчицей/хреном/кетчупом/майонезом. У меня выбор, как в лучшей закусочной на заправке!

Серый: Спасибо! Можно уже приступать?

Never111: Да. Вот салфетка.

Серый: Это самая вкусная свежесваренная сосиска в моей жизни!

Улыбаюсь.

Never111: А с чем вы ее едите?

Серый: Да с чем угодно! Лишь бы не с медом)) Не люблю мед. Я очень не люблю мед.

Never111: Да поняла я)) Сосиски с медом не предлагать))

Серый: Эмма.

Never111: Да?

Я вижу только буквы. Но все равно чувствую, как меняется интонация его голоса – в ней появляется серьезность. Выпрямляю спину. Жду.

Серый: У меня есть для вас новогодний подарок.

Never111: Очень любопытно. Фото, видео, музыка?

Серый: Настоящий подарок.

Чувствую холодок в сердце. Я не готова к настоящим подаркам. Мне хватило настоящего поцелуя.

Never111: Что за подарок?

Мне кажется, тон сообщения слишком очевиден, так что вдогонку я посылаю смайлик. Пускаю пыль в глаза.

Серый: Вспоминая начало нашего знакомства, не думаю, что вы согласитесь принять подарок лично из моих рук. И считаю не очень приличным спрашивать у вас адрес – этим я поставлю вас в неловкое положение, принуждая отказать человеку, с которым вам нравится общаться. А также посещать стриптиз-клубы) Но я наберусь смелости и спрошу ваше полное имя и название города, в котором вы живете, чтобы отправить на главпочтамт посылку до востребования. Итак, Эмма. Не могли бы назвать мне ваше имя и город. Обещаю, что информация останется строго конфиденциальной. Никакого спама!)

Never111: ))

Но мне не смешно.

Так близко ко мне еще никто не подбирался.

Я не готова.

Совершенно не готова.

Но мне надо что-то ответить. Подобрать правильные слова отказа для единственного человека во Вселенной, который подготовил мне новогодний подарок.

Я хмурюсь.

Если я дам ему то, что он просит, чем это может обернуться? С квартирой мое имя официально никак не связано, адрес он не узнает. Откопает по фамилии номер телефона? Вряд ли Сергей будет этим заниматься. Он слишком тактичен и, наверняка, отлично чувствует грань, за которой отношения разрываются.

Ерзаю на стуле, устраиваясь поудобнее, заношу пальцы над клавиатурой, прикусываю губу.

Хорошо, я сделаю это.

Отправляю сообщение.

Серый: Спасибо за доверие. Вы сможете получить посылку на главпочтамте 31 декабря.

Never111: Вы, конечно, не скажете, что будет в посылке.

Серый: Скажу.

Never111: ?

Серый: В посылке будет сюрприз)) А теперь расскажите, о вашем сегодняшнем посте.

Never111: Он означает только то, что написано: реальность – это иллюзия.

Серый: Меня больше волнуют цифры. Осталось всего 4 дня.

Never111: Я не хочу об этом говорить. И жутко хочу спать.

Серый: Подождите, Эм. Извините меня. Я не так выразился. Эти цифры – не мое дело, совершенно. Все, что мне важно знать, – это продолжим ли мы общаться после того, как счетчик обнулится. Мне нужно знать только это.

Тру лоб. Морщусь.

Never111: Думаю, да. Мы продолжим общаться.

Серый: Думаете?.. Мне не по себе от такой формулировки. С вами будет все в порядке?

Never111: Думаю, да. Теперь вы отпустите меня спать?

Серый: Конечно, Эм.

Серый: Одну секунду.

И я получаю фото: месяц из сцепленных желтых скрепок, выложенных на столе.

Серый: Спокойной ночи, Эм.

Never111: Спокойной ночи, Сергей.

Но я не сразу выхожу из сети. Еще какое-то время смотрю на месяц, на светлую столешницу, на краешек серой клавиатуры, который попал в кадр. И мне очень хочется просунуть голову в компьютер и заглянуть, что же там, за пределами снимка.

Закрываю крышку ноута и какое-то время просто сижу, вслушиваясь в гудение ветра за окном. Иногда он накатывает порывами – тогда где-то в доме хлопает створка окна. Каждый раз от этого звука мое сердце замирает.

Мне катастрофически не хватило общения с Сергеем. Обычно мы разговариваем дольше. Ну зачем он спросил меня о цифре?! Теперь только они в голове.

Сна ни в одном глазу.

Придумываю мелкие дела – лишь бы не концентрироваться на своих ощущениях. Мою посуду, листаю журналы, раскладываю их по датам, заказываю продукты в интернет-магазине. Проверяю почту – и с воодушевлением обнаруживаю письмо от Лейлы. Что за тема на этот раз? Мед. Совпадения бывают приятными.

Открываю доковский файл и смотрю на него внимательно и задумчиво. Как на картину. Буквы не разговаривают со мной. Чего-то не хватает моей душе.

Прихватив ноут, отправляюсь в комнату для чтения. Сажусь в кресло. Включаю торшер. Из нарисованного окна на меня поглядывает луна, потрескивают дрова в ненастоящем камине. А передо мной, заложив руки за спину, ходит Сергей, рассматривает мою комнату. Мне немного стыдно, что я забыла убрать засохший цветок в вазоне.

– Мне нужно поработать. Посидишь рядом? – мысленно спрашиваю я.

Сергей оборачивается, улыбается.

– Конечно.

Он садится на паркет, откидывает голову на кресло, едва касается макушкой моих колен. Я открываю ноут и начинаю предложение за предложением переводить статью. Слова переливаются мягким золотом, набегают сладкой волной, окутывают медовым ароматом.

Я засыпаю прямо в кресле.