Текст книги "Дегустатор боли (СИ)"
Автор книги: Анастасия Леннон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)
– Выйдешь из дома и повернешь направо. Пройдешь три перехода между улицами и увидишь с правой стороны продуктовый магазин.
Я согласно кивнул головой, забрал со спинки стула свою куртку и направился в прихожую, чтобы взять рюкзак. Это был первый раз в моей жизни, когда я по просьбе девушки отправлялся в магазин за продуктами к столу. Для меня это было что-то новенькое и интересное. Конечно, я все еще чувствовал себя сонным и ленивым – хотелось остаться дома, развалившись на диване, – но и помочь Монике я был обязан. Все-таки она несколько часов подряд драила заброшенный неряшливой матерью дом, пока я дрых на кухне.
В Ливерпуле цены наверняка ниже, чем в Лондоне, так что я не стал брать много денег и рассчитал сумму на самое необходимое. Честно говоря, я толком не знал, что имелось ввиду под «самым необходимым», но решил определиться на месте и не вдаваться в подробности.
Захлопнув за собой дверь, я услышал, как Моника крикнула мне вслед «спасибо!», и двинулся по темной и пустой улочке. Фонари еле-еле освещали дорогу рыжим светом, создавая пугающую и таинственную атмосферу вечернего города, но мне не было страшно. Я тот парень, который обычно затевает драки и ввязывается в них, и бояться должны меня – никак иначе. Я тихо насвистывал себе под нос какую-то знаменитую мелодию, ежился от прохладного ветра и старался не пропустить нужный поворот.
Во мне играло странное, незнакомое чувство… Прежде я никогда не выезжал за пределы Лондона и нигде не был, кроме как в Сеуле. Вынужденная и незапланированная поездка в Ливерпуль стала для меня очередным жизненным опытом: новые места, новые люди, новый дом… Быть может, это принесет мне что-то хорошее? Не вечно же дерьму стучаться в мои двери, когда-то и счастье должно заглянуть ко мне на очаг.
Я верил в судьбу и знал, что если что-то должно произойти, то это обязательно случится, по какой дороге я бы ни пошел. Отчего-то мне казалось, что Моника появилась на моем пути не случайно. Эта девушка должна была что-то принести в мою жизнь. Хорошее или плохое – неизвестно, но судьба связала нас не просто так. Я хотел с ней сблизиться – вот, пожалуйста, получил прекрасную возможность. Но что-то останавливало меня пойти на отчаянные меры. Если бы это была девушка по типу Эмбер, то я уже давно соблазнил бы ее, но я боялся использовать на Монике свои навыки обольщения. Да, первые дни я отчаянно рвался в бой и путался под ногами бедной девушки, но сейчас я понял, что здесь нужен совсем иной подход. Какой именно, я пока не знал, но так просто к ней не подступишься. Тем более Мон чем-то больна… Наверное, именно это служило преградой моим порывам и желаниям. Я ошибался, когда говорил, что ее состояние здоровья никак не подкосит мои планы на нее. Оказалось, еще как подкосило. Теперь я не хотел тупо трахнуть ее и обзавестись заветным трофеем. Мне хотелось понять, что скрыто у нее внутри, что таится в загадочной душе. Я желал найти ключик к ее доверию и доказать, что меня не надо бояться, что я тоже умею быть добрым и понимающим, просто тщательно скрываю это под жестким панцирем, служащим мне верной защитой от нападений из прогнившего до чертиков мира.
Звучит по-идиотски – слишком приторно и сопливо, – но Моника и правда была другой. Я понял это в ту ночь, когда вышел покурить и встретил ее на нашей с Гуком трубе. Мне удалось понять, что эта девчонка не такая, какой может показаться на первый взгляд. Ей есть, что скрывать, и она это делала по определенным причинам, выяснить которые я рвался всей душой. Мне казалось, что за две недели, которые мы проведем вместе, я смогу проложить дорогу к ее доверию и заставить ее раскрыться мне. Я хотел понять ее, хотел быть ближе к ней, и это меня пиздец как пугало… Мне всегда было страшно сближаться с людьми, подпускать их к себе на опасное расстояние и позволять проникать в свое жесткое сердце, но Моника странным образом притягивала меня и всем своим поведением намекала, что я не должен бояться открыть ей душу. Если это будет взаимно, я буду только счастлив.
В магазине не было никого, кроме уставшей и конкретно заебанной продавщицы. Я взглянул на женщину лет сорока, стоявшую возле кассового аппарата, и бегло оглядел ее: совершенно пустые глаза, посеревшее лицо, не выражающее никаких эмоций, было покрыто наверняка дешевой косметикой, облупленный красный лак на ногтях и мешковатая одежда. Эдакая типичная тетушка, которая лениво обслуживает клиентов, каждые пять минут бегает на обеденный перерыв и пахнет приторными духами и сигаретами.
Когда продавщица посмотрела на меня, мне показалось, что она убила меня взглядом и мысленно расчленила на маленькие кусочки. Ну еще бы… Приперся тут какой-то крендель, сейчас будет отвлекать ее от интеллектуального подпиливания кривых ногтей и просить пробить продукты.
– Добрый вечер, мадемуазель, – я слащаво растянул губы в улыбке и ловко скользнул между стендами с продуктами, теряясь в обилии выбора.
– Не фамильярничай, щеголь! – крикнула она мне грубо.
У нее был типичный ливерпульский акцент – скауз. О нем я слышал на уроках истории, когда нам рассказывали про акценты и диалекты английского языка. У продавщицы была быстрая, четкая манера речи, она смягчала гласные и совсем не стеснялась того, как ужасно это звучит. Создавалось впечатление, что она сидит где-нибудь в захолустье на ферме, где бегает разжиревший скот, щелкает семечками и орет хулиганистым мальчишкам, чтобы те не носились по дороге без штанов.
Я бродил между полками, на которых покоились всевозможные продукты, и швырял в тележку все, что попадалось на мои глаза и стоило как можно дешевле: макароны, сахар, молоко, пачки с чаем, пирожные, шоколад, заморозки с быстрым питанием… Я не знал, что именно нужно Монике, но был уверен, что из этого набора она наверняка найдет что-то нужное. Что обычно готовят на завтрак? Яйца? Тосты? Кофе? Салат? Я размышлял не как заядлая домохозяйка, ведь склад ума у меня был далеко не женский, а как типичный мужик, который особо не парится, что бы сожрать. Лишь бы желудок был забит, и голода не было.
По дороге к кассе мой взгляд остановился на отделе с алкогольной продукцией. Пьет ли Моника и составит ли она мне компанию, если я предложу выпить по бокалу вина? Да, в большинстве случаев девушки предпочитают именно вино. Я же был заядлым любителем пивка и мог часами напролет хлестать этот божественный напиток, пока меня окончательно не свалит с ног.
Передо мной выстроились в ряд несколько бутылок вина: белое сухое, красное полусладкое, розовое, белое полусухое, красное сладкое… И какое мне брать? Я же не хренов сомелье. Откуда мне знать, какое из этого пойла лучшее? Блуждая глазами по полкам, я задумчиво кусал нижнюю губу и потихоньку начинал беситься из-за того, что не знал, какое вино взять. Денег у меня было не так много, так что дорогая бутылка была мне не по карману (да и если честно, из представленного выбора в этом захолустном магазинчике не было ничего стоящего и шибко дорогого). Можно было бы узнать у продавщицы, но она-то уж точно не разбирается в вине. Максимум – сможет различить, где бутылка портвейна, а где банка пива.
Я остановил свой выбор на «MAPU» – красное сухое вино из Чили. Почти девять фунтов за редкостное дерьмище, которое наверняка окажется мерзкой кислятиной. Да уж, еще никогда я не пытался кадрить девчонок чилийским вином из дешевого магазина с пошлым названием «Райские поля». Хочется сблевать, не так ли?
На кассе все та же продавщица еле-еле протягивала свои ручонки к моим продуктам, чтобы пробить их и выставить мне счет. Я в упор смотрел на нее и поражался, какими гадкими и ленивыми могут быть люди. Видит же, что я не хочу торчать здесь, что мне хочется поскорее съебаться, так нет же: она будет тянуть кота за яйца и томно вздыхать, мысленно сетуя на свою несчастливую судьбу. Святые небеса! Если ты не довольна работой – пиздуй отсюда, мне же легче будет! О да, я начинал заводиться…
– А Вы не могли бы еще медленнее двигаться? Знаете, меня так возбуждает, когда люди похожи на умирающих блядей…
– Что? – продавщица, мягко говоря, охерела и удивленно уставилась на меня своими выпученными глазами.
– Говорю, Вы похожи на умирающего лебедя… – хмыкнул я в кулак. – Побыстрее нельзя? Или у вас батарейка села?
Женщина просверлила меня взглядом и продолжила пробивать все, что я набрал, в том же ритме, намеренно раздражая своей нерасторопностью. Мне хотелось хорошенько треснуть ей по тупой башке, а после провезти ее раскрашенную физиономию по кассовой ленте для продуктов. Может, так она начала бы действовать куда активнее.
– С тебя двадцать один фунт, – вяло и недовольно протянул умирающий лебедь с потрескавшейся помадой.
Без лишних слов я кинул купюры в специальную тарелочку, захватил шуршащие пакеты и вышел из магазина. Внутри было тепло, и я успел согреться, поэтому холодный ветер, который подул прямо на меня, неприятно обжег мое лицо и заставил снова скукожиться от прохлады. Кое-как я выудил из куртки сигарету, прикурил и уже в более быстром ритме зашагал к дому Моники. Во-первых, я охереть как проголодался, во-вторых, на улице было слишком холодно, чтобы расхаживать по ней с тяжелыми пакетами, ну и в-третьих, я хотел узнать, согласится ли Мон разделить со мной бутылочку вина и пообщаться уже в более расслабленной обстановке.
========== Глава VII ==========
Когда я вернулся домой (да, теперь у меня появилось хоть и временное, но все же свое жилище, а не комнатка в общежитии для парней), Моника копошилась на кухне. Я слышал, как гудел чайник, как шумит вода из-под крана и как ее стройные ножки в изношенных тапочках скользят по вымытому полу.
– Я пришел! – крикнув эти слова, я внезапно почувствовал себя верным супругом, который вернулся к любимой женушке из магазина, но «любимая женушка» встретила меня полнейшей тишиной – в ее стиле…
Скинув обувь, куртку и рюкзак, я прошел на кухню и поставил тяжелые пакеты на стол. Лишь тогда Мон обернулась ко мне, параллельно вытирая руки полотенцем, и мягко улыбнулась. Она сдержанно поблагодарила меня и начала разбирать все то, что я накупил. Я внимательно следил за ее реакцией и пытался предугадать, довольна ли она продуктами или я снова накосячил, но по спокойному выражению лица стало ясно, что, в принципе, ее все устраивает. Ну и отлично. Кто молодец? Ким Тэхен молодец! Все-таки я не совсем тупой и могу быть полезным в хозяйстве.
– Моя помощь еще нужна? – спросил я, почесав затылок. – Я могу приготовить что-нибудь, если нужно…
– Не нужно, – Моника отрицательно качнула головой, выкладывая овощи и фрукты в раковину, – я справлюсь сама и позову тебя. Можешь заняться чем-нибудь.
Я кивнул с тяжелым вздохом и двинулся в гостиную. Мне хотелось рассмотреть дом повнимательнее, изучить каждый его уголок и познакомиться с местом, где я проживу ближайшие дни.
Это был самый обычный двухэтажный дом. На первом этаже располагались прихожая, кухня, гостиная и ванная комната с туалетом. Мебель и ремонт были самыми обычными и, честно говоря, требовали более современных перемен, но я не осмелился озвучить эту мысль вслух, дабы не обидеть молодую хозяйку. Все же мы не выбираем, где нам родиться и жить, пока родители имеют над нами опеку. Темно-коричневые обои с рисунком в виде каких-то тонких листьев, кое-где ковры – возле входной двери и у дивана в гостиной перед телевизором, – старенькие люстры и лампы, картины с изображением пейзажей и городов, зашторенные окна и скрипучие в некоторых местах полы. На второй этаж вела массивная, толстая лестница с широкими ступеньками и конкретными перилами. Под лестницей, кстати говоря, располагалась маленькая кладовка, но она была заперта на замок, и я не стал туда врываться. Поднявшись наверх, я продолжил свою персональную экскурсию, в которой я был и экскурсоводом, и любопытным туристом одновременно. Я обнаружил три двери: если логично подумать, то это были комната Моники, спальня родителей (или только ее матери) и гостевая (скорее всего, там меня и разместят). Мое внимание привлекла комната девушки, и я рискнул туда зайти. Прокрутив позолоченную ручку округлой формы, я раскрыл дверь и вошел внутрь. Свет не горел, поэтому мне пришлось на ощупь найти выключатель и щелкнуть им. Это оказалась самая обычная девичья спальня: большое окно, раскрывающее вид на соседские дома, рабочий стол с книгами, ручками, тетрадями и прочей фигней прямо напротив него, приличных размеров шкаф с одеждой возле стены, одноместная кровать на противоположной стороне (застелено, кстати говоря, было идеально – ни единой складочки), ну и дополнительные мелочи, создающие уютную обстановку, в виде тумбочек, ламп и женских безделушек. Было заметно, что тут недавно прибрались – Моника и здесь успела приложить свою заботливую руку. Да уж, если бы у меня была такая хозяйственная жена, я бы ни в чем не нуждался и жил бы спокойно, по-хамски разбрасывая мусор и носки.
Мне было непривычно находиться в этом доме, так как я ощущал себя чужаком на занятой территории, но постепенно я начинал привыкать и мало-мальски здесь «оседать». Я непривередлив и могу влиться в любую обстановку, так что и здесь мне точно найдется местечко не только физически, но и душевно.
– Нравится? – знакомый женский голос заставил меня дернуться и обернуться. В спальню зашла Моника и начала что-то искать на столе.
– Э, ну да… Милая комнатка, – хмыкнув, я почесал затылок и вытянул шею, чтобы получше разглядеть, какую тетрадь взяла девушка, но попытка провалилась, так как Мон быстро прошмыгнула между мной и кроватью и снова оставила меня одного.
Пока готовился ужин (вернее, пока его готовили), я медленно со скучающим видом расхаживал по дому и разглядывал все, что попадалось на мои глаза. С каждой минутой я чувствовал себя все в большем комфорте, находясь в этом обиталище. Теперь уже привычная обстановка вокруг не давила на меня, и я мог расслабиться. Мне хотелось верить, что так же будет и с Моникой. Сейчас наши отношения нельзя назвать удачными, но спустя какое-то время должны же мы хотя бы подружиться…
Устав шастать туда-сюда, из угла в угол, я вернулся в гостиную и бухнулся на диван. Я уже хотел развалиться на нем и подремать или подумать о чем-нибудь философском – как я любил делать на уроках вместо того, чтобы слушать всякую херню от учителей, – но наткнулся взглядом на телефон, что стоял на журнальном столике. Он натолкнул меня на мысль, что надо бы позвонить тете и рассказать ей, что случилось, ведь мы с ней договорились созваниваться, чтобы она знала, что со мной все в порядке.
Я достал из рюкзака мобильный и набрал знакомый номер. Слышались долгие, протяжные гудки, которые начинали меня порядком бесить, и спустя несколько секунд я не выдержал: чертыхнувшись себе под нос, я отбросил телефон к подушке и резко повел носом. Запах, доносящийся с кухни, пробудил во мне дикий аппетит. Я даже проглотил слюну и нетерпеливо вздохнул, сгорая от желания попробовать то, что приготовит Моника. Кажется, это была жареная курица.
– М-м-м! Пахнет божественно! – лукаво и громко протянул я, надеясь быть услышанным.
– Скоро будет готово, – Мон отозвалась на мою реплику, но очень тихо – я едва смог разобрать, что она там прошамкала.
Снова погрузившись в собственные мысли, я откинулся к спинке дивана и тупо уставился на вряд ли рабочий телевизор, стоящий передо мной. Я разглядывал свое искаженное темное отражение и думал о своей жизни. Да-да, снова вспомнил и Эмбер, и Джона, и свою школу, и Чонгука. Кстати, а как он? Даже не пишет, придурок. Неужели ему совсем неинтересно, как я, как у меня дела? Интроверт херов… Никогда первым не даст о себе знать. В эти минуты меня обуздала странная обида на друга, и я отбросил идею позвонить ему и поболтать. Такое случалось, когда Гук замыкался в себе и не желал ни с кем общаться, включая меня. Я его понимал и не задавливал тупыми вопросами и просьбами, но когда эта сволочь не была рядом со мной и пропадала, в меня забиралась отвратительная детская обида, совладать с которой я не был в силах, и я надувался как мышь на крупу. Так обычно ведут себя тупоголовые бабы, но я был мужиком, поэтому-то и бесился сам на себя за такую слабость. Собственническая натура вылезала даже здесь: что девушек, что лучшего друга я не хотел ни терять, ни делить с кем-то еще. Мне хотелось, чтобы все внимание было приковано только к моей персоне, но чуть позже я приводил себя в порядок и думал: а не охуел ли я часом?
За раздумьями я и не заметил, как пролетело время. Моника крикнула, чтобы я мыл руки и садился за стол – ужин готов. Ну прямо как заботливая мамочка… Я не смел отказать и рванул сначала в ванную, а после прибежал на кухню, где уже был накрыт стол: жареная курица под сыром, вареный рис, салат и та самая бутылка вина, которую я купил. Заметив ее, я не смог не улыбнуться. Значит, девушка согласилась распить это дешевое вино в моей компании.
– Я не смогла найти штопор, – с толикой сожаления проговорила Мон, ставя на стол два стакана (бокалов в доме не оказалось), – так что не знаю, как нам быть.
– Не проблема, – я перекинул бутылку из одной руки в другую и уселся на стул. – Я протолкаю пробку пальцем в бутылку.
Когда с открытием бутылки было покончено, я поставил ее на стол и облизал испачканный в вине палец. На вкус кислятина жуткая, но иных вариантов у нас не было. В любом случае это алкоголь, и он поможет нам расслабиться и перейти на нужный лад. Под нужным ладом я понимал свободное, непринужденное общение. Моника симпатизировала мне, и я страстно желал войти в круг ее доверия, заглянуть, что же скрыто под холодной, жесткой оболочкой. Мне казалось, что там спрятано что-то весьма хрупкое и нежное – что-то, что Мон никому не позволит поцарапать или сломать. Я не собирался навредить ей. Наоборот, я хотел стать ей другом и помочь.
Поначалу мы ели и пили молча. Стуча столовыми приборами, пережевывая пищу и запивая ее дешевым пойлом, мы не обменялись ни единым словечком. Я снова ощутил тот напряг, который испытывал в автобусе, когда мы только ехали в Ливерпуль. И это только конец первого дня, а я уже натерпелся от стального характера Моники. Да, сильной женщиной она будет, когда окончательно вырастет. Честно, я не завидовал ее будущему мужу, ведь ему придется вооружиться чем-нибудь поистине тяжелым и острым, чтобы проложить путь к девичьему сердцу.
Ужин получился очень даже вкусным. Конечно, это не высокая французская кухня, но для молодой девчонки Мон готовила недурно. С этими мыслями пришла идея. Терпеть молчание я больше не мог и посему решил его нарушить, и плевать, хочет хозяйка дома со мной разговаривать или нет.
– Ты замечательно готовишь, – сказал я с улыбкой, подливая вино в бокал Моники. Я внимательно посмотрел на нее, дабы осведомиться о ее реакции, но девушка лишь молча кивнула головой и подвинула к себе бокал. Я не собирался сдаваться и продолжил, орудуя ножом и вилкой. – Знаешь, если сравнить твою еду и школьную, то побеждает твоя. Там готовят редкостное дерьмо, а вот твоя стряпня мне нравится. У мамы научилась? Или природный женский дар?
– По-моему, в школе неплохо кормят, – Мон равнодушно пожала плечом и отпила немного вина, – но спасибо, я рада, что ты доволен.
– Я буду окончательно доволен, если ты будешь более общительна со мной, – подмигнув девушке, я поднял бокал и воодушевленно вздохнул, бегло оглядев кухню. Никогда прежде мне еще так не приходилось выпрыгивать из штанов, чтобы завладеть чьим-нибудь вниманием. Обычно девчонки виляли задками передо мной и сыпали соблазнительными словечками, но на этот раз задом придется работать мне. Привыкай, Ким Тэхен, с Моникой просто не будет… – Предлагаю тост. Давай выпьем за…
– Я не люблю тосты. Пустая болтовня, скрывающая желание выпить.
Я люто ненавидел, когда меня перебивали, и со злостью сжал зубы. Если бы на месте Моники была Эмбер, то она уже давно заливалась бы слезами от моих жестоких оскорблений, но Эмбер была в школе, а передо мной все еще сидела та самая Моника, которая странным образом имела власть надо мной и подавляла всякое желание сорваться на нее. Живи я в древние времена, то точно подумал бы, что она ведьма.
Сдержанно улыбнувшись, я опустил голову, согласно кивнул и залпом осушил свой бокал. Все-таки я жил в ее доме и был обязан соблюдать ее правила. Не любишь тосты – хрен с тобой, не буду их говорить. Не любишь общаться – окей, я готов заткнуться. Но тогда не обижайся, если я буду пропадать там, где мне позволят быть самим собой.
– Спасибо за ужин, – я отодвинул пятой точкой стул, небрежно кинул смятую салфетку в тарелку и, упершись руками в стол, нагнулся, глядя в глаза Мон, которая смотрела на меня в упор. Она явно удивилась, ведь я не доел. – Обычно я посылаю людей, которые раздражают меня, но с тобой все как-то иначе, и это дико бесит. Поэтому, чтобы не скандалить, я пойду прогуляюсь. Хотя зачем я тебе все это говорю? Тебе же похер, правда?
Моника молча проглотила то, что было у нее во рту, и отвела взгляд в сторону. На этот жест я злостно усмехнулся и двинулся в коридор, где обулся, набросил куртку и громко хлопнул дверью – не специально, я не хотел демонстративно показать, что обиделся. Просто так получилось, просто был слишком зол и сорвался на такую маленькую грубость.
Снова собачий холод… Пряча руки в карманах куртки, я держал во рту сигарету и нервно курил, выпуская серые клубы дыма в леденящий воздух. Я не знал, куда мне идти, не знал, где провести время до утра, ведь город был мне не знаком. Да и похуй, я-то уж точно не пропаду. Уж лучше останусь на улице и превращусь в уродливую ледышку, чем буду сидеть и смотреть на недовольное серое лицо Моники.
Шагая по пустынной улочке, слабо освещенной рыжим светом фонарей, я злобно смотрел вперед себя и мысленно душил Мон. Как же она взбесила меня! Я хоть и эмоциональный, несдержанный человек, но девушка впервые довела меня до такого состояния. Я действительно не понимал, почему она так негативно настроена. Я из кожи вон лез, чтобы понравиться ей, чтобы угодить, но сраная царевна Несмеяна воротила нос и делала вид, будто меня не существует. Ну ничего, осталось потерпеть немного, и я снова вернусь к своей привычной жизни. Кстати о привычной жизни…
Окоченевшей рукой я достал из джинсов телефон и еле-еле смог набрать выученный наизусть номер. Захотелось поговорить с Чонгуком, спросить, как у него дела и как в школе, но засранец не брал трубку. Неужто спит? Обычно в это время мы с ним шарились на любимой трубе, или сбегали с территории, или тупо болтали в кровати.
– Тэ-Тэ? – я чуть было не положил трубу, когда Гук подал голос на том конце.
– Почему так долго брал? Я отвлекаю тебя от тесной беседы с какой-нибудь красоткой? – усмехаясь, спросил я. Из моего рта выходил теплый пар – настолько было холодно.
– Нет, я читал. Все равно делать нехер. Ты там как? Моника тебя все еще терпит или уже выставила за дверь?
– Понабрался чувства юмора у нашего директора? – хмыкнул я. – Нет, скорее, я ее терплю… Она заебала в молчанку играть, Гук! Я из штанов выпрыгиваю, лишь бы ей угодить, но ей похуй. Она вообще не реагирует на меня. Не представляю, как мы будем жить с ней в одном доме.
– Так может проблема как раз в том, что ты выпрыгиваешь из штанов? Может, ей не нравится, что ты так сразу намекаешь на постель, – Чонгук засмеялся, но мое суровое молчание дало ему понять, что сейчас мне не до шуток. – Чувак, ну что теперь сделаешь? Терпи, я мысленно с тобой. Сходи куда-нибудь, развлекись. Где она вообще живет?
– В Ливерпуле, блять, в этой дыре.
– Иди ты в жопу! Серьезно?! – Гук, мягко говоря, охерел и даже повысил голос. – Пиздец… Ну ты и попал.
– Знаю… – я вздохнул и мотнул головой по привычке, смахивая челку с глаз. – Могло быть и хуже, мне хотя бы есть где спать и есть. Ладно, не буду ныть как баба, похер. Справлюсь как-нибудь.
– Ага, давай.
На улице все еще никого не было. Я тупо бродил в поисках ночного клуба или бара, но кроме круглосуточных магазинов и домов мне ничего не попадалось. Я почти потерял всякую надежду и хотел вернуться домой, чтобы лечь спать, но услышал веселый женский смех вдалеке. Уже неплохо!
Ускорив шаг, я хотел как можно скорее узнать, кто же там смеется. Быть может, у кого-то вечеринка? Или пьяные девчонки вышли погулять, желая найти приключения? Если это правда, то я готов стать их верным слугой и сделать все возможное, лишь бы прекрасные создания не скучали.
Настигнув источник шума, я остановился посреди дороги и повернул голову налево: возле дома стояли две молодые девушки и вызывающе хохотали, передавая друг другу сигарету. Сразу стало ясно, что это самая настоящая самокрутка с травкой. Ночь обещает быть веселенькой…
– Эй, девчонки, – включив все свое обаяние, я лучезарно улыбнулся и подошел ближе к ним, – не скучно вам одним?
Девочки обратили на меня внимание, и я смог разглядеть их лица и фигурки. Что же, бывает и получше, но это Ливерпуль – надо радоваться, что хотя бы такие рыбки клюнули на удочку. Рыбак должен быть счастлив любому улову, вот и я не посмел жаловаться.
– Скучно! Присоединяйся к нам! – рыженькая, что была повыше своей подружки, чуть пошатнулась и поманила меня к себе рукой. – Нам как раз не хватает сильного мужского плеча.
– Я могу предоставить вам не только плечо… У меня есть части тела и посильнее, – поиграв бровями, я с охотой двинулся к девицам и уже через несколько секунд наслаждался их объятиями.
Да, видимо, с настоящими парнями здесь туго. Эти две кошечки ластились возле меня, жались ко мне и с нескрываемым удовольствием нежились в моих руках. Я обнимал сразу обеих и любезно принимал протянутую самокрутку: втягивая в себя волшебное содержимое поглубже, я растягивал губы в улыбке и закрывал глаза. Совсем скоро мне станет очень-очень хорошо, а про холодную Монику я и не вспомню. Да и зачем она мне, если есть две куколки, считающие меня Аленом Делоном?
Уже через несколько минут мне стало так кайфово, что я едва держался на ногах. Заражаясь веселым смехом девчонок, я смеялся сам и уже не ощущал холода – было не только хорошо, но и тепло, как будто резко засияло солнце и наступил жаркий полдень. Меня грела не только травка, но и заботливые женские ручки, которые вольно блуждали по моему телу. Кажется, дело не кончится банальным знакомством на улице.
Как я и предполагал, мы втроем оказались в доме одной из девочек. Честно говоря, мне было срать, к кому я пришел, ибо я желал одного – хорошенько потрахаться, пока эйфория не покинула меня, и отрубиться. Домой вернусь завтра утром, ничего страшного не произойдет. Оказывается, Ливерпуль не такой ужасный город, как я думал! Стоило выйти на улицу, как на меня уже обратили внимание две девушки с косяком, которых вот-вот я отымею на чужом диване.
Мы целовались поочередно. Я не мог понять, кто владеет языком лучше, ведь мне было классно что с одной, что и с другой, но больше всего мне нравилось наблюдать за тем, как целуются они. Любой нормальный мужик посчитает чем-то прекрасным двух целующихся девчонок, которые раздевают не только тебя, но еще и себя, не обременяя своего партнера этим заданием.
Голова шла кругом. Я и не заметил, как меня повалили на диван уже в одних трусах, а после мне стало очень-очень круто, ведь кто-то умело игрался с моим приятелем и так профессионально орудовал языком, что я чуть было не закричал от удовольствия. Последнее, что я запомнил, – одурманенное похотью лицо одной из двух девиц, которое появилось передо мной и потянулось за очередным поцелуем.
***
На утро я проснулся с тяжелой башкой. Перед глазами все плыло и двоилось, во рту появилась пустыня. Даже моргать было неприятно, что уж говорить о движениях тела. Я и рук поднять не смог, но это потому, что девушки после бурной ночки улеглись по обеим сторонам от меня, и я, как самодовольный самец, обнимал их. Пришлось нарушить их покой, чтобы подняться с постели и размять тело, которое затекло.
Едва устояв на ногах, я почесал затылок, хорошенько потянулся и, встряхнув головой, огляделся в поисках своих вещей. Чужая комната, чужой дом, чужие девочки. Странно, но мне так захотелось обратно к Монике, что я поспешил одеться и покинуть обитель разврата и похоти. И что вчера нашло на меня… Хотя кому я вру?! Мне было охуенно!
Улыбаясь, я что-то хрипло бормотал себе под нос, собирал с пола разбросанную одежду, натягивая ее на себя, и уже был готов, чтобы свалить, как одна из девушек проснулась и обиженно посмотрела на меня.
– Уже уходишь? Ты ведь даже наших имен не узнал… – она надула губки, прикрывая обнаженное тело одеялом.
– Зачем мне имена, детка? Мы хорошо провели время, что еще нужно? – я подмигнул ей, набросил куртку и покинул дом под возмущенные крики теперь уже двух девиц, ведь вторая тоже больше не дремала и сыпала оскорблениями мне вслед. Тупые курицы.
Было такое состояние, которое обычно посещает человека после того, как он бухал всю ночь, как черт. Неужели один косячок способен выбить меня из колеи? Но я не был уверен, что выкурил только одну самокрутку, ведь после охеренного минета я уже не помнил ничего. Может, мы догнались бутылкой спиртного?
Пытаясь вспомнить хоть что-нибудь, я улыбался собственной безбашенности, трепал себя по волосам, желая привести их в порядок, и медленно, но верно приближался к дому Моники. Я не знал, как она встретит меня и впустит ли вообще обратно. Вряд ли она сможет выставить меня за дверь, ведь ничего плохого лично ей я не сделал. Ну сорвался чуток, ну не пришел ночевать домой, и что? Мы же не супруги, чтобы ссориться из-за подобных вещей.
Остановившись напротив дома Мон, я вздохнул, провел пару раз ладонями по лицу и постучался. Поначалу никто не открывал, но послышались шаги, и показалась Моника. Она была сонная (видимо, я разбудил ее) и все такая же невозмутимая.
– Понимаешь, вчера я… – я хотел начать оправдываться и искать глупые слова, чтобы выставить себя в как можно лучшем свете, но Мон перебила меня.
– Мне все равно, где ты был. Проходи, – она отошла в сторону и впустила меня в дом. Идеальная женщина!
Так приятно было оказаться снова в месте, которое стало моим временным домом. Все же вчера было хоть и весело, я зажигал в своей манере – отвязно и непристойно, – но вернуться в уют и тепло оказалось куда важнее.
Пройдя в дом, я скинул верхнюю одежду, обувь и попросился в душ. От меня несло за километр, и я срочно должен был смыть с себя все дерьмовые запахи, чтобы снова стать бодрым и свежим. Мон кивнула на мою просьбу и свернула на кухню. Видимо, хотела приготовить завтрак. Не стала устраивать разборки, спокойно впустила в дом, в душ, да еще и отправилась к плите. Если бы она была куда общительней, то цены бы ей не было. Идеальная на девяносто процентов.
