Текст книги "Дегустатор боли (СИ)"
Автор книги: Анастасия Леннон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)
– Я сама могу за себя постоять, – хмыкнула она, бросив на меня презрительный взгляд. – Дай мне подумать пару минут, только не наседай.
Вечером Моника дала положительный ответ. Не знаю, почему, но я обрадовался совсем как ребенок, напрочь позабыв о том, что хотел пойти на вечеринку как раз за тем, чтобы оторваться там и не думать о Мон, но она шла со мной, и план отпадал. Не надо было звать ее с собой, а пойти одному. Пользы было бы больше, вреда – меньше. Но в те минуты я думал совсем о других вещах. Я думал о том, что Моника наконец-то развлечется, вкусит яркий плод молодежной жизни и сможет расслабиться так, как давно этого не делала. Ну а я буду стараться присматривать за ней, ведь ее так легко обидеть.
***
Ближе к назначенному часу я начал собираться. Кожаные штаны, которые идеально подчеркивали мое мужское достоинство, белая футболка с изображением какой-то обнаженной телки, серебряная цепочка и любимая куртка. Я выглядел на пять баллов и с самодовольной улыбкой рассматривал себя в зеркале. Мать твою, да будь я бабой, в жизни бы не устоял перед таким красавчиком! Да, скромности во мне хоть отбавляй…
Моника тоже приводила себя в порядок, и мне было крайне любопытно увидеть ее в парадном. Передо мной она появлялась либо в школьной форме, либо в самой обычной одежде, но сегодня вечеринка – она обязана была приодеться покрасивее, – но зная ее жизненную позицию, я не рассчитывал на что-то дерзкое и сексуальное.
Я сидел на уже излюбленном диване в гостиной и читал Гетте, когда послышались шаги на втором этаже. Отложив книгу, я потянулся, встал, обернулся и чуть ли не ругнулся матом… Моника была одета в черное короткое платье по фигуре с длинным рукавом, ее ноги украшали такие же черные туфли на толстом высоком каблуке, а когда она подошла поближе, я смог рассмотреть массивное ожерелье на ее шее. Такого я точно не ожидал! Вот это красотка! И как ей не стыдно прятать себя ТАКУЮ под видом серой мышки? Самое настоящее преступление!
– Ты очень сексуальна в этом платье, Мон, – я бесцеремонно разглядывал девушку как выставленный экспонат и забыл все слова, которые только знал. – Тебе очень идет…
– Спасибо, – она смущенно улыбнулась, – ты тоже хорошо выглядишь.
Я обулся в коридоре, Моника надела куртку, и мы вышли из дома. Уже на улице я, как джентльмен, подал ей руку, чтобы она взялась за меня: я понимал, что идти на таких каблуках не так-то просто и решил помочь даме. А дама эта была невероятно сексуальна… Я не мог отвести от нее глаз и как задрот-девственник то и дело бросал на нее жадные взгляды. Смотрелись мы, конечно, пиздец как круто!
Пока мы шли к Барбаре, я делал Монике комплименты по поводу того, как потрясно она выглядела и как на нее смотрят не только мужчины, но и женщины. Она сдержанно благодарила меня и лучезарно улыбалась – ну какая девушка устоит перед восхвалением? Ее улыбка странным образом грела меня, заставляя улыбаться в ответ.
Примерно через полчаса мы пришли. К тому времени в доме уже грохотала музыка, было полно народу, и можно было с легкостью угадать, где именно проходит тусовка местной молодежи Ливерпуля. Меня особо радовал тот факт, что район, в котором проживала Моника, был не так велик, и чтобы дойти от одного соседа до другого, от одного магазина к другому, много времени не требовалось. На автобус/такси тратиться совсем не обязательно, если ты не ленивый. В Лондоне же приходилось платить деньги за общественный транспорт, чтобы куда-либо попасть.
Хозяйка дома встретила нас во всей красе: майка, заправленная в приталенную юбку, туфли на таком же высоком каблуке, как и у Моники, и приторный запах женских духов, отчаянно бьющий прямо в нос. Нахера так душиться, если все равно ты пропахнешь не Диором или Герлен, а выпивкой и сигаретами? Поэтому-то я не стал выливать на себя полфлакона, как обычно, а ограничился парой пшиков.
– Какая красивая пара! – заверещала Барбара, впуская меня и Монику в дом. – Выглядите чудесно! Моника, ты вообще звезда! Смотри осторожнее, а то всех парней у меня отобьешь!
Это была типичная женская лесть. Бабы любят щедро разбрасываться сладкими комплиментами, восхвалять друг друга и держать при этом нож за спиной. Стоит подруге отвернуться, как она перестает быть «самой красивой девочкой» и становится ведьмой, глупой стервой и вообще шлюхой последней. Вот такая женская дружба… Больше похоже на змеиное логово.
– Было бы что и у кого отбивать, – сдержано улыбнулась Моника, опустив глаза.
Барбара на мгновение растерялась, но почти сразу же влилась обратно в прежнее настроение: неестественно громко рассмеявшись, она быстро закивала и проводила нас в гостиную.
Мы протискивались сквозь отрывающуюся толпу. Парни и девушки танцевали под громкую ритмичную музыку, кто-то уже вовсю целовался, кто-то пил алкоголь, кто-то увлеченно переговаривался, ну а я крепко держал Монику за руку и вел за собой, постоянно оглядываясь, дабы проверить, не навредил ли ей кто. Сейчас я чувствовал себя если не ее молодым человеком, то старшим братом, который был обязан присматривать за беззащитной сестренкой.
– Отдыхайте, выпивайте, танцуйте. Ни в чем себе не отказывайте! – пытаясь перекричать музыку, Барбара нагнулась к нам. – Если что, зовите!
Кивнув головой, я повернулся к Монике. Та выглядела смущенной и совершенно потерянной. По ней было видно, что вечеринки и подобные тусовки не были для нее чем-то привычным, и я решил постараться изо всех сил создать для нее максимальный уют. И зачем я только выступаю в роли заботливой няньки? В любой другой ситуации я бы плюнул и пошел развлекаться, но ее одну оставить я не мог. Вернее, мог, но отчего-то не хотел.
Я услужливо усадил девушку на диван, а сам опустился возле ее ног на корточки, ибо все прочие места были уже заняты иными телами.
– Я принесу нам выпить. Чего бы ты хотела? – спросил я так громко, чтобы Мон меня услышала.
– Спасибо, но я не хочу пить, – она начала отнекиваться и раздражать меня тем самым.
– Тебе нужно расслабиться, Мон! Будешь вино? – я уже поднялся на ноги и делал вид, что собираюсь уйти за алкоголем. Трюк сработал: девушка кивнула, соглашаясь на вино. – Отлично!
Уже более резво пробираясь сквозь толчею, я быстрым шагом двигался в сторону кухни, где алкоголь лился рекой. И откуда у Барбары столько денег на выпивку? Здесь было все: пиво, виски, вино, джин, ром, ликеры, самбука… От обилия спиртного мои глаза разбежались, а в них самих жадно загорелся огонек. Дохера бесплатной выпивки! Ну не подарок ли это судьбы?!
Как и обещал, Монике я налил в стаканчик красное вино; себе же я взял две бутылочки пива и уже хотел покинуть обитель алкоголя, как на кухню зашла Барбара. Она попивала какой-то коктейль собственного производства (небось намешала все, что под руку попало) и буквально пожирала меня накрашенными глазами. Выглядела она привлекательно, но Моника на ее фоне смотрелась куда ярче.
– Мы тут с Мон поболтали, пока тебя не было… – начала уклончиво девушка, не спеша подходя ко мне. Я же присел на стол и выжидающе смотрел на нее. – Я думала, между вами что-то есть, а оказывается, ты свободная птица, Тэхен.
– Мне нравится Моника, – твердо заявил я, открывая первую бутылку пива, – но да, ты права, она не моя девушка. Я никогда не был в серьезных отношениях и не хочу. В задницу эти проблемы.
– Ей повезло, что у нее такой сожитель.
Барбара остановилась рядом со мной и как бы невзначай уперлась рукой в мое бедро. Мне стало любопытно, что же будет дальше, и я решил подождать. С Моникой точно ничего не случится, а вот я могу сорвать куш в виде хозяйки дома, которая положила на меня глаз и даже не пытается этого скрыть.
– Повезло? Ты меня совсем не знаешь, Барбара, я еще тот кусок дерьма, – хмыкнул я, отпивая светлую жидкость прямо из горла. – Лучше пожалей Мон, что ей приходится делить со мной крышу.
– Я бы с удовольствием разделила с тобой не только крышу… – Барбара начала гладить меня по ноге и сверкать пьяненькими глазками. – Ты крутой парень, и любая нормальная девушка будет счастлива твоему вниманию.
– Ты меня клеишь? – я решил не ходить вокруг да около и задать прямой вопрос. – И тебя совсем не смущает, что мы знакомы всего ничего?
Ради приличия я всегда задавал подобные вопросы перед тем, как кинуться на жертву, дабы избежать в дальнейшем упреки и претензии в мой адрес. Если девушка сама согласна раздвинуть передо мной ноги, я с радостью приму сие заманчивое предложение, но я был обязан предупредить заранее, что это только по ее собственному согласию.
– А почему меня это должно смущать? Мы свободные люди, никому ничего не должны… Почему бы не развлечься разок? – Барбара потянулась ко мне за поцелуем, и получила его: поглаживая пальцами ее щеку, я нежно поцеловал девушку по-французски и уже в те мгновения ощутил возможности ее языка, но на этом я решил остановиться.
– Давай продолжим попозже? Меня ждет Моника, – продемонстрировав стаканчик с вином, я соскочил со стола и под насмешливый взгляд Барбары удалился в гостиную.
На мою радость, Мон все так же, как и пару минут назад, сидела на диване и оглядывалась по сторонам. К ней никто не приставал, выглядела она спокойно и не давала поводов для переживаний. И когда я успел стать таким заботливым? Мне совсем не нравились перемены, которые происходили внутри меня.
– Ваше вино, мисс Чандлер, – лукаво протянул я, вручая девушке ее стаканчик. Рядом было свободное место, и я бухнулся на него. – Не скучала? К тебе никто не приставал?
– Спасибо. Нет, все нормально, – Моника сделала маленький глоток.
– Тебе тут совсем не нравится, да? – попивая свое пиво, я откинулся к спинке дивана и приобнял Мон за талию. Уже радовало, что она не отпихнула меня.
Девушка грустно улыбнулась, опуская голову. Она разглядывала пластиковый стаканчик в своих руках и думала о том, о чем известно ей одной. Я начинал ругать себя за то, что вытащил ее на эту вечеринку. Ей бы сидеть дома, с книжками в руках и наслаждаться одиночеством, а не находиться в чужом доме, где грохочет музыка и шастают нетрезвые люди.
– Пошли потанцуем? – неожиданно даже для самого себя произнес я, отставляя бутылку пива на столик.
– Я не знаю даже… Я плохо танцую…
– Херня! Там ничего сложного, идем, – схватив девушку за руку, я переплел наши с ней пальцы и повел ее за собой в то место, где танцевали люди.
Только ради Моники я выбрал область, где скопление движущихся тел было как можно реже. Я развернул ее к себе спиной, чтобы она не смущалась под напором моего взгляда, и начал двигаться в такт музыке. Мон поначалу была зажата, но чем громче становилось звучание трека, чем развязнее мои руки блуждали по ее телу, тем активнее она расслаблялась и позволяла себе куда более раскрепощенные движения. Ее руки либо поднимались вверх, либо соприкасались с моими руками; ее бедра плавно вырисовывали незамысловатые линии, волнообразно качаясь прямо возле моего паха; ее тело, такое жаркое и стройное, льнуло в мои объятия без какого-то стеснения. Вот такая Моника нравилась мне еще больше… Я двигался вместе с ней, не забывая быть деликатным, она ведь не простая девчонка с улицы, зарывался носом в ее волосы и случайно касался нежной кожи на шее, от которой приятно пахло цветочными духами. Что-то волнующе щекотало меня в области живота изнутри, и я не мог отделаться от этого чувства, пока Мон была рядом. Это не было похоже на животное возбуждение, которое обычно посещало меня при тесном контакте с женщинами, – это было что-то совсем новое, и мне не хотелось прощаться с этим волшебством.
В какой-то момент, когда мои губы резко пересохли и потребовали поцелуя, я развернул Монику к себе, устраивая ладони на ее талии, и заглянул ей в глаза, ища в них ответ. Я не мог понять, было ли там возмущение или же желание стать ближе ко мне, но то, что она не отпрянула назад, когда я потянулся к ней, послужило для меня зеленым светом. И я уже собрался поцеловать ее (впервые так разволновался, совсем как неопытный мальчишка), но Мон неожиданно опустила голову и крепко обняла меня, уткнувшись в мою грудь. Что же, ее решение, против которого я ничего не имел против. Я обнял ее в ответ и прижал к себе так крепко, как только мог. От Моники исходило странное тепло, которое прежде мне не дарила ни одна девушка. Я хотел простоять с ней вот так целую вечность: вдыхать аромат ее парфюма, касаться ее тела, чувствовать рядом ее присутствие, но в бочку меда всегда попадает ебучая ложка дегтя – прискакала Барбара.
– Тэхен, я хочу танцевать!
Она успела нажраться и вела себя чересчур вульгарно. Схватив меня под руку, Барбара помчалась в самую толпу, а я лишь успел виновато посмотреть на Монику, которая разочарованно отвела взгляд и скрылась среди людей.
Я должен был послать Барбару на хер, должен был остаться с Мон, но что-то подтолкнуло меня пойти на поводу у пьяной девчонки и отправиться с ней танцевать. Наверное, сыграли старые инстинкты, и я понимал, что с ней у меня есть шансы весело провести ночку – Моника же не позволила бы делать с собой то, что я собирался делать с Барбарой. Ну и мудак же я…
– Тише, детка, ты сейчас упадешь! – я едва успевал подхватывать Барбару, которая еле стояла на ногах и пыталась танцевать. – Ты, конечно, сногсшибательная красотка, но не надо доказывать это на практике.
– Мне так хорошо, Тэхен! – Барбара кайфовала по полной программе. – Давай танцевать!
Усмехаясь, я наблюдал за пьяным угаром хозяйки дома, стараясь расслабиться и получить из этого свою выгоду, но навязчивые мысли о Монике не давали мне покоя. Я постоянно оглядывался, ища ее глазами в толпе, но Барбара заставляла смотреть только на нее и не отвлекаться.
***
Примерно через час сумасшедших танцев я зажимал Барбару в узком коридоре между ванной комнатой и туалетом и пытался залезть к ней под юбку или хотя бы сорвать тонкую майку. Девушка не хотела отходить от алкоголя и все норовила свалиться на пол. Если бы не мое тело, прижимающее ее к стене, она точно валялась бы без сознанки на радость и зависть подругам-гадюкам – таким же, как и сама Барбара.
– Блять, какого хера ты так нажралась? – психанул я, когда девушка повисла у меня на шее. – Я не твой парень, чтобы возиться с тобой!
– Я хочу тебя, Тэхен, – Барбара совершила сотую попытку поцеловать меня, но даже ее язык не мог шевелиться.
– Знаешь, я не извращенец, чтобы трахать пьяную в дерьмину девку, – я отошел назад и увидел, как смеющаяся Барбара сползла по стенке и в следующую же секунду отрубилась, – и не некрофил…
Мне было неприятно смотреть, как неадекватная девушка, нажравшаяся до скотского состояния, валяется на полу в коридоре и спокойно спит, даже не подозревая, насколько ужасно выглядит со стороны. Я бы мог оставить ее в таком положении, но оставшееся во мне приличие подсказывало, что надо отнести это тело в спальню.
Подхватив Барбару на руки, я забросил ее к себе на плечо и потащил на второй этаж. Где именно находилась ее спальня, я не знал, поэтому наугад вышибал ногой двери, заглядывая внутрь. В одной из комнат какая-то парочка придавалась страсти, в другой на кровати валялись пьяные парни и громко храпели, ну а в третьей уже никого не было. Уложив девушку на постель, я стащил с нее туфли, швыряя их на пол, набросил на нее плед, которым было накрыто кресло, и поспешил удалиться не только из комнаты, но и из дома вообще. Ловить здесь мне больше было нечего. Оставалось найти Монику и вместе с ней уйти отсюда. Но прежде я решил немного расслабиться и выпить что-нибудь покрепче (если алкоголь еще остался, конечно же).
========== Глава X ==========
По пути на кухню я искал Монику среди толпы, но мои попытки увенчались провалом – ее нигде не было, и я уже ловил себя на мысли, а не ушла ли она? И это было бы справедливо: я, как конченый идиот, оставил ее одну и пошел развлекаться с пьяной Барбарой. На месте Мон я тоже свалил бы, да еще и обиделся бы в придачу. Ну почему я всегда поступаю как тупая свинья? Что за говно сидит во мне, от которого я никак не могу отмыться? Стало паршиво от самого себя…
На кухне все еще стояли открытые бутылки с привлекательным содержимым. Плюхнувшись на стул, я налил себе виски и залпом опустошил стакан. Затем еще, еще и еще… Но релакс не приходил ко мне. Я все еще находился в странном оцепенении и не мог расслабиться даже спустя четыре стакана чистого вискаря. Что-то тревожило меня, на душе висел груз, и было крайне неспокойно – как будто вот-вот что-то случится.
Напоследок сделав несколько больших глотков прямо из бутылки, я поднялся из-за стола и отправился на поиски своей спутницы, которая была неизвестно где и неизвестно с кем.
Я спрашивал у людей, не видели ли они блондинку в черном платье, но все отрицательно качали головами. Либо они правда не видели, либо им было похуй. Я ставил на второе. Кому какое дело до чужих проблем? Но я не терял надежду: уже с более явным возмущением и раздражением я объяснял пьяной молодежи, и лишь один парень смог сказать что-то полезное.
– Друг, ты не видел девчонку невысокого роста в черном платье? Блондинка, у нее еще такое большое украшение должно быть на шее! – кричал я на ухо какому-то пареньку, пытаясь перебить музыку. – Она должна была сидеть в гостиной!
– Видел, ага! Она сидела там, – он показал пальцем на диван, – а потом ушла куда-то с Ричардом.
– С кем?!
– С Ричардом! Ты его не знаешь?
Мне было похуй, кто такой Ричард. Единственное, что меня волновало, – какого черта Моника ушла с ним и чем они занимались. Я чуть ли не обезумел от услышанного. Поблагодарив парня, я рванул на улицу, как обезумевший муж, расталкивая всех, кто мешался у меня под ногами. Люди возмущенно смотрели на меня и что-то кричали вслед, но мне было поебать. Я мечтал как можно скорее оказаться на улице и проломить башку этому Ричарду.
Пулей вылетев из дома, я начал оглядываться по сторонам. Мои глаза метали молнии, на лице ходили желваки, а пальцы сжимались в каменные кулаки. Ни Моники, ни ее следов не было вообще. Неужели она укатила с этим парнем?! Да быть такого не могло! Она приличная, адекватная девушка! Я нихера не понимал!
И тут где-то за домом послышалось непонятное шуршание. Я замер, навострив уши, и четко смог различить голос Моники. Все, красная тряпка для быка была распущена во всей красе. Буквально через мгновение я оказался на задней части двора и увидел картину, которая обожгла все мое нутро: Ричард, этот мудила, прижимал Монику к стенке дома, пытаясь стянуть с нее платье, а она сама брыкалась, но не могла позвать на помощь, так как мужская ладонь плотно зажала ей рот.
– Ну что ты будешь делать… Какой конфуз, не правда ли, дорогая? – начал я с наигранным весельем, привлекая к себе внимание не только девушки, но и Ричарда. – Все тебя хотят, Мон, все мечтают заполучить, но вот только почему-то забывают, что ты моя девушка. Как нам с этим быть?
Парень медленно отошел от Моники, и та, поспешно поправляя помятое платье, кинулась в мои объятия, но с этим позже. Отодвинув девушку от себя назад, чтобы она спряталась у меня за спиной, я, как затаившийся зверь, двинулся в сторону охуевшего козла.
– Она твоя девушка? – спросил он удивленно, и я готов был поклясться, что в его глазах блеснули искорки страха. – Извини, чувак, я не знал. Она сидела одна, и я подумал…
– Тебе не надо думать, чувак, – передернул я его, – животные обычно не думают, ибо нечем. Даже если она сидела одна, без парня, это дает тебе право вытаскивать ее на улицу и насиловать?
Оказавшись вплотную к этому козлу, я схватил его за воротник рубашки и резко дернул. Во мне проснулся самый настоящий гнев, устранить который можно было лишь отбойной дракой. В эти секунды я вспомнил Джона, вспомнил Джима, мистера Беррингтона, Джеймса и Саманту, которая испортила жизнь своей дочери… Навалилось все и сразу, и чтобы выплеснуть скопившийся негатив, я ударил Ричарда по лицу. Парень схватился за ушибленную челюсть, падая на землю. Моника вскрикнула и потянула меня за рукав куртки, но я дернулся и шикнул на нее, чтобы не мешалась.
– Я же не знал, что она с тобой, мать твою! – заорал парень, потирая место удара.
– А мне похуй, знал ты или нет. В любом случае ты не должен был приставать к ней, – процедил я с нескрываемой злостью и нанес еще один удар – на этот раз ногой и прямо по почкам. – Хотел вставить в нее свой поганый член, распустить мерзкие ручонки?! Хер тебе по всей морде, она моя!
Я не знал, говорил я все это специально, чтобы произвести на него впечатление, или давал волю своим потаенным мыслишкам, но доказывать, что Моника моя девушка, мне очень даже нравилось. Я смотрел с пренебрежением, как Ричард стонет и корчится от боли и мечтал ударить его еще разок, но неожиданно он встал, намекая, что желает продолжить драку и отстоять свою честь.
– Ну все, мужик, ты нарвался. Я извинился перед тобой, а ты ударил меня дважды, – мудак закатал рукава рубашки и бросился на меня с кулаками. Ситуация стала напоминать случай с Джоном…
Мы сцепились как два обезумевших дикаря и отчаянно колотили друг друга. Моника кричала, просила нас остановиться, но ее никто не замечал. У Ричарда было выигрышное положение: он сидел на мне и наносил удары сверху, когда же я лежал на спине и отбивался как мог. Перевернуть его не удавалось, ибо весил он килограмм девяносто, и рядом с ним я мог показаться щупленьким мальчишкой. Он бил меня по лицу, по животу и ребрам, пока я прикрывался руками и бессмысленно ударял его по бокам – Ричард словно не ощущал мои кулаки и становился лишь свирепее.
На наш отбойный мат и крики Моники сбежались зеваки из дома. Парни и девушки окружили нас кольцом и первое время тупо смотрели, как мы деремся, но через некоторое время нашлись адекватные люди, которые попытались стащить Ричарда с меня, и вот тогда я взял бразды правления в свои руки. Завалив его на спину, я со всей своей злостью начал мочить его по лицу, не оставляя на нем живого места. Мне было больно двигаться, особо сильно болело правое плечо, но я не собирался останавливаться.
– Сука! Это моя девушка, моя! – кричал я не своим голосом, отбиваясь от чьих-то заботливых рук, которые стаскивали меня с Ричарда. – Я убью тебя прямо сейчас!
Ричард уже не сопротивлялся. Он из последних сил закрывался руками, но я снова открывал для себя его избитое лицо, превратившееся в мясо, и когда мне надоедало бить по роже, я наносил удары по ребрам и печени.
– Ты его реально убьешь сейчас! Остановись! – крепкий паренек еле стащил меня с полуживого тела и бросил на землю. – Остынь, пока нам не пришлось вызывать копов и врачей!
Тело болело так, словно по мне проехался асфальтоукладчик. Последний раз так было больно как раз после драки с Джоном. Только тогда я не мог насытиться сдачей, а сегодня подрался на славу. Я лежал на левом боку и сплевывал кровь, издавая стоны раненого животного. Хотелось сдохнуть прямо здесь и сейчас… Мне даже показалось, что из глаз потекли слезы.
Толпа была в ахуе. Все смотрели на нас и тихо перешептывались между собой. Я бросил свирепый взгляд на Ричарда: он лежал на спине, кашлял, стонал от боли, как и я, и хватался за свежие раны. Мне не было его жаль – хотелось вломить еще, – но я понимал, что сил у меня больше нет.
– Тэхен… – Моника опустилась рядом со мной на колени и жалостливо прошлась по мне взглядом. – Господи, ты выглядишь ужасно. Может, скорую вызвать? Как ты себя чувствуешь?
– Охуенно! – ухмыльнувшись, я сплюнул сгусток крови и перевернулся на спину. Моргать, дышать, шевелиться было больно. Жить было больно! – Почему ты ушла с ним? Какого черта вообще?!
– Ты пропал с Барбарой, Тэхен, и Ричард составил мне компанию, – Мон аккуратно вытерла грязь с моей шеи, стараясь не задеть раны. – Он предложил прогуляться, подышать воздухом, но я не ожидала, что он так поступит.
– Тебе не надо было с ним никуда уходить! Разве ты не знаешь, что мы все думаем только членом?! Он звал тебя подышать воздухом, а сам мечтал трахнуть тебя! Какая же ты дура, Мон! – я хоть и кричал, но давалось мне это с трудом. Нервов не хватало, как и сил и терпения. Глянув на девушку, я увидел, как она тихо плачет и быстро вытирает слезы, не желая, чтобы я их видел.
– Но ты же не такой… Ты заботишься обо мне, – сказала она, и после этих слов заболело и сердце.
– Потому что это ты. Все дело только в тебе, – прохрипел я и попытался встать.
Моника помогла мне подняться с земли, отряхнула меня и не дала мне упасть обратно. Пиздец как было больно стоять! Было ощущение, что мое тело засунули в Железную Деву. Кто-то предложил помощь: таблетки, врачи или «Оставайтесь здесь, утром вернетесь», но я отказался. Не было ни малейшего желания проводить хоть минуту в этом доме. Пьяная Барбара и Ебанутый Ричард убили все веселое настроение. В душе я винил только себя и понимал, что если бы я не покидал Монику, ничего бы не случилось, но снаружи я показывал, как всех ненавижу и обвиняю.
Снова побитый и злой, я поковылял в сторону уже такого родного дома. Моника шла рядом, держа в одной руке свои туфли, а второй помогала мне не встретиться в который раз с асфальтом. Через колкий стыд я опирался на нее, такую маленькую и хрупкую, и хромал, как старый пес. Я старался не касаться темы драки и вообще всего, что было с нею связано, но на середине пути меня разбомбило.
– Тварь! – зашипел я. – Ну какая же свинья! Как вспомню, что он касался твоего тела, и представлю, что он хотел с тобой сделать, меня аж выворачивает. Уебок… Хочешь, я убью его ради тебя?
– Не надо никого убивать, Тэхен, все уже в прошлом, – ответила Моника, придерживая меня за бок. – Тебе бы в больницу…
Она была права. Плечо ныло так, будто его вывернули, голова кружилась и болела, а в теле стояла такая ломота, что легче было выкинуть его и приобрести новое. Но я был слишком горд и упрям, чтобы соглашаться, и поэтому отказался от предложения. В крайнем случае, если станет совсем херово, утром схожу в городскую больницу. Пусть перебинтуют несчастного калеку и дадут пару пилюль – буду как новенький.
Моника остановилась. Сначала я подумал, что она устала тащить на себе мою тушку и решила передохнуть, но она откинулась к стене закрытого продуктового магазина и схватилась за голову. Она жмурилась, быстро дышала и сгибалась, будто у нее тоже все болит.
– Мон? – тихо позвал я, рукой касаясь ее плеча. – Что случилось? Тот козел сделал тебе больно? Он бил тебя?
– Нет… Кажется, опять начинается… – прошептала она, и я осознал весь пиздец ситуации: сейчас у нее случится приступ, но ни таблеток, ни людей, ни больниц рядом не было, а от меня в подобном состоянии пользы было как от дырявого ботинка. Ночка удалась…
Я даже не был удивлен. Все дерьмо, которое может случиться, случилось, и такое регулярно происходило в моей жизни. Барбара нажралась, Монику чуть не изнасиловали, я ввязался в драку и еле передвигал ногами после нее и сейчас, когда на улице ночь и никого нет, у Мон случится приступ. Господи, ты издеваешься надо мной?! Ты так меня не любишь?! Пойти что ли в монастырь грехи замаливать…
Я не знал, по какому номеру вызывать местную скорую помощь, и спросил у Моники, которая глубоко дышала и была уже на пределе. Она молчала и не хотела мне отвечать, тогда мне пришлось повысить на нее голос. Девушка испуганно посмотрела на мое злое лицо и с паузами в речи продиктовала цифры.
– Тихо, не бойся, я с тобой. Сейчас приедут врачи, – сев прямо на грязную и холодную землю, я усадил Монику к себе на колени и осторожно обнял. Мне было больно держать ее у себя, но я старался не показывать этого, ибо в данные минуты ей было гораздо тяжелее.
Когда ее начало трясти, я через силу прижал Мон к себе и, жмурясь, начал покачиваться вперед-назад, чтобы хоть как-то ее успокоить. Я шептал ей на ухо, что все будет хорошо, гладил ее окровавленными руками по волосам и тыкался носом в ее дрожащее плечо. Как же было херово… Словами не передать. Я, побитый и грязный, сижу в переулке посреди ночи и держу в руках девушку, у которой начинается эпилепсия. Хуже не придумаешь.
Моника тряслась в моих руках, задыхаясь от нехватки кислорода, я сжимал ее в своих руках через боль и старался не заорать матом, а так хотелось. Почему все случается именно со мной и за один раз?! Твою мать, я же не ангел-хранитель, чтобы терпеть все уколы судьбы, да еще и помогать другому! Меня заебала вся та ситуация, которая складывалась, и я хотел сбежать из этого дурдома обратно в школу к Гуку, Эмбер и свободной, яркой жизни, которая у меня была. Я больше не хотел становиться свидетелем приступов Моники, пьянства и блядства ее матери, я не хотел теряться в скучной, серой рутине и превращаться в романтика, книжного червя и спасителя всех невинных. Я просто устал…
***
Скорая приехала через десять минут. Монику положили на каталку и сразу же вкололи ей какое-то лекарство. Меня тоже забрали, как только увидели мой внешний вид. Заебись… Пьянка, которая кончилась поездкой в больницу. Всю жизнь мечтал именно о таком раскладе! Вот она, расплата за все то дерьмо, что я творил. Что же, справедливо, но не затянулось ли наказание?
Пока мы ехали в больницу, я смотрел на спящую Монику и держал ее за руку. Мне было жаль ее, но желание освободиться от всех обязанностей, которые появились с момента моего переезда к ней, было сильнее. Сердцем я понимал, что она не виновата, что она стала дорога мне и я не могу ее оставить, но упрямый мозг твердил, что пора сбегать из этой дыры. Опустив голову, я тяжко вздохнул и уткнулся лбом в край каталки. Еще десять дней…
Монику положили в палату и окружили врачами, пока я сидел в процедурном кабинете. Медсестра обрабатывала мои раны, внимательно рассматривала избитое тело и сурово причитала себе под нос, что мы, молодняк, совсем с головой не дружим. Я был полностью с ней согласен, но сил на диалог во мне не нашлось. Я молча позволял пожилой женщине в белом халате делать со мной все, что ей хотелось, и морщился, когда становилось слишком больно.
– Переломов и трещин нет, но это визуально, – медсестра села за свое рабочее место и начала что-то быстро писать. – Я бы советовала тебе сходить на рентген, но врач будет только завтра утром. Я выпишу тебе обезболивающие и мазь, которая залечит раны.
– Да ладно, зачем мне рентген? Двигаться могу, и ладно, – я махнул рукой и моментально скрутился от сильнейшей боли в правом плече.
– Я вижу… – процедила сквозь зубы медсестра и позвонила по старому телефону с проводом. – Алло, мистер Крэйг? Зайдите ко мне на минутку.
Пара секунд, и дверь процедурной открылась. Вошел крепкий доктор, ростом не меньше 190 сантиметров, с щетиной и суровым взглядом. Медсестра указала ручкой, которой записала для меня рецепт, в мою сторону и сказала: «Посмотри правое плечо, похоже на вывих». Суровый доктор подошел ко мне, и я чуть не обосрался. Здоровенный мужик смотрел на меня так, будто хотел сожрать, а потом я, кажется, и правда наделал в штаны: он схватил мою руку, пощупал ее и дернул так, что я заорал не своим голосом. Но чудо – боль тут же прошла.
