Текст книги "Дегустатор боли (СИ)"
Автор книги: Анастасия Леннон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
И сегодня, когда мой ангелочек снова сбежит домой (ее младшая сестра заранее сообщала старшей, когда родители любезно свалят на вечеринку или в гости к друзьям, чтобы та ненароком не попалась им на глаза), я обязательно присоединюсь к ней, но чуточку позже: за все годы обучения я выучил, во сколько ложатся спать проверяющие, во сколько во всех корпусах вырубается свет и когда наш охранник, мистер Адамс, запирается в своей будке, чтобы подрочить на отбойную порнуху. Мне не хотелось подкупать администраторов (денежки мне самому понадобятся), как это делала Эмбер, поэтому у меня были свои методы побегов отсюда.
***
Ближе к полуночи, когда все школьники разбрелись по своим комнатам, я старательно делал вид, что сплю, на случай, если зайдет кто-то из дежурных или проверяющих. Мне приходилось делить комнату с Чонгуком и еще двумя парнями, которые были еще теми задротами: любители компьютерных игр и фантастики никоим образом не мешали мне, ибо послушные мальчики, любители мазей от прыщей, и правда засыпали, так как боялись, что их отругают. Я никогда не понимал таких людей, как они. Разве можно вот так проводить лучшие годы своей жизни? Бедняги… Они ведь еще не вкушали запретный плод любви, не напивались до чертиков, ни разу не нарушали ни общие законы, ни местные школьные правила. На их фоне я выглядел как сущий дьявол. Да и Чонгук не отставал – тихоня тихоней, но при желании и школу подожжет.
Как я и думал, вскоре к нам в комнату зашел дежурный. Молодой парень по имени Джим сам когда-то окончил эту школу, но по каким-то причинам решил не покидать ее стены и остался работать здесь помощником администрации. Девственник, филантроп, защитник всех невинных и обделенных. Джим всегда был сторонником справедливости и здорового образа жизни. Каждое утро этого парня можно было застать либо за зарядкой в саду, либо за чтением книг в библиотеке. Девушек боялся до смерти. Красотой этот парнишка не был обделен – школьницы постоянно строили ему глазки и соблазнительно виляли попками, – но при появлении привлекательной особи женского пола он моментально превращался в очкастую статую, которая не могла пошевелиться и вымолвить хоть словечко. Бедняга Джим даже не представлял, от чего отказывался! На его месте я уже давно воспользовался бы доступными девчонками, которые сами сгорали от желания запрыгнуть на очередной член, и кайфовал. Мне искренне было его жаль, и я надеялся, что когда-нибудь в нем проснется настоящий мужик.
Дверь захлопнулась, что послужило для меня зеленым светом, и я выпрыгнул из постели. Хоть мне было и срать на соседов-задротов, я все-таки старался действовать как можно тише. Во-первых, кому нужен лишний шум? Во-вторых, Чонгук весь вечер жаловался на головную боль, и я не хотел его будить.
В темноте я видел плохо и старался на ощупь отыскать нужные вещи. Любимая кожаная куртка, джинсы и футболка. В принципе, что еще нужно? Да и смысл наряжаться, если совсем скоро с меня все снимут нежные женские руки?
Последний штрих – одеколон, который свел с ума не одну красотку. Я знал, как девушки балдели от моего запаха, и пользовался одним и тем же парфюмом. Уже проверено на многочисленных опытах, что именно он служил верным афродизиаком.
– Эй, придурок, – когда я уже почти покинул комнату, Чонгук зашевелился под одеялом и кинул мне в руки что-то маленькое и шуршащее, – папой захотел стать раньше времени?
– Я успел бы вытащить, – покрутив между пальцами презерватив, я улыбнулся, – но все равно спасибо. До скорого. Если зайдет Джим, скажи, что я отошел отлить.
– Ага… – уже в полудреме ответил мой друг и снова провалился в глубокий сон.
Я тихо, но быстро шел по темному и пустому коридору, постоянно оглядываясь по сторонам. Если меня заметят, то настанет полный пиздец, но не потому, что директор опять будет драть глотку, а потому, что я потеряю возможность драть красотку Эмбер.
Покинув корпус, я спрятал руки в карманы куртки и стремительно зашагал через огромное футбольное поле в сторону главных ворот, через которые обычно пробирался на волю. В такие моменты я чувствовал себя несчастным заключенным, мотавшим приличный срок.
– Стоять, – громкий, но знакомый голос из темноты заставил меня вздрогнуть от неожиданности.
Вздохнув, я остановился и повернулся на звук. Послышались размеренные шаги, и через пару секунд моему взору предстал Джон.
– А, это ты, Джонни?
– Думал, я забуду наш разговор? Ты стал слишком дерзким, Тэхен. Я не прощаю такое поведение…
Мне было абсолютно похуй на этого имбецила. Я стоял и совершенно спокойно смотрел на него. Если он так горит желанием подраться – вперед, только пусть не задерживает меня зря, ведь Эмбер ждет.
– Руки чешутся мне по морде заехать? – усмехнувшись, я размял шею и сделал шаг вперед, оказываясь еще ближе к Джону. – Ну давай, не тяни, а то у меня дела.
– С такими ублюдками, как ты, нужно поступать соответственно, – Джон щелкнул пальцами, и к нему сию секунду присоединились два верных дружка.
Я опешил. От удивления мои ноги словно вросли в землю. Нет, я знал, что Джон тот еще мудак, но чтобы звать своих псов на одиночную разборку… Даже я такого себе не позволял.
– Трое против одного? А тебе не кажется, что ты перебарщиваешь? – я сузил глаза, стараясь выглядеть смелым, но внутри мне стало как-то не по себе. – Зассал побороться со мной в одиночку?
– А мне похеру, Тэхен, – Джон злобно улыбнулся и развел руками. – Уже который год я мечтаю смешать тебя с дерьмом, унизить и поставить на колени. Ты как кость стоишь в моем горле. Пусть это нечестно, но мои парни помогут мне избавиться от прилипшего к моим ботинкам куску говна.
Ярость закипала во мне все больше и больше. Теперь мне было далеко не похуй. Эта скотина обязательно ответит за свои слова. Мысленно я пообещал себе, что на сегодняшней драке, которая вот-вот начнется, моя месть не остановится. Я превращу жизнь Джона в самый настоящий ад. Он еще пожалеет, что связался со мной.
– Знаешь, – я медленно снял с себя куртку, бросая ее на землю, – обычно я жалею таких людей, как ты, ведь больные не виноваты в том, что они родились с кривыми мозгами, верно? Но ты, Джон, исключение. Тебе бы помалкивать да подрачивать на дешевые журнальчики под одеялом, но ты с какого-то хера думаешь, что можешь выебываться и строить из себя крутого парня.
Я встал прямо напротив Джона и нагло улыбнулся ему в лицо. Как же мне хотелось порвать его на мелкие кусочки, растоптать, вырвать из него кишки и задушить его ими же, но я сдерживался и продолжал улыбаться.
– Ты жалкое чмо, Джонни. Ты неудачник, а еще… – я харкнул на землю и указал кивком головы на свой плевок. – Это тоже ты. Общество выплюнуло тебя.
– Сука! – зашипел Джон и кинулся на меня.
Больше сдерживаться я не мог. Как только этот мудак бросился в мою сторону, я тут же заехал ему кулаком по челюсти – раздался характерный хруст. Неужели сломал? Отлично! Поменьше вякать будет хоть на какое-то время.
Но недолго я радовался: его верные шестерки оживились и вдвоем повалили меня на землю. Я отбивался как мог, но жестокие удары с их стороны не позволяли мне обратно встать на ноги. Эти сволочи били ногами по почкам, ребрам и голове. Прикрывая лицо руками, я старался не обращать внимание на боль и пытался подняться хотя бы на колени, но все мои попытки прерывались.
В одну секунду я смог поймать удобный момент и резко вскочил на ноги. Стоять было крайне больно, и я чуть не упал обратно: все тело ныло и скручивало в тугой узел, кости дребезжали и грозились рассыпаться в порошок. Сплюнув сгусток крови, я двинулся вперед, желая нанести удар хоть кому-нибудь из долбаной шайки, но Джон схватил меня за воротник рубашки и дернул пару раз. Силы были на исходе.
– Что, думал, устоишь против нас? – козлина мерзко улыбался. – Не связывайся больше со мной, понял? Иначе будет еще хуже.
– Ты угрожаешь мне? – я улыбнулся в ответ и плюнул прямо ему в лицо. – Сука ты, Джон. Я тебя не боюсь.
Этот мудак усмехнулся, отпуская меня. Он захотел вытереть мокрый кровавый след с щеки, который я ему любезно подарил. Я воспользовался моментом: собрав всю волю в кулак и последние остатки сил, я ударил его ногой прямо по яйцам, и когда тот согнулся, хорошенько приложился локтем о его позвоночник. Его собачонки кинулись на меня, но я успел развернуться и вмазать по роже сначала одному, а затем и второму.
Я не знал, сколько бы еще продолжалась драка, но в будке охранника, стоящей возле ворот, зажегся свет. Нас могли поймать и наказать и за драку, и за попытку сбежать, и за нарушение режима, так что мы, как раненные солдаты, убежали в разные стороны с поля боя.
– Я тебя закопаю, ублюдок! – успел мне крикнуть Джон, убегая в сторону корпусов. – Слышишь?! Закопаю!
– Сдохни, говнюк… – прохрипел я, хромая и постанывая от боли.
Сейчас мне нельзя было сбегать: охранник все еще не выключил свет, и я видел его силуэт возле окошка – стоит, смотрит. Подстава какая… Да даже если бы мистер Адамс и не вышел, я все равно в таком состоянии не смог бы перелезть через забор.
Я кое-как доковылял до кустов и бухнулся на землю возле одного. Во рту стоял отвратный металлический привкус крови, сгустки которой я постоянно выплевывал. Итак, самое время посчитать потери: разбитая губа, бровь, ссадины на лице и по всему телу, превращенные в кашу внутренние органы и, кажется, сломанное ребро. Я старался успокоить себя и забить на свежие раны, но мне было больно даже просто дышать. Каждый вздох давался мне с трудом – легкие хрипели, а ребра готовы были треснуть от напора.
Жмурясь и проклиная все на свете, я схватился рукой за живот и попытался встать, но моментальная боль сковала мое покалеченное тело, и я рухнул обратно.
– Блять… – сдерживая стоны, я из последних сил надел на себя куртку и лег на спину.
Пусть даже на корточках, пусть даже с неимоверной болью, но я вылезу из этой чертовой школы и попаду в дом Эмбер.
Мне нужно было буквально минут пять-десять, чтобы оклематься и прийти в себя. Все-таки я мужик, а не чувствительная бабенка, которая визжит от царапин. Я молча лежал и восстанавливал рваное дыхание. Злость во мне не угасла даже под напором боли. Я мечтал уничтожить Джона, заставить его ползать передо мной на коленях и просить о пощаде. Я мечтал размазать его по асфальту. Я мечтал впечатать его в забор и до потуг избивать его, пока силы окончательно не исчезнут. Если раньше мне было плевать на существование этого микроба, то сейчас же я возненавидел его всем своим черствым сердцем.
– Помолись, Джонни, ведь будущее ждет тебя совсем не сладкое, – облизывая потрескавшиеся и соленые губы, я встал на ноги и поковылял к забору.
К тому времени свет в будке охранника уже был выключен, а значит, можно действовать. Привычными трюками, которые я проделывал чуть ли не каждую ночь, я кое-как забрался на дерево, стоящее возле забора, встал на толстую ветку и, балансируя, перепрыгнул на противоположную сторону. Падение оказалось неудачным, и я смачно шлепнулся на землю.
– Черт! Черт! Твою мать! – шипел я как раненый зверь и держался за ушибленный локоть, лежа на боку. – Блядство какое!
Похоже, Эмбер ждет ночь в компании разъяренного инвалида. Не самая приятная перспектива, но иного выхода у нее не было, ибо я, хромой и злой, направлялся к ее дому с одной целью – вытрахать из себя весь негатив.
Слава Богу, девушка жила совсем рядом со школой, так что мне не пришлось тратиться на такси или долго хромать до ее дома. Всю дорогу я изнывал от желания поскорее швырнуть Эмбер на постель и взять несчастную девушку так, что искры из глаз будут лететь. Мне срочно нужна была разрядка, поэтому я решил пойти именно к ней, а не вернуться обратно в свою комнату, что было бы, наверное, правильнее при моем-то состоянии.
Когда я настиг нужный дом, то позволил себе немного постоять возле двери. Я думал о том, примет ли она меня в таком состоянии? И захочет ли вообще раздвигать ноги перед покалеченным парнем в грязной, окровавленной одежде? Впрочем, думал я недолго, ибо мне было ровным счетом все равно: даже если она выставит меня, я пойду в первый попавшийся ночной клуб, нажрусь там до потери пульса и, если повезет, закадрю какую-нибудь пьяненькую девочку в короткой юбчонке.
– Тэхен?! Боже, что с тобой?! – Эмбер, которая открыла мне дверь, испуганно прикрыла ладошкой рот и уставилась на меня. – Тебя побили?!
– Эмбер… Я очень зол… – надвигаясь медленно на девушку, я не сводил с нее глаз и напряженно дышал. – Сейчас мне нужно только одно, и лучше тебе не сопротивляться. Ты же именно для этого позвала меня к себе, так ведь?
Эмбер пятилась назад, пока я шел на нее. В ее глазах читался явный ужас, она наверняка не рассчитывала, что я приду к ней именно в таком состоянии. Как любой девушке, ей хотелось хоть немного ласки и любви, но не сегодня – я намерен тупо трахнуть ее, грубо и грязно, и уползти восвояси. Она не виновата в случившимся, но она была единственной на данный момент, кто мог помочь мне снять напряжение.
– П-подожди… Дай я хотя бы раны тебе обработаю, – Эмбер дрогнула, когда спиной врезалась в стену возле лестницы, ведущей на второй этаж. Я же в два шага сократил расстояние между нами и тесно прижался к ее манящему телу, спрятанному от меня под невесомой тканью шелкового халата. – Тэхен… Мне страшно.
– Не бойся, детка, я же не монстр, – обхватив грязными руками ее прелестное личико, я склонил голову на бок и впился в ее губы крепким, напористым поцелуем.
Я не просто целовал ее: я кусался до боли, до маленьких ранок и сдавленного шипения; я тщательно исследовал языком ее рот, желая ворваться им чуть ли не в самое горло; я облизывал и сосал ее губы, слыша ее тихие всхлипы. Она действительно была напугана, но мне было похеру – я желал лишь одного.
Когда воздуха стало не хватать, я разорвал поцелуй и вгляделся в лицо напротив. На румяных щеках Эмбер блестели слезинки, которые я тут же слизал, и снова полез целоваться. Ее нежные ручонки ухватились за мою куртку и потянули жесткую ткань на себя. Я отцепил ее пальцы, чтобы снять с себя верхнюю одежду и швырнуть ее на пол. В следующую секунду мои сильные руки подхватили девушку под ягодицы и подняли над полом. Эмбер обхватила меня ногами.
– Тэхен, ты же не сделаешь мне больно? – с отчаянием в голосе спросила она, обвивая мою шею, пока я нес ее в сторону дивана. Конечно, я мечтал заняться сексом в ее постели, но диван был ближе, а терпеть более я уже не мог.
– Сделаю, – я не желал врать и посему признался сразу. Уложив девушку на мягкую поверхность, я навис над ней сверху и стянул с себя футболку через голову. – Прости меня, Эм, но я не могу иначе.
Я знал, что поступаю гадко. Я знал, что Эмбер любит меня и не оттолкнет. Я знал, что по-свински вот так пользоваться ее чувствами, но мне было похуй.
Схватившись рукой за пояс халата, я рывком дернул за него, и моему взору предстало доступное, идеальное женское тело. На Эмбер были только трусики, избавиться от которых не составило труда, и уже через мгновение они покоились на полу где-то рядом с моей кожанкой.
– Сними с меня штаны, – упираясь руками в диван, я ощущал невыносимую тесноту в области паха и жадно целовал шею девушки, которая покорно глотала слезы и расстегивала пуговицу и ширинку. – Живее, Эм.
Она приспустила мои штаны вместе с трусами, и я с облегчением выдохнул на ее влажную и покрасневшую от моих засосов шею. Мне захотелось немного поиграться с ней, прежде чем приступить к основным действиям. Скользнув рукой вниз, я властно сжал пальцами ее промежность, срывая с губ девушки громкий стон.
– Нравится? Да ты течешь как сучка… А еще говорила, что боишься, – насмешливо улыбаясь, я ввел в нее два пальца, начиная ими двигать в едином ритме. – Эмбер… Ты же любишь меня, да?
– Люблю… – всхлипнула девушка сквозь стоны удовольствия. – Только ты меня совсем не любишь, Тэхен.
– Ты права, – большим пальцем я надавил на ее клитор, – но мне с тобой хорошо. Этого вполне достаточно.
Пока я ласкал ее пальцами, мои губы и язык исследовали упругую грудь, а зубы прикусывали затвердевшие от возбуждения и страха соски. Эмбер извивалась подо мной, терзала руками то мои плечи и спину, то обивку дивана и мучительно кусала губы. Я знал, что ей уже не терпится, что она хочет ощутить меня в себе. Я и сам был уже на пределе, поэтому схватился за ее аппетитные бедра, приподняв их повыше, и жестко толкнулся в нее. Эмбер громко застонала, впившись острыми ногтями в мои руки, и забросила голову назад.
Я трахал ее как хотел. Врываясь наотмашь небрежными рывками в ее податливое и горячее тело, я упивался ее стонами, криками и слезами. Мне нравилось видеть ее в столь компрометирующем положении и знать, что ей не только больно, но еще и приятно. Я чувствовал себя самым последним ублюдком на свете, ведь я драл на этом диване девушку, которая меня любит, как грязную шлюху, но это как раз и приносило больше всего удовольствия. Я смотрел на ее слезы и улыбался, продолжая вдалбливаться в нее все мощнее и быстрее.
– Тэхен… Пожалуйста… Мне больно… – плакала она, пока я прижимал ее своим весом к дивану.
– Прости, малышка, но тебе придется потерпеть. Мне тоже больно, – шептал я ей на ухо, активно двигая бедрами. – Еще немного.
Спустя несколько сладчайших минут я рывком перевернул ее на живот, поставив на колени жертву моей незапланированной злости, прижал ее к своей груди и снова проник в жаркий плен узкого тела. На сей раз я не захотел двигаться резко: мои движения были плавными, но такими же быстрыми, как и минуту назад. Я старался вогнать свой стоящий колом член в Эмбер как можно глубже, заведомо понимая, как ей может быть больно. Я лапал и мял руками дрожащее тело, шлепал девушку по ягодицам до красных следов и душил ее вплоть до сдавленных хрипов.
Я хоть и эгоист, но мне хотелось, чтобы Эмбер получила вознаграждение за свои мучения. Когда оргазм начал приближаться, я опустил руку вниз, чтобы пальцами заставить девушку кончить вместе со мной. Круговыми движениями я ласкал ее клитор и горячо целовал за ушком и в шею.
– Ну же, давай, давай! – я зарычал, кусая ее в плечо, и мощными рывками стал доводить себя до кондиции. – Блять! Да, Эмбер!
Только сейчас я вспомнил, что так и не надел защиту, и успел вовремя покинуть тело девушки, чтобы излиться ей на ногу. Я не смог понять, кончила она или нет, но сил на продолжение банкета у меня не было. Мышцы болели так, что я просто упал на спину и закрыл глаза. Мне было и приятно, и хреново одновременно.
Я слышал, как всхлипывает Эмбер, как она шуршит одеждой и пытается одеться. Другой на моем месте обнял бы ее и поцеловал, но я так и остался лежать неподвижным.
– Завтра будут синяки… – прошептала она, стоя перед зеркалом и рассматривая свою шею.
– Будут, – я согласно кивнул головой и посмотрел в ее сторону. – Прости, Эм, ладно? Просто так вышло… Никто не виноват.
– Я дура, потому что ты изнасиловал меня, а я продолжаю любить тебя, – девушка вытерла слезы и опустила голову. – Пожалуйста, Тэхен, уходи.
– Ты сама согласилась…
– Я не хочу тебя видеть, убирайся! – Эмбер перебила меня, после чего быстрым шагом поднялась по лестнице к себе в комнату и громко хлопнула дверью.
Теперь я снова был зол. Что за тупая женская логика?! Сама пригласила меня к себе в дом, сама раздвинула передо мной ноги, а теперь обижается! Она прекрасно знала, на что шла. Я ударил кулаком диванную подушку и резко поднялся на ноги.
– Дура, – одними лишь губами проговорил я и покинул дом Эмбер, так же громко хлопнув дверью, как сделала это она несколько секунд назад.
Именно поэтому я и не заводил постоянную девушку. Мне были противны все эти скандалы, выяснения отношений, слезы и истерики. Я привык к свободной и легкой жизни, а если в ней появится единственная и любимая, то мне придет самый настоящий пиздос. Я не умел любить, мне было непривычно долго ухаживать за кем-то, добиваться месяцами поцелуя и возможности прикоснуться к девушке. Быстрый секс без обязательств – вот, что мне было по душе. Раньше у нас с Эмбер было именно так, и ее любовь не мешала нам обоим кайфовать, но сейчас я понимал, что чувства станут преградой между нами. Чонгук еще давно предупреждал меня, что любящая девушка не продержится долго на таком плаву, но я, дурак, не слушал и махал рукой. Мой друг оказался прав.
Я медленно волочил ноги в сторону школы. Тело предательски ныло и требовало, чтобы я уже лег спать и не мучил его. Отбойный секс сделал только хуже, и теперь даже моргать было больно. Порой я удивлялся самому себе. Специально же влезаю в неприятности, нахожу приключения на свою жопу, а потом смотрю на все это с удивленными глазами и не понимаю, как же так получилось. А вот так, блять… Ким Тэхен, ты полный придурок. Пора завязывать с такой жизнью и становится нормальным, спокойным человеком. Но кого я пытался обмануть? От подобных мыслей мои губы, покрытые коркой запекшейся крови, дрогнули в усмешке.
По дороге я заскочил в круглосуточный магазин и купил себе бутылку пива, о которой мечтал целый день. Я быстро осушил ее в несколько глотков и, шатаясь как обдолбанный пьяница, добрел до школы.
Возле забора меня стошнило. Я упирался рукой в калитку и блевал как последний алкаш. Мне было противно от самого себя. Гадкий, неприятный тип, который посмел изнасиловать невинную девушку, влюбленную в него, только потому, что ему нужно было выместить на ком-то злость. Ну не мудак ли я? Мудак, конечно, но я уже ничего не мог с собой поделать.
Упершись рукой в фонарный столб, я опустил голову и невидящим взглядом уставился на бордюр. На душе было до неприличия мерзко. В кого я превращаюсь? Что со мной будет потом, если я продолжу бухать, драться и трахать все, что движется? Я не хотел превратиться в своего отца, который безвозвратно ушел в запои и потерял единственного сына. Но также я понимал, что как только мне станет легче, я забуду про всю эту философию и снова погружусь в черный омут к любимым чертям. Видимо, я слабый человек.
Пока я шел к спальному корпусу, мой взор упал на злосчастное футбольное поле, где пару часов назад прошла драка. Если бы не она, все могло сложиться куда приятнее… Как же мне не хотелось снова ступать на него, но пришлось, иначе я добирался бы слишком долго, а спать уже неимоверно хотелось.
Из последних сил я открыл дверь в свою комнату и буквально ввалился в нее, еле передвигая ногами. Скинув грязную, испачканную в крови одежду на пол, я упал на кровать и моментально вырубился. Хоть на некоторое время мне стало немного полегче.
Первые минуты сна шли очень даже неплохо: я успел расслабиться, забыть о боли и ни о чем не думал. Мне было приятно находиться под тяжестью одеяла, которое служило эдаким щитом от внешних раздражителей. Но как только мне стали сниться ужасные кошмары, я заворочался в холодном поту и мигом растерял все былое спокойствие. Я видел страшные картины, в которых сначала до смерти избивал Джона, а после хватал хрупкую, напуганную Эмбер и продолжал наносить удары теперь уже на нее. От подобных вещей я проснулся и резко раскрыл красные глаза.
Как оказалось, разбудили меня не только кошмары: во дворе школы, прямо под окнами общежития, стояла машина скорой помощи, и именно ее сирена вырвала меня из мира ужасающих сновидений.
Я нехотя вылез из постели, открыл окно и высунулся наружу. Два врача и медсестра разговаривали с директором и миссис Ридс. Они подписывали какие-то бумаги, в их руках были уколы и пачки с лекарствами. Как бы я ни старался, я не мог услышать, о чем они беседовали между собой. Неужели кому-то в нашей школе стало плохо? Глубоко в душе я надеялся, что это Джона схватил сердечный приступ. Мне не было стыдно за такие мысли, ибо я ненавидел подонка всеми фибрами души.
– Закрой окно, холодно же, – Чонгук, о котором я и забыл, укутался в одеяло и с недовольством заворчал. – Ты давно пришел?
Я не стал отвечать. Молча закрыв окно, я снова оказался в постели и попытался заснуть, но в итоге от боли в теле и перенапряжения так и не смог заснуть до самого утра.
========== Глава III ==========
С горем пополам я задремал ближе к утру. Мне ничего не снилось, и слава Богу. Если бы кошмары снова наведались в мою больную голову, я не пережил бы. Трудно назвать два часа, которые оставались до общего подъема, сном, ибо мышцы периодически сковывала неприятная судорога, и мне приходилось дергаться и просыпаться.
Ровно в половине шестого утра к нам в комнату постучался веселый, жизнерадостный Джим.
– Проснись и пой! – заорал чокнутый придурок, хлопнув в ладоши. – Встаем, ребятки, и идем на завтрак! Встречаем с улыбкой новый учебный день!
Как же мне хотелось задушить Джима подушкой, чтобы он не раздражал своим присутствием, и попробовать поспать дальше, но к нему присоединились наши с Чонгуком соседи и громко поприветствовали дежурного.
Я ненавидел всех, я желал самой мучительной смерти каждому, кто находился в этой комнате. Кроме Гука, разумеется, – этот все еще храпел и даже не думал просыпаться. Может, и мне последовать его примеру и сделать вид, что я сплю и ни черта не слышу? Но сон как рукой сняло. Блядство…
Свесив ноги с кровати, я зевнул и почесал затылок. Не хотелось покидать уютную и теплую постель, но валяться просто так мне в ней не хотелось. Я не привык проводить время впустую и не понимал людей, которые целыми днями лежат и ничего не делают. Для меня это было сущей пыткой: сразу хотелось приниматься за любые дела, занимать себя хоть чем-нибудь – да хотя бы даже просто гулять. Все лучше, чем валяться кверху брюхом.
– Гук, просыпайся, – когда я подал голос и швырнул подушку в спящего друга, парни-задроты посмотрели на меня и замерли, заметив мое не самое лучшее состояние. Я с вызовом глянул в их сторону. – Я сегодня слишком красивый, так что не засматривайтесь. Рискуете ослепнуть и больше никогда не сыграть в эти ваши компьютерные игры. Или же я сам с радостью подправлю ваше зрение, если продолжите пялиться. С фонарем под глазом и видится лучше, не так ли?
Щупленькие и прыщавые мальчики тут же схватили свои вещи и рванули прочь из комнаты. Я проводил их взглядом и усмехнулся. Надо же, как они боялись меня… А я ведь и не собирался их бить, но только лишь потому, что сил совсем не было.
А Чонгук все никак не хотел просыпаться. Этот засранец спрятался под одеялом и сладко похрапывал. Я не мог позволить ему нежиться в постельке, когда я уже на ногах и готов к бравым подвигам. Под бравыми подвигами я подразумевал поход на занятия, ведь это было испытанием для меня в обычный-то день, а сегодня – особенно.
– Блять, ты будешь вставать или нет? – я встал на ноги и крупно пожалел об этом: голова закружилась так, что я чуть не рухнул на пол, ребра сковала металлическая боль, перед глазами замаячили разноцветные круги, ну а про общую ломоту в теле и говорить не стоит. – Чонгук… Ты это… Вставай давай.
– Ну и куда подевалась былая уверенность? – мой улыбающийся друг хорошенько потянулся, прежде чем повернуться ко мне, но когда увидел мое состояние, тут же вскочил с кровати. – Твою мать, Тэхен! Что с тобой?!
Я едва стоял на ногах. Хоть я и старался забить и сопротивлялся собственному организму, мне и правда стало как-то нехорошо. Я медленно сел обратно на кровать и обхватил руками голову.
– Ты с кем так подрался?! – Чонгук быстро сократил расстояние между нами и сел рядом со мной. – На тебе живого места нет. С Джоном встречался?
– Да, с этим козлом, – я выпрямился, повернувшись корпусом к Гуку. – Этот мудила со своими дружками отмудохал меня ночью на футбольном поле. Я не прощаю такие вещи. Как только я приду в себя, я обязательно встречусь с ним и докажу, что со мной лучше не связываться. А еще мне кажется, что у меня сломано ребро…
– Давай к врачу сходим? Ты можешь идти? Или хочешь, я позову Джима, и он приведет врача сюда?
– Тише, че ты как заботливая мамаша насел? – я хлопнул Чонгука по плечу. – Все нормально, пройдет.
– Ну ты и чудила… – Гук рывком снял мою руку с себя. – Если у тебя и правда сломано ребро, то ты рискуешь остаться с дырявым легким и сдохнуть прямо в школе. Об этом мечтаешь?
– Странно… – я загадочно улыбнулся, потирая рану на губе. – Вчера у Эмбер со мной был полный порядок. Значит, херня. Само пройдет.
– Ты в таком состоянии еще и к ней ходил?! Ну ты больной на всю голову, Тэхен! – Чонгук пихнул меня в бок, причинив мне толику боли, а после поднялся с кровати и стал собираться. – Ты реально не в себе. Мне похер, что ты скажешь, но я иду за Джимом и зову врача.
– Да какой врач?! Какой Джим?! Чонгук, включи голову! Если они узнают, что я ночью подрался с Джоном, то нам обоим влетит за нарушение режима!
– Это ты включи голову, идиот! Кто сказал, что я выдам тебя? Скажу, что ты ночью упал с кровати, к примеру, или же…
Я громко, неестественно засмеялся над своим сообразительным другом. Это же как надо упасть, чтобы расквасить морду и поиметь синяки да ссадины по всему телу? Я знал, что Чонгук заботливый, но сейчас он мог сделать только хуже.
– Гук, серьезно, забей, – я осторожно встал и подошел к приятелю, который натягивал штаны. – Я поправлюсь, не парься. Первый раз я что ли ввязываюсь в драку? Ты же меня знаешь. Пара деньков, и я снова огурчик.
Чонгук застегнул ширинку и обеспокоенно посмотрел на меня. Я знал, что он желает мне добра и хочет помочь, но в данной ситуации лучшим решением было смолчать и дождаться удобного момента для мести. Мой организм привык к тому, что я совсем не щадил его, и быстро восстанавливался. После обычных драк я уже на следующее утро снова рвался в бой, но прошлой ночью мне прилетело по полной программе, так что на поправку потребуется явно чуть больше времени.
– Дело твое, – Гук пожал плечами и потянулся за рубашкой, – но я и правда советовал бы тебе сходить к врачу. Вдруг ребро реально сломано?
– Это я так, ляпнул херню. Может, трещинка небольшая… – развернувшись, я подошел к своей постели и тоже начал собираться, стараясь скрыть искры боли, которые выступали на моем лице.
***
Аппетита не было совершенно. Я с мрачным лицом тыкал овсянку ложкой и едва сдерживался, чтобы не стошнить прямо в тарелку. Хоть за окном и светило солнце, настроение было далеко не солнечным. Я был бы больше рад дождю и тучам, которые идеально соответствовали моей ебучей серости. Обычно в Лондоне стояла именно такая погода, но отчего-то в последнее время грузные облака куда-то испарились, и все радовались этой сказочной яркости, что была совсем не свойственна столице Великобритании.
Терпение лопнуло, и я с грохотом швырнул ложку в тарелку, отодвинув ее от себя. Чонгук удивленно вскинул брови и посмотрел на меня. Он понимал, почему я такой раздраженный, понимал, что сейчас лучше ко мне не лезть с советами или вопросами, и поэтому молча отвел глаза в сторону, не желая связываться со своим другом-психопатом. И правильно сделал, ведь я готов был взорваться в любую минуту.
