Текст книги "Эрминиды (СИ)"
Автор книги: Анастасия Курленёва
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
– Щенок Белого Волка! – оскалился Теус Марис. Внешность внука короля Вариона врезалась ему в память.
Эйзенхиэль не зря хвалил воспитанника за хорошую реакцию. Пульсар он отбил. И второй. И третий… а потом спина медленно пятившегося мальчика натолкнулась на почти отвесную скалу. Отступать дальше было нельзя. Что ж, зато и сзади никто не нападёт. Всё-таки достойней встретить смерть лицом к лицу. А что сегодня придётся умереть, Северин уже не сомневался. Он успел поставить щит. Но бушующая магия разогрела землю у невидимой границы до лавового состояния. Бежать больше некуда.
От любимых сфер Гаарсена Северин отказался почти сразу: не только пироманты, но и боевые маги противостояли огню более чем успешно – они и сами предпочитали работать именно с этой стихией.
«Очень хорошо, что ты умеешь обращаться с пламенем, – звучал в голове немного издевательский голос главы клана. Голос из прошлого, услужливо воспроизведённый памятью. – Вампирам это даётся нелегко. Вампирам вообще тяжело даются стихийные преобразования. Но ты человек. Так используй это преимущество полностью». – «Преимущство?» – «Любая особенность – преимущество. Придётся драться с ледяным великаном – используй огонь. А против тролля?» – «Его тоже можно раскалить». – «Можно. А можно нагреть и сразу же заморозить. Перепад температур нанесёт куда больший ущерб. С меньшими затратами энергии. Всегда думай, что ты делаешь. И зачем». – «С холодом… обращаться сложнее. И дольше». – «Чушь. Ты просто к нему не привык».
– Он п-пытается за-заморозить нас! – заикаясь, расхохотался граф Черриз, как и группа рядом стоящих магов покрывшийся инеем. – Вот г-глупец!
Одно заклинание – и пространство потонуло в тумане водяного пара.
«Традиционной атакой вампиров считается молния. Хороша тем, что кроме физических повреждений почти гарантированно наносит ущерб нервной системе. Но эффективность её сильно зависит от внешних условий. Сухой воздух, одежда, деревянный пол – всё это может защитить даже не-мага. Влага, соль, металл – напротив, будут твоими союзниками»…
Пятеро боевых магов лежат на земле, источая тошнотворный запах горелого мяса. Теус Марис от этого зрелища впадает в состояние берсерка.
Проклятие. Атака. Щит. Атака… Щит. Щит. Щит…
Князь Элизобарра, с ног до головы запаянный в драконью броню, вышел из портала и разжал пальцы, спуская заранее подготовленное заклинание. Вой бушующего пламени затихает, вскинутые руки опадают, читающиеся заклинания прерываются. Скованные параличом, человеческие тела оседают на землю. Ненадолго. Чародеи устойчивы к ментальным воздействиям. Уже через минуту или около первые архимаги сбросят с себя заклинание разума. Но этого времени хватит, чтобы беспрепятственно открылось ещё тридцать восемь порталов. И из каждого вышел лорд-вампир со своей свитой. Все тридцать восемь похожи, как братья-близнецы – за опущенными забралами драконьей брони не видно лиц. А глава клана тем временем ищет глазами мальчишку-подростка. И благодаря отменной нечеловеческой реакции находит быстро. И даже успевает выбросить вперёд руку, стряхнув с пальцев элементарный стример – простейшую атаку вампира, не требующую ни раздумий, ни подготовки. Но направлена она очень точно – вскользь пробежав по щеке, отбрасывает назад, на скалу, закачавшееся тело, уже накренившееся вперёд и готовое было рухнуть в поток лавы.
Магниус, глава клана пиромантов, правильно оценил обстановку. Выругавшись, он скомандовал отступление. Боевые маги тоже сражались недолго… хоть и подверженный вспышкам ярости, но всё же Теус Марис не был самоубийцей.
Лорд-вампир Мюнхес, по совместительству бургомистр Вейтолия, с уважением обозревал результаты деятельности юного воспитанника главы клана.
– Просто уму непостижимо, что он один уложил столько народу. Я насчитал четыре магистра магии. Эх, жалко, что опоздали… из мальчишки мог бы быть толк…
– Он ещё не умер, – глухо из-за опущенного забрала сообщил князь Элизобарра, поднимая тело с земли.
– Да, но с такими ожогами не живут, – резонно возразил его собеседник. – Особенно люди. Даже вампир…
– Он ещё жив, – упрямо повторил Эйзенхиэль. И лорду-вампиру оставалось лишь смиренно склонить голову:
– Да, милорд.
– Лайта! – обратился князь к маячившей неподалёку голограмме: леди Тандер в атаке не участвовала. Её задачей было страховать главу клана. – Открой мне портал. У меня руки заняты.
***
– Спокойно, молодой человек! Не делайте резких движений.
– Генрих? – едва слышно просипел Северин.
– Вы совершенно правы, юноша. Это я. Предвосхищая ваш следующий вопрос: вы лежите в своей постели, в замке Эрлинг.
– Я… не вижу ничего.
– Ваше лицо очень сильно пострадало. Как, впрочем, и всё остальное. Но не волнуйтесь. Врач утверждает, что глаза в порядке. Дней через десять можно будет снять повязки.
Больной молчал. Прождав некоторое время, секретарь князя Элизобарры наклонился к нему и участливо произнёс:
– Хотите ещё что-нибудь узнать?
– Нет, – последовал лаконичный ответ. Лорд Эрлинг чувствовал, что ещё слишком слаб для осмысления произошедшего. Все переживания он решил оставить на потом. А пока просто уснул.
Молодой растущий организм отвечал на лечение с живостью, достойной регенерации низшего вампира, но, тем не менее, прошло несколько месяцев, прежде чем Северин почувствовал себя вполне здоровым. Тогда же его навестил глава клана.
Эйзенхиэль не удосужился заранее известить о своём визите. Однажды он просто вошёл в кабинет лорда Эрлинга, заставив того остолбенеть от неожиданности. Окинув бывшего воспитанника одним невозмутимым взглядом, вампир небрежно провёл большим пальцем по следу молнии на левой щеке юноши, причинив резкую боль – нанесённая собственным главой клана рана заживала заметно хуже прочих. Князь Элизобарра усмехнулся. Немного криво. Но ничего не сказал, а развернулся и направился к двери.
– Эйзенхиэль! – Северин был так поражён этим неожиданным появлением, что не сразу нашёлся, что сказать. – Я…
Князь Элизобарра остановился, но так и не обернулся.
– Я для тебя больше не Эйзенхиэль, – сухо оборвал он жалкие попытки Эрлинга сформулировать хоть какую-то мысль.
– Я… исключён из клана? – собственный голос показался юноше чужим и безжизненным.
– Разве не этого ты добивался? – осведомился князь, продолжая разглядывать дверь кабинета. – Если общество вампиров так тебе ненавистно – будь по-твоему. Формально ты исключён. Но если вдруг, – при этих словах Эйзенхиэль всё-таки обернулся, сверкнув красными глазами, – тебе снова придёт в голову фантазия примкнуть к другому клану и таким образом подорвать нашу обороноспособность, я исключу тебя из рядов Вампиров физически. Ты понимаешь, что это значит?
– Вы убьёте меня, – сказал Северин, низко склонив голову.
– Собственными руками, – подтвердил глава клана. – И сделаю это с удовольствием.
Затем он вышел. А лорд Эрлинг остался стоять с опущенной головой и зажмуренными глазами, глотая так и не пролитые слёзы.
9. От осинки не родятся апельсинки
Мелисента сидела, свернувшись в комочек, и… боялась. Единственное окошко бани, где её заперли, слишком узкое даже для худенькой девочки. Сбежать отсюда ей не под силу, даже если бы удалось каким-то образом освободить руки.
Связанные запястья и ступни затекли. Шея саднила. Но именно эта боль внушала надежду. У маленькой княжны отобрали не только шкатулку с аметистовым ожерельем, которое она везла в подарок невесте – своей закадычной подружке Олесе. С пальчика содрали колечко, резким движением сдёрнули с шей подвеску, оставив на нежной коже красную полосу. А значит, ладошка не сжала привычным жестом синий камешек, удостоверяя, что Мелисента добралась до места без приключений. И скоро отец будет здесь. Очень скоро.
Она твердила это себе снова и снова, однако уверенности как-то не прибывало. Тяжёлые и не очень-то детские мысли роились в голове, причиняли почти физическую боль. Где жители деревни? Княжна Элизобарра знала каждого из них как облупленного, но с лошади её стянул кто-то чужой. Сколько не вглядывалась она потом в отворачивающихся людей – так и не нашла ни единого знакомого лица. И только один из них, совсем молодой парень, встретился взглядом с расширенными от страха голубыми глазами. Всего на мгновение. Но сосед тут же пихнул его в бок:
– Не пялься на неё. Не смотри, что с виду как ангелок. Папаша – вампир, и эта ведьмой растёт. Вмиг глаза отведёт, – и поспешно завязал девочке рот не особенно чистой тряпкой.
Кто эти люди? Что им нужно? И кто за ними стоит? А в том, что кто-то за ними стоит, Мелисента не сомневалась – уж слишком самонадеянными выглядели «поселяне». Вопросов было много. Вариантов ответов – несоизмеримо больше. Чего ей не хватало, так это…
Снаружи раздался шум. Крики, ругань, тяжёлые удары. Ржание. Девочка проворно отползла в дальний угол. И очень вовремя: дверь предбанника вынесли с такой силой, что она грохнула о противоположную стену.
Заходящее солнце окрашивало шерсть белого волка в тон его горящих рубиновых глаз. А может, дело было не в солнце…
– Папа! – в следующую секунду Мелисента уже рыдала в плечо державшего её на руках мужчины. Князь бережно растирал запястья дочери.
– Тш-ш-ш, – попытался успокоить её вампир. – Всё хорошо. Всё будет хорошо, – он сам не верил в то, что говорил. Слишком много успел заметить в пылу бешеного марафона и короткой битвы. Слишком много почуял.
Когда ему показалось, что Мелисента уже в состоянии передвигаться сама, Эйзенхиэль вынул из галстука маленькую брильянтовую булавку – единственное украшение, которое позволял себе князь Элизобарра.
– Не потеряй. Отдашь Генриху. Скажешь, чтоб запер дверь.
Машинально взяв протянутую вещицу, девочка непонимающе уставилась на отца.
– А… ты?
– Мне нужно уладить ещё кое-что.
– Пап, – хорошенькое личико исказилось новой гримасой страха, – что?..
– Не стой! – резко оборвал её князь. – Садись на лошадь и гони, что есть духу. И… не оглядывайся по сторонам.
Всхлипнув, девочка бросилась вон. Избалованная княжна привыкла слушаться, когда отец говорил серьёзно. Сейчас он был серьёзен как никогда. Мелисента в самом деле постаралась не оглядываться, смотреть только на свою лошадь. Но бьющий в нос запах свежей крови и без того давал достаточно пищи воображению.
Эйзенхиэль вышел вслед за дочерью. Стоило ей вцепиться в гриву, как лошадь сорвалась в галоп. До замка довольно далеко, но толика магии позволит сохранить темп на всём протяжении пути. А там пусть хоть околеет.
Архимаг сделал несколько глубоких вдохов. Закрыл глаза. Сосредоточился. Иллюзия – тоже заклинание разума. Удавались они главе клана Вампиров блестяще. Но… скрыть бешено несущуюся лошадь от группы разыскивающих её магов – задача не из лёгких. Его дочь всё ещё в опасности. Но всё равно так лучше, чем при помощи портала.
– Вам настолько не терпится убить меня, Теус, – проговорил князь Элизобарра, не открывая глаз, – что вы даже не стали дожидаться своих союзников? Опрометчиво, я бы сказал.
– Глупо дожидаться ночи, чтобы напасть на вампира, – заявил Марис, скидывая ставшую бесполезной маскировку.
– Напрасно вы так думаете. Я давно привык к солнцу. За столько лет… к чему угодно привыкаешь. А вот Тэлла его очень плохо переносит.
– Как ты догадался? – осведомился глава клана боевых магов с тем праздным любопытством, которое могут позволить себе лишь люди, твёрдо уверенные в неизбежности победы.
Эйзенхиэль небрежно повёл плечами, всё так же не открывая глаз: мысленное плетение заклинаний требовало большего напряжения, чем произнесение их вслух.
– Это очевидно. Раз вам удалось подобраться так близко – вы заключили союз с кем-то из Вампиров. Тэлла больше всех осуждала меня за «коллаборационизм» с людьми. Немного парадоксально, но опыт показывает, что чаще всего так оно и бывает. К тому же, сейчас она где-то поблизости.
– Быть может, она предала тебя вовсе не из-за этого, – оскалился боевой маг. – Вот я, например, хочу убить тебя не потому, что ты вампир. А потому, что ненавижу, лживая крыса! Наглая, хитрая тварь!
Вампир кивнул.
– Вы мне, признаться, тоже не особенно симпатичны.
– Я несколько лет потратил, пытаясь подобраться к тебе! И всё-таки нашёл твою уязвимую точку. Кто бы мог подумать, что главный кровосос так трепетно привязан к своей болобрысой дочурке!
– Она уже вне вашей досягаемости, – спокойно сообщил Эйзенхиэль. Он блефовал. Но при желании князь Элизобарра мог бы нажить не одно состояние на игре в покер.
– Ничего страшного, – вступил в беседу третий собеседник. Солнце опустилось уже достаточно низко, чтобы Тэлла решилась присоединиться к союзнику. – Покончим с тобой, потом и до неё доберёмся.
– Звучит очень самонадеянно, – холодно сказал глава клана Вампиров, взглянув в упор на свою подопечную. – Я не так уж беззащитен. – Тэлла невольно отвела взгляд. «Ну же! – мысленно взмолился глава клана. – Разве ты не знаешь, как я опасен?»
– Ты один, – резонно заметила вампирка. – Пусть ты и архимаг, но ты один. И не сможешь позвать на помощь – люди уже перекрыли эфир. – Это Эйзенхиэль уже знал. Уже успел ощутить. – И атакующие заклинания тебе никогда не давались.
– Я глава клана, – заметил белокурый вампир, – а это почти утраивает мои природные способности к магии. «Тебе потребуются все! Отзови преследователей!»
Тэлла заколебалась. Казалось, ещё минута…
– Я тоже глава клана, – выкрикнул Теус Марис. – И тоже архимаг. Но не липовый, вроде тебя, а боевой! – Однако бушующий залп огня никакого ущерба вампиру не нанёс. – Поглощающий купол, – хмыкнул человек. – Умно. Хотя и не слишком. Я не буду в тебя стрелять. Пока. Пока у тебя энергия не вытечет. Без подпитки надолго тебя не хватит.
«А долго мне и не нужно, – подумал вампир. – Ещё минут десять». Белая лошадь уже пересекла мост…
Время тянулось, будто резиновое. Секунды падали с почти слышным стуком. Вдруг по лицу белокурого вампира пробежала судорога. Подкова. От бешеной скачки отвалилась подкова.
Теус Марис вскинул руки.
– Нет! – вскричала Тэлла, ударив его по предплечью. – Не атакуй! Это трюк! Он ещё держит купол! Смотри!
Воздух вокруг главы клана вампиров начал переливаться голубоватым светом. Конечно, он держит купол, не смотря на быстро, словно песок сквозь растопыренные пальцы, убегающие силы. Потому что заклинания разума это не проклятия: умрёт иллюзионист, развеется и морок. А хромающей лошади нужно больше времени.
Но вот, наконец, лязгнула металлом тяжёлая дверь. Генрих Зальц побледнел так, что стал походить на своего работодателя. Но кивнул, сжал в руке брильянтовую булавку и…
…стоящий с закрытыми глазами светловолосый мужчина вдруг исчез. Голубоватый туман заструился по земле. Но Тэлла не дала захватить себя врасплох. Тэлла и ещё два высших вампира. Не прошло и четверти часа, как совершенно обессиленный Эйзенхиэль Элизобарра лежал прижатый к земле и тяжело ловил ртом воздух.
– Лет двести уже мечтаю это сделать! – сладострастно воскликнула мятежная вампирка, выхватывая осиновый кол у одного из рядом стоящих людей. Когда остриё с размаху вонзилось в сердце, рубиновые глаза главы клана вампиров вдруг широко раскрылись, сфокусировавшись где-то далеко за спиной Тэллы. А побелевшие губы беззвучно прошептали:
– Влад…
Издав короткий взвизг, меч главы боевых магов отсёк голову высокопоставленного врага. Теус Марис тоже давно уже мечтал…
***
Угрюмый посетитель таверны «Щит и пульсар» внезапно вскочил и с рычанием сжал ладонями виски. Тяжеленный дубовый стол, за которым сидел незнакомец, при этом опрокинулся, будто был сплетён из ротанга. Едва початая бутылка вермута покатилась по полу, распространяя вокруг себя лёгкий аромат полыни. Немногочисленные посетители замерли, безмолвно воззрившись на беснующегося. Высокий темноволосый мужчина вдруг страшно закричал и… рассыпался полчищем крыс. Люди с воплями ломанулись вон. Все, кроме хозяина заведения, спрятавшегося за стойкой и неприметного мужчины в сером плаще, словно окаменевшего за своим столом.
Впрочем, как только последний человек выбежал за порог, крысы тоже исчезли. Зато к стропилам взметнулась целая стая летучих мышей. Человек запрокинул голову, безуспешно пытаясь уследить за беспорядочно мечущимися бестиями. Но вдруг нетопырей тоже не стало. Зато посреди залы взвыл угольно-чёрный волк. Хозяин, скорчившийся в три погибели, чуть не сыграл в ящик от страха. И тут всё закончилось. Зверь исчез. Опустевшую таверну заполнила тишина… и синий туман, стелящийся по полу. Впрочем, он почти тотчас же развеялся, вытек в двери и окна.
– Н-ну вот, – попытался придать своему голосу наглости и возмущения хозяин таверны, которого всё ещё трясло от пережитого зрелища, – д-даже за вермут не заплатил…
– Я бы посоветовал вам предъявить счёт клану Вампиров, – невозмутимо отозвался вставший, наконец, из-за стола магистр некромантии. Ему в жизни доводилось видать и не такое. – Сдаётся мне, у них теперь новый глава.
– А? – удивлённо переспросил толстяк.
Но маг в сером плаще уже скрылся за дверью. Новость была животрепещущая, и магистру не терпелось сообщить её главе гильдии – Мортимеру Белоголовому.
– Расстроится старик, – пробормотал некромант сквозь зубы. – Это ж сколько лет…
***
– Слушаю вас, госпожа Тэлла, – на непроницаемом лице секретаря не отразилось ни удивления, ни волнения.
– Генрих! У меня просто ужасные новости для тебя! Эйзенхиэль, он… он…
Вампирка в голографической сфере очень натурально заламывала руки.
– Я в курсе, госпожа Тэлла, – ни один мускул не дрогнул у господина Зальца. – Я скорблю вместе с вами.
– А как же малышка? Что теперь будет с ней? Генрих, я сейчас приеду и…
– Боюсь, это невозможно, – с тем же непроницаемым видом ответил секретарь. – Замок Элизобарра погружён в защитное поле и отрезан от внешнего мира.
– Что-о-о?
– Таковы были распоряжения князя на случай его внезапной смерти или исчезновения.
– Эйзенхиэль… оставил…распоряжения… на случай смерти? Не может быть! Как он мог предвидеть, что…
– Не могу знать, – бесстрастно сообщил Генрих. – Однако в замок теперь может войти только глава клана.
– Но он мёртв!
– Новый глава клана, – Тэлла замерла с таким видом, как будто мысль о существовании у Эйзенхиэля преемника только что пришла ей в голову. – Курирующий молодого Элизобарру лорд-вампир уже извещён, – сухо сказал душеприказчик покойного князя прежде, чем вампирка успела что-либо возразить.
– Э? У Влада есть куратор? И кто же это?
– Если вы не в курсе, госпожа Тэлла, значит ваш уровень допуска недостаточно высок, – о невозмутимость господина Зальца могли бы разбиваться штормовые волны. – Я не имею полномочий разглашать эту информацию.
Вампирка прошипела что-то себе под нос и оборвала сеанс связи. Как только магическая сфера погасла, стоявший перед ней человек разительно преобразился. Только что безукоризненно подтянутый Генрих Зальц выглядел старым, уставшим… и очень несчастным.
***
Подвесной мост был поднят. И тем не менее, угрюмый наёмник с необычно длинными для этой братии волосами постучал в дверь, которую открыла сама леди Тандер. Лично.
Вот уже три дня, как хозяйка Грозового Пика выгнала всех слуг, не желая позволять им лицезреть рыдающую госпожу. И она всё ещё была слишком расстроена, чтобы использовать магию.
– Заходи, – сказала она, посторонившись, и Влад Элизобарра шагнул внутрь.
Не дожидаясь приглашения, гость опустился в кресло, стоявшее посреди гостиной. Хозяйка уселась напротив. Оба долго молчали. Развивший наблюдательность вольнонаёмный чародей отметил, что глаза вампирки краснее обычного. Но несмотря на это он сказал:
– Вы нисколько не изменились за эти годы, миледи.
Леди Тандер скривила губы и отвернулась.
– Ты пришёл поговорить об отце?
Влад неопределённо повёл плечами. Он и сам не очень хорошо понимал, зачем пришёл.
– Он очень любил тебя, – сказала вдруг Лайта. – Не знаю, говорил ли тебе об этом. Но это так. И… – она замолчала, осознав, что снова готова расплакаться.
– Я знаю, – ответил бывший господин Хашшем. – И… я сожалею, что мы расстались так… холодно. И… – он снова надолго замолчал, а потом начал совсем о другом. – Я никогда всерьёз не думал, что стану главой клана.
– Почему?
– Отец пытался меня чему-то учить, но я пропускал всё это мимо ушей… – казалось, молодой вампир обращался не к собеседнице. Она, скорее, была лишь формальным поводом для излияний. – Я не мог представить себе, что переживу его. Он… всегда был так предусмотрителен. Осторожен. Расчётлив. На любую неожиданность у него было заготовлено несколько вариантов решений проблемы. А я… я понятия не имею, как управлять кланом.
– Признать это – уже большое достижение, – задумчиво сказала леди Тандер. – Так тебе нужен мой совет… правильно я понимаю?
– Нет. Совет мне не нужен.
– Что же тогда?
– Совет мне не поможет. Мне нужна советница. Какой вы были для моего отца.
Леди вампир едва заметно вздрогнула.
– Однако… это очень самонадеянное предложение, – медленно сказала она. – С какой стати мне делать это для тебя?
– А с какой стати вы делали это для него?
– Эйзенхиэль… был мне очень дорог.
– У вас был роман? – осведомился Влад с вялым любопытством.
– Это не твоё дело, – холодно заметила Лайта. – Но… нет. Он вырос в моём доме. И был мне как сын. Я многому научила его… и он это ценил. Все эти свои преобразования, которые расширили влияние клана, укрепили его позиции, были разработаны задолго до того, как Эйзенхиэль стал главой клана. И это я посоветовала твоему деду назначить преемником младшего сына, а не твоего дядю Артура. А вот у него выбора не было…
– Я не очень нравлюсь вам, миледи, – произнёс Влад, констатируя очевидное.
– Не нравишься – мягко сказано, – наморщила хорошенький носик Лайта. – Я никогда не понимала, как князь Элизобарра может не только любить тебя (увы, сентиментальные чувства всегда были в нём очень сильны), но и гордиться таким сыном.
Молодой вампир никак не отреагировал на выпад в свою сторону.
– А теперь, если вы откажетесь быть моей советницей, я всё угроблю, – проникновенно пообещал он. – Всё, чего с таким трудом достигли мой отец и вы: мощь и влияние клана, его репутация – всё пойдёт прахом. Более того, когда это произойдёт, кто поручится за вашу безопасность?
– Ты угрожаешь мне? – тонкая бровь изогнулась вопросительной дугой.
– Отнюдь. Но подумайте сами: Чёрный Дракон в антитентуре, а если клан Вампиров ослабеет или вовсе перестанет существовать, найдётся много желающих предъявить вам претензии…
Леди Тандер, с минуту уже рассматривавшая говорившего, серьёзно задумалась. Ей стало казаться, что отцовская любовь не так уж и сильно ослепляла покойного главу клана. И его сын вовсе не такой дурак, каким она считала Влада все эти годы.
– Хорошо, – сказала она, наконец. – Посмотрим, на что ты годишься.
– С чего начнём?
– Для начала… раз уж ты глава моего клана… можешь называть меня Лайта.
На Грозовом Пике молодой князь провёл несколько дней. Когда он сообщил о своём намерении отбыть в замок Элизобарра, Лайта Тандер вышла на взлётную террасу проводить гостя. И небрежным тоном произнесла:
– Да, кстати, пришли мне эту девочку, Мелисенту.
– Зачем это?
– Тебе она не к чему… а меня может развлечь.
– Развлечь? Звучит как-то подозрительно.
– Влад, – сдержанно сказала вампирка, – как я уже говорила, твой отец мне был дорог. И я хочу позаботиться о его дочери. Тем более, что в раннем детстве она часто тут бывала. Грозовой Пик укреплён не хуже замка Элизобарра. А главе клана иногда приходилось отлучаться. И надолго. Я к ней… привязалась.
Молодой вампир долго буравил собеседницу взглядом. Отвёл взгляд и отрезал:
– Нет.
Леди Тандер вопросительно подняла брови:
– Нет?
– Я сам позабочусь о своей сестре.
– О сводной сестре. И она человек.
– Другой у меня нет.
– Но зачем? Зачем тебе это нужно?
Влад помедлил, прежде чем ответить. Затем всё-таки произнёс:
– Ты не первая и, что-то мне подсказывает, не последняя, кто принимает в ней такое трогательное участие. Я пока не понял, что это значит. И пока не пойму, она будет у меня под рукой.
– Так-то ты прислушиваешься к своей советнице! – Лайта выразительно покачала головой.
– Отец прислушивался, – холодно сказал Влад, пронзив женщину колючим взглядом. – А теперь он мёртв.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Я ничего не хочу сказать, – молодой вампир нашёл, что его слова прозвучали слишком резко и постарался вернуться к нейтральному тону. – И я благодарен тебе за те сведения и соображения, которыми ты поделилась со мной и с которыми ещё ознакомишь в будущем. Но это не значит, что я сделал тебя регентом-управителем. Решения я буду принимать сам. Когда буду обладать всей полнотой информации.
Одним стремительным движением новый глава клана трансформировался в крупного нетопыря и довольно скоро растворился в сумерках. Леди Тандер ещё долго стояла, оперевшись о перила террасы, и глядела в сторону замка Элизобарра, куда лежал путь молодого наследника титула. В первый раз со дня смерти Эйзенхиэля она улыбалась.
– Это будет… интересно.
