Текст книги "Некролог"
Автор книги: Анастасия Гжельская
Жанр:
Ужасы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)
– Во-первых, вы ошибаетесь на мой счет! Никакая я не избранная и никого обманывать не стану, выдавая себя за блаженную Деву! А будь я ею, то все равно не стала бы потакать вам в ваших политических играх.
– А кому бы вы стали потакать? – Габриэль навис над нею. – Демону, который преследует вас в ночных кошмарах?
– Пусть и Демону, раз так вы Его зовете. Ведь Его помыслы чище ваших! И я буду молиться за Него! – Варя не на шутку разозлилась.
– Еще и свечку в храме поставьте! Но вы даже имени Его не знаете! Лучше за меня поставьте – за упокой души. – Он отошел к стене. – Что же вы такое говорите? Господь слышит вас, как никого другого!
– Габриэль, что вам известно о Нем? Прошу, скажите!
– С ним лично знакома Тшилаба, и она следила за Ним какое-то время, а после упустила из виду. Может, вам еще представится случай поговорить с ней об этом лично, с глазу на глаза – она не простит мне, если я еще хоть слово скажу об этом Демоне.
– Он не так глуп, чтобы поверить во все эти детские сказки и ждать от меня свершения чуда.
– Его помыслов я не знаю, но могу сказать одно – они нечестивы, как и Он сам.
– Запомните! Я не могу замолвить перед Богом словечко за вас и ваших людей, потому что я попросту с Ним не разговариваю! А когда еще это делала, то он оставался глух к моим молитвам и нем, в отличие от Демона, который всегда заботился обо мне. И ваше покровительство по сравнению с Его – ничто.
– Вы – наш единственный шанс на спасение! У вас и у самой другого шанса может и не быть! Так, что запомните наш сегодняшний разговор.
Варя хотела возразить ему, но наступил рассвет, и с первыми лучами солнца она проснулась. Девушка лежала на подушках у входа в шатер, там же, где и заснула. Вокруг никого не было, а костер затухал и уже не согревал ее. Она проверила, на месте ли пистолет – он не пропал, но пропали ключи от машины и мобильный телефон. Девушка укуталась в плед и направилась к месту, где оставляла свой джип – его там не оказалось. Варя пришла в бешенство и ворвалась в палатку барона – он еще спал. Она не стала его тревожить и решила прежде обыскать его шатер, ей не пришлось долго искать ампулы – пустая лежала прямо у него под рукой, остальные были спрятаны в деревянный ларчик, который он поставил на пол и накрыл сверху подушками. Видимо, Яноро ввел себе одну дозу препарата, полагая, что у него будет время все надежно спрятать, но моментально уснул.
Варя убедилась, что он еще крепко спит, а шприц с набранным антидотом «Spiritus» ему еще не был введен. Но цыган про него не забыл, оставил на серебряном подносе возле входа, а значит, он с кем-то договорился о том, чтобы его разбудили. У девушки было мало времени, к тому же ее навязчивое желание обокрасть еще и беглого солдата росло с каждой минутой промедления. Варя забрала у него по четыре ампулы того и другого вещества, то есть все, что он купил, а после выскользнула из его шатра и направилась в сторону леса. На пути ей попалась лошадь, щипавшая траву возле ручья, Варя оседлала ее и помчалась вперед по тропе.
До хижины беглеца верхом добраться было несложно, Варя поняла это, как только оказалась на шоссе, где ее по приезду встретили цыгане. Она спустилась в кювет на противоположной стороне дороги и направилась вдоль просеки вглубь леса, находясь предположительно в пяти ста метрах от логова предателя, наездница спешилась и решила подкрасться к нему незаметно через ельник. Но вскоре среди деревьев раздался треск, и ей на макушку осыпались сухие еловые колючки и кора. Варя ускорилась, понимая, что идти ей оставалось совсем немного, уже виднелся просвет опушки, на которой стояла хижина. Подняв голову, она никого не увидела, но все равно чувствовала, что ее кто-то преследует.
Перед тем, как выйти на открытый участок местности, Варя затаилась в тени деревьев и присмотрелась к окнам избы – в ней никого не было, стояла тишина. Девушка вышла из укрытия и направилась сразу в сени – она знала, где там можно укрыться. Но ее присутствие никто не заметил, шагов в доме не раздавалось, и тогда Варя решилась войти. Около деревенской печи лежал труп беглеца, его грудная клетка была нараспашку, а все внутренние органы вырваны и разбросаны по полу – Варю чуть не стошнило, на труп садились мухи. Она по-прежнему оставалась в его убежище одна, а потому всюду проверила, нет ли ампул, но их не оказалось. Тогда Варя вернулась к трупу и обыскала его, в заднем кармане она нашла ключи от «Audi» и забрала их себе. Однако никакой машины во дворе или где-то поблизости она не видела, и ей пришлось бы прочесывать все ближайшие деревни и станции, чтобы отыскать себе транспорт и добраться до Москвы. Но на выходе из избы ее уже ждали двое наемников Сигмы, они постепенно принимали человеческий образ, но изо рта у них все еще торчали огромные клыки, а глаза их оставались черными, как смола.
Сначала Варя немного растерялась, подалась назад, но потом быстро вспомнила про пистолет и наставила его на одного из них, сняв с предохранителя. Они, одетые во все черное, скрыв лица под масками, разбежались в разные стороны и без труда растворились в темноте леса. Противники перемещались невероятно быстро, пружиня от земли, они за считаные мгновения преодолевали до двадцати метров, и еще больше нагоняли на Варю жуть тем, что затаились где-то поблизости от нее. Сперва девушка решила вернуться в дом – держать оборону, но она понимала, что за ней скоро явится Сигма, а что хуже Владислав
– Варя боялась смотреть ему в глаза, ей было стыдно перед ним за свое предательство и бегство.
В лесу по-прежнему было тихо, даже птицы смолкли. Варя решительно двигалась вперед, ожидая, пока враг выдаст себя и нападет на нее первым. Она шла по мокрой насыпи земли и понимала, что далеко ей не убежать – обязательно поскользнется и упадет. Девушка обернулась назад и увидела, как в шаге от нее возник силуэт одного из солдат, он спрыгнул откуда-то сверху и приземлился на четвереньки, как животное. Он, тяжело дыша, встал на ноги и наставил на нее пистолет, она в ответ взвела свое оружие, но оказалась бессильна – со спины ее схватил второй боец и повалил на землю. Она завопила, но первый нападавший закрыл ей своей рукой рот, а второй накинул на голову черный мешок, лишив ее тем самым возможности наблюдать за их действиями. Сначала они вдвоем тащили ее, взяв за руки и за ноги, но Варя отбивалась от них и крутилась, и идущий позади солдат решил ее не держать и отпустил ноги. Спиной она волочилась по земле и надеялась только на то, что ее балахон выдержит эту дорогу, и на их пути не окажется бурелом или, что хуже, асфальт.
Когда они сняли с Вариной головы мешок, перед ней уже стоял Сигма и еще около десяти его наемников. Они находились у торфяных болот, девушка определила это по зарослям кустов брусники и осоки. Она предстала перед ним не в лучшем виде: плененная, вся в грязи и поту, тушь потекла по щекам, и потрескались пересохшие губы. Он плеснул ей воду в лицо и обхватил рукою ее затылок, приподнял голову, чтобы говорить с ней, глядя прямо в глаза.
– Тебя, судя по всему, устраивает такая жизнь – на иголочках? Прошлое – размытая акварель, а к тому же еще и мрачная, зачем туда смотреть? Будущее? В него же ты не способна заглянуть? А что-то планировать, о чем-то мечтать? Тебе это ненужно! В русском языке нет случайных слов, смысл которых оставался бы нам непонятен. Слово «настоящее» тебе ни на что не намекает? Не говорит о подлинности момента, в котором ты находишься? Сопротивляться бесполезно!
– Я даже не понимаю, в настоящем ли это все происходит!
– Что только Владислав в тебе нашел?
– Он здесь?
– Даже не рассчитывай! Он понятия не имеет где ты. У тебя ключи от машины этого поехавшего? Я как раз возвращался за ними, а тут ты – сама идешь в мои руки! – Он оттолкнул ее от себя, и она повалилась обратно на спину. – Сегодня ты о многом можешь мне рассказать!
– Я ничего тебе не скажу. – Варя отвернула голову.
Внезапно ее зрение стало концентрироваться лучше прежнего, она подметила, что солдаты вооружены автоматическим огнестрельным оружием и ножами, большинство из которых располагались в голенищах их сапог, подойти кто-то из них ближе к ней, она бы смогла выхватить себе нож. Ее руки оставались свободны, Сигма самонадеянно полагал, что в таком окружении Варя не предпримет отчаянной попытки бежать, но перед ним была не совсем Варя – ее глаза изменились, стали угольно-черными и блестели, как у ворона. Она и сама чувствовала в себе резкие изменения: запахи усилились, цветовая гамма стала насыщенней, а затылком она чувствовала каждое движение его бойцов – она просто ждала их ошибки или очередной провокации в ее адрес.
– Ты жила среди цыган? Они вырастили тебя, как свою краденную дочь? – Сигма закурил.
– Да, я не находила себе места на земле, и поиски дороги к дому привели меня сюда. – Варя вскочила на ноги.
В несколько рывков она добралась до одного из наемников и впилась своими зубами ему в глотку, соленая кровь наполнила ее рот и окончательно лишила ее рассудка. Дальше Варя видела все, как в тумане, размыто и будто со стороны – ее телом управляла ни с чем не сравнимая сила, которая подпитывалась и волной нарастала с каждым новым убийством. Солдаты стреляли в нее, и сквозь выстрелы она слышала крики Сигмы:
– Не убивать! – Он грозно рычал. – Она нужна мне живой!
Бойцы выполняли его приказ и пытались уложить Варю на землю и обездвижить, но она ловко перемещалась между ними, всаживая им под ребра их собственные ножи и прикрываясь их же телами от выстрелов – они метили в ноги и плечи. В одиночку она убила девять человек, двое не приближались к ней, охраняя Сигму и ящик, в котором, по– видимому, находились похищенные беглецом препараты. Глаза Сигмы святились от ярости, а рот наполнялся кровавой пеной, его тело неестественно изогнулось, а после резко расправилось в нить. Он подлетел к Варе и схватил ее за горло, оторвав ее от земли.
– Кто ты такая? – Его голос был другой, скрипучий. – Что ты за тварь?
Варя не ответила ему, силы покинули ее – они словно вбирались Сигмой через прикосновения рукой к ее телу. Ему виделись сцены насилия и жестокости над ней, опытный боец терял контроль над собой и хотел разорвать ее на куски голыми руками, и тогда казалось, это было ему по силам. Сигма, продолжая сдавливать Вариной горло, прижался к ней, его член упирался ей в бедро и становился все крепче. Он рывком расстегнул ее балахон и приспустил ей майку, обнажая перед собой ее прекрасную грудь с земляничными сосками, Сигма впился в них губами, слегка сдавливая их – Варя застонала, это сильно ее возбуждало. Эту сцену прервали цыгане, которые притащили труп беглеца и пару лопат, чтобы вырыть ему могилу. Земля была изрыта кочками и от влажности чавкала у них под ногами, в ней трудно будет выкопать глубокую яму.
– Земля к лопате липнет! – Заныл самый молодой из них цыган. – Я копать не стану! Не по-божески это как-то, служивому вот так могилу рыть.
– Его потом еще закопать надо! Одно дело яму разрыть, другое зарыть обратно! – поддержал его второй.
– Может, так грязью закидаем? Глядишь, зверь какой кости растащит, так его в век будет не сыскать, – высказал свое недовольство еще кто-то, Варя не видела его за спиной Сигмы.
– Я сейчас ваши кости так растаскаю, что никто на человека и не подумает! Дикий зверь на вас глядеть побоится, не то что ваши останки подъедать! – Сигма ослабил хватку, и Варя встала на ноги.
– На двоих могилу копать? – уточнил юный цыган.
– Пока на двоих, после посмотрим! – рявкнул Сигма.
Варя села под дерево, сползла вниз по стволу и стала ощупывать свою шею – она отекла и болела. Сигма следил за тем, чтобы тела его погибших в схватке с Варей бойцов собрали в одном месте, их похоронят на кладбищах, а сперва медики изучат характер нанесенных им ран. Глава подразделения не ожидал, что Варя способна зубами разорвать форменную куртку, а после переломать солдату позвонки и вырвать из шеи все артерии. Сигма не видел того, чтобы его некогда хорошая приятельница с таким упорством и рвением боролась за свою жизнь, а потому полагал, что она вполне безопасна для него и его людей.
– Детка, посмотри мне в глаза. – Сигма улыбался. – Я бы все равно тебя нашел, ведь я уже и сам крепко влип в эту историю с беготней за тобой. Одно никак не пойму, откуда такой ажиотаж! Может, ты скажешь мне, кто ты?
– Я ничего о себе не знаю и сказать не могу! Ты и сам все прекрасно видел.
– Видел! И увижу больше, как только ты заснешь.
– Что? – успела вскрикнуть Варя, прежде чем он всадил ей в шею шприц, и она отключилась.
Последнее, что она запомнила, это то, как ей в голову стали приходить бредовые мысли: «Все это – игра света и тени, ничто иное. А тьма – это не просто отсутствие света… Тьма – это его вместилище, лоно, готовое его принять в себе».
ГЛАВА 11. УБИЙСТВО В ТИХОЙ КВАРТИРКЕ
Варя спала, и ей снился сон, в котором она оказалась на улице заброшенного города, а точнее на его окраине. Девушка понимала, что ей введен препарат «Insomnia», и введен он ей в неподходящее для того время и в неподходящей обстановке – ее охватила тревога. Вокруг нее были здания с торчащими балками и обрушенными фасадами, на ступенях валялись разбитые колоны и статуи древнегреческих богов и героев, некогда поддерживающие арки дверей и крыши домов. Девушка направилась вперед, куда глаза глядят, замечая перед собой окопы и противотанковые ежи, она сворачивала во дворы, боясь оказаться на передовой, по-видимому, гражданской войны. Вдалеке горели огни большого и современного города, но небо над ним было мрачным, затянутым кровавыми и густыми облаками, причудливые формы которых все больше походили на силуэты бесов и их мучеников. По небу развевались языки адского пламени, и оно не становилось спокойным, жуткий ветер вновь и вновь собирал облака, воссоздавая из них сцены мук и пыток, которым подвергаются грешники в аду. Если бы Варя прислушалась, то в порывах ветра она бы услышала отголоски вечного стона и плача, доносящиеся прямо из геенны огненной, но ее мысли были легки, несмотря на ужасы, происходившие вокруг.
В тихих переулках скрывались тени, без дела снующие туда-сюда, перетекающие от предмета к предмету и без конца примеряющие на себя новые силуэты и облики. Они подражали действиям людей, собирались в группки, о чем-то толковали между собой, грелись у костров, тени, стоящие у окон, прятались за шторами, пытаясь подглядеть за незнакомкой, но это были только лишь призраки. Местами уличные фонари продолжали гореть, а из окон шел теплый свет, слышались людские голоса, но Варя никого из живых не видела. Улочки вели ее вниз к набережной, дома стояли все плотнее друг к другу, образовывая закрытые со всех сторон квадратные дворики, в которых стояли лавочки и проржавевшие качели. Варя постояла у реки, закованной в бетонное русло, а после направилась к остановке – табло с расписанием движения трамваев ярко светилось. Она, казалось бы, ради шутки решила остаться и дождаться трамвая, а он и впрямь подъехал к остановке. В окнах у него горел мистический оранжевый свет, и внутри находились люди, Варя подошла к ступеням, и двери перед ней открылись – никто не сходил. Она вошла внутрь и стала рыться в карманах, оказалось, что на ней было серое шерстяное пальто и маленькое черное платье. До этого момента путница не думала о том, что на ней надето и как она выглядит, теперь же она была довольна собой, понимая, что по-прежнему красива. Это взбодрило ее, но мысли о том, что ей нечем платить за проезд, да и еще и злобный взгляд водителя, заставили ее паниковать. В кармане пальто она нашла разве что катышки из ниток и слюду от пачки сигарет.
– Милочка, я заплачу. Ты проходи, проходи, – встрепенулась незнакомая ей старушка. – На, на! Передай это водителю трамвая, пока контролеры не зашли. Хотя откуда им взяться, в такую темень никто на маршрут не выходит.
Варя взяла у нее три монетки и осмотрела их: на одной стороне был изображен католический крест, а с другой стороны женский портрет – должно быть, Нина, подумала Варя. Она передала их водителю и прошла в конец салона, по дороге еще раз поблагодарив милостивую женщину. В трамвае было еще пятеро пассажиров, но все они были заняты своими мыслями и даже не повернули в Варину сторону головы, чтобы на нее посмотреть, помогать ей и отвечать на ее вопросы они точно не собирались. Трамвай ехал вдоль набережной, а после свернул в переулки, и они оказались на бульваре, который был Варе уже знаком, но сходить с трамвая она не спешила. Казалось, что район этот был очень старый и когда-то мог быть центром города, но теперь же центр был там, вдалеке, где сверкают огни небоскребов и витрины магазинов. Варя предпочитала такие улицы любым другим, ведь только на них оживают легенды и слышатся отголоски прошлых лет вместо стеклянного звона бокалов и бьющихся зеркал. Около сквера с лавочками, окутанными туманным светом и зеленеющими деревцами, Варя подошла к выходу и позвонила в колокольчик, висевший у дверей, трамвай остановился, и девушка вышла. Она стояла одна посреди незнакомого ей места, вокруг которого все было в темноте и розовой дымке.
На ветру кроны деревьев раскачивались и приятно шумели, если бы не погода – изморось и промозглый холод – она бы погуляла еще по столь дивному городу, но ей нужно было спешить и найти причину, по которой она очутилась здесь. Варя, повинуясь внутреннему чутью, пошла вверх по узкой улочке с односторонним движением. Впереди виднелись тусклые огоньки, которые вблизи оказались свечками, стоящими у окон церкви. Варя подсознательно чувствовала, что храмы есть только в тех местах, где обитает скорбь и горесть: в раю они не к месту, а в аду некому в них ходить, потому что там души наполнены одним лишь отчаянием без дольки сожаления или раскаяния. Но и эта церквушка казалась никому не нужной и опустевшей, она скорее служила местом отдыха для путника и маяком в темноте улиц. Все молитвы, прочтенные в ее стенах, страхи и печали, принесенные туда просящими, навеки оставались под куполом и у алтаря, ведь они так и не были никем услышаны – Варя чувствовала это, как и всю враждебность окружавшего ее мира. Напротив церкви имелся проход во двор – арка между домами, в которую девушка непременно захотела войти. За нею открывался удивительный вид: шатер бродячего цирка, ярморочные киоски и пристройка, со всех сторон которой горели огоньки гирлянд и мигали пестрые вывески. На одной из афиш было написано:
«БАЛЕТ МЕРТВЫХ ТЕЛ
Только здесь и сейчас мы предлагаем вас непревзойденное шоу с летальным исходом».
Внезапно раздался безумный механический хохот, и одна из фигур клоунов зажглась разноцветным пламенем и начала плавиться, мотая из стороны в сторону головой на пружине, крепящейся к телу. Варя пришла в ужас, но не ушла, цирк казался ей привлекательным и манил к себе. Вскоре она полностью успокоилась, ее воодушевлял приключенческий азарт и интерес к тому, что скрывалось за атласными шторами, скрывавшими проход внутрь шатра. Клоун догорел, и смех прекратился.
Играла музыка, спокойная, как во время антракта, но зрителей не было. Варя была единственным живым существом, находящимся на арене цирка, но рядом еще оставались мертвые – она это чувствовала. Около входа на манеж, рядом с поваленными в кучу обручами и кеглями, стоял столик с одинокой свечой и отодвинутым стулом, посреди стола стояла миска с попкорном и большой стакан газировки. Варя не решилась к нему подойти, но на него упал свет прожектора, и девушка сочла это уже за явное приглашение. Она села на жесткий деревянный стул и посмотрела в сторону манежа – зажглись огни, зал оставался погруженным в темноту. Прямо на ее глазах из-под купола сорвалась огромная стальная клетка и зависла в метре от земли. Она раскачивалась на тяжелой цепи, а внутри у нее находилась полуобнаженная женщина – Тшилаба. Рыжая дьяволица извивалась, как змея, и медленно пододвигалась к прутьям решетки, просунула сквозь них руки и поманила ими Варю к себе.
– Угощайся! Сладости придутся тебе по вкусу, – шептала она. – Не бойся! Они не отравлены, в отличие от твоей крови.
– Что ты имеешь в виду? – спросила Варя и зачерпнула горсть попкорна.
– Он! Он уже отравил твою кровь! – От Тшилабы веяло жаром. – Мой! Слышишь меня! Мой демон уже оставил на тебе свою печать!
– Я понимаю, о Ком ты говоришь, но не понимаю, о чем!
– Ты прекрасно меня понимаешь! Ведь ты любишь Его! Скажи мне, любишь? Так ведь?
– Я не собираюсь обсуждать это с тобой. Довольно! Хватит с меня вашего бреда, не могу больше вас слушать! Никого из вас! Теперь я понимаю, почему Он предпочел хранить молчание.
– И почему же Он, по-твоему, молчит?
– Он знает, что я уже определись с выбором дальнейшего пути, ведущего меня к дому.
– Нет, просто это Он уже совсем определился! И ты можешь только догадываться о том, где тебе уготовлен твой желанный дом.
– Я полагаю, что наш разговор окончен?
– Пожалуй, ты права! Довольно слов… Шоу начинается! – Тшилаба всем телом прижалась к решетке и опустила голову, когда она ее подняла, ее глаза светились малахитовым пламенем.
Варя окончательно потерялась в происходящем: сцена начала проваливаться в темноту, а после вытянулась в узкий коридор, с одной стороны которого стоял Варин столик и болталась в воздухе клетка Тшилабы, а другой стороны была дверь с узкой полосой света. Девушка, минуя цепкие пальцы циркачки, направилась вперед по коридору.
– Я покажу тебе ваше с Ним будущее! – Тшилаба задорно кричала вслед уходящей девушке. – Ваши чувства взаимны! Твой Убийца тоже часто думает о тебе!
– Убийца? – Варя обернулась, но бестии позади нее уже не было.
Девушка приблизилась к двери и нерешительно толкнула дверь вперед – она бесшумно отворилась. За нею располагалась маленькая, но уютная квартирка, залитая синевой. За окном был рассвет, солнце поднималось все выше и освещало комнаты лучами холодного света. Здание, в котором Варя находилась, было тяжелым, массивным, и выражение «давят стены» там пришлось бы как раз кстати. В квартире было холодно, изо рта у девушки шел пар, а на окнах был иней. Варя посмотрелась в зеркало, оказалось, что она стоит совершенно голая, вся покрывшаяся мурашками и окоченевшая. Она схватила с кровати пожелтевшую мятую и, как ей сперва показалось, теплую простынь и укуталась ею. Вскоре в пустой квартире раздался шум падающей воды, и Варя, пройдя через серый коридор, оказалась у эмалированной белой двери, ведущей в ванную комнату. Отворив ее, девушка увидела Мужчину с длинными пепельными волосами, аккуратно разложенными по бортам ванной и полу, Он набирал воду и курил самокрутку. Варя сразу же Его узнала, бросилась к Нему на шею и обняла. Она ощупала каждый Его шрам – они были у Него по всему телу, и провела ладонями по волосам, по загнутым вперед рогам и лицу. Он закрыл кран с водой и поднял Варю на руки, немного покружил ее и выставил за дверь, как собачонку. Она ничуть не расстроилась, набралась терпения и стала ждать Его в кухне, усевшись на диван и закурив одну из Его сигарет. Дым пах терпкой вишней и немного горчил, но Варе это понравилось, и она согласилась ждать Его ровно столько, сколько будет тлеть сигарета. Ждать пришлось дольше, и Варя уже начала тосковать и чуть было не плакать. Когда Он вышел из ванной, то прикрывался только лишь полотенцем, повязанным на бедрах. Его тело было непревзойденной красоты – сильное, мускулистое и пахло шафраном. Варя не могла усидеть на месте и подошла к Нему, Он вновь поднял ее над полом и усадил перед Собой на стол.
– Наступает утро, – тихо сказал Он и поцеловал ее в шею.
Это поцелуя Варе было мало, ей хотелось, чтобы Он вновь и вновь прикасался к ней и целовал, но Он вел себя холодно, отстранился и смотрел в окно, куда-то вдаль.
– Ты думаешь, что все закончится здесь? – Девушка опустила взгляд. – Им наконец– то удалось загнать нас в тупик, к которому мы и сами довольно долго и старательно шли?
– Скажи, осталось ли в тебе хоть что-то человеческое? Потому что во мне вся любовь этого мира и его радость исчезают в тени моей похоти и животной жестокости, в том числе и к самому себе.
– Жестокость мне чужда, и я вижу свет в Тебе самом. Он есть в Твоих глазах!
– Нет, человеческого в нас никогда ничего не было. Это человеческое наше, а не наоборот! Ты – лекало, а они творения заимствованные и несамостоятельные.
– Но кому есть дело до двух любовников, защищающихся от их упреков и взглядов только простыней и полотенцем. Они еще долго могут хранить тепло наших тел, можем после им их отдать.
– Да, а еще они будут долго хранить следы нашей крови.
– Возьми меня! Здесь и сейчас, я не вижу другой возможности побыть с Тобой наедине. Больше я не вытерплю! – Варя принялась целовать его шею. – Побудь со мной! А то!.. А то я убью Тебя!
– Я бы с радостью принял смерть от твоей руки. – Он поцеловал ее в ответ.
Он ласкал ее недолго, рывками и грубо, но от каждого Его прикосновения Варя сходила с ума, ей хотелось большего, но что-то останавливало ее от продолжения. Его поцелуи были мокрыми и жесткими, Его пальцы буквально впивались в Варины бока и спину, сдавливая ее тонкую белоснежную кожу. Аромат тел пьянил их обоих, но они оба могли в любой момент остановиться – все шло не так, как им бы этого хотелось. Он был слишком холоден и безучастен, Ему не доставляли ее прикосновения особенного удовольствия, и Он, отвечая на них, просто поступал вежливо, как бы делал все это из побуждения – «я не против». Вот только Варю все это не устраивало, она привыкла чувствовать себя желанной и привлекательной, а Ему было не больно-то интересно смотреть на ее обнаженное тело.
– Понимаешь, во всем я вижу только горе и новые поводы мстить всему, что наполняет этот мир и делает его таким бездушным. Стоит какому-нибудь человеку сблизиться со мной, как жизнь отбирает его у меня. Во мне кроется дьявольский огонь, еще с рождения испепеляющий мою душу. Я – убийца, Варенька! Я убивал людей и предпочитаю быть в одиночестве.
– Тем приятней оказаться в руках, державших оружие. – Варя лукаво улыбнулась. – Ведь такие руки точно знают, как обращаться с девушкой.
– Наши цели и идеи не позволят нам обрести покой. – Он говорил спокойно, без какого-либо намека на эмоции. – Иногда мне становится страшно от одной лишь мысли о том, что может ждать Демона за порогом ада. Палача, бездушного убийцу, вспомнившего свет и ощутившего его прикосновения на собственной коже. Как же сильно я буду по нему тосковать, ведь у меня вновь появится чувство утраты, будто у меня что-то забрали, но мне ничего и никогда не принадлежало, а только манило меня за собой и ускользало сквозь пальцы. Нас с тобой никто не позовет в рай, мы – одержимые безумными идеями и пустыми надеждами, несогласные с уже имеющимися порядками. Мы достанемся смерти и только ей.
Варя чувствовала себя беспомощной, но всем сердцем стремилась помочь не себе, а Ему – согреть Его и осветить Ему мгновения, в которые Он просто мог быть с ней рядом, а не где-то еще, скитаясь в поисках каких-то других возможностей и источников света, может, более сильных и ярких. Его все время что-то отвлекало, уводило в сторону и оборачивало вспять, Он оставался там, где Варе не было места.
– Я не очередной способ искать страданий! – Варя разозлилась, но скорее на саму себя, нежели на своего Возлюбленного. – Ты обещал мне, что у нас будет время побыть вместе, что наступит утро…
Варя осеклась, поняв, что никакой ночи или чего-то, предшествующего этому, как стеклышко, промытому утру, Он ей не обещал. Она получила то, о чем просила Его и ни секунды больше.
Он сел перед ней на колени и положил ее руки себе на лоб – Его лихорадило, но Варя знала, что ее прикосновения действительно Ему помогают, а Он не желает их и словно боится. Она нежилась и гладила Его непослушные и, как оказалось, жесткие волосы, посмотрела в Его пустые, черные глаза и зажмурилась, понимая, что Он непременно ее погубит. Он не стал медлить и воткнул Варе в спину нож, лежавший позади нее на столе. Любовница манерно запрокинула голову и простонала, Он, нежно придерживая ее одной рукой за подбородок, второй рукой выдернул из нее окровавленный нож, и ее тело покорно упало на стол.
Когда Варя вновь открыла глаза, то перед ней уже была Тшилаба, сидевшая за тем же столиком возле манежа, к нему был пододвинут второй стул:
– Я знаю, ты говорила с моей матерью! – Бестия была в ярости. – Не смей больше следить за мной! Поверь, позор, который клеймил наши души, ничем не смыть!
– В любви нет ничего постыдного!
– Он и мне дал то, о чем я так Его просила – этот цирк! Мой дом – убежище, в котором я так нуждалась. Вот только Он позабыл сюда дорогу, и мой дом стал пуст, как и я сама!
Варя едва сдерживала рвоту, ее всю трясло, и больше всего на свете в тот момент она хотела выбраться на улицу и убежать как можно дальше от этой Его сумасшедшей поклонницы.
– Ты видела, во что обернутся все твои мольбы к Нему! Ты Ему не нужна, как и не нужны были все твои предшественницы. В Нем нет понятной нам любви, все то, что кажется тебе в Нем таинственным и интересным – пелена, за которой кроется Его истинное безумие и жестокость.
– Зачем? Зачем ты все это говоришь мне и делаешь?
– Демон сам попросил меня об этом. Может, ты приглянулась Ему чуть больше других, раз Он так о тебе заботится, не щадя даже моих чувств к Нему. Я же в свою очередь заплатила этому вояке – Сигме, чтобы он нашел верный способ доставить тебя сюда – прямо ко мне.
– Он заботится обо мне потому, что любит. И это я не стану ставить под сомнение, в этом нет причин сомневаться!
Варя поднялась, придерживаясь за спинку стула, а после бросилась наутек, уже не оборачиваясь и ничего не говоря Тшилабе, – она всем сердцем желала ревнивице смерти.
– Ты уже была мертва и не слышала наших шагов по лестнице, а мы спешили к тебе на помощь! – с отчаянием в голосе вопила циркачка.
