Текст книги "Друзья по падению (СИ)"
Автор книги: Анастасия Драготи
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 28 страниц)
– Что? – рявкнул Артур. Ещё немного, и он взорвётся. Хуже всего – виной этому была я. Может, всё же стоило ему рассказать об этом раньше остальных?
– Эмили пришло письмо, – промямлил он, и я только сейчас заметила небольшой светло-коричневый конверт в его руках. Подбежав к столу Брюса (побыстрее бы наши с Артуром вещи перевезли в этот кабинет), я принялась рыскать по ящикам, пока во втором сверху не нашла целую упаковку одноразовых перчаток. На ходу надела их, а когда оказалась рядом со Стивом, то едва ни не вырвала конверт из его рук, распаковывая его дрожащими руками.
Внутри лежал небольшой сложенный вдвое листок. На лицевой стороне была одна единственная надпись, как всегда сделанная чёрной тонкой ручкой (или, может быть, пером): «Мне понравилась твоя смелость вновь вернуться в игру».
Раскрыв листок, я увидела как раз то, что и подозревала – мою фотографию крупным планом со слегка приоткрытым ртом, накрашенным ярко-красной помадой от Dior. Всё же он был вчера там.
Я показала Артуру (ну и всем, кто тоже был в кабинете) фотографию.
– Отправь это Морган на экспертизу, – скомандовала я, стягивая с себя одну перчатку так, чтобы отдать открытку Стиву и на неё не осталось его отпечатков. – Я хочу знать всё: плотность бумаги, марку принтера, на котором была распечатана фотография, чернила, которыми была сделана надпись, наличие отпечатков. Всё.
Стив закивал головой и вышел из кабинета, а я приложила руку к лицу, закусывая большой палец. Он слишком близко, я ещё не готова.
– Что происходит? – спросил Брюс, и я обернулась. Артур выглядел так, словно готов кого-то ударить.
– Капитан, могу я запросить из Лондона кое-какие необходимые мне бумаги? – спросила я взамен ответа, он кивнул, а Артур за его спиной метнул в мою сторону злобный взгляд, мне ничего не оставалось, кроме как тяжело вздохнуть. – Я всё объясню позже, когда придут бумаги. И достаньте ещё маркерную доску, нам понадобиться много места для записей, мы здесь надолго с этим делом.
Брюс и Лео вышли из кабинета, чтобы найти то, о чём я их просила.
Я подошла к своей сумочке, достала оттуда телефон и открыла skype. Не слишком надёжный метод просить информацию, но быстрый и действенный.
Когда на экране появилось удивлённое лицо матери (ну ещё бы, я впервые звонила ей самостоятельно за последние лет пять, наверное), я облегчённо выдохнула. Она в офисе, а не на каком-нибудь собрании.
– Мама, мне очень срочно нужны все мои документы и наработки по Хамелеону, – без приветствия сразу перешла к делу я, зная, что нет смысла начинать с ней любезничать. Ни она, ни я этого не любили.
– Эмили, он мёртв, – напомнила мне мама, однако на её лице не было написано такой уверенности, как в голосе. Мы обе прекрасно знали, за что он получил такое прозвище.
– Да? – переспросила я, подходя к маркерной доске и переключая камеру, чтобы теперь она могла видеть наше расследование. – Я в этом не уверена. Вчера я получила от него приветствие, а сегодня сообщение о том, как он рад, что я опять в игре.
– Не может быть, – ахнула мама, а я пощипала себя за переносицу, чтобы успокоиться. Все удивлённо смотрели на меня, а в глазах Артура также присутствовало волнение. – Но ты…
– Я знаю, мама, – резко оборвала её я, чувствуя в интонации знакомые стальные нотки, которые обычно проскальзывали в её голосе. Кажется, не такие мы и разные. – Но он здесь. И как обычно на шаг впереди.
– Назови номер факса, я попрошу своего помощника выслать документы как можно скорее, – спохватилась мама, и я продиктовала номер факса, который стоял в кабинете. – И Эмили… будь аккуратнее.
С этими словами она закончила звонок. Я присела на угол стола и спрятала лицо в руках, несколько раз вдыхая и выдыхая. Мне было просто чертовски страшно.
Я не смогу справиться с ним.
Только не сейчас.
Я не готова.
Провела рукой по волосам, откидывая их назад, чувствуя, как в лёгких начинает не хватать воздуха. Лишь бы не паническая атака у всех на глазах.
Я почувствовала рядом тепло чьего-то тела, а затем рука мягко провела у меня по спине, вызывая мурашки своим прикосновением. Такую реакцию вызывал только Артур.
– Что происходит? – шёпотом спросил он, чуть наклоняясь ко мне, чтобы его дыхание коснулось моего уха.
– Обещай, что не запрёшь меня дома под замком после моего рассказа, – так же шёпотом попросила я, открывая глаза и перехватывая его взгляд. Он не кивнул, но я заметила смирение в его взгляде. Ну да, он знал меня достаточно, чтобы осознавать, что я в любом случае сделаю по-своему.
Брюс и Лео как раз вернулись с ещё одной маркерной доской, что означало, что пора рассказать всем о моём самом долгом деле в Лондоне. О моём персональном Аду.
Я решительно подошла к новой маркерной доске и прямо по центру крупно вывела единственное слово, которое заставляло все внутренние органы сжиматься: ХАМЕЛЕОН.
– Я тогда только начинала работать в полиции, – начала я, мысленно возвращаясь к тем дням. – Нам с напарницей досталось дело, с виду оно было не слишком сложное: ночью на улице семью ножевыми ранениями убили мужчину. Они были расположены хаотично, похоже на то, что кто-то подошёл к человеку, схватил его за плечо и нанёс семь ударов в область живота. Только после третьего такого убийства мы поняли, что шесть из ударов действительно находятся в хаотичном порядке, но седьмой, который на самом деле был первым, всегда приходится прямо в печень, чтобы человека нельзя было спасти.
Я резко дернулась, когда факс ожил, начиная пересылать все материалы по делу. Артур, заметив мою нервозность, встал рядом со мной, не слишком рядом, чтобы кто-нибудь мог что-нибудь заподозрить, но я всё равно чувствовала его присутствие.
– Совсем скоро это дело получило широкую огласку в СМИ, – продолжила я, слушая, как всё больше и больше листов оказывается на столе рядом с факсом. – Много людей начали приходить на места преступлений, в фейбуке даже была создана страничка, посвящённая этому убийце. Мы, в надежде, что кто-нибудь мог видеть хотя бы что-нибудь, начали опрашивать зевак, и в день последнего убийства, которых, к слову, было уже восемь, я опрашивала мужчину. Он был высоким, в густой светлой бородой и волосами, спрятанными под зелёной шапкой. Его звали Рой.
Я усмехнулась и покачала головой.
– И после этого убийства резко прекратились, – пожимая плечами, заявила я, оглядывая каждого находившегося в комнате по очереди: Артур, капитан Майлз, Лео, Кевин, Брюс. Я подошла к самой интересной части этой истории. – Но я начала получать странные записки прямо на работу, в некоторых проскальзывало слово «Щелкунчик». «Ты сегодня выглядишь потрясающе», «Отличная работа», «Твои ярко-красные губы притягивают мой взгляд».
Ткнув в ближайшую ко мне фотографию крышечкой от маркера, я выразительно обвела всех мужчин, но лишь в лице Артура увидела полное понимание ситуации. Он смотрел осознанно, ловил каждое моё слово.
– Лишь спустя полгода он объявился вновь, – набрав в лёгкие побольше воздуха, сказала я, прикрывая глаза. – Кто-то душил девушек грубым кожаным ремнём с железными вставками. Губы каждой из них были выкрашены в ярко-красной цвет одной и той же помадой. От Dior.
– Твою мать, – вновь прошептал Артур и потёр руками лицо. Он уже понимал, куда я веду свой рассказ. Внимательно глядя на маркерную доску с нашими жертвами, его глаза были сужены, а губы едва заметно двигались, словно он тихо говорил.
– Пять убийств, и вновь тишина, – тихо сказала я, не в силах говорить громче. – Следом пять убийств из пистолета с глушителем, гильзы были выкрашены в красный уже после выстрела. Пять якобы случайных самоубийств, но рядом с каждым из тел была найдена галочка, сделанная красной помадой. Пять убийств девушек с перерезанным горлом от уха до уха, и опять-таки губы каждой из них были выкрашены в красный. Только спустя много времени, вновь пересматривая эти дела, до меня дошло…
– Он писал твоё имя! – воскликнул Артур, подходя и выхватывая у меня из рук маркер и обводя первые буквы имён: Эмма, Милена, Индия, Лили, Иззи, а я ещё раз просматривала причины смерти: семь ножевых ранений, задушена, застрелена, самоубийство, перерезано горло. Пять совершенно не связанных между собой убийств, но достаточно знакомых, чтобы понять намёк: «Я иду за тобой». – И все эти девушки… это ты.
Впервые за последние два дня я почувствовала уверенность, что это дело точно станет последним. Вместе с Артуром мы сможем опередить его, просчитать шаги наперёд.
– И он писал моё имя подобным образом на каждом своём убийстве, – как ни в чём не бывало продолжила я и слабо улыбнулась Артуру, когда он отдал мне обратно маркер. – Ладно, отойдём от его убийств и перейдём к его связи со мной. Следом за записками, которые я получала в участок, пошли сообщения на телефон. Начали приходить странные фотографии. Мои фотографии. Номер телефона было не отследить, он проходил через какую-то сеть, которая давала сразу несколько сигналов в разных частях света. Позже он признался, что, как только увидев меня тогда, когда представился мне Роем, я сразу же заинтересовала его, а от моих ярко-красных губ было невозможно оторваться. Он просмотрел мои достижения за время работы в полиции и понял, что я щёлкаю дела как Щелкунчик. И предложил поиграть в одну увлекательную игру под названием «Кто сдохнет первым?». Я должна была найти его, выследить и убить, пока он не придумает для меня идеальное убийство, которое войдёт в историю, как самое жестокое.
Все начали переглядываться между домой и только Артур смотрел прямо перед собой, его лицо было мрачнее грозовой тучи. А следом я заметила знакомый жест, потому что он был моим: он приложил большой палец к губам.
– Я долго гонялась за ним, но каждый раз он оказывался на шаг впереди, уходя из ловушки в последний момент, – со злобой сказала я, вспоминая все свои тщетные попытки, за которыми следовали долгие крики мамы о том, что я вновь в пустую потратила бюджет. – Он психопат с тягой к убийствам. Ему доставляет удовольствие эта игра, и это только вопрос времени, когда он меня достанет. В последний раз я лично выстрелила ему в грудь пять раз. Да, специально. Я видела его тело. И он точно был мёртв. Но вот, он вновь объявился, живой и здоровый. Вот только я больше не в состоянии бегать за ним.
В комнате повисла напряженная тишина, каждый думал о чём-то своём. Я терпеливо ждала, потому что сама знала, как много времени необходимо для осмысления всех моих слов. У меня у самой ушло немало времени, чтобы разложить всё это по полочкам.
– Почему Хамелеон? – спросил капитан, показывая на маркерную доску за моей спиной.
– Потому что я так и не смогла узнать, как он выглядит на самом деле и как его зовут, – призналась я, вскидывая вверх подбородок. Да, я этим не гордилась. – Я предполагаю, что он, возможно был военным или работал в какой-то специальной службе, о которых не говорят. У него хорошая подготовка. Он знает, как скрываться от камер. Меняет свою внешность. И я не могу составить его психологический портрет.
Кажется, после моих последних слов даже Артур выглядел поражённым. Я славилась именно своими точными психологическими портретами.
Поэтому сейчас, когда я произнесла это, я признала свою главную слабость: Хамелеон был мне не по зубам.
Все в кабинете начали тихо переговариваться, тогда как Артур воспользовался ситуацией, подошёл ко мне, вновь кладя руку мне на спину.
– Не переживай, вместе мы поймаем его, – успокоил меня он, но я не услышала в его голосе совершенно никакой уверенности. Он переживал за это дело точно так же, как и я. – Это навсегда будем ты и я, помни.
И, пока никто не видит, он аккуратно коснулся губами моего виска, а затем отстранился, словно ничего не произошло.
Но на самом деле произошло очень многое: я поверила в его слова и в наши силы.
Глава 11. Навсегда
Артур Шедвиг.
– Капитан, позвольте мне вывезти Эмили из города на какое-то время, – снова и снова просил его я, идя за ним через весь третий этаж и входя вслед за ним в его кабинет.
– Артур, я не могу дать на это разрешения, – вновь слышал я один и тот же ответ.
– Капитан, сейчас она не в состоянии работать над этим делом, – заявил я, указательным пальцем тыкая в стол, за который он только что сел, привычно поставив локти на стол и сцепив пальцы в замок.
– Не тебе об этом судить, Шедвиг, – холодно отрезал он, глядя на мой палец так, словно он был основным разносчиком грязи на его стерильно чистом столе.
Ну, что же, настал мой звёздный час.
– Вообще-то, капитан, – вставая ровно и расправляя плечи, начал я, – именно мне судить. Она каждую ночь кричит из-за ночных кошмаров, а просыпаясь утром, не помнит ничего. Ни того, как я вытираю её слёзы, ни того, как прижимаю её к себе, пока она спит. Она ещё не готова.
Капитан выглядел чертовски ошарашенным и перевёл глаза на дверь, словно сейчас сюда должен ворваться весь отдел с камерами и заорать «Розыгрыш!». Но такого не произойдёт.
– Позвольте мне вывезти Эмили из города на какое-то время, – вновь повторил свою просьбу я, скрещивая руки за спиной и едва заметно вскидывая подборок вверх, радуясь тому, что смог лишить речи капитана Майлза.
– Ты понимаешь, что это запрещено правилами? – тихо спросил он, поднимая свой суровый взгляд на меня. – Я не для этого установил правила про отношения между сотрудниками, чтобы ты опять всё нарушил. Должны быть хотя ты какие-то границы, Шедвиг.
Он встал со своего кресла и упёр руки в стол, чуть подаваясь вперёд. Его злобные зелёные глаза метали молнии и, кажется, впервые за всё то время, что я работаю в полиции, его светлые волосы лежат в беспорядке.
– Официально я больше не детектив полиции, – напомнил ему я, выдерживая долгий взгляд. – Поэтому я впервые в жизни не нарушаю правил. Позвольте мне вывезти Эмили из города на какое-то время.
– Не больше трёх дней, – отмахнулся от меня капитан Майлз, садясь обратно в кресло, и выглядел он при этом очень усталым, словно уже устал от всех моих фокусов. Хотя, наверное, так и было.
Но, если быть совсем честным, капитан Майлз был лучшим капитаном. Конечно, никаких других я не знал, тем не менее, не было сомнений, что любой другой выбросил бы меня из участка за все мои тёмные делишки. Взять хотя бы тот раз, когда я на спор подрался с подозреваемым с условием, что если выиграю, то он подпишет чистосердечное, а если нет – отпущу его. Я выиграл.
– Но чтобы после этого у меня на столе лежал план действий по поимке Хамелеона, – крикнул мне вслед капитан Майлз, когда я уже практически закрыл дверь в его кабинет.
Идя в кабинет к ребятам, я снова и снова прокручивал в голове всю доступную информацию о Хамелеоне. Почему Эмили всегда находит приключения на свою пятую точку? Не спорю, она у неё просто шикарная… но вообще возможно такое, чтобы этими приключениями были только наши сексуальные развлечения?
Хуже всего в этой ситуации было следующее: если даже Эмили не смогла придумать никакого способа, как его поймать, то никто из нас не сможет этого сделать. У неё был самый острый ум из всех людей, которых я знал.
Оставалось надеяться только на удачу. Что рано или поздно он ошибётся, что Торонто окажется для него незнакомой территорией. Но кто знал, сколько он уже был в городе до того, как начал посылать свои весточки Эмили?
– У тебя ведь двойное гражданство? – тихо спросил я, бедром прислоняясь к столу Брюса, который временно оккупировала Эмили, разгребая довольно большую пачку документов, присланных из Лондона. Я мельком посмотрел на маркерную доску, на ней уже начала появляться информация о Хамелеоне.
– Если ты спрашиваешь, есть ли у меня канадское гражданство, тогда да, – не отрываясь от своего занятия, ответила она. – Что ты задумал?
– Хочу на пару дней вывезти тебя из Торонто, чтобы развеяться, – стараясь прозвучать беззаботно, сказал я. Она не должна увидеть моего волнения ни в коем случае, иначе всё полетит к чертям. Она рассчитывает на меня в этом деле. Не могу же я её подвести.
– Артур, только не сейчас, – морща нос, пробормотала она, откладывая документы в сторону, чтобы наконец взглянуть на меня. – Хамелеон в городе и…
– На сколько я могу судить, до его следующего удара у нас в запасе есть ещё пару месяцев, – сказал я, показывая на доску с фотографиями девушек. – Ты сама говорила, он убивает пять раз, а затем на какое-то время наступает тишина. Ему необходимо придумать план действий. И нам тоже. Дай парням время ознакомиться с твоими прошлыми делами, а себе небольшой отдых. Вообще-то я обещал твоему лечащему врачу, что попытаюсь уберечь тебя от стрессов.
Эмили откинулась на спинку кресла, переводя взгляд с меня на маркерную доску и обратно. Однако я видел в её взгляде, что она тоже хочет хотя бы ненадолго сбежать от всего этого.
– Мне только надо будет после обеда съездить к психологу, – тихо сказала она, и я, дотронувшись до её плеча, слабо сжимая его, кивнул головой:
– Я отвезу тебя. А сейчас пойду сбегаю к Морган, узнаю, что там насчёт твоей открытки.
Она улыбнулась мне вымученной улыбкой и прошептала одними губами «спасибо». Протянув руку в мою сторону, Эмили аккуратно дотронулась до моей руки. Повинуясь каким-то инстинктам, я развернул руку, обхватил её тонкое запястье, сжал всего на одно краткое мгновение, а затем отстранился.
Да, я рассказал обо всём капитану Майлзу, но мне не хотелось, чтобы Брюс и Лео узнали о нас вот так: подглядев за нами из-за угла в кабинете.
Я вышел из кабинета, оставив Эмили в компании Кевина и Брюса, которые теперь, кажется, не отходили от неё ни на шаг. По крайней мере я знал, что хотя бы в участке она в безопасности.
В кабинете у Морган как всегда пахло медицинскими препаратами, а сама девушка сидела на своём стуле, поджав под себя ногу и что-то писала в папке.
Я окинул её беглым взглядом, пока представилась возможность увидеть её не в бесформенном белоснежном халате: она действительно была девочкой в теле (не полной, нет, про таких обычно говорят, что-то про сочные формы), её волосы по длине оказались чуть выше плеч, одета в джинсы и чёрную футболку с логотипом Imagine Dragons.
– Я тоже люблю Драконов, – не удержался от комментария я, из-за чего Морган подскочила на своём кресле и быстро опустила ногу на пол.
– Ты напугал меня до смерти! – воскликнула она, кидая в мою сторону беззлобный взгляд своих карие глаз.
– Прости, – извинился я, проходя вглубь кабинета и присаживаясь на угол её стола, всё ещё внимательно оглядывая её сверху-вниз. Вблизи её глаза оказались приятного цвета ореха, а губы тонкими. В тот раз у меня не было возможности рассмотреть её внимательно.
К удивлению, она окинула меня мужским взглядом, начиная от ботинок и заканчивая моим лицом.
– Что? – уточнила она, вскидывая вверх свои тонкие брови, кажется заметив моё удивление. – У меня три старших брата.
Я усмехнулся и кивнул головой, принимая эту информацию, как объяснение.
– Ещё нет информации по открытке? – спросил я, решая, что нет смысла засиживаться здесь надолго. Сейчас я должен быть рядом с Эмили.
– Я отправила её в лабораторию, но ответ ещё не пришёл, – слабо покачав головой, тут же ответила Морган и проверила свой телефон. – И всё равно его ещё нет.
Не удержавшись, я тихо рассмеялся. Наблюдать за ней было забавно: с этими немного мужскими повадками она была какой-то живой, не похожей на механического Адама, который занимал этот кабинет до неё.
– Может быть, ответ придёт только после выходных, по пятницам лаборатория работает не слишком хорошо, – морща свой нос с небольшой горбинкой, сказала она и посмотрела себе в папку, сделала какое-то быстрое движение рукой, словно поставила галочку.
Я похлопал по карманам пиджака и в переднем нагрудном кармане нащупал свои визитки.
– Когда придёт информация, позвони мне, пожалуйста, – попросил её я, кладя визитку прямо перед её носом. – Это дело очень высокой важности.
– Да, я поняла, что вы вместе, – не отрываясь от своей папки, сказала она, но всё же положила мою визитку сверху на свой телефон.
– Мы не… – начал было я, а потом понял, что капитан уже в курсе. – Было так заметно?
– Не думаю, что если бы ты был просто её напарником, то стал бы её терпеть, – пожимая плечами, отозвалась она, кладя ручку на стол, взялась за компьютерную мышку и прокрутила вниз колёсико. – Я много слышала о ней.
Я немного насторожился. Никогда не знал, что про Эмили по участку ходят какие-то слухи. Словно вновь почувствовав моё настроение, она пояснила:
– Все говорят, что она замечательная. Всегда готова помочь, дружелюбна, а ещё у неё просто мега мозг.
Ну, это действительно было так. И почему я вообще мог подумать, что Эмили не нравится хотя бы кому-нибудь? Это ведь Эмили – самая лучшая девушка. Ладно, возможно, моя оценка немного субъективна. Но это не меняет того факта, что я не знаю людей, которым бы не нравилась Эмили. Даже моя мать от неё в восторге, а это что-нибудь, да значит.
– В целом, ничего особенного я в ней не увидела, – резюмировала Морган и кинула на меня быстрый взгляд. – Без обид.
А вот и первый человек.
Я как-то совершенно по-новому посмотрел на сидящую передо мной девушку.
– И что же такого она должна сделать, чтобы заполучить твоё расположение? – из чистого любопытства поинтересовался я, а когда она перевела на меня взгляд с удивлённо поднятыми вверх бровями, я в примирительном жесте поднял вверх руки. – Этот разговор я унесу с собой в могилу.
– Надеюсь, а не то я тебе помогу, – пробубнила себе под нос Морган, что вновь вызвало у меня улыбку. – Ну для начала, я не верю в людей, о которых говорят, что они такие потрясающие. Серьёзно, я не слышала о ней ни одного плохого слова. Но у каждого человека есть свои грязные секреты, помяни моё слово. А ещё я никому не позволю вот так врываться ко мне и указывать на мои ошибки.
Они с Эмили действительно были чем-то похожи.
Надеюсь, это было больше хорошо, нежели плохо. Я не знаю Морган достаточно, чтобы судить, но подозревал, что если между ними начнётся война, то Эмили обязательно её выиграет.
– Присмотрись к ней внимательней, уверен, она тебе понравится, – заверил её я, наклоняясь немного в её сторону. Я снова засунул руки в карманы брюк, поэтому, уверен, со стороны, если бы кто-нибудь увидел, это смотрелось довольно странно.
Морган вновь пожала плечами и слегка развернулась на кресле, теперь уже откладывая все свои дела, чтобы поговорить со мной.
– Мои братья всегда учили меня составлять первое впечатление о человеке и потом никогда не забывать о нём, – пояснила Морган, глядя на меня своими практически чёрными глазами. Они походили чем-то на две бездонные чёрные ямы, и у меня не возникало совершенно никакого желания глядеть в них долго, потому что тут же возникало чувство, о неконтролируемом падении в чёрную дыру. И, если в глазах-океанах Эмили мне чертовски хотелось тонуть, то падение в глаза-бездны Морган вызывало лёгкий страх.
– Расскажи мне о них, – попросил я, стараясь составить более полную картину представления о Морган.
Всё же, несмотря на всё, мы с Эмили тоже были в каком-то роде одинаковыми: составление психологических портретов путём разговора, было моей любимой частью знакомства с новыми людьми.
– Ну, все трое работают в полиции, – тихо начала она, и на её губах впервые с начала нашего разговора появился лёгкий намёк на улыбку. – Старший брат, его зовут Сидней, он на двенадцать лет меня старше, ему сейчас тридцать четыре, он сдаёт экзамен на капитана, уже скоро должны прийти результаты. Средний – Габриэль, ему сейчас двадцать семь, работает детективом, ему очень нравится это. Ну а младший – Чарльз, ему двадцать четыре, только недавно заступил на службу. На самом деле мы все очень переживали за него, он долго не мог определиться с тем, кем он хочет быть. Но после того, как я сказала, что буду учиться на судебно-медицинского эксперта, он решил не нарушать семейных традиций.
– Наверное, было сложно жить с ними в детстве, – с улыбкой заметил я, совершенно не представляя, какого это – быть не единственным в семье. В моём детстве мы жили в стерильно-белом частном доме с широким задним двором, на котором мне редко позволяли играть, ведь я мог перемазаться в траве.
На этот раз на губах Морган возникла широкая улыбка, и она отрицательно закачала головой, прежде чем рассмеялась. Её смех был точно таким, как я и представлял – слегка грубым, как и она, но при этом очень мелодичным и немного звонким.
– Нет, это было очень классно, я даже немного скучаю, – ответила она, глядя куда-то в сторону. Только проследив за её взглядом, я заметил на рабочем столе небольшую фоторамку с шестью людьми на фотографии. Все дети были чертовски похожими друг на друга: тёмные волосы, практически чёрные глаза, смуглая кожа и даже примерно одинаковые узкие губы. – Меня с детства приняли в банду, и все дети на районе знали, что меня лучше не трогать, а иначе Сидней быстро их найдёт. И папе никогда не приходилось вмешиваться в какие-нибудь разборки с моими парнями, потому что это всегда делали мои братья. Не знаю, что они всегда им говорили, но на второе свидание меня обычно не звали.
Мы оба рассмеялись, а я внезапно почувствовал, что очень жалею о том, что у меня не было младшей сестры. Ну, и ещё, что, возможно, я бы отлично вписался в компанию их братьев.
– Расскажи ещё каких-нибудь историй из детства, пожалуйста, – попросил её я, придвигаясь немного ближе.
Морган покосилась на меня, взглянула на незаконченную работу, вновь посмотрела на меня с искорками озорства во взгляде и села удобнее.
Я провёл несколько часов в подвале, смеясь над историями из жизни Морган Эванс и теперь, кажется, мог с уверенностью сказать, что знаю её достаточно хорошо для того, чтобы мы могли стать друзьями.
История про первый поход Морган на вечеринку практически подходила к кульминации (я был уверен, что её старший брат Сидней приедет на своей полицейской машине, чтобы разогнать вечеринку, потому что по её рассказам он казался ужасно правильным и ответственным), когда дверь в её кабинет открылась и показалась растрёпанная голова Эмили. Ещё никогда в жизни не видел, чтобы её волосы до такой степени были взъерошены, а не лежали как обычно волосок к волоску.
– Извините, что прерываю, – тихо сказала она, смущенно заходя в кабинет, словно была нашкодившим ребёнком. – Артур, ты обещал отвезти меня…
Она не договорила, явно не желая говорить про психолога при Морган, а я почему-то почувствовал себя чертовски виноватым. Пока я здесь развлекался, Эмили сидела в кабинете и думала о том, как бы поймать человека, который в скором времени мог попытаться её убить.
– Чёрт, конечно, прости, – тут же спохватился я, вставая со своего места и быстрыми шагами подходя к ней. – Постой.
Я протянул руки к её волосам и поправил особо топорщащиеся пряди, приглаживая их пальцами. Она слабо, неуверенно, улыбнулась мне, и я видел в её глазах кое-что, что чертовски пугало меня: она была очень близка к тому, чтобы упасть в пропасть, о которой твердила каждую ночь.
– Идём, – стараясь улыбнуться, чтобы поддержать её, произнёс я, кивая головой на дверь. Но внезапно мне в голову пришла гениальная мысль. Я резко обернулся и с улыбкой предложил: – Морган, нам надо будет как-нибудь сходить выпить.
Она улыбнулась мне и кивнула головой, прежде чем за мной закрылась дверь.
***
Я проснулся в четыре часа утра, когда до подъёма оставалось ещё два часа. Вернее, просто не смог уснуть снова после того, как разбудил Эмили после четырёхчасового сна, как мне и говорил делать врач. Она забавно наморщила брови, когда я начал медленно проводить костяшками пальцев по её спине, медленно выводя сна, и я, не удержавшись, поцеловал её в маленькую складочку на лбу.
Эмили вновь тихо пробормотала «спасибо, что заботишься обо мне», как делала эту каждую ночь, прижалась ко мне ещё плотнее, а уже через пару минут я услышал, как её дыхание выровнялось.
Во сне она выглядела безмятежной, и я больше всего на свете хотел, чтобы она стала такой и в жизни.
Я прижал её к себе, вдыхая её запах. Такой желанный, такой любимый.
В жизни бы не мог подумать, что когда-нибудь буду испытывать хотя бы к кому-нибудь чувства, хотя бы близко похожие на любовь. Но вот, Эмили лежит в моих объятиях, её дыхание касается оголённой кожи на рёбрах, и на душе совершенно спокойно. Словно я именно там, где и должен быть.
Следом за этими мыслями приходит страх. Страх потерять её сейчас, когда только обрёл. Я знал, что приложу все свои усилия, чтобы мы смогли поймать этого мудака, который решил, что может присылать Эмили подарки только в офис и фотографировать её без разрешения.
В моих мечтах это всегда делал я: распечатывал её небольшие фотографии, делал небольшие подписи и прятал где-нибудь, чтобы она могла найти. Это бы стало нашей своеобразной игрой.
Я поднялся на локте, стараясь при этом не потревожить мирно спящую Эмили, на лице которой была едва заметная улыбка. Кажется, это будет первая спокойная ночь в этом доме за последнее время.
Аккуратно выбравшись так, чтобы Эмили не проснулась, я на цыпочках выхожу из спальни, не до конца закрываю за собой дверь, и только после этого быстрыми шагами направляюсь в гостиную. Не зря же я распечатывал эти фотографии.
Включив светильник, я разложил все фотографии на полу, думая, с какой начать. И конечно же мой выбор пал на мою саму первую фотографию Эмили, где она танцует в ночном клубе. Развернув её, я понял, что мне нечем писать. Та-а-ак. Это уже становится проблемой.
Я потратил несколько минут на поиски ручки, потому что надпись карандашом, которых в доме было огромное множество, могла быстро стереться. Наконец найдя обычную синюю ручку (не чёрную, потому что чёрными чернилами писал Хамелеон), я сел обратно на пол, перевернув фотографию.
«В ту ночь ты стала для меня самой соблазнительной девушкой».
И это действительно было так.
Возникло желание даже достать старый фотоаппарат, чтобы делать фотографии более профессионально.
Потратив не больше двадцати минут на подписи, я принялся прятать фотографии по всему дому: в холодильник, в ванной комнате, в карман куртки, под подушку Эмили (которой, кстати, она не пользовалась, потому что спала на мне) и даже решил спрятать вещи между её одеждой, но, открыв, увидел лишь пустые полки.
Она до сих пор не разложила?
Я кинул в её сторону быстрый взгляд, задумываясь над единственным вопросом: она была не уверена насчёт меня или это был какой-то другой её страх?
