Текст книги "Единственная для темного эльфа (СИ)"

Автор книги: Ан Мазарин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 38 страниц)

11. Вокруг да около

Я молчаливо жевала бутерброд с сыром, изредка бросая взгляд на рядом сидящего эльфа, расправляющегося со своим вяленым мясом. Слабое вино, которое местные воспринимали скорее как сок, эльф мне не давал, давно повесив на меня ярлык «Этому столику больше не наливать». К сожалению, в свое время я не успела его предупредить, что с алкоголем совсем не дружу, и ему воочию пришлось убедиться, что во мне, оказывается, живет еще тихий хихикающий Федор.

Особо не расстраиваясь, я потягивала воду из большой фляги, которой эльф запасся специально для меня. Благо, любопытство меня больше не гложило, и попыток сделать глоток их «родительского бокала» не предпринимала.

Трапезничать здесь, у берега реки, под нависающими над нами деревьями, стало уже своеобразной традицией. Мы поедали свой завтрак в тишине, не нуждаясь в словесном общении. И когда это мы стали так хорошо друг друга понимать, что взаимодействовать эмпатически теперь легко?

Эльф ушел с утра ровно настолько, чтобы вернуться сразу же, как врата храма откроются. Не подав вида, что сегодня мы уже виделись, беловолосый конспиратор демонстративно уволок меня в неизвестном направлении прямо на глазах у ранних прихожан.

Алазар не стал возражать, он вообще никогда не возражает всему тому, что Фаль творит со мной. Захотел забрать? Забирай. Захотел отвлечь? Отвлекай. Такое ощущение, что Фаль меня временно храму одолжил, приходя воспользоваться своим добром по праву хозяина. А ведь Алазар мой наставник! И перед ним мне стыдно. Жаль, что этот эльф слушать ничего не хочет, сам себе на уме.

Уж как-то так вышло, что события ночи никак не хотят покинуть мою легкомысленную голову. Я поступила опрометчиво, поддавшись порыву неясных чувств, когда позволила самовольному дроу остаться со мной. Все же в одной кровати, как-то слишком, наверно. Надо бы признать, что подсознательно меня, похоже, тянет к нему. И этой мысли я противлюсь.

Для меня ничего не стоит переночевать с друзьями в одном доме, даже в одной спальне. Более того, когда массово отправляешься в путешествия или на активный отдых, ночевка в таком стиле вполне обычная вещь. И пусть ты спишь сразу с несколькими людьми на кровати, это лучше, чем кто-то из вас спит на полу. Но эльф другой.

Его культура и время другие. Не значит ли сегодняшняя ночь для него что-то другое, нежели для меня? Надеюсь, я просто все усложняю. Или мне просто хочется, чтобы для него это было нечем особенным. Хотя о чем я?

Дырки на сыре были большие и идеально круглые. Вкусно.

Нельзя позволять глупой голове или чему там, сердцу может быть, придумывать всякие сказки. Романтики захотелось? Захотелось, чтобы кто-то тебя любил? А за что? Что ты такого сделала, чтобы тебя полюбили? Спасение из темницы не считается, это скорее на барышень действует. Выходит, что ничего. Тем более, влюбляться в друга последнее дело. Такого рода симпатия портит дружбу, а дружбы ничего ценнее нет. Наверно, благодаря такому мироощущению мы и нашли с Фалем точки пересечения.

К тому же, Фалькониэль очень привлекательный мужчина. Такому на недостаток женского внимания жаловаться не приходится. И пусть большинство его сторонится, но запретное разве не притягивает сильнее?

С другой стороны я, больше походящая на тинейджера с виду, абсолютно не приспособленная к походным условиям жизни (не смотря на мою страсть колесить по миру, путешествуя), вынуждающая окружающих заботиться о себе. Увы, нет во мне качества переписывать судьбы или как-то на них влиять в мировом масштабе. Походу, боги реально прокололись, если ожидали, что я тут им понадвигаю дел.

Я абсолютно не верю в любовь. Максимум, взаимное притяжение, симпатию, которая хорошо, если продержится подольше. Любовь – это химия. И как любая химическая реакция, не может длиться вечно. Так произошло и с родителями. Я хоть и была маленькой, но запомнила, каково это, когда мама и папа живут в согласии и так называемой «любви». Ровно столько запомнила, насколько хватило отца.

А потом у папы произошла новая «любовь» и рядом с нами его ничего не удержало. Ему стало скучно с нами? Он нас больше не любит? Тогда я много вопросов себе задавала, боясь, адресовать их матери. Она, как и всегда, переносила это стоически, молча, не проронив ни слезинки. Пришлось прийти к выводу, что помидоры завяли и никакие дети семью не укрепят. Вот она, реальность нашей земной «любви». Не думаю, что в другом мире она какая-то иная.

Поэтому я могу только посмеяться над своими взволнованными гормонами или макаронной фабрикой на ушах, что там за подкаты к ближнему своему отвечает? Ладно, к счастью, я без усилий могу подавить это в себе, не создавая никому проблем.

В своих раздумьях я и не заметила, что медленно жуя кусочек хлеба, дроу внимательно наблюдает за мной.

– Что?

– Ничего, – эльф задумчиво отвел глаза, скорее для моего спокойствия, нежели от смущения.

Покрутив в руках недоеденный бутерброд, я решила все-таки завернуть его и отправить в сумку. А вот прохладная вода с особым удовольствием была встречена моим организмом. Плавно соскользнув с пенечка, на котором сидела, я примостилась на приятную траву, поближе к берегу, чтобы дотягиваться рукой до высокой травы и камыша.

– Вернись на пень, – послышался немного строгий голос за моей спиной. Или мне показалось?

Недоуменно обернувшись, я вылупилась на друга с неподдельным непониманием:

– Зачем? Здесь тоже удобно.

– Вернись. На пень, – четко, но не терпящим возражений тоном проговорил эльф, глядя мне в глаза. – Сегодня холодно.

Чисто механически мое тело повиновалось, забираясь на вышеназванный остаток некогда широкого дерева. Не так уж и холодно. Усевшись в позу лотоса, наблюдала, как следящие за мной глаза эльфа, вновь, как ни в чем не бывало, переключились на свою пищу. Правда, без былого интереса. Что это на него нашло?

Сейчас я видела своего эльфа с непонятного ракурса. События вчерашнего дня казались давно прошедшими и ничего не значащими. Я несколько раз проговорила себе, что факт лишения кого-то жизни присутствовал, чтобы помочь себе видеть в беловолосом ушастике отдельную единицу, а не часть моих грез о мире радужных пони.

Вот так смотрю на него и вспоминаю его скрытую во мраке темницы расслабленную фигуру, слишком спокойный тон, уверенность в себе, некую хищность в поведении. Он казался в тот момент очень опасным. А сейчас я могу подергать его за косу, и мне ничего не будет.

– Ай, – для приличия отозвался эльф на мой эксперимент, не отвлекаясь от лицезрения своих ножен.

Я расплылась в улыбке, но не на долго. Вспомнила запах эльфийской крови, служившей мне путеводной нитью в темноте глубокой тюрьмы.

– Фаль, – сползла я с пня, рискуя огрести от мгновенно переключившегося на меня дроу. – А там в темнице ты был ранен?

Брови дроу слегка дернулись вверх, но быстро распрямились. Видимо, эльф вспомнил, в чьем теле я тогда находилась. Мужчина отвел взгляд на сумку, которую начал складывать, чтобы не встречаться со мной глазами.

– Царапина.

Это так царапина фонила? Кому ты заливаешь? Я терпеливо переползла на место сумки, отодвинув оную себе за спину, предварительно отобрав ее у не протестующего Фалькониэля. Эльф так пронзительно посмотрел мне в глаза, что я чуть не забыла, зачем, собственно, пристаю.

– Сильно болело?

Понятное дело, что сильный мужчина боли не покажет, а что мой эльф был именно таковым, я уже убедилась. Желание пожалеть его меньше от этого не стало.

– До сих пор болит, – не отрывая пристального взора, отчеканил он.

– Где? – не на шутку взволновалась я. Его все еще беспокоит ранение, а он все это время молчал?! Нужно же было показать его Алазару. Или, если нужны артефакты, то достали бы их и помогли.

– Излечишь, если узнаешь?

– Если это в моих силах, то я постараюсь, – неуверенно закивала я, потому что не знала точно, насколько серьезные раны могу лечить.

– Это в твоих, – спустя полминуты проговорил он, поднявшись и тяжело вздохнув.

Сбитая с толку переменой в его настроении, я поднялась с колен с опозданием. Почему опять проскочила нотка скрытого раздражения? Или будто обиды. Я что-то не то сказала? Опять?

Я словила за рукав уже отошедшего от меня мужчину, чтобы ответить ему и разобраться, что же с ним творится. Эльф не рвался напролом и позволил мне задержать себя.

– Тогда я хочу помочь.

Дроу замер на какое-то время. То, как он вздохнул, отозвалось тоской в моей душе и я совсем не могу найти этому объяснение. Фалькониэль вернулся на шаг, чтобы поравняться со мной и заглянуть в мои глаза глазами раненого зверя:

– Ты этого не сделаешь, девочка, – пресек он мои возражения прижатым к моим губам пальцем. – Хоть я этого и очень хочу. Но даже так, я безмерно рад, что ты именно такая, какой я вижу тебя сейчас и все время, что мы вместе.

Я смотрела на эльфа, совсем не понимая, о чем он говорит. Так, где рана-то? И почему я не сделаю, если сам сказал, что в моих силах ему помочь? Порой накатывали все-таки моменты, когда понимать эльфа для меня становилось сложно. Ощущение, будто он говорит мне какие-то важные вещи, но на непонятном языке. Иначе, почему до меня не доходит? Хотя одна славная мысль озарила мою головушку:

– Какой видишь сейчас?.. – повторила я за ним эхом. – А! Ты имеешь ввиду, что будь я в теле Кьяны, с ее магией могла бы помочь? Ну, так, проку-то, я все равно не знала, как ею пользоваться.

Лицо эльфа отразило неопределенные эмоции. Он ничего не сказал, просто закатил глаза. Глубокий вздох моего друга подсказал мне, что занесло меня совсем не в ту степь. Когда принял для себя какое-то решение в уме, мужчина чуть приобнял меня за плечи, чтобы обратиться, привлекая мое полное внимание:

– Нет, тело вампирши абсолютно мне безразлично.

– Как? – обиделась я за девушку, в теле которой пребывала целую неделю. Вообще-то, как минимум, принимая во внимание ее внешние данные, применить к ней такую характеристику отношения казалось мне неправдой. – Только не говори, что Кьяна тебя совсем не привлекала? – с прищуром взглянула я на друга, улыбаясь. Да лаааадно, пошушукаться же можно.

Эльф вопросительно вздернул бровь, едва слышно хмыкнув. Что, серьезно никак?

– На вкус и цвет, – тоном, будто поддался мне, ответил дроу.

– Ого, ну, у тебя и планка, – искренне пробормотала я. – Боюсь, моей фантазии не хватит, чтобы представить особ твоего предпочтения.

Взгляд мужчины смягчился, от былого выражения лица не было и следа. Расценив это, как смену гнева на милость, или же на смену настроения на более благосклонное в нашем случае, я широко ему улыбнулась.

Голова мужчины склонилась и его лоб аккуратно прижался к моему. Его закрытые глаза и этот жест значили для меня что-то очень теплое, доверительное. Люблю, когда он так делает. Это и сейчас так захватило меня, что обнаружить ладони Фаля у себя на талии оказалось неожиданностью.

***

Титанические усилия, чтобы не украсть еще один ее поцелуй. Что ночью, что сейчас. Хочу. Моя. Только слишком уж боюсь спугнуть ее своими чувствами, страстью, что проснулась внутри меня, с усилием поддающаяся контролю. Я неумолимо перестаю принадлежать самому себе, только знает ли она, какое влияние на меня имеет?

Не могу разобрать, она сознательно прикидывается ничего не понимающей или серьезно не воспринимает меня как мужчину? Сложно не распаляться, когда она так близко, так доверительно отдает мне свое маленькое тельце в мое распоряжение. Сейчас я осторожен, как с фигуркой из плавленого сахара, не сломаю ли я тебя, если не смогу сдержать свою суть?

Не в силах справить с собой, прижимаю ее к себе, даже не открывая глаз. В унисон с моим глубоким вдохом едва уловимого аромата кожи оголенного участка ее шеи, слышу ее, чуть различимый. Сколько эмоций это вызывает! Одно дыхание на двоих пьянит душу. Она растеряна, но замешательство секундно. Сейчас я отпущу… сейчас.

– …Фаль? – ее ошарашенные глаза и я выпускаю ее, отошедшую на пару шагов назад, из рук.

Так понятнее, девочка?

Как ни в чем не бывало, поднимаю ножны с мечами с земли, ловким привычным движением закидывая их за спину. Сумку с припасами поверх ножен рюкзаком и вопросительно смотрю на ту, которую меньше минуты назад сжимал в объятиях.

– Тебя, разве, Алазар сегодня учить не собирался? – между прочим, напоминаю я, делая вид, что заинтересован только в этом. – Уже темнеет, можем опоздать.

Она все еще молча с широко открытыми глазами смотрит на меня, а я, чуть улыбнувшись, не торопясь иду в сторону тропинки из леса. Сейчас отомрет и догонит. Вот тебе пища для размышлений, девочка.

12. Имеем – не храним, потерявши – плачем

С Фалем мы расстались уже как полдня назад, а под впечатлением я, почему-то, нахожусь до сих пор.

Не то, чтобы в его действиях было что-то необычное, за все время уже стало привычным нежиться в надежных руках друга, зная, что так безопасно и очень надежно. Но сейчас как-то иначе было, что-то порывистое и неконтролируемое. Словно в руках дикого зверя. У меня паранойя?

Похлопав себя по щекам, я уверенно направилась в гущу торговых рядов, поставив себе цель закупиться парочкой амулетов на привлечение удачи на цветение. Хитрая такая штучка, которая помогает находить цветущие растения, применяемые в лекарстве и магии, редких видов. Очень нужная вещь в обиходе травников.

В мальчишку я теперь не переодевалась. Фаль был прав, наряжалась я больше для собственной уверенности, мало кто мог спутать меня с юношей. А я ведь на такие ухищрения шла! Вспомнить только одну лишь стянутую грудь…

Людей было много и даже больше. Город хоть был и глубоко провинциальный, а вот по количеству народа и не скажешь. В особенности это касается торговой площади, пальца негде прищемить. Но зато я отлично сливалась.

К местной «моде» я уже привыкла, она мне была по вкусу. А так как осень медленно подкрадывалась, приходилось утепляться. Ненавижу осень. Не думаю, что в этом мире она будет чем-то отличаться от своего воплощения в моем. Господи, сколько же я уже тут.

Плотные штаны удобно облегали мои ноги, не создавая дискомфорта, не смотря на непонятный материал. Поначалу я распознала в нем кожу, но меня разубедили, и носить стало спокойнее. Главное, было тепло. Высокие сапоги до колена были мягкими и крепкими, в них можно в путешествие отправляться, не износятся. А вот тонкая туника, хоть и идеально повторяющая мою фигуру, была странной. Никак не могу сообразить, почему, будучи тонкой, она всегда слегка теплая? Но эту одежду принес для меня Фаль и я не могла отказаться.

Так и сейчас, было свежо, но мне совсем не холодно. Будто постоянно обнимает со спины кто-то, у кого в родственниках печки, грелки, тепловентиляторы и прочие полезные в холода атрибуты.

До лавки нужного мне мага оставалось совсем немного, всего-то пройти сквозь толкучку особенно активных мужчин, что-то между собой выясняющих. И, видят местные боги, я так и собиралась. Точнее, даже почти выполнила свою задачу касаемо них, как меня резко больно схватили за запястье, дернув куда-то в сторону.

– Куда? Попалась?!

От манипуляции я пошатнулась, но на ногах устояла. Чья-то огромная лапища уцепилась мне в руку, и разжимать тиски не собиралась. Растерявшись в первое мгновение, я сразу стряхнула с себя наваждение.

– Что вы себе позволяете?

– Уууу, вон-а как говорить удумала! – то ли хвалебно, то ли с издевкой проговорил широкоплечий мужлан хамоватого вида. Судя по ухмылкам на лицах парней за его спиной, я оказалась не в том месте, не в то время. – Возвращай, что взяла.

– Что? – это было не уточняющий вопрос. О чем он вообще? – Вы меня спутали с кем-то, вероятно.

Я попыталась выдернуть руку, но не думала, что сжимать еще было куда. Непроизвольно пискнув, я попыталась разжать пальцы мужчины, но в ответ на это он и его приятели неприятно заржали.

– Что, не отдашь, значит? – что-то мне показалось, что он вполне в курсе, что ничего я ему не должна. Куда люди смотрят, средь бела дня беспредел! – Ну, и не надо. По-другому расплатись…

Хам недвусмысленно вздернул брови, указывая на мое тело. Тут я впервые поняла, что такое подавиться воздухом. Мужчины позади него подступали, огораживая нашу композицию от лишних глаз. Что, так похитят, никто и не заметит?? Я только захотела закричать, как рот мне бессовестно зажали рукой.

Говорят, в угол загнанное животное открывает в себе невероятную силу. Человек тоже животное. Он занимает определенную ступеньку в иерархичной последовательности цепочек развития. Значит, и у меня должны быть силы, чтобы как-то сопротивляться. Уж тихо я им точно не дамся!

Как раз, решив воспользоваться этой самой неведомой мне доселе силой, я старалась брыкаться и кусаться. Кому-то заехала в живот, затылком в челюсть тому, что сдерживал меня сзади. От него, кстати, получила нелестный эпитет в свой адрес и удар по своей горемычной голове.

Сознание помутилось… Неужели…

Думаю, в моих глазах отчетливо читался ужас. Страх перед четверыми здоровыми мужиками, не знающими пощады. Руки были надежно сжаты за спиной, ноги связывали ремнем одного из громил. Мой голос пропал, да и кого можно было дозваться за сараями грязных улочек?

Сердце колотилось как бешеное, а слезы подступали к глазам. Я изо всех сил пыталась их сдерживать, чтобы не выдать их на потеху насильникам. Ну, почему я не слушала Фаля?? Что за дура! В этом мире большинство таких людей остаются безнаказанными. Зажмурившись, я изо всех сил надеялась, что мой эльф резко появится и спасет меня…

Треск туники раздался как гром небесный. Лежа на холодной земле, я не могла поверить в реальность происходящего. Как я не извивалась, находился тот, кто прижмет к земле, обрубая возможность к сопротивлению. Связанные руки и ноги не давали мне возможность уйти в бессознательное, так как резкая боль от трения кожаных ремней приводила в чувства.

Пока двое стояли в стороне, готовые прийти на смену, двое других растягивали развлечение.

– Не волнуйся, крошка, тебе это даже понравится, – говорил тот, что поймал меня на площади. – У тебя ведь никогда не было четверых сразу? Нет? По глазам вижу, что нет. Ну, ничего, мы будем с тобой…

Фраза оборвалась, когда громила добрался-таки до белья. Никак не в состоянии привыкнуть к местным аналогам, а не могла изменить своему привычному. И то, что открылось их взору под туникой, слегка их озадачило.

– А это что такое? – с интересом заглянул приятелю через плечо тот, что пока ждал своей очереди.

– Дело тебе, что? Хлипкое, в миг разберусь.

Ручища надвигалась на единственную вещь, пока еще скрывающую мою грудь от лицезрения извращенными головами. Я с силой зажмурилась, стиснув зубами импровизированный кляп, что впихнули мне в рот до этого. Я с этим жить не смогу.

– Слез с нее, му(не литературный набор слов)! – диким ревом взорвалось где-то позади спин стоящих в очереди.

Четверо верзил, не сговариваясь, синхронно обернулись на призывный вой. Я не поверила своим ушам. Спасение? Показалось? Мне мерещится? Этот голос?.. Рык, точнее.

– Какого…? – только и успел сказать тот, что сидел на мне, пока в лоб ему не прилетел здорового размера камень. Детина взвыл не своим голос, держась за голову и подрываясь с места.

Я решила воспользоваться моментом и откатилась в сторону к стене сарая, дабы не мешаться под ногами (могли и затоптать к лешему!), и чтобы убедиться, что мои уши меня не обманывают. Кое-как приподняв корпус, я вытянула шею, чтобы найти глазами свое перспективное спасение.

– Что не понятого? – приближался уже более спокойный голос. – Или вам вырвать глотки?!

А вот эту картину я смогла увидеть без помех. Задавая последний вопрос, лицо Рены вытянулось, неузнаваемо преображаясь. Зрачок желтых глаз опасно заострился, челюсть и нос толчками выдвинулись вперед, мгновенно делая лицо нечеловеческим. Звериным. Сопровождалось это звуками, щекочущими нервы, что не могло не возыметь должный эффект.

– Тварь!..

–..Мать, оборотень, волчица!

– Бежим отсюда!

– Далеко собрались? – полурыком поинтересовалась оборотень в полуобороте, невесть откуда появившаяся перед преступниками в стороне, в которую они собирались бежать.

Как завороженная я следила за той, что в моих глазах становилась богиней. И ее можно было ставить в такое сравнение! Восхитительная даже в этой своей незавершенной ипостаси, она излучала гибель.

Я даже не успела отвести взгляда, когда ее когтистая рука занеслась, чтобы распороть живот ближайшему беглецу. Брызги крови окропили землю, мужчин, даже саму волчицу. Страшный крик раздался на всю улицу, такое услышав, старался бы держаться подальше. Нам и не мешали. Получается, если бы я кричала, то, если бы не Рена, так никто бы на помощь и не пришел…

Живот растерзан был у того, что заслужил этого больше всего. Я смотрела без сожаления. Мне его не жалко, пусть теперь ему будет страшно. Все бумеранг, не так ли?

– Мерзкие люди, откуда вы столько такими плодитесь? – наклонив голову в бок, задала интересующий и меня вопрос. Она приближалась методично, раздавливая бандитов психологически и получая от этого удовольствие. – Порабощение более слабых – это все, на что вы годитесь?

Следующий замах одарил росчерками ее когтей сразу двоих. Только из-за этого раны оказались менее глубокими, и мужчины, упав на землю, нашли в себе силы встать и припустить со всех ног, куда глаза глядят.

Рена терпеливо наблюдала, как наиболее пострадавший, придерживающий живот, мужик, ведомый только безумным страхом за свою жизнь, вставал и медленно бежал за своими «товарищами». Последние, к слову, уже давно скрылись из виду.

Проводив взглядом недобитого, она повернулась ко мне. На моих глазах произошла обратная трансформация и зрелище, надо сказать, не для слабонервных. Не впечатлилась я лишь потому, что этих самых «впечатлений» мне еще не месяц вперед хватит.

Волчица присела передо мной на корточки, сразу помогая вытащить толстый кляп изо рта.

– Ты притягиваешь неприятности?

– В прошлый раз не считается, – вздохнула я, поняв, что без сил. – Спасибо тебе, Рена. Спасибо, я уже не надеялась ни на что. Так и думала, что… Что они…

– Тихо-тихо, – похлопала она меня по спине, наблюдая мою запоздавшую истерику. – Все позади. Давай помогу.

Я почти не чувствовала, как Рена освобождает меня от оков. Не чувствовала и то, как она ставит меня на ноги, помогая прикрыться. Приходя в себя, мои руки автоматически потянулись за обрывками ткани, стараясь спрятать полуголое тело. Чтобы им там… поотсыхало!

Не найдя у себя ничего, что можно было бы одеть на меня, Рена быстро нашла какой-то плед, который кто-то повесил сушиться недалеко от места, где… Даже произносить страшно. Накинув его мне на плечи, она, поддерживая меня, повела отсюда прочь.

– Идем в храм. Не знаю, что ты здесь делаешь одна, но сегодня тебе лучше побыть в привычной обстановке без всяких приключений.

Спорить я не стала. Эмоции еще не улеглись и меня заметно потрясывало. Мы пересекали большую проезжую дорогу, как в толпе народа, ни на что и ни на кого не обращающей внимания, раздался хорошо знакомый голос:

– Ая, ты опять..? – хотел было завести привычную шарманку эльф. И в этот раз он был бы полностью прав.

Волчица мгновенно меня загородила собой, опустив руку на рукоять клинка. Перемены в ней настолько преобразили ее, что я не поняла, она собирается биться на смерть что ли? И ее внезапное напряжение…

– Дроу, – прорычала она, глядя исподлобья и сильнее сжимая кинжал. – Чего тебе надо?

Фаль взглянул на нее, как на новый элемент моего окружения, не более. Ее боевая стойка совершенно никак его не напрягла, он так же спокойно перевел взгляд на меня и… Его глаза опустились ниже уровня моих глаз. Он вглядывался, пытаясь сообразить, почему на мне плед, почему я в растрепанном виде… Его глаза уже с блеском догадки взглянули на ощетинившуюся волчицу.

Снова переведя на меня взор, он оказался рядом со мной неуловимо быстро. Волчица не успела отреагировать никак, как он уже сжимал мои плечи ощутимо сильно. Каждое его слово едва контролировалось напускным спокойствием:

– Ая, что произошло? – кажется, я слышала зубной скрип.

– Фаль, все…

– Кто? – в глазах эльфа опасно блеснули красноватые искорки, которые я где-то уже видела.

– Фаль, все обошлось, правда. Рена, она…

– Я спросил: кто?

От его тона, все внутри меня похолодело. Он ничего хорошего не предвещал. При чем, похоже, даже мне, если не отвечу на его вопрос. Мужчина напротив меня словно на глазах менялся. Будто дроу, о котором мне так часто рассказывал Фаль, просыпается прямо сейчас. Во мне проснулся страх, что он может наделать глупостей.

Быстро смекнув, что ответа на свой вопрос от меня не дождется, дроу выпрямился, отпустив мои плечи. Желваки на его лице нервно заходили, и я на самом деле впервые видела его таким. Пугающе глядя мне в глаза, эльф задал вопрос Рене:

– Кровь на твоих руках свежая, значит, он далеко не ушел. Где искать?

– Там, – кивнула в сторону волчица, все еще недоверчиво посматривая на моего эльфа. – Их было четверо. Трое ранены.

– Оставайся с ней, – бросил уже направляющийся в указанное место Фалькониэль. Когда он скрылся в толпе, оцепенение с нас обеих немного спало. Подумать только, сердце чуть в пятки не упало, словно это мы что-то плохое сделали. Он же не натворит сейчас дел? И совсем не нравится мне это хмурое злое выражение лица.

– Он твой страж? – первой нарушила молчание Рена, когда макушку высокого наемника стало совсем не видать. И что сейчас делать?

– Кто?

– Ну, он служит тебе?

– Что? – недоумевая, вскинула я бровь, уставившись на волчицу. – Нет, он мой друг.

– Дроу? – теперь уже настала очередь на лице Рены отразиться сомнению.

Я озабоченно взглянула на девушку, отметив про себя, что репутация – страшная вещь. Хотя кто его там знает, зачем он туда поперся и что собирается делать. Преступники на месте его дожидаться не будут…

Мне захотелось быстрее покинуть это место, о чем я дала понять оборотню. Двинувшись дальше по направлению храма, я лелеяла в себе мысль, что сейчас дроу сходит, посмотрит, ничего не найдет и догонит нас без лишних вопросов.

Пусть только просто ничего не спрашивает.