Текст книги "Единственная для темного эльфа (СИ)"

Автор книги: Ан Мазарин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 38 страниц)

43. Сердце напополам

Небольшая уютная таверна насквозь пропиталась ароматами тушеного мяса и неведомых мне пряностей. Все время хотелось чихнуть, но в самый ответственный момент организм выдавал сбой программы, и наступало очень обидное состояние – чихнуть хочется, но не можется.

Вполне может быть, что причиной могла быть обыкновенная простуда, но эту мысль я отгоняла.

Сидя за большой лавой и огромным деревянным столом, я с восхищением рассматривала черные теплые перчатки без пальчиков, которые Фаль для меня купил. Очень удобные и мягкие, носить их было приятно.

Даже странно, дома-то я перчатки не носила совсем, разве что ради езды на байке. Каким бы ни был лютым мороз, Ае ничего не страшно. Пусть пальцы отмораживаются, носить их в лом. А здесь совсем иное, подарок Фаля игнорировать нельзя. Я и сама не ожидала, что он так придется по душе.

– Давно пора было это сделать, – говорил он мне, натягивая перчатки на каждую мою руку поочередно. – В присутствии чужих не снимай их, не давай никому смотреть на свои руки.

– Почему? – звучало это немного странно. Почему я не могу их снять?

– Потому что твой эльф только сейчас позаботился о том, чтобы скрыть отсутствие у тебя брачных татуировок на руках, – прокомментировал Деас, как бы невзначай проходя мимо, провожаемый скептичным взглядом Фаля.

Усмехнулась, вот оно что. Если вспомнить несколько случаев, ему и правда приходилось наталкиваться на последствия плохо скрываемой лжи.

Теперь мы с Деасом остались в пределах таверны одни, Рена с Фалем ушли по привычным уже для нас делам. Обновить оружие, кое-что подлатать, кое-чего докупить, обстановку разведать. Волк не стеснялся проявлять по отношению ко мне свой инстинкт защитника, не упуская при этом возможности поддеть моего эльфа. Фаль бесился, но тихо. Вон, оставил же меня на попечение серого волка.

– Волчара, – позвала я читающего газету оборотня. Дождавшись его вопросительного «ммм», от безделья решила вновь потыкать в мир лишним пальцем методом проб и ошибок. – В моем мире есть поверье, – начала я вещать заговорщицким голосом, руками старательно завязывая шнурочек для волос в несколько узлов. – Чтобы задержать оборотня, нужно бросить ему что-то связанное, и он не сможет никуда деться, пока не развяжет все узлы. Так что НА!

Со всем азартом бросаю в волка до половины в узлах закрученный шнур, минутой ранее стянутый с собственных волос. Тот ударяется в грудь явно этого не ожидавшему волку, который замирает в шоке то ли от моего абсурдного предположения, то ли из-за моей шалости. Я, скрестив руки замком, с чисто научным интересом и улыбкой «аля мечта стоматолога» наблюдаю за ходом эксперимента.

– Ты сейчас серьезно? – Деас швырнул мне связанную веревочку обратно, отрываясь от свода печатных магических новостей.

– Значит, это неправда? – лукаво улыбаясь, вновь бросаюсь в него.

Странно, но за небольшой период времени где-то в две недели, мы с серым даже как-то сблизились. С ним и пошутить можно, и побеситься, если шило в одном месте заиграет. А зная мою по-ребячески неумную натуру, волк ловил от этого свой кайф.

Деас поймал шнурок на лету, отбрасывая газету в сторону:

– Совершенная неправда, – выпускает когти, стараясь расцарапать первый узелок. – Я всегда могу остановиться, если захочу.

Вот за таким занятием, заставляющим просто улыбаться и смеяться в голос, нас и застали Фаль с Реной. Из открывшейся двери потянуло сквозняком, который исчез почти сразу. Дроу в который раз видит наш с оборотнем фен-шуй, но ничего не говорит, просто холодно смотрит.

– Чем вы занимаетесь? – Рена подхватывает заразительную улыбку, наблюдая за стараниями Деаса, откровенно не справляющегося с простой задачей по рассеиванию мифов моего мира.

Я только успеваю встать из-за стола, как севший дроу сразу же за талию притягивает меня к себе. Встречаю его хмурый взгляд улыбкой.

– Да, блин! – о, мое влияние. – Надоело.

Волк встает и уходит. Не отвлекаясь от шнурка. Так это не шутка?.. Не может быть. У меня в запасе Рена для чистоты эксперимента. Однако волчица уходит вслед за Деасом на второй этаж, где разместилась ее комната. Провожаю ее взглядом, а сама испытываю давление затвердевших мышц родного хранителя.

– Ну, что ты опять так напряжен? – с нежностью обнимаю лицо своего эльфа. Знаю, в моих глазах он научился распознавать некоторые эмоции. – Поверь, никому кроме тебя я не нужна. Твоя ревность не обоснована.

Две недели относительного спокойствия позволили эльфу полностью увлечься нашими взаимоотношениями. Он постепенно приучает меня к себе, я стараюсь идти ему на уступки, насколько этому позволяет мое внутреннее устройство. Но я столкнулась с одним качеством, которое у Фаля обострилось: ревность.

В какой-то степени, это очень греет меня. Не потому, что люблю терзать душу своим претендентам на руку, сердце, почки, селезенку, а потому, что мне почему-то крайне необходима постоянная подпитка уверенности в том, что я нужна. Даже элементарное внимание, конкретно его, очень меня поддерживает. Бесценно понимать, что в совершенно чужом мире есть что-то твое, родное. Ума не приложу, как подпустила к себе кого-то настолько близко.

Он ничего не отвечает. Просто уткнулся лицом мне в живот, и замер.

Нежно глажу его по невероятно мягким волосам. Целую в макушку, прижимаясь щекой.

– Я нашел для тебя храм, – с плохо скрытой грустью произносит мой эльф, прижимая меня к себе крепче. – Мы можем пойти туда сейчас, если еще не передумала молиться.

Он насторожен и молчалив, когда вопрос касается храмов. Он все еще боится, что я исчезну, а я ума не приложу, как так вышло, что опасный дроу на самом деле обычный мужчина со своими привязанностями и страхами.

Да, на мои плечи ложится очень сложный выбор. Вернуться домой, где меня любят и ждут мои близкие, родные люди. Где я знаю все, где мои умения востребованы, где свободна. Или же, в буквальном смысле, подарить себя ему. Быть беззащитной, многого не знающей и не понимающей, зависимой от него.

Мне страшно, что когда-нибудь я перестану значить для него то же, что и сейчас. Как мама для отца, все рухнуло в один миг.

Это естественно. В моем мире любви не существует на протяжении обычной человеческой жизни. Здесь они живут в несколько раз дольше, мои опасения имеют почву.

Я не знаю. Душа болит и разрывается. Сейчас хочу хотя бы попросить о связи с матерью. Или просто узнать, что с ней все в порядке. О том, чтобы послать ей весточку, даже надеждой себя не тешу.

Фаль воспринимает это по-своему. Думает, что меня все равно неизбежно тянет домой. Ничего не говорит. Сколько волка не корми, все равно в лес смотрит. Для него я такой вот волк, пусть и никогда не признается в этом.

Чувствую, как велико его желание остановить меня, как хочет сжать и не отпустить, запереть. Но никогда не позволит себе причинить мне боль. Скорее пострадает сам, меня это пугает.

Не могу не пойти. Хотя бы узнать что-нибудь о матери, я ведь не прошу много у всемогущих богов?

– Ты мне доверяешь? – спросила у него. Ну же, подними на меня глаза, Фаль. Ты же знаешь, что значит для меня преданность.

– Да, – ответил он погодя, как кивнул. Глаз так и не поднял. Мой уголок губ исказился в печальной улыбке.

– Тогда отведи.

***

Небольшой храмик ничем не примечательного городка, я бы даже сказала, деревеньки, не выделялся ничем, кроме, разве что, материалом, из которого был построен. Высеченный из камня, берущий начало в скале, он являл собой проход из мира живущих на этой земле в мир самих божеств.

По мере углубления, прохладный воздух становился привычнее, а дыхание все равно исходило паром, словно ты огненный дракон.

Фаль шел на несколько шагов позади меня. Он витал в своих мыслях, а я пока боялась давать ему надежду и заверять, что точно буду с ним. Да, он давно стал мне дороже и ближе, чем я бы сама хотела, но я не могла предать мать. Не могла стать такой же, как отец. Я понимаю, что я не обязана быть рядом с ней, как собачонка, но я всегда хотела компенсировать ей отсутствие моей прямой родной крови – отца. Мне стыдно, что я его потомок. Хотела отдать жизнь, исправляя его ошибку и боль, что он причинил моему самому дорогому человеку.

Шаг. Я снимаю ботинки поочередно, чтобы босыми ногами ступить в ледяные цветы.

Шаг. Опускаюсь на колени, принимая подобострастную позу. Откидываю голову назад, закрывая глаза, ладони складываю у сердца.

Фаль не пересекает черты тени, что скрывается за ореолом света от постамента с цветами. Он прислонился спиной к стене и смотрит лишь украдкой. Я этого не вижу, просто чувствую. Горечь.

С трудом беру себя в руки и заставляю себя сосредоточиться на матери, ее переживаниях…

Я почему-то верю, что он умрет. Если я оставлю его, он просто не захочет жить.

– Пойдем, Фаль, они не слышат меня, – даже не попробовав, сосредоточившись только на своем дроу, зову его я. Встаю с колен.

– Так быстро? – его удивление неподдельно. Он дышит чаще, а внутри необъяснимая надежда.

– Да, – просто жму плечами, натягивая ботинки. – Нечего тут мерзнуть, пошли.

Ему пока не надо знать, что я, возможно, предаю себя. Его боль убивает и меня.

Я никчемная дочь. Очень надеюсь, что мамин «дядя Костя» толковый мужик.

***

Постоять на одном месте, пока Фаль сходит отдать дань настоятелю храма за то, что пустил чужаков, это я могу. Но не очень хочется. Точнее, рядом походить-то я могу. Обнаженные руки привычно ласкает ветерок, отлично, что здесь тоже существует понятие «бабье лето». Как бы я не «любила» пауков-пилотов, а лишнее время косточки погреть никогда не лишнее.

Запихнув перчатки в карман прошедшей со мной огонь и воду куртки, медленно прогуливаюсь вокруг скалистого выступа. Очень красиво, по-особому и ни на что не похоже. Ах, да, все же что-то подобное я видела в Швейцарии. В горах очень уж любят вбивать помещения прямо в камни, зато как захватывает.

– Ты обронила, – совсем невдалеке послышался спокойный довольно приятный голос. Я обернулась навстречу ему лишь потому, что точно знала, никого рядом нет.

Передо мной, всего в двух метрах, стоял высокий мужчина в плаще. То, что это мужчина, я догадалась по голосу и широким плечам. Капюшон был наглухо натянут вперед, возможности рассмотреть человека не было совсем. Только по голосу можно было сказать, что мужчина довольно молод, крепок и, наверно, мог бы петь.

Уже на моих глазах он шагнул вперед, протягивая мне одну их перчаток. Блин! Чуть подарок Фаля не потеряла, балда!

– Ой, спасибо вам больш… – протянула я руку за преподнесенной мне одежкой, как замерла, рассмотрев ладонь, на которой вещь лежала.

Я замерла, но не от волнения или испуга. Подняла на него глаза, надеясь хоть что-то рассмотреть под его капюшоном, но мужчина чуть повел головой, не желая, чтобы кто-то его подсмотрел. На моих губах, против моей воли, возникла легкая улыбка.

– Вы дроу, верно?

Голова темного эльфа дернулась, рука следом. Видимо, он просто не ожидал, что кто-то обратит внимание на его пальцы в такой же перчатке, как часто здесь носят мужчины, использующие меч. Но это мгновенное замешательство проходит сразу, расслабившаяся рука вновь протянута мне. С перчаткой. На, вот, возьми – показывает.

– Я тебя не обижу, – говорит он мягко. Для меня было бы странно наоборот. – Возьми, это твое.

– Знаю, – с той же улыбкой просто отвечаю на первое утверждение, забирая предмет из его рук. Надо же, он как Фаль. – Спасибо большое, я расстроилась, если бы потеряла их.

Мой собеседник необъяснимо замер, лишь по наклону головы было ясно, что он все еще смотрит на меня. Смею предположить, после распознавания дроу я должна поспешить скрыться.

Придумать эффектное отступление трясущейся дамы пред ужасающим темным эльфом я не успела. Позади меня внезапно вспыхивает ослепительный свет, который я видела лишь однажды…

44. Доктор Айболит

Обернулась я почти сразу, чтобы лицезреть, как из ослепляющей силы сияния сформировался силуэт, а потом и тело моего ненаглядного дроу. Вид у него был воинственный, лицо под непрошибаемой маской безэмоциональности, с мечом наперевес.

– Кого-то будут бить? – уточнила у приближающегося хранителя, пока тот буравил взглядом моего собеседника, который, к слову, принял решение застыть и не делать резких движений.

Страж вопрос мой проигнорировал, поравнявшись со мной, однако чуть опережая. Открыто он не угрожал, но предупреждение сквозило в каждом его жесте.

– Предполагаю, что меня, – только сейчас с усмешкой отозвался незнакомый дроу из-под капюшона.

Следующее действие заставило удивленно и одновременно с огромным интересом наблюдать, как этот самый загадочный товарищ снимает с себя атрибут, мешающий окружающим его рассмотреть. Не было перекошенного злостью лица, отпечатков алчности, кровожадности и зоркого взгляда, выискивающего детей с конфетами.

Под капюшоном оказался очень приятной наружности темный эльф с небольшим шрамом на одной брови. Густые брови правильной формы, длинные ресницы, подчеркивающие глубину темно-зеленых глаз. Этот цвет часто называют бутылочным, очень красивый завораживающий оттенок. Цвет бровей, кстати, как и у Фаля, темнее основного цвета волос. Они не слишком длинные, всего до плеч, зачесанные назад. Высокие скулы, полные чувственные губы.

Темный поймал мой разглядывающий его взгляд, улыбнувшись с едва проскользнувшей пытливостью в глазах:

– Ты не испытываешь страха? – внимательно глянул на Фаля, все это время молчаливо отгораживающего меня от него.

– У вас всех на этом пунктик, да? – полюбопытствовала я у обоих, но посмотрела все же на своего родного эльфа.

– Ая, – вздохнул мой хранитель, вдевая меч в ножны, не наблюдая никакой опасности от эльфа напротив. Тот на мой вопрос откровенно усмехнулся, не отрицая мою правоту.

– Это клиника, ребят.

Улыбки проскользнули на лицах обоих. Не знаю, как с этим парнем, но своему эльфу я мозги уже знатно прополоскала по этому поводу. Бояться можно кого хочешь. И этому кому-то не обязательно быть дроу. Конечно, есть вероятность, что этому товарищу некому также полоскать мозги, потому ему такой вопрос прощается.

– Мое имя Леролиэль, – представился он, слегка склонив голову передо мной, но посмотрев на Фаля. – Я вижу, вы связанные. Тогда это многое объясняет.

Мой эльф не спешил одаривать собеседника никакими эмоциями, даже скупыми, на лице его вновь застыла бездушная маска. Я понимала, что Фаль почему-то очень напряжен, но что не так? Полностью ему доверяя, я все равно не могла увидеть причин для настороженности или излишней холодности по отношению к новому знакомому.

– Фалькониэль, – кивнул мой мужчина, полностью превратившись в воина. Мне кажется, так ведут себя натуральные телохранители, только наушника с пружинкой за воротником не хватает.

Леролиэль (вот, теперь надо потренироваться произносить его имя бегло) перевел внимательный взгляд на меня, так и не дождавшись, чтобы Фаль поделился с ним тайной моего имени.

– Я – Ая, – кивнула в знак знакомства. – Очень приятно.

– И мне безумно, – неожиданный шаг вперед, и Леролиэль берет мою руку, чтобы запечатлеть на ней поцелуй. Вот это джентльмен!

Руки Фаля сжались в кулаки, а у меня едва челюсть не отвалилась. Я видела его сдержавшийся порыв стать между мной и эльфом, но этому действию не было бы тогда оправдания. Ревность? Не в счет. Темный вел себя очень достойно. Думаю, он тоже заметил движение Фаля.

– Нам пора, – Фаль сдержанно кивнул новому знакомому, схватил меня за запястье и без предоставления нам времени на прощание сразу потянул в сторону селения.

Чуть растерянно я обернулась, чтобы взглянуть на Леролиэля и тоже кивнуть в знак прощания. Встретилась с его внимательным взглядом и легкой полуулыбкой:

– Еще увидимся, – бросил он нам в след, прежде чем накинуть капюшон. – Ая.

***

Покорно топая за своим хранителем, бросала осторожные взгляды ему в спину. Отчего-то настроение было приподнятым и было немного смешно. Фаль, скорее всего, веселья моего не разделял, но я не печалилась. Просто любовалась его статной фигурой, не скрытой сейчас ничем, что прятало бы от окружающих его расовую принадлежность.

Высокий, с легкой бесшумной поступью, с широкими плечами. Для этой местности нам пришлось несколько сменить имидж. Вот и мой эльф сейчас облачился в традиционные здешние одеяния. У мужчин это был целый набор, надевая который можно было запросто все поперепутать, но на выходе было очень классно.

Нижнее платье до колен представляло собой шелковый черный «аля халат», запахивающийся на груди с подвязкой сбоку. Рукава его были свободны и не сковывали движений. При определенных движениях часть руки оголялась, являя миру кожаные нарукавники, один из которых был частью знакомого мне доспеха, который Фаль сейчас умело скрыл.

Верхнее платье было алым, напоминая цвет его глаз при ощущении сильных эмоций. Оно было немногим короче нижнего платья, чуть обнажая его темную текстуру. Ткань была несколько другой, но очень подходила к лоснящемуся неяркому блеску нижнего «халатика». Рукавов не было вообще, потому контраст черного и алого выгодно подчеркивал его фигуру и прекрасно выделал цвет его распущенных волос, струящимся водопадом возлежащих поверх ножен с мечами на спине.

Вся эта красота фиксировалась широким черным кожаным поясом, несущим в себе функции крепления походной сумочки, всяких выемок для различных флакончиков и специальных мест для кинжалов.

Под платьем удобные плотные темные штаны и высокие кожаные сапоги эльфийской работы, только приумножающие бесшумность этого и так незаметно перемещающегося товарища.

Несмотря на то, что волосы Фаль распустил, с висков все равно свисали тонкие длинные косички с вплетенными разноцветными ниточками. Раньше он делал что-то подобное, но давно я их у него не видела.

Ну, не картинка?

– Я чувствую твой взгляд, – не оборачиваясь, вполне себе довольно оповестил меня дроу.

– И как ощущения? – улыбнулась я в ответ.

– Потрясающие, – усмехнулся он. – Вот только на меня и смотри.

Он на секунду замер, позволяя нагнать его, и его рука нашла мою, чтобы сжать в своей. Теплой, гораздо теплее моей. Я с удовольствием положила свободную ладонь на его тыльную сторону кисти.

– Скажи, ты же воспользовался связью своей метки, чтобы переместиться ко мне быстрее? – подняла я голову на мужчину, наблюдая, как он глазами что-то выискивает вокруг.

– Да, – не стал отрицать он, не отвлекаясь.

– Почему? Разве почувствовал опасность? – скривилась от едва заметного ощущения першения в горле. По ходу, не пронесет все-таки.

– Это сложно объяснить, эльфенок, – мужчина отвлекся от сканирования местности, чтобы головой кивнуть на мои перчатки в кармане с видом «ты знаешь, что делать». Я послушалась. – Но ты с успехом игнорируешь все мои предупреждения и просьбы.

Я озадаченно остановилась, вопросительно устремив глаза на уровень глаз своего эльфа. Он обогнал меня лишь на шаг, но сразу остановился и обернулся. Согнулся, чтобы быть ко мне чуть поближе.

– Помнишь, еще очень давно я говорил тебе не контактировать с другими дроу? – Фаль обнял мои плечи, притягивая к себе. – Но ты у меня слишком неуемная, чтобы слушаться.

В глазах эльфа не было упрека, хоть смысл сказанного и намекнул на наличие камня в мой огород. Да-да, есть в нас такое, что отрицать. Я опустила глаза, не желая демонстрировать, что мне не стыдно. Просто аккуратно обняла его за талию, наслаждаясь теплом его тела, которое непостижимым образом передается мне через все слои наших одежд, не смотр на не самую теплую погоду.

Не перестаю наслаждаться взглядами прохожих, наблюдающих любое взаимодействие с дроу. Если бы мы рубились с ним на мечах, это вызвало бы меньше внимания, нежели простое проявление тепла друг к другу. Так и сейчас, из-под опущенных ресниц я улавливала удивленные взгляды, пристальное внимание и мимолетную заинтересованность.

Мой эльф, казалось бы, не обращал вообще никакого внимания. Может, оно и так. Разве не привыкнешь за триста лет… Фаль, не открывая глаз, поднес мою руку своему лицу, нежно прижимаясь поцелуем к пальцам.

– Нам надо кое-куда зайти, – так тихо проговорил он, что его голос можно было бы назвать шепотом. – Идем, малышка.

Спустя совсем немного времени мы стояли перед палатой целителя. Я недоуменно взирала на большую вывеску, понятия не имея, что мы здесь забыли. С Фалем что-то не так?

– Зачем мы здесь? – перевела взгляд на своего мужчину, на что он улыбнулся мне, за руку заводя внутрь.

Лавки травников и палаты целителей неизменно имели много общего. Только в лавках аромат мне всегда казался намного более натуральным, нежели в палатах. У целителей к запахам трав примешивались пары зелий, от чего микс получался специфический. Чем-то очень напоминающий поликлинику.

То, что я непроизвольно скуксилась, не спряталось от глаз родного дроу. Он подбадривающе погладил пальцем мои, не переставая улыбаться. А вот я забеспокоилась о нем. Почему не сказал, что ему сюда нужно? Я бы не смогла справиться?

– Здравствуйте, чем могу помочь? – за небольшим прилавком у входа в глубины палаты нарисовался гордый старец с огромными круглыми очками и полуоткрытыми веками. Важный, наверно, очень. На дроу он смотрел спокойно, но, наверно, так медик и должен реагировать. Для них нет различий ни в половой принадлежности, ни в расовой.

– Я не могу судить точно, – начал было Фаль после того, как мы дружно ответили на приветствие. – Но меня беспокоит здоровье моей супруги…

Я резко вынырнула из задумчивости, когда речь зашла обо мне. Чего?!

Широко распахнув глаза, уставилась на Фаля, на дедушку-целителя, потом снова на своего дроу.

– Со мной все…

– В последнее время ее аура нестабильна, – не обратил внимание на мою попытку слиться хранитель, продолжая консультироваться с дедушкой, который с пониманием кивнул и посмотрел на меня. – Вроде ничего серьезного, но боюсь, чтобы это не переросло во что-нибудь, что могло бы ей навредить.

– Могу вас попросить пройти сюда? – дедушка совершил пригласительный жест, указывающий мне в глубокое кресло позади него.

Фаль, вот что за подстава, а. Читай это в моих глазах. Лыбится он.

Очень неуверенно топаю к дедушке, огибая его стойку. Впервые здесь на таком «осмотре», что делать-то будут? И что с моей аурой не так? Судя по местным меркам, она у меня вообще вся «не такая», куда уж больше-то?

– Что-нибудь беспокоит? – по-деловому поинтересовался дедушка, садясь напротив меня, одевая на пальцы какие-то кольца.

Вся эта ситуация.

Отрицательно закивала головой, зыркнув на Фаля. Дроу улыбаться перестал, пригрозив мне пальцем.

– Хорошо, давайте посмотрим, – кивнул целитель. Кстати, как ровно он держит спину! – Придвиньтесь ближе, пожалуйста.

Фаля, ты же не планируешь продать меня на органы?

Целитель же, не обращая внимания на все мои красноречивые взгляды, невозмутимо приступил к работе. Подняв обе руки на уровень моей головы, он приступил к диагностике. Сначала из его ладоней полилось ядовито-зеленое свечение, за которым я наблюдала довольно настороженно. Хорошо, старец закрыл глаза на время этого процесса. Потом начал медленно руки опускать, все так же, не касаясь моего тела.

– Вы правы, – вынес вердикт целитель, а на лице Фаля промелькнула обеспокоенность. – Но вы обратились вовремя, и госпоже будет нечего бояться. Я дам вам амулет, – это обратился он уже ко мне. – Будете носить его два дня, этого будет достаточно. Заряд там небольшой, но вам столько не понадобится. Обыкновенная простуда, ваш супруг очень внимателен.

– Спасибо… – неловко кивнула я. Да, внимательный… супруг у меня.

Пока Фаль окунулся в формальные процедуры, я осматривала врученный мне кулон. Это настоящий артефакт? Меня будет лечить магия? Красивый прозрачный кристалл на тонкой цепочке, сверкал, как утренняя роса или может быть слеза ангела. Очень красиво. От него исходило что-то густое, вязко ощутимое. Хотя, может, это просто психосоматика?

– Как ты узнал? – сразу же пристала к дроу, как мы покинули чертоги палаты целителя.

– Я чувствую все, что с тобой происходит, – вновь мягкий взгляд и снисходительная улыбка. – Сама ведь ты бы молчала.

– Это тоже из-за метки? – удивленно вскинула брови. Да, тебя не проведешь, получается.

– Не только, – не желая до конца признаваться, дроу двинулся по направлению, где предположительно отсюда было место нашей стоянки.

– А я могу как-нибудь не транслировать свой богатый внутренний мир?

– Даже не думай от меня закрываться, Ая! – строго зыркнул на меня мой «оберегатель», сразу же возвращаясь к намеченной траектории и не сбавляя шаг.

– То есть, теоритически это возможно, – я сразу отмерла, чувствуя, что надежда-то есть и она греет! Побежала догонять своего дроу.

Далеко, правда, не убежала. Взор почти сразу зацепила маленькая фигурка невдалеке, одиноко стоящая и прямо-таки фонтанирующая страхом и отчаянием. Характерное содрогание плеч отмело все сомнения, касаемо того, что мне в этой фигуре не нравится. Ребенок. Плачет!