Текст книги "Единственная для темного эльфа (СИ)"

Автор книги: Ан Мазарин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 38 страниц)

– Не надо! – ее руки мгновенно переместились на мои. – Фаль, прошу тебя, подожди…

Вновь и вновь я слышал свое имя, срываемое с таких сладких желанных губ. И вовсе не остановиться они меня побуждали.

Чуть приподнявшись, я ловко закинул ее руки ей за голову, прижав к поверхности постели так, чтобы ей не было больно, но и шансов освободиться тоже. Застежка на моем ремне подалась с огромной охотой.

– Фалькониэль!

Резкий вскрик и осознание пришли вместе. Если какое-либо опьянение до этого и присутствовало, сейчас оно полностью выветрилось. На зажмурившихся глазах моей малышки выступили слезы и я замер, соображая, что я сделал. Я просто не мог в это поверить.

– Про… – чуть не совершил ошибку я, но тут же осекся. Я прижался губами к ее лбу, отпустив при этом ее руки, своими придерживая свой вес над ней и нежно поглаживая по бедру. – Потерпи, милая, скоро все пройдет.

Ее руки слабо шевельнулись и она притянула их ближе к уровню плеч, все еще не открывая глаз. Ее обнаженная грудь все еще соприкасалась с моей и мне жутко хотелось поцеловать ее. Я был напуган и счастлив одновременно. Она моя женщина и женщина моими стараниями. Мог ли я о таком мечтать?

Аккуратно совершив пробный толчок, я получил стон больше походящий на поскуливание. Да, куда уж тут теперь ей показывать ураган нахлынувшего наслаждения. Нужно самому быть максимально осторожным, я и так уже вошел в нее довольно резко. Однако жаркое желанное тело, плотно обхватывающее мое, повергало меня в еще большее возбуждение.

Для меня это занятие любовью тоже было сродни первому разу, раньше это было простым удовлетворением естественных потребностей организма. Ощущения от близости с любимой женщиной были непередаваемы. Я едва сдерживался, чтобы не сорваться и не пуститься в извечный танец любви, только мысль, что ей от этого будет невыносимо больно, останавливала.

И я так и замер, равномерно распределяя вес на своих руках и ее теле, чтобы она тоже меня чувствовала. Я не двигался, находясь в ней, давая ей возможность привыкнуть ко мне. Испытывая характерные ощущения в части тела, максимально контактирующей с ней, я вот-вот был готов к разрядке. Одна мысль, что я ее первый мужчина, доводила меня до наивысшей точки наслаждения.

Выдержал так я минуты две. Ее прерывистое дыхание подсказывало мне, что именно сейчас я не должен упустить момент, пока она «прощупала» мое в себе присутствие и больше, чем сейчас, готова не будет. Я вновь совершил мягкий толчок, ответом мне стал отпихивающий меня в грудь кулачок и прокушенная губа. Глаз дево…моя женщина пока не открывала. Дыхание все еще выдавало мне ее проснувшееся возбуждение. Надеюсь, она не будет думать, что это и в будущем будет у нас сопровождаться болью.

Мягкий толчок, еще один, еще и еще! Ей все еще было больно, но она принимала эту боль. Я понял это по чуть расслабленной хватке ее бедер, так как ножки раздвинулись куда охотнее.

– Mo are, Aya, – тяжело дыша, шептал я ей на ушко признания в любви, невольно перейдя на родной язык темных эльфов. – Mo are…

С каждым разом, набирая скорость, я входил все глубже, как в какой-то момент не остановился, накрытый волной пика удовольствия. Губами я пил ее прервавшиеся стоны и изогнувшееся тело стало мне наилучшей картиной мира. Ее чуть слезящиеся глаза в совокупности с легким румянцем на щеках и приоткрытым ртом навели меня на мысль, что я вполне готов на второй заход.

Еще пару минут я не выходил из нее, давая чувствам успокоиться, а после сделал это очень медленно и осторожно. Сейчас, в разорванной одежде на смятой постели, с растрепанными волосами и высоко вздымающейся обнаженной грудью, она ушатом холодной воды привела меня в чувства: я же только что взял любимую силой!

Пока не позволяя этой мысли накрыть меня с головой, я полноправно поднял свою женщину на руки и чинно понес в ванную комнату, на ходу сбрасывая остатки ненужной ткани.

***

Боль была такая, что не шла ни в какое сравнение с той, что я испытывал раньше. Мое сердце медленно разрывали на куски, нервы натянулись по всему телу, как струны.

В приступе я разбил все вазы, перевернул мебель, снес все, что находилось на моем рабочем столе в комнате, где я ждал погружения в сон для встречи с ней. Дикий рев, перешедший из человеческого, претерпевающего трансформацию, в драконий, сотрясал стены. Никто из слуг не осмелился войти, не ручаясь за свою жизнь. Никто, кроме верного жреца.

– Мой господин! – влетел он в комнату, вроде бы всклокоченный, сонный, сразу же бросаясь передо мной на колени. – Простите, мой господин, я вынужден погрузить вас в сон…

В последний раз бросив взгляд в зеркало, я увидел затравленного зверя. Истосковавшегося по своей нареченной. Ведь это с тобой что-то происходит?

59. Мой ласковый и нежный зверь

Уснуть удалось ближе к рассвету. Не в силах сомкнуть глаз после произошедшего, я и заговорить сразу не смогла. Подтверждением того, что это произошло в реальности, был дискомфорт и ноющая боль, которую я сначала силилась перетерпеть. Конечно, я была обижена.

Покаянная платиновая головушка рядом ясно давала понять, что об этой ночи не жалеет. Фаль словно светился изнутри, улавливая каждый мой вздох или шорох. Единственный раз, когда я заметила сожаление, в момент, когда он принес мне какой-то чай, обещая, что неприятные ощущения уменьшатся, и повысится регенерация. Мой дроу винил себя за несдержанность, но всякий раз, когда он вспоминал причину, его глаза неумолимо алели, и у меня кожа становилась гусиной от его взгляда.

После ванной, где его руки под благоверным предлогом, несмотря на мои слабые теперь уже сопротивления, познавали мое тело, без сожаления отжала его хлопковую рубашку. Ее молочный цвет грел взор, длина покрывала мои бедра, а вырез на груди удобно шнуровался. Сорочку можно выкинуть.

Я не могла на него злиться. То, что все к этому шло, что мы оба этого хотели, уже глупо отрицать. Просто я страшилась своего первого раза, а завести разговор об этом вообще не видела возможным. Я не знала, как и в какой момент нужно сказать, что у меня никогда не было близости. Возможно, это бы что-то изменило, но сейчас, когда Фаль будто с цепи сорвался, у меня словно язык онемел, голова думать перестала, выдавая только односложные вещи.

Я не считала девственность своим недостатком. Каждый волен расставаться с ней, когда будет готов. Я готова ранее не была. И думала, что не готова и сейчас, пока происходящее не проникло в каждую клеточку моего тела и мозга: «Все ради этого момента с ним». Он нетерпеливо брал то, что и так должно было принадлежать ему.

И эта жуткая боль… Была бы она меньше, если бы сразу он был немного нежнее? Это пронзающее ощущение наполнило меня остро, чем-то жгучим и живым. А я чувствовала, что он живой.

Пьяный мужчина своим штанам не хозяин, я слышала, так говорят в моем мире. В нашем случае, мне кажется, мой мужчина был совсем не пьян. Будто детское шампанское пригубил. Он любил меня осознанно, как не только в первый, но и в последний раз, отдавая себя всего полностью.

Пусть было больно, но и так хорошо. Еще потому, что это был Фаль. Я отвлекалась от боли, закрыв глаза и произнося его имя в уме. Ни один мужчине не был со мною близок, только Фаль. Только Фалю я отдалась, чувствуя, как сильно он любит меня. И, кажется, я испытала то же самое, когда почувствовала, как горячо стало внутри, когда он замер надо мной, сливаясь со мной в синхронном наслаждении.

Наверно, я бы даже подумала, что люблю его, если бы верила в эту самую любовь. Умею ли я вообще это делать? Вдруг во мне это не заложено? Подтверждением тому, я прекрасно понимаю, что не далась бы ни одному мужчине добровольно, если бы не любила. Как умею.

Он покинул мое тело аккуратно, очень бережно, не желая причинять больше боли. В тот момент, мне стало интересно, каким был бы тот альтернативный раз, если бы мы поговорили откровенно? Но моя внутренняя зажатость в этом плане вряд ли помогла бы развязать язык.

Всю ночь меня едва ощутимо целовали, на спине наверняка не осталось места, которого бы не коснулись его губы. Мой мужчина сдерживал себя, стараясь держать руки на строго привычном месте, но даже эти касания не давали воспоминаниям выветриться из головы.

Вот так мои планы стремительно полетели под откос. Сначала несанкционированное выяснение отношений, благодаря которому нашлось благопристойное оправдание моему желанию смыться. Просто нашла единственный плюс в ситуации. Потом полный провал с отходом ко сну. Мало того, что перевозбужденная руганью я не могла уснуть, так еще и в этом самом сне меня ничего хорошего не ждало.

К слову, утро стало восхитительным еще и за счет того, что этой ночью мне не приснилось ни одного сна. Даже на отвлеченную тему.

Пробудившись, я постаралась незаметно выскользнуть из нашей теперь уже общей постели, но была поймана за запястье и притянута к его горячему телу. Глаза Фаля были дикие, алые, как всегда, когда он возбужден.

– E arah! – чуть прорычав, сказал он тоном, словно что-то доказывает.

– Что? – не в первый раз замечаю, как милого заносит на другой язык.

– Я сказал: ты моя, – пояснил он мне доступным языком, подминая под себя. – И буду каждый раз это доказывать, когда станешь забывать.

Несмотря на напускную твердость, глаза его были ничуть не жестче, чем всегда. Наоборот, я увидела в них… боязнь? Значит, под маской силы скрыт банальный страх… Но, тем не менее, также я заметила и желание своего мужчины. Не только в глазах. И эта перспектива не очень порадовала, отголоски ночи меня еще не покинули.

– Я не забуду, милый, – нежно обхватила его лицо ладонями. Мужчина на мне шевельнулся, вызвав странное тепло в моем теле, где-то внизу. Только не сейчас, еще раз я пока не готова.

Но Фаль замер на мгновение, не предпринимая попыток взять меня снова или хотя бы поцеловать, как делал это обычно. Вместо этого, он опустил голову, лбом прижавшись к моему виску. Голос, который теперь я услышала, был тихий, я бы даже сказала, проникновенный:

– Тогда не отталкивай меня, – его руки сжали меня в тесных объятиях. – Не представляешь, как трудно это вынести. Если все равно когда-либо мы не будем вместе, лучше сразу убей меня.

Эти слова отозвались удивлением и мурашками по телу. О чем он говорит? Я уже и не представляю, что может разлучить меня с этим мужчиной. Решив не давать ему повода усомниться, притянула его лицо к себе, мягко коснувшись раскрытыми губами уголочка его губ.

– Я твоя, Фаль, – прошептала ему в поцелуй, когда мужчина могучей горой навис надо мной, плотно соприкасаясь обнаженным телом с моим в одной лишь его рубашке под одеялом.

Невольно затосковала по потрясающему платьишку для сна, что берегла, чуть ли не как праздничное. Эльфийская работа – это вам не хухры-мухры. Фалькониэль заметил мой погрустневший вид, обеспокоенно спросив:

– Что тревожит тебя, моя нежность?

– Жаль, сорочка красивая была… – вспомнила я ошметки, что остались от произведения искусства. Да, все-таки это была единственная вещь, о которой я жалела за эту ночь.

– Я подарю тебе тысячу других, – прошептал Фаль, прижимаясь горячим поцелуем к яремной ямочке на стыке моей шеи, заставив откинуть голову. Хотела спросить, зачем так много, но с ответом меня опередили: – Буду разрывать, и дарить следующую.

– Какой темпераментный эльф мне достался, – пошутила я, от всей души обнимая его и закрыв глаза. Теперь стоит привыкнуть к ощущению горячих рук на своем теле в местах, до него никому не предназначенных.

***

Моя малышка вынырнула из постели легко и непринужденно. Моя собственная одежда, свободно свисающая с ее хрупкого тела, возбуждала, принося с собой воспоминания лучшей ночи в моей жизни. В этой рубашке я пришел, в ней же моя красавица уплывает в ванную.

Как можно иметь такую фигуру, будучи такой крохотной? Разница в габаритах заставляла меня вести себя осторожней, но я чувствовал, что ей это нравится. Во время нашей любви, я чувствовал, как она отзывается на тело, вначале пугающее. То, что я для нее большой и сильный неимоверно удовлетворяет. Скажу больше, распирает от удовлетворения.

Она сама для меня словно сказочное существо – легкое и воздушное, хрупкое и невесомое. Теперь я познал ее всю – улыбка не сходит с лица. Грудь пусть и небольшая, талия, обнять которую можно, считай, в две ладони, но бедра… Бедрами можно любоваться бесконечно. С почти детским лицом, за счет ее больших глаз, она обладает невероятно женственными формами, которые хочется ощущать. Она совершенна для меня.

Закрыв глаза, лежа в постели еще хранящей тепло ее тела, мне хотелось улыбаться. Чувства внутри вопили о том, что я поступил правильно! Как будто произошло завершение естественного природного цикла, мы соединились и любим друг друга. Теперь ничто не должно помешать мне провести ритуал единения.

Признаюсь честно, мне хотелось начать его в момент, когда мы упивались ощущением близости. Ритуал единения у народа дроу, собственно, так и выглядит. Ритуал, в своем роде, и есть консумация, как подтверждение брачных отношений. Единение друг с другом, пропитанное магией богов, связывающее жизни и судьбы. С этого момента, мы были бы неразделимы. Впереди у нас много времени, чтобы выбрать место для того, чтобы осесть, чтобы построить дом и жить душа в душу. У нас впереди долгая эльфийская жизнь, разделенная на двоих. Она ведь сама однажды обронила, что считает это романтичным?

Но я сдержался. Этот момент не должен начаться так. По сути, я украл ее невинность… и душа от этого распирает грудную клетку! Выходит, я сберег дикий цветок, чтобы самому им и завладеть. Сейчас сдерживать себя будет очень трудно, но нужно. Она должна восстановиться.

– О чем задумался? – не скажу, что не заметил, как она вышла из ванной, окружаемая влажным паром разгоряченного водой тела. О, да, сдерживаться будет невероятно сложно.

Я приподнялся в постели, чтобы привлечь ее к себе, обнимая рукой ровную спинку. Уткнулся носом в изгиб ее шеи, шумно вздохнув. Ореол косметических средств был для меня второстепенным, я чувствовал тот, что был для меня самым важным.

– Аромат моей жены головокружителен, – прижался губами к нежной коже, скользя по сладкому телу и чувствуя ее вздрагивания. – Не могу напиться.

Она ничего не ответила, но когда я отстранился, увидел, как смущенно она улыбнулась, отводя глаза. До сих пор не могу поверить, в ее жизни точно был кто-то, кто разбил ее сердце. Мужчина, не заслуживший ее. И она не разделила с ним свое величайшее доверие. Значит ли это, что меня она полюбила сильнее? Не думал, что буду так сильно благодарен этому глупцу.

Мне удалось добиться взаимности своего бесценного сокровища. И в день, когда она обдуманно даст согласие на единение, я стану самым счастливым мужчиной.

– Ты проголодалась? – обнял ее, упиваясь ощущением вседозволенности и ее присутствия в моих объятиях. – Дай мне десять минут. Я в ванную, а потом мы можем пойти в любое трапезное заведение, которое тебе понравится в этом городе.

Только вот, влюбленный и опьяненный, я не сразу распознал, что внутри моей малышки что-то изменилось.

60. Лунный свет

Не могу предположить, почему мое сокровище выбрала скромную таверну, находящуюся вдали от ярких пестрых главных улиц нового для нее города, но я готов был пойти за ней и ее желаниями, куда угодно.

– Это, практически, моя привычка, Фалюш, – улыбалась она, с огромным интересом осматривая интерьер и специфический дизайн помещения, в котором, надо признать, было очень уютно. Глаз у нее оказался алмазным. – Дело в том, что в своем мире я немало путешествовала.

Я приподнял бровь. Действительно? Мне почему-то всегда казалось, что для нее наше передвижение не так легко, как это может быть для нас. Казалось, будто она не привыкла к походным условиям, хоть и ни разу ни на что не пожаловалась. Я старался как можно чаще находить ночлег в каком-нибудь селении, чтобы у нее была возможность нормально отдохнуть.

– А находясь в разных странах, саму суть ведь не только на поверхности можно найти, до нее еще и докопаться будет не лишним, – она мечтательно подперла щечки, пока мы ждали заказ. – Так вот. Я часто отклонялась от туристических мест, дабы найти вот такие, с виду непримечательные, но внутри очень атмосферные места. Они навсегда в памяти запечатляются.

Слушал ее, не перебивая. Очень нравится звук ее голоса, ее тембр, интересовало все, что она говорит. Наваждение этой девушкой совершенно меня не отпускает, а переставать любоваться ею не хочется.

– Будешь помнить вкус блюд, что здесь попробовал, вполне возможно, впервые. Запомнишь, с кем провел здесь время, что на сердце у тебя было. И эти самые кусочки памяти потом надежно спрячешь глубоко в сердце, чтобы потом согреваться ими и наслаждаться, когда будешь вдали.

Ее счастливые глаза пленили меня, хотелось смотреть только в них. Я путешествовал практически всю свою жизнь, но никогда не задумывался об этом аспекте пути. В голову не приходило проникаться местностью, хранить воспоминания в сердце, специально отклоняться от пути, чтобы найти то, что открыто лишь для местных жителей.

– А я, – начал было, глядя на ее мечтательно устремленные куда-то глаза. – Я могу попробовать запомнить все это сейчас?

– Конечно! – широко улыбнулась моя девочка, излучая счастье и любовь во взгляде. – Какое воспоминание ты отсюда унесешь?

– Твое присутствие рядом со мной, – честно, глядя ей в глаза, проговорил я. Можешь считать это откровением, девочка. – Присутствие женщины, что является для меня подарком свыше. Твоя душа подчинила все мои мысли. Та, которая приняла меня как своего первого и единственного мужчину.

Глаза моей девочки округлились. Она внезапно заозиралась, сразу же близко подсев ко мне и аккуратно зажав мой рот ладонью, что показалось смешным и милым одновременно.

– Фаль, тише! – шикнула она на меня, чем забавляя еще больше. – Ты еще погромче об этом скажи. Хочешь, чтобы все узнали?

Легкий румянец на ее щеках заставил смешинок в моих глазах разыграться. Ласково покрыв ее руку своей ладонью, сгреб ее пальчики, каждый нежно целуя. Вся моя, без остатка. И вот так смущающаяся, невероятно очаровательная.

Обняв ее миниатюрную фигурку, я прижал ее к своей груди, не переставая наслаждаться ее присутствием, ароматом ее волос и тела. Понял, что мои мысли только о ней, я больше ни о чем не способен думать. Мне страшно представить, что я могу оказаться преступно счастливым дроу, у которого боги посмеют отнять любимую.

– Ты не устал за все время бороться со мной? – услышал тихий слегка грустный голос, уткнувшийся в мою шею и вызывающий легкую щекотку. – Столько натерпелся из-за меня и моих тараканов.

– Не могу сказать, что ты далась мне легко, – не стал юлить, прижимаясь к любимому лбу с моей меткой щекой. – Но я понимаю, что способность доверять ерунда так сильно не подорвет. Когда-нибудь ты сама расскажешь мне, когда будешь готова. Сейчас мне достаточно, что я единственный мужчина завоевавший место в твоем сердце. И победа в борьбе за ответ на мои чувства от этого стала только слаще.

Трепетно и нежно целую маленький «огненный цветок» на лбу любимой, чтобы с удовольствием отметить, как она закрыла глаза, абсолютно мне доверяя и разделяя чувства.

– Прости, что потрепала тебе нервы своими страхами.

– Жить без тебя не смогу.

***

Время, проведенное наедине с Фалем, пролетело незаметно. Мы гуляли по городу, он показывал мне его достопримечательности, рассказывал местные легенды и вспоминал смешные истории, которые с ним здесь происходили.

Окружающие мало обращали внимание на нашу парочку, потому я в очередной раз убедилась, что являюсь дитем цивилизации – такая среда мне привычнее. Так на город и опустились сумерки, а нам необходимо было вернуться в гостиницу, что Фаля смело называл домом.

– До Ресса совсем уже близко, – задумчиво озвучила свою мысль, позволяя эльфу прижиматься ко мне сзади, когда мы оказались в как всегда затемненном саду в центральном дворике гостиницы. Сверху свисали мелкие огоньки, будто лампочки, отчего вид был волшебным, но все равно тусклым. – Что потом, милый? Ты хочешь там остаться?

Дроу приятно оттянул за волосы мою голову назад, нежно продевая свои длинные пальцы сквозь мои локоны. Массаж вышел восхитительным, что я и выразила, прикрыв глаза от удовольствия. Ощутимое движение, и губы эльфа сверху покрывают мои. Мягко, но требовательно языком раздвигая уста, лаская мой язык и упиваясь ощущениями.

– Не хочу, – все же признался он, дав нам пару секунд отдышаться, пока руки гладят тело в сдержанной ласке. – Хочу показать тебе его, недолго погостить, а после отправиться в соседнее королевство. Не хочу пока говорить, какое, ты впечатлишься раньше времени. Там мы сможем осесть, – эльф поцеловал уголок моих губ. – Построить дом, – поцелуй в шею. – Пустить там корни, – плечо тоже не осталось без внимания. – И наслаждаться друг другом…

Я поняла, что он не договорил того, что вертелось у него на языке. По нашей эмпатической связи я уловила легкую грусть, потому сразу развернулась к нему, обнимая лицо руками.

– Что огорчает моего героя? – максимально нежно огладила его губы своими, не поддавшись, когда он пытался поймать их. – Я чувствую грусть своего родного эльфа.

– Ая, у нас… – он осекся, прерывая свою мысль. Закрыл глаза, отрицательно мотнув головой. – Нет, нежность моя, ничего.

Нахмурилась, выражая свое недовольство. Видно же, что его что-то сильно беспокоит, если это пробралось сквозь его непроницаемую маску. Не думает ли он, что я теперь отстану просто так, уступив отмашке?

– Милый… – вновь коснулась его губ своими, уклоняясь от его взаимного порыва. – Ну, что?

Мужчина посмотрел на меня неоднозначно, всем своим видом браня за искушение. Я хихикнула, но сразу вернула серьезный настрой. Что не так с моим любимым эльфом? Хочу делить с ним все проблемы, если до этого не начали, то сейчас отличный момент. Дроу мое настроение уловил.

– Ты догадываешься, что значишь для меня, владычица сердца моего? – я постаралась уверенно кивнуть, но вышло, видимо, не так, как хотелось. Дроу мягко улыбнулся, отрицательно качнув головой. – Хочу всецело принадлежать тебе до скончания веков…

– Ох, Ромео. Не клянись луной непостоянной, что каждый месяц свой меняет круг, – ох, Джульетта! Не волнуйся, в моем сердце вечная луна. Смотрю на своего эльфа со всей нежностью, но и не планирую отцепиться, поведясь на сладкие речи.

Фаль сказанное мною переварил, сделал свои выводы. Обожаю его светлую во всех смыслах головушку. Он посерьезнел, внимательно посмотрев мне прямо в глаза:

– Мои чувства к тебе не изменятся, Ая, – уверенно спокойно заговорил он. Лампочки в ветвях кустов внезапно потухли, словно перегорели все разом, а сад озарило лишь свечение луны, отчего волосы моего эльфа засияли. Это ли не настоящее волшебство? – Я принадлежу тебе без остатка, как и ты мне. Никому не позволю разлучить нас. Мы встретились, чтобы тесно сплести наши судьбы, превратив их в одну, нашу общую. И если ты еще противишься этому, – он осторожно убрал мои волосы за ушко, ладонью скользнув по шее к ключице и ниже. – То тебе просто нужно время на осознание и принятие этого факта.

Горячая рука замерла на моем теле, не позволяя мыслить трезво. Не сразу дошло, что его раскрытая ладонь полностью покрывает мою грудную клетку в стороне сердца. Он своим телом слушает сейчас мой пульс. А меня это даже не смущает. Раньше бы превратилась в дикобраза или отскочила, как ошпаренная. Сейчас только покрыла кисть его руки своей… отмечая, насколько моя лапа меньше его.

– Ты очень горячий, Фаль, – тихо проговорила, прислушиваясь, как по телу в месте нашего соприкосновения проходит приятное необъяснимое покалывание. – Хорошо себя чувствуешь?

– Все-таки заметила? – улыбнулся он. – Температура тела дроу немного выше человеческой. Сейчас это бросается в глаза, потому что я немного перевозбужден. Так что для тебя в холодную пору я буду очень полезным мужем.

Я улыбнулась. Муж… Фаль – мой муж. Взглянула на него, в ареоле лунного свечения, отмечая, какой он сказочно красивый, сильный, преисполненный бесценным нереальным чувством для меня.

Дроу Фалькониэль является моим мужем.

Опускаю взгляд. Господи, мне нужно время, чтобы в это поверить…

– Так ты ответишь мне, что тебя беспокоит? – вновь подняла глаза на него, наклонив голову в бок. Не думал же, что отвлек? – Муж мой.

Лицо моего эльфа переменилось, глаза широко распахнулись, жадно вперившись в меня взглядом.

– Повтори.

– Ответь, – лукаво улыбнулась. Не так легко, дорогой. – И я повторю это столько раз, сколько ты захочешь.

Эльф замер на несколько мгновений. Его дыхание участилось, а воздух вокруг почему-то сразу стал волнующим. Недоуменно огляделась, что не так с атмосферой?

– Я хочу дать тебе восстановиться после сегодняшней ночи, – даже в темноте и только при луне, я четко различила поалевшие глаза. – А ты бессовестно со мной играешь.

Упоминание о том, что между нами произошло, заставило меня растеряться и смутиться одновременно. Воспоминания вихрем пронеслись в голове, что отразилось румянцем на щеках. Как жаль, что тьма от эльфа этого не скроет… Вон, сидит уже по уши довольный.

Но это приятное ласкающее взор выражение лица скоро было стерто настороженностью. Фаль резко повернул голову в сторону, прислушиваясь. По тому, как стремительно он нахмурился, я осмелилась у него спросить:

– Милый, что-то не так?

– Ерунда, – недовольно вздохнул он, окончательно теряя настроение. – Коврик для блох пожаловал.

И из темноты вынырнул один очень хорошо знакомый нам обоим зверь – Деас.