Текст книги "Единственная для темного эльфа (СИ)"

Автор книги: Ан Мазарин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 38 страниц)

41. Примирение

– Ревнуешь?

Я помотала головой, все еще не в силах сказать что-то вслух, но и не желая этого показывать. Солгала.

– А ты, пожалуйста, ревнуй, – он взял меня за запястье и потянул вслед за собой в комнату на чердаке.

– Может, ты все-таки задумался бы над ее предложением? – сама в шоке, что предложила это. В груди будто что-то сжалось.

– Над чем задуматься? – когда эльф развернулся, удалось рассмотреть раздражение и на лице, а не только услышать в голосе.

– Она говорила искренне, – я отвела взгляд, не выдержав его такого сосредоточенного на мне. – И она, по-моему, прекрасная девушка. К тому же, очень женственная, воспитанная в строгости, мне кажется, это ценится в вашем мире. Это в любом мире ценится. Она бы смогла подарить тебе тепло, любовь и заботу…

Пока меня заносило, терпение эльфа постепенно заканчивалось. Не сразу я заметила алые проблески в глазах, резко вздымающуюся грудь, очень осуждающий меня взгляд.

Да я понимаю, что то, что говорю, неправильно, исходя из его ко мне отношения, но, если серьезно, что его со мной ждет? Насколько я должна быть эгоисткой, чтобы привязать его к себе? Чтобы таскать его за собой, словно собачонку, пользуясь его защитой. А потом либо стать причиной его гибели, либо просто бросить одного, словно прирученного зверя, когда вернусь домой. Самой ужасно неприятно это осознавать.

– Она могла бы подарить тебе настоящую семью, Фаль, – не унималась я, пока на меня надвигался злой дроу.

Только меня-то этим дроу не напугать. И я точно отвечаю за свои слова, что не боюсь его. Как бы он сейчас не злился, мне не хочется сдвинуться с места, уступив ему. Может, сейчас ему это слушать неприятно, но все это говоря, я думаю в первую очередь о нем.

Черт, ну, ни о себе же!

– А с чего ты взяла, что для настоящей семьи мне не хватает именно ее? – теперь уже нотки хищника заиграли в мою сторону. То, как он наклонил голову, приближаясь, выдавало его внутреннего зверя. А ведь даже не оборотень.

– А чем она плоха? – не сдавалась я. – Скромная, чувственная, красивая…

Замерев на небольшом расстоянии, эльф бросил в меня красноречивый взгляд, по которому я поняла, что будь на моем месте кто другой, его бы придушили. Дроу резко развернулся, сбрасывая в угол ножны с мечами (первый раз такое пренебрежение! у меня лицо вытянулось):

– Я живу под триста лет, девочка, – прорычал он, навернув по комнате круг. – Внешней красотой меня давно не впечатлишь.

Я с огро-о-о-омным трудом подавила в себе желание переспросить сколько ему. Серьезно. Лишь пару раз за время нашего общения возникло желание уточнить его возраст. Я догадывалась, что у эльфов он по-другому исчисляется, потому не придавала значения. Но услышав, поперхнулась. Понятно, почему он мне не говорил.

– А что же ты сама? – внезапно впился он в меня своим уже почти алым взглядом. Точнее, это было завораживающее переплетение голубого и красного. – Ты знаешь меня лучше других, девочка. И знаешь, что значишь для меня.

Сердце болезненно сжалось. По факту, я предлагаю мужчине, выбравшему меня, другую. И я страшно не хочу этого делать, потому что привыкла, что он мой. Такой красивый, такой сильный, такой нежный… И полностью мой.

Но именно поэтому я и промываю ему мозги сейчас. Потому что не хочу, чтобы ему потом было больно. Я тоже хочу защитить его. По-своему. Возможно, он одумается, все взвесит и сделает правильное решение. Позаботится о себе, впервые поставив свои чувства в приоритет. А я… Ну, я воспитана в своем мире, где к чему-то такому всегда готов. Если нам суждено в итоге оказаться порознь, хочу знать, что он не одинок и о нем есть, кому позаботиться.

«Если любишь кого-то, умей отпустить» – не знаю, насколько эта фраза применима к нам, но он безумно мне дорог.

– Мы из разных миров, Фаль, – спокойно на его фоне заговорила я, пытаясь объяснить ему, что все это для его блага. Я не навязываю ему эту девушку, просто хочу открыть глаза, что в его мире их в принципе полно. – Мне почему-то кажется, что я рано или поздно окажусь далеко отсюда. Может, вернусь домой…

Мужчина с силой отпихнул от себя комод ногой, так неудачно попавшийся ему на пути. Тот с грохотом врезался в стену. Мне стало страшно, что сюда прибежит весь дом, выяснять, что за военные действия здесь происходят. Он замолчал, усиленно дыша, успокаивая нервы. Если бы он мог выпускать пар, то, думаю, тут бы уже все было в его клубах.

Разъяренный Фаль отошел к окну, не выдержал и пары секунд, как развернулся ко мне и снова подошел:

– Не хочу обвинять тебя в чем-то, но ты представляешь, сколько шороху навела в моей жизни? – говорил он это, обхватив мои плечи руками. Даже если бы и хотела, не смогла бы вырваться. – Если ты уйдешь, как быть мне?

На моем лице отразилась растерянность. Я, конечно, обдумывала это раньше, но когда это прозвучало из его уст, ощущения совершенно иные. Назад пути нет?

– Ты – весь мой мир, Ая, а ты не оставляешь мысли о возвращении, – он смотрел на меня так, что я явно почувствовала, как сердце пронзила жалость. – Я понимаю, что тебе есть к кому возвращаться, но что делать мне с вырванным сердцем и душой, если ты заберешь их с собой?

Совсем слова в предложения не вязались. Так близко и так горячо его передаваемые эмоции задели меня за живое. Я почти физически почувствовала его боль и отчаяние, страх потерять меня… Это все настоящее?

– Как мне доказать тебе, что я просто умру без тебя?! Я умру от тоски…

Я смотрела в его огромные красивые глаза, наполненные страданием. Смотрела и не верила в его существование. Не в существование чувств, а именно этого мужчины. Он нереальный.

– Тише, милый, – все еще не сводя с него загипнотизированных глаз, прошептала я, обнимая и поглаживая его спину. – Тише, хороший, не будем привлекать излишнее внимание шумом.

– Я накинул полог тишины, – уже спокойнее проговорил он, выравнивая дыхание уже в моих руках. Отличное заклинание звукоизоляции, очень бы пригодилось в моем мире. – Иногда мне кажется, что ты испытываешь меня. Я не считаю свои чувства к тебе ошибкой, Ая.

Когда я отстранилась, убирая его руки, в мыслях не было отгораживаться или снова заводить разговор по поводу других женщин. Только мой дроу сразу насторожился, подавшись вслед за мной.

– Ты никуда от меня не уйдешь, девочка, – его глубокое дыхание, немного хищная походка, уже полностью алые глаза, расслабленный взгляд которых впился в меня. – Я никуда тебя не отпущу.

Отступив от него на шаг, почувствовала небольшую делегацию мурашек на своей спине. Мне не стало страшно, какое-то другое ощущение, ухнувшее в пятки, принося какое-то странное удовольствие.

– Ты вся моя, Ая, – был он все ближе. – И я не намерен упускать тебя.

В миг, когда его руки притянули меня к его телу, я сразу ощутила холод одеяла под своей спиной. Комната сразу закружилась, даруя ощущения горизонтального положения. Нависающий надо мной мужчина превратил мою кожу в гусиную сразу же, как коснулся ее губами в районе шеи.

– Жена, – я удивленно вскинула брови, силясь со спонтанным вздохом, вызываемым чувственными ласками моего… мужчины надо мной. – Моя жена.

– Фаль, я не…

– Замолчи, – он сам мне помог в этом, покрыв губы глубоким поцелуем.

Я дрожала от ощущения горячих рук, оглаживающих мою талию, оголенную шею, плечи.

Не в силах ему сопротивляться, я разве что открыла глаза, когда, не прерывая поцелуя, руками он очень быстро справился со шнуровкой на моей рубашке. Еще одно чувственное проникновение, огладившее мой язык, и его губы не менее жарко спустились к шее. Одно требовательное движение – и рубашка спущена далеко ниже уровня плеч.

– Фаль! – запротестовала я, но мужчина уже выражал свою страсть моей ключице. Это ж надо было именно сегодня надеть привычное нижнее белье, которое без труда снимается.

Я попыталась сразу же прикрыться, чтобы не позволить рубашке сползти ниже и раскрыть то, что посторонним видеть совсем не обязательно.

Внимательно наблюдала, как дроу осторожно приподнимается надо мной, не отводя своего взгляда от моих глаз. Будто гипнотизируя, очень медленно разводит мои руки в стороны:

– Я не буду смотреть, – прошептал он, заверяя, отчего меня будто молнией пронзило.

И закрыл глаза! От удивления я разве что рот не раскрыла. А потом как в замедленной съемке…

Мой мужчина плавно опускается, даря мне просто крышесносный поцелуй. На нем он не останавливается, и моя шея снова предательски вызывает батальон мурашек. Дрожащее дыхание, я что-то несвязно говорю, чувствуя легкое давление на своих запястьях… Не понимаю, как так, если его руки миллиметр за миллиметром стягивают мою рубашку вниз…

– Я сказал, что буду добиваться тебя медленно, – тихо проговорил он между тем, как ласкал мою ключицу языком. – Потому не перейду черту сегодня. Как видишь, у меня на тебя далеко идущие планы.

Когда он сам начал спускаться ниже, касаясь губами и покусывая кожу чуть выше моей груди, я уже всячески извивалась, стараясь не делать особо резких движений и не подставить ему мою грудь собственноручно.

– Фаль… – взмолилась я, чувствуя, как мой мучитель улыбается, нанося мне свои поцелуи-печати. А то, что он меня метит, это я уже непонятной частью тела понимала.

– И правда, – прошептал он мне на ушко, все еще не открывая глаз, как и обещал. – Лучше остановиться сейчас, иначе потом будет поздно.

Последний откровенный поцелуй достался яремной ямочке под моей шеей, от чего я вздохнула, полностью принимая поражение. Действуя по памяти, рукой он сразу же нащупал часть одеяла, прикрывая меня и сразу же открывая глаза.

Призрачное давление на запястьях исчезло, и я сразу же прижала руки к груди. А мой мужчина вновь нагнулся надо мной:

– Жена, – выдохнул он мне в губы, прижимая свое тело к моему, но не придавливая к постели.

Фаль не рассказывал мне процесс брачного ритуала, а я и не спрашивала, но сейчас была уверенность, что между нами пока ничего не изменилось. Я понимала, что он не пленит меня таким образом, не получив моего согласия. Но ощущения от того, что произошло, были волнующие.

– Не жена, – опровергла я, против воли улыбнувшись ему в губы.

– Ненадолго, – заверил он меня, также улыбаясь сквозь поцелуй.

***

Поздняя ночь порадовала щедрой россыпью звезд на темном небе. Мы кутались в одеяло, сидя прямо на полу. Я удобно уместилась между ног своего хранителя, спиной опираясь о его грудь и живот. Его руки оплели мое тело, которое еще помнило горячие прикосновение его губ. Сейчас, в его руках, было тепло, уютно и безопасно.

– Мы должны завтра ухать? – я смотрела на особо яркую звездочку. Надо же, совсем как наши. Может где-то в бесконечной дали моя земля?

– Да, нежность моя, – Фаль склонился, целуя мое оголенное плечо, с которого съехала рубашка, которую я на скорую руку зашнуровала.

– Совсем не можем задержаться? – повернула к нему свою голову, сразу же лбом натыкаясь на мягкие губы.

– Не хотелось бы, – честно признался мужчина, поглаживая мои руки под одеялом. – В прошлый раз, чтобы убедиться, что это я, подослали человека. В суете это обставили так, что было похоже на обычное столкновение в толпе. В случайном городе с меня сдернули капюшон, пытаясь установить личность. Надо перемещаться, я не хочу рисковать тобой.

Я вспомнила момент, когда увидела Фаля, помогающего мужчине на ярмарке в Тоге. Выходит, пока я нарывалась на приключения с волчатиной, у Фаля свои страсти разворачивались.

– Идем спать, – подкрепляя свои слова действиями, мужчина поднялся, сразу же сгребая меня на руки. Сжалась и обняла его широкую шею руками.

Опустив в постель, будто в колыбельную, мужчина лег следом, сразу оплетая мою тушку руками, словно цепкими лианами. Я постараюсь сделать правильные выводы после сегодняшнего вечера.

– Спи сладко, моя половинка, – упрямо мурлыкнул мой дроу мне в волосы на макушке.

– Спокойной ночи, Фаль, – улыбаюсь. Так и поверить можно.

42. Эхо воспоминаний

Звон клинков не стихает. Отвоевать деревню не является первостепенной задачей, нежели если бы это была стратегически важная точка, но реальность такова. Драконья чешуя покрывает всех высших командиров без исключения, рядовые воины или мелкие начальники носят доспехи своих рас. А есть и те, кто носит драконью экипировку частично – офицеры.

Доспех не слишком массивен, но из-за непривычки постоянно дергаю плечом. Он легче любого другого с такими же характеристиками за счет своего материала – настоящей драконьей чешуи, которую под особым воздействием переплавляют, рунируют и подгоняют под заказчика. Он насквозь пропитан магией, но с ней еще нужно синхронизироваться. У меня это постепенно получается, быстрее некоторых своих собратьев.

Полностью поглощающий солнечный, да и любой другой свет, доспех остается матовым. Небольшие шипы грозят остриями всему миру по левое плечо от меня. Ремень под одеждой стягивает грудь, но вполне сносно, можно привыкнуть, со временем перестану замечать.

Есть необычное качество у этой игрушки. Помимо того, что она обладает рядом полезных свойств, она не примет другого хозяина. Раз сплетясь с духовной энергией одного носителя, для другого это будет уже просто куском сырья. Если выживу в этой войне, будет память.

Сверху неестественный свист. Согнутую в локте руку в доспехе выставляю вверх интуитивно, как щит. Даже смотреть не пришлось. Лязг лезвия о непробиваемый доспех жалобно запел, предсмертно прощаясь со своим хозяином. Тот приземляется рядом со мной и отскакивает, с ужасом наблюдая, как его меч ломается. Выхватывает клинок и с разъяренным криком кидается на меня.

Ну, не идиот?

Прямой удар ребром ладони по гортани, следующее мгновение – хруст свернутой шеи.

Да, ничего вещица. Прочная.

Мне, в общем-то, все равно на эту деревню. Да и многого ли они ждут, увидев начальником нескольких взводов дроу? Только все равно это наша земля. И люди эти тоже наши. Если захватчики так жаждут их отнять, в чем смысл убивать и грабить то, что в перспективе считают уже своим? Поправлюсь, считали. Пока не явились мы «из-под земли».

Не испытываю жалости к тем, кто при взгляде на меня, готов бежать быстрее, чем от пришлых завоевателей. А ведь я даже не обнажаю клинки. Впрочем, я вообще мало что сейчас испытываю кроме желания выпереть отсюда неугодных.

– Шах (старший лейтенант) Фалькониэль, разрешите доложить, – стаж (сержант) одного из взводов нарисовался за спиной, прожигая меня взглядом.

– Докладывай, – спокойно кивнул, не оборачиваясь.

Стаж Мириэль примерный светлый эльф, до сих пор не смирившийся, что должен подчиняться «зеленому юнцу» из дроу. С лесным ребенком он меня, конечно, зря сравнил, но обидно мне не было. Даже льстило отчасти. В сто пятьдесят три года занимать свою ступеньку в офицерском составе армии вполне неплохое достижение. Неплохо было бы еще и победить.

Я уважаю Мириэля как опытного сильного бойца, имеющего определенное влияние в своих кругах. Он заслужил его не на пустом месте. И он знает свое место рядом со мной только потому, что понимает, что авторитет есть и у меня.

– Деревня отвоевана, но половину домов успели сжечь, приведя в непригодное для жилья состояние. Двадцать семь погибших, тринадцать раненых со стороны населения, пять раненых с нашей стороны. Шестнадцать пленных со стороны противника.

– Окажите помощь пострадавшим, – прислушался я к непривычной тишине, едва улавливая странный звук.

– Будет сделано, – стаж чинно кивнул. – Что прикажете делать с пленными?

– Убить.

– Разрешите откланяться?

Я махнул рукой, отпуская подчиненного выполнять поручения. Сам же неведомой дорогой осторожно направился к одному из полуразрушенных из-за огня домов. Всюду слышны крики и плачь, мы не успели прийти вовремя, не было никаких намеков, что здесь бесчинствует враг. Драконы следят только за крупными поселениями и городами. Мы всего лишь возвращались с более серьезной битвы, можно сказать, проходили мимо. Теперь семьи оплакивают своих родных и свой кров.

Обугленные стены, провалившаяся соломенная крыша. Внутри только дым, пожар совсем недавно потушили. Осторожно ступаю, чтобы не свернуть себе шею. Голая земля служит здесь полом. Какой демон тянет меня искать себе возможность сломать нужную конечность?

Звук раздается снова. Теперь я точно уверен, что источник здесь. Но где?

Размахивая рукой дым и стараясь не дышать, иду на редкие отголоски непонятных всхлипов. Жители все снаружи, кто здесь, животное?

Приходится пригнуться, внизу дышать легче, но видеть лучше не становится. Ровно до того момента, пока я не решаю воспользоваться зрением Следопыта, чтобы зацепиться хоть за что-нибудь. Надежды мало, это скорее интуитивный порыв, но каково мое удивление, когда в дальнем углу я вижу едва различимые красные змейки всполохов огня, то возникающие, то угасающие. Источник слишком слаб или незначителен.

Пробираюсь проворнее, звуки яснее. Увиденная картина вызывает какие-то смутные впечатления, и я выпрямляюсь во весь рост. Под трупом мужчины крепкого телосложения лежит небольшой едва копошащийся сверток. Он-то и кряхтит.

Вид высокого дядьки с горящими алым глазами без белка ребенка ни сколько не пугает. Напротив, увидев что-то движущееся, он тянет ручки, словно дым его не затронул. Я перевожу взгляд на мертвое тело. Возможно, это его отец? Пытался спасти ребенка, но не успел. И своим телом каким-то образом укрыл дитя от смертельного воздуха и погибели.

Осторожно поднимаю его на руки, стараясь не навредить. Впервые держу на руках ребенка. Красные змейки слишком слабы, но я понимаю, что даже такой смешной уровень магии в крошечном теле лишь показатель высоких перспектив в будущем. Как магически одаренный ребенок оказался в семье простого человека в мелкой деревне? К тому же, не могу рассмотреть в нем полноценного мага, будто смешение крови, но такое невозможно. Следствие отравления?

Грохот, агрессивное энергетическое колебание со стороны и огромное зеленое пятно из дыма, с ревом несущееся на меня. По занесенным назад рукам предполагаю, что у него секира. Доли секунды, не больше, мне требуется для того, чтобы без лишних движений скомкать тушу врага, используя свой дар правления кровью.

Как же восхитительно не использовать для этого даже рук… Какая тоска. Что не так? Ребенок начинает плакать, но ему нечего бояться. Прохожу мимо мертвого орочьего тела на выход, на свежий воздух.

– Фаль…

Чей этот голос? Я люблю его.

– Фаль, ты меня слышишь?

***

– Фаль! – я обеспокоенно тру его руки, словно пытаюсь разгладить выступившие вены. Что ему там такое снится?? Лишь слегка дергающиеся веки говорят о том, что он смотрит какой-то сон, а не пытается призвать свою силу по желанию. – Да, Фаль, етить-твою-колотить…

Мужчина резко распахивает глаза, выдыхая ранее задержанный в легких воздух. Нездорово пялится на меня, анализирует ситуацию, сжимает и разжимает кулаки, вены нормализуются…

– Тебе приснилось что-то, да? – осторожно интересуюсь, уже сидя рядом с ним на кровати на коленях.

– Даже не сон, – он прикрывает глаза одной ладонью, другой находит мою руку. – Просто старые воспоминания.

Я обеспокоенно сжимаю его руку в своих. Вот тебе и просто воспоминания. За последние две недели, с того момента, как мы покинули дом приютившей нас семьи, это я завела привычку будить его по ночам своими кошмарами. По ходу, заразила.

Эльф видит мой напряженный взгляд, улыбается и вот, я уже в строго горизонтальном положении. Хитрый взгляд сидящего на мне дроу пытается отвлечь меня (или и себя тоже?) от причины беспокойства. Пытаюсь пошевелиться. Нет, не вывернусь. Хоть и сидит на мне устойчиво, но вес контролирует. Смотрю на него, победителя, сдавшись.

Фаль не заставляет ждать своих действий долго. Поместив мои ладони себе на грудь, он целует в губы нежно, словно я сахарная и могу растаять от его привычного напора. Просто закрываю глаза, наслаждаясь минутой единения с ним.

Его руки опускаются по обе стороны от меня, но своих с его груди я не убираю. Ласка его становится требовательнее. Пытаюсь дернуть бедром, чисто чтобы проверить свою двигательную способность, но он смеется мне в губы, ограничивая эти попытки.

Поцелуй перестает быть столь невинным. Становится глубоким, в буквальном смысле проникновенным, чувственным. Когда язык Фаля снова проскальзывает внутрь, намеренно совершает поступательные движения, вызывая характерные ассоциации. Я ошарашенно раскрываю глаза, встречаясь с его хищным довольным взглядом. Пытаюсь упереться ему в грудь, чтобы отодвинуть от себя и сказать, что скромности у него нет, но мои руки в мгновение ока перехватывают и запястьями прижимают к поверхности кровати.

Снова чувствую давление магии в запястьях, а мое лицо надежно фиксируют теплые ладони моего мужчины. То еще зрелище, когда на тебе сидит полуобнаженный атлетически сложенный дроу, и в сравнении с его поцелуем, французский нервно курит в сторонке. И я бы даже «получала удовольствие», как в популярной народной пословице советуют, но почувствовала руки дроу уже под своей рубашкой.

Мысленно попросив у него прощения, от всей души укусила за язык. Ибо нефиг.

Дроу сдавленно застонал, отстраняясь. Едва различимая гримаса страдальца все-таки проступила на его лице. Уже приняв позу ровно сидящего на мне, подушечками пальцев он коснулся своих губ.

– Родная, – он осторожно подвигал языком. – Ты немного перестаралась.

– Прости, милый, – максимально невинно улыбнулась я, похлопав глазками. Удумал тут телеса мои лапать.

Дроу задумчиво на меня посмотрел, понимая, за что был наказан, вздохнул и перевернул мой мир вверх тормашками. В буквальном смысле. Удержав меня, сам перевернулся на кровать так, что теперь я занимала верхнее положение, а мужчина просто откинул назад голову.

– Что?..

– Можешь мне мстить, – приподнял голову, чтобы сказать мне это, и снова откинулся на подушки, предоставляя мне доступ к своему телу. – Заметь, я даже сопротивляться не буду.

На секунду опешив, не смогла сдержать улыбку. Еще бы он сопротивлялся, в таком положении я чувствую, как он напряжен. Опираясь о его тело руками, подползла ближе, чтобы невесомо губами коснуться его подбородка. Сразу же почувствовала поглаживания своих бедер.

– Руки, – строго сказала я, на что эльф зарычал сквозь улыбку. – А теперь спи.

И улеглась на его груди, натягивая на нас обоих одеяло. Время утро раннее, когда мы еще в гостинице нормальной поспим?

– Мучительница, – едва различимо беззлобно буркнул эльф себе под нос. Я заулыбалась во все тридцать два. – Сам же себе такую выбрал…

***

Открываю глаза в густой траве у дома, что теперь дарит мне покой и горечь одновременно. Где детство пролетело резвым конем, а казалось неимоверно долгим и тянущимся. С чувством полного спокойствия села, после поднялась с колен. Сумерки? Нет, уже гораздо темнее.

Кроссовки бесшумно утопают в зелени, пока я задумчиво бреду по знакомым тропам. Как же я соскучилась, что выть хочется. Вместо этого предпочла тихонько напеть себе слова песни, призывающей держать себя в руках.

– Почему на твоем сердце такая тяжесть?

Я резко остановилась. Чужой голос прорезался сквозь густой туман моего безлюдного вечера, но почему-то не показался незнакомым и отторгаемым. Будто знаю этот голос, он спокоен и дарит это ощущение мне.

Оборачиваюсь, но не вижу никого. Медленно поворачиваюсь по кругу – тоже никого.

– Я ведь тебя знаю? – в тон ему проговорила я. – Мне так кажется.

– Наши души знают друг друга вечность, – мужской голос шепнул мне это разве что не на ухо, однако я обернулась и все равно никого не увидела. – Так почему твое сердце в тисках?

Высокий лес рядом казался неприступной устрашающей стеной, всегда таким был в моем детстве. Сейчас густой туман касался и его, но мне не было страшно. Именно в это время я чувствовала себя в безопасности.

– Это тоска по дому, – спустя паузу все-таки призналась я. Пусть так, хоть собственному сну поплачусь. – Говоришь, мы знаем друг друга так долго? Кто же ты тогда?

Смех моего загадочного знакомца прожурчал совсем близко, но я не удивилась, вновь никого не найдя.

– Со временем ты все узнаешь, Ая, – в голосе просквозила мягкая улыбка, а бархатный тон словно погладил мою шерсть в правильном направлении, если бы она у меня была. – Я хочу помочь тебе избавиться от этой удушающей тяжести, ты позволишь?

– Ты разве можешь это сделать? – искренне удивилась я. Но вовремя одумавшись, ответила: – Нет, не надо. Возможно, только эта тоска у меня и останется от воспоминаний о доме.

Кажется, что-то коснулось кожи оголенной руки у локтя, едва ощутимо спускаясь вниз к кисти. Так невесомо, будто ветерок или паутинка задели и обволакивают теперь нежным поглаживанием.

Эфирная невидимая рука так же незаметно ощутимо поползла поперек талии, одновременно сжимая и притягивая к прозрачной стене позади. Голос зашептал прямо в волосы, а сопротивляться крепким объятиям со спины даже в голову мысли не пришло:

– Позови меня, Ая, – чувственно пожелал мой внутренний голос. Ну, а как его еще назвать? – Всю Верею переверну, чтобы найти тебя.