Текст книги "Королевство (ЛП)"

Автор книги: Аманда Стивенс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

Я задрожала от холодного ветра.

– Спасибо, но я не люблю вечеринки. И даже если бы любила, мне нечего надеть. Я привезла с собой только рабочую одежду.

Он скользнул по мне взглядом.

– Пока вас приглашаю я, можете прийти, как есть.

Я нервно хихикнула, чтобы скрыть беспокойство.

– Но душ мне всё-таки не помешает.

– Это значит «да»?

Я покачала головой.

– Сожалению, но нет. У меня нет настроения для вечеринок. День выдался длинным.

А ещё мне нужно время, чтобы переварить всё, что произошло со мной на лавровой пустоши.

– Тогда, наверное, я должен быть чуточку убедительнее, – медленно произнёс он.

– В смысле?

– Я уверен, что у меня есть то, что вы желаете всем сердцем.

Мой пульс участился от его зловещего тона, хотя я подозревала, что он дразнится.

– И что же это?

– В поместье Эшеров хранится множество записей по старому кладбищу. Я могу устроить так, чтобы вы смогли их все прочесть.

– Луна сказала, что записи хранятся в городской библиотеке.

– Частично, но не те, что вы хотите увидеть. Если придёте на ужин, я удостоверюсь, чтобы вам всё показали.

– Звучит как взятка, – произнесла я обвиняющим тоном.

Он ухмыльнулся.

– Разогреет ли ваш интерес то, что есть изображения – точнее даже фотографии – кладбища конца девятнадцатого века? Также должна была сохраниться первоначальная карта кладбища, и… кто знает? Быть может, мы даже сможем выкопать семейную Библию.

Я снова подумала о скрытой могиле и задумалась, а не могли ли в семейном архиве Эшеров найтись упоминания о ней. Я хотела узнать, кого там похоронили. Точнее, я должна была это выяснить. Неизвестные могилы – анафема для меня.

– С вами не поторгуешься, – вздохнула я.

Зелёные глаза заблестели.

– Мне заехать за вами в четверть восьмого?

– Нет, спасибо. Предпочитаю сама сидеть за рулём.

Он понимающе взглянул на меня.

– Чтобы уехать, когда захочется?

Я пожала плечами.

Он кивнул.

– Честный уговор. Тогда увидимся в восемь. Дом вы не пропустите. Оно прямо за кладбищем. Пересеките ручей, и вы на месте.

ГЛАВА 11

Если кладбищенские скульптуры было данью эго Эшеров, то дом, как я могла только предположить, должен был воздавать должное семейной гордыне. Он представлял собой основательный исполин на вершине скалы с тремя уровнями веранд и полудюжиной мерцающих колонн как минимум в милю высотой. Я ожидала впечатляющего зрелища, но и вообразить не могла настолько величественный особняк. Не была я готова и к тому, что он выглядел словно парящая иллюзия в ночи, созданная лунным светом и умно расставленным освещением.

Дорога привела меня наверх, к кольцевому подъезду перед главным входом, и первым моим порывом было сделать круг и уехать. По какой-то необъяснимой причине я испытывала жуткий страх перед этим местом. Статус ничего для меня не значил. Меня воспитала не только нежная мать, которая воплощала самые утончённые черты южной красавицы, но и отец, выходец гор Северной Каролины, который всю свою жизнь занимался физическим трудом. Я дитя обоих этих миров и горжусь своим наследием.

Итак, почему я нервничаю и мешкаю? Почему предчувствие предупреждает избегать этого дома и Эшеров?

Мой взгляд блуждал по фасаду особняка, пока я выходила из автомобиля. Веранда первого этажа была прекрасно освещена, но верхние балконы утопали во тьме. Несмотря на это, я не могла избавиться от ощущения, что за мной кто-то наблюдает с верхнего этажа. Привидение? Я бы не удивилась. В таком-то доме. В такой местности. На эти места словно наложили чёрную магию, своего рода проклятие. Я понимала, что для всех остальных, кроме моего отца, это прозвучит сумасшедшим бредом, но не могла не прислушаться к своим инстинктам. Слишком много странного произошло со мной за то короткое время, что я пребыла в Эшер Фоллс.

Я поднялась по ступеням и нажала на звонок, чувствуя себя слегка голой. Единственный достойный наряд, который я привезла с собой, представал собой простое чёрное платье-футляр, которое я часто надевала, когда меня приглашали поговорить или дать интервью. Если бы я сейчас была в Чарльстоне, то, возможно, дополнила свой образ жемчугом и деловыми туфлями на каблуке, но сегодня придётся обойтись балетками и кардиганом.

Дверь открыла горничная в униформе и слегка присела в реверансе, забирая у меня сумку. Я лишь мельком увидела хрустальные люстры, освещающие великолепную двойную лестницу, прежде чем меня увели в просторный коридор. И так как я шла позади горничной, то не сводила глаз с выцветших картин на стенах – членов семьи многих поколений Эшеров, как я предположила, – хотя не могла не отметить вздутия на парчовых обоях и распухший от воды потолок. Несмотря на всё своё великолепие, дом пах старостью и плесенью, а в воздухе ощущался влажный холод гробницы. Место, где время остановилось. Дом больше подходил для мёртвых, чем для живых.

Горничная указала мне на арочный дверной проём, и в гостиной все затихли, стоило мне переступить порог. Я торопливо осмотрела малочисленное сборище в поисках Тейна и приметила Луну Кемпер, божественно прекрасную в лавандовом шифоне. Она улыбнулась и кивнула, но у меня возникло ясное впечатление, что она удивлена моему присутствию здесь. Луна стояла между двумя женщинами. Я узнала мать Сидры после нашей вчерашней встречи и рыжую девушку с фотографии из кабинета Луны. На заднем фоне того снимка парило привидение, и сейчас я машинально посмотрела на окно за их спинами, высматривая того сердитого духа. Но я не увидела ничего более зловещего, чем отражение свечей на стекле.

Мать Сидры была одета в белое платье-футляр и колье с серебряными цепочками в несколько рядов, а рыжая – в винтажное парчовое платье изумрудно-зелёного цвета. Они настороженно наблюдали за мной (с таким взглядом рассматривают нечто подозрительное в чашках Петри), и я заметила, что мать Сидры коснулась руки Луны и пробормотала ей что-то на ухо. Мне стало ещё тревожнее, и я пожалела, что не поддалась своему начальному порыву сделать круг и убраться отсюда восвояси. Или хотя бы не уделила немного больше внимания своему макияжу и прическе. И тут я заставила себя успокоиться и не глупить. Когда это мой внешний вид причинял мне столько жгучего беспокойства? Как и мой отец, я занимаюсь физическим трудом. У меня нет потребности складировать милые платьица в гардеробе. Как бы ни были прекрасны такие наряды, они мне совершенно не подходят. Но я прекрасно понимала, что узел, который стянул мой желудок, в действительности не имел ни малейшего отношения к моему внешнему виду. Волнение по поводу моего непримечательного наряда было лишь проявлением куда более гнетущей тревоги, которая меня снедала.

Эти три женщины окружали высокого статного мужчину, стоящего спиной к двери. Он единственный не повернулся, когда я вошла. Была ещё четвёртая женщина, но она столь органично слилась с фоном, что я едва её заметила. Невысокая и невзрачная, а неудачное коричневое бархатное платье чуть её не поглощало. Ей было неуютно, словно она оказалась не в своей тарелке, так что я почувствовала к ней мгновенное родство.

Всё это я разглядела за те несколько секунд, прежде чем возле меня появился Тейн в прекрасном тёмно-сером костюме и узком зелёном галстуке под цвет глаз.

– Вы нашли нас, – тепло сказал он.

– Само собой. Вы дали прекрасные ориентиры. Да и дом тяжело пропустить. – Я осмотрелась. – Я не опоздала?

– Точно вовремя. Но признаться, я начал беспокоиться, что вы могли передумать.

– Так и было. Несколько раз.

– Тогда нам повезло. Идёмте, пожалуйста. Давайте обойдёмся без вступлений, и я угощу вас напитком.

Взяв меня под локоть, он повёл меня к остальным. Ряд французских дверей был открыт, впуская в гостиную прохладный ночной воздух и аромат полевых цветов. Или это духи Луны?

Отделившись от группы, она вышла вперёд, чтобы поприветствовать нас лично. Воздушная ткань её платья изящно развевалась на ветру, и я не могла не восхититься вырезом на одном плече и контрастом тёмных волос на сливочной коже. Она красиво и тщательно уложили волосы, нанесла макияж, накрасила ногти. Всё в ней было идеально, но в глазах и походке ощущалось нечто дикое. Она напоминала мне камышовую кошку на бриллиантовом поводке.

Я вспомнила о перемене в её облике у дома Кови в первый день и как всё в ней показалось более ярким в естественной обстановке. А затем я также вспомнила про её отношение к Ангусу, и моё уважение к ней испарилось без следа.

– Луну вы уже знаете, – заметил Тейн.

Я вежливо кивнула, если даже не натужно улыбнулась. Подозреваю, её приветствие было столь же напряжённым.

– Как чудесно снова с вами увидеться, Амелия, хотя я никак не ожидала встретить вас на приёме у Эшеров. – Её любознательный взгляд переключился на Тейна. – Я даже не знала, что вы знакомы.

– Мы познакомились на пароме, – ответил он.

– Это всё объясняет.

 Улыбка вернулась на место, а выражение лица стало столь же мягким как вечерний бриз. Но теперь я вспомнила кое-что ещё о Луне Кемпер – ту вспышку ярости, когда я посмела ей перечить по поводу Ангуса. Она не из тех женщин, кому следует переходить дорогу. Естественно, я не хотела заводить такого врага.

– Как вам ваши апартаменты? – поинтересовалась она. – Надеюсь, не слишком далеко от города.

– Нет, всё прекрасно. Спасибо, что так позаботились обо мне. Хотя…

Она наклонила голову, и её лицо отразило полнейшее смятение, словно она не могла до конца меня понять.

– Да?

Я хотела спросить её, почему она не рассказала мне о столь близком расположении первого кладбища, но не смела упоминать его, ведь иначе придётся объяснять, как я о нём узнала. В конце концов я же не могу рассказать ей о колокольчиках. Или водовороте беспокойных душ в тумане.

– Неважно, – пробормотала я. – Это не важно.

– Как скажете. – В её глазах вспыхнуло раздражение, но оно быстро исчезло. – Кстати, Тилли была на месте, когда вы прибыли?

– Это мне неизвестно.

Она вздохнула.

– А я ведь специально попросила, чтобы она присмотрела за вами… на случай, если вам что-то понадобится. Подумала, что она сможет даже помочь вам с кладбищем. Она всегда не против временного заработка.

– Неплохая идея, – поддержал её Тейн. – Тилли умеет трудиться как пчёлка. Я могу переговорить с ней, если захотите.

Возле Луны нарисовалась блондинка с хмурым взглядом.

– Прошу прощения… я случайно услышала ваш разговор. Вы говорите о Тилли Паттершоу, как я правильно поняла. Да, она прекрасная работница, но на вашем месте я бы обеспокоилась её психическим здоровьем.

– Брин, – предупредила её Луна.

– Не перебивай. Я просто озвучиваю то, о чём мы все уже давно подозреваем. Эта женщина – странная. Долгая жизнь в лесу повлияла на её рассудок. Когда её в последний раз видели в городе? Я вздрагиваю от одного только предположения, чем она питается.

– Она никому не вредит, – заметил Тейн. – Поэтому я не вижу проблемы.

– Она не причиняет проблем, пока что, но это не отменяет того факта, что с тех пор как…

– Мать честная, где же мои манеры? – прервала её Луна. – Мы столько уже проговорили, а я ведь вас даже официально не представила. Амелия, хочу познакомить вас с одной из моих давних и сердечных подруг, Брин Бёрч. В библиотеке вы видели её дочь, Сидру.

Прежде чем я успела протянуть руку, Брин задрала подбородок, создавая эффект, словно она смотрит на меня сверху вниз.

– У меня такое чувство, что мы с вами уже встречались. Вы вчера привезли мою дочь домой. Они с Айви без умолку о вас рассказывали. – Она взглянула на Луну. – Девочки притворились больными, чтобы пораньше уйти с занятий.

– Не похоже на Сидру, – заметила Луна.

– Это всё та девчонка, – едко ответила Брин. Она повернулась обратно ко мне. – Уверена, вы никоим образом не причастны к их маленькой афере.

– Всего лишь предложила их подвезти. Я привезла их прямо домой.

Ненавистно, что мне словно необходимо оправдываться, но такое впечатление создавала о себе Брин Бёрч. Красивая, холодная, надменная и отчуждённая – воплощение всех качеств, которые меня пугали. Идеальная директриса.

– Где вы их подобрали? – спросила она.

– Возле маленького рынка на главной улице.

– Случайно не знаете, где они провели весь день?

– Они ничего мне не рассказали.

Она ещё раз обменялась взглядом с Луной, и в тот момент я засомневалась, что рассказала бы, где девочки провели день, даже если бы и знала. В профессиональном и личном плане она имела полное право беспокоиться за дочь, но её допрос с пристрастием был крайне неприятен. Словно меня в чём-то подозревали.

К нам присоединялась рыжая и протянула руку для рукопожатия.

– Амелия, добро пожаловать! Я Кэтрис Хоторн. – Её рукопожатие было тёплым и дружеским (большое облегчение после обмораживающего допроса Брин), а нежные карие глаза блестели смешинками. – С тех пор как Луна рассказала о вашем приезде, я никак не могла дождаться нашей встречи.

– О... эм... спасибо. – Её эмоциональное приветствие застало меня врасплох.

– Я читала ваш блог. Раскапывая могилы... такое подходящее название. Вы чуть ли не знаменитость.

– Это вряд ли. Мне просто нравится вести блог в свободное время.

– Ну, я бы отметила, что это очень успешное хобби. На одном из ваших видео более миллиона просмотров.

– Это интервью из Самары, штат Джорджия. Камера запечатлела отражённый свет над кладбищем, и кадры обошли сайты охотников за привидениями. Оно не имеет ко мне ни малейшего отношения.

– Кэт у нас тоже своего рода знаменитость, – заметила Луна. – Она известный орнитолог и очень талантливая художница.

– Перевожу: я люблю наблюдать за птицами и рисовать их, – сказала Кэтрис с очаровательной ноткой самоуничижения.

– Ты слишком скромна. – Луна повернулась обратно ко мне. – Одна из её картин висит в особняке губернатора. Это большая честь.

– Я бы с радостью взглянула на ваши работы.

– Тогда забегите ко мне в студию на днях, и я вам всё покажу. Но хватит обо мне, – подмигнула она. – Вы ещё не познакомились с Хью и его прекрасной супругой.

Я почувствовала ладонь Тейна на локте, он тихонько сжал его и подтолкнул меня вперёд.

– Амелия, с радостью представляю вам своего дядю, Хью Эшера.

Я заметила мужчину, скрывающегося позади во время представления, но до сих пор не смогла толком его разглядеть. Я старалась не пялиться, но это было нелегко. Он обладал роскошной, элегантной внешностью старых звёзд Голливуда. Тёмные глаза, тёмные волосы – зрелый Адонис с непринуждённой улыбкой и неугомонной мужской энергией, что заставила меня мгновенно насторожиться.

– Добро пожаловать в дом Эшеров, – любезно сказал он, и я почти ожидала, что он поднесёт мою ладонь к губам. К счастью, он этого не сделал.

– Спасибо за приглашение.

Его черты казались настолько идеальными, что я была вынуждена искать изъян, пока мы пожимали друг другу руки. Я заметила дряблую линию подбородка и небольшую отёчность под глазами, что указывало на склонность к алкоголизму.

– Моя жена, Марис, – сказал он, отходя в сторону, чтобы представить крошечную женщину, которая топталась позади него. Первым делом я отметила, насколько она моложе своего супруга, скорее ровесница Тейна, чем Хью. Потом моё внимание привлекло, как она держалась возле супруга и, точно испуганная птичка, переводила взгляд от меня на других женщин, словно ощущала угрозу со всех сторон.

– Вы позволите? – спросил Тейн, снова беря меня под руку. – Амелия ещё не познакомилась с дедом.

– Удачи, – пробормотал Хью Эшер, поднимая бокал.

– Что он хотел этим сказать? – спросила я, когда мы отошли.

– Не обращайте на него внимания, – ответил на это Тейн, пожимая плечами. – У него сложные отношения с дедом. Хотя, если подумать, то, наверное, у нас всех…

Он не договорил, так как его взгляд скользнул поверх моего плеча на долю секунды, прежде чем я ощутила странное покалывание в основании позвоночника. Я машинально повернулась к открытой французской двери. Ветер что-то принёс. Шёпот того зла...

ГЛАВА 12

Вглядевшись в тени на улице, я поначалу ничего не увидела. Но небольшое движение, и я смогла различить силуэт в инвалидном кресле. Интересно, как долго он просидел в сумраке. Он наблюдал за нами всё это время?

Он заехал в зал, колёса чуть скрипели о деревянный пол. Даже в кресле он выглядел высоким и царственным, безукоризненно одетый в тёмный костюм, который оттенял серебряные волосы. Тонкие черты лица испещряли глубокие морщины, а глаза казались чёрными, как уголь. Я могла заметить слабое сходство с сыном, но в отличие от Хью, этот мужчина выглядел скорее импозантным, чем красивым. И несмотря на возраст у него не было дряблого подбородка и иного изъяна, не считая искалеченной ноги, наполовину скрытой под кашемировым покрывалом.

– Дедушка, позволь познакомить тебя с Амелией Грей, – представил меня Тейн.

Я вышла поприветствовать его.

– Как поживаете, мистер Эшер?

Он сжимал в руках книгу в кожаном переплёте, и когда отложил её в сторону, я заметила золотое тиснение на обложке, и эта эмблема пробудила какое-то далёкое, неуловимое воспоминание. Оно ускользнуло от меня, когда Пелл Эшер взял меня за руку, так как в тот момент по моему позвоночнику до самой шеи медленно расползлась странная дрожь. Мне понадобилась вся сила воли, чтобы не вырвать ладонь.

– Оставь нас, – приказал он.

– Что, простите?

– Он говорит про меня, – сказал Тейн.

– Ох...

– Не желаете выпить? – беззаботно поинтересовался Тейн, не обращая внимания на резкость своего деда. – Что предпочитаете?

– Белое вино.

Он опустил взгляд.

– Дедушка?

Пожилой мужчина царственно махнул рукой, и Тейн медленно удалился. Меня же пригласили сесть рядом, и я присела на самый краешек стула, словно кролик, попавший в силки.

– Так значит вы реставратор, о котором я так много наслышан, – начал Пелл Эшер. – Приехали спасти наше маленькое кладбище.

Я резко взглянула на него, ища доказательства враждебности или сарказма, но не увидела ничего в чёрных глазах, кроме умеренного любопытства.

– Не знаю. Я просто приехала сделать свою работу.

– Вы видели кладбище? – Его голос выдавал его немощность больше чем инвалидное кресло. Ломкий, его не скроешь покрывалом.

– Я провела целый день, фотографируя надгробия.

– И что вы о нем думаете?

Такой же вопрос мне ранее задал Тейн, и как тогда у меня возникло ощущение, что «Терновые врата» просто уловка. Этому человеку нужно что-то ещё. Но тут я спросила себя, а не моё ли беспокойство больше, чем его слова создаёт это подозрение.

– Ранее я поделилась с Тейном тем, как восхищена вашими скульптурами. Лица так выразительны. Они напоминают мне статуи, которые я видела на одном кладбище в Париже.

– Пер-Лашез?

– Да. Вы там были?

Он кивнул.

– У вас хороший глаз, моя дорогая. Многие статуи на нашем кладбище созданы европейскими мастерами. Они бесценны.

– Тогда нам повезло, что их не попортили вандалы. Вы не представляете какой вред можно нанести баллончиком с краской.

– Никто не посмеет.

Ответ был настолько быстрым, что я чуть не упустила прозвучавшее в нём небывалое высокомерие, как и в надменном блеске обсидиановых глаз, в тонкой безрадостной улыбке, от которой у меня снова побежали мурашки по коже. Я и не надеялась, что мне понравится Пелл Эшер. Его жадность уничтожила кладбище, а в моих глазах это непростительный грех. Но несмотря на его прошлые деяния, несмотря на его самомнение, я была по-странному заинтригована этим мужчиной. Я пала жертвой его загадочности, даже если сама его природа меня отталкивала.

– Расскажите мне больше о своих путешествиях, – дружелюбно предложил он. – Как вы можете себе представить, я не особо где бываю в последние дни. Я привык жить глазами других. Вы упомянули Париж. Часто бываете за границей?

– Всякий раз, как могу. Но в Париж я ездила давно. Тётин подарок к выпуску из школы.

– Очень щедрый подарок, прошу отметить. – Его улыбка теперь стала тёплой и гостеприимной, чуть ли не влюблённой. Я не могла промолчать.

– Слишком щедрый, как сказал мой отец, – машинально поделилась я.

Он сочувственно поднял тёмную бровь.

– Он не хотел, чтобы вы увидели Европу?

– Он всегда... оберегал меня.

И я больше ничего не добавила на эту тему. Мои отношения с папа́ – моё личное дело, но эта короткая беседа разворошила осиное гнездо воспоминаний. Он был так против этой поездки. Я редко видела его в таком гневе. Теперь я понимала почему. Должно быть, он до смерти перепугался, что я окажусь далеко от освящённой земле кладбища «Розовый холм». Он всегда так осторожен. Но мама́ и тётя Линроз были неумолимы. Они по-своему беспокоились обо мне. Они не знали о привидениях и поэтому не могли понять, почему девушка моего возраста так рада изолировать себя на старом кладбище в компании одних только книг. «Пришло время пережить приключение, – сказали они. – Немного приобщиться к культуре». И я улетела в Париж. И пока моя тётя осматривала Лувр и Нотр-Дам, я бродила по дорожкам Пер-Лашез, где обрели последний приют Шопен, Джим Моррисон и Эдит Пиаф. Я замечательно провела время, несмотря на призраков, – Париж полон ими, – но когда мы вернулись, пропасть между папа́ и мной стала только шире. В те дни я не понимала этой отдалённости. До сих пор не знаю, почему первое появление призрака изменило наши отношения навсегда.

Старая боль улеглась, как только Тейн вручил мне бокал вина. Я подняла взгляд с улыбкой.

– Спасибо.

Он посмотрел на меня с заботой.

– Всё в порядке?

 – Да, всё хорошо.

– Вы уверены?

Я кивнула.

– Сходи позаботься о Марис, – мрачно сказал дед. – Она начала пить, а ты прекрасно знаешь, что ей достаточно понюхать пробку. Образумь её, пока она не выставила себя в неприглядном свете.

– Посмотрю, что можно сделать, – пробормотал Тейн.

Я пригубила вино – сухой хрустящий рислинг – и насладилась кислинкой на языке, пока наблюдала за Тейном поверх края бокала. Он прошёл прямо к Марис и наклонился сказать ей что-то на ухо. Она подняла взгляд с благодарной улыбкой и кивнула, коснувшись дрожащей ладонью его рукава. Мне это напомнило, как Ангус ранее обнюхал Тейна. Казалось, он умел находить общий язык с заблудшими душами, и я подумала, а не относится ли он ко мне как к ещё одной несчастной.

Хью уединился на веранде с Луной. Я видела, как они разговаривают через открытую дверь. В том, как он смотрел на неё сверху-вниз не ощущалось ничего крамольного. Да и в её ответной улыбке не было ничего особо интимного. Но тут до меня дошло, словно ударила молния, что это Хью Эшер был с ней тогда в библиотеке. Я сразу же подумала о смехе и шепотках, и тех животных звуках наслаждения. Его голос не похож на голос Тейна, но у них схожий акцент, особая интонация на долгих гласных, что заставило меня прийти к неправильному выводу.

Я сразу же перевела взгляд на Марис. Она что-то подозревает? Может быть, поэтому она по-собственнически прижалась к Хью, пока нас знакомили. Но позволить любовнице мужа войти в дом? Я не могла представить себе более оскорбительного унижения. Однако не мне судить о её браке или терпении. Но я не могла избавиться от чувства жалости к ней и усиливающейся признательности к Тейну, которому удалось вызвать у неё улыбку и некое подобие воодушевления.

Пелл Эшер что-то сказал, и я обернулась, бормоча извинения.

– Простите. Я просто залюбовалась комнатой. Особняк просто невероятен. Не то что моё скромное жилище.

Он поправил покрывало на ногах.

– Тейн сказал мне, что вы из Чарльстона.

– Снимаю там дом, но я выросла в Тринити. Это маленький городок к северу от…

– Я знаю, где это, – ответил он. – Там долгие годы жил мой очень хороший друг. После её смерти я часто туда ездил, чтобы навестить могилу.

– Где она похоронена? – вежливо поинтересовалась я.

– На «Розовом холме». Вы знаете это место?

Брови взметнулись вверх.

– Мой отец долгие годы работает там смотрителем. Я выросла в белом доме около ворот.

Он одарил меня одной из своих странных улыбок.

– Я прекрасно помню это кладбище. Оно всегда выглядело таким ухоженным. Меня поражало, сколько изнурительных часов ему должны посвящать, чтобы сохранить все могилы в первозданном виде.

– И это только одно из нескольких кладбищ, о которых он заботится, – с гордостью заявила я. – Но «Розовый холм» – самое большое.

– Я видел его несколько раз, – вспомнил Пелл Эшер. – Высокие покатые плечи, волосы белые, как хлопок. Мы даже обменялись парой фраз. Очень достойный человек.

– Да, это мой папа́, – сказала я с болью одиночества.

– С ним иногда был ребёнок. Серьёзная златовласая девочка, которая словно чувствовала себя дома среди мёртвых.

«Какой необычный способ описать меня», – подумала я. И как нервирующе взглянуть на своё детство глазами незнакомца. Разговор двигался в какое-то фантастическое русло... подумать только о случайной встрече с Пеллом Эшером многие годы назад.

– Ваши родители ещё живы? – тихо спросил он.

– Да. Отец на пенсии, но он по-прежнему помогает на кладбище время от времени.

– Для них утешение, что вы всегда рядом. Чарльстон кажется... в часе езды от Тринити?

– Примерно. Но я езжу домой не так часто, как хотелось бы. Хоть Чарльстон и недалеко, работа отнимает много времени.

– Вам стоит наверстать упущенное. Жизнь, построенная не на семейных ценностях, не имеет гармонии.

– Наверное, вы правы.

– Конечно, прав. Кровь и земля – сильнейшие узы. Они постоянны. А романтическая любовь мимолётна.

Я не могла его поддержать, возможно, потому что не знала уз крови, а лишь земли, ведь я привязана к освящённой земле. Но я знала, что такое любовь. Связь с Девлином была столь стремительна и бесповоротна, что даже сейчас, месяцы спустя, я не могла перестать думать о нем. Не могла перестать желать его. Эта боль была постоянна.

Я взглянула на Пелла Эшера. Он столь пристально на меня смотрел, что я снова ощутила странную дрожь.

– Кровь и земля, – повторил он. – Вот почему мы дорожим нашем кладбищем. Живые или мёртвые, Эшеры обречены вернуться домой.

Кладбище (я заметила, что он категорически отказывается называть его «Терновыми вратами») было так ценно, что он отдал его в искупление своих грехов. Я понятия не имела, осуществляется ли за семейной частью уход, но мне показалось, что Пелл Эшер мог оказаться самым вероятным тайным спонсором. Кто ещё в городе будет столь настроен внести такое большое пожертвование «Дочерям наших доблестных героев» на реставрацию? И кому ещё необходимо проявлять такую осторожность, дабы избежать разжигания тлеющей обиды?

– Это прекрасное место для упокоения, – пробормотала я, не зная, что ещё добавить.

– Вы заходили в мавзолей?

– Заглядывала, но к гробницам не спускалась. Подземные камеры лучше не исследовать в одиночку. Никто не знает насколько там стабильная почва.

Помимо иных опасностей.

– Там вполне безопасно. Но если волнуетесь, то пусть Тейн пойдёт с вами. Вы захотите увидеть склепы. Юлия, моя жена, особенно красива. А Тейн захочет показать вам Спящая невесту.

– Ещё одну статую?

– Нет, моя дорогая, Спящая невеста – это моя двоюродная бабка, Эмелин Эшер, младшая сестра моего деда. Она умерла в день своей свадьбы, попав под копыта бегущих лошадей. Родные запечатали её тело в стеклянном гробу, где она покоится и по сей день, ни каплю не изменившись со дня своей смерти. Тейн может рассказать вам оставшуюся часть истории. В детстве он был ею очарован.

Могу себе представить.

– Он вырос здесь?

– Он попал ко мне, когда ему было семь. Его мать была замужем за моим сыном Эдвардом. После её кончины Тейн остался с моим сыном, потому что ему больше некуда было идти. Но самому Эдварду было не суждено надолго остаться в этом мире. – Я услышала скорбь в его голосе. – Узнав диагноз, он отдал мне Тейна на воспитание, и со временем я полюбил мальчика, словно собственную плоть и кровь. Бог свидетель, он сделал больше, чтобы восстановить семейные владения, чем мой сын.

Я перевела взгляд обратно на Тейна. Его дед нарисовал совсем другой образ от того, что сложился у меня на пароме. Но из-за слов самого Тейна я поверила, что он пустой человек без цели жизни, который все дни проводит за выпивкой в ожидании кончины деда. Теперь я начала видеть его в ином свете.

– Он прошёл через многое для своего возраста.

Я пригубила вино и не ответила. Мы зашли на территорию, которую я не хотела исследовать. Это всё меня не касается, и я пришла бы в ужас, узнав, что мама́ или папа́ делятся подробностями моей личной жизни с незнакомцем. Хотя они на за чтобы так не поступили. Мы, Греи, уважаем чужую личную жизнь больше, чем кто-либо ещё. Но несмотря на дискомфорт, я внимательно слушала.

Чёрные глаза заблестели, словно он почувствовал – и насладился – моим беспокойством.

– За короткий промежуток времени Тейн потерял и мать, и единственного отца, которого он когда-либо знал. Само собой, он оправился от этой боли, потому что он умеет выживать. Но потом он потерял Харпер...

Он намеренно замолчал, чтобы пробудить моё любопытство. Он точно знал, что делает, как и я, но я всё равно заглотила наживку.

– Харпер?

– Девочка, на которой он хотел жениться. Они были неразлучны какое-то время, но этому союзу не суждено было состояться.

Какое высокомерное заявление. Я почувствовала обиду за Тейна.

– Что с ней случилось?

– Она погибла в автокатастрофе. Слишком быстро ехала в дождь... не вписалась в поворот... – Он вздохнул. – Она хотела увидеться с Тейном, и он проклинал себя за то, что позволил ей сесть за руль в такую ужасную погоду. Но Харпер была упряма, и это мягко сказано. По правде говоря, девушка была неуравновешенна. Такая безрассудная и неуправляемая, она представляла опасность для себя и окружающих. Тейн, конечно, отказывался это признавать, а её родители оказались бесполезны. Они могли помочь ей многие годы назад, но предпочли зарыть голову в песок. Пусть другие разгребают последствия её выходок. Я рад, что Тейна не было с ней в ту ночь.

– Похоже, вы хорошо её знали.

– Я знал её слишком хорошо, – пробормотал он, или мне так показалось.

Он взглянул на меня своими тёмными глазами. У меня возникло смутное ощущение, что он пытается проникнуть в мои самые сокровенные мысли. Я понятия не имела, почему он говорил так откровенно о чём-то настолько личном, но подозревала, что он ничего не делал без умысла. Но я представить не могла, чего он хотел от меня.

К моей радости, перед нами материализовался Тейн.

– На один вечер вы достаточно завладели вниманием Амелии, – сказал он и потянулся к моей руке. – Я обещал показать ей библиотеку.

– Боюсь, ей придётся подождать.

Пелл Эшер указал взглядом на дверной проём, в котором секунду спустя появилась горничная и объявила, что ужин подан.