Текст книги "Реставратор (ЛП)"

Автор книги: Аманда Стивенс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

Женщина тянулась позади. Странно, но, казалось, в этой паре доминирует именно девочка, и мне снова стало интересно, какие отношения связывают их с Девлином.

Сколько времени они его преследовали? Он не догадывается об их присутствии? Не замечает резкого похолодания, скачков напряжения, необъяснимых шумов посреди ночи?

Он понимает, что его энергия медленно иссушается?

Слабое излучение тепла от его тела непреодолимо влечёт привидений. Даже я частично уязвима.

Когда мы вышли к чернеющему сквозь туман уличному фонарю, я бросила ещё один взгляд. Казалось, свет отвергал призраков, и когда они уплыли подальше, я мельком увидела – всего лишь отблеск – прежнего Джона Девлина.

Он поднял голову, не замечая меня точно так же, как не замечал привидений. Я подумала поначалу, что он вслушивается в отдалённый гул туманного горна, но затем поняла, что звук, привлёкший его внимание, раздаётся намного ближе.

Автомобильная сигнализация!

– Где вы припарковались? – спросил Девлин.

– Вон… там, – я указала в направлении звука.

Мы поспешили к мокрой автостоянке, бросились мимо ряда автомобилей, и я с тревогой всмотрелась вперёд, примечая свой освещённый сигнализацией серебристый внедорожник, точно там, где я его оставила. Задняя дверца была приоткрыта, выбитое стекло искрилось на влажном тротуаре.

– Моя машина!

Я кинулась вперёд.

Девлин поймал меня за руку.

– Постойте…

Неподалёку взревел мотор.

– Ждите здесь! И ни к чему не прикасайтесь.

Девлин крадучись пробрался мимо блестящих машин, свернул за угол… и я потеряла его в тумане, звук шагов стих.

Я подошла к открытой дверце своего внедорожника и заглянула внутрь. К счастью, ноутбук и камеру я оставила дома, а бумажник и телефон у меня с собой. Кажется, исчез лишь один портфель.

Шум двигателя стал громче. Я обернулась, и тут из-за угла вынырнул чёрный автомобиль. Свет ударил мне по глазам. Я застыла на долю секунды. Выброс адреналина, и я прыгнула в просвет между своим внедорожником и соседней машиной. Чёрный автомобиль проехал мимо.

Как только я поднялась с тротуара, из тумана появился Девлин.

– Вы целы? Вас не задело? – с тревогой спросил он, но его тёмные глаза горели охотничьим блеском.

– Нет, всё нормально. Отделалась лишь испугом…

Девлин уже бежал по парковки в бесполезном усилии помешать преступнику скрыться. Раздался вой мотора и визг шин. Водитель нажал на педаль акселератора и резко свернул на улицу.

Из-за игры воображения и нервов я почти ожидала услышать выстрелы, но всё погрузилось в тишину, как только стих гул двигателя.

Девлин нёсся ко мне, прижимая к уху телефон. Он что-то быстро сказал, выслушал ответ и повесил трубку.

– Вы рассмотрели водителя? – спросил он.

– Нет, простите. Всё произошло слишком быстро. А вы?

– Я не смог близко подобраться. Даже номеров не разглядел.

– Значит, вы не в состоянии его разыскать? И мне придётся оплачивать ремонт из собственного кармана.

Я бросила несчастный взгляд на разбитое окно.

Девлин странно на меня посмотрел и повернулся к машине.

– Что-нибудь пропало?

– Портфель исчез.

– Он лежал на заднем сидении?

– Да.

– На видном месте?

– Не совсем. Позади сидения. Нужно всмотреться в окно, чтобы заметить.

– Кто-нибудь видел, как вы оставили его там?

Я минуту поразмышляла над ответом и пожала плечами.

– Возможно. Я весь день провела в университетской библиотеке. Может быть, кто-нибудь и видел, как я бросила портфель за сидение, когда уезжала.

– Вы приехали прямо сюда?

– Нет. Сначала я вернулась домой, чтобы принять душ и переодеться.

– Вы брали портфель с собой?

– Оставила в машине. Я не всегда заношу его в дом. В нём нет ничего ценного. Только связанные с работой материалы.

– Вроде фотографий «Дубовой рощи»?

Честно говоря, об этом я ещё не подумала.

Наверное, моя реакция на внешний мир сильно заторможена в силу профессии и склонностей.

– Думаете, это может быть связано с обнаруженным на кладбище трупом?

Он не ответил.

– Вы упомянули, что у вас есть ещё копии?

– Конечно. Я всегда храню цифровые изображения онлайн. Жёсткий диск ломается слишком часто, поэтому я ничего не оставляю на волю случая.

В этот момент на меня нахлынул шок. Теперь моё беспокойство почти не имело никакого отношения к призракам Джона Девлина. Я больше их не видела. Словно отрицательная энергия, окружившая мой автомобиль, загнала их глубже в тень или, быть может, они ушли за завесу. Как бы то ни было, я знала, что они вернутся. Тепло Девлина привлечёт их обратно, они не могут долгое время существовать без него.

Я обняла себя и задрожала.

– Что мне делать?

– Мы перешлём вам полицейский отчёт, и вы сможете подать заявление в страховую компанию.

– Нет, то есть… если произошедшее каким-то образом связано с убийством, то убийца знает, кто я. И если он постарался заполучить эти снимки, то достаточно скоро выяснит, что у меня есть копии.

– Тогда мы должны разыскать его первыми, – ответил на это Джон Девлин.

Глава 3

Двадцать минут спустя мы с Девлином прошли через ворота «Дубовой рощи». Даже в лучшем виде кладбище производило жутковатый эффект. Старое, тёмное, пышное и готическое. Расположенное типично для кладбища-парка^[9] девятнадцатого века, когда-то это место должно было выглядеть милым и пасторальным. Но теперь под сокрытой тучами луной у испещрённых трещинами скульптур с зелёным налётом мне чудилось чьё-то потаённое присутствие, холодное, сырое и древнее.

Я повернулась и вгляделась в темноту, ища призрачную фигуру в тумане, но на кладбище «Дубовая роща» призраки не ходили. Даже мёртвые не хотели здесь находиться.

– Высматриваете кого-то? – поинтересовался Джон Девлин.

Я старалась не глядеть в его сторону. Излучаемый им магнетизм был осязаем. Странно, но мне показалось, что притяжение между нами лишь усилилось, как только мы прошли через кладбищенские ворота.

– Что, извините?

– Вы всё время оборачиваетесь. Высматриваете кого-то?

– Привидений, – сказала я и стала ждать его реакции.

Но Девлин лишь полез в карман жакета и вытащил маленький синий флакончик.

– Вот.

– Что это?

– Эвкалиптовое масло. Не обещаю, что отгонит злых духов, но запах точно отобьёт.

Я уже собиралась сказать ему, что не намереваюсь подходить так близко к трупу и не должна волноваться о маскировке запаха, как в нос ударил какой-то зловонный, мерзкий оттенок, перемешанный с землистым ароматом папоротников и диких гиацинтов, росших на соседних могилах.

– Ну же, – сказал Девлин. – Возьмите.

Я натёрла восковой полоской палец и нанесла бальзам на верхнюю губу. Лечебный эфир обжёг ноздри и сжал горло. Я прижала руку к груди и закашлялась.

– Сильный.

– Вы будете радоваться этому приблизительно минуты через две. – Девлин убрал флакончик в карман, даже не воспользовавшись им. – Готовы?

– Не особо, но, как я понимаю, пути назад нет?

– Не говорите так фаталистично. Ваше участие в этом деле скоро закончится.

Я рассчитывала на такой расклад.

Девлин отвернулся, не добавив ни слова, и я последовала за ним в лабиринт надгробных плит и памятников. Каменные ступеньки, обозначавшие дорогу, были скользкими из-за мха и лишайника. Я тащилась за Девлином, внимательно смотря под ноги. Туфли в грязи, обнажённые голени искусаны крапивой – одета я явно не для подобной прогулки.

Гул голосов стал громче, и вдоль тропинок замелькал свет фонариков. Сцена выглядела жуткой и ирреальной и напоминала мне о временах, когда тела хоронили при лунном свете и жаре могильного фонаря.

Впереди, вокруг того, что я приняла за выкопанную жертву, собралась небольшая группа полицейских в униформе и штатском. Место преступления было не разглядеть, но я запомнила силуэт надгробного камня и осмотрела окружающие памятники, чтобы позже точно определить местоположение могилы на карте.

Один из полицейских сдвинулся, и я мельком заметила бледную кожу и молочно-белые глаза. На меня накатила волна тошноты. Я отпрянула на дрожащих ногах. Одно дело слышать об убийстве, а другое – столкнуться с его ужасными последствиями.

Я провела большую часть жизни на кладбищах – моих королевствах. Каждое представляло спокойный, защищённый мир, где хаос города словно предали анафеме. Однако сегодня вечером, сея разрушения, реальность прорвалась через ворота.

Едва переведя дух, я стояла и жалела, что проболталась доктору Эшби о своих планах на ужин, потому что тогда Девлин не смог бы меня отыскать. Я не узнала бы об убийстве, не посмотрела бы в те остекленевшие глаза.

Как бы то ни было, я вовлечена в это дело с того момента, как выкрали мой портфель. По пути на кладбище мне удалось убедить себя, что кража случайна. Кто-то увидел сумку через заднее окно машины и неожиданно решил её забрать. Теперь, посмотрев на тело, я начала бояться худшего. Если убийце угрожало что-то попавшее на одну из фотографий, то он может действовать, руководствуясь инстинктом самосохранения. А если он попытается ворваться в мой дом, чтобы добраться до камеры и компьютера? До меня?

Плотнее укутавшись в плащ, я смотрела, как Девлин подходит к группе, столпившейся вокруг тела. Даже в бедственном состоянии меня не могли не заинтересовать его отношения с коллегами. Девлину выказывали уважение, даже почтение, но я также ощущала в воздухе беспокойство. Другие полицейские держались от него на расстоянии, и это меня интриговало. Ясно, что Девлин здесь главный и находится в своей стихии. Я сочла сложившееся противоречие пленительным: он выглядел таким бодрым и деятельным на фоне насильственной смерти…

Или, возможно, дело в том, что призраки не последовали с нами за ворота.

Я отвернулась, позволив взгляду блуждать по тёмному некрополю, на секунду задерживаясь на сломанных скульптурах и разрушенных склепах. Если большинство кладбищ предлагали успокоение и побуждали провести многие часы в глубокой медитации и самоанализе, то «Дубовая роща» настраивала на мрачный лад.

Отец когда-то сказал мне, что место не обязательно должно быть населено духами усопших, чтобы стать обителью зла. Я верила ему, потому что папа́ разбирался в подобном. Пока я росла, он передал мне большую часть своих знаний, но также кое-что утаил. Уверена, только ради моей пользы, но эти тайны вбили клин недопонимания между нами, хотя раньше мы ничего не скрывали друг от друга. Первый увиденный мною призрак изменил нас обоих. Папа́ сильнее ушёл в собственный внутренний мир, но также стал ещё яростнее меня оберегать. Он был моим краеугольным камнем, якорем, единственным, кто понимал моё одиночество.

После того случая я никогда снова не видела старого мужчину с белыми волосами, но явились другие. Легионы прекрасных блуждающих фантомов. Молодых, старых, чёрных и белых – все они прошли сквозь завесу в сумраке. Изысканная демонстрация истории Юга, одновременно волнительная и пугающая.

Через какое-то время визиты духов просто стали частью моего мира, и я научилась терпеть морозное дыхание на затылке и ледяные пальцы, ощупывающие волосы и руки. Папа́ был прав, обучая и дисциплинируя меня, но, даже приняв ситуацию, я не получила должного объяснения. Я всё ещё не понимала, почему мы видим призраков, а мама́ – нет.

– Это наш крест, – сказал отец как-то над могилой, отведя взгляд.

Такой ответ меня не удовлетворил.

– Моя настоящая мать может их видеть?

Папа́ всё ещё не поднимал глаз.

– Женщина, воспитавшая тебя, и есть твоя настоящая мама.

– Ты же знаешь, о чём я.

Мы никогда не говорили о моем удочерении даже при том, что я уже давно знала об этом. Меня также переполняли вопросы по этому поводу, но я научилась держать их при себе.

Папа́ уже был готов закончить беседу, поэтому я вернулась к теме призраков.

– Почему они хотят тронуть нас?

– Я же говорил. Они желают заполучить наше тепло.

– Но почему? – Я машинально сорвала одинокий одуванчик и развеяла семена по ветру. – Почему, папа́?

– Думай о них как о вампирах, – сказал он, измученно вздохнув. – Вместо крови они высасывают наше тепло, энергию, иногда даже желание жить и оставляют за собой лишь ходячую дышащую оболочку.

Из всего объяснения я ухватилась за одно более-менее понятное слово, хотя частично понимала, что отец говорил в переносном значении.

– Но, папа́, вампиров не существует.

– Возможно, не существует. – Папа́ качнулся на каблуках; взгляд стал обеспокоенным и рассеянным, что испугало меня до дрожи. – Но в своё время я видел такое… чудовищные надругательства…

Мой испуганный вздох вырвал его из угрюмой задумчивости. Он взял меня за руку и успокаивающе сжал пальцы.

– Тебе незачем волноваться, милая. Тебе нечего бояться, пока ты соблюдаешь правила.

Однако его слова меня не успокоили.

– Обещаешь?

Он кивнул, но быстро отвернулся. Измученное заботами лицо омрачали секреты…

***

Все эти годы я верно следовала правилам отца. Мои движения отлично выверены, а эмоции всегда под контролем, и, наверное, именно поэтому я сочла свою реакцию на Джона Девлина такой тревожащей.

Девлин подошёл ко мне и, должно быть, окликнул по имени, но я настолько ушла в собственные мысли, что не услышала. Когда он положил руку мне на плечо, чтобы привлечь внимание, у меня волосы встали дыбом, словно после удара током. Я машинально отпрянула.

Такая реакция озадачила детектива.

– Простите. Я не хотел вас напугать.

– Нет, всё в порядке. Просто…

– Дело в этом месте? Да, кладбище жуткое. Но всё же я считал, что вы привыкли к подобному.

– Не все кладбища такие. Большинство из них прекрасно.

– Вам видней.

Что-то в его тоне – холодном, прерывисто вкрадчивом – заставило меня задуматься о его призраках. Я снова задалась вопросом, кто они и кем приходились ему при жизни.

Девлин всё ещё с любопытством изучал меня. По каким-то причинам раньше я не замечала разницу в нашем росте, но теперь детектив, казалось, нависал надо мной.

– Вы уверены, что с вами всё в порядке? – побеспокоился он.

– Наверное, я всё ещё не пришла в себя после пережитого. А теперь вот ещё и это.

Не отрывая взгляда от детектива, я подбородком указала на труп. Я не хотела смотреть на жертву. Не хотела когда-нибудь столкнуться с беспокойным алчным призраком, прошедшим через завесу, и понимать, что уже видела его лицо.

– Я веду однообразную жизнь, – сказала я без иронии. – Не думаю, что создана для такого.

– В мире существует множество вещей, которых стоит бояться, и мёртвое тело не входит в их число.

«Говорит как человек, знающий толк в фобиях», – подумала я с дрожью.

Его голос звучал так любезно, что наводил на размышления о мрачном и пугал до мурашек.

– Не сомневаюсь, вы правы, – пробормотала я, всматриваясь в туман и спрашивая себя, могли ли его призраки в конце концов проскользнуть сквозь ворота. Это объяснило бы окружавшее его неестественное статическое электричество и дурное предчувствие, которое терзало меня, стоило Девлину встать рядом.

Но нет. В темноте ничего не было.

Только не на этом кладбище.

Я чувствовала, как отрицательная энергия цепляется за меня, точно корни плюща, спрятавшиеся в трещинах и щелях мавзолеев, как кудзу^[10], плотно обвившие стволы деревьев, как медленно стремящиеся к величию великовозрастные дубы, в честь которых кладбище и получило своё название. Интересно, чувствует ли Девлин то же самое.

Он наклонил голову, и лунный свет омыл его лицо, смягчая измождённые черты и предоставляя мне ещё один дразнящий шанс полюбоваться на человека, которым Девлин когда-то был. Я различала пелену тумана в его волосах и на кончиках ресниц. Высокие и рельефные скулы, густые совершенно симметричные брови и нос с горбинкой. Глаза тёмные, но я не видела их на свету, чтобы сейчас определить истинный цвет.

Девлин – красивый, обаятельный и крайне собранный человек, заинтриговавший меня почти столь же сильно, как и встревоживший. Не могу на него долго смотреть, не слыша в голове эхо третьего правила моего отца:

Держись подальше от тех, кого преследуют призраки.

Я втянула в лёгкие сырой воздух и попыталась избавиться от странных чар детектива.

– Вы узнали что-нибудь о жертве? – Мой голос прозвучал неуверенно даже для собственных ушей, и мне стало интересно, обратит ли Девлин внимание на моё волнение. Он же, вероятно, привык, что людям становится неуютно в его присутствии. В конце концов, он полицейский. Детектив с очень сложным прошлым, как я уже начала подозревать.

– Мы так и не установили её личность, если вы спрашиваете именно об этом.

Значит, убили женщину.

– Вы знаете, как она умерла?

Он выдержал паузу и посмотрел куда-то вдаль:

– Мы не будем знать наверняка до окончания вскрытия.

Дело не в том, что он сказал, а в том, о чём умолчал. И то, как избегал встретиться со мной взглядом. Что он от меня скрывает? Какие ужасы сотворили с несчастной?

И затем я подумала обо всех часах, которые провела в одиночестве на этом кладбище. А если убийца ходил рядом?

Как будто читая мои мысли, Девлин ответил:

– Я мало что могу вам рассказать. Её убили не здесь. Тело перенесли.

Это должно меня успокоить?

– Интересно, почему именно сюда?

Он пожал плечами.

– Место подходящее. Кладбище заброшено уже много лет, и земля под старыми могилами мягкая. Легко рыть. После остаётся только накрыть тело опавшими листьями и мусором, и случайный наблюдатель даже не заметит, что почва была разрыта.

– Но затем пошёл дождь.

Его взгляд вернулся ко мне.

– Дождь и ваше появление. Даже если бы грязь не смыло, скорее всего, очистив могилу, вы бы заметили свежую землю.

Назовите меня трусихой, но я рада, что события не пошли по такому сценарию.

– Кто нашёл тело?

– Парочка студентов захотела устроить небольшую частную вечеринку и перелезла через забор. Ребята увидели выступившую из земли голову и туловище и сообщили о находке охране кампуса. Доктор Эшби вызвала полицию и встретила нас у ворот, чтобы впустить. – Его голос слегка изменился. – Она упомянула, что у вас тоже есть ключ.

Я кивнула.

– Она дала мне дубликат, когда мы подписали контракт.

– Вы никому не одалживали ключ в последние несколько дней? Не теряли? Ничего такого?

– Нет, конечно, нет. – Я с тревогой посмотрела на Девлина. – Вы же не думаете, что убийца использовал мой ключ, чтобы открыть ворота?

– Я просто задаю вам те же самые вопросы, что и Камилле Эшби. Замок не выглядит взломанным, поэтому самый логичный вывод состоит в том, что убийца использовал ключ.

– Возможно, он не пользовался воротами. Может, он перелез через забор, как те ребятишки.

Девлин огляделся.

– Стены десять, может, двенадцать футов высотой, в виноградных лозах и шиповнике. Одно дело подняться с бутылкой виски или блоком пива. Перетащить тело… не так-то легко.

– У него мог быть сообщник.

– Давайте надеяться, что нет, – сказал Девлин, и что-то тёмное и пугающее промелькнуло в этих словах.

Любопытно, какая мысль пронеслась в его голове в тот момент. Он показался мне основательным человеком, скрупулёзным и дотошным, что камня на камне не оставит, пока не найдёт все ответы.

И я снова задумалась о его призраках…

Они возвращаются из-за него?

Несмотря на то, что отец рассказывал мне о паразитической природе духов, я убедилась, что некоторые призраки действительно задерживаются в нашем мире из-за неоконченного дела, своего ли или невольного хозяина. Но от этого они не менее опасны для таких, как я. Напротив, эти духи волновали меня больше всего, ведь они часто пребывают в отчаянии или сбиты с толку, а иногда очень, очень сердиты.

Мы замолчали, затихла ночь. Туман приглушил голоса команды криминалистов, когда они обсуждали свою зловещую работу.

Я уже хотела спросить Девлина, сколько ещё времени ему понадобится моя помощь, но тут подошёл другой полицейский, и Девлин повернулся переговорить с ним на достаточно низких тонах, чтобы я не смогла расслышать. Мне бы не хотелось, чтобы они подумали, будто я пытаюсь подслушать, так что я отошла в сторону и вернулась к молчаливому созерцанию.

Никто не обращал на меня внимания, и через некоторое время я решила, что, наверное, могу просто уехать, и никто даже не заметит. Идея выглядела очень соблазнительной. Я хотела просто оказаться дома, живой и невредимой, в моем личном убежище, но пришлось сопротивляться этому порыву. Нельзя вот так уйти после того, как я дала Девлину своё слово. Я – южанка, воспитанная матерью-южанкой. Долг и обязательство глубоко укоренились в моей душе наряду с потребностью нравиться людям.

Как и папа́, моя мама́ обучила меня определённому своду правил, который я, по её ожиданиям, буду соблюдать всю свою жизнь. От более несерьёзных указаний я давно отказалась: больше не гладила вручную постельное бельё и не всегда пользовалась скатертью, когда обедала в одиночестве. Но, возвращаясь к данному слову… нарушу я его только под страхом смертной казни.

Волосы на затылке предупредительно встали дыбом, как только за моей спиной зашевелился воздух. Я поняла, что Девлин снова подошёл сзади, и повернулась прежде, чем он успел меня тронуть.

– Коронёр закончил, – сказал он. – Скоро мы увезём тело. После этого можете быть свободны. Мы мало что можем сделать без дневного освещения.

– Спасибо.

– Я сообщу, на какой адрес отправить счёт.

– Меня не волнуют деньги.

– Почему? Сегодня вечером вы их заработали. И всё же, один момент. Когда об убийстве станет известно, в университет нагрянут репортёры, жаждущие сенсационных заявлений. Если вас упомянут в качестве консультанта, то журналисты, скорее всего, захотят взять интервью. Буду премного благодарен, если вы не будете ни с кем делиться информацией без предварительного разрешения.

– Конечно.

Я не намеревалась обсуждать с прессой ужасную находку в «Дубовой роще». Хочу лишь вернуться домой, заползти в кровать и оставить эту ночь в прошлом.

Однако приятному финалу не суждено было случиться. Всё в моем мире собиралось измениться навсегда… включая правила моего отца.

Глава 4 

Моё жилище на Рутледж-авеню пропитано духом Чарльстона – это узкий двухэтажный дом, обшитый вагонкой, с верхней и нижней верандой и палисадником, окружённым забором из кованого железа.

Но для меня важнее всего, что это одно из тех мест, которые отец давным-давно научил меня искать. Здесь никогда не появится призрак. Это убежище, безопасная зона, священная земля, хотя я понятия не имею почему. За все шесть месяцев, которые я прожила в этом доме, мне так и не удалось раскопать большую часть его истории, я лишь узнала, что он был построен в 1950 году после того, как снесли оригинальное здание.

В 90-ых собственник установил центральное отопление и кондиционер и разделил дом на две квартиры. С обеих половинок можно попасть в подвал с низким потолком, земляным полом, кирпичными стенами и потрескавшейся известью (единственную сохранившуюся до наших дней часть первоначального строения) и в старинный сад на заднем дворе, где особенно приятно пахло по вечерам, когда на восточной стороне дома раскрывалась Королева ночи^[11].

На верхнем этаже живёт студент-медик по имени Мейкон Доуз. Я мало что о нём знаю. Наши пути редко пересекаются. Он работает в сумасшедшем графике, и я часто слышу, как он приходит и уходит в совершенно разное время дня и ночи.

Вернувшись домой, я надеялась увидеть свет в одном из его окон и старенькую «хонду цивик», припаркованную на обычном месте. Мы с соседом даже не перешли на «ты», но из всех ночей именно сегодня я была бы рада его присутствию. Не люблю одной заходить в пустой дом, даже защищённый от потустороннего мира. Призраки не пройдут через его стены, но ничто не сможет помешать доведённому до отчаяния убийце выбить стекло или взломать замок.

Однако дом тёмен и тих, подъездная дорожка пуста. Сжав ключ в руке, я прошла к боковым воротам мимо карликовых пальм, чьи мощные листья нависали над забором. Как только я вошла в сад, к дому подъехала полицейская машина, и из неё вышел мужчина в форме. Я не ударилась в панику. Наоборот, почувствовала облегчение, увидев его.

Он прошёл через парадный вход, и мы встретились у ступенек крыльца.

– Мисс Грей? Амелия Грей?

– Да?

Он вежливо кивнул и коснулся края шляпы.

– Добрый вечер, мэм.

Он говорил с сильным акцентом, растягивая слова, и мне стало любопытно его прошлое. Высокий мужчина, около тридцати, и весьма привлекательный, насколько я могла судить, ведь у меня не получалось разглядеть в темноте отдельные черты. Но намного сильнее меня интересовало, что за находка или открытие привело полицейского к моему порогу.

– Что-то случилось? – спросила я, готовясь к худшему.

– Нет, мэм. Джон Девлин попросил меня подежурить у вашего дома сегодня ночью.

От того, что он назвал полное имя детектива, веяло едва различимой формальностью, и я вспомнила, как стало неуютно другим полицейским на кладбище в присутствии Девлина. Чего они боялись? Точнее… почему Девлин так меня нервировал?

Полицейский внимательно меня изучил. Я могла только гадать, вызвано ли его любопытство просьбой Девлина или моим собственным потрёпанным видом. Мужчина достал бумажник и продемонстрировал удостоверение личности. После всех событий этого вечера я разозлилась на себя за то, что не додумалась попросить его сразу.

– Я понимаю, что вы пережили немало неприятного за сегодня.

– Кто-то забрался в мой автомобиль и выкрал портфель.

Я указала подбородком на свою машину, хотя с нашего места нельзя было разглядеть разбитое окно.

– В последнее время такие кражи не редкость. Панки только ищут чего бы стянуть, и никто никогда ничего не видит. – Полицейский бросил на меня ещё один взгляд. – Хотя, возможно, это связано с кладбищенским делом.

Казалось, он ожидал ответа, и поэтому я пожала плечами.

– Надеюсь, что нет.

– На всякий случай не теряйте бдительности. В конце смены я сделаю объезд. – Он достал визитку из кармана и вручил мне. – На обратной стороне мой номер. Если увидите или услышите что-нибудь подозрительное, не бойтесь, звоните.

Я с благодарностью взяла протянутую визитку и поднялась на крыльцо. Зайдя в дом, я задвинула засов, включила свет и выглянула в окно. Полицейский сел обратно в служебную машину, но не съехал с обочины. В салоне загорелся свет, и я увидела, что мужчина поднёс телефон к уху. Интересно, отчитывается ли он перед Девлином. И почему от этой мысли мне стало одновременно легче и тяжелей на душе?

Отвернувшись от окна, я оказалась наедине со своим пустым домом.

Свет от подсвечников провёл меня через арочный дверной проём в длинную, узкую прихожую. Направо – просторная комната, заставленная старинными вещицами из благотворительного магазина. Налево – неровная лестница и запертая дверь, отделявшая квартиры на первом и втором этажах.

Мой кабинет находился на переделанной террасе в дальней части дома, прямо за кухней. По утрам через высокие окна пробивался маслянистый свет, и мне нравилось начинать свой день именно там, с ноутбуком и чашкой чая.

Сегодня вечером за окнами лежала одна только темнота.

Повернувшись спиной к теням, я села за стол, открыла ноутбук и сконвертировала папку «Дубовая роща», чтобы отправить все изображения в одном письме по адресу, указанному на визитке Девлина.

Сделано.

Расслабилась и выдохнула. Моё участие в этой тревожащей неразберихе закончено. Помогла полиции всем, чем смогла.

Но даже нажав кнопку «отправить», я всё ещё не могла избавиться от тревоги. Если убийца не знает, что Девлин получил фотографии, то может до сих пор считать меня угрозой, а он никак не может знать, что я отправила снимки, если только не наблюдает за мной в эту самую минуту.

Я бросила опасливый взгляд через плечо.

Конечно, за спиной никого не оказалось. Никаких глаз, выглядывающих из темноты. Никакого лица, прижатого к окну. По стеклу лишь ползли еле заметные дорожки конденсата.

Я понаблюдала, как на инее проявляются крошечные линии, точно призрачные гравюры, но в этих разводах не было ничего сверхъестественного. Ничего зловещего, просто тёплый воздух столкнулся с холодной поверхностью.

Наверное, дело в том, что от моего плаща исходил неприятный запах: принесённая с кладбища вонь усиливала мрачные предчувствия.

Поднявшись по лестнице, я поспешила в ванную, где сбросила с себя всю одежду и положила её в мешок для мусора. Затем встала под душ и стала тереть кожу и волосы добрых двадцать минут, пока каждая частичка кладбищенской грязи не смылась в канализацию.

Завернувшись в полотенце, я прошла через прихожую в спальню, надела хлопчатобумажную пижаму и пару толстых носков: деревянный пол неприятно холодил ноги.

Отрегулировала термостат и отправилась на кухню сделать чай. Принеся чашку в кабинет, я села за стол и ещё раз открыла ноутбук.

Чай с успокаивающей ромашкой и хороший душ одолели моё волнение. Я расслабилась и начала работать над новой статьёй для блога: «Кладбищенская сирень – божественный аромат смерти».

«Конечно, сегодня вечером кладбище пахло не настолько божественно», – подумала я с отвращением.

Не в силах собрать мысли в кучу, я сдалась и вернулась к снимкам «Дубовой рощи».

Используя зеркало во весь рост чтобы отразить свет, я успела сфотографировать почти каждую могилу в передней секции прежде, чем начался дождь. Создание визуального отчёта – первый шаг перед восстановлением кладбища. Затем начинается стадия поисков. Путь к успешной реставрации всегда лежит через архивы. Если невозможно найти справочник или карту, то приходится скрупулёзно штудировать регистрацию смертей в округе, церковные реестры и семейные Библии иногда в течение многих недель или даже месяцев. Я изучала книги, сколько времени бы это ни занимало, потому что ничто не выглядит столь же печальным, как безымянная могила.

Просматривая все изображения в формате .jpeg, я искала место захоронения жертвы по памятникам и ориентирам, которые запомнила ранее на кладбище. Переключила снимки на полный экран и увеличила масштаб. Используя лупу, я внимательно рассмотрела все могилы, тщательно исследуя каждый пиксель.

Не найдя никаких доказательств, что почва была разрыта, пока делались снимки, я пришла к заключению, что убийца закопал тело после того, как я покинула кладбище в конце пятницы, но прежде чем в полночь разразился шторм.

Как бы то ни было, я приметила одну действительно любопытную деталь.

Наклонившись вперёд, чтобы внимательнее изучить изображение, я рассеянно потёрла большой палец о полированный камень, который носила на цепочке вокруг шеи.

Надгробный камень не был повёрнут к могиле. Само по себе это не было необычным. Иногда родные просили, чтобы надпись можно было прочесть, не подходя к могиле. Связано ли положение надгробного камня с тем, почему убийца выбрал именно это место, чтобы избавиться от тела, или нет – я понятия не имела.

Положив ногу на ногу, я перешла к следующему снимку. На этот раз к самому изображению надгробия. Кратко занесла в блокнот имя, эпитафию, год рождения и смерти и описала символы – ветвь плакучей ивы, переплетённая с лозой пурпурного вьюнка, и перо, падающее к основанию камня.