Текст книги "Реставратор (ЛП)"

Автор книги: Аманда Стивенс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

 – Я и не подозревала, что ты тоже будешь, – сказала я, пробравшись к ней сквозь толпу. – Ты специально приехала на вечеринку?

– У меня были дела в городе.

Она схватила бокал шампанского с ближайшего подноса и протянула мне. Я не видела её со дня эксгумации. Сегодня вечером она выглядела совершенно по-иному в облегающем серебристом платье, которое переливалось в искусственном свете подобно жидкой ртути.

Её компаньон обернулся, и я узнала Даниэля Микина.

– Помнишь Даниэля? – спросила Темпл, еле скрывая презрение.

– Конечно помню. Приятно снова с вами встретиться.

– Взаимно, – ответил он с тёплой улыбкой на лице. – В последние дни вас не видно в архивах.

– Пока реставрация «Дубовой рощи» отложена на неопределённое время, мне нет повода туда приходить. Я занимаюсь другим кладбищем.

Он нахмурился.

– Какая жалость. Я возлагал столько надежд на эту реставрацию. Вы не знаете, когда сможете вернуться к работе?

Я не успела ответить, так как Темпл сжала мою руку.

– Ты ещё не видела Руперта?

– Я… только что пришла.

И она это прекрасно знала, так как видела, как я входила в зал.

Взяв меня под локоток, она тихонько отвела меня в сторону.

– Нужно найти его и поздравить с днём рождения. Кажется, я видела его в кабинете. Вы простите нас, Даниэль?

– О… конечно.

Он проводил нас несчастным взглядом.

– Мне казалось, я никогда от него не избавлюсь, – пробормотала Темпл. – Пристал, стоило мне войти.

– Тсс. Он тебя прекрасно слышит.

– Мне всё равно. У меня от него мурашки по коже.

– Ты это уже говорила. – Я обернулась через плечо. – Мне он кажется милым. Заметила, как он держит левую руку? Должно быть, шрамы постоянно его беспокоят.

– Шрамы? – Она многозначительно на меня поглядела. – Во множественном числе?

– Я как-то увидела их в архивах, когда у него задрался рукав. Они идут крест-накрест через всю вену, словно он пытался покончить с собой множество раз, но никогда не резал достаточно глубоко, чтобы добиться успеха. Очень печально, если задуматься. У него нет родных?

– Я мало что о нём знаю. Кажется, кто-то отмечал, что он в Эмерсоне только по доброте сердечной каких-то состоятельных родственников. Я правда не обращала особого внимания на Даниэля. Он один из тех людей, кто сливается с общим фоном.

«Как и я», – промелькнуло у меня в голове.

– Как так вышло, что ты не знала Мариаму по Эмерсону? Уж она-то точно не сливалась с общим фоном. Как и Девлин.

– Девлин учился в Эмерсоне? Тогда, должно быть, он поступил после меня. Я не особо общалась с младшекурсниками. К третьему курсу я вращалась в кругу тех, с кем разделяла общие интересы.

– Как Камилла?

Она на секунду прикрыла глаза.

– Я до сих пор не могу в это поверить. Мы не всегда ладили, но я бы никогда не пожелала ей смерти.

– Когда ты в последний раз видела её живой?

Она раздражённо посмотрела на меня.

– О нет, только не снова. Давай сегодня без инквизиторских допросов. Это же вечеринка. Если не возражаешь, я не хочу сейчас думать о том, что произошло с бедняжкой Камиллой. Произошедшее с ней… – она задрожала.

Мы остановились в конце коридора, где находился кабинет доктора Шоу. Сквозь щёлку раздвижных дверей доносился ожесточённый спор, и мы с Темпл переглянулись. Прежде чем мы могли бы уйти, двери отворились, и вышел Итан. Он остановился, увидев нас.

– Я не знал, что здесь кто-то есть.

– Мы только что пришли, – спокойно ответила Темпл.

На его лице отразилось облегчение. Очевидно, он ссорился с отцом, и также очевидно, он не хотел, чтобы их кто-то подслушал.

– Мы пришли пожелать Руперту счастливого дня рождения, – добавила Темпл.

Итан махнул нам заходить.

– Может, вы сможете убедить его выйти к гостям и присоединиться к празднеству, – произнёс он с ноткой раздражения. – Он капризничает как ребёнок.

– Я постараюсь.

Темпл зашла переговорить с доктором Шоу, я осталась в коридоре переброситься парой слов с Итаном.

– Всё в порядке? – спросила я.

Итан выглядел раздражённым.

– Он уже несколько недель в таком состоянии. Один из бывших помощников отца опубликовал книгу, используя его исследования без согласия.

– Это очень расстраивает, особенно если его помощник выкрал материалы.

– Откуда вы знаете? – удивлённо спросил Итан.

– В прошлую нашу встречу ваш отец сказал, что кто-то постепенно выкрал труд всей его жизни.

– Да, но как я уже сказал, он на взводе. Он хочет судиться, но юристы – удовольствие не из дешёвых. Отец никогда не беспокоился о деньгах, поэтому понятия не имеет сколько чего стоит. Но довольно об этом. – Его улыбка выглядела немного натянутой. – Как ваша мать?

– Она уверенно идёт на поправку и пребывает в хорошем настроении. Честно, она держится намного лучше меня. Я стараюсь не падать духом, поэтому выбралась на сегодняшний вечер.

– Вы выглядите посвежевшей с нашей последней встречи.

Я попыталась вспомнить, когда именно мы виделись. На «Дубовой роще», за несколько часов до того, как мы обнаружили тело Камиллы. Он рассказал мне, как Шани и Мариама провели свой последний день. А затем ко мне домой приехал Девлин и поцеловал, но я стараюсь не думать об этой части.

Двери кабинета распахнулись, и к доктору Шоу устремился поток гостей.

– Мне стоит зайти поздороваться.

Итан кивнул.

– Он в дурном настроении, но будет рад вас видеть.

Однако доктор Шоу показался мне совершенно нормальным. Я не увидела и следа растрёпанного подозрительного мужчины, который был убеждён, что кто-то выкрал труд всей его жизни. Я хотела спросить его об этом, но праздник едва ли подходящее место, чтобы поднимать настолько огорчающую тему.

Он посмотрел на меня колючим взглядом, покачивая бренди в стакане.

– Как поживаете, Амелия? Нет для меня никаких любопытных событий?

– Благодарю за заботу, но нет. Больше никаких теневых форм и энергетических вампиров. В паранормальном плане сейчас в моей жизни всё однообразно.

К нему подошли, и когда доктор Шоу повернулся пожать руки, я заметила серебряный отблеск его кольца. Раньше я никак не могла понять, что на нём изображено, но после того, как увидела рисунок Даниэля Микина, теперь чётко различала свернувшуюся вокруг когтя змею.

Такой же символ Девлин носил на шее.

Я оторвала взгляд от кольца и изучила лица собравшихся вокруг Шоу. Все в годах, в костюмах, образованные, начитанные. Сливки Эмерсона. Интересно, сколько из них тайно носит такой же символ.

Пробормотав извинения, я выскользнула из кабинета и побрела по коридору, испытывая странное чувство клаустрофобии и необъяснимую паранойю. Ни у кого не было причин желать мне вреда, но я не могла не вспомнить слова доктора Шоу про убийцу. Он может быть среди нас. Тот, кого мы меньше всего подозреваем…

На плечо легла рука, и я развернулась, прижав ладонь к груди.

– Итан! Напугали.

– Простите, – виновато ответил он. – Вы же не пытаетесь сбежать с вечера?

– Боюсь, что пытаюсь. К сожалению, мне нужно встать на рассвете, чтобы успеть до жары.

– А, как жаль. Но я прекрасно вас понимаю. Мне самому рано вставать.

Я посмотрела на него с интересом.

– Работаете над новым делом?

– Да. Сегодня раскопали останки.

– На «Дубовой роще»? – с волнением спросила я.

– Нет, не на «Дубовой». Никаких новых трупов, к счастью.

– Мне любопытно… а вы смогли идентифицировать скелет, который мы с Девлином нашли под мавзолеем? В газетах об этом ни слова.

– Мы не установили имя, но я обнаружил несколько любопытных деталей.

– Расскажете?

Он прислонился плечом к стене.

– У меня есть идея получше, но всё зависит от того, насколько вы брезгливы.

Я поморщилась.

– Если без пауков, то со мной всё будет в порядке.

– Никаких пауков, обещаю. Подъезжайте завтра к обеду к моргу МУЮК, и я покажу, что нашёл.

Морг. Ну, возможно, я немного брезглива.

– А меня пропустят?

– Разве вы не эксперт по делу «Дубовой рощи»? Так ведь написано в газетах.

– Это вы хватанули.

– Сойдёт. Позвоните мне, как подъедете, и я выйду и проведу вас внутрь. А пока… – Он выпрямил спину. – Раз вы настроены покинуть нас столь рано, позвольте хотя бы проводить вас до машины. Я хотел бы кое-что с вами обсудить.

Я пошла попрощаться с Темпл, а затем снова встретилась с Итаном у двери. Он казался встревоженным весь путь до парковки. Неужели его до сих пор терзает ссора с отцом?

– Вы хотели со мной поговорить?..

– О Джоне.

Неожиданно. Одно упоминание его имени выбило у меня почву под ногами.

– А что с ним?

Итан опёрся рукой о дверцу машины.

– Вы виделись с ним в последнее время?

– Нет, уже много дней.

Он мне не звонил, и я ему не звонила. Я до сих пор пыталась убедить себя, что это к лучшему.

– Амелия, он в ужасном состоянии. Похоже, расследование нанесло по нему удар. Впрочем, ему всегда нелегко в это время года. Скоро годовщина.

В горле встал комок.

– Я не знала.

– Наверное, поэтому вы о нём ничего не слышали. Чувство вины… – Он беспомощно развёл руками. – Он проводит слишком много времени в мрачной компании самого себя. Я беспокоюсь о нём. Ему нужно больше встречаться с людьми.

Я подумала о женском голосе, который услышала по телефону в ту ночь. Возможно, Девлин встречается с людьми намного чаще, чем представляет себе Итан. И все же я не хотела преуменьшать его беспокойство, ведь прекрасно понимала, какое чувство вины несёт в себе Девлин.

– Я пытался убедить его посетить сегодняшний праздник. Но сюда он ни за что не захочет приехать.

– Похоже, он не особо высокого мнения о деятельности института, – осторожно заметила я.

– Дело не в этом. Здесь он познакомился с Мариамой.

– В институте?

– Тогда ещё не было института. Это был просто наш дом. Мариама жила с нами какое-то время, а Джон был протеже моего отца.

– Протеже? – уставилась я на Итана поражённым взглядом. – Протеже? Но он ведь не верит в его труды.

– Наверное, больше нет. Но в то время он был увлечённым исследователем.

Подобная новость не укладывалась в голове.

– Мы говорим об одном и том же Джоне Девлине?

Итан улыбнулся.

– Об одном.

– Что случилось? Теперь он относится к подобному с таким презрением.

Итан пожал плечами.

– Он постепенно перерос это, как и большая часть из нас. Мы поступили в магистратуру и думали о карьере. Исследования потустороннего мира стали казаться нам игрой. Кроме моего отца, конечно. – Я услышала нотку горечи в его голосе и снова задумалась о чём же, на самом деле, они ссорились. – В ночь несчастья Джон приезжал увидеться с отцом. Он хотел связаться с духами Мариамы и Шани. Он умолял помочь ему открыть дверь, чтобы он смог перейти в загробный мир и увидеться с ними в последний раз.

Я едва ли могла представить глубину такого отчаяния. Меня ранила одна только мысль о его боли.

– Это…

– Я знаю. Я подумал, что он сошёл с ума от горя. Он стал вспыльчивым и неконтролируемым. Обозвал отца мошенником и хуже. Отец думал позвать на помощь, но Джон ушёл по своей воле. Он исчез. Никто не знал, куда он уехал. Наверное, мы все боялись худшего. Затем до нас стали доходить слухи, что его положили в частную лечебницу. Это были просто слухи. Людям нравится привирать. Но Джон вернулся другим человеком. Со временем ему стало лучше, но, когда я увидел его вчера… – Итан умолк от тревоги. – Думаю, дело в том доме.

– Каком доме?

– Доме Мариамы.  После катастрофы он стал снимать домик на острове Салливан, хотя так и не избавился от её дома. Это роскошная старинная постройка в стиле королевы Анны^[35] прямо за Бофейн. Мариама была от него без ума. Я проезжал мимо на днях. Сад прополот, крыльцо выкрашено в синий. Похоже, он там.

– Возможно, он понял, что готов вернуться домой.

– Возможно, – ответил Итан, но его голос был полон сомнения.

– Почему вы мне все это рассказываете?

– Я сам не знаю. Просто подумал… вот. – Он вложил листок бумаги в мою ладонь. – Это адрес. Вдруг почувствуете необходимость.

Я не настолько наглая. Я сказала себе, что поеду прямо домой, возможно, выпью чашечку чая с Эссиным бессмертником и лягу спать. Завтра меня ждёт долгий день на кладбище, мне нужно отдохнуть.

Однако стоило мне подумать, что именно так я и поступлю, как из дома хиромантки напротив вышел Джон Девлин.

Глава 37

Я объехала институт и собралась выехать на улицу, как увидела его на крыльце у Всевидящей Мадам.

Они только что вышли из дома: Девлин и женщина (хиромантка, как я поняла) – и, хотя свет с крыльца не падал на её лицо столь же отчётливо, как на лицо Девлина, я поняла, что она красива. Я видела это по её манере держать себя. Поистине шикарные женщины преподносят себя с особым достоинством. Как Камилла и Темпл. Как призрак Мариамы.

Девлин собирался уходить, но хиромантка дотронулась до его плеча, и он обернулся. В её жесте не было ничего сексуального, но я почувствовала некую близость в том, как он заглянул в её запрокинутое лицо, и нетерпение, когда он взял её за руки. Окно машины было опущено, но до меня не донеслось и обрывка разговора, как бы сильно я ни напрягала слух.

Мне стало стыдно за то, что я пыталась подслушать, и за то, что последовала за машиной Девлина, когда он выехал несколько минут спустя. Не знаю, что на меня нашло. Меня такой не воспитывали. Благоразумие и благопристойность шли рука об руку в нашей семье, и мне представилось, как бы удивилась мать, узнай она о моём поведении. Подслушиваю личные разговоры, а после преследую человека без его ведома или согласия. Я вздрогнула от воображаемого порицания, но это меня не остановило.

Я понятия не имела, как за кем-то проследить (тем более за полицейским) и остаться незамеченной, но инстинкт подсказывал мне не спешить. Машин на улице практически не было, поэтому нас разделяла добрая половина квартала. Но с таким расстоянием я испугалась, что упущу Девлина, если он начнет слишком много петлять.

Благодаря Итану, я имела представление, куда он направляется. С Рутледж-авеню он свернул прямо на Бофейн, а затем в левый проулок. Я проехала мимо перекрёстка и сделала круг, чтобы дать ему время припарковаться и войти в дом.

Включив свет в салоне, я прочла записку Итана и медленно двинулась по улице, ища глазами роскошный викторианский особняк с синим крыльцом и ухоженным садом. Однако в нужном мне доме не горел свет, а машины Девлина нигде не было видно. Должно быть, он припарковался на заднем дворе, решила я. Либо же заметил меня в зеркале заднего вида и уехал дальше.

Я проверила собственное зеркало, чтобы убедиться, что Девлин не сделал круг и не находится прямо за мной.

Никого. Горизонт чист.

И что теперь?

Припарковавшись у обочины, я заглушила двигатель, выключила свет и стала просто сидеть. Мысли пребывали в смятении. Зачем я сюда приехала? Я хотела свалить этот импульс на Эссин чай или несколько глотков шампанского, которым угостилась на вечере у доктора Шоу. Я вела себя не как женщина, которая всегда живёт по строгим правилам. Я увидела собственное отражение в окне автомобиля и подумала, что это не я. У неё мои глаза, нос, рот, но внутри она превратилась в неизвестное мне странное, безрассудное существо.

– Возвращайся домой, Амелия, – сказала я вслух, подумав, что так слова обретут больше силы. – Возвращайся в своё безопасное приятное пустое убежище, где ты защищена от призраков и ведома предостережениями отца.

Но я не запустила двигатель, не развернулась, не растворилась в ночи. Нет, я продолжила сидеть, а затем взяла и вышла из машины.

Перейдя улицу, я остановилась перед верандой и запрокинула голову к небу. Облака закрыли луну, и я почувствовала что-то в воздухе. Приближалась гроза. Кожу защекотало от перепада давления, голова закружилась от волнения. Я простёрла руки и дала ветру омыть себя.

Это был акт освобождения, но затем я повернулась к дому – её дому – и по моим венам пробежало что-то тёмное. Кто-то стоял у окна. Однако стоило мне его заметить, как тень метнулась прочь.

Я постучала, не в силах скрыть дрожь. Дверь распахнулась, и я осторожно вошла внутрь.

– Девлин?

Я немного постояла в прихожей, чтобы дать глазам привыкнуть к темноте. Прямо передо мной изгибалась элегантная лестница, ведя к широкой галерее второго этажа. За лестницей простирался длинный коридор, справа располагалась утопающая во мраке гостиная.

Пройдя под арочным проёмом, я скользнула взглядом по старинной мебели, которую, само собой, выбирал не Девлин. Над камином висел внушительный портрет, конечно же, владелицы дома. В воздухе витал слабый аромат шалфея и лимонной вербены (как и в доме Эсси), но за ним таился затхлый запах пыли, заброшенности и невыразимого отчаяния.

Тусклый свет луны лился сквозь огромное окно, и на мгновение я увидела Шани – крошечную и полупрозрачную.

Она следит за Девлином. Ждёт, когда он вернётся попрощаться…

Я остановилась понаблюдать за ней, и она растворилась в небытии.

Свежевыкрашенное в синий цвет крыльцо не защищало от призраков. Меня окружило их ледяное присутствие. Не только Шани и Мариамы, но и призраков другой жизни. Призраков счастливой семьи. Призрака человека, которым когда-то был Девлин.

Попятившись в прихожую, я подняла взгляд и заметила мерцающий свет за галереей. Услышала доносящуюся оттуда музыку, нечто экзотичное и этническое. Барабанная дробь, пробуждающая первобытные инстинкты.

Я медленно поднялась по лестнице, зовя Девлина. Меня задело нечто холодное, легчайшее прикосновение шёлкового платья, и я поняла, что это она. На стене висело зеркало, и, проходя мимо, я мельком увидела своё отражение. Только в этот раз... я не увидела своего лица. На мгновение я была готова поклясться, что из зеркала на меня уставилась Мариама, но иллюзия оказалась мимолётной. В зеркале снова отражалась я: широко раскрытые глаза, кожа в веснушках, растрёпанный хвостик. Та ещё соблазнительница.

И всё же, приближаясь к вершине лестницы, я стала смелее, свободнее. Дойдя до площадки, я остановилась убрать ленту из волос и тряхнула головой. Голова откинулась назад, дико покачиваясь в ритме музыки, которая, казалось, заползла мне под кожу.

Звук доносился из комнаты дальше по коридору. Дверь была открыта, и с каждым моим шагом стук барабана становился всё громче.

Комната была как в тумане и утопала в свечах. Я словно в шаге от чужого сна. Ветерок дул сквозь балконные двери, раздувая пламя и создавая волны на шёлковом пологе, который окружал кровать словно кокон. Африканские маски на стенах выступали в качестве жутких зрителей. Казалось, их пустые глазницы следили за мной, пока я шла через комнату к Девлину.

Он стоял на веранде в расстёгнутой рубашке и смотрел на сад. Ветер развевал полы его одежды. Он обернулся, и между нами мелькнуло нечто холодное. Я почувствовала её прикосновение, ледяное дыхание, и вздрогнула. Но, что странно, я не испугалась, хотя в своём доме она была сильнее всего. Я уже видела, на что она способна, и всё же… не испугалась.

Я встретилась взглядом с Девлином, и меня охватила волна жара. Он тоже это почувствовал. В его глазах горел огонь, но он не шевелился.

Момент тянулся и тянулся.

А затем он преодолел расстояние между нами, и я услышала его шёпот: «Я знал, что ты придёшь», – только я не знала, обращался ли он ко мне.

Я протянула руку и провела пальцем по серебряному медальону, символу его таинственного прошлого, хранителю всех его секретов. Металл был холодным на ощупь, но я почувствовала жар его кожи, который тянул меня к нему так же, как его тепло приводило в восторг его призраков.

Поднявшись на цыпочки, я предложила ему свои губы. Он взял их со стоном и задушил меня в объятиях, показавшихся одновременно родными и чужими, отчаянными и невероятно контролируемыми.

Он пах виски и искушением, и моими самыми порочными фантазиями. Я хотела услышать своё имя из его уст, произнесённое с соблазнительной декадентской тягучестью. Я хотела провести языком по его разгорячённой коже, прижаться губами к пульсирующей вене на его шее, заключить его в себе, чтобы ничто не смогло встать между нами. Ни время, ни расстояние, ни сама смерть.

Прижав меня к стене, он сорвал мою одежду прямо на балконе, а в это время внутренний голос предупреждал меня: «Это не ты, Амелия. Это не ты».

Но это была я. Это мои руки отшвырнули его рубашку прочь. Мои губы охотно открылись под его напором.

Моё решение отказаться от правил, которым я следовала всю свою жизнь.

Он обернул мои ноги вокруг себя, и, наполовину опьянённая желанием, я откинула голову, обнажая шею. Он пожирал меня, покусывал и тянул зубами нежную кожу на горле, а его язык омывал и успокаивал места укусов.

Сквозь полуопущенные веки я заметила неуловимое движение в саду. Взглянув снова, я увидела лишь трепетание листьев на ветру.

А потом я уже ничего не видела, так как Девлин быстро унёс меня в спальню. Заряженный воздух словно двинулся вместе с нами, покалывая голую кожу, щекоча нервные окончания.

С места, где мы стояли, я заметила туалетное зеркало Мариамы, овальное и украшенное орнаментом. В пламени свечей я увидела, как бугрятся мышцы на спине Девлина, когда он наклонился ко мне. У меня возникло очень странное ощущение, словно я нахожусь вне своего тела, наблюдая за чем-то запретным.

Я выскользнула из его объятий. Он повернулся, и я толкнула его к стене, провела губами дорожку по груди, провозилась с пряжкой ремня и дёрнула молнию вниз. Улыбаясь, опустилась на колени, а потом сделала с ним то, на что и в мыслях не была способна. Он задрожал, когда я обхватила его. Почувствовав, что он на грани, я снова обернулась к зеркалу: улыбка стала хитрой, распутной – приглашение искусительницы.

Я поднялась и прижалась губами к его уху.

– Я никогда тебя не оставлю, – прошептала я, понятия не имея, откуда взялись эти слова.

Глаза Девлина загорелись, и, прежде чем я успела отойти, его рука метнулась схватить мой подбородок. Он откинул мою голову назад, изучая лицо.

– Амелия.

Скорее вопрос, чем утверждение.

От звука моего имени меня бросило в дрожь.

– Да, да, да, – выдохнула я и обвила руками его шею, привлекая для поцелуя.

 Ветер с балкона взметнул пламя свечей. Шёлковый полог вздымался волной, маня возлечь на кровать.

Девлин отстранился и посмотрел в мои глаза. Он простоял так целую вечность, а затем с еле слышным проклятием подхватил меня и понёс на кровать. Ткань разлетелась на ветру, и, прежде чем я успела сделать вдох, мы провалились сквозь мерцающую ткань в другой мир, тёмный и пьянящий. Мир Девлина. Мир Мариамы.

Я больше не слышала музыки, только барабанною дробь. Примитивный звук отдавался в ушах, когда Девлин наклонился надо мной.

Сжав запястья, он завёл мои руки над головой, целуя снова и снова. Долго, жарко, бесконтрольно, что я мурлыкала от удовольствия. Он заставил меня умолять о большем. Его губы скользнули по моему животу, и я зажмурилась.

Мои руки всё еще лежали над головой, как вдруг пальцы на запястьях резко похолодели. Я попыталась пошевелиться и не смогла. Что-то удерживало меня на месте, пока Девлин проводил языком по внутренней части моего бедра.

Я дёрнулась и попыталась освободиться. Попыталась произнести его имя.

Он приподнял мои бёдра к своим губам. Меня заполнило раскалённое добела удовольствие, и я услышала её смех.

Я медленно открыла глаза.

Над кроватью витал призрак и прожигал меня глазами. Его рот перекосился в жуткой ухмылке.

Я постаралась не обращать на него внимания, но как?

Вырывая руки из хватки неизвестного, я попыталась оттолкнуть Девлина. Он поднял голову, взгляд затуманился от желания.

– В чём дело?

Они окружили нас, влекомые жаром и энергией нашей любви. Влекомые первородным актом жизни… которого им больше никогда не испытать.

Голодные и алчные, они наблюдали за нами. Подглядывали из самых тёмных углов. Согнувшись, точно горгульи на спинке кровати. Касаясь прозрачных частей тела в гротескной пародии.

В горле родился крик. Девлин тут же оказался рядом.

– Амелия? Что не так? Я сделал тебе больно? Напугал?..

Он понятия не имел об их присутствии. Но неужели он не чувствовал окружившую нас ледяную тьму? Зло, что проникло в комнату с порывом ветра?

На другом конце комнаты в кресле развалилось создание, с которым я повстречалась в саду у «Восторга». На нём были кандалы: одно сжимало запястье, другое свободно свисало с руки. Поднеся свободный конец к лицу, он многозначительно ухмыльнулся мне сквозь наручник.

Девлин коснулся моего плеча, и я отстранилась.

– Мне… надо идти.

– Что такое? Что я сделал?

Я вскочила с кровати и схватила одежду.

– Я…

Преследуема духами.

– Я должна идти!

Я слепо выбежала из комнаты, а голос Девлина преследовал меня по пятам:

 – Амелия!

Позже, возвращаясь к той ночи, я никак не могла вспомнить, как оделась и покинула дом. Не будь я так потрясена, то заметила бы притаившуюся тень в углу веранды. Возможно, даже узнала бы встревоженное лицо человека, что следил за мной.

Однако я едва помнила, как добралась до дома. Я понимаю, что, должно быть, гнала по улицам, сломя голову, хотя бы потому, что я уже была дома и заперлась в своём маленьком убежище, когда Девлин догнал меня.

Он колотил в дверь, выкрикивал моё имя, но я его не впустила. Я сползла на пол, сжав колени и бесконтрольно покачиваясь из стороны в сторону, пока предупреждение моего отца стучало в моей голове.

…Убедись, что не впустила их в свою жизнь. Как только дверь откроется… её нельзя будет закрыть.

– Папа́, – прошептала я. – Что же я натворила?!

Глава 38

На следующее утро меня разбудил солнечный свет и звонящий телефон. Я проснулась в своей спальне, понятия не имея, как здесь оказалась. Подробности прошлого вечера были как в тумане, а интуиция подсказывала, что лучше ничего не вспоминать.

Натянув одеяло с головой, я стала ждать, когда звонящий сдастся. У меня не осталось сил разбираться с реальным миром. Мне хотелось ещё немного поспать, но постепенно воспоминания вернулись, и мне стало очень одиноко и страшно. Мне было не с кем поговорить, не к кому обратиться. Я не могла ничего рассказать папа́: не выдержала бы его взгляда. Я не могла ничего рассказать Девлину, потому что он ни за что не поймёт, как бы сильно ни пытался.

Он провёл ночь на крыльце, всего в нескольких дюймах от меня, пока я лежала, свернувшись калачиком на полу прихожей. Но с таким же успехом нас могли разделять миллионы миль. Я не могла открыть ему дверь. Я представляла, как духи кружатся у порога, точно стервятники. Пока я остаюсь в своём убежище, они меня не тронут. Покуда я не приближаюсь к Девлину, они меня не захотят.

Так я себя успокаивала. Но до сумерек я не буду знать наверняка.

В конце концов Девлин ушёл на рассвете и забрал c собой привидений. Я с трудом поднялась с пола и поплелась в спальню, где полностью одетая рухнула на кровать. Не помню, как отрубилась, но, должно быть, сон был глубокий, потому что теперь меня мучала вялость и головная боль после пересыпа.

Мне хотелось снова провалиться в сон, но я не могла валяться в кровати весь день напролёт. У меня дела, работа. Наши с Девлином жизни продолжаются, просто… пути разошлись и не пересекутся, пока я не найду способ избавиться от призраков. Но даже в этом убежище мне нет спасения. Не от Девлина.

Снова зазвонил телефон. На этот раз я подняла трубку, подумав, что на другом конце провода может быть он, хотя я понятия не имела, что ему сказать. Я была не готова общаться с ним. Это я знала наверняка.

 – Алло?

– Амелия? Это Итан. Вы не забыли про наше свидание?

Я резко села.

– Свидание?

– Мы собирались съездить сегодня в морг, если вы только не передумали.

Я прижала пальцы к виску.

– Мы договорились об этом вчера вечером, да? На дне рождении вашего отца?

– Да. С вами всё в порядке?

– Всего лишь небольшая слабость. Кажется, я переспала.

Пауза.

– Переспали? Сейчас почти два часа дня.

Мой взгляд метнулся к часам.

– Быть того не может!

Но неоново-синие циферки не обманывали.

– С вами точно всё в порядке? – с тревогой спросил Итан.

– Дайте мне минуту прийти в себя.

Конечно, мне нужно было больше минуты, но какое же облегчение думать о чём-то ещё, кроме призраков. Кроме Девлина. Внезапно меня захлестнуло непреодолимое желание быть среди живых. Морг, конечно, не в списке приоритетов, но встреча с Итаном уже назначена, да и мне любопытно, что за скелет мы обнаружили в той комнате.

– Буду через двадцать минут.

– Позвоните, когда подъедете, чтобы я провёл вас в здание. И, Амелия?

– Да?

Снова пауза.

– Ничего. До встречи.

Я повесила трубку с тревожной мыслью. Сколько времени осталось до сумерек?

***

Итан вышел встретить меня у МУЮК. Пока мы спускались на лифте в морг, я чувствовала на себе его излишне испытывающий взгляд. Должно быть, Итану любопытен мой внешний вид, но джентльмены не задают бестактных вопросов. Взгляд, брошенный в зеркало после душа, подтвердил тяжкое подозрение. Глаза опухли, щёки запали. Измождённый облик жертвы призрака.

– Вы уверены, что справитесь? – спросил Итан, когда мы пошли по короткому коридору.

Я озвучила первое попавшееся оправдание.

– Мне просто немного нехорошо из-за погоды. Ничего серьёзного.

– Если у вас слабый желудок, то это место не для вас, – предупредил он.

– Нет, я справлюсь.

Легендарные слова храбрецов, после которых их никто больше не видел.

Итан открыл дверь, и нас встретил мощный поток холодного воздуха и едкий аромат антисептика, под которым скрывался гнилостный сладковатый запах смерти. Желудок тут же болезненно сжался. Итан повёл меня в раздевалку, где хранилась форма для аутопсии. Он вручил мне набор спецодежды и вышел, пока я переодевалась. Через несколько минут Итан вернулся забрать меня, и мы пошли в одну из комнат, где на столе из нержавеющей стали лежал скелет.

– Сейчас у него только номер, – сказал Итан. – Ни имени, ни лица, но мы всё-таки кое-что о нём узнали.

– О нём?

– Форма бедренной кости указывает, что это останки мужчины.

Все остальные жертвы были женщинами. Снова почерк убийцы изменился. Если этот почерк вообще есть.

– А Девлин знает?

Итан кивнул.

– Что он на это сказал?

– Вы знаете Джона. Он немногословен.

Как ни странно, но даже здесь ощущалось присутствие Девлина.

Итан стал ходить вокруг стола, пока мы вели беседу, а я осталась стоять на одном месте, чтобы не взбунтовался желудок, хотя запах стоял не сильный, а кости были очищены и продезинфицированы. И все же это человеческие останки.

– Череп указывает, что убитый принадлежал европеоидной расе. Рост примерно пять-десять^[36], телосложение коренастое. Молодой… лет восемнадцати-двадцати пяти. Кости ещё продолжали расти. – Итан провёл пальцем по ключице. – По выступающем бугоркам видно, что он молод. Можете потрогать, если хотите.

– Не надо. Верю на слово.

Он улыбнулся.

– Несколько зубов до сих пор в лунках, но в плохом состоянии. По ним мы не сможем установить личность.

– Сколько времени он провёл в той гробнице?

– Судя по отсутствию суставов и обгрызенных…