Текст книги "Дождь (ЛП)"

Автор книги: Аманда Сан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Юки сузила глаза.

– Юу.

– Не мой, – сказал он. – Так лучше?

Юки медленно кивнула.

– Если ты заставишь Кэти страдать, я тебя убью, понял?

Томохиро улыбнулся, покачав головой, тряхнув волосами.

– Понял, – сказал он. И они ушли.

– Идемте уже, пока тут не развернулась трагедия мирового масштаба, – сказал Танака.

Я схватила Юки за руку и пожала ее, пока мы шли в сторону парка Сунку. Она пожала в ответ.

Все же нет в мире никого лучше, чем лучшая подруга.

* * *

Над нами возвышались огромные красные тории – вход в Сенген Джинджа. Я понимала, почему Томо не хотел сюда идти, ведь зайти сюда можно было только через тории или врата ромон. За ними стояли здания ярких цветов – красного, зеленого и золотого. Было похоже на храм Токугавы на горе Куно, но этот был больше.

Юки и Танака спокойно прошли врата, болтая и смеясь. Я шла и думала о чернилах, что вытекали из порезов.

Я ведь не управляла ими? Смогу ли я пройти мимо охраны храма или упаду, как Томохиро?

Я сжала ладони в кулаки и медленно пошла вперед. Надо мной возвышалась арка красного, на столбах были рисунки, местами виднелось серое дерево. Я ждала реакции чернил, шепот или что-то еще. Но ничего не случилось, я прошла врата.

Я тихо выдохнула и поспешила к Юки и Танаке. Я осталась собой. Я осталась человеком. Может, во мне было слишком мало чернил, чтобы поднялась тревога. А, может, одна я опасности не представляла.

Я прошла за Юки и Танакой в небольшое здание, похожее на беседку. Зеленая черепица спускалась от четырех красных лучей, по краям здание было позолочено. Внутри стоял большой бассейн с извивающимися драконами на боках. Я поежилась, вспомнив дракона в Торо Исэки. Рядом с бассейном стояли бамбуковые плошки с длинными ручками.

– Чозуя, – сказал Танака, поднимая одну плошку. Он зачерпнул ею воды, а Юки опустила руки к воде. Я повторила за ней. Танака вылил холодную воды на наши ладони, и та по пальцам капала в бассейн.

– Для чего эта чозуя? – спросила я, потянувшись за полотенцем для рук. Все носили такие с собой, мое было розово-голубым, с большой желтой звездой и милыми рисунками. Это напоминало мне слоненка на платке Томохиро, но эту мысль я поспешила прогнать. Он был с Шиори. Они ужинали. Какая же я дура. Зачем я его отпустила?

– Просто ритуал, – пожала плечами Юки, вытирая руки и пряча свое полотенце в сумку.

– Разве это не для очищения? – спросил Танака. – Очищение на входе в храм. Я сам толком не знаю.

В Японии такое встречалось часто. Ты просто делал то, что нужно, не задавая вопросов. Мы шли мимо зданий, искали Ниичана. Над дверями были натянуты канаты, с них свисали белые листки. Повсюду было что-то, посвященное ками. Конечно, Томо не хотел сюда идти.

Я взглянула на врата ромон, подумывая, не мог ли Ниичан быть у другого входа, но за ними лишь виднелись машины, проезжающие по дороге.

Я развернулась обратно и вскрикнула. Золотой дракон виднелся над проходом, его рога упирались в потолок. Над ним была черная черепица. И все это было похоже на… чернила.

– Ты нашла Мизуноми-рю, – послышался знакомый голос, я вздрогнула. Рядом оказалось знакомое лицо.

– Ниичан! – я нашла брата Юки, который приютил нас, когда мы были летом в Мияджиме. Он показал мне движущийся рисунок в храме Итсукушима, который оживал только для Ками.

– Кэти, – улыбнулся он. – Рад тебя видеть, – он был в пыльных джинсах и свободной белой рубашке и зеленом поло, что было застегнуто не до конца. – Гэнки?

– Все хорошо, – сказала я.

– Это одно из сокровищ храма Сенген, – сказал он, указывая на дракона. – Это дракон Мизуноми.

– Мизуноми, – сказала я. – Мизу – это ведь вода?

Он кивнул.

– Он сделан из кои, – сказал он. – Они так хотели забраться на водопад, что не могли поверить, что это невозможно. Они не сдавались, и когда один из них добрался до вершины, ками превратили его в дракона.

Мое сердце замерло. Кои бились друг с другом, когда их нарисовал Томо, они кружились и сражались. Если бы он не остановил их, превратились бы они в дракона?

– Хорошо, что он здесь, – сказал тихим голосом Ниичан. – Когда храм горел, дракон, говорят, ожил и залил пламя водой. Он спас храм ради Токугавы. Конечно, это не совсем правда. Легенда, – он многозначительно посмотрел на меня, и я поняла, что это больше, чем миф. Там был Ками.

– Это не правда, – повторила я, он медленно кивнул. Мы друг друга поняли.

– Ниичан! – крикнула Юки. Они с Танакой спешили к нам.

– О, Юки, – рассмеялся Ниичан, взлохматив ее волосы. – Ичиру. Рад снова тебя видеть.

– И я, Ватабэ-кун, – отозвался Танака.

– Вот и хорошо, – рассмеялся Ниичан. – Но я тебя просил. Называй меня Соускэ.

– А это от мамы, – сказала Юки, передавая ему бенто.

Он взял коробочку и покачал ее.

– Спасибо. Решили помолиться за экзамены?

Юки закатила глаза.

– Будто мне это нужно.

– Нужно, – сказал Танака, и Юки ткнула его локтем.

– Мы просто принесли тебе бенто и хотели показать храм Кэти.

– Есть еще что-то интересное здесь, Ниичан? – тихо спросила я. Он понял, что я имела в виду.

– Ага, – сказал он. – Я кое-что покажу.

Он провел нас в главное здание, пройдя рисунки лошадей в полный рост.

– Они сбежали во время пожара, – сказал он. – Но вернулись, когда все успокоилось.

О чем он? Они живые? Я думала, чернила могут лишь двигать рисунки, но я тут же вспомнила рычащего инугами на стене… Я ничего не понимала. Но лошади были нарисованы… что еще нужно знать?

– Ниичан, о чем ты? – удивилась Юки.

Ниичан рассмеялся.

– Легенды.

В здании было темно, я едва могла разглядеть силуэты рисунков на стене.

– Небольшие неполадки, – объяснил Ниичан. – Здесь темно, потому что никак не починят лампы.

Я подняла голову и поняла, почему он привел меня сюда.

На потолке был такой же дракон, как тот, которого нарисовал Томохиро.

 

 

 

 

Он, словно змея, извивался кольцами, не спуская с меня глаз, пока я ходила по комнате. Его окружали облака тени, в которых мерцало золото.

– Это он, – тихо сказала я. Тело дрожало, словно скованное льдом.

– Кто? – спросил Танака.

Черт. Я сказала это вслух?

– Дракон, что спас храм, – сказала я. – Это все-таки был не тот золотой, да?

Ниичан рассмеялся и вывел нас из здания.

– Это сделали слуги Токугавы. Драконы приносят много проблем.

Конечно, ведь чернильный дракон не изрыгал пламя. Он собирался меня съесть, когда Томо нарисовал его. Но не сжечь.

И тут я поняла, что хотел донести до меня Ниичан.

Из-за дракона начался пожар. Может, он сбил свечи, а то и сам изрыгал пламя. Я не знала, но он явно пытался убить Токугаву, как и Томохиро. Они оба нарисовали его.

Мне стало не по себе. Я пробормотала извинение и ушла от остальных. Пока я бродила по территории храма, гравий хрустел под ногами.

Каждое поколение Ками боролось с чернилами. И, в конце концов, они проигрывали. И чернила не успокоятся, пока не получат Томохиро. Пока не сломают меня.

Почему? Я не видела в этом смысла. Я бродила мимо деревьев, уходя подальше от дракона. Я прошла киоск с омамори – защитными амулетами храма, что помогали во всем – в получении хороших оценок, любви, здоровье, работе. Девушка в киоске улыбнулась мне, она была в ярко-красных хакама и с белым верхом, напоминая разноцветного кендоука. Я помахала ей, показывая, что амулеты покупать не собираюсь, и пошла дальше, погрязнув в мыслях.

Я думала, что Аматэрасу защищает Японию. А если она хочет ее уничтожить? Разве Ками не были ее потомками?

Деревьев было все больше, а за ними оказалось практически заброшенное здание. Красивый феникс всех цветов радуги был нарисован на дверях, на соседних деревьях были канаты с белыми листиками.

Я села, прислонившись спиной к дереву. Я запуталась. Томохиро был проклят. Ками не находили способа справиться с чернилами. Как вообще теперь надеяться?

Я должна держаться от него подальше. Так он хотя бы проживет дольше. Черт! Почему все так повернулось? Почему все так сложно? Почему я тоже должна все терять?

– Кэти? – тихий голос Ниичана донесся из-за деревьев. Я оглянулась и собиралась встать, но он махнул мне, чтобы я оставалась на месте.

– Где Юки и Танака? – спросила я.

– Ищут тебя, – сказал он. – И думают, что я ушел ужинать. Я сяду?

– Зачем ты мне рассказал все это, Ниичан? Я думала, что ты не хотел, чтобы я думала о Ками.

Ниичан нахмурился, сев рядом со мной. Он поставил коробочку на траву и потянул за края ткани, пока узел не развязался, ткань открыла черную бенто.

– Я вижу все по твоему лицу, Кэти. И Юки держать рот на замке не умеет. Она уже рассказала мне, что ты встречаешься со старшеклассником, что любит рисовать и попадать в драки. И я подумал… и решил, что это связано.

– Это слишком опасно, – сказала я. – Это я уже поняла.

Ниичан кивнул, поднимая крышку бенто и оставляя ее на ткани.

– Юки о тебе беспокоится. И я сам не хочу, чтобы ты была в опасности.

– Не понимаю, Ниичан. Почему Ками так опасны? Разве они не должны защищать Японию?

– Кто тебе такое сказал?

Я удивленно уставилась на него.

– Но разве так не говорится в синто? Люди молятся в храмах о защите и расположении богов, так ведь? Например, просьбы об оценках, здоровье и прочем.

– Или они пытаются потакать ками? Даруют ли ками хорошее, или просто удерживают плохое? Думаешь, древним созданиям интересно слушать наши современные просьбы?

– Не понимаю, – сказала я.

– То, что мы считаем справедливостью, отличается от понимания справедливости сотни лет назад, – сказал он. – И ками сами в этом виноваты. Сложно понять, чего они хотят, но они всегда воевали друг с другом. Может, они хотят защитить Японию, может, хотят отобрать ее у нас. А может, их сил так велика, что в человеческих руках она выходит из-под контроля.

– Последнее вполне возможно, – сказала я. – Он не может совладать с этой силой, – я побледнела. – То есть…

– Я так и понял, – улыбнулся Ниичан, достав из коробки бутерброд. – Но остальным не рассказывай, ладно?

Я встала на ноги и повернулась к храму. Солнце уже садилось, его лучи мерцали на перьях феникса.

– А чей это храм? – спросила я, коснувшись красного столба.

– Отошимоя, – сказал он. – Этот храм очень похож на Итсукушиму.

– Но он не такой большой.

– Это не основное здание, – Ниичан откусил бутерброд, я ждала, пока он прожует. – Но он в честь дочери Сусаноо, как и храм в Мияджиме.

– Это ками ветра, да? – я не убирала руку от столба.

Он доел бутерброд.

– Да. Брат Аматэрасу, – он достал еще один бутерброд, задев рукой крышку. Она стукнула о коробку, напугав меня.

– Аматэрасу, – сказала я, глядя на феникса. Ниичан кивнул.

– Они не ладили, – добавил он. – Сусаноо управлял ветрами, но он же правил Йоми – миром тьмы. Это можно назвать адом, наверное.

В голове появилась мысль, медленно принимая четкий облик. Я едва могла с ней смириться.

Черт.

А если потомки были не только у Аматэрасу?

 

 

Голова кружилась. А если были Ками-потомки Сусаноо? Были ли они такие же злые, как он? Воевали ли они с Ками Аматэрасу?

– Ниичан, – выдохнула я, в горле пересохло. Он взглянул на меня. – Все Ками произошло от Аматэрасу? Точно?

– Да, – сказал он. – Конечно. Но это я так думаю. А что?

– А если это не так?

– Кэти. Пора забыть об этом, – Ниичан вытер рот рукой, крошки упали ему на джинсы. – Держись подальше от того мальчика. Не важно, чей он потомок. Ты сама знаешь, что он опасен. Сделай это хотя бы ради Юки. Забудь об этом.

Я открыла рот, чтобы ответить, но из-за деревьев появились Юки и Танака.

– Кэти, – помахал мне Тан-кун. – А мы тебя везде искали. Мы уже уходим.

Юки подошла к брату.

– Ниичан, ты знал, что мы ее ищем. Почему ты не позвал нас? – она шлепнула его ладонью по затылку.

– И-тэ! – возмутился он, потирая голову. – Юки, я же ем. Ты хотела, чтобы я подавился?

Я застыла и едва могла притвориться, что все в порядке. А если Томохиро – потомок Сусаноо? Может… он не зря зовет себя демоном. И, может, потому никак не смирится с силой?

– Идем, – сказала Юки.

Джун нарисовал стакан воды, и ничего не произошло. Он нарисовал змей, и они не напали на него или на нас.

– Кэти витает в облаках, – рассмеялся Танака, схватил меня за руку и повел за собой.

У Джуна был браслет с шипами, но у него почти не было шрамов на руках. У Икеды были, но у Джуна… я видела только следы вырезанных на коже кандзи.

Томохиро был чем-то другим. Джун был прав. Во всем был прав.

Мы прошли тории и отправились к станции.

– Ты притихла, – отметила Юки. – Все в порядке?

– В порядке, – сказала я.

– Так и знал, что Томо-куну нужно идти с нами, – рассмеялся Танака. – Она влюбилась в твоего брата.

– Грубиян! – крикнула Юки.

Томо. Я должна ему позвонить. Должна сказать.

Но я не могла. Он был с Шиори, а я – с Юки и Танакой. И что я ему скажу? Я тут узнала, что ты обречен. Да еще и потомок правителя ада.

Я пыталась успокоиться. Это лишь догадка. У меня нет доказательств, хотя все это имело смысл.

На станции мы распрощались. Я немного подождала, глядя на путь домой. Томо еще, наверное, с Шиори, но я не могла держать все в себе.

И я побежала, но не к Диане.

Уже почти стемнело, когда я добралась до школы Катаку. Глупо было приходить. Джун мог уже уйти домой.

Я стояла у ворот, не желая заходить на территорию школы. Я помнила реакцию Юки на Шиори. Она, конечно, защищала меня, но я не хотела, чтобы меня сейчас прогнали так же.

Я смотрела на стоянку возле школы. Среди прочих, там стоял и черный мотоцикл Джуна.

В кабинетах горел свет. В высшей школе могли быть занятия кружков и в такое позднее время. Впрочем, было не так и поздно, просто солнце уже садилось.

Я прошла мимо девушек с ракетками в руках и узнала одну из них.

– Хана?

Она вскинула голову, в руках она сжимала теннисный мячик и ракетку.

– О, американка, – сказала она. – Друг Такахаши. Прости, имя я не запомнила.

– Кэти, – сказала я. – Я Джун… Такахаши еще в школе? – как его лучше было называть?

– Да, – сказала она. – Турнир на выходных. Он терзает младших кендоука.

Хана отвела меня к спортзалу, но там было тихо. Она приоткрыла дверь и заглянула.

– Тренировка, похоже, закончилась.

Я не успела.

– Н его мотоцикл на стоянке.

Она пожала плечами.

– Может, переодевается. Подожди его, если хочешь.

– Спасибо, – сказала я. Мы вернулись во двор, Хана помахала и ушла с подругами. Я села на скамейку недалеко от стоянки, глядя на его мотоцикл. Я выглядела как влюбленная дурочка, и я это понимала. Так Хана, скорее всего, и думала, особенно, после того как я назвала его Джуном, но она ничего не сказала. Может, ей нравилось, что я зову его по имени, как и ее, и это напоминает ей о Калифорнии. Может, она просто была вежливой.

Сусаноо. Почему я не подумала раньше? Томо отличался от других Ками. Он не мог сдерживать силу. Он проигрывал ей. Пустой взгляд, шинай, что летит на меня… это все Сусаноо. Должен быть.

Я услышала шаги, дверь школы захлопнулась. Джун. В сумерках мерцала его серьга и сияли светлые пряди волос. Он сменил школьную форму на темные джинсы, футболку и жилетку с меховыми вставками. Меха, как по мне, было слишком много, но я и не разбиралась в японской моде. А он выглядел, как крутой и оригинальный известный поп-певец Японии.

Он подошел к мотоциклу, повесил на руль сумку и заметил меня, когда уже собирался взбираться на сидение.

– Биккришта, – выдохнул он. Я его напугала.

– Джун, – сказала я. Называть его по имени было странно.

«Это наш секрет».

Но называть его Такахаши было бы еще хуже, он начал бы возмущаться.

– Прости, это я.

– Все в порядке? – спросил он. – Юу… он…

– Он в порядке, – сказала я. – Но нам нужно поговорить.

– Конечно, – он сел рядом со мной, но чуть ближе, чем следовало, и я чувствовала в прохладном воздухе жар его тела. Я хотела отодвинуться, но это выглядело бы грубо. Да и мне не было неудобно, мне было стыдно. Словно за спиной Томо я плела заговор с Джуном.

Но из-за Томо я здесь и была.

Я изо всех сил старалась говорить ровным голосом.

– Я была сегодня в Сенген Джинджа, что недалеко от парка Сунпу. И там был храм Охиса-как-то там. Я не запомнила, – он молча меня слушал, глядя мне в глаза. Лучше бы он так не смотрел. Я отвернулась к его мотоциклу. Фух. Так лучше. – Храм в честь дочери Сусаноо. И я подумала, что… если… может…

– Ты дрожишь, – сказал Джун теплым голосом.

Я не обратила на его слова внимания.

– Помнишь, мы говорили об императорских Ками и Ками-самураях? А если разница была не в этом? А если не все Ками произошли от Аматэрасу?

Он застыл, его лицо ничего не выражало, а взгляд стал холодным.

– Императорская семья произошла от Аматэрасу, – выдавил он.

– Да, но кто признается, что произошел от Сусаноо? Никто ведь не скажет. Какая королевская семья позволила бы всплыть такому скандалу?

– Чэ, – выругался он, как порой делал Томохиро. Я тут же ощутила укол вины. – Ты думаешь, что Юу произошел от Сусаноо?

– Я не хочу сказать, что он – зло, – сказала я. Из уст Джуна это звучало даже хуже, я надеялась, что не дала ему оружие. – Но, может, поэтому у него не получается управлять чернилами. Когда ты нарисовал стакан, ничего не произошло. Можно спросить? Твоя рука. У тебя… есть шрамы, как у Томо?

Джун придвинулся ближе. Наши ноги почти соприкасались, я чувствовала его тепло. Он медленно поднял правую руку, показывая мне запястье. В темноте было плохо видно, но я не заметила шрамов.

– Вот, – он взял меня за руку. От его прикосновения я вздрогнула. Он положил мою ладонь на локоть и медленно повел мои пальцы к запястью. Его кожа была теплой, а рука – сильной, как у Томо. Я нащупала грубые следы шрамов.

Они и у него были.

– У большинства Ками есть хоть парочка, – сказал он. Но их было много под моими пальцами. И у Джуна такое случалось. – Но это было давно, – добавил он. – По сравнению с Юу. Мои шрамы старые.

– Ох, – сказала я и вырвала руку из его хватки. Хорошо, что темно. Я надеялась, что он не видел, как я покраснела. Сердце колотилось и грозило выпрыгнуть из груди.

– Но потеря контроля, вспышки силы… ты могла и угадать. Я о таком и не думал. Сусаноо… – он левой рукой убрал челку с глаз, шипы на его браслете поблескивали в свете звезд. – Ками ветров, землетрясений и Йоми, да?

Я кивнула.

– Мира тьмы. Брат моей подруги перевел это как «ад».

– Юу что-то подобное вызывал?

Я задумалась. Ураган появился вместе с нарисованным им драконом. Землетрясение было, когда я приехала в Японию. И… ад?

– Постой, – сказала я. Мне стало не по себе. – Когда якудза пытались забрать Томохиро, чернила… сделали что-то вроде лица демона. Это было ужасно. Я не видела толком, но… это до смерти напугало Ишикаву.

– Вот и ответ, – сказал Джун. – Да уж. Он не нормальный Ками.

Сердце болело. Он был демоном, которого боялся. Все было хуже, чем он думал. Слезы застилали глаза.

– Что нам делать?

– Должен быть способ подчинить его силу. Пока что тебе нужно держаться от него подальше. Не буди в нем чернила.

Я кивнула. Он снова рисовал, это должно помочь. А я найду, чем себя отвлечь, и он не воспримет это как расставание. Хотя все к этому и идет.

– Кэти, – сказал Джун, коснувшись моего плеча. – Ты не одна, помнишь? Мы ему поможем.

– Знаю, – сказала я. – Спасибо.

Джун кивнул.

– Я постараюсь разузнать об этом больше.

– Хорошо.

– Кэти, ты ужасно выглядишь. Давай я отвезу тебя домой, тебе нужно отдохнуть.

– Просто… много всего навалилось, – сказала я, едва сдерживая слезы. Я попыталась их сморгнуть, одна слеза покатилась по щеке.

Я словно заставляла себя расстаться с душой. Как так можно?

– Эй, – сказал Джун. Он коснулся моей щеки и вытер слезу. – Мы справимся, так ведь?

Я кивнула, надеясь, что сдержу слезы.

Он взял меня за руку и потянул к стоянке. Он подвел меня к мотоциклу и ушел в гэнкан за еще одним шлемом.

В темноте было ужасно одиноко. Он не может поспешить, чтобы я уже попала домой и выплакалась?

Вернувшись, он помог мне надеть шлем, и я села за ним. Мы проехали станцию Шизуока и устремились дальше. Я прокричала ему свой адрес, и он привез меня к дому. Я держалась за него всю дорогу, словно так мне стало бы лучше. Ветер забирал с собой мои слезы и притуплял боль.

На ступеньках подъезда я обернулась.

– Спасибо, – сказала я мертвым голосом.

– Я всегда готов помочь, – отозвался он. – Томодачи кара.

Мы ведь друзья.

– Ага, – сказала я. – Томодачи кара.

Он усмехнулся и умчался прочь, оставив меня в темноте.

* * *

– Кэти, это ты? – голос Дианы донесся из гостиной. Я закрыла за собой дверь и сбросила туфли. Она вышла в коридор с тревогой на лице. – Ты плакала? У тебя глаза на мокром месте.

– Все в порядке.

– Это из-за Йошиды?

– Юу, Диана. И это не из-за него.

Диана улыбнулась.

– Врать ты не умеешь, Кэти. Я достаточно знаю о мальчиках. Я понимаю.

Слезы полились по щекам, я не сдержала их.

– О, милая, – она крепко меня обняла. От нее сильно пахло духами, но я не обратила внимания. Я тоже ее обняла. – Что он сделал? Я порву его.

Я отодвинулась и покачала головой.

– Это не его вина, – сказала я. – Просто не получилось.

Диана вздохнула и кивнула. Она обняла меня еще крепче и отвела в гостиную. Мы сели на ужасный лиловый диван, и я тут же вспомнила о нас с Томо, как мы уснули на этом диване. Я заплакала сильнее.

– Станет легче, – сказала Диана, гладя меня по спине. – А разница культур… это не такая уж и трагедия.

Она не знала. Откуда ей знать?

– Я заварю чай. Хочешь?

– Да, – всхлипнула я.

– И у нас еще оставалось печенье матча, – Диана ушла на кухню. Она снова пыталась все исправить едой. Но не было ничего лучше чашки горячего чая.

Из коридора послышался звонок моего кейтая.

Я не отреагировала.

Он загудел снова.

Я поднялась на ноги и, добравшись до сумки, вытащила кейтай.

Конечно, сообщение от Томо. Я едва видела слова сквозь слезы.

Как там Сенген? Постоянно думал о тебе. Томо.

Руки дрожали, и кейтай вместе с ними. Он был идеальным. Почему о Ками? За что ему такое?

Я закрыла телефон и бросила его в сумку.

– Прости, – прошептала я.

* * *

Два дня я избегала его в школе, оставаясь на уборку и прося Юки меня прикрыть, когда он появлялся.

– Она уже ушла, – говорила Юки, а я в это время чистила умывальники в туалетах. Она говорила, что он резко убирал челку с глаз и безмолвно уходил. – Он выглядел очень растерянным, – сказала она. – Почему ты его избегаешь?

– Мне нужно побыть одной, – но она решила, что я злюсь, что он пошел с Шиори. Я напомнила ей, что сама его отпустила, но как еще это ей объяснить? Она о настоящей причине и не догадывалась.

Вечером пятницы я получила еще одно сообщение от него.

Что-то случилось? Ты в порядке?

Я не знала, что сказать. Я не хотела его отталкивать. Проще было молчать.

Надеюсь, ты хоть на турнир придешь. Или ты задолжаешь мне шабу шабу и ночь бурной страсти. Слышишь? Томо.

– Дурак, – сказала я. Избегать его было больно.

В порядке, – напечатала я ответ. – Я буду на турнире. Но держи свои фантазии при себе, Ромео.

Вскоре мой телефон загудел.

Ничего не обещаю.

Как я могу держаться от него подальше? Он был даже сейчас милым.

 

 

 

 

 

Следующим утром я начала готовиться заранее, выбрав новую розовую блузку и бежевую юбку с кружевом и дополнив их бледно-розовыми балетками. Не сказать, чтобы я наряжалась для него. Я пыталась вести себя как другие девушки, и такой милый образ был хорошим началом.

Но, да, я не надеялась, что он не заметит, как мило все получилось.

Эй, Кэти. Кто собирался держаться подальше?

Отлично. Моей решимости хватает лишь на доли секунд?

Я направилась к школе Катаку, где и проходил турнир префектуры. Зрителей уже собралось много, и я искала себе лучшее место из оставшихся, чтобы смотреть сражения.

Я спустилась на ряд ниже и чуть не споткнулась о сумочку девушки.

– Простите! – выпалила я, девушка подняла голову. Она была в ярко-красном платье и кружевном свитере. Юбка ее платья была похожа на балетную пачку, но само платье было коротким, потому она дополнила его леггинсами и милыми сандалиями.

– Шиори? – сказала я, не ожидая ее присутствия. – Ты пришла смотреть кендо? – она казалась слишком… нежной для такого.

– Не кендо, – улыбнулась она. – Я пришла поддержать Томо-куна, – конечно. Я надеялась, что он не предложит сесть рядом с ней. Это будет неловко.

Вместо этого она сказала:

– Я бы предложила тебе сесть рядом, но места уже нет. Может, где-то сзади? – мило сказала она, словно не было никакого неуважения в ее словах.

А я это заметила. Уж лучше бы она предложила мне сесть рядом.

– Без проблем, – сказала я. – Кхм, я просто…

– Грин! – я опустила взгляд и увидела Ишикаву, его белые волосы светились среди толпы, как флаг.

– Прошу прощения, – сказала я с долей самодовольства. Пусть и Ишикава, но я радовалась, что меня позвали. Я спустилась еще на ряд ниже и устроилась рядом с ним.

– Эй, – сказала я. – Тебе разрешили выйти из дома?

– Нет, но когда бы меня это останавливало? – он был в белой рубашке с красным галстуком и в брюках цвета хаки. Ткань рубашки была такой тонкой, что я видела бинты на его плече и силуэты разноцветных татуировок на его руке. – Мне уже лучше, и такое я пропустить никак не мог.

– Все… в порядке? – спросила я. – Ну, с…

– Полицией? – отозвался он. И махнул рукой вперед, я посмотрела туда. Четверо полицеских стояло у стены зала, одетые в черное с белыми повязками выше локтя. – Неа. Они допрашивали меня, но я ничего не сказал.

– Что они здесь делают? – запаниковала я. Они же не собираются арестовать Томо?

– Расслабься, – сказал Ишикава. – После этого дня все их догадки будут разбиты в пух и прах. Если мы с Такахаши будет болеть за Юуто, они ведь перестанут подозревать его? Нет соперничества, нет мотива.

– Какие важные слова для рисового шарика, – сказала я, легонько ударив его по плечу.

– Я не рисовый шарик, Грин. Ты хоть знаешь, что означают иероглифы в «Сатоши»? Мудрость. Это мудрость, балда.

– Ага, – отозвалась я. – А знаешь, в чем ирония? Твоя мама явно знала.

Он рассмеялся.

– Ты такая же, как Юуто.

– Так Джу… Такахаши тоже здесь?

– Там, – он указал на ряды ниже, где Джун сидел с другими ребятами. Они смеялись и шутили, ожидая первого сражения. Некоторые были в форме и держали баннеры сине-зеленого цвета.

Я снова взглянула на полицию, нервничая. Женщина говорила с судьей. Я надеялась, что Ишикава прав. Я устала беспокоиться о том, что они что-нибудь узнают.

Кендоука вошли в зал друг за другом, толпа встала на ноги, приветствуя их. Участники турнира были в броне, но я сразу заметила Томохиро. Он шел уверенно и грациозно. Он чуть напряженно сжимал шинай. Он выглядел не так, как остальные участники. Он был похож на древнего самурая.

– Юуто! – завопил Ишикава, дико размахивая руками. – Гамбарэ!

Томохиро оглянулся и увидел нас. Я не видела его лица из-за шлема, но он нас заметил, понял, что мы болеем за него. Может, это и достаточно.

Я глубоко вдохнула.

– Гамбарэ! – но толпа притихла, и мой голос пронзил тишину. Я снова выделилась.

– Ииии теперь весь зал знает, что ты его любишь, – сказал Ишикава. – У тебя сильные легкие. Поражает.

– А ты? – фыркнула я. – Ты кричал так же громко, – я хотела лишь пошутить, но поняла, что сказала, когда слова уже сорвались с губ.

– Ага, – Ишикава с теплом смотрел на кендоука. – Но слышал он тебя.

Сердце побаливало, но я не знала, почему. Я захотела спросить, в порядке ли он.

– Ишикава, ты…

– Я его лучший друг, – заявил Ишикава. – Молчи уже.

– Кендоука, по местам! – скомандовал судья.

Томохиро вызвали первым против ученика из Катаку. Я слышала, как Джун болеет за юношу, которого я не знала. Томохиро с воплем киай бросился вперед. Он промчался по полу и ударил шинаем по котэ.

– Очко! – крикнул главный судья, трое других вскинули красные флажки.

– Уже? – удивилась я.

Ишикава рассмеялся.

– Юуто им пол вытрет.

Он не шутил. Этот соперник был простым. Шинаи стучали друг о друга, они кружили по залу. Томо ударил, и парень едва защитился. Но он отступил слишком далеко, и Томохиро ударил шинаем снизу, попадая по доу.

Следующими были девушки из школы, которую мы не знали. Потом парень из Сунтабы против девушки из Катаку. Сражения шли друг за другом, но каждый раз, когда выходил Томохиро, у противника не было шанса. Он был в отлично форме, был собранным и быстрым, его атаки были четко просчитанными.

Не только я это заметила. Полиция перешептывалась между собой.