Текст книги "Дождь (ЛП)"

Автор книги: Аманда Сан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Мы с Джуном спешили к мотоциклу, когда мой телефон снова сообщил о присланном сообщении.

Лгунья. Ты все еще с Такахаши. Ты забрала у меня Томо. Я заберу его у тебя.

– Черт, – сказала я, забираясь на мотоцикл, Джун передал мне шлем. – Она собирается отправить фотографию Томо.

– Он сломается под гнетом чернил, если увидит это, – сказал Джун. – Скорее.

Я кивнула, крепко затягивая ремешок шлема. Он впился в кожу, а Джун завел мотоцикл.

Я не должна была слушать Томо и оставлять его. Я должна была с самого начала быть с ним в Нихондайре.

Я должна все исправить.

Я надеялась, что не опоздаю.

 

 

 

 

Я цеплялась за Джуна, пока мы мчались к горе Нихондайра. Было странно касаться его после случившегося, но я пыталась забыть об этом. Я должна добраться до Томо, пока еще не поздно. Я сама виновата.

Небо было укрыто серыми тенями, когда мы приближались к горе.

– Что с небом? – перекрикивала ветер я. Утром было солнечно, откуда внезапно взялись облака?

– Это Юу, – сказал Джун. – Помнишь о буре, что возникла вместе с драконом? Он что-то делает с погодой и здесь.

Что он рисует? Или вместо него рисуют чернила?

Джун ворвался на пустую парковку рядом с канатной дорогой в Кунозан. Там было пусто, холодно и тихо.

Я слезла с мотоцикла и сняла шлем, отдав его Джуну.

– Отсюда я и сама справлюсь.

– Шутишь, да? – он снял свой шлем и его черно-белые волосы упали его на глаза. – А если он получил сообщение? Он и без того в плохом состоянии. Если он решит уничтожить себя, я не буду стоять в стороне и смотреть, как он забирает тебя с собой.

Я сомневалась. Он уже почти это сделал, так ведь? Тогда с шинаем, потом со словами на доске. Она должна умереть. Это точно было обо мне? Могут ли чернила убить?

– Джун, – тихо сказала я. – А помнишь, как ты попросил Томо убить Ханчи? Рисунком?

Он холодно посмотрел на меня, склонив в смятении голову, словно не верил, что именно я говорю об этом.

В горле пересохло.

– Он может такое сделать? Ками может так убить кого-то?

– Может, – спокойно сказал Джун, сердце сжалось. – Редкие Ками. Но некоторые… могут.

– Откуда ты знаешь? – спросила я. – Якудза просили твоего отца… кого-то убить?

Джун выглядел недовольным, лицо покраснело.

– Не важно, откуда я знаю. Важно, что больше якудза не получат никого, похожего на ояджи.

Слово, которым он назвал отца… было грубым и не совсем добрым. Он должен был сказать отоусан или чичи. Может, это была лишь мелочь, но я насторожилась.

– Джун, что они заставили сделать твоего отца? Я должна знать, на что способны Ками.

Он покачал головой.

– Ты не понимаешь. Отец связался с якудза и обжегся. Ты ведь не хочешь, чтобы Юу тебя ранил? Этого хватит. Поможем ему, пока он не уничтожил себя.

Он был прав. Я не могла тратить время.

– Ладно, – сказала я и отправилась по извилистой тропе к поляне с огромным деревом.

Плотные облака заслоняли солнце. Было похоже на солнечное затмение, и спотыкалась в темноте, пока бежала. Вдали загрохотал гром.

Я добралась до поляны, но тут было темно. Только снег на горе Фудзи вдали выделялся светом.

– Томо? – позвала я дрожащим голосом. Я сглотнула и попыталась еще раз. – Томо? – он не отвечал. Я прошла к дереву, где он мог бы сидеть.

Его там не было, зато в корнях лежал его блокнот. Обложка топорщилась из-за стопки вырванных страниц, вставленных внутрь. Холодный осенний ветер отбросил назад мои волосы, и заправила их за уши. Уголки страниц торчали под странными углами. У него была целая коллекция рисунков… зачем вырывать страницы и вставлять их обратно?

Если подумать, эти рисунки там уже были. Он не показал их мне. Он разозлился, когда я спросила, можно ли их увидеть, и спрятал в сумку, сменив тему.

Джун перечислил мне признаки потери контроля по телефону. Помутнение, ужасные кошмары, повышенное беспокойство… и необъяснимые рисунки.

Я потянула за край обложки и взглянула на вырванные страницы.

Я вскрикнула.

Там была я. Он рисовал меня.

Рисунки были и на страницах блокнота, и на листиках для записей, и на салфетках, один даже был на бумаге генкойоши. Поза не всегда совпадала, но на всех рисунках был страшный взгляд, из-за которого я задрожала. Они рисовал меня в длинном кимоно с фениксами и сотнями цветов на ткани. На некоторых рисунках я сжимала огромный щит или нечто похожее на золотой диск, достающий мне от земли до пояса. Руки лежали на вершине диска, длинные рукава кимоно почти касались земли.

Каждый рисунок был незаконченным, не хватало линии, что соединяла бы мое ухо и подбородок или части кимоно.

Снова подул холодный ветер, и кимоно на рисунке раздулось, словно парус, вокруг изображения меня. Ветер подхватил рисунки, и они разлетелись по поляне во все стороны.

– Черт! – завопила я, побежав за ними. Я схватила несколько, но остальные разлетались во все стороны. Я не могла собрать все. Один застрял высоко в ветвях дерева.

– Кэти? – спросил Томо, и я увидела его на краю поляны. Он держал один из улетевших рисунков и удивленно смотрел на меня. На его руках высохли следы чернил, но его ладони и лицо были чистыми, он, видимо, умылся в пруду.

– Томо, рисунки! – сказала я. Ветер притих, и рисунки медленно опадали на траву. Их уголки загнулись из-за ветра.

– Ты открывала мой блокнот?

Я забыла об угрозе Шиори, глядя на рисунки, которые успела поймать. Томо хотя бы говорил связно. Может, он еще и не видел фотографию нас с Джуном. Были проблемы и серьезнее. Я не знала, почему, но все тело дрожало. Голосок внутри говорил: беги. Беги что есть мочи.

– Что это? – выдавила я, руки дрожали.

Он не ответил.

– Скажи! Что это такое?

– Аматэрасу, – сказал он.

– Н… – сказала я. – Это рисунки меня.

Он тихо сказал:

– Знаю.

Я как Аматэрасу. Все внутри похолодело. Вдали прозвучал гром.

Томо подошел ко мне, остановившись, чтобы собрать разбросанные рисунки.

– Целый месяц я просыпался с ручкой в руке и новым рисунком передо мной. Кошмары были ужасными. Раньше я такого не рисовал. На стенах или на полу были чернила, но не законченные рисунки.

– Они не законченные, – возразила я. – На каждом не хватает одной линии.

– Знаю, и это радует.

– Почему ты не рассказал мне? – крикнула я.

– Я не хотел тебя пугать, ясно? – заявил он.

– Хорошо, я напугана!

– Как и я.

– Что эти рисунки означают?

– Не знаю, – сказал Томо.

– Они меня пугают.

Он провел рукой по волосам.

– Я боялся их уничтожать. Вдруг… что-то случилось бы с тобой. Потому я берег их.

Почему он изображал меня как Аматэрасу?

Мысль пронзила меня, словно удар током.

– Томо, – сказала я. – Я ведь искусственный Ками.

– Мне все еще не нравится это определение.

– Не важно. От кого произошли многие Ками? От Аматэрасу?

Он моргнул и все понял.

– Ты тоже от Аматэрасу, – сказал он.

– Чернила во мне добавляют тебе сил, – добавила я. Он стоял близко, тепло его тела защищало меня от холодного ветра. – Но ты произошел от Сусаноо.

– Значит, мы враги, – сказал Томо. – Потому чернила нападали на тебя.

– И потому мы не можем быть вместе, – отозвалась я. – Только не это, Томо.

– Этого не может быть, – прошептал он. Рисунки выпали из его руки, разлетаясь по ветру. Он упал на колени, прижимая ладони к холодной траве.

Я рухнула на колени рядом, сунув собранные мной рисунки в блокнот, закрыв его. Я не могла поверить… мы так много хотели изменить.

Но мы не могли управлять своими жизнями. У нас не было шансов остаться вместе. Тишину на поляне нарушил рев мотоцикла. Он становился все громче, приближаясь, и нас ослепил свет фары. Томо удивленно вскинул голову.

Что делает Джун? Он же пообещал остаться там.

Но на мотоцикле были двое, это был не мотоцикл Джуна. Он был черным, но с синей полосой сбоку и не такой изящный.

Мотоцикл Джуна следовал за этим.

– Кэти! – позвал он, но я едва слышала его за ревом двигателей. Оба мотоцикла остановились, первыми на ноги встали двое, снимая шлемы. Пассажир коснулся рукой беременного живота.

Шиори и… Икеда.

– Шиори? – уставился на них Томо. – Что происходит? Они тебя ранили?

Конечно. Он думал, что Джун и Икеда взяли ее в заложники, чтобы заставить его присоединиться к Ками.

Я знала больше. Я знала, почему она здесь.

Джун бросил шлем на землю и направился вперед.

– Икеда, в чем дело?

– Кэти кое-что от тебя скрывает, Томо-кун, – сказала Шиори.

– Хватит! – крикнула я. Она не знала, что делает, к чему это приведет. Джун схватил Икеду за руку и заставил повернуться к нему лицом.

– Что ты творишь? – прошипел он.

– Я нашла ее в парке Сунпу, – сказала Икеда. – У нее был кризис, как ты бы это назвал. Я решила, что ей лучше увидеться с Юу лично, чтобы она не убегала, поджав хвост.

– Да что с тобой такое? – бросил Джун.

– Не только она страдает, – тихо сказала Икеда, скользнув взглядом по мне. – Идем, Шиори. Разберемся с этим. Мы не делаем ничего ошибочного. Нам нечего скрывать.

Шиори вытащила телефон, запищали кнопки, она искала нужную фотографию. Значит, послать сообщение она не решилась.

– Что происходит? – спросил у меня Томо, поднимаясь на ноги.

– Томо, это не то, о чем ты думаешь, – кровь шумела в ушах.

Шиори бросила телефон, он мерцал, словно падающая звезда. Томо поймал его и развернул экраном к себе.

– Вот, – сказала Шиори, ее голос дрожал, она сдерживала слезы. – Вот ради чего ты всем рискуешь, Томо-кун.

Я смотрела, как на его лице проступает боль, пока он смотрел на фотографию, где мы с Джуном целовались. Я хотела отвернуться. Он медленно опустился на колени. Экран отбрасывал зловещую тень на его лицо, в его глазах, полных страха, смешались свет и тьма.

– Юу, это не вина Кэти, – сказал Джун. – Ты оттолкнул ее. Ты заставил ее плакать.

Мне было плохо. Джун только все портил.

Выражение лица Томо разбивало мое сердце. Я хотела обнять его, но боялась, что  он оттолкнет меня.

– Томо, клянусь, все было совсем не так.

– Не пытайся уговорить его, – фыркнула Шиони. – Я не отправляла ему фото, – она замолчала и шагнула ближе к Томохиро. – Я отправила видео.

Только не это.

– Ты сняла видео? Ты издеваешься?

– Похоже, говоришь тут только ты, Кэти? – сказала она. – Вы целовались одиннадцать секунд, по видео можно отследить время. И ты не пыталась остановить его, – Шиори прижалась к Томохиро, коснувшись рукой его плеча. Он не сбросил ее, но сидел с потрясенным видом. Она нажала на кнопку воспроизведения, чтобы снова показать все это Томо. Она склонила голову. – Ты даже наслаждаешься этим.

– Ты ничего не знаешь! – завопила я. Сделала шаг вперед, но побоялась его коснуться. – Томо, я все объясню. Пожалуйста. Посмотри на меня, – но он не поднял голову. Он склонил ее так, что челка закрыла глаза, скрывая их от меня.

Он закрыл телефон и вложил его в ладони Шиори. В небе сверкнула молния, вдали послышался гром.

– Бетсу ни, – сказал он, выглядя бесстрастно. – Мне без разницы.

Я застыла, в ушах шумела кровь. Шиори ошеломленно смотрела на него.

– Что? – выдохнула она.

– Я сказал, что мне плевать, – сказал Томохиро.

– Но, Томо-кун. Кэти обманула тебя, изменив с твоим соперником в кендо. И ты не злишься?

– Соу, – сказал он. Поднявшись на одно колено, он встал, возвысившись над ней. – Мне все равно.

Я взглянула на Джуна, что был так же потрясен, как и я. Икеда села на свой мотоцикл, постукивая пальцами по рулю.

– Кэти не принадлежит мне, Шиори, – тихо сказал Томо. – Она может выбирать свою жизнь и того, с кем хочет быть. Если с Такахаши она будет счастлива,… то я рад.

– О, да ладно, – сказала я. Адреналин придал мне сил. – Будто ты был бы счастлив, будь я с Такахаши. Ты ведь знаешь, что я не с ним. Так к чему эти философствования?

Шиори шагнула к Томо, хватая его за руку.

– Томо-кун, пойдем. Я никогда не сделаю с тобой такого, – она посмотрела на свой выпуклый живот. – Мы будем счастливы.

– Я не хочу счастья, Шиори, – сказал Томо. Он вырвал руку из ее ладоней, он взглянул на меня пылающими глазами. – Я люблю Кэти. Значит, я буду страдать, чтобы она была в безопасности. Если мне придется отступить и пустить на свое место кого-то еще, потому что я быть рядом не могу, то… я отступлю. Такова любовь.

– Томо, – прошептала я. Меня снедали вина и стыд.

Его голос стал злым и едким.

– И мне не нужен тот, кто будет ее шантажировать и подставлять. Это ужасно, Шиори.

Слезы блестели на ее глазах.

– Томо-кун, я только…

– Не называй меня так, – сказал он. – Для тебя я Юу.

Слезы полились по ее щекам, она побежала прочь, покачиваясь из-за тяжелого живота.

– Хидои, – сказал Джун, следя за Шиори. Я тоже думала, что Томо поступил жестоко, но я его не винила. Боль на его лица была ужасной, но я боялась приближаться. А если он меня оттолкнет?

– Убирайся отсюда, Такахаши, – предупредил Томо. – Мне нечего тебе сказать.

– Я хотел убедиться, что с тобой все в порядке, – сказал Джун. – Кэти рассказала о чернилах на досках. Ты ничего не хочешь рассказать?

– Например?

– Помутнения? Необъяснимые рисунки? Ухудшившиеся кошмары?

Голос Томо стал недовольным.

– Нет, – он врал, но я его не винила. Он ненавидел Джуна даже больше, увидев, как он целует меня.

– Отрицание не поможет, Юу.

– Я не присоединюсь к тебе, так что отвали.

Джун взглянул на меня холодными мерцающими глазами.

– Я тревожусь о Кэти. Ты опасен для нее.

Томо сузил глаза.

– Я не просил ее сюда приходить, – слова больно жалили, хотя он и хотел лишь защитить меня. Я хотела быть с ним. Я пришла сюда сама. – Ты можешь пытаться подобраться ко мне с ее помощью, но я ей не наврежу, так что прочь отсюда.

– С ее помощью! – рассмеялся Джун. – Вот что ты думаешь? Нет, Юу, сам ты ее не ранишь. Но ты не можешь игнорировать предупреждения на досках. А если ты ее убьешь?

– Это лишь угрозы! – крикнул Томо, вскакивая на ноги. Он сжал ладони в кулаки. – Лишь кошмары.

Голос Джуна был похож на раскаты грома.

– Нет. И мы оба это знаем. Ты – оружие, Томо. Тебя создали с одной целью. Кара. Возмездие. Вот и все.

Томо покачал головой.

– Я тебе не верю, – он разжал ладони и поднял голову, его взгляд обжигал. – Я. Не. Буду. Убивать.

Заговорила Икеда.

– Джун знает, о чем говорит.

Я взглянула на нее, Джун тоже обернулся.

Икеда смотрела на землю теплым взглядом.

– Он знает, да, Джун? Почему ты не расскажешь Кэти, откуда ты столько знаешь о способностях Ками?

– Икеда, – сказал Джун, – не сейчас.

– Нет, – возразила Икеда, сжимая руки в кулаки. – Думаю, Кэти стоит узнать, что случилось, не так ли?

В ушах шумела кровь. Что происходит? Еще больше секретов?

– Почему ты не спросишь его, Кэти? Что случилось с его отцом? И мы поймем, кому можно доверять.

– Сейчас это не имеет значения! – прорычал Такахаши.

– Они должны знать, – крикнула Икеда. – Я прошла с тобой все, Джун. Я не могу больше стоять и смотреть, как все рушится. Юу должен знать, что могут сделать чернила  теми, кого любишь.

– Что случилось, Джун? – спросила я. Томо скривился, но ничего не сказал.

Джун стоял и глубоко дышал. Его светлые пряди почти светились в темноте. Глаза его были холодными. Он вспоминал что-то ужасное. Я уже не хотела этого знать.

– Отец приносил много денег за работу на якудза, – сказал тихим голосом Джун, звуча младше, чем обычно. – Пока не произошла случайность. Парень, которому они продали пистолеты, не оценил товар и потребовал деньги назад. Была стычка… отца подстрелили, – он коснулся рукой волос и прислонился к мотоциклу. – Они не хотели пускать его в больницу, ведь тогда об этом узнала бы полиция,… потому они лечили его силами якудза. Медсестра. Она заботилась о нем, приходила даже к нам домой, когда мама была на работе, а я – в школе, – он сжал ладонь в кулак, глаза вспыхнули… грустью? Злостью? Я попятилась. Мне не нравилось развитие его истории.

Он встал и прошел мимо Томо и меня, остановившись у мостика, ведущего через два пруда. Вдали мерцала гора Фудзи.

– Она влюбилась в него, – наконец, сказал Джун. – И этот подонок месяцами крутил с ней, пока мы не узнали. Однажды я пришел домой раньше… в тот день я сдавал экзамен в среднюю школу, – он понурил голову и опустился на траву рядом с водой. Он покачал головой, словно хотел вытряхнуть из нее воспоминания.

– Короче говоря, его отец убежал с ней, – сказала Икеда.

Джун схватил камешек и крутил его пальцами.

– Мама плакала месяцами. У нас не хватало денег, потому что он потратил все на эту заразу, пока мы едва сводили концы с концами. Вы хоть знаете, как можно готовиться к экзаменам, когда в соседней комнате плачет мама? Как можно согласиться работать с якудза, лишь бы оплатить школу? – он бросил камень в воду, и тот с шумом утонул. Вода брызнула, и капли попали на его челку. Он встал и развернулся к нам.

Он готовился рассказать о худшем. Я понимала.

– И что ты сделал? – прошептала я.

Плечи Джуна опустились, он отвел взгляд на воду.

– Несчастный случай.

– А я-то думал, у тебя такого не было, – сказал Томо. – Значит, не только я – нестабильный Ками.

Икеда села на край своего мотоцикла.

– Он делал домашку. Его мама плакала в ванной. И он сорвался. Я видела блокнот, Кэти. Он все еще в его комнате. Страницы исписаны кандзи. Местами порваны и продырявлены. Все подчеркнуто, чернила размазаны.

Голос Джуна дрожал.

– Я не выдержал. Он подставил нас с мамой.

В горле пересохло. Мне не нравился его рассказ. Мне все это не нравилось.

– Что он написал, Икеда?

– «Подонок. Я ненавижу тебя. Я хочу, чтобы ты умер. УМРИ. УМРИ. УМРИ».

– И он умер, – выдохнула я.

Джун замолчал, заговорила Икеда.

– Он упал прямо в магазине в Гинза, в Токио. Полиция приехала и узнала медсестру, ее арестовали за участие в делах якудза.

– Это все из-за якудза, – прорычал Джун. – Если бы он не работал с ними, он выжил бы.

– Боже, Джун, – сказала я, дрожа. – Ты… убил своего отца.

Он холодно посмотрел на меня, сжимая кулаки.

– Это они, – сказал он. – Это не я. Откуда мне было знать, что эта надпись убьет его? Он довел меня до этого!

Я прижала ладонь ко рту.

– Вы должны знать, – сказала Икеда, – на что способны Ками. Возвращайся в Америку, Кэти. А здесь тебя ждет только тьма, тебе это не нужно.

– Ошибаешься, – покачала головой я. – Я должна остаться. Я – отчасти Ками. Это и мой мир тоже.

– Нет, она права, – сказал Томо, я сверлила его взглядом. – Тебя могут убить мои рисунки, даже мои слова.

– Ты забыл, что Икеда на их стороне? – спросила я. – Конечно, она так скажет. Они все это затеяли, чтобы я бросила тебя, – нет, но это я поняла, когда слова уже вырвались. Она хотела отогнать меня от Джуна. Это было ее манипуляцией, как Шиори сделала с Томо. Икеда хотела вернуть Джуна себе, только и всего. Она хотела, чтобы я его боялась.

Это сработало.

– Кэти, – Джун повернулся ко мне. Его глаза стали теплыми, он протянул руку. Я была напугана и едва могла смотреть на него. Он убил. Убил своего отца. – Пожалуйста, не бойся, – сказал он. – Я никогда тебя не трону. Я уже изменился. Я научился управлять чернилами.

Он шагнул ко мне, я сжалась.

– Назад.

Тепло в его глазах угасло. Какое-то время он стоял и ничего не говорил. А потом в обвиняющем жесте вскинул руку в сторону Томохиро.

– Это все из-за тебя, – заявил Джун. Нас окружил ветер. Он трепал его черно-белые волосы.

– Всегда виноват кто-нибудь, но не ты, да, Такахаши? – спросил Томо. Джун помрачнел.

– Ты ничего не знаешь. Не смей меня осуждать. Это ты убил свою мать.

Томо словно ударили, в его глазах вспыхнула боль.

Джун рассмеялся.

– О, да, а ты думал, я ничего не знаю, Юу? Ты ведь винишь себя? Она приносила тебе обед. Если бы ты не забыл его, она не пошла бы туда. Ты тоже виноват. Ты чуть не убил своего друга Коджи, призвав инугами. А твоя новая жертва… – он указал на меня, я поежилась. – Она выбрала демона, а не меня. Грязного ребенка Сусаноо.

Томо дрожал с каждым вдохом, ему было больно, он злился.

– Ты сошел с ума, – прошептал он.

– У меня всю жизнь все забирают, – сказал Джун. – Я не отдам тебе Кэти.

– Она не вещь, – возразил Томо. – Она сама делает выбор.

– Ты не можешь скрыть свое влечение к ней, – сказал Джун. – Я тоже это чувствую. А все из-за чернил в ее венах.

Я поджала губы, сузив глаза.

– Потому ты никак от нее не отстанешь, да? – продолжал Джун.

Борьба отражалась на лице Томо. Я знала, что отчасти это правда. Кровь Ками притягивала его. Но мы были чем-то большим. Нас нельзя так разделить.

– Она – усилитель, – сказал Джун. – И не говори, что ты этого не чувствуешь.

Сердце замерло. Он говорил обо мне холодно, словно я была вещью. И это было ужасно, он едва меня знал. Зачем тогда вообще было приглашать в кафе? Зачем ему я, если у него есть Икеда, готовая целовать землю, по которой он прошел?

Мои губы дрожали, когда я заговорила:

– Тебе ведь плевать, что со мной будет? Тебе нужны лишь чернила во мне.

– Ты не можешь не знать о силе, которую источаешь, – сказал Джун.

Я была на пределе.

– Ты меня использовал.

Джун покачал головой.

– Каждого принца должна украшать корона с камнем. Мы нужны друг другу.

– А вот и нет, – заявила я.

Джун мрачно улыбнулся.

– Ошибаешься. Ты поймешь, когда Юу примет свою истинную сущность. Пора смириться с судьбой.

Голос Томо был мрачным, как ночь.

– Я никогда этого не сделаю.

– Тогда я тебя заставлю, – пробормотал Джун, появились чернила. Я слышала их, ощущала металлический запах. Я чувствовала, как чернила во мне вспыхивают. Тьма появилась за спиной Джуна, капая на траву и превращаясь в крылья, напоминающие ворона. Крылья трепетали, капая на его руки чернилами, что стекали на его ладони. Они стекали и создавали чернильный шинай, он направил его на Томо.

– Ты проиграешь, – сказал Джун. – Ты сломаешься под гнетом силы Ками, и переманить тебя будет уже несложно.

– Ты меня не остановишь, – сказал Томо, его голос стал громче и ниже. – Во мне сила Йоми. Думаешь, ты можешь выстоять против меня?

Я услышала шепот тысячи голосов, что говорили одновременно. Давно я этого не слышала. Звук становился все громче. Поляну осветила вспышка молнии, гром послышался ближе, чем раньше. С неба полился дождь.

– Ты меня не остановишь, – повторил Томо, его голос изменился. Его глаза стали черными озерами чернил. Я теряла его.

 

 

 

 

– Томо, – сказала я. – Хватит. Ты потеряешь контроль!

– Прости, Кэти, – сказал странный голос, он не сводил взгляда с Джуна, они кружили. Его голос звучал как множество голосов, говоривших одинаковые слова, но слегка расходясь по времени. Чернила капали с его руки, формируясь в шинай. Капля за каплей они развернулись крыльями за его спиной, черными, как ночь. – Но я такой. И таким всегда буду.

– Пожалуйста, – умоляла я.

– Я буду править этим миром, – сказал Джун, и его голос был тоже другим. У меня перехватило дыхание. Я никогда не видела, как теряет контроль Джун, никогда не слышала, чтобы он говорил таким голосом. Я взглянула на Икеду, на ее лице проступило беспокойство, но она не пыталась его остановить.

Голос Джуна сопровождался эхом, что было смешано из сотен голосов, шепчущих мне над ухом.

– Это твой последний шанс согласиться добровольно, Юу Томохиро. Если откажешься, я заставлю тебя.

Губы Томо растянулись в зловещей улыбке.

– Попробуй.

Джун прыгнул на него, замахиваясь шинаем, с которого капали чернила. Шинай Томо врезался в его, вокруг разлетались черные брызги.

Я попятилась, пока не уткнулась спиной в ствол дерева.

– Джун, – все же окликнула его Икеда. – Хватит, – он не ответил. – Твое запястье!

Томо услышал ее и ударил по его слабому запястью, но Джун отдернул руку, избежав удара. Он ударил Томо, шинай попал по его спине, сбивая его на колени. Чернильные перья разлетались по ветру над поляной. Джун замахнулся снова, но Томо откатился и ударил Джуна, сбивая его на землю.

– Да хватит уже! – крикнула я. – Это ничего не решит.

– Они тебя не услышат, – сказала Икеда. – Ты ведь сказала, что Юу произошел от Сусаноо? А Джун он Аматэрасу. Они не прекратят сражаться даже через тысячи лет. Меняются воины, но не суть.

Шинаи трещали от столкновений, молнии освещали небо, преследуемые грохотом грома. Дождь смывал следы чернил с их лиц.

Джун ударил шинаем по ноге Томо, и тот упал в грязь. Я вскрикнула и побежала ему на помощь.

– Назад! – крикнул Томо, вскинув руку. Шинай Джуна ударил его по спине, он рухнул в грязь, все еще вытягивая руку.

– Хватит! – крикнула я Джуну, вцепившись в его плечо.

Стоило его коснуться, как меня словно пронзило током. Каждый нерв в теле вспыхнул, и я стала видеть все четче, чем раньше. Дождь звучал громче. Голоса гремели в голове. Джун тоже вздрогнул.

Чернила во мне пробуждались. Я это чувствовала, словно заметила кого-то, тихо сидевшего в углу и следящего. Ждущего.

Томо поднялся на ноги и уронил шинай, отталкивая Джуна обеими руками. Джун все еще был потрясен, и потому он рухнул на землю, как подкошенный.

Томо упал на него и ударил его в челюсть.

Джун закричал, и дождь превратился в чернила. Молния ударила в вершину горы Куно, где находился храм Токугавы. Томо посмотрел на чернильный дождь, и Джун воспользовался шансом отбросить его и встать на ноги. Он вытянул пустую руку, и чернила собирались в его ладони, словно черная вода. Вскоре в каждой его руке был шинай.

– Вот и все? – Джун тяжело дышал, содрогаясь. – Я ожидал от сына демона большего.

– Я еще не закончил, – сказал Томо, в его левой руке чернила сплели второй шинай. – Ты ведь еще дышишь.

– Жаль тебя разочаровывать, – отозвался Джун. Он взмахнул чернильными крыльями и взмыл в небо. Томо сел на колени и закричал самый громкий киай из тех, что я слышала. Он оттолкнулся от земли, они оказались в воздухе, шинаи трещали, все напоминало сражение в каком-нибудь фильме.

Я знала, что был особый стиль кендо, где использовались два шиная, но я не знала, что они ему обучены. Может, они и не умели. Может, это был лишь инстинкт. И с каждым треском шинаев в небе появлялась вспышка голубой молнии, грохотал гром. Дождь лился над поляной, оставляя на ней лужи чернил.

– Они убьют друг друга! – закричала Икеда, ее было едва слышно из-за дождя. Неужели они зайдут настолько далеко?

 

 

 

Джун мог. Он уже убивал.

Нет. Мы должны их остановить.

Медные волосы Томо прилипли к его голове, чернила стекали по ним черными струйками. Перья на их спинах постоянно таяли и снова появлялись под дождем.

Джун закричал на Томо, тот крикнул в ответ, они снова столкнулись, крылья били по воздуху. Трава подо мной пригнулась к земле из-за ветра.

Сусаноо был ками бури. Чем сильнее они сражались, тем хуже была погода, и я не знала, как их остановить. Поляну заливал дождь, вокруг было слишком много чернил. А если Томо потеряет контроль? Я должна помешать крови Сусаноо пробудиться в Томо.

Икеда была права. Сусаноо и Аматэрасу никогда не прекратят сражаться. Я не могла выступить против Сусаноо одна. Мне нужен был союзник.

Рисунки Томо тонули в грязи, покрытые каплями чернил. Я схватила ближайший, но он был слишком грязным, чтобы его можно было использовать. Я достала блокнот Томо и открыла его. Все рисунки рвались на волю, края страниц обтрепались. Зачеркнутые кои пытались укусить друг друга, чтобы вместе стать длинным драконом. Лошадь, на которой мы катались в Торо Исэки, испуганно ржала и рыла копытом землю. Трясогузка била крыльями так сильно, что пролистала все страницы в начало. Я видела ее острые когти, потому поспешила закрыть ее.

Я схватила один из рисунков Аматэрасу и закрыла блокнот. Я схватила ручку, что была привязана к обложке.

Нервно я провела последний штрих, соединив ухо и подбородок, завершив рисунок.

Ничего не случилось. Мои способности Ками были слишком слабыми, чтобы делать что-то, кроме выбивания сил Томо и Джуна из контроля. Я не смогла уничтожить дракона, которого нарисовал Томо, я не смогла и завершить рисунок.

Джун врезался в Томо в небе, он упал в пруд. Вода брызнула белой пеной, смешавшись с мутными чернилами. Я скомкала рисунок и побежала. Я добралась до пруда, когда Томо вынырнул, глотая ртом воздух, его крылья растаяли. Пруд был глубиной лишь по грудь, но Томо поскользнулся, у него не оставалось сил. Его глаза стали нормальными, он управлял собой.

Джун парил вверху, как темный ангел, глядя на нас, сжимая в каждой руке по черному шинаю.

Я помогла Томо выбраться из воды, он рухнул на берег.

– Он сильный, – выдохнул он.

– Ты сильнее, – сказала я. – Нужно лишь управлять собой.

– Прочь от него, Кэти! – завопил сверху Джун. – Он приносит лишь боль и разрушение.