Текст книги "Измена. Найти свое счастье (СИ)"
Автор книги: Аля Драгам
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)
Измена. Найти своё счастье
Пролог
POV Захар Одинцов.
Смотрю на отца, который зябко ёжится от пронизывающего ветра. Сам мёрзну не меньше, кутаясь в высокий воротник куртки, но, как и все, не спешу запрыгнуть в салон рядом стоящей тачки.
– Почему нельзя было обсудить вопросы в тёплом месте? – не выдерживаю долгого молчания, за время которого успеваю выкурить пару сигарет.
Хоть немного, но иллюзия тлеющего огонька согревает сознание. А ещё предстоящая встреча с Сабинкой. Моя девчонка сегодня утром прилетела с очередного фотосета, и я всем своим существом стремлюсь её увидеть.
Две недели она морозилась, не разрешая прилететь к ней хотя бы на выходные. А всё из-за того, что я во сне назвал её чужим именем. Клянусь, не специально!
И в мыслях не было пойти налево от своей горячей штучки.
Короче, не знаю, что на меня нашло.
– Нельзя, – пожевав губу, батин пиарщик окидывает нас тяжёлым взглядом. – У меня самолёт через четыре часа, надо успеть заскочить домой. Ты, надеюсь, помнишь?
Помню-помню. У Юрьича померла бабка, которую он, как единственный близкий родственник летит предавать родной земле. Любовь к почившей бабке возросла прямо пропорционально нулям маячащего наследства.
Судя по всему, батя скоро останется без проверенного человечка.
– Так что? – демонстративно поглядываю на часы. – Вы спешите, мы спешим. Что за тайны-то?
Юрьич мой сарказм игнорит и переглядывается с отцом. Что-то в выражении их лиц меня напрягает. Срабатывает чуйка, и я делаю стойку, готовый услышать очередную хрень… Но явно не такую!
– Слуцкий объявил о помолвке дочери.
– И? – новостные ленты и паблики так-то гремят об этом событии уже неделю. – Я даже на помолвке был. Нормальный мужик, кстати. Для обычного работяги он, кстати, неплохо справился с ролью.
– Вот! – Юрьич поднимает палец и водит перед нашими лицами. – Работяга! А ты рейтинги видел? Хер догонишь.
– Ну, – вытаскиваю пачку из кармана и подкуриваю новую сигарету, – выборы пройдут и парня бортанут в тот же колхоз, откуда вытащили.
Схема, кстати, нормальная. Выборы губера в области через месяц, и бате придется из кожи вон вылезти, чтобы вернуть утраченные позиции. Избиратели у нас ведь какие? Любят простоту, верят всем тем добрым делам, о которых СМИ орут с экранов и страниц газет.
– Парня, может, и сошлют, а нам время терять нельзя. Поэтому ты, – палец (и как ещё не замерз?) упирается в мою грудь, – до выборов женишься.
– А вы не ох#ели? – повышаю голос, отшвыривая окурок. – Я-то здесь…
Не успеваю до конца развить мысль, чтобы осадить, мать их, гениев.
– Простите, – женский голос сбоку тачки отвлекает, – вы уронили.
В красных пальцах зажаты купюры, успевшие намокнуть от осенней мороси.
Равнодушно мажу взглядом мимо девушки с рюкзаком курьера, и щелкаю пальцами:
– Себе оставь. Не мешай, когда взрослые дяди разговаривают.
Возвращаю внимание к прерванной беседе, краем глаза замечая, как девчонка подходит к мерсу и запихивает деньги под дворники.
«Извините», – скорее даже читаю по губам, чем слышу.
Раздосадованный заминкой, тру переносицу:
– Я не собираюсь жениться. Пока не собираюсь. Да и Сабине надо закончить универ, потом эти её показы…
– А кто говорил об Алиевой? – батя слишком задумчиво смотрит на стекло, по которому вниз стекают грязные ручейки от прицепленных купюр. – Ты женишься не на Сабине, а… Например, на ней.
Кивок Юрьича завершает этот сюр. Наигранно смеюсь тупому розыгрышу. Не прощаясь, отряхиваю рукава куртки и распахиваю дверь в салон, откуда приятно тянет тёплым воздухом.
– Я не шучу, Захар. Завтра же принесёшь мне папку, в которой будут все данные по этой девчонке.
Глава 01
POV Лиза Суворова.
– Мам, я дома! – кричу из тёмной прихожей, аккуратно разуваясь и ставя промокшие ботинки на тряпку у порога.
Несколько секунд тру ладони друг об друга, согревая, и только потом расстёгиваю куртку, с которой на пол успела натечь небольшая лужица.
Свет включать неохота. Я же знаю, что не увижу ничего хорошего, а после беготни по холоду мечтается об одном – ужине и горячей ванне.
Но сначала придётся все-таки зажечь свет и, вздохнув, достать из крошечной кладовки ведро с тряпкой.
Набираю воду, стараясь не забрызгать стены, и намываю пол до блеска. Когда уже заканчиваю, поднимаясь с колен, из кухни выходит мама и сухо приветствует.
– Три минуты, Лиза. Где ты была?
Очень хочется закатить глаза и не отвечать, но я знаю, что будет хуже.
– Транспорт, мам. На улице дождь, автобус задержался. Я так замёрзла, – показываю кисти рук, покрывшиеся противными цыпками. – Бежала бегом две остановки, чтобы не опоздать.
– Плохо, Лиза, – цедит мама, недовольно рассматривая мой растрёпанный вид. – Ещё одна задержка, и я поставлю вопрос о возможности твоей подработки.
Покорно киваю, быстро собирая остатки влаги с пола, и бегу выливать ведро.
Боже! Кто бы знал, как я мечтаю о швабре! О банальной швабре, чтобы не ползать каждый вечер на коленках, натирая старый линолеум. Но у моей родительницы своеобразный взгляд на многие вещи.
«Ни с кем нельзя дружить. Дружба – проявление слабости», – с самого детства внушалось мне, и к девятнадцать годам у меня нет ни одной подруги.
«Мальчики завлекают девочек, а потом их бросают. Никаких кавалеров», – и вокруг меня образовался вакуум.
«Девочка обязана учиться только на отлично», – и я ночами сидела и зубрила, зубрила, зубрила.
Нельзя множились со скоростью света, а я всё больше уставала от запретов, пока полностью с ними не смирилась.
Вон у Соловьёвых из первой квартиры дочка влюбилась и… И теперь качает коляску, сидя на скамейке у подъезда, в окружении пенсионерок. Ни мужа, ни образования. Ни подруги… с которой её благоверный свинтил, когда узнал о беременности.
Эту новость мама сообщила мне с особым смаком, подчеркнув еще раз главные жизненные постулаты, выведенные ею же.
«Девочка обязана уметь всё делать руками», – и в мусорный бак улетела единственная щётка на палке, когда я, десятилетняя, попыталась намотать на неё тряпку, устав от очередной генеральной уборки.
– Когда закончишь, тщательно вымой руки и за стол. Я тебе блины разогрела.
Несмотря на строгий голос, растягиваю губы в улыбке: мама меня любит, просто… Просто она вот такая… Боится за меня, чтобы не повторила её ошибок. Ведь саму её не уберегли от влюблённости в крутого парня из соседнего дома. Он уехал в столицу, оставив маме напоминание в виде меня, родившейся через семь месяцев.
За всю свою жизнь об отце я никогда не слышала: бабушка пока была жива, осыпала его голову проклятиями, мама отмалчивалась или, что еще хуже, наказывала за излишнее любопытство.
«У тебя чересчур много свободного времени, раз хватает мыслей на глупости», – и меня ставили в угол, вручив томик стихов.
Ну, чтобы не было скучно отбывать наказание.
Наверное, стоит отметить, что поэзию я ненавижу, хотя и знаю наизусть все самые известные стихотворения классиков.
* * *
Вымыв после ужина посуду, целую маму в щёку и прохожу в свою комнату, чтобы приняться за выполнение домашних заданий.
На втором курсе домашки стало значительно больше, и порой приходится до утра штудировать учебники и методички в поисках ответов на вопросы.
Если так дальше пойдет, не знаю, как буду вывозить. Как-нибудь буду.
Ко всем моим «нельзя» у меня есть целый список «должна», составленный уже мной.
Во-первых, я должна удержаться на бюджете и окончить вуз с отличием, чтобы найти хорошую работу.
Во-вторых, я должна до начала практики (а она начнётся через год) накопить достаточную сумму, чтобы снять комнату и уехать от мамы.
Я её очень люблю, конечно, но… Себя я тоже хочу любить…
С невероятным трудом мне удалось уговорить маму разрешить подработку курьером.
Она хотела видеть меня в роли репетитора, но там все деньги шли только через её руки. Да и сколько может заработать студентка, натаскивая нерадивых школьников?
Зарплата курьера помогает мне не только отдавать маме сумму оклада, но и откладывать заначку, которую я прячу в старой плюшевой игрушке.
Копейка за копейкой приближает меня к мечте вырваться отсюда.
Может быть, я даже встречу свою любовь. А, может, буду строить карьеру и путешествовать. Моя мечта – побывать в Италии.
Не во Франции, Америке, Германии, а именно в Италии. Пройтись по шумным улочкам старого города, посидеть в уличном кафе, постоять в тени Пизанской башни и сделать селфи на фоне Миланского собора.
А ещё попробовать знаменитую пасту, фритатту и своими глазами посмотреть, как готовят настоящую итальянскую лазанью.
Открываю учебник, кладу рядом телефон и захожу в альбом с сохраненными фотографиями. Любуюсь дворцом Карла Борромео. Невесомо глажу экран, рассматривая заученные до мельчайших подробностей скульптуры. И выключаю телефон, принимаясь переписывать отмеченные на лекции абзацы с целями и задачами воспитания подрастающих школьников.
О незначительном эпизоде, произошедшем около администрации, забываю напрочь. Подумаешь, подняла деньги… Подумаешь, один из возомнивших о себе слишком многое, нахамил… За те месяцы, пока я вожу пиццы и суши в офисы и квартиры, каких только клиентов не встречала и каких только слов не удостоилась. Правда, чаще всего молодые парни пытаются заигрывать, но, натыкаясь на угрюмый взгляд, быстро отстают.
Мальчики завлекают девочек, а потом их бросают. Никаких кавалеров…
Глава 02
POV Захар Одинцов.
Сизый дым рассеивается, подхваченный порывом ветра. Пепел падает на белоснежный подоконник и некрасивым сером пятном расплывается на ровной поверхности.
Смотрю сверху на залитый дождем город, и думаю.
Как я так умудрился вляпаться?
Отец, отпустив Юрьича, не дал мне возможности уехать. Подсел рядом и долго методично сверлил мозг, расписывая открывающиеся перспективы.
Его цель – заполучить желанный пост, всё остальное по боку.
Аргументы тут же были разбиты, угрозы озвучены, ну и планы на жизнь подкорректированы.
Понимая, что я не собираюсь совершать никаких телодвижений, батя отдал приказ своим парням пробить личность девчонки, чтобы решить, подходит она нам или нет.
Нам, бл#дь.
Наде подумать смешно, что они по-серьёзке собираются заковать меня в примерные мужья, пока отец укрепляет позиции.
Он так и сказал: мол, через пару лет курьерше билет в зубы и подальше отправить, чтобы не отсвечивала. А пока найти, узнать, обаять.
Имидж, бл#дь, народного избранника и примерного отца семейства с самыми что ни на есть демократичными взглядами.
– У тебя что-то случилось? – руки Сабины обвивают сзади, а к спине прижимаются влажные губы. – Ты напряжён…
– Не бери в голову, – накрываю её ладони, докуривая. – Просто устал.
– Отец на тебя столько свалил всего… Разве ты должен?
– Это моя работа, – усмехаюсь, прикрывая окно, – делать вид, что могу, умею, практикую. Перед выборами всегда пристальное внимание, сама же знаешь.
Алиева томно облизывает губы, не заостряя внимания на моих ответах. Её проворные пальчики уже добрались до полотенца на моих бёдрах, где джентльмен в полной боевой готовности дёргается навстречу призывно распахнутому рту.
Не будь я так загружен, увлёкся бы процессом и не выпускал Алиеву до утра. Но долбанный устроенный цирк никак не выходит из головы.
– Захар, – пищит Саба, когда я, с разгона, тараню её горло. – Осторожнее!
– Да-да, извини, – бормочу, собирая длинные волосы в хвост. – Сейчас…
Невпопад что-то ещё говорю. К счастью, Алиева вновь увлечена процессом и не прислушивается к моему бреду. Надо отдать должное её упорству: к финалу я уже полностью сосредоточен на ней, а спустя час, потраченный на лёгкий перекус, натягиваю её на барной стойке, смахнув стаканы.
Осколки утром уберет приходящая домработница, не до них. Я, бл#дь, реально соскучился по податливому женскому телу и тем ощущениям, которые оно дарит. Даже по хрипловатым стонам Сабы, которые иногда меня раздражают.
* * *
– И всё-таки? – Алиева вышагивает по кухне в чём мать родила, отвлекая от изучения скинутых материалов.
Довольно скучная и скудная информация, раздобытая за ночь: детский сад, школа, вуз, подработка. В графе отца прочерк, мать – училка.
Да-да, я не просто выкуриваю одна за одной, а читаю ровные строки досье на Елизавету Александровну Суворову. Курьершу, которой недавно стукнуло девятнадцать лет, и которая по своей же тупости попала в поле зрения бати.
– Захар, – обиженно надутые губы напоминают вареники, – что происходит?
Уже не первый раз Сабина зовёт меня, погружённого в собственные мысли.
Да ну нах… Не верю я, что отец решится на бред под кодовым названием «фиктивная свадьба сына». Не настолько же он двинулся головой, чтобы заставлять…
«К пяти будь дома. Есть разговор», – прилетает в мессенджер, закрывая всплывающим окном часть фоток, прицепленных к собранной инфе.
А нет… Может быть, и конкретно двинулся…
– Слушай, – откладываю все-таки телефон на стол, отодвинув горячий кофе, и ловлю свою девушку, устраивая на коленях.
Утыкаюсь в её волосы и зажмуриваю глаза: интересно, Саба как отнесётся к новости, что мне предстоит жениться? Мы, конечно, о далёком будущем с ней не разговаривали, но что-то мне подсказывает, рада она не будет.
Хотя я не собираюсь ограничивать наше общение. Хочет отец штамп в паспорте на потеху публике? Окей. Тем более, это временная необходимость.
Аккуратно подбирая слова доношу свою мысль до Алиевой. Ожидаю всего, чего угодно: слёз, истерики, обид, ссоры… Но не дикого хохота, от которого Сабина почти съезжает на пол. Удерживаю её на месте, не давая упасть, и шокировано смотрю на непонятное веселье.
– Это чё сейчас было? – озадаченно спрашиваю, помогая стереть выступившие слёзы.
Алиева всё ещё подрагивает от смеха, допивая остывший кофе.
– Это… – хрюкает, проливая капли на голое тело.
Свожу брови, дожидаясь продолжения.
– Очень смешная шутка, Захар! – выдаёт, заикаясь. – Взять в жёны уборщицу, чтобы повысить рейтинг? Даже звучит как бред.
Молча переворачиваю айфон экраном вверх, на котором светятся непрочитанные сообщения родителя. В них ссылки на статьи и статистика по Слуцкому, а также десяток фотографий с помолвки его дочери.
Глава 03
POV Лиза Суворова.
Звонок будильника оглушает, хотя я всегда ставлю звук на самый минимум, чтобы не будить маму. Мне в университет к восьми тридцати, а мамины уроки начинаются с десяти часов.
Это раньше мы в школу выходили вместе, но вирус, подкосивший несколько лет назад планету, внёс свои коррективы в график.
Накрываю лицо подушкой и даю себе минутку на то, чтобы проснуться…
– Лиза! – мамин крик врывается в беспокойный сон, окутавший каким-то липким послевкусием, если так можно выразиться о сне.
Скидываю подушку, вытираю мокрые виски и таращусь на недовольную родительницу, уже причесанную и накрашенную.
Сколько себя помню, образ мамы состоит из неизменных строгих юбок, пиджаков и тугого пучка тщательно убранных волос.
Вот и сейчас она тщательно застегивает пуговички на блузке, рассматривая сонную меня, нахмурившись.
– Я… – смотрю на экран телефона и вскакиваю. – Проспала! Боже, проспала!
Начинаю метаться в панике, не зная, за что ухватиться. Я никогда – ни-ког-да! – не просыпала! В моём сознании правильной девочки данная программа просто не предусмотрена. Да и если бы захотела, мама бы быстро помогла избавиться от дурной привычки.
– Умываться и чистить зубы, – перехватывает мою суету строгая Елена Радоевна, уже включившая режим педагога.
Просачиваюсь мимо мамы и быстро привожу себя в порядок, ополаскивая лицо ледяной водой. Кожа горит, когда я растираю её махровым полотенцем, а зубы аж сводит от холода, но настраивать тёплую водичку уже нет времени.
Первую пару я уже бессовестно проспала, и кровь из носа, должна успеть на вторую.
– Надевай, – на кровати лежит приготовленная одежда.
Натягиваю шерстяные брюки, которые сползают ниже, чем положено. Держатся на выпирающих косточках и ремешке, который я затягиваю, думая, что надо бы проколоть новую дырку. Работа курьера в движении и спешке повлияла и на мой вес в том числе: за последний месяц я похудела на три килограмма, что с моим ростом уже почти на грани.
Но переживать об этом некогда.
Тунику накидываю на бегу. Она скрывает все недостатки и в принципе меня саму тоже скрывает.
Путаясь в длине, обуваю ботинки, не успевшие полностью высохнуть после вчерашнего дождя. Надо было их просушить на батарее, но я так устала, что теперь сама же расплачиваюсь за недальновидность.
Чмокаю маму и выбегаю из квартиры, таща в руке рюкзачок и куртку.
Времени всё меньше, и если автобус уйдет, то я совершенно точно получу два пропуска и, как следствие, две отработки. А мне нельзя отработки! У меня работа…
Прислонившись затылком к холодному стеклу остановочного комплекса, пытаюсь отдышаться, прикрывая глаза и прячась за ресницами от осуждающих косых взглядов бабушек, сидящих на металлической скамейке.
Понимаю, что для них я выгляжу явно девицей лёгкого поведения: растрёпанная, запыхавшаяся, едущая в неурочное время, но… Но в том проблема общества – люди привыкли судить поверхностно, задаваясь вопросами «как, почему, зачем»… Просто так принято: если молодая девушка со следами бессонницы – значит чуть ли не проститутка; если одета неброско и немодно – значит, нищая…
Вчерашняя случайная встреча в очередной раз доказала однобокость мышления. Стоит вспомнить, с каким презрением на меня смотрел тот парень… Будто я грязь под его ногами…
К счастью или сожалению, философствовать и жалеть себя долго не приходится. Запрыгиваю в подъехавший транспорт и забиваюсь в углу, отогревая у печки озябшие ноги. Для этого приходится терпеть запах навалившегося на поручень мужика, дышащего перегаром на весь салон. Но это… мелочи…
Мелочи, да… И мужика я не осуждаю. Кто знает причину, по которой приличный с виду дядька едет в переполненном автобусе в помятом пальто? Вот и я не знаю, но стараюсь все равно задерживать дыхание. А когда выхожу на своей остановке, принюхиваюсь, не успела ли пропахнуть. С мамы станется решить, что я нарушаю заповеди и правила нашей небольшой семьи.
* * *
За полчаса до окончания последней пары мой телефон начинает отчаянно вибрировать, отвлекая не только меня, но и преподавательницу, начитывающую нам лекцию по психологии учеников младшей школы.
Зная характер преподши, лишний раз не только телефон не возьмешь, но и голову от тетради поднять не осмелишься.
А он всё вибрирует и вибрирует…
– Суворова!
– Извините, – наклоняюсь к лежащему на полу рюкзачку и достаю аппарат. Номер, с которого светится входящий вызов, мне отлично знаком. – Простите, можно? Это важно…
Почти шепчу и смотрю самыми умоляющими глазами.
– С вещами. За дверью можешь делать всё, что захочешь!
– Извините, – присаживаюсь обратно, отключая любой звук. Смартфон теперь только мигает, но я быстро прячу его в карман.
– Суворова, я же сказала, с вещами и за дверь! – преподавательница спускает на кончик носа свои модные очки и ждет, пока я поднимусь и соберу тетради. – Чему вас только учат в ваших школах… Амурные дела, Елизавета, решать надо в свободное от учёбы время!
– Это с работы, – пищу в свою защиту, но кто бы слушал.
Стереотипы… Вновь они…
– Подружкам своим расскажешь про работу… И не забудь, в пятницу жду на отработку, – летит в спину, когда я уже закрываю дверь аудитории.
Подавив непрошенные слезы, рвущиеся с утра от того, что всё идёт наперекосяк, устраиваюсь на широком подоконнике и перезваниваю начальнице.
Она мне звонила всего один раз напомнить про справку от врача. Но это было, когда я только устраивалась. Сейчас жду ответа с некоторым беспокойством.
В голову лезут мысли от возможной жалобы до банального увольнения. Настрой, как и настроение, у меня сегодня не радужные.
– Лиза, – раздаётся звонкий голос менеджера, – как хорошо, что ответила! Слушай, я помню про твою учёбу, мы тебя никогда не дёргали, но тут такое дело… Короче, можешь сейчас подъехать? Надо заказ доставить, клиент хочет конкретно тебя.
– Ммме… меня? – заикаясь, переспрашиваю.
– Да, вроде ты несколько раз уже возила ему доставки.
– Но… Подождите… Это как-то…
– Лиз, доплата за срочность. И ты же знаешь, если клиент сказал, он всегда прав.
Прозвучавший за кадром намёк более чем понятен: откажешься, никто не держит, а выход свободный. На выход мне никак нельзя, но слишком напрягает настойчивость странного клиента.
Ладно… Вдох, выдох… Ничего же мне не сделают? Привезу странному заказчику его пиццу или суши… Нет, для начала посмотрю адрес. Если адрес мне будет незнаком или насторожит, то я не поеду. Не в лесу живу и новости иногда читаю, так что…
– Я приеду, – заканчиваю вызов, и бегу в сторону гардероба, чтобы успеть до звонка. Потом начнётся толкучка, а я вроде как тороплюсь.
К ресторану, в котором работаю, подхожу довольно быстро. Менеджер встречает у входа, нервно покручивая в руках планшет.
– Давай быстрее, Лиз?
– Сначала, – поздоровавшись еще раз, озвучиваю условие, – хочу узнать адрес. Я не помню постоянных клиентов, которым несколько раз отвозила.
– Разве всех запомнишь?
Пожимаю плечами. Да, лица не всегда и рассматриваю, но постоянные точки-то откладываются в памяти.
Получаю распечатку заказа и впиваюсь в черные буквы. Хм… Улица действительно знакомая, и квартал, который там расположен, мне известен. Несколько раз я действительно возила суши в эти дома.
Их сложно забыть: там один холл у лифта выглядит круче, чем весь лицей, в котором работает мама.
Подтверждаю согласие, получаю рабочую сумку с собранными коробочками. Проверяю по чеку и подтверждаю в специальном приложении о том, что выдвигаюсь. У меня есть двадцать минут, чтобы доставить заказ и не нарваться на штраф.
Прикидываю маршрут и решаю срезать путь через дворы. Это проще, чем ждать трамвай, плюс, от него все равно придется идти пешком.
Погода разогнала людей по домам, и только такие же, как я, доставщики, попадаются на узкой дворовой дорожке. С завистью провожаю два самоката, мечтая о похожем. Не уверена, что смогу, но я бы попробовала.
Может быть, когда перееду от мамы, возьму напрокат и буду кататься целый день до головокружения…
Наступив в огромную лужу, подхожу к высокому забору, окружающему жилой комплекс. Набираю на воротах код, и прохожу внутрь, пытаясь определить номер нужной парадной.
Высотки похожи друг на друга и мне начинается мерещится, что действительно я была именно в той, перед которой стою. Или в соседней?
Но время тикает, напоминая о невозможности опозданий. Хватит с меня утреннего!
Сверяюсь с номером квартиры и уже увереннее топаю к двери, за которой бодро докладываю мужчине с рацией, где именно меня ожидают.
В лифте, взлетая на самый верхний этаж, убеждаю себя: точно была здесь. Даже, кажется, припоминаю вечеринку и смешливых девушек с блестящих платьях.
С тихим звоночком двери разъезжаются, приглашая в светлый холл на две двери.
Нужная мне находится слева. Странно. Я помнила, что поворачивала направо, но могла ведь и перепутать.
Смело нажимаю кнопку звонка и стягиваю лямки сумки, открывая молнию, чтобы достать контейнеры с едой. Тело благодарно расслабляется, избавившись от тяжёлой ноши.
– Здравствуйте, – услышав щелчок, протягиваю первую партию. – Ваш заказ…
