Текст книги "Измена. Найти свое счастье (СИ)"

Автор книги: Аля Драгам

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава 27

POV Лиза Суворова.

Мне непонятно и неуютно, когда этот молодой мужчина вновь и вновь оказывается рядом. Я начинаю нервничать и совершать глупости.

Чем иначе можно объяснить мой безрассудный поступок? Вместо того, чтобы бежать на автобусную остановку и торопиться помочь маме, я бросаю косые взгляды на Жака-Бажена и жую губы.

Мне безумно хочется спросить у него имя, но я не менее безумно стесняюсь это сделать.

Вообще мне многое интересно: почему он здесь, откуда взялся около моей работы, для чего? Но я, конечно, не решусь. А вот имя… От одной фразы ничего плохого же не случится, правда?

И мама, даже если узнает, не сможет наказать. Я проявила вежливость. Когда стану учителем, мне придётся общаться с родителями детей. И их отцами в том числе.

А ещё в моей жизни когда-нибудь появится мужчина, которого я полюблю. И, может быть, выйду замуж.

От одной только мысли кончики ушей начинают гореть, а щеки заливаются румянцем.

Прячусь в воротнике куртки и решаюсь:

– Можно задать один вопрос?

Внутри сгораю от собственной смелости и даже мечтаю, чтобы он не услышал. Скребу зубами по губе и нервно дышу, подавляя желание сорваться с места.

Сердце колотится быстро-быстро. Как в тот день, когда я убегала из аудитории от Герасименко. И позже, когда Жак-Бажен провожал меня.

– Говори, Лиза, – он подходит чуть ближе. – Задавай свой вопрос.

Уже поздно отступать, да?

Решительно сжимаю кулаки, спрятанные в карманах куртки. Не даю себе возможности спасовать.

– Как… Как вас зовут? – поднимаю голову и попадаю в какую-то настоящую параллельную реальность.

Мой спаситель немного улыбается, рассматривая меня. Его улыбка такая… такая… такая… Что я тоже начинаю улыбаться, но быстро вспоминаю, что этого делать нельзя.

Если кто-то из общих знакомых мамы увидит меня, стоящую наедине с молодым мужчиной и улыбающуюся ему… Не хочу представлять, какие последствия могут быть.

– Я не представился? – предмет моих сомнений, страхов и метаний поднимает руку и чешет подбородок. – Извини, Лиза. Я думал, что называл имя. Меня зовут Захар. Ну что, будем… эээ… знакомы?

– Очень приятно, – вежливо, киваю. Стыд уже не просто подогревает, а сжигает дотла. Вдруг он на самом деле представлялся? Мне начинает казаться, что так и было. Я просто забыла от страха или волнения. – Извините, Захар.

С удовольствием повторяю необычное имя. Оно ему подходит: такое же яркое и такое же редкое, как он сам.

Бедные мои уши. Они не просто красные, а свекольного цвета, наверное.

– Я… пойду?

Зачем спрашиваю? Тут же себя ругаю и отступаю на два шажочка назад, примериваясь, как обогнуть крупную мужскую фигуру.

Это невероятно, но мы по-прежнему одни на площадке. И такой факт немного меня успокаивает.

– Ты куда-то торопишься, Лиза?

Голос звучит мягко и так красиво! Невероятно красиво!

– Да, – даже трясу головой, чтобы прогнать морок, окутывающий меня. – Очень спешу. Мне надо… Надо…

Захар запрокидывает голову назад и смеётся. Надо мной или ему просто весело, не знаю. Стою и улыбаюсь, как дурочка, хотя действительно тороплюсь.

Уже очень тороплюсь. И ещё… понимаю, что мне не стоит оставаться. Слишком много места в мыслях занимает он.

– Я провожу.

– Нет, – отказываюсь сразу. – Нет-нет-нет. Меня не надо! Я сама!

Всё-таки срываюсь и перебираю ногами по ступеням, слетая вниз. Бегу практически к воротам институтского дворика, но Захар догоняет меня и останавливает, ухватив за локоть.

По инерции начинаю дёргаться, чтобы освободиться.

Он видит, что мне некомфортно. Отпускает, но встаёт таким образом, чтобы дальше я пройти не смогла.

– Лиз, – начинает тихо и медленно. Нас так учат разговаривать с испуганными детьми. Или детьми, которых необходимо успокоить после истерики или паники. – Я не причиню тебе вреда. Ты этого боишься? Не надо. Ты мне нравишься, Лиза. Очень нравишься. Позволь просто проводить тебя до дома?

– Я не домой, – вылетает из моего рта. Как под гипнозом нахожусь: не шевелюсь и ловлю каждое сказанное слово.

– Хорошо. Не домой, а туда, куда ты очень спешишь. Надеюсь, не на свидание к парню?

Захар подмигивает и снова улыбается, а моё тело покрывается миллиардом мурашек.

Сначала от того, что сказанное достигает цели и попадает в самое сердце. А через несколько секунд от того, что в ворота въезжает чёрная машина, за рулём которой сидит мамина близкая знакомая. Почти подруга.

И я точно знаю, что она видит нас. Её брови ползут вверх. Она притормаживает и плавно опускает стекло.

Глава 28

POV Лиза Суворова.

Сердце, раскрывшееся от приятных слов, сжимается до размера горошины. Страх сковывает все мышцы, но не мешает мне отпрыгнуть от Захара на несколько шагов.

– Здравствуй, Лиза, – удивлённо произносит мамина знакомая, даже не смотря в сторону молодого мужчины. – Почему не на паре?

Сложив губы трубочкой, выдыхаю весь кислород, который успела набрать. Не может быть! Она не обратила внимания и остановилась только из-за того, что сейчас ещё идёт занятие?

– А я первая всё сдала, – как можно бодрее говорю. – Сейчас к маме поеду как раз. Она просила помочь ей с работами.

– Молодец, – хвалят меня. – Маме привет. Может, наберу её вечером, если буду не занята.

– Передам. Спасибо. До свидания, – каждое слово сопровождаю кивком, усиливая ответ.

Окрылённая, стартую и достигаю ворот в рекордные для себя сроки. Успеваю выбросить из головы странного парня, ведь его словам я не поверила.

Хотя нет, обманываю. Поверила, но на одну самую микроскопическую секундочку. А мамина приятельница приземлила меня вовремя, не дав наделать глупостей.

Сейчас обошлось, но это же не значит, что мне будет вечно везти.

– Лиза! – он окрикивает меня, а я ускоряюсь.

Догоняет.

– Лиза, мне, конечно, нравится наша игра, но давай хотя бы обсудим правила?

От услышанного торможу также резко, как и сорвалась с места.

– Какая игра?

– Какая? – на красивых губах мелькает обаятельная улыбка. – Ты меня дразнишь? Не стоит. Я уже признался, что ты мне нравишься. Не нужно больше убегать, Лиза.

– Я не…

Как объяснить, что я не играю и уж тем более не дразню?

– Расслабься, Лиз. Почему ты всё время такая напряжённая?

Теряюсь. У меня нулевой опыт общения с мужчинами. Да что говорить? Это самый длительный диалог, наверное, если не считать разговоров с преподавателями на парах.

– Мне пора. Я спешу? – вопросительно получается. Как бы напоминая, что я предупреждала.

– Я помню. Повторю предложение проводить. На машине намного удобнее, чем в автобусе. Хотя та наша поездка мне понравилась.

Захар подмигивает, а я всерьёз беспокоюсь остаться в сознании.

– Не могу.

– Почему? – мы успеваем дойти до остановки, и с минуты на минуту должен подъехать транспорт. – Ты меня уже знаешь. Если боишься скорости, я дам слово, что буду соблюдать скоростной режим. Ну же, Лиза? Зато успеем заехать выпить кофе и чай. М?

Нет.

Нет, нет и Нет!

Это исключено!

Даже думать нельзя в направлении «да».

С сожалением, которое старательно прячу, отказываюсь.

Наудачу в потоке машин показывается ожидаемый номер.

– Спасибо большое, Захар, за предложение. Я не могу. Правда…

Перехватываю рюкзачок и нащупываю в кармане карточку. Пока светофор горит красным, пишу маме, что уже еду.

И растерянно роняю руку с телефоном, чудом не выпуская его из пальцев. Автобус с табличкой «в парк» проплывает мимо. За ним, с интервалом в одну минуту, проходит второй с такой же надписью.

Как злая насмешка телефон гудит входящим сообщением с коротким: «Очень жду».

– Надеюсь, ты не подозреваешь меня в сговоре с водителями? Честное слово, я не при чём, – Захар поднимает руки, демонстрируя раскрытые ладони. – Поехали?

Да? Нет?

Согласиться?

– Твоей маме нужна помощь, – озвучивая самый, наверное, действенный аргумент, опускает руки.

Но не прячет в карман, как прежде, а одной ладонью берёт мою и сплетает наши пальцы.

Инфаркт…

Или сразу инсульт…

И всё разом. Вот что происходит во мне.

Моргаю и никак не могу оторваться от места, где наши пальцы соприкасаются. Не замечаю, что уже передвигаюсь в противоположную от остановки сторону.

– Присаживайся, – дверь машины распахивается, но Захар не спешит отпускать. Склоняется чуть ниже и вдруг целует моё запястье. – Не бойся.

* * *

– Если некомфортно, настрой сама, – предлагает, заняв водительское место.

Быстро пробегается по кнопкам на панели, красиво подсвечивающей руль и остальное. Я просто не знаю, как называется правильно штука, на которой расположено всё мигающее и светящееся. Именую её мысленно штурвалом, но прикасаться не собираюсь.

Про какой комфорт может идти речь, если меня разъедают метания. И это прикосновение, выбившее почту из-под ног…

– Заскочим по дороге в кафе? Есть хочу, умираю. Не завтракал.

– Конечно.

По времени мы точно приедем быстрее, чем общественный транспорт. И Захар ведь обещал, что я успею.

– Напугал тебя, да? Ты не подумай, что я за каждой так бегаю. Ты действительно зацепила, Лиза.

– Не надо, – ёрзаю, не зная, куда деть руки.

Они мешают! Я то хватаюсь за рюкзак, то в карман пихаю, то под бёдра подкладываю, то снова обнимаю сумку.

– Не буду. Пока не буду, – мне подмигивают, повернувшись. – Не хочу, чтобы ты нервничала.

Как в любимом сериале, моя ладонь снова оказывается не в моей власти. Только сейчас он не просто держит, а кладёт мою руку на своё бедро и накрывает сверху своей.

Забываю, как дышать и стремительно заливаюсь жаром. Сижу, будто в позвоночник вогнали несколько несгибаемых палок.

Захар что-то рассказывает. Я отлично слышу звуки, но осознать их у меня уже не хватает внутренних ресурсов. Очень осторожно, чтобы не обидеть, освобождаюсь из плена и делаю шумный вдох. До того была напряжена, что под веками начинают плясать раздражающие мелкие красные точки.

Хорошо, что мы не комментируем моё поведение. И хорошо, что машина тормозит у здания, отделанного камнем под старинный замок.

– Пойдём?

– А можно… Я здесь подожду? Пожалуйста.

Идти я не хочу. И в машине не остаюсь. После неловкой заминки выскальзываю на улицу и топчусь на месте, пока Захар не возвращается с двумя стаканами и бумажным пакетом.

– Не знал, что именно ты любишь. Взял разные. Здесь пекут самые вкусные круассаны.

– Хорошо. Спасибо.

Остаток пути мы молчим.

Я привыкла, а настойчивый парень, наверное, смирился. Или ему надоело.

К стакану не притрагиваюсь, а пакет так и остаётся закрытым на заднем сидении. Захару неудобно. Я же не решаюсь взять выпечку и выбрать что-либо, что утолит его голод. Если откровенно, мечтаю, чтобы поездка уже закончилась.

– Здесь, – подаю голос, завидев угол дома, за которым расположен лицей. – Пожалуйста, можно остановить здесь?

Автомобиль притормаживает и послушно прижимается к узкому тротуару. Мужские пальцы барабанят по рулю, а брови нахмурены.

– Спасибо? И… до свидания, Захар.

– Лиз, – останавливает меня за куртку, готовую выскочить и бежать. – Лиз…

Повторяет, подавшись вперёд.

Наши глаза, как машины на скорости, врезаются друг в друга. В тёмных зрачках моё лицо. Бледное и растерянное. В моих определённо он. Серьёзный. Недовольный.

– Спасибо ещё раз, – тихо-тихо благодарю.

Облизываю губы и вскрикиваю оттого, что мир переворачивается с ног на голову, а все краски сливаются в яркое и переливающееся пятно.

Глава 29

POV Захар Одинцов.

Если меня спросят, для чего я это делаю, ответить не смогу. Разум, помахав ручкой, скрылся за горизонтом, а инстинкты обострились и бросились в атаку.

Пока моё лицо приближается к лицу Лизы, повторяю себе, что не могу её трогать. Я, бл#дь, права не имею пугать и прикасаться.

Но когда юркий язычок облизывает спелые губы, впиваюсь в них и понимаю одно: оно! Возбуждение высоковольтным разрядом простреливает позвоночник, а колени начинают подрагивать. Мать твою! Я испытал такое… никогда!

Снова чёртово ненавистное «никогда» и снова именно со странной девочкой Лизой. Я ненавижу её в моменте, пока жадно целую, игнорируя тонкий вскрик и сжатые кулаки, барабанящие по плечам.

Всё меняется в секунду. Кулаки разжимаются, опускаясь на напряженные мышцы. Губы начинают шевелиться в ответ и размыкаются под моим напором.

Я прорываюсь, как торпеда, сквозь преграду, и вылизываю Лизин рот, не пропуская, бл#дь, ни миллиметра.

Башку сносит от её неопытности и неумелости.

И я готов дать отрубить себе руку – она невинна. Не тронута никем и никогда.

Девочка-цветок с необычной внешностью, яркими глазами и повадками испуганного зверька.

– Что ты делаешь, Лиза? – рычу, давая нам передышку. Глотая горячий кислород, с треском влетающий в меня, и пытаюсь проникнуть глубже.

«Достать до гланд» – это про меня. Я бы достал, если бы хоть примерно понимал, где они расположены. В теории и в спокойном состоянии – да, но не сейчас, когда через кожу просачивается энергия, способная обеспечить бесперебойным питанием несколько планет сразу.

На части рвёт осознание, что именно я делаю и кого именно целую.

В ЗАГС? Я готов. Сейчас прямо готов, лишь бы не отрываться и не заканчивать наш поцелуй.

Но грёбаный телефон начинает играть стандартную мелодию, и Лиза замирает. Возвращается в свою раковину и боится поднять на меня глаза.

«Да, мама. Я уже приехала», – слышу её голос, но не вижу. Размытое пятно и вкус сладости на губах. А ещё запах.

Странный. Непонятный. Но активирующий все мои рецепторы на максимум.

– Лиза, – шепчу. – Посмотри на меня.

Девчонка торопливо убирает телефон и поднимает лицо. Её светлая кожа покрыта красными пятнами, зрачки полностью сожрали радужку, и я не могу рассмотреть цвет.

– Не надо. Не надо… Так…

– Лиза, – как ненормальный, повторяю имя. – Почему? Ты боишься меня?

И ведь понимаю, что боится. Вижу это. Но сам камнем застываю в ожидании ответа. Его не следует.

Моя дикарка неуклюже, но очень быстро выбирается из тачки и несётся по тротуару.

– Лиза! Кофе!

Она на бегу мотает головой. И я готов броситься следом, но меня заставляет отвлечься водила грузовой газели, которому я перекрыл выезд.

Отгоняю авто и возвращаюсь на прежнее место. Кручусь во все стороны, ориентируясь, где лучше ждать.

Рано или поздно Лиза выйдет из своего лицея. Если выйдет с матерью, будет повод познакомиться и подвезти их до дома, тем самым войдя в круг общения.

План мне нравится. Учитывая всю информацию, известную о мамашке, общий язык найти может быть весьма сложно. Но я попробую.

Ждать приходится долго.

Замёрзнув, греюсь в салоне, врубив печку и подогрев сидений.

Съедаю всю выпечку и выпиваю кофе. Выкуриваю несколько сигарет, пролистываю новостную ленту, с удовлетворением глядя на отцовские рейтинги. Позиций не сдаёт, но и вверх не идёт.

Слуцкий, похоже, закусил удила не меньше, чем батя.

На официальном сайте объявлена дата проведения благотворительного аукциона, на котором будут присутствовать его дочь со своим женихом «из народа». Это цитата, если что.

И пусть рядовой житель области на аукцион не попадет, для них будет специальная трансляция, где молодые собственноручно исполнят мечту нескольких детей из многодетных семей.

Тоже старая схема, рабочая и эффективная.

У отца есть похожая заготовка, только про зоопарк.

Один – один, короче говоря.

* * *

Не знаю, что можно делать так долго после окончания уроков. Это ненормально: сидеть в здании после ухода детей и учителей. Я не пропустил никого!

Да я по нужде терплю уже минут тридцать и отойти не могу. Хотя подкатывает.

Подумываю дать «входной билет» вахтёру или охраннику и воспользоваться уборной школы, но собственные желания отходят на второй план.

Сначала на парковку заезжает мерс представительного класса, очень похожий на личную машину Юрьича. Выжидаю, так как номеров с моего поста не видно, а тонировка не даёт возможности рассмотреть лицо водителя.

Спустя ещё двадцать минут ожидания на высоком крыльце показывается знакомая чёрная куртка. Лиза натянула капюшон и смотрит прямо перед собой. Каждый шаг даётся ей будто через силу.

Мамаша, наоборот, выговаривает дочери, не затыкаясь. Мне видно, как открывается и закрывается рот, как она нервно перекидывает ручку сумку с плеча на плечо.

Отряхиваю с волос капли и, навесив на лицо самую приветливую из улыбок, спешу навстречу, чтобы перехватить их у выхода.

Но черный седан подрезает, скрывая женские фигуры. Хлопает дверь, и машина срывается с места.

Проносясь мимо меня, обдает веером грязи и, моргнув стопами, вливается в поток. Бегом возвращаюсь в свою тачку и стартую следом, надеясь, что смогу не потерять их в плотном дорожном трафике.

Глава 30

POV Лиза Суворова.

Меня ошпаривает кипятком от прикосновения чужих губ к моим. Мир переворачивается с ног на голову и начинает кружиться с такой невероятной скоростью, что невозможно рассмотреть ничего. Только прикрытые глаза, спрятанные за густыми тёмными ресницами.

Только запах. Чужеродный, непривычный, странный и вместе с тем такой правильный.

Только вкус. Он заполняет мой рот, завоёвывая постепенно. Сметает все преграды на пути и отключает мысли.

Ноль. Zero. Абсолютная темнота застилает сознание. Если она существует, то я с ней только что познакомилась.

Мои пальцы сжимаются и разжимаются непроизвольно. То ли я хочу оттолкнуть, то ли удержаться, чтобы не упасть в пропасть, на краю которой балансирую.

И вместе с тем каждое движение настойчивых губ будто бы рисует за моей спиной крылья. Будто миллиарды частичек сливаются воедино, чтобы раскрыться и дать возможность взлететь.

Со мной происходит невероятное волшебство. Парю всё выше и выше, пока камнем не лечу на землю, когда мой телефон взрывается входящим вызовом.

Магия обрывается сердитым вопрос, где я.

– Да, мама. Я уже приехала, – у меня на подкорке записана фраза. Нельзя начинать со слова «нет». Никогда нельзя, потому что маму это злит. Она начинает искать причины возражений, ругается и может наказать.

Раньше, конечно, я ничего подобного не знала. Это на лекции по психологии преподаватель раскрыла глаза. Я запомнила.

Выскакиваю на улицу, как в забытьи. Не видя ничего и никого, бегу вперёд, подгоняемая страхом. Если мама выйдет и увидит… Это будет конец. Конец всему.

А я не могу. Не сейчас, когда я хоть немножечко заступила на территорию мира, в котором живут обычные люди.

Одним глазком, как воришка, подсмотрела их реальность и очень не хочу потерять ей.

А Захар… Облизываю губы, хранящие его… вкус, запах, нежность… Он сказал, что я ему нравлюсь. Это значит, что…

Страшно озвучить желание даже самой себе. Оглядываюсь у входа в лицей, как будто кто-то может подслушать внутренний голос.

Людей много, и среди них я одна. Никому нет дела, куда я спешу и почему так раскраснелись щёки.

Никому и к этому я привыкла.

А Захару, кажется, не всё равно.

Он купил для меня кофе и беспокоился, что я не взяла. Я ни за что не притронулась бы, но и эта мысль тоже согревает меня всю.

– Я здесь, мам, – после стука приоткрываю дверь класса и протискиваюсь боком.

В кабинете открыто окно, мама не любит духоты и не терпит сквозняков. Плотно закрываю за собой створку и, вытянув руки по швам, готовлюсь выслушать план предстоящей работы.

Елена Радоевна (а в стенах учебного заведения она всегда ведёт себя как чужой человек) внимательно изучает мой внешний вид.

Я успела поправить волосы, одёрнуть идеально сидящую одежду и даже пощипать себя, чтобы дрожащие руки не выдавали волнение.

– Ты чем-то… взбудоражена, Лиза?

Дёргаюсь, как от удара. Бросаю быстрый взгляд на окно. Теоретически, если бы она выглянула, то могла бы увидеть машину. Не пассажиров, но…

Но могла заметить меня, покидающий уютный салон.

– Просто бежала. На улице опять моросит, а я без перчаток, – демонстрирую покрасневшие пальцы.

– Плохо.

Киваю. Оценка моей забывчивости не требует других действий.

– Сегодня у нас много дел, Елизавета. Сначала поможешь мне с этим, – машет рукой в угол кабинета, где на сдвинутых партах лежат большие листы ватмана. – Надо красиво оформить работы детей. Они в папке. Я пока проверю контрольные и, – улыбается, оставаясь при этом строгой и холодной, – у меня есть для тебя сюрприз.

Я… не люблю сюрпризы…

Ещё ни разу не было такого, который бы вызвал трепет. Хотя нет же! Захар! Каждое его появление в моей жизни – желанный сюрприз. И моя тайна, о которой никто и никогда не узнает.

– Хорошо, – высунув кончик языка, собираю остатки своего сумасшествия. Запечатываю их в памяти, чтобы ночью, лёжа в кровати, посекундно воспроизвести и умереть ещё раз от ошеломляющих эмоций.

– Приступай, Лиза. И помни, что у нас с тобой важное дело. Сюрприз, – повторяет мама, возвращаясь к раскрытым тетрадям.

Скользит ручкой по строчкам, беззвучно проговаривая правила или написанное. Она всегда так делает, чтобы не пропустить ни единой ошибки.

Её ценят за перфекционизм и аккуратность. Её уважают за педантичность и строгость. И никому в голову не приходит, что дома Суворова Елена Радоевна носит ту же ледяную маску.

Какая ты настоящая, мама?

Может быть, придёт время и смогу спросить. Сейчас остаётся только скинуть куртку, положить сумку и приняться за оформление плакатов.

Я с удовольствием перебираю чужие рисунки, откладывая в отдельную стопку те, которые мне понравились больше остальных. С них я начну галерею, выделив рамочками жёлтого или оранжевого цвета.

Вытаскиваю карандаши и фломастеры, необходимые в первую очередь. С помощью линейки отмеряю расстояние и рисую прямоугольник. К нему пририсовываю завитушки, бабочек, лепестки цветов. Получается очень красиво.

А потом, стараясь изо всех сил, вывожу ровным почерком имя юного художника: «Захар».