Текст книги "Измена. Найти свое счастье (СИ)"

Автор книги: Аля Драгам

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Глава 23

POV Захар Одинцов.

Мне нечего делать в доме родителей, потому что отношения с отцом сейчас довольно натянутые. Но всё же прошу таксиста остановиться у ворот и торопливо покидаю тёплый салон, попадая под моросящий дождь.

Сколько раз он сегодня принимался и утихал, не сосчитать. Непредсказуемая осенняя погода хороша исключительно из окна спальни или тачки. В остальном хочется держаться от пронизывающего холода как можно дальше.

Поднимаю воротник куртки и перепрыгиваю набравшиеся в лужи листья. В кармане нащупываю пульт и сам открываю ворота, поленившись сделать несколько шагов к калитке.

Дежурный охранник поднимает руку в приветствии, и я киваю ему, прикрываясь от очередного порыва ветра.

А дома тепло. Стоит переступить порог, тело приятно покусывают мелкие иголочки, расслабляя мышцы. До этого момента, когда, скинув верхнюю одежду и обувь, прохожу в гостиную, не подозревал, как устал.

События нанизываются одно на другое, рабочие вопросы атакуют и не дают передышки, но хуже всего от лезущих в голову мыслей.

Меня всегда устраивала собственная жизнь. Любящие родители, понимающая мать и авторитетный отец, единокровный брат, немногочисленные, но проверенные временем друзья… С которыми я, кстати, почти перестал общаться, загрузившись по самую макушку в офисе.

И проект. Ему я отдаю много времени, мечтая получить полную финансовую самостоятельность. Отец умеет закручивать гайки и наказывать, мы с Лёвой с детства знаем эту фишку. Ключи на стол, лимит на картах – всё это было не раз пройдено.

Но пока что даже проект в руках бати. Так получилось: веское слово губернатора и мои мечты могут накрыться всем, чем угодно.

Хочется освободить голову от проблем, но вместо множества перед закрытыми веками возникает образ главной. Проблема, трудность, задача, препятствие, сложность… как ни назови, итог один – я думаю о девочке Лизе и никак не могу разгадать своего к ней интереса. Может, это просто жалость, которую я принимаю за что-то другое? Только вот жалеть я не умею…

* * *

Просыпаюсь от мягкого касания руки к волосам. Мамины духи поступают в лёгкие с новым вдохом, и я жмурюсь, как в детстве, прежде чем открыть глаза.

От неудобной позы затекла спина, но разве это идёт в какое-то сравнение с самым приятным пробуждением за последние месяцы?

Рецепторы уже улавливают аромат свежесваренного кофе и выпечки, провоцируя выделение слюны.

Встряхиваюсь и упруго подскакиваю на ноги, приседая под смех матери.

Да-да, разминку никто не отменял. Позже спущусь в зал и отработаю положенное время, а после переоденусь и поеду в офис.

– Не предупредил, – укоряет, встав на носочки и целуя в щёку. – Я бы не ложилась, дождалась тебя.

– Спонтанно вышло, – обнимаю маму в ответ и смотрю поверх её макушки на большую фигуру отца. С неизменным планшетом, он уже мониторит последние сводки.

– Не спит совсем, – проследив за моим взглядом, мама опускает плечи. – Похудел.

Я этого не замечаю, но матери виднее. Она вечно улавливает мелочи, которые недоступны широкому взгляду.

– Скоро выборы пройдут и вернётся в форму, – успокаиваю.

– А если… если не выиграет, сынок? Что с ним будет, если обойдёт его Слуцкий?

Про остальных конкурентов не говорим, они набраны для массовки. А Слуцкий да, нос к носу с батей идёт. Сейчас их позиции держатся на одном месте, не уступая друг другу.

И времени остаётся всё меньше и меньше.

Наша команда работает круглосуточно: много сил уже брошено на реализацию различных программ. Но ведь это всё не делается по щелчку пальцев, нужны согласования, сметы, новые согласования. Волокита, короче.

– Ты бы поговорил с девочкой, Захар? Может, она поможет? Мне не нравится идея, вот совсем не нравится. Сердце не на месте. А Вадим вцепился за идею, ничего слушать не хочет. Ночью Лёве звонил, советовался…

Глава 24

POV Лев Ларин.

Просыпаюсь от резкого звука и первое время не могу найти источник шума. Шарю рукой по подушке, натыкаясь на длинные волосы.

Бесцеремонно отодвигаю их и перекатываюсь на бок, чтобы перелезть через спящую девушку.

Имя? Не, не помню. После активного вечера голова гудит, как разбуженный пчелиный улей. И несмолкающий рингтон смартфона не прибавляет красок в жизнь.

Чиркаю зажигалкой, небрежно валяющейся на прикроватной тумбе. Из открытой пачки достаю сигарету и подкуриваю здесь же, не особо заботясь о сне девчонки.

Бл#дь! Шиплю, поднимая несмолкающий гаджет, и выхожу на балкон.

Щурюсь, от бьющей в глаза неоновой бара напротив, и свайпаю по экрану, принимая звонок.

Отец. За последние пару месяцев он позвонил мне больше раз, чем за последние пару лет.

Не могу не отметить, что его внимание находит во мне отклик. Я всегда тянулся к нему, внутренне отторгая маминого нового мужа. И всегда радовался, когда отец забирал меня к себе. Не смотря не его жену.

Она… странная.

Принимала меня как родного сына и никогда нас не разделяла.

Для живущего среди эмоциональных итальянцев, такое смирение и всепрощение кажутся несколько дикими. Не сразу это понял, разумеется, а только повзрослев и научившись делать выводы.

– Да, пап, – произношу, выдыхая сизую струю дыма, освобождая лёгкие. – Что-то случилось?

Поздние или ночные звонки всегда несут в себе тревогу. А для меня имею свой сакральный смысл: дважды о смерти близких я узнавал вот так, неожиданно пробудившись.

Отец сбивчиво извиняется, и я расслабляюсь. Если бы действительно произошло значимое событие, он бы начал с него. Характер такой, прямой и грубоватый, но я-то знаю, каким белым и пушистым может быть отец дома.

Моя мать в это не верит, ведь она была интрижкой. Мимолётным увлечением, которое, впрочем, папа не бросил. Обеспечил нам неплохую подушку безопасности, поддерживал свою бывшую и внебрачного сына. Это в моём мире стоит дорого и ценится тоже дорого.

Выслушиваю сетования по поводу братца. Захар, конечно, ленивая задница. Не хочет шевелиться, чтобы помочь. Ему всего-то надо охмурить какую-то девчонку «из народа», чтобы этот самый народ поверил в любовь и искренность.

Моя мать в полном восторге от идеи, которую я имел глупость рассказать за недавним семейным ужином.

Мой отчим скрипел зубами и восторга жены не разделял.

А я нахожу ход оригинальным и не лишенным логики. Избиратели в России активные, обожающие наблюдать за чужой жизнью. Как и везде. В любой стране чужая жизнь привлекает людей чуть ли не больше собственной.

Взять хотя бы девицу, похрапывающую на скрипучем диване.

Вчера она вешала мне ненужную инфу про какую-то рок-звезду, переспавшую с парнем из доставки. Я не запомнил ни одного имени, но старательно делал вид, что поглощён рассказом, лапая округлые формы под обтягивающей майкой.

«Детка, займи рот более приятными вещами», – хотелось перебить её и утащить в уборную, что я в итоге и сделал.

Ртом она работать не умеет, к слову, зато в постели удивила парой—тройкой акробатических трюков. Я и не знал, что синьорины умеют так гнуться!

Но это на разок. Сейчас я свалю и больше мы не пересечёмся, потому что я никогда и ни при каких обстоятельствах не завожу отношений, не повторяю встреч и не влюбляюсь. Быть циником иногда так прекрасно.

* * *

Дымя второй сигаретой, ободряю отца и даже обещаю набрать брата, чтобы всыпать ему словесных пропиздонов.

Лететь ради воспитательной цели на день не могу себе позволить: именно сейчас я занят продвижением своего дела и решаю важные моменты перед длительной командировкой на родину.

Кстати, если повезёт, вполне успею прилететь на свадьбу Захара. Брак планируется краткосрочный и фиктивный, но знает об этом ограниченный круг людей.

Мать вон уже наряд купила, тоже собирается лететь. Уверен, что в ближайшие дни опустошит ещё несколько бутиков, подбирая сногсшибательное платье. Она красива – это факт. Но порой ведёт себя как ребенок. От её зашкаливающих и наигранных восторгов меня перманентно подташнивает. К счастью, эти концерты она даёт исключительно на публику, среди близких становясь нормальным человеком.

Могу понять, что в ней зацепило когда-то родного отца: яркая, взрывная, женщина-праздник. И если я когда-то и свяжу себя путами, то выберу такую же, чтобы держала в тонусе и не дала свихнуться от скуки.

Попрощавшись, отщёлкиваю окурок в стеклянную миску, заменяющую пепельницу и отправляюсь искать свой шмот: надо сваливать до пробуждения хозяйки. Ненавижу утренние разговоры и ненужные вопросы.

Мы неплохо провели время, но на этом наши пути расходятся.

Джинсы нахожу брошенными в крошечной ванной. Футболку – среди женских вещей на единственном кресле. Кроссовки оказываются в кухне на подоконнике. Как ни напрягаю память, не могу вспомнить, когда и зачем я их, бл#дь, сюда поставил.

Выуживаю их холодильника бутылку минералки, смачиваю горло и оставляю на столе, придавив несколько крупных купюр. Надеюсь, девчонка купит себе что-нибудь в утешение и не будет посылать на мою голову проклятья.

Покидаю квартирку, захлопнув дверь, и оказываюсь на оживлённой улице. Обожаю ночную жизнь Палермо.

Разморённый и разомлевший на дневном солнце город ночью превращается в неспящий единый организм. Из каждого бара доносится качающая музыка, рядом с вывесками толпится молодёжь, туристы снуют от здания к зданию, фотографируя всё, что кажется интересным. И пахнет морем. Запах смешивается с запахами табака, сладких кальянов и вейпов, жареной пармской ветчиной, так любимой те ми же туристами. А аромат моря все равно присутствует фоном.

Расправив плечи, выбираю направление и иду в сторону пляжа, чтобы окунуться и окончательно проснуться. До отъезда остаётся чересчур мало дней, чтобы тратить их на сон.

Глава 25

POV Лиза Суворова.

– Ты вчера не поела? – мама недовольно кривит губы, когда я с помятым после беспокойного сна лицом появляюсь из ванной.

Умывание холодной водой не помогло, хотя я проделала процедуру не менее десяти раз.

– Устала, – отвечаю лаконично, протискиваясь к шкафчику, чтобы взять стакан.

Аппетита ноль, хочется только пить.

– Мы договаривались, Елизавета, – напоминает мама, а я опускаю голову.

Знаю! Мне не нужно повторять. Правила уже не просто на подкорке, они, кажется, вплетены в мою ДНК и никакими способами их не вытравить.

Интересно, она тоже так росла? Её бабушка тоже наказывала за опоздания? Или правила появились после маминой беременности?

Я появилась, когда родительнице было восемнадцать. На год меньше, чем мне сейчас.

– Нарушение режима питания может стать причиной различных заболеваний желудочно-кишечного тракта, – так, как умеет говорить учительница, ровным тоном Елена Радоевна продолжает лекцию.

Я выпиваю воду, вытирая ладошкой скатившуюся по подбородку каплю и вдруг совершаю то, что никогда бы не осмелилась сделать.

– А что делать, если не остаётся сил? Почему нельзя было поужинать, а после заняться уборкой? Почему, мам? Ты же не можешь не понимать, что я устала⁉ Сначала лекции, потом доставки, потом… – машу рукой, чувствуя, как улетучивается смелость. – Не всегда транспорт приходит вовремя, не всегда люди отрывают дверь. Я говорила тебе! Говорила, мама!

Шокированная не меньше меня, мама поднимает руку, будто хочет ударить, но кисть зависает в воздухе, а после падает плетью вдоль туловища.

– У нас был договор. Или так, или та подработка, которуюя́тебе нахожу. Ты и так слишком много воли получаешь, Елизавета! Завтракай и собирайся на занятия. Сегодня я поеду с тобой.

«Зачем?» – рвётся с языка, но я успела сказать многое. Многое и лишнее.

Делаю себе бутерброд и под неодобрительным взглядом запихиваю в себя силой. Запиваю горячим чаем, обжигая язык.

В уголках глаз собираются слёзы, которые я промакиваю рукавом футболки, пользуясь моментом. Слизистая быстро восстановится, а та очередная царапина на сердце вряд ли когда-то заживёт.

Всё, чего я хочу и мечтаю – чтобы мама любила меня. Чтобы обняла, прижала к себе и порадовалась моим успехам. Чтобы поддержала меня и сказала, как любит.

– Поторопись, Лиза, – красноречивое постукивание по наручным часам подгоняет поднять тело со стула.

Натягиваю брюки, свитер. Проверяю конспекты и пишущие принадлежности.

В кармашек прячу мобильный телефон и немного мелочи. Туда же кладу леденец, на случай если укачает.

– Готова, – отчитываюсь, выходя и быстро облачаясь в сапоги и куртку.

Идём молча, как и обычно.

Я думаю о предстоящей проверочной работе по фонетике, от которой будет зависеть итоговая оценка. На самом деле ничего сложного в теме нет, если хорошо в ней разбираешься. Вообще там задания на уровне пятого класса, но, как показала практика, не каждый из одногруппников может их выполнить.

Просто это… скучно… Девочкам больше нравится обсуждать свои симпатии и отношения, наряжаться для походов в клубы и радоваться началу взрослой жизни, а не заучивать количество букв и звуков в словах.

Прозвучит некрасиво, но я бы с радостью променяла свои отличные оценки на возможность шептаться с подругой и делиться с ней своими переживаниями. А мне ведь есть, чем поделиться!

Например, рассказать про странного парня, набросившегося на преподавателя, чтобы спасти меня. Про нашу с ним встречу и поездку. Про то, как мне интересно узнать его имя.

Вот, чем я хотела бы поделиться.

Но вместо этого послушно дожидаюсь нужного номера автобуса, терплю в углу у поручня неприятный запах какого-то потного мужика, перебираю ногами к ступеням института, сжимая пальцами ремешок рюкзака.

Я снова забыла про перчатки и сейчас мои руки больше похожи на замороженные куриные лапки. Такие же шершавые и такие же холодные.

– Я в деканат, – у дверей меня пропускают вперед и подталкивают в спину, чтобы не задерживала движение. – Сразу после занятий приедешь ко мне в лицей. Поможешь проверить сочинения.

Киваю, зная, что никакой отказ просто не поможет.

Сливаясь с потоком, бреду в нужную аудиторию и записываю всё, что нам диктуют.

На следующей паре тяну руку и отвечаю. Больше по привычке, чем необходимости. У меня хватает баллов получить «пять» по данной дисциплине.

Позже пишу работу и сдаю бланк первой. Учитывая, как мама вдалбливала в меня знания, я помню всё ещё со времен школы. Надеюсь, только, что от усталости ничего не перепутала, потому что во второй половине дня чувствую себя неважно: голова немного кружится и к горлу подкатывает тошнота.

На улице становится легче. Я, не застегнув куртку, останавливаюсь на верхних ступенях, и глубоко дышу.

Звонка ещё не было, потому студентов тоже не видно. Кто прогуливает, прячутся от моросящего дождя под козырьком с другой стороны корпуса или курят в беседке за кустами.

А я с удовольствием ловлю маленькие капельки. Они освежают кожу и помогают смыть противную испарину, покрывшую лоб.

Задираю голову и высовываю язык, решив подурачиться. Зажмурившись, представляю, что ловлю снежинки, и тихонько смеюсь.

– Так можно заболеть.

Вздрагиваю.

Погружённая в свои ощущения, не услышала шаги приближающегося человека.

Опускаю голову и медленно открываю глаза.

Он.

Глава 26

POV Захар Одинцов.

– Твоя работа сейчас – эта девчонка, – втирает Юрьич, чуть ли не плюясь от ярости.

Не думал, что застанет меня на рабочем месте.

Отец дрючит его, Юрьич свою команду. Ну и мне достаётся по цепочке, хотя он вроде бы не имеет права повышать в мой адрес голос. Но где те правила и где наши реалии?

Может. Умеет. Практикует.

– Слушайте! – взрываюсь, устав катать внутри мысли и искать выходы из созданного тупика. – Найдите любую. Другую. Суньте денег в зубы, чтобы молчала и на всё соглашалась. Сыграет довольную невесту и свалит обратно. Все счастливы и довольны.

– Ты, – у отцовского помощника, кажется, инфаркт случится, так сильно краснеет. – Ты… Только не говори, что в твоей голове родилась гениальная идея договориться с девочкой.

– Родилась, – уверенно киваю. – Предложу бабки, посветим на камеру и разбежимся по своим делам. Придумаем причину.

– Скажи, ты идиот, Захар? Нормальный парень всегда был… Какие договорённости? Нам нужна настоящая! Настоящая, мать твою! Счастливая и влюблённая невеста!

– Орать только не надо, – осаживаю, сам переходя на повышенные тона. – А если никак? Девчонка эта зашуганная какая-то. Как с такой общаться? Я ей слово, а она пятками сверкает.

– Вот и думай. Тебе голова для этого дана. Время тикает. И смотри, Захар, батя твой не только проект придержит, но и Лёвке во всём зелёный свет даст.

– Вот и еб#тесь со своим Лёвой! – ору, швыряя на стол стилус. – А меня не трогайте.

Юрьич оттягивает галстук и сверлит злым взглядом. Не поддаюсь.

Глаза не отвожу и голову не опускаю.

– Значит так, Захар Вадимович. Материалы о твоём чудесном появлении и спасении девчонки готовы. Ваши совместные фотографии уже на столах редакторов и ждут отмашки. Заканчивай здесь и езжай искать подходы к своей недотроге. Цветочки ей что ли купи, в ресторан отведи. Учить надо? Подарок ты ей покупал. Вручил?

– Не получилось, – рычу, желая, чтобы он скорее убрался с нравоучениями.

К Сабине хочу. Напряжение сбросить хочу.

И про Елизавету забыть, но она никак из головы не выходит. Засела там занозой и не вытащить.

Помню, в глубоком детстве нас с братом кто-то напугал: если занозу не удалить вовремя, она может дойти до сердца по венам и всё. Крышка.

Оказалось, что чушь полнейшая. А я сейчас чувствую себя тем мальчишкой, который боится микроскопической деревяшки, способной остановить сердечную мышцу.

Нарочито медленно собираю бумаги, которые изучал и прячу в папку. Выключаю ноутбук, закрываю крышку, расставляю письменные принадлежности в органайзере.

– Долго ещё гуся за яйца тянуть будешь? Отец отчёт ждёт!

Задрали!

Молча следую к выходу, прихватив свежие данные по своей разработке. Дома поработаю. А пока действительно стоит ехать. Судя по оставшемуся времени, у Елизаветы скоро закончатся пары.

* * *

С удовольствием увеличиваю скорость на незагруженных транспортом улицах. Время и отвратительная погода многих удерживают дома или в офисах.

Заезжаю в кафе и покупаю крепкий rкофе на вынос. Затягиваюсь ароматом превосходной арабики, салютую бариста. В очередной раз не подвёл.

А я, если верить Юрьичу, батю подвожу. И надо было этой Лизе появиться в поле зрения⁉

Чертыхаюсь. Проливаю горячий напиток на брюки и не сдерживаюсь больше. От досады сжимаю пальцы так, что скрипит рулевая оплётка.

Успокоиться не получается.

Да я с утра на взводе. Уставший и не выспавшийся, голодный, между прочим.

Что там Юрьич про ресторан говорил? Неплохая идея. Надо будет поискать подходящее местечко, пока жду девчонку.

Заезжаю на знакомую парковку и втискиваюсь между двумя малолитражками. Не тачки, а пародии на них: ноги нормально не вытянешь, не потрах#ешься без угрозы здоровью.

Ещё и припаркованы через одно место. Или одним местом.

Раздражён, да.

Желудок напоминает о себе, когда вливаю залпом начавший остывать кофе. Морщусь и выбираюсь под моросящий дождь: где-то у ступеней была урна.

Неторопливо прогуливаюсь, убивая время. Рассматриваю невзрачное здание, требующее ремонта. Небольшая косметика наведена, но опытный взгляд сразу цепляется за недочёты.

Достаю смартфон и отщёлкиваю куски штукатурки заднего фасада на асфальте.

Приблизившись, навожу камеру на окна и делаю пару снимков стекол, заклеенных наспех скотчем. Обозначаю фронт работ, так сказать, новому губеру. Он хоть и метит в областные, но подвязки по городу останутся крепкие, так как все они работают в одной упряжке. Сам или чужими руками, но пусть займётся. Добрые дела, говорят, засчитываются.

Язвить хочется не меньше, чем ждать. Желудок уже сводит от спазмов, когда я, выбросив стакан, замечаю одинокую фигурку наверху.

Задрав голову к небу, Лиза Суворова ловит языком капли дождя и улыбается. Улыбается, мать вашу!

И улыбка преображает её хмурое лицо, делая из симпатичной мордашки невероятную красавицу. Я аж подвисаю, не в силах найти слов. И выпаливаю первую же пришедшую на ум чушь.

– Так можно заболеть.

Девочка вздрагивает и гаснет. Превращается в привычную уже скромную монашку в тёмных тряпках. Будто не она только что радовалась своим мыслям, высовывая острый язычок.

– Привет, – исправляюсь, понимая, что настроение моё значительно улучшается. Пусть Лиза не ответила, пусть закрылась в своей раковине, мне почему-то удивительно спокойно с ней рядом. – Прогуливаешь?

– Нет. Контрольную раньше всех написала и меня отпустили. Здравствуйте, – как будто спохватывается. – Извините…

Смотрит из-под ресниц, скромно прикусывая губу. Заламывает пальчики без перчаток, как бы решаясь. Я терпеливо жду, гадая, что её мучает.

– Можно задать один вопрос? – почти шёпотом выдыхает, тут же пряча подбородок в объемном воротнике своей куртки.