Текст книги "Хронокосмос"

Автор книги: Аллен Стил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

«Оберон» приземлился в том месте, где когда-то, по всей видимости, располагалась парковка. Давным-давно туристы, приезжавшие насладиться красотами этих мест, оставляли здесь свои машины, но теперь асфальт потрескался и раскрошился, и из трещин повсюду торчала сорная трава. У подножия лестницы воздух был прохладен; гуляя между ветвями мертвых деревьев, ветер издавал печальные звуки. Короткой тропинкой они миновали покрытые слоем копоти развалины беседок и направились к округлой бесплодной вершине горы, где на фоне недружелюбного неба неясно вырисовывались руины наблюдательной башни. Серые облака немного расступились, пропуская холодные лучи полуденного солнца, тусклым светом окутывающие горную вершину. Приблизившись к основанию башни, они увидели, как над лежащими вдалеке горами каменной радугой поднимались земные кольца.

Костер был немного больше, чем ожидал увидеть Фрэнк. Когда они с Леа приблизились, человек, который поддерживал пламя, не проронил ни слова. На нем была военная парка конца двадцатого столетия, вероятно, купленная на какой-нибудь распродаже, и темно-синяя бейсбольная кепка с вышитыми на ней буквами «NY». Каштановые волосы, тронутые сединой, развевались по сутулым плечам на морозном ветру, седая борода почти скрывала лицо.

Старик даже не взглянул на Леа, но Фрэнка рассматривал с удивлением, которое постепенно переросло в узнавание. – Я… я вас знаю, – заикаясь, проговорил он. Фрэнк изумленно уставился на него.

– Мы знакомы? – спросил он. – Я не…

– Вы не помните меня? Прошло уже двадцать пять лет, но…

– Двадцать пять лет? – переспросила Леа. – Откуда вы можете его знать?

– Мне вроде знакомо ваше лицо. – Не обратив внимания на Леа, старик вытащил руку из кармана и трясущимся пальцем показал на Фрэнка. – Но ваше пальто… Лучше всего мне запомнилось именно ваше пальто. Оно выглядело неуместно даже в то время. Это первое, что натолкнуло меня на мысль…

Его пальто? Фрэнк смущенно посмотрел на себя. На нем было то же пальто, которое он носил на борту «Гинденбурга»… но разве он не надевал его второй раз? Всего несколько часов назад, в Теннесси?

– Бог мой, – прошептал он.

– Вас зовут… – старик прикрыл глаза, – Джон Пеннс. Мы встретились много лет назад, в местечке…

– Вы – тот человек на дороге, – произнес Фрэнк. – Тот, которого я встретил, когда…

– Когда звонили по телефону. – Старик поднял глаза и глубоко вздохнул. – Меня зовут Зак Мерфи… доктор Дэвид Закария Мерфи. Меня доставили сюда встретить вас.

Фрэнк вдруг понял, что потерял дар речи.

– Доставили? – спросила Леа. – Кто?

Только теперь Мерфи заметил ее присутствие. Он открыл рот и хотел было ответить, когда краем глаза Фрэнк вдруг уловил вспышку света.

Он обернулся и посмотрел на наблюдательную башню. На ее вершине возник светящийся ореол: корона света, которая была ярче и осеннего солнца, и горящего поблизости костра. Внутри ядра в фосфоресцирующем сиянии парила безликая, отдаленно напоминающая человека фигура, если бы не пара расправленных за спиной крыльев. Ангел.

– Вот кто доставил меня сюда, – дрожащим голосом проговорил Мерфи. – Он… он доставил меня сюда, потому что…

Внезапно он замолчал и посмотрел в сторону, словно услышал что-то. Когда старик снова поглядел на них, лицо его было мертвенно-бледным.

– Он говорит, это мы повинны в конце света.

6 августа 1998 года

Четверг, 09:04

– Вы уверены, что никто не найдет это место? – Мерфи рассматривал башни Массачусетского университета, когда они проезжали мимо учебной территории по 116-й дороге. – Отсюда слишком близко до города.

– Если быть точнее, то прямо на направлении Амхерста. – Оставив левую руку на руле, Бэйрд Огилви потянулся к телефону, спрятанному под приборную панель «блейзера». – На самом деле это в Сандерленде, но это не так уж и важно. Разумеется, кто-нибудь обязательно заметит. Осталось не так много мест, где можно разместить что-нибудь в подобном роде… по крайней мере если только ты не захочешь переехать в пустыню. Но, поверь мне, это не стоит тех проблем, которые могут возникнуть.

– Тогда почему здесь?

– Фокус в том, чтобы спрятаться на открытом месте. Теперь обрати внимание. Вот таким образом ты будешь попадать внутрь.

Включив телефон, полковник переключил его в режим громкой связи, затем нажал пару кнопок на панели. Вместо гудка зазвучали тихие электронные сигналы, свидетельствующие о том, что происходит набор номера. После этого на другом конце провода раздались три гудка, и кто-то снял трубку.

– ИЦР, чем могу помочь? – послышался женский голос.

– Добавочный 121, пожалуйста, – сказал Огилви.

– Минуточку, соединяю.

На другом конце провода послышалась электронная музыка, затем трубку снова сняли.

– Транспортный отдел. Роше у телефона, – ответил мужской голос.

– Алло, можно услышать Гарри? – спросил Огилви и хитро подмигнул Мерфи.

– Мне жаль, но его сегодня нет. Он болен, – прозвучал утомленный голос. – Хотите оставить сообщение?

– Нет, спасибо. Просто передайте ему, что звонил Джеф, хорошо?

– Хорошо, Джеф. Передам.

– Спасибо. До свидания. – Разговор прекратился, и Огилви повесил трубку и отключил телефон. – Все понял? Когда приедешь, позвонишь по телефону 555-8602 и попросишь добавочный 121. Затем, кто бы ни поднял трубку, пригласишь Гарри. Тебе ответят, что он либо болен, либо пошел обедать… если только не возникнут чрезвычайные обстоятельства. Тогда тебе ответят, что он уехал из города. Понятно?

– Да. Спросить Гарри, сказать, что звонит Джеф. – Мерфи любовался пейзажами сельской местности: куда он ни смотрел, везде располагались леса, поля и горы. Говорят, олений сезон в предгорьях Беркшира довольно хорош. Но у него возникло чувство, что охотиться не придется. – Что делать, если возникнет чрезвычайная ситуация?

– Проехать мимо. Отправляйся прямо домой и жди, пока кто-нибудь с тобой не свяжется. – Бэйрд покачал головой. – Не волнуйся, это всего лишь мера предосторожности. Мы не опасаемся никаких неприятностей.

Мерфи кивнул. Несмотря на то что эта часть западного Массачусетса была деревенской, они находились не совсем посреди пустоты. Справа промелькнул магазинчик, который не закрывался двадцать четыре часа в сутки, и длинная хижина ресторанчика, где вам всегда могли предложить поджаренное на углях мясо. Слева они проезжали мимо склада сельскохозяйственного оборудования и амбара, где фермеры хранили свои запасы. Спрятанный на открытой местности, напомнил он сам себе.

– А что обозначает ИЦР?

– Ровным счетом ничего, – улыбнулся полковник из-за солнечных очков. После семи месяцев совместной работы в Пентагоне Мерфи все еще не мог привыкнуть к тому, что Огилви снова носит гражданскую одежду. – Эти три буквы выбрал наугад компьютер Министерства обороны. Если кто-нибудь спросит, мы изготавливаем прецизионные запчасти для нефтяных буровых вышек в открытом море. Надеюсь, тебе нравится быть сотрудником компании.

– Это повышение, – мрачно произнес Мерфи.

Впрочем, он был рад, что наконец может уехать из Вашингтона, Донна расстроилась, когда он ушел из УПИ, чтобы устроиться на работу в какой-то частной организации. Она пребывала в депрессии, пока Зак не сообщил, что будет зарабатывать в год втрое больше, чем любой государственный служащий, и Стивен сможет ходить в среднюю школу, не опасаясь, что его будут донимать уличные банды. Да и само место оказалось настоящей находкой: обновленный фермерский домик начала века, два акра земли и прекрасный вид из кухонного окна на гору Шугарлоуф. Впервые за все эти годы им не придется беспокоиться об интенсивном движении, преступности и смоге. Они смогут даже подарить Стивену собаку, о которой он так долго мечтал. Похоже, жизнь потихоньку налаживалась…

При условии, что он так и будет обманывать семью относительно того, чем на самом деле занимается, и притворяться, что слова «Голубая тарелка» относятся к одному из фирменных ресторанных блюд.

– Вот мы и на месте. – Огилви снизил скорость и, включив сигнал левого поворота, свернул на асфальтированную дорогу. – Твоя новая лаборатория.

Она не походила на государственное исследовательское учреждение. Лаборатория представляла собой большое заводское здание с плоской крышей, на одной из бежевых алюминиевых стен которого виднелись нарисованные краской буквы «ИЦР». Хотя здание окружал десятифутовый забор, у входа не было ни вахтенной будки, ни вооруженной охраны, которая патрулировала бы периметр. У погрузочного дока стояли три шестнадцатиколесных грузовика, каждый имел эмблему «ИЦР». Мерфи увидел, как несколько человек стаскивают с прицепов упаковочные клети, некоторые из них были настолько велики, что требовалась помощь автопогрузчиков. Когда они въехали на стоянку, темнокожий мужчина, работающий на косилке, смерил их взглядом и вновь занялся стрижкой травы. В общем, все представлялось настолько скучным, насколько только это возможно.

Как только Мерфи и Огилви открыли двери «блейзера» и вылезли из машины, молодой человек во фланелевой рубашке с длинными рукавами, натянутой поверх футболки, и джинсах неторопливо направился к ним. Он взглянул на Мерфи, затем протянул Огилви руку.

– Здорово, Джеф! – выкрикнул он.

– Привет, Гарри, – дружески сказал Огилви. – Эй, дай-ка я познакомлю тебя со своим другом. Зак, это Гарри. Гарри, это Зак Мерфи.

– Привет, Гарри, – протянул Мерфи руку. – Рад познакомиться.

– Я тоже. – Они пожали друг другу руки, и молодой человек удалился. – Приятного дня.

Огилви немного придвинулся к Мерфи.

– Морская пехота США, – пробормотал он. – Его поставили сюда приветствовать всех приезжающих. Я представил тебя, и с этого момента он запомнит твое лицо.

Мерфи поглядел на молодого человека.

– Он вооружен? – тихо поинтересовался он.

– Естественно, но готов поспорить, что ты никогда не определишь, где он прячет оружие. – Огилви кивнул в сторону человека на косилке. – И он, и тот парень сзади тоже. Их всех зовут Гарри, как и их сменщиков. Трое караульных всегда находятся на действительной службе. Когда встретишься с ними, называй их Гарри после того, как они назовут тебя Джефом. Это пароль.

– Гарри. Джеф. Все ясно. – Мерфи посмотрел, как Гарри, остановившись, словно случайно оглянулся, сплюнул на асфальт и побрел обратно по территории стоянки. – Трудно поверить, что он морской пехотинец.

– Ты мне будешь говорить, – покачал головой Огилви, сопровождая Мерфи к передней двери. – Ты даже не представляешь, чего нам стоило отучить этих ребят отдавать честь всякий раз, когда они меня встречали.

Через передний вход они прошли в здание, где за конторкой, уставленной детскими снимками, сделанными моментальным фотоаппаратом, сидела симпатичная молодая девушка.

– Привет, Джеф! – сказала она, когда они подошли к столу. – Кто твой друг?

– Люси, это Зак Мерфи, наш новый сотрудник. Зак, это Люси, – Огилви кивнул в сторону двери, расположенной за ее спиной. – Даг на месте?

– Так точно, сэр, он…

– Не называй меня «сэр», – очень мягко попросил Огилви. Люси зарделась и поспешно кивнула. – Никогда больше этого не делай, хорошо?

– Хорошо. – Смущенная Люси залезла в ящик стола и извлекла два ламинированных жетона. – Даг у себя. Проходите.

– Спасибо, Люси. Нам сюда, Зак. – Огилви провел Мерфи к двери за ее спиной, как только они вошли и дверь за ними захлопнулась, полковник вздохнул. – Это уже третий раз, когда мне приходится напоминать ей об этом.

– А чем еще занимается Люси, кроме того, что выдает эти штуковины? – Зак прикрепил жетон к карману рубашки.

– Она – привратник. Когда я позвонил сюда, именно она первой ответила на звонок, поэтому знала, что мы едем. Запомни, ты должен проделывать всю эту процедуру каждый раз перед тем, как приехать. – Они двинулись по узкому коридору, стены которого украшали рамки с фотографиями нефтяных вышек в открытом море. – Более того, она общается с посетителями. Когда кто-нибудь приходит в поисках работы, она отвечает ему, что мы не нанимаем. Когда заходят девочки-скауты, она покупает печенье. Когда репортер из местной газеты захочет встретиться с президентом компании, она организует интервью…

– У нас есть президент компании?

– Разумеется. Даг каждый день является на рабочее место. – Огилви улыбнулся. – И, опережая твой вопрос, скажу, что мы действительно выпускаем запчасти для нефтяных вышек. Правда, они производятся на Тайване, но никто не поймет, если, конечно, не станет проверять серийный номер. Мы привозим их сюда, укладываем в собственные упаковочные клети, грузим на грузовики, отсылаем на склад в Нью-Джерси, упаковываем в другую тару и высылаем обратно сюда, снабжая новыми декларациями для промежуточных весовых станций. Непрекращающийся товарооборот.

Рассказ полковника произвел впечатление на Мерфи.

– Вы все предусмотрели, не так ли?

– Еще не все. Мы все еще не изобрели машину времени.

Лифт, расположенный в конце коридора, открылся только тогда, когда Мерфи и Огилви вставили жетоны со штрих-кодами в скрытое сканирующее устройство. Он доставил их на верхний этаж, где находились настоящие офисы. Насколько спокойно было внизу, настолько оживленно наверху. Коридор переполняли коробки и упаковочные клети, наставленные одна на другую. Какие-то люди устанавливали компьютерные терминалы и телефонные аппараты на столы казенного образца.

– Первые члены твоей команды начнут прибывать на следующей неделе, – проинформировал Огилви, когда они направлялись по коридору. – Мы рассчитываем закончить оборудование и приступить к работе до Дня труда.

– Через три недели? – Мерфи удивленно приподнял бровь. – Не слишком ли мало времени? Огилви пожал плечами.

– Конечно, для главного исследовательского центра. Но мы-то будем работать в другом месте. Одна из причин, по которой мы развернули деятельность именно в Новой Англии, это близость к Массачусетскому технологическому институту и Корнеллу…

– И, разумеется, к Вашингтону.

– На этом настоял сенатский комитет. – Огилви сцепил руки за спиной.

– Тебе время от времени придется встречаться с кем-нибудь из них. Но в целом, я полагаю, они собираются… э-э… подсчитать все расходы.

Они остановились у большого помещения без окон, дверь которого была немного толще, чем у всех остальных. На полу лежала размотанная катушка толстого черного кабеля. Несколько человек в рабочих комбинезонах стояли на стремянках под потолком, несколько сидели на корточках возле панелей перекрытия. Они проверяли монтажные схемы и устанавливали гнезда электрической цепи.

– Здесь установят суперкомпьютер, – сказал Огилви. – На его подключение потребуется немного больше времени, но по расписанию необходимо ввести его в систему не позднее конца ноября.

Мерфи почувствовал себя ребенком в канун Рождества.

– А главная лаборатория? Где расположится она?

Огилви улыбнулся и поманил его за собой пальцем. Они дошли до конца коридора, и полковник остановился у расположенных друг напротив друга деревянных дверей.

– Вот мой кабинет, – сказал он, указывая налево: наклеенная на дверь полоска липкой ленты гласила «Огилви, ВД». – А это твой. После вас.

Дверь справа была отмечена надписью «Мерфи, НД». Соответственно, военный директор и научный директор. Отворив дверь, Мерфи шагнул в кабинет, который был немного больше, чем все остальные на этаже. С мебели еще не успели снять упаковочную пленку, стены еще не выкрасили. Среди картонных коробок, сваленных в дальнем углу, Мерфи опознал несколько собственноручно упакованных им в последний день работы в УПИ три недели назад.

Одну стену полностью занимало широкое стеклянное окно, которое выходило непосредственно на производственное помещение или то, что от него осталось. Здание, нынче занятое проектом «Голубая тарелка», раньше принадлежало промышленной компании по производству керамических изделий, которая два года назад свернула производство. Старое оборудование вывезли, и теперь главное помещение переоснащали и преобразовывали в исследовательскую лабораторию ядерной физики больших энергий. Со своего выгодного положения Мерфи наблюдал, как человек двадцать рабочих готовились к монтажу оборудования, которое вскоре должны были доставить: параллельные информационные системы, компьютеры, пульты управления, квантовые генераторы на рубине, сейфы со свинцовыми стенками для хранения радиоактивных материалов, длинный стальной цилиндр вакуумной экспериментальной камеры.

«Забудь о Рождестве, – подумал Мерфи. – Вот оно, Сотворение мира».

– Только не взорви нас, – тихо произнес Огилви. – Ты и представить не можешь, сколько тайных связей пришлось использовать для всего этого.

– Могу представить. Теневой бюджет, да?

– Зак, этот бюджет не теневой… он ультрафиолетовый. – Насколько мягко звучал голос полковника, настолько сурово выглядело его лицо. – Это самый грандиозный научный проект за последние пятьдесят лет. Никто не предпринимал подобных попыток со времен Манхэттенского проекта. Еще девять месяцев назад я сказал бы, что это невозможно. – Его отражение в окне пристально глядело на Мерфи. – Я знаю, что ты сказал комитету, док, но то было в Вашингтоне, а мы – здесь. Поэтому скажи правду. Ты действительно думаешь, мы сможем это сделать?

Хороший вопрос. Из-за него Зака уже много месяцев мучила бессонница. На самом деле последний раз Мерфи провел спокойную ночь примерно в январе прошлого года, как раз до того, как НЛО потерпел крушение в Теннесси. С тех пор его преследовали последние слова таинственного незнакомца, которого он повстречал у озера Сентерхилл. Все будет зависеть от вас, дружище.

– Кто-то в будущем сделал это, – ответил он. – Это все, что мы знаем наверняка. Что означает только одно: кто-то в их прошлом положил этому начало. – Он посмотрел прямо Огилви в глаза. – Да, мы можем сделать это. Я бы даже сказал, это нам предопределено.

Огилви не ответил. Вместо этого он облокотился на подоконник и засмотрелся на деятельность в помещении лаборатории.

– Знаешь, – наконец произнес он, – меня вырастили лютеранином. У меня никогда не было особых успехов в религии, но я кое-что помню. Я помню, что идея предопределения была одной из тем, которые преподавали в воскресной школе.

Мерфи сунул руки в карманы. Он тоже никогда не относился к религиозным людям, однако чувствовал себя намного хуже других, когда ему приходилось говорить о своей вере.

– Да? И что?

Полковник пожал плечами.

– Ну, ты сказал, что нам предопределено сделать это, и, похоже, я не собираюсь с тобой спорить. Как ты и сказал, кому-то в будущем удалось открыть путешествия во времени, так что логично, если они… или мы начали бы это здесь и сейчас. – Он замялся. – Но лично меня в воскресной школе всегда считали еретиком. Так получилось, что я верил в свободу воли.

– И?..

– И… – Огилви, очевидно, хотел что-то сказать, но передумал. – Да так, ничего, – закончил он и отвернулся от окна. – Просто мысль в голову пришла. Пошли покажу тебе остальное оборудование.

16 октября 2314 года

Вторник 1512Z

– Так вы говорите, что начали исследовать путешествия во времени в 1998 году? – Не веря своим ушам, Фрэнк уставился на Мерфи.

– Именно тогда и была построена лаборатория. Мы фактически не… – Мерфи замолчал. Он слегка склонил голову вправо, словно прислушивался к голосу, который, кроме него, не слышал ни один из сидящих у костра. – Мне… мне сказали, есть кое-что еще, что вам следует узнать сначала, – произнес он. Заметив любопытные выражения лиц, он недоуменно пожал плечами. – Не знаю, каким образом, но время от времени я слышу голос. До того, как очнуться здесь, я находился без сознания, так что они, возможно, имплантировали что-то в мою голову.

– Сомневаюсь, – возразил Фрэнк. – На вас нет следов хирургического вмешательства. – Он поглядел на вершину распложенной по соседству наблюдательной башни. «Ангел» исчез почти так же быстро, как и появился, однако Лу охватило жуткое чувство, что он где-то поблизости. – Телепатическая связь? – тихо спросил он, глядя на Леа. – Вероятно, он использует его в качестве проводника.

– Вполне возможно. В данный момент нам не найти объяснения лучше. – Она бросила взгляд на Мерфи. – Но почему он не хочет появиться?

– А где вы находились до того, как пришли в себя в этом месте? – поинтересовался Мец. Он оставил «Оберон» и присоединился к остальным у костра. – Ангел?..

– Пожалуйста, подождите. – Мерфи покачал головой и поднял руки вверх.

– Я понимаю, что у вас куча вопросов, но вы должны верить, когда я говорю, что не знаю всех ответов. – Дрожа от холодного вечернего ветра, он спрятал руки под мышки. – Мои мысли так же спутаны, как и ваши. Последнее, что я отчетливо помню, это…

Он снова резко прервался, прикрыл глаза и слегка наклонился вперед.

– Мне сказали, – наконец произнес он, – что нам не следует торопиться, иначе вы ничего не поймете. Это вам о чем-то говорит?

– Вроде того, – ответил Фрэнк. Он, очевидно, по еще неизвестным причинам выступал от лица реальности, которую они мельком увидели на вершине башни. – Хорошо, мы разберем все шаг за шагом. Что он хочет, чтобы мы узнали в первую очередь?

Мерфи сосредоточенно нахмурил брови и уставился на пламя костра.

– Ваша история… ваше прошлое… некоторым образом отличаются от моего, – медленно проговорил он. – Взрыв «Гинденбурга»… именно тогда все и изменилось.

– Да, мы знаем, – сказала Леа. – Мы отправились назад в 1937 год, чтобы исследовать причины взрыва, и… – Она в нерешительности взглянула на Фрэнка, и он молча кивнул. – Каким-то образом мы допустили ошибку, которая привела к изменению истории, поэтому, когда мы попытались вернуться в наше будущее…

– Вы потерпели крушение в 1998 году, – подхватил Мерфи, – но теперь оказались в другой мировой линии, а не той, которую оставили. – Снова наступила пауза, но на этот раз у старика от удивления широко раскрылся рот. – В середине двадцатого века развязалась крупнейшая война, это так? Между Германией и остальной Европой, в которую постепенно вовлекались Соединенные Штаты, Россия и Япония? Это правда?

– Совершенно точно, – ответил Фрэнк. – Вы хотите сказать, что этого не было в вашей мировой линии? Мерфи покачал головой.

– В 1938 году Германия вторглась в Австрию, но дальше это не пошло. Крушение «Гинденбурга» стало поворотным пунктом нацистского режима. После этого события германское движение сопротивления восстало против нацистов. Вскоре Ватикан начал тайно оказывать содействие подпольной католической организации, именуемой «Белая Роза».

Услышав это, Фрэнк почувствовал, что по спине пробежали мурашки. Внезапно он припомнил разговор, который состоялся между ним и Уильямом Ширером в баре отеля «Франкфуртер Хоф». Журналист упоминал о встрече с какими-то представителями католического духовенства, которые – как же он сказал? – были обеспокоены нынешними событиями. – У них получилось? Я имею в виду «Белую Розу».

– Да, конечно. Об этом написано во всех учебниках истории… по крайней мере в тех, какие читал я. Спустя несколько дней с момента завоевания Австрии сопротивление организовало массовые демонстрации протеста в Берлине. Гестапо арестовало лидеров сопротивления и публично казнило их, это привело к тому, что по всей Германии вспыхнули народные восстания. В крупных городах люди поджигали штаб-квартиры нацистской организации, расстреливали основных членов партии в их собственных домах… Неожиданно вся страна поднялась на борьбу с нацистами. Все закончилось, когда вследствие заговора собственных генералов был убит Адольф Гитлер. После этого правительство быстро распалось. Лидеры нацистской партии, по крайней мере те, кто не успел покинуть страну, были захвачены и приговорены к повешению или тюремному заключению. К этому времени немецкая армия отступила из Австрии, и к 1940 году все закончилось. – Мерфи был немного удивлен. – Вы хотите сказать, что всего этого не происходило в вашей мировой линии?

– Никакой Второй мировой войны? – скептически посмотрела на старика Леа. – Это означает, не происходило никакого развития ракетной техники, ни изобретения атомной бомбы…

– Ну разумеется, все это у нас было, – возразил Мерфи. – США испытали первую атомную бомбу в 1945 году. Предполагалось, что ее сбросят на Японию во время Тихоокеанской войны, но вместо этого президент Трумэн выбрал оккупацию. В 1960 году Россия послала на орбиту первый спутник, а несколько месяцев спустя мы запустили наши. В 1976 году Америка, Германия и Англия отправили на Луну экспедицию из пяти человек, но это лишь единственный раз, когда мы…

– Когда изобрели первый компьютер? – спросил Василий.

– Если вы имеете в виду самый первый, который спроектировал в 1820 году Чарльз Бэббидж, но фактически его ни разу…

– Нет, я имею в виду те, которые вызвали информационную революцию в конце двадцатого века.

– Настольные компьютеры? – Мерфи пожал плечами. – Я купил свой в 1991 году. «DEC Spectrum» – самый лучший на рынке. А что?

– Кажется, начинает складываться картина. – Фрэнк поднял с земли веточку и подкинул ее в костер. – За исключением атомной бомбы в сороковые года двадцатого столетия не произошло ни одного крупного технологического достижения. Не было войны, не было и срочной необходимости в ракетах V-2 или дешифровщике для «Энигмы». Космические полеты с экипажем на борту и микроэлектроника постепенно развивались, но более медленным темпом.

– Вы хотите сказать, что у вас все происходило быстрее? – Мерфи был совершенно поражен и даже немного позавидовал. – Если ваша мировая линия настолько отличается от нашей, тогда, должно быть, к концу двадцатого века у вас на Луне уже жили люди.

– Ну, не совсем так, – сказала Леа. – Мы построили первые лунные колонии только тогда…

– Это уже не имеет значения. – Фрэнк не хотел уходить от темы. – Когда я вас встретил, то есть когда я вас встретил впервые… вы упоминали об Управлении Паранормальных Исследований. Что это такое?

– УПИ? Это… – Снова воцарилась тишина, и Мерфи прислушался к голосу, звучавшему в его голове. – Они… те, кого вы называете ангелами… говорят, что это важно. Они не говорят почему, но я полагаю, это еще одна точка, где расходятся мировые линии.

– Продолжайте. – Фрэнк изо всех сил старался не показать своего нетерпения. – В чем еще расхождение?

Прежде чем ответить, Мерфи несколько минут глядел на пламя.

– Думаю… то есть я думаю, это имеет отношение к эпизоду, который произошел со мной, когда я учился в колледже. Было это модное течение либо просто причуда, называйте как хотите, но в семидесятых и восьмидесятых многие люди увлеклись псевдонауками: астрологией, лозоискательством и подобной ерундой…

– НЛО? – спросил Мец, многозначительно поглядев на остальных.

– НЛО, разумеется. Среди знакомых обязательно оказывался один, который видел летающую тарелку. – Мерфи бросил взгляд в направлении «Оберона». – Думаю, они не были так уж далеки от истины. Но большую часть составляло то, что люди называли потерянной немецкой наукой… то, во что верили многие нацисты.

– Не понимаю, – покачала головой Леа.

– Ариософия, теория полой земли, использование маятников для принятия решений, доктрина мирового льда… – Мерфи поднял палку и пошевелил угольки в костре. – Все это, конечно, полный бред, но было издано несколько бестселлеров, и их авторы утверждали, что нацисты добились переломных открытий в науке, которые после падения гитлеровского режима намеренно срывались правящими кругами.

– Вполне разумно. – Леа рассеянно потерла губы рукой. – Учитывая, что не было ни войны в Европе, ни уничтожения евреев, Запад, должно быть, не заклеймил нацистов позором так, как в нашей мировой линии. Некоторые их идеи вполне могли быть идеализированы.

– Именно так и произошло, – кивнул Мерфи. – Псевдонаука стала популярной. Это привело к тому, что народ Соединенных Штатов потребовал у правительства приложить больше усилий для расследования… ну, вы понимаете, о чем я говорю… – Его лицо стало мрачным. – Поэтому когда НАСА растаскивали по частям, а Национальная Академия Наук вымаливала милостыню у правительства, Конгресс основал УПИ. Я устроился туда, потому что единственной альтернативой была работа разносчика гамбургеров в «Макдоналдсе».

При воспоминании об этом он покачал головой.

– Ирония судьбы заключалась в том, что, пока американцы сходили с ума от нацистской псевдонауки, сами немцы обгоняли нас по части технического прогресса. Впрочем, как и англичане, и французы, и итальянцы… Они начали с теоретических знаний, продвинулись до разработки изделий и наконец достигли потребительских товаров. Дошло до того, что если ты хотел приобрести более или менее приличную машину, то должен был покупать автомобиль европейского производства. Старый добрый американский секрет изготовления превратился в секрет приобретения с наибольшей выгодой для себя «ауди» или «BMW» у европейского продавца… И вдруг в 98-м терпите крушение вы, ребята, и это совершенно меняет ситуацию.

– Что-то я не слишком понимаю, о чем речь, – сказал Фрэнк. – Если США так сильно отстали, то как же вам удалось разработать путешествия во времени?

– «Голубая тарелка» была… в общем, все происходило по следующему принципу. – Мерфи взял ветку, сломал ее о колено, бросил короткий конец в огонь, а длинным пошевелил тлеющие угли. – Конечной целью проекта «Голубая тарелка» являлось вычислить временные путешествия, потому что… ну, понимаете, если вам удалось выполнить эту задачу, то это означало, что такое возможно… И мы решили использовать это знание как средство развития новых технологий, которые вновь позволят Америке обогнать Европу. Нам нужна была цель, и ее мы нашли в перспективе стать страной, которая первой изобретет путешествия во времени. Подобно Манхэттенскому проекту, но на этот раз нам не пришлось бы применять ядерное оружие. Это была бы своего рода война без жертв.

– Итак, «Голубая тарелка» являлась срочной программой? – поинтересовался Василий.

– Начиналась она именно так, но постепенно переросла в долгосрочную. В теории это одно, а на практике все происходит по-другому. – Мерфи бросил остаток ветки в костер. – Все же у нас неплохо получалось. Основные принципы были, безусловно, хорошо обоснованы, и многие физики уже приложили значительные усилия к усовершенствованию теории Эйнштейна. Дело оставалось за расчетами того, как все это провести в жизнь, и изобретением технического оснащения. Мы были готовы к первому испытанию…

Внезапно он замолчал, как будто что-то услышал, затем лицо его изменилось.

– Боже мой, – в ужасе прошептал он. – Я не знал…

– Не знали чего? – Фрэнк потянулся и схватил старика за руку. – Чего вы не знали?

– Мы поторопились, – проговорил Мерфи. – Мы слишком поторопились…

16 февраля 2024 года

Пятница, 12:31

На пустыню Невада опустилась холодная ночь. Бледный свет луны отражался от отдаленных заледенелых склонов гор Папуса, а заблудившийся ветерок поднимал песок со дна высохшего озера. Хорошая ночь для тайн, для того, чтобы невозможное стало возможным.