Текст книги "Хронокосмос"

Автор книги: Аллен Стил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

– Полагайся на силу, Люк, – пробормотал он. – Да, точно. Вы знаете, что сказал бы Дарт Вейдер. Твоя сила велика… но ты еще не джедай…

Зазвонил телефон, спугнув его фантазии. Мерфи сбросил ноги со стола и потянулся к трубке.

– Отдел космических исследований, Мерфи, – произнес он.

Некоторое время он ничего не слышал и подумал, что, возможно, кто-нибудь в здании неправильно набрал добавочный номер. Такое частенько случалось. Затем послышался мужской голос:

– Это За… то есть Дэвид 3. Мерфи?

– Я слушаю.

– Тот самый Дэвид 3. Мерфи, который пишет для «Аналога»?

– Да, время от времени. – Он посмотрел на высветившийся номер и понял, что звонок исходит не с местной линии. – Кто говорит?

– Доктор Мерфи, меня зовут Грегори Бенфорд. Я являюсь профессором физики Калифорнийского университета. Я тоже от случая к случаю пишу научную фантастику.

Мерфи от удивления раскрыл рот.

– Да, конечно, я много слышал о вас. – Он выпрямился. – Я большой поклонник ваших работ.

Эти слова были чистой правдой. Одним из авторов научной фантастики, которым он восхищался больше других, был Грегори Бенфорд. Он не только обладал богатым воображением, но и относился к небольшому числу писателей, чьи рассказы и романы обладали высшей степенью научной правдоподобности. Когда Мерфи взялся за перо, одним из авторов, чьему стилю он сознательно, хотя и безуспешно пытался подражать, был стиль Бенфорда.

На другом конце провода раздался сухой смешок.

– Пожалуйста, называйте меня Грег. Мне тоже нравятся ваши труды.

– Но я не написал ничего… – Ту Мерфи понял, что Бенфорд говорит не о научной фантастике. – О, вы имеете в виду статьи в «Аналоге».

– А вы хотите сказать, что публиковались где-нибудь еще? Я не видел вашего имени нигде, кроме как в…

– Нет-нет, – поспешно проговорил Мерфи. – То, что я сделал для «Аналога», – это все… Я хочу сказать, что пытался писать научную фантастику, но они не… То есть просто ничего не вышло.

– Скверно. Как бы то ни было, доктор Мерфи…

– Дэвид.

– Конечно. Как бы то ни было, как я уже сказал, причина, по которой я звоню, в том, что я только что прочитал вашу статью о путешествиях во времени…

– Правда? – Мерфи рассеянно поднял со стола скрепку и начал крутить ее между пальцев. – Надеюсь, вам понравилось. Я хочу сказать, что на самом деле не понимал, о чем пишу…

– Нет-нет, статья действительно очень интересная. Посылка, конечно, немного радикальная, но вы достаточно хорошо справились с содержанием. Меня крайне увлекла эта идея. По правде говоря, я надеялся, мы сможем обсудить ее далее. У меня есть несколько вопросов, которые я хотел бы вам задать.

– Разумеется. С удовольствием. – Мерфи вытянул шею, чтобы посмотреть на часы, висевшие на стене возле двери. – Примерно через полчаса у меня собрание отдела, но до этого я располагаю некоторым временем. Что бы вы хотели узнать?

– На самом деле я в некотором роде надеялся, что мы сможем вместе пообедать.

Мерфи удивленно приподнял брови.

– Пообедать? Сегодня?

– Ну разумеется, если это вас не затруднит. Я сейчас в городе. На прошлой неделе в Балтиморе проходила научная конференция физиков, и я задержался, чтобы повидаться с друзьями. Сегодня днем я улетаю обратно в Лос-Анджелес, но до этого у меня есть немного времени. Поскольку я знаю, что вы работаете в HACA, то подумал, что позвоню вам и узнаю, сможете ли вы со мной пообедать.

Странно. Мерфи не слышал ни о какой физической конференции в Балтиморе, а коллеги в Годдарде обычно стараются держать его в курсе подобных мероприятий. Однако такие конференции не являлись редкостью; вероятно, эта просто выпала у него из головы.

– Нет… то есть да. Непременно. Я с большим удовольствием встречусь с вами. Где вы остановились? Я приеду…

– Я останавливался в «Гаятт», но уже расплатился и съехал, – сказал Бенфорд. – По правде говоря, я подумал, а что, если нам встретиться у Музея авиации и космоса? Он недалеко от вашей работы, а мне не хотелось бы занимать у вас целый обеденный перерыв. Итак, почему бы нам не встретиться там?

– Ну… хорошо, – ответил Мерфи немного более сдержанно, чем хотел. На пятом этаже музея находился ресторан, но в нем не было ничего особенного: просто кафетерий для туристов, меню которого не предлагало ничего, кроме чизбургеров и пиццы. И если уж он собирался пообедать с Грегори Бенфордом, то предпочел бы ресторанчик более высокого уровня. На Капитолийском холме найдется с полдюжины хороших кафе, где они могли бы встретиться. Но, возможно, Бенфорд спешит; в конце концов, ему сегодня нужно еще успеть на самолет. – Тогда у «Авиации и космоса». Как насчет двенадцати?

– Мне подходит. Я встречу вас… а что, если на первом этаже, у лунного модуля? В двенадцать?

– Идет. Тогда до встречи в двенадцать.

– Хорошо, Дэвид. Увидимся.

– С удовольствием, доктор… то есть Грег. И снова сердечный смешок.

– Я тоже буду рад. Увидимся в полдень. Пока.

Мерфи положил трубку, глубоко вдохнул, медленно выдохнул и откинулся назад. Какой странной иногда бывает жизнь. Утро начинается с того, что ты оказываешься на ковре у заместителя директора за то, что что-то там написал, затем, менее чем через час, звонит один из ведущих мировых авторов научно-фантастических произведений, хвалит за тот же самый материал и просит составить ему компанию за обедом.

– Может быть, он прав, – пробормотал Мерфи. – Я должен стать писателем-фантастом.

15 октября 2314 года

Понедельник, 1101Z

Каюта главного руководителя располагалась на палубе 6А на самом верху отсека № 6. Как и почти половина личного состава станции «Хронос», Паоло Санчес родился и вырос на Луне и поэтому предпочитал палубы, находящиеся ближе к центру, где центростремительные, силы составляли одну шестую земного притяжения. Тем не менее в отличие от большинства других селенитов Санчес никогда не бывал на Земле. Раньше он был капитаном космического корабля и провел большую часть своих девяноста семи григорианских лет на борту корабля и на различных орбитах, поэтому путешествие в дом предков в Мехико, вероятнее всего, оказалось бы для него смертельным. Если бы высокая гравитация не раздавила его кости или не вызвала коронарный удар, Санчес все равно вскоре подхватил бы смертельную болезнь от одного из передаваемых по воздуху микроорганизмов, против которых в его теле не имелось естественного иммунитета.

Фрэнк и Леа вошли в кабинет Санчеса через шлюз, где подверглись кратковременному ультрафиолетовому облучению. Они прикрыли глаза руками и находились в таком положении, пока не прекратилось жужжание и не прозвенел звонок, после чего дверь плавно отъехала в сторону. Мимозавр, который во время процедуры зарылся мордочкой под воротник Леа, мгновенно спрыгнул с ее плеча и понесся через широкую полукруглую комнату.

– Фрэнк здесь! Леа здесь! – раздался возбужденный визг Марсела. – Леа дает Марселу орешки! Фрэнк говорит… – Его голос с точностью воспроизвел тембр Фрэнка: – Только так можно заткнуть ему рот. Когда-нибудь из него выйдет прекрасная пара ботинок.

Фрэнк вздрогнул. Еще одна причина, почему он не любил мимозавров в целом и Марсела в частности: они обладали свойством дословно повторять все, что слышали, особенно когда это имело отношение к ним самим.

– Шутка, сэр, – оправдался он. – Я не имел в виду ничего дурного.

– Надеюсь, что нет, – холодно ответил Санчес. – Мне мой друг нравится в таком виде, как есть.

Руководитель сидел в кресле, окруженный объемным каркасом массивного пульта управления. Письменные столы, мониторы, блоки данных, полки и шкафчики обступали его со всех сторон подобно клетке; когда Санчес двигался в определенном направлении, кресло автоматически вращалось вокруг одной из шести основных осей. Когда Марсел бросился к нему, Санчес едва пошевелил скелетообразным телом, и кресло перевернуло его из позиции вверх ногами в вертикальное положение. Голубая ящерка запрыгнула на тонкий стержень, поддерживающий монитор, затем соскочила к Санчесу на колени.

– Спеть для Леа! – взвизгнул Марсел и потерся мордочкой о длинную, тронутую сединой бороду. – Она любит! Спеть для тебя?

Он снова принялся насвистывать старинную песню-марш.

– Нет-нет, Марсел. Спасибо, в другой раз. – Санчес костлявыми пальцами нежно погладил мимозавра по затылку. Марсел утих, если не считать довольного мурлыканья. – А теперь не шуметь. Нам надо о многом поговорить.

Утихомирив своего любимца, Санчес поднял темные глаза, которые являлись единственным, да и то неясным, намеком на его латинское происхождение.

– Доктор Ошнер, доктор Лу, gracias,[3]3
  Спасибо (исп.).


[Закрыть] благодарю за то, что вы явились сюда по первому требованию. Надеюсь, вы хорошо провели отпуск.

– Muchas gracias, se?or.[4]4
  Большое спасибо, сеньор (исп.).


[Закрыть] – Франк присел в одно из кресел, располагавшихся за пределами руководительского пульта. – Очень хорошо. Благодарим за то, что позволили нам отдохнуть.

– Si, se?or. Перерыв в работе чрезвычайно нам помог. – Леа, как и Фрэнк, обратилась к руководителю на официальном испанском языке. Конечно, в этом не было необходимости, но ни для кого из исследователей ХКИЦ не представлял секрета тот факт, что Санчес гордился своим мексиканским происхождением. Его кабинет украшали католические фрески девятнадцатого века, а также костюм и шпаги матадора, привезенные из хронокосмической экспедиции в тот период и висящие теперь в герметичных рамках на стене позади стола. Если бы Санчес обладал физической возможностью лично возглавить экспедицию, вероятнее всего, отправился бы в республику Техас (миссия класса 1), чтобы собственными глазами увидеть битву при Аламо.

– Рад это слышать. – Руководитель снова переключился на разговорный английский. – Итак, вы готовы к С320-37? – поинтересовался он, упомянув предстоящую экспедицию по порядковому номеру. – Насколько я понимаю, вы закончили исследование.

– Так точно, сэр, – ответил Фрэнк. – Мы с Леа завершили работу в колледже Тихо. Через зарегистрированные данные переписи населения мы подтвердили факт гибели наших субъектов на борту «Гинденбурга». При условии, что «Миранда» успешно выполнит операцию экстрагирования, мы сможем без особых проблем взять на себя их роли.

– Я позже встречусь с командой «Миранды», чтобы выработать окончательные детали. – Леа подняла левую руку и прикоснулась к миниатюрному компьютеру, который носила на запястье. – Вот предварительный доклад, как вы просили.

– Спасибо. – Пальцы левой руки Санчеса скользнули по вмонтированной в подлокотник клавиатуре. Кресло повернулось вправо, что позволило ему посмотреть на экран, расположенный над головой. Двое исследователей терпеливо ожидали, пока руководитель просматривал отчет Леа. – А вы сможете записать их голосовые модели?

– Группа экстрагирования сделает это до того, как мы прибудем, – ответила Леа. – Отель «Франкфуртер Хоф» был излюбленным местом американских туристов, и план состоит в том, чтобы эвакуировать субъекты за несколько часов до нашего прибытия.

– Джон и Эмма Пеннс в ночь перед отбытием «Гинденбурга» из Франкфурта посещали оперу, – добавил Фрэнк. – От оперного театра до отеля можно дойти пешком, поэтому план предполагает, что похищение должно произойти на отрезке пешеходной улицы между этими двумя точками.

Бровь Санчеса удивленно приподнялась.

– И как же вы намереваетесь осуществить это в таком людном месте?

– Двое членов «Миранды» выдадут себя за агентов гестапо и арендуют автомобиль для перевозок. Они подъедут к обочине, остановятся, выйдут из кабины и приблизятся к мистеру и миссис Пеннс. Предъявив документы, наши люди потребуют, чтобы американцы прошли с ними. – Фрэнк улыбнулся. – Подобные вещи были обычным явлением для того места и времени, особенно в отношении иностранцев. Никто не станет доносить об этом. В конце концов, мы имеем дело с параноидальным обществом.

– А как вы разместите оборудование?

– Как только произойдет похищение Пеннсов, – продолжила Леа, – члены группы вернутся в «Франкфуртер Хоф», но в этот раз одетые в гражданское. У них будет наш багаж. Когда они зарегистрируются в гостинице, то просто отнесут веши в номер Пеннсов и заменят наши чемоданы на их, соответственно сменив ярлыки. На следующий день ранним утром они съедут и вернутся в безопасное место в Грисхайме.

Санчес кивнул, но ничего не сказал и продолжил читать отчет. Его немногословность поразила Фрэнка. Учитывая то, что это был инструктаж перед экспедицией класса 1, руководитель задавал на удивление мало вопросов. Когда Фрэнк отправлялся в нью-йоркскую экспедицию 1929 года, Санчес просто засыпал его группу расспросами, хотя это была всего лишь наблюдательная операция класса 3. Это путешествие не только представляло большую опасность, но и имело более высокую степень сложности. Им предстояло наладить совместную работу двух хронолетов, экстрагировать двух современников из потенциально враждебной среды и внедрить на их место двух исследователей, которые окажутся на месте крупнейшей катастрофы столетия. В любой момент все могло пойти наперекосяк. И более того, когда они с Леа окажутся на борту «Гинденбурга» и дирижабль поднимется в воздух, миссию уже никаким образом нельзя будет прервать.

Тем не менее Санчес, казалось, полностью доверял их прогнозам. Внезапно Фрэнку в голову пришла мысль: а что, если внимание шефа поглощено совершенно другими делами?

Он неловко поерзал в кресле. Уголком глаза Лу увидел, что Леа делает то же самое. Мимозавр встал на коленях у Санчеса, зевнул и по-кошачьи смешно потянулся, затем запрыгнул на блок данных и свернулся клубком, чтобы немного вздремнуть. Какое-то время спустя Санчес издал крякающий звук, что могло означать удовлетворение, и повернул кресло, чтобы оказаться к исследователям лицом.

– Ваш предварительный доклад, кажется, охватывает все предсказуемые факторы, – промолвил он, – и как вы, очевидно, ожидаете, у меня есть к вам несколько вопросов. Но еще одна вещь, к которой я бы хотел сначала привлечь ваше внимание… это эпизод, произошедший во время последней экспедиции.

– Последней экспедиции? – Фрэнк взглянул на Леа, затем вновь на Санчеса. – Вы имеете в виду С120-29? Мы не…

– Нет-нет, – покачал головой Санчес. – С120-29 проведена безупречно. Если бы что-то не получилось, я не утвердил бы ваши кандидатуры для С320-37. – Он слегка улыбнулся. – Кстати, доктор Лу, если эта экспедиция пройдет успешно и ваша группа соберет новую полезную информацию, я рассмотрю альтернативу вашего участия в С320-12.

Фрэнк сделал глубокий вдох. Операция С320-12 была мечтой его жизни: экспедиция в Англию, Саутхемптон 1912 года с размещением двух или более исследователей на борту «Титаника» до того, как он отправится в обреченное плавание по водам Атлантического океана. Среди сотрудников ХКИЦ эта экспедиция считалась Эверестом исторических исследований, в основном из-за чрезвычайной степени риска. Во многом С320-37 являлась репетицией перед С320-12; если ему и Леа удастся доказать, что двое исследователей ХКИЦ смогут записать катастрофу «Гинденбурга» и остаться в живых, то можно будет считать выполнимой и операцию на «Титанике».

– Спасибо, сэр, – поблагодарил он. – Я ценю вашу поддержку.

– Это к делу не относится. Я имею в виду последнюю экспедицию. Ту, которая вернулась на прошлой неделе. – Санчес посмотрел на него через панель пульта. – С113-38. Экспедиция «Миранды» в Нью-Мексико. Разве вы не ознакомились с окончательным докладом?

Фрэнк знал о миссии, на которую ссылался Санчес, но ему неловко было признаться, что он не располагает необходимыми сведениями. Чтобы спасти положение, в дело вмешалась Леа.

– Мы настолько увлеклись собственной работой, что у нас не было возможности…

– Не годится, доктор Ошнер. Всем исследователям необходимо читать доклады предшествующих экспедиций. Задачи отличаются друг от друга, но можно многое почерпнуть из… – Санчес вздохнул и отвел взгляд. – Извините. Возможно, мне следовало бы знать лучше. История Северной Америки тринадцатого века не относится к вашей компетенции, к тому же вы были поглощены С320-37. – Он снова поднял на них глаза. – Вы говорите, что не беседовали с Хансом Брехом? Во время выполнения той миссии он был пилотом «Миранды», как, впрочем, будет и во время вашей. – Руководитель замялся. – Кстати, «Оберон» будет пилотировать Василий Мец. Есть возражения?

Фрэнк поджал губы, надеясь, что Санчес не усмотрит в этом его неприязнь к Мецу. Тот был неплохим пилотом хронолета – более того, одним из лучших, Фрэнку пришлось, хоть и неохотно, признать этот факт; тем не менее, поработав вместе на С120-29, Фрэнк понял, что Мец просто невыносим.

– Нет, сэр, – ответил он и сменил тему разговора. – Я не беседовал с Хансом. Что-то случилось во время последнего перелета?

Некоторое время Санчес не отвечал. Он прислонился жилистым корпусом к спинке кресла и строго взглянул на них непроницаемыми черными глазами.

– Ханс говорит, они видели ангела, – наконец произнес он.

14 января 1998 года

Понедельник, 11:58

Вслед за Мерфи в заднюю дверь Музея авиации и космоса ворвался холодный порыв ветра. На мгновение остановившись у фрески Роберта Макколла, чтобы расстегнуть парку, он оглядел холл. Если не считать шумную группу младших школьников, совершающих учебную экскурсию, на первом этаже было необыкновенно тихо. Горстка людей бродила по залу полетов, время от времени останавливаясь, чтобы осмотреть командный отсек «Аполлона-11» и капсулу «Меркурий» Алана Шеппарда, а дети в это время носились друг за другом под летательным аппаратом братьев Райт. К весне музей вновь обретет репутацию одного из наиболее посещаемых достопримечательностей Вашингтона, но сейчас, зимой, его посещают в основном местные жители, воспользовавшиеся сезонным спадом туризма.

Подышав на замерзшие ладони, Мерфи быстро пересек анфиладу комнат и оказался у зала астронавтики, находящемся в западном крыле здания. Он бывал здесь бессчетное количество раз и все же не потерял интереса к экспонатам выставки: макет космической орбитальной лаборатории «Скайлэб» в натуральную величину; прямо за ним аппарат «Аполлон», постоянно пристыкованный к «Союзу» на низкой орбите; между ними множество ракет-носителей – «Скаут», «Меркурий-Редстоун», «Атлас» и «Титан II». Всякий раз при виде этих гигантов Мерфи непроизвольно замедлял шаг, чтобы полюбоваться на них. И только взглянув на электронные часы, висящие над входом в демонстрационный зал, Дэвид вспомнил, что ему надо спешить на обед с доктором Бенфордом.

В дальнем конце зала, символически расположенный напротив высоких окон, выходящих на здание Капитолия, покоился макет лунной капсулы «Аполлон-11» в натуральную величину. Школьники нетерпеливо шаркали ногами, пока учитель пытался объяснить им историческую важность этого аппарата; их больше интересовали афиши, рекламирующие экспозицию «Звездных войн» на третьем этаже здания. Только высокий мужчина, стоящий у красного бархатного каната, казался очарованным именно этим космическим аппаратом. Подойдя ближе, Мерфи увидел, что тот слегка наклонился вперед, словно хотел лучше разглядеть покрытую серебристой пластмассой обшивку нижнего фюзеляжа.

Мерфи приблизился к нему.

– Доктор Бенфорд?

Посетитель вздрогнул, быстро посмотрел по сторонам и повернулся к нему лицом.

– Полагаю, вы и есть доктор Мерфи. – Он вынул руку из кармана парки.

– Приятно познакомиться. Грег Бенфорд. Спасибо, что нашли время…

– Нет-нет. В самом деле, это я очень рад встрече с вами. – Они пожали друг другу руку, и на лицо Мерфи вернулась приветливая улыбка. – Как я уже сказал по телефону, ваш звонок стал для меня настоящим сюрпризом. Я и ожидать не мог, что…

– Я стараюсь не упустить ни одной возможности прийти сюда. – Бенфорд снова поглядел на лунный модуль. – Он всегда немного больше, чем кажется. Когда видишь его на фотографиях с Луны, он выглядит маленьким, но стоит подобраться поближе…

– Я понимаю, о чем вы говорите.

На этот раз Мерфи впервые в жизни понял, что его в данный момент мало интересует модуль. У него возникло странное ощущение от того, что он встретил человека, чье фото прежде видел на задних клапанах суперобложки. Тем не менее это был тот же самый человек: аккуратно подстриженная седая борода, каштановые волосы, подернутые сединой, спокойные серьезные глаза, обрамленные очками в металлической оправе. Бенфорд был примерно его роста и имел свойственное людям среднего возраста небольшое брюшко. Говорил он с едва заметным южным акцентом.

Таким был Грег Бенфорд – автор рассказа «Под Лен-нона», из-за которого в средней школе Мерфи завалил экзамен по химии, поскольку предпочел его обзорным курсам лекций и учебникам. Автор книги «В океане ночи», которая заставила его забыть о вечеринке для первокурсников, куда он обещал отвести Карен Долен; автор «Артефакта», который Дэвид читал в Англии во время медового месяца…

– Это действительно замечательная машина. – Бенфорд в последний раз бросил взгляд на модуль, затем подтянул рукав куртки фирмы «Л. Л. Бин» и посмотрел на «Ролекс» на левом запястье. – Но, послушайте, я не хочу вас задерживать. Я знаю, что вы скоро должны вернуться на работу.

– Это не проблема, – покачал головой Мерфи. – Я завершил на сегодня все дела. К тому же мне не нужно отмечать карточку, я ведь не на почасовой работе.

– Да, но мне все равно необходимо успеть на самолет. – Бенфорд кивнул в сторону ближайшей лестницы. Экскурсанты уже гурьбой бежали вверх по ступенькам, крича от ребяческого возбуждения, и за ними следовал обессиленный учитель. – Лучше поторопиться, если мы не хотим, чтобы нас растоптали. После вас…

Итак, они преодолели четыре пролета, по дороге поддерживая разговор на общие темы, и наконец подошли к ресторану. Дети, естественно, добрались туда первыми, но толпились снаружи в ожидании остальных членов группы. Мерфи и Бенфорд взяли пластиковые подносы и встали в очередь. Все это время Дэвид рассказывал Бенфорду о своей работе в агентстве, о том, как его наняли писать отчеты о текущих научных программах HACA, и о своем разочаровании, потому что, по его мнению, учился он для чего-то большего, нежели простая бумажная работа. О своих надеждах на то, что однажды его переведут в Маршалл или Годдард или, возможно, даже в Пасадену. Дэвид даже начал рассказывать о том, как был раздражен сегодня утром, когда ему пришлось поехать на работу на метро, и вдруг понял, что скорее всего это никого не интересует.

Что касается Бенфорда, то он, хотя и слушал очень внимательно, тем не менее оставался немногословным. Он сказал, что в настоящее время пишет научную книгу «Глубины времени», но не сообщил ничего конкретного по поводу ее содержания; он также совершенно случайно упомянул о своем участии в телевизионном мини-сериале о колонии на Марсе. Но когда Мерфи потребовал рассказать об этом подробней, Бенфорд отвлекся и попросил подать салат с итальянским соусом. Через некоторое время Мерфи пришел к выводу, что Грег намного лучше умеет слушать, чем говорить. Тем лучше: за время работы в HACA Дэвид встречал слишком многих эгоистов, которые могли задушить тебя своей напыщенностью без каких-либо на то оснований.

Они поставили подносы на стол в отдаленном конце помещения, где, как надеялись, смогут уберечься от шума, который создавали сорок ребятишек, толпой ворвавшихся в кафетерий.

– Итак, – произнес Бенфорд и потянулся за перечницей, – насчет этой статьи об НЛО… что вдохновило вас на ее написание?

Мерфи пожал плечами.

– Помните заметку в «Аналоге» «Как построить летающую тарелку»? – Бенфорд на минуту задумался, потом покачал головой. – Как бы то ни было, кто-то изучил отчеты об НЛО, описывающие их общий внешний вид, как они летают, нарушения электромагнитного поля, которые предположительно они вызывают, и так далее, и тому подобное, и написал статью, в которой приблизительно объяснил их с точки зрения аэронавигационной науки и общепринятой физики. Я всего лишь несколько развил эту идею. Следующий вопрос родился сам собой.

Бенфорд наколол на вилку ломтик огурца.

– И что это за вопрос?

– Если мы согласимся с предположением, что НЛО существуют… так, ради поддержания дискуссии… тогда следующим нашим вопросом будет: откуда они взялись? – Войдя во вкус, Мерфи совершенно позабыл про остывающий на тарелке чизбургер. – Гипотеза о внеземной цивилизации, безусловно, является излюбленным объяснением этого явления, однако она разваливается, если поглядеть на нее с позиций логики. В Солнечной системе нет ни одной планеты, где могла бы зародиться разумная жизнь, не говоря уже о расе с более развитым уровнем технологического развития. Ближайшие к нам обитаемые звездные системы находятся на расстоянии в десятки световых лет, поэтому кто-нибудь там, возможно, и построил космический корабль, чтобы навестить нас, но любой аппарат, обладающий способностью преодолевать такие огромные расстояния, будет очень большого размера. По правде говоря, тарелка должна быть размером с небольшую луну, если от этого зависит скорость до-С…

– До-С? – покачал головой Бенфорд. – Не понимаю.

– Хм… ну, знаете, если «С» является математической постоянной, обозначающей скорость света, тогда нечто, развивающее меньшую скорость, будет…

– Ну да, конечно, – кивнул Грег. – Извините. Я немного отвлекся, – оправдался он, показывая туда, где носились дети. – Так вы говорили…

– Да… в общем, если никто не видел НЛО, размеры которого соответствовали бы приемлемым размерам космического корабля, и если отказаться от заблуждения, что где-нибудь неподалеку скрывается корабль-носитель… Потому что, знаете ли, любой астроном-любитель, имеющий приличный телескоп, смог бы увидеть его – тогда мы вынуждены отвергнуть идею о том, что тарелки прилетели из космоса.

– Как это уже сделала большая часть ученых. – Бен-форд подцепил на вилку лист салата. – Вы читали работу Филипа Класса? Он уже долгое время разоблачает случаи обнаружения НЛО.

– Но я не оспариваю ни один из них, – усмехнулся Мерфи. – Поверьте, я ни в коем случае не приверженец какой-либо теории НЛО. Думаю, Класс на верном пути. Если вас интересует мое мнение, то я считаю, что девяносто девять процентов случаев наблюдения НЛО – вранье. Если это не мистификация и не оптический обман, то странные образования облаков, самолеты, метеоры, воздушные шары… все что угодно, но не космические корабли.

– А оставшийся один процент? Мерфи взял пару чипсов и обмакнул их в маленький сосуд с кетчупом.

– Оставшийся один процент остается на то, чему никто не в силах дать удовлетворительное объяснение, по крайней мере не притягивая за уши факты, к примеру, болотный газ, Венеру и подобные вещи. Это не означает, что обоснованных объяснений не существует вовсе. Мы просто еще точно не знаем, какие они.

– Что и приводит нас к машинам времени.

– Вроде того, – пожал плечами Мерфи. – Я просто играю в игру «А что, если?». Путешествия во времени, возможно, и не являются обоснованным толкованием, но они не лишены рационального зерна. Я хочу сказать, что действующая машина времени должна будет во многом обладать теми же качествами, что и космический корабль. Во-первых, ей придется открывать квантовые переходные тоннели, и единственным безопасным местом, где можно это осуществить, является пространство за пределами атмосферы. Во-вторых, она должна будет совершать полеты в атмосфере. Это может сделать аппарат в форме тарелки. И, в-третьих, хронопутешественник скорее всего пожелает сохранить свое присутствие в тайне, что объясняет тот факт, что ни одна тарелка ни разу не приземлилась на лужайке перед Белым домом.

– Похоже на обоснованный подход.

– Я примерно так и думаю. Может быть, это и вздор… но, как я уже заметил, я просто проводил мысленный эксперимент. – Осознав, что проголодался, Мерфи взял чизбургер. – Эй, это, конечно, к делу не относится, но… если я пошлю вам свой экземпляр «Сердца кометы», вы подпишете его для меня?

– Разумеется, с удовольствием.

– Замечательно. – Мерфи приподнял булочку, чтобы убедиться, что под ней нет маринованных огурцов. – Возможно, когда-нибудь мне и Брин подпишет книгу.

– Кто?

– Дэвид Брин. – Мерфи уставился на него, но выражение лица Бенфорда ничуть не изменилось. – Ваш соавтор. Парень, с которым вы вместе писали…

– О! Да, конечно, – Грег как-то глуповато улыбнулся. – Дэвид, ну, разумеется… – Он покачал головой. – Извините, у меня были слишком долгие выходные. – Он опустил вилку в салат. – Интересная теория, но не совсем оригинальная. Я видел книги нового века, которые постулировали ту же идею.

– Я тоже. Один парень зашел так далеко, что провозгласил Эйнштейна путешественником во времени. Но мои идеи происходят не оттуда. На самом деле я сам в это не верю…

– Не верите? – Бенфорд поднял глаза. – Но вы же создали достаточно стройную теорию и подтвердили ее с позиций общепринятой физики. Идея о том, что искусственно созданные переходные тоннели могут служить воротами во времени, а также и в пространстве… Все это было так убедительно.

– Спасибо, но я всего лишь повторил Хокинга и Торна. Вы, конечно же, знакомы с их работами. – Бенфорд едва заметно кивнул. – Действительно, я действовал таким же способом, как любой писатель-фантаст… высказывал предположения, обыгрывал безумные фантазии. И это совершенно не обязательно означает, что я считаю НЛО машинами времени. Это просто… ну, просто тема для размышлений.

– Теория ваша определенно привлекла мое внимание, это я вам точно говорю. – Бенфорд снова потянулся за перечницей. – Поэтому-то я и решил позвонить вам. Я прочитал статью, когда летел сюда на самолете, и подумал, что она может лечь в основу хорошего сюжета для романа.

– Правда? Я польщен.

– Ага. – Грег снова поперчил салат. – Я ведь еще не писал романов о машинах времени. Подумал, что с этого можно было бы начать.

Мгновение Мерфи молчал. Позади них в очереди галдели школьники, сражаясь за кусочки пиццы, а учителя из последних сил пытались помешать им поставить кафетерий с ног на голову. Грегори Бенфорд продолжал копаться в салате. Впервые за время разговора Мерфи показалось, будто тот намеренно избегает смотреть ему в глаза.

– Вы не извините меня на минутку? – спросил Дэвид.

– Ну конечно, – ответил Бенфорд, почти не отрывая взгляда от тарелки.

– Никаких проблем.

Мерфи выдавил из себя улыбку, отодвинул стул и встал из-за стола. Посмотрев по сторонам, он обнаружил табличку, указывающую путь в уборную, и вышел из кафе, стараясь идти не слишком быстро.

Как он и надеялся, на стене между женским и мужским туалетом висел платный телефон. Дэвид снял трубку, опустил в щелку аппарата монету в двадцать пять центов и по памяти набрал номер главного коммутатора HACA.

– Дженис Циммерман, пожалуйста, – сказал он, когда оператор поднял трубку, и взглянул на часы под потолком. Почти без четверти час; Дэвид надеялся, что Джен все еще питалась продуктами, которые всегда приносила с собой на работу.