Текст книги "Душа Ужаса. Мозаика осколков души (СИ)"

Автор книги: Алия Якубова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)

Глава 5

Так началась жизнь Фуара в замке царя. Первое время на него почти не обращали внимания и никак не ограничивали передвижения. Оно и понятно, куда он денется? Залог мира. Стоит сбежать – и ничто не будет сдерживать Деймоса в уничтожении его народа.

Получив эту своеобразную передышку, Фуар решил получше исследовать замок. Учителя с детства втолковывали ему, как важно знать место битвы (условно, конечно), чтобы продумать все возможные пути тайного наблюдения и отступления, если потребуется.

День на четвертый выяснилось, что он не так уж и безразличен окружающим. То ли все поняли, что он ходит один, то ли взыграл интерес, но начались шутки и подколки со стороны воинов, коих в замке было пруд пруди.

Суровые, закаленные в боях, широкоплечие как на подбор, они насмехались над весьма скромным телосложением Фуара, где гору мышц заменяла гибкость и ловкость, над его костюмом, откровенно называя эти тряпки бабскими и сетуя, что его не разместили среди наложниц.

Фуар честно старался не замечать всего этого, проходить мимо, сцепив зубы. Но эта его стойкость и дипломатичность лишь раззадоривали вояк. Стычка уже была неотвратима.

Все произошло, когда Фуар проходил мимо обеденной залы, где воины то ли что-то праздновали, то ли просто пили. Но раззадоренные вином, они не собирались так просто упустить свой объект для насмешек. И в этот раз «шутки» оказались не в пример злее.

С самого детства Фуара учили держать лицо, напоминая о долге и о происхождении, но он еще был по-юношески горяч и не выдержал, когда воины дошли в своем обсуждении до выяснения того, с кем могла спать его мать, что получилась такая недобаба.

Зашипев, как растревоженная змея, Фуар выхватил меч, который ему милостиво оставили, и кинулся на главного заводилу.

Завязалась схватка, остальные воины тоже повскакивали со своих мест, но пока не вмешивались, предоставляя возможность драться один на один.

Никогда еще принц не дрался так отчаянно, когда наплевать на себя, свои раны и даже жизнь, главное – уничтожить противника. Уже после второго выпада воин понял, что это не шутки, особенно, когда острие клинка царапнуло его по ребрам, и схватка закипела в полную силу.

Фуар победил. Самым варварским и жестоким способом, каким его учили, а вовсе не гуманным ударом прямо в сердце. Сначала он подрезал сухожилия на ногах воина, а когда он уже не мог встать, дернув за волосы, запрокинул противнику голову и перерезал горло.

Кровь взвилась фонтаном, но ее было мало, чтобы утолить клокотавшую ярость. Фуар кинулся на следующего зачинщика, но тут кто-то применил нечестный прием – хорошенько приложил его табуреткой, так, что принц кулем рухнул на пол. А дальше… дальше посыпался град ударов, от которых бесполезно уворачиваться. Фуар постарался лишь по возможности прикрыть голову руками и свернуться в клубок. Все существо стало сплошной болью, а к сознанию начала подступать тьма.

Принц подумал, что ему уже мерещится хлопанье двери, но потом все звуки перекрыл громогласный вопрос Деймоса:

– Что здесь происходит?

Тотчас по ушам до боли резанула повисшая тишина: Фуар решил было, что оглох, но какие-то звуки все-таки пробивались. Например, собственное тяжелое дыханье и стук сердца.

Объяснить произошедшее никто не спешил, и царь повторил свой вопрос. Он даже не повысил голоса, но ледяные нотки не сулили ничего хорошего. Кажется, кто-то заговорил, а еще кто-то без особых церемоний поднял голову Фуару, но тому стало уже все равно. Не выдержав боли, сознание наконец-то сжалилось над ним и отключилось.

Последующие часы, а, может, и дни, стали для Фуара сплошной болью и тьмой. И если потом тьма отступила, то боль осталась. Она сопровождала каждое движение, каждый вздох. Сложно сказать, сколько времени прошло, прежде чем принц сумел хоть как-то свыкнуться с болью и оценить свое состояние. Многочисленные ушибы, но они пройдут. Каким-то чудом ему не переломали ни рук, ни ног, хотя он изо всех сил старался укрыть ими более уязвимые места. А вот ребра пострадали сильнее. Минимум одно сломано, сколько в трещинах – одним богам известно. Судя по тому, что он несколько дней кашлял кровью, внутренним органам тоже не поздоровилось. Но могло быть гораздо хуже. Гораздо.

Столь сильные травмы не хотели так просто отпускать: начался жар. И Фуару начало казаться, что он не выкарабкается. Тогда-то в его каморку заглянул царь.

Возможно, Деймос и раньше приходил, только парень был без сознания и не помнил. Зато хорошо запомнил разговор, состоявшийся между ним, Геллой и Илусом. Фуар тогда как раз впервые пришел в себя.

Кажется, царь был в гневе, хотя голос оставался отстраненно холодным:

– По-моему, я велел приглядывать за этим щенком.

– Да, мой царь. Но мы думали, что в замке-то… – ответила воительница.

– Что это за воин, который и постоять за себя не может? – буркнул Илус.

– Как выяснилось, может, – хохотнул Деймос. – Вспомни, что он сделал с Кирком. А вот кому-то стоит лучше сдерживать стражников. Это я тебе говорю, Илус, как их начальнику.

– Прости, мой царь. Ты всегда хотел настоящих волков в охрану. Они такие и есть. Но этот чужак…

– Я знаю их, и знаю, что послужило причиной. Но чтобы впредь ничего подобного не повторялось!

– Но статус этого чужака не ясен остальным, – попробовала объяснить Гелла, явно робея.

– И что? Я сказал – не убивать.

– Он и не умер.

– Молчать. Я думал, что после стольких лет можно не разжевывать каждый приказ. Он – наш залог мира, я дал слово, что сохраню ему жизнь. Это ясно? Кому непонятно, что во многом благодаря и этому условию мы вышли победителями с минимальными потерями, не ввязавшись в долгую осаду накануне зимы, а, наоборот, обеспечили нас продовольствием, и не только?

– Да, мой царь! – судя по звуку, распекаемые подчиненные опустились на одно колено.

– То-то же. Статус им не ясен! Кто тот, второй, который оглоушил этого волчонка табуретом?

– Нев, мой царь.

– Казнить немедля в назидание всем. Остальным, кто присутствовал и участвовал, скажи, что если волчонок не выживет, то последуют за ним следом.

– Но мой царь…

– Все ясно? – почти прорычал Деймос.

– Да, мой царь.

– Вот и выполняйте.

Прежде чем снова провалиться в беспамятство, невольный свидетель этого разговора удивился расчетливости царя. Фуар считал, что тот просто воспользуется этим случаем, как возможностью просто избавиться от него. Но царь оказался прозорливее.

И вот теперь Деймос пришел к нему лично. Фуар пошевелился, с удивлением обнаружив тугую повязку на груди. Обезболивала она не сильно, зато четко фиксировала, помогая правильно заживать треснувшим и сломанным костям.

Царь, не церемонясь, стянул с него одеяло, осмотрел, коснулся лба и заключил:

– Ты выздоравливаешь. Только жар сильный.

– Знаю, – кашлянул Фуар.

– Пей, – Деймос протянул ему деревянную кружку с каким-то подозрительным содержимым. Вроде пахло травами.

– Что это?

– Не яд. Пей, – голос царя приобрел стальные нотки, и Фуар решил не противиться. В конце концов, что ему терять?

Напиток оказался вяжущим на вкус, но терпимым. Похоже на лекарство. Спустя пару минут он лишь утвердился в своей догадке: боль не исчезла, но притупилась, да и жар вроде уменьшился.

– Если и дальше будешь совершать подобные глупости, то я могу забыть, что пообещал сохранить тебе жизнь, – сухо заметил Деймос.

– Иногда иначе просто невозможно, – почти прохрипел Фуар. Из-за поврежденных ребер и сдавливающей повязки говорить было нелегко.

На это царь ничего не ответил, только пристально посмотрел на парня, и в этом взгляде промелькнуло что-то подозрительно похожее на одобрение. Поэтому Фуар осмелился проговорить:

– Простите за доставленные неудобства.

– Ты причиняешь неудобства с первого появления. Но раз тебе удалось убить одного из лучших воинов, то, видимо, ты не так уж беспомощен.

– Эта драка стала мне хорошим уроком, – едва слышно буркнул Фуар, но Деймос услышал и спросил:

– Каким именно?

– Нужно следить за спиной.

Царь хохотнул, словно зверь оскалился, и ответил:

– Ты не так уж безнадежен, видимо. Может и удастся к делу пристроить. Ты грамоте обучен?

– Конечно.

– Вот и будешь при мне писарем. Все равно за тобой глаз да глаз нужен.

Фуар удивленно посмотрел на царя, не ожидая такого доверия, а тот, словно прочтя его мысли, ответил:

– Не обольщайся. Может, я и варвар, но не безграмотный. И всегда смогу тебя проверить.

С этими словами Деймос ушел. А Фуар подумал, что, возможно, все не столь плохо, и царь не такой уж кровожадный монстр. Во всяком случае, это шанс втереться в доверие и подобраться к нему ближе. А ненависть в таких скользких делах плохой советчик. Лучше пока просто забыть о ней.

На некоторое время царь словно забыл о больном, хотя лекарства приносились слугами постоянно, и целитель заходил. Но не Деймос. Хотя Фуар часто его слышал, ведь его покои буквально за стенкой, и пару раз даже сталкивался, когда с трудом, по стеночке выползал по природной необходимости.

Вынужденное бездействие и неподвижность позволяли в промежутках между приступами боли хорошо подумать, а также изучить привычки царя.

Во-первых, Деймос поразительно мало спал, едва ли не вдвое меньше, чем обычные люди. Ложился на рассвете, а вставал спустя часа четыре, наверное. И при этом оставался невероятно сильным и выносливым. Государственных бесед в своих покоях не вел, разве что приватные, с особо приближенными. В этот круг входило вовсе не двое, как он думал раньше, а четверо. Помимо Геллы и Илуса еще сухопарый пожилой воин Ларг, и где-то одного возраста с Илусом, но более мощный Крайт. Иногда появлялся довольно молодой, года на три, не больше, старше самого Фуара, воин Ункас. Сначала принц даже думал, что это сын Деймоса, но, видимо, нет.

Вообще, Фуар не видел и не слышал ни одной женщины царя – жены или наложницы. Ладно, он успел узнать, что первой не было вообще, что до вторых… Судя по всему, Деймос посещал их непосредственно на женской половине и довольно регулярно.

Сначала Фуар удивлялся таким восточным обычаям, но потом понял, что это скорее просто практичность царя. Большинство наложниц – прекрасные пленницы из покоренных земель. И, кабы что не натворили, за ними требовался постоянный пригляд. А это куда лучше осуществлять за всеми сразу, чем по отдельности.

Еще одно доказательство практичности и дальновидности Деймоса. Хотя жестокость и кровожадность тоже присутствовали. Царь был скор на расправу и карал так, чтоб в следующий раз неповадно было. Единственная брешь в этом образе тирана – отсутствие наследников. А на вопросы Фуара: «Сколько уже правит Деймос?», ответы если и звучали, то очень однообразные. Если их обобщить, то можно выделить один: «Сколько себя помню».

А молодой организм принца медленно, но верно брал свое, восстанавливаясь. Боль отступала, Фуар все больше времени мог проводить на ногах, да и ребра срослись – каждый чих больше не отдавался в груди. Долгого перехода ему, конечно, не вынести, но по замку ходить вполне можно. Правда, делать это Фуар не рисковал, памятуя о запрете Деймоса. Только гнева царя ему и не хватало! Так-то он, вроде, забыл о существовании принца – тем лучше.

Но Деймос не забыл, а, видимо, просто ждал, когда целитель доложит, что парень здоров. Наконец, это случилось, и царь заявился в каморку парня, да не один. С ним пришел мужчина в возрасте, да к тому же и на одной ноге. Видимо, конечности он лишился давно, так как передвигался довольно бодро, пусть и на костыле, да еще притащил с собой какой-то мешок.

– Вижу, с твоим бездельем пора кончать, – с порога заявил Деймос, бегло осмотрев парня. – Завтра же приступишь к своим обязанностям.

– Хорошо, – покорно кивнул Фуар, да тут и не поспоришь. Вообще-то лежать здесь уже осточертело.

– И все должны знать твою принадлежность. Снимай рубашку.

Полный подозрений, но, не рискуя спросить, Фуар подчинился. Повязок он давно не носил, так что под одеждой была лишь обнаженная кожа приятного золотисто-смуглого оттенка. Узкая, хоть и не лишенная мускулов, грудь принца не имела ни единого волоска. Что, наверное, в глазах Деймоса делало его еще более похожим на девушку, но царь это никак не прокомментировал, только велел:

– Ложись на спину.

И снова Фуар молча подчинился, внутренне готовясь к самому худшему. А Деймос продолжил раздавать указания, но уже не ему, а своему спутнику:

– Приступай, Огис.

– Да, мой царь. Где прикажете исполнить ваш знак?

– Вот здесь, – царь коснулся груди принца, в самом центре, где-то на три пальца ниже ключиц.

– Хм…

– Тебя что-то смущает, Огис?

– Нет, мой царь. Просто здесь обычно ставят тавро рабам.

– А у него там будет мой знак.

– Хорошо, мой царь.

– Тогда начинай. А ты, Фуар, не дергайся. Не умрешь.

Принц замер, словно его парализовало. Собственно, объяснения происходящему ему были уже и не нужны. Сейчас мастер возьмет свои инструменты и сделает такую же татуировку, какую носят воины, да и не только. Он станет как скотина с клеймом, чтобы сразу было понятно, кто хозяин.

Огис невозмутимо, отточенными движениями раскрыл мешок и разложил на сундуке все необходимое, потом так же невозмутимо приступил к работе.

Честно говоря, это было больно. Грудь еще ныла после той драки и новых… интенсивных воздействий явно не желала. Но Фуар прикусил губу, всеми силами стараясь не выдавать собственных ощущений. Это не сделает ему чести. Одновременно он старался не смотреть, как на груди чернотой расцветает знак Деймоса – три ворона, кружащих вокруг полумесяца. Странный знак, но Фуару сейчас было не до геральдики.

Мастер работал скоро, видимо, набил руку на подданных. Практика тут большая. Через полчаса Огис с кряхтеньем разогнулся и протянул царю светильник со словами:

– Вот, все готово. Можешь убедиться, мой царь.

Деймос склонился над Фуаром, проигнорировав светильник. Кажется, он прекрасно видел в темноте, как кошка. Принц даже поежился под этим взглядом. Наконец, царь довольно хмыкнул и сказал:

– Ты, как всегда, мастерски исполнил свою работу.

– Благодарю, мой царь.

– Ступай.

Огис поспешно собрал свои нехитрые инструменты обратно в мешок и покинул комнату. Определенно, все приказы царя исполнялись молниеносно. А царь бросил на Фуара холодный взгляд, проговорив:

– С завтрашнего дня ты неотступно при мне и советую тебе забыть о своих бабских тряпках. Тебе принесут соответствующую одежду.

Сказав это, Деймос вышел, оставив принца в раздумьях. Татуировка, теперь вот еще и одежда… такое ощущение, что с него стараются стереть все признаки инакости. Чтобы не выделялся. Хотя, все ведь и так знают, кто он и откуда.

Царь сдержал слово. Утром служанка принесла комплект одежды и сапоги. Все на удивление точно подошедшее. Внешне очень похоже на повседневный наряд самого царя, да и половины людей замка: кожаные штаны, простая рубаха, выкрашенная в темно-красный, и кожаная куртка. Правда, плаща не было. Зато явно предполагалось ношение оружия. Видно, тот случай ни на что не повлиял, и меч Фуара все еще при нем. Это хорошо.

Когда принц оделся, то понял одну не очень приятную вещь: глубокий вырез на рубашке и куртке выставляли его татуировку на всеобщее обозрение. Наверное, чтобы все понимали, чей он и его статус. Как там говорил мастер? В царстве Деймоса на этом месте обычно ставили клеймо рабам. Вот бы еще знать, что имел в виду сам царь, приказывая изобразить свой герб на этом месте! Что он не раб и не свободный? Как бы узнать…

Вздохнув, Фуар решил, что раз он теперь все время будет при царе, то шансы все выяснить значительно повышаются. К тому же, Деймос, кажется, ничуть не «стеснялся» присутствия своего нового «слуги».

Когда Фуар вышел из своей каморки, царь уже закончил утренний туалет. А принц-то думал, что здесь моются лишь раз в год по обещанию! Но, как ни странно, нет. От Деймоса вообще всегда пахло свежестью или, реже, кровью. Хотя вряд ли он пользовался чем-то еще, кроме мыла и воды. Принц даже не обратил внимания на эту маленькую странность.

Без всякого завтрака (Фуар обрадовался, что уже поел у себя) Деймос направился в тронный зал. Он был, наверное, единственным столь большим помещением в замке, а потому оказался очень многофункциональным. В зависимости от случая ставились или убирались лавки со столами и другие необходимые предметы мебели.

Сегодня в зале остался только трон на возвышении, да народ толпился. Значит, так Деймос занимается государственными делами. Решая особы споры, проблемы и прочее-прочее. Совсем как отец Фуара.

Воспоминание неприятно кольнуло в груди, поэтому принц постарался сосредоточиться на происходящем.

С делами в тронном зале царь разобрался довольно быстро. Потом были тренировки стражников, визит в школу будущих воинов, так называемых «царских детей», дела в городе…

Под конец первого дня этой «службы» Фуар с ног валился. Такая бурная деятельность… и это царь его еще отпускал вечерами.

Второй день оказался не легче, да и третий… Принцу уже начало казаться, что царь просто злорадствует, наблюдая за ним, и готов был уже взорваться, сдерживая порывы из последних сил. Но тут Деймос сам поднял эту тему, когда однажды они уже возвращались в царские покои:

– Ты вообще регулярно занимался военной тренировкой?

– Раньше да, – несколько ошарашено ответил Фуар, впрочем, не комментируя, для чего именно его готовили.

– То, что ты можешь держать в руках меч, я имел шанс убедиться, но в остальном… твоя подготовка оставляет желать лучшего. В походе ты не выдержишь и пары дней. Ты к концу первого-то уже еле держишься в седле. Тебе придется это исправить.

– Как?

– Будешь тренироваться в замке или школе, если совсем все плохо будет.

– Но моим обучением занимались лучшие учителя!

– Плохо занимались.

– Хм…

– Мало победить одного противника, надо уметь выйти живым из схватки и при этом победителем. Так что твои учителя с задачей не справились. Придется исправлять мне. Готовься к регулярным тренировкам.

Как и почти любое другое распоряжение царя, это тоже являлось беспрекословным. Истина в последней инстанции. Фуар лишь надеялся, что его не убьют на первой же тренировке.

Конечно, о своих словах Деймос не забыл, и на следующий день лично отвел парня в ту часть замка, которая, кажется, целиком была отдана под тренировки охраны. К слову сам царь тренировался здесь же, не брезгуя поединками с обычными воинами.

К Фуару приставили наставника – уже седого мужчину, при этом подвижного, как ртуть. Принц подметил, что почти все относительно приближенные к царю находятся уже в том возрасте, на который сам царь ну никак не выглядел. И снова стало любопытно, сколько же лет царю… Пока никто не мог ответить на этот, казалось бы, простой вопрос.

Уже после первого занятия наставник стал казаться Фуару хуже палача. Абсолютно непреклонный, он гонял принца как мальчишку, и ему просто приходилось усваивать уроки, иначе за ошибки ждала расплата синяками, ссадинами, а иногда и ранами. Лишь многим позже Фуар понял, насколько наставник сдерживался. А пока его опыта хватало лишь на то, чтобы более-менее сносно обороняться мечом.

Выяснилась еще одна особенность – Фуар совсем не умел драться врукопашную. Принцу это вроде как недостойно и не подобает, но тут на титулы всем было начхать, и пришлось учиться, превозмогая себя. И он учился, порой даже «через не могу».

Перед глазами почти всегда был образец совершенства человеческих возможностей, так как Деймос тренировался с той же регулярностью. Но его «занятия» были куда более разнообразны.

Кажется, не было оружия, которым царь не владел бы в совершенстве. Попадая к нему в руки, оно словно становилось его продолжением. В рукопашной тоже никто не мог с ним сравниться, хотя Деймос всегда брал сразу несколько поединщиков. И если Фуар к концу занятия желал лишь лечь и умереть, то царь сохранял бодрость и свежесть, будто после легкой приятной прогулки.

И все-таки занятия принца продвигались, и он набирался кой-какого опыта. При такой системе иначе и быть не могло. Но странности продолжали преследовать его.

Глава 6

Однажды, когда Фуар забился в свою каморку, готовясь ко сну, а царь, отпустив его, еще и не собирался ложиться, к нему пришла Гелла. Принц уже научился определять почти всех визитеров по звуку шагов. К тому же Гелла была единственной женщиной в окружении царя.

Воительница всегда ходила в доспехах, пусть даже в самых легких. То ли прецеденты были, то ли еще в чем причина, но Гелла, наверняка, и спала с оружием. Грозная женщина!

По-видимому, Деймос ее вовсе не ждал, так как его голос прозвучал вопросительно:

– Гелла?

– Да, мой царь. Разрешишь поговорить с тобой?

– Я слушаю тебя.

– Возможно, мои речи будут не слишком приятны, поэтому я заранее прошу прощения.

– Гелла, ты знаешь, как я не люблю изворотливых речей, – в голосе царя послышались грозные нотки.

– Да, мой царь. Я по поводу этого залога мира, Фуара.

– Что с ним не так?

– Не в этом дело. Просто все замечают твое особенное к нему отношение.

– То есть?

– Ты даже оберегаешь его, занимаешься подготовкой и, как говорят, не только.

– Кто говорит?

– Многие. До меня просто доходили весьма разнообразные слухи.

– Какие же? – судя по тихому скрипу, Деймос сел в кресло и приготовился внимать.

– Самые невероятные: что ты готовишь из него едва ли не будущего наследника или любовника.

– Разве я похож на того, кому нужен наследник?

– Я знаю, что ты не можешь…

– Ты не с той стороны смотришь, Гелла. Сколько ты меня знаешь?

– Очень давно.

– И?

– О чем ты, мой царь?

– Деймос всегда будет с этим народом, Гелла, покуда я сам этого захочу. Считай это благословением богов. Или их проклятьем.

– Да, ты выходил невредимым из самого жестокого боя, и за те годы, что я тебя знаю, ни капли не изменился.

– Вот именно. А у распускающих досужие слухи не хватает ума взглянуть на проблему шире.

– Как так?

– Кто есть этот Фуар?

– Принц дальних земель.

– Верно. И кто там правит с моего позволения?

– Его брат.

– Именно. Но люди не вечны, возможны всякие… случаи. И если новый царь умрет, я не допущу, чтобы на трон взошел его сын или второй брат. Фуар отправится править, как мой ставленник. Это можно считать заделом на перспективу.

– Ты так уверен в преданности этого волчонка?

– Я похож на дурака, Гелла? Слишком мало времени прошло.

– Он больно взрослый для перевоспитания.

– По тому способу, которым воспитываются воины – да, но есть много других… методов. Ты ведь тоже попала ко мне чуть моложе его.

– Я не желала становиться наложницей и умела держать в руках меч. Я жизнью готова была заплатить, чтобы стать воином! – голос женщины стал глух.

– Знаю. И ты стала одним из лучших моих командующих. Более суровым и беспощадным, чем другие.

– Пришлось.

– Да. Но тебе это еще и нравится, не отрицай.

– Нравится, ты прав, мой царь. Но речь не обо мне.

– Ах да. В чем еще ты хочешь убедиться? Не любовники ли мы?

Кажется, Гелла смутилась, так как повисла молчанье. Прошло несколько ударов сердца, прежде чем Деймос продолжил:

– У кого-то не в меру буйное воображение, – и совсем тихо, едва слышно, – или поворошили пыль веков. Так или иначе, как ты себе это представляешь?

– Ну, Лиос до сих пор…

– Глупый смазливый юнец.

– Я тоже так считаю.

– Тогда к чему этот глупый разговор? Запомни и передай досужим сплетникам: я всегда поступаю и буду поступать так, как сочту нужным. Я – царь. Моя воля – закон, а чужое мнение меня не интересует, если я его не спрашиваю.

– Да, мой царь.

– И вот еще что, Гелла.

– Слушаю, мой царь?

– Можешь сообщить сплетникам, что найду – лично вырву язык! Я не позволю подрывать свой авторитет.

– Да, мой царь.

– Надеюсь, Илус, Ларг и Крайт не придут с тем же вопросом?

– Вряд ли. Если только Ларг. Он молод и горяч.

– Метит себя моим ставленником, хочешь сказать?

– Я не знаю.

– Не лукавь. Вы все – мой внутренний круг и ставленники так или иначе. Даже я не могу нести бремя царствования в одиночку.

– Я уверена лишь в одном – ты можешь нам доверять.

– Знаю. У меня отличное чутье, и я почувствую, если это не так.

Проницательность Деймоса грозила войти в легенды, поэтому Гелла лишь согласно кивнула, а царь поинтересовался:

– У тебя есть еще какие-нибудь вопросы ко мне?

– Нет, мой царь.

– В таком случае, я тебя больше не держу. Я доволен твоей бдительностью, Гелла, но следи, чтобы она не затмила все.

С этим странным напутствием воительница и ушла. А Фуар никак не мог заснуть, обдумывая произошедшее. Уж много странного свалилось в один момент.

Во-первых, Деймос наверняка знал, что он может услышать разговор. Чутье царя просто потрясающее, да и отсутствием ума он не страдал. Тут-то и вылезало во-вторых. Если Деймос знал, то зачем говорил все это? Чтобы он, Фуар, узнал планы относительно себя? А зачем? Ведь подобная информированность может сослужить дурную службу и разрушить подобные замыслы. Возможно, царь хочет сыграть на его честолюбии или, наоборот, ни в грош ни ставит. Существует еще вероятность, что Деймос просто умолчал о своих истинных намерениях.

Фуар постарался просчитать каждый вариант, но для точного прогноза информации было мало, поэтому выходило, что все возможно.

Интересно, на какие легенды прошлого намекал Деймос в разговоре? Видимо, кто-то все-таки помнит, что было до него. Как бы еще узнать это?

Еще один подозрительный момент: судя по всему, в своих постельных предпочтениях Деймос не гнушался и юношами. Пусть редко, но имело место быть.

Эта мысль повлекла за собой другую – о долге, об обещании братьям и о свертке на дне сундука. Подобный… поворот может быть шансом подобраться ближе, но… Фуар пока не чувствовал себя готовым на такое.

Принц весь измучился от этих мыслей, так и не решив, что будет лучше. Наверняка, Деймос будет пристально наблюдать за ним, подмечая реакцию, и лучше, если он не заметит ничего необычного.

Решив так и поступить, Фуар наконец-то смог заснуть, пусть через пару часов его и разбудили.