Текст книги "Душа Ужаса. Мозаика осколков души (СИ)"

Автор книги: Алия Якубова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

– Я думал, что нам невозможно иметь детей, – протянул Деймос, задумавшись.

– Это не так. Просто родить ребенка мы можем лишь от подобного себе, но не простого человека. А ты хотел детей?

– Нет. Скорее, хотели от меня. Но я же чувствую ложь.

– Понятно. Но, тем не менее, ты должен знать, что даже с себе подобными дети у нас получаются сложно, лишь со взаимными усилиями. И за всю бессмертную жизнь их не бывает больше трех. Это дань тому, что мы можем делать из людей себе подобных.

– Бессмертную жизнь? – кажется, ни деторождение, ни создание себе подобных Деймоса не привлекало.

– Да. Но, думаю, ты и сам догадался об этом, ведь со дня обращения ты не постарел ни на день.

– Я просто полагал, что так и должно быть, хоть и надеялся, что все не так плохо.

– Так и есть. Многие, не раздумывая, согласились бы на вечную жизнь и молодость, пусть и эти дары не без ограничений.

– Меня не спрашивали, а просто сделали таким, – не жалоба, а просто констатация факта.

– Знаю. Равно как и то, что тебе даже ничего толком не объяснили. Странно, как ты вообще на солнце не сгорел в первые же дни.

– А мог?

– Да. В первую сотню, а то и две лет Дети Ночи очень уязвимы. Организм только ведет перестройку, и солнце может заставить молодого вампира вспыхнуть, как факел и спалить дотла.

– Никогда ничего подобного не чувствовал.

– И это странно. Значит, у тебя огромный потенциал, мой дорогой.

– Пустое, – отмахнулся Деймос. Похоже, его и это совсем не интересовало.

– И все-таки тебе необходимо знать некоторые… ограничения. Твое бессмертие вовсе не абсолютно. Тебя можно убить, отрубив голову. Огонь тоже может оказаться разрушителен. Удаление сердца… хотя, тут возможны варианты.

– Последнее не подействует, – просто заметил Деймос. – Пытались.

– Понятно, – кивнула Менестрес, понимая, какая цепочка разочарований скрывается за этими словами. И еще у нее создалось впечатление, что мужчина что-то задумал. Внимательно посмотрев на гостя, она поспешно спросила: – Надеюсь, ты не задумался о самоубийстве?

– Какая разница? – пожал плечами мужчина.

Можно было сказать, что не для того его спасали из пустыни, но вместо этого вампирша коснулась его плеча ласковым жестом и сказала:

– Это не выход. У тебя впереди еще столько возможностей! Ты столько о себе не знаешь!

– Может, оно и к лучшему? Я устал. И я виноват. Так виноват!

Деймос посмотрел на свои руки так, словно ожидал, что на них выступит кровь. Но ничего такого не случилось. А Менестрес проговорила:

– Все мы несем тот или иной груз вины. Но смелость – это находить в себе силы жить дальше. Ты можешь все исправить.

– Мертвых не вернуть.

– Но это не повод к ним стремиться. Поверь мне.

– Я уничтожал деревни, города. Вырезал под корень.

– Знаю.

– И это не достойно смерти?

– Возможно. Но это не искупление. Попробуй найти в себе силы жить дальше.

– Зачем это вам? – Деймосу подобные уговоры были в новинку. Слишком многие и слишком часто желали ему смерти.

– Ты – один из моего народа, ты один из нас, и я в ответе за тебя.

– Не вы же меня таким сделали!

– Не я, но тот, кто это совершил, пошел от меня, или тот, кто создал его. Во мне кровь всех, и я мать всех.

– Хм…

– Мы тесно связаны кровью. Все до единого. Смотри.

Менестрес положила ладонь на широкую грудь мужчине, и спустя пару мгновений Деймос ощутил, как его кровь живее побежала по жилам, а потом восстановила прежний ритм. И он почувствовал ощущение прикосновения где-то в глубине себя. Словно Менестрес приласкала само его сердце. Это было сильнее и глубже всего того, что когда-либо испытывал Деймос. И как-то сразу ушли все волнения.

– Я и не думал, что это может быть… так, – наконец пробормотал мужчина.

– О, может быть куда сильнее в особенных случаях, когда нужно до кого-то дозваться, – ответила Менестрес, убрав руку.

Любопытство, конечно, дало свои ростки в душе Деймоса, но еще слишком маленькие, чтобы справиться со всем тем, что там накопилось. Поэтому мужчина покачал головой и спросил:

– И все-таки, зачем я вам? Вы хотите, чтобы я служил вам?

– Потом – возможно, но не сейчас. Ты хоть и прожил долгую жизнь, но во многих вопросах словно новорожденный вампир. И я хочу помочь тебе освоиться в этой новой жизни в соответствии с правилами. Было бы очень нехорошо, если ты выдашь себя людям.

– Я об этом никогда не задумывался.

– Теперь пришло время. У нашего народа существуют определенные законы, которые необходимо соблюдать. И пока ты обучаешься, я в ответе за тебя во всем.

– Я… ваш раб?

Менестрес сокрушенно вздохнула. Похоже, этот удивительный вампир просто не понимает радушного обращения. Он или беспрекословно подчинялся или повелевал.

Глава 3

Становилось все более понятно, почему его сломила любовь к этому погибшему мальчику. Душа наконец-то дрогнула, а вслед за этим в нее просочился и ужас от всего содеянного.

Владычица Ночи надеялась, что со временем удастся это исправить, а пока… Пока она проговорила:

– Что ж, если хочешь, можешь считать себя моим слугой. Но, если ты примешь это, то должен принять определенные условия.

– Какие?

– Помимо общепринятых, ты не будешь пытаться себя убить, и будешь повиноваться. Но, если тебе что-то не по нутру или просто что-то беспокоит, ты немедленно мне скажешь. Это понятно?

– Да, хорошо, госпожа.

Менестрес не спешила радоваться такой покладистости. Похоже, Деймос решил принять все это как своеобразное покаяние. В этом разрезе он согласился бы на что угодно.

Что ж, на первом этапе сойдет и так. Задача оказалась сложнее, чем виделась вначале. Но под действием времени и чутким руководством, возможно, удастся многое исправить. Научить Деймоса жить нормальной жизнью, убедить простить себя.

Тем, кто создал такое существо из обычного мальчика, очень повезло, что они уже умерли, иначе Менестрес начала бы на них охоту. Подобной неоправданной жестокости она не терпела. И где-то глубоко тлела черная радость, что те, кто растил идеального раба-защитника, на самом деле вырастили себе палача.

Оставалось только радоваться, что Деймос хоть и находился в крайнем унынии, сохранил ясный ум. Страшно представить, что мог бы натворить сумасшедший вампир такой огромной силы и со столь жуткими взращенными наклонностями. Людям следовало вознести хвалу всем богам за то, что Деймос так и не научился получать удовольствия от жестокости и садизма. Хоть и правил жестоко, но просто не умел по-другому.

Сейчас, похлопав вампира по руке, Менестрес сказала:

– У нас впереди долгий путь. Но, я надеюсь, он будет гораздо лучше твоего прежнего.

Подобное обещание пока было для Деймоса лишь словами, и только. Но он вежливо поклонился и позволил себе спросить:

– Я должен принести вам клятву верности, госпожа?

– Хм… Не в том виде, в каком ты думаешь. Это будет возобновлением связи крови.

– Хорошо, – Менестрес подозревала, что с тем же успехом он согласился бы на любое ее предложение. Но сейчас это даже было на руку. Она велела: – Подойди поближе.

Деймос тотчас повиновался, остановившись меньше чем в шаге от Владычицы Ночи. Та быстро миновала и это расстояние, предупредив:

– Не беспокойся. Это если и будет болезненным, то лишь самую малость.

– Я не боюсь боли.

Никак не прокомментировав эту фразу, Менестрес убрала длинные пряди волос, открывая шею Деймоса, а мигом позже ее клыки пронзили плоть, безошибочно отыскав яремную вену мужчины. Тот даже не вздрогнул.

Вампирша сделала лишь пару глотков, но и этого оказалось вполне достаточно, чтобы слегка захмелеть от бурлящей силы.

Закончив, Менестрес отстранилась и протянула Деймосу запястье, велев:

– Пей.

– Но… я не хочу… – кажется, мужчина растерялся.

– Не важно. Это не имеет ничего общего с голодом. Пей. Или, хочешь, я сама вскрою вену.

– Не стоит.

Деймос осторожно поднес тонкое запястье к губам. Опытный взгляд уже приметил место, где билась жилка. И вот клыки снова скользнули в плоть, действуя с хирургической точностью. Деймос тоже сделал пару глотков. Больше просто не смог. Слишком ошеломительным оказалось пить кровь другого вампира. Как проглотить живой огонь, который тотчас вихрем пронесся по всему телу. Но, вместе с тем, сама Менестрес за этой кровью не чувствовалась. Мужчина не мог ее прочитать, как бывало с людьми. Хотя это и не уменьшало полученного удовольствия.

Когда Деймос отстранился, облизнув губы, чтобы не потерять ни капли драгоценной жидкости, Менестрес сказала:

– Можешь считать это первым уроком: бывает, что вампиры делятся друг с другом собственной кровью, но только в чрезвычайно редких случаях, таких как: клятва верности или один из вампиров сильно истощен или ранен. Нельзя часто пить нашу кровь.

– Почему?

– Ты ведь и сам понял, что ее вкус ярче, она живительнее, но может вызвать привыкание, зависимость. А мы не охотимся на себе подобных. Это закон.

– Но как узнать?

– О, это легко. Ты просто до нас не сталкивался с Детьми Ночи. Разницу ощущаешь сразу. Подобного себе можно почувствовать даже на приличном расстоянии. Димьен научит тебя.

– Я должен повиноваться ему так же, как и Вам, госпожа? – с безразличным смирением осведомился Деймос.

– Главное не ищи с ним ссоры. Он не враг тебе, и может во многом помочь.

– Хорошо, госпожа.

– Тебе придется многому учиться, но ты не должен забывать и о своих желаниях. Я буду рада выслушать и по возможности исполнить любую твою просьбу.

– Спасибо. Мне ничего не нужно.

– Это пока, – улыбнулась Менестрес.

На это замечание Деймос просто промолчал, предпочитая лишний раз не спорить. Тем более предмет спора казался ему того не стоящим.

После этого длинного разговора его сдали с рук на руки Димьену. К этому вампиру у Деймоса пока было довольно неоднозначное отношение. Он не мог не заметить подозрительных взглядов вампира, а то и слежки исподтишка. Впрочем, если он телохранитель его новой госпожи, то многое становится понятно. За исключением того, почему он больше времени проводит с ним, а вовсе не с госпожой.

Для начала Деймосу устроили подробную экскурсию по дому и окрестностям. Мужчина поразился их размаху – здесь имелось все необходимое для жизни, и даже сверх того.

Многочисленные слуги тоже отнеслись к нему благосклонно и как к господину, а не рабу. Так же поступали и близнецы Руфус и Раши.

Завидев их издалека, Деймос начал смутно понимать, что имела в виду Менестрес, говоря, что он научится отличать древнюю кровь. Эти двое, как и Димьен, чем-то неуловимо отличались от людей.

Разглядывая близнецов, Деймос поначалу принял их за детей Менестрес, но та казалась слишком молодой для этого, хотя между ними и ощущалось некое родство. В конце концов, он решил спросить у своего провожатого:

– Ты частично прав, – согласился Димьен. – Руфус и Раши дети Менестрес во крови, то есть она обратила их, сделала вампирами.

– Зачем? – удивился Деймос.

– То есть? – переспросил вампир. – Так время от времени поступаем все мы. Они хотели и оказались достойны.

– И они тоже могут кого-либо обратить, и это будет их ребенок во крови?

– В принципе, да. Но пока они живут с Менестрес, им потребуется ее разрешение. Вообще, если создавать птенцов слишком часто, то можно нарваться. Во-первых, далеко не все люди способны вынести такое бессмертие, а, во-вторых, должен оставаться определенный баланс между нами и людьми. Не больше десяти вампиров на тысячу смертных.

– А иначе что?

– Иначе? Совет вампиров может осудить тебя и даже уничтожить.

– Совет?

– Да. Ты ведь почти ничего не знаешь о нашем жизнеустройстве! Так вот, у вампиров десять кланов, каждый обладает какой-либо ярко выраженной способностью. Сильнейший из клана представляет его на Совете. Но есть еще один клан – королевский. Это птенцы Менестрес. Конечно, она тоже входит в Совет и ее голос решающий.

– Королева? – переспросил Деймос. – И как она стала ею?

– Ты совсем ничего не знаешь? – удивилась Раши. Она вместе с братом все же подошла поближе, привлеченная разговором. – Владычицей Ночи можно стать только по рождению.

– Так она…

– Рожденный вампир, да, – подтвердил Димьен. – И самый сильный из всех.

– Но у нее довольно… хрупкий вид, – возразил Деймос.

– Мы – не люди, и бесполезно судить лишь по внешнему виду.

На это Деймос ничего не ответил. Во-первых, не хотел, а, во-вторых, в разговор снова вмешалась Раши:

– Менестрес замечательная! Я никогда не думала, что есть такие! Впрочем, скоро ты сам все поймешь!

После этой тирады вампирша явно вознамерилась обрушиться с вопросами на нового члена их семьи, но Димьен не дал, осадив:

– Мне кажется, у вас с братом были какие-то дела.

– Ну…

– Сове любопытство ты еще успеешь удовлетворить, ступай. И вообще, лучше не приставай к нашему гостю.

Раши нахмурилась, но перечить не посмела и удалилась вместе с братом. Глядя им вслед, Димьен заметил:

– Иногда мне кажется, что ей досталась вся речь, а брату – весь ум.

Впрочем, шутка не нашла никакого отклика. Деймос только поинтересовался:

– Кто они?

– Хм. Я думал, ты можешь отличить Детей Ночи от людей.

– Нет, помимо этого.

– Они – птенцы королевы. Молодые еще. Только-только вторую сотню разменяли.

– Хм… – Деймосу они казались совершенно бесполезными, но кто он такой, чтобы советовать? Впрочем, его компаньон счел нужным пояснить:

– Их судьба не была такой легкой, как можно предположить. Если бы Менестрес не взяла их под свою опеку, они бы погибли.

Кажется, это мало тронуло Деймоса. Задумавшись о чем-то своем, он проронил:

– Иногда лучше быть мертвым.

– Это всегда успеется. Не поддавайся мрачным мыслям. И вообще, пойдем, подберем тебе одежду по размеру. Негоже ходить в обносках, тем более столь фрагментарных.

– Ерунда.

– Не скажи, мало ли кто может приехать.

Чем дольше, тем больше Димьен сомневался в том, что этот вампир так долго был царем. Абсолютное равнодушие к вещам, столь важным для царствующих особ. В частности, к внешнему виду.

Не настаивай никто, наверняка, Деймос спокойно остался бы в одной набедренной повязке, а то и без оной. Ничуть не смущаясь ни лохмотьев, ни наготы.

Лишь однажды Деймос проявил твердость – когда ему протянули кинжал и меч. Он уставился на них с невысказанным презрением и ответил коротко, но твердо:

– Нет.

– Возьми, ты же умеешь обращаться. Тут хоть и охраняется все, но мало ли что.

– Нет, – слово казалось тверже камня, и Димьен решил не настаивать, а посоветоваться с Менестрес.

Владычица Ночи хотя бы объяснила истоки такого отношения:

– Пойми, он слишком много убивал, и считает, что не вправе более брать в руки оружие.

– Но он же воин. Это даже издалека видно.

– Воин. Но слишком корит себя за это. Возможно, со временем, когда боль утрат притупится, что-то изменится. А пока оставь его. Может, ему понравится какое-то другое занятие.

Димьен лишь покачал головой, не веря, что после тысячи лет, прожитых воином, можно так легко изменить судьбу.

Но и сегодня, и через неделю, и через месяц Деймос продолжал упорствовать в своем решении не прикасаться к оружию. Вообще, с каждой новой ночью, проведенной в поместье этим вампиром, в Менестрес появлялось больше вопросов, чем ответов.

Раз принеся клятву служения, Деймос придерживался ее неукоснительно, ведя себя с поистине рабской покорностью, словно всегда был таким.

Вот только Менестрес знала, что это не так, и пыталась как-то растормошить, но любые ее поступки если что и вызывали, так это легкое недоумение, не более. Своим покорством, готовностью исполнить любой приказ, Деймос словно старался искупить свою вину. И, похоже, собирался так провести всю жизнь.

Ему ничего не было нужно, он даже не охотился, какой бы сильной не была жажда. И ведь в поместье было полно слуг, согласных пожертвовать небольшой толикой крови.

В результате Менестрес приходилось каждый раз присылать ему кубок с повелением выпить.

И если Деймос не стремился удовлетворить даже эту насущную потребность, то что же говорить о других? Никогда и никого он не приглашал в свою спальню, игнорируя заигрывания как людей, так и вампиров. Создавалось ощущение, что даже простое прикосновение было ему неприятно. Он, конечно, не отшатывался в ужасе, но это чувствовалось.

Глава 4

Почти через полгода у Менестрес состоялся разговор со своим верным другом и телохранителем:

– Деймос по-прежнему очень замкнуть в себе.

– Мягко сказано, – фыркнул Димьен. – Вообще невозможно понять, что у него на душе. Временами он словно кукла. Практически ничем не интересуется.

– Все это верно. И все-таки, он немного оттаял по сравнению с первыми днями.

– Соглашусь. Но этого еще слишком мало. Я не уверен, выживет ли он, оставшись один, с таким отсутствием желания жить.

– Мы никуда не торопимся и не гонимся за результатом, и уж конечно так просто его не оставим, – попеняла Менестрес.

– Я понимаю. И все-таки это тревожные признаки.

– Соглашусь. И хоть он слишком молод, чтобы устать жить, я опасаюсь, что однажды он может уснуть и не просыпаться столетиями.

– А нет ли вероятности, что так ему будет лучше?

– Нет. Это ведь не решение проблем, а просто уход от них. Проведи Деймос в этой спячке век или тысячелетие, для него время пробежит как одна ночь. И стоит пробудиться, как проблемы снова навалятся.

– Ты говоришь, словно на собственном опыте, госпожа, – осторожно заметил Димьен.

– Так и есть. Только я засыпала на два столетия, чтобы набрать силу, чтобы после пробуждения быть в состоянии отвоевать свое королевство.

– И у тебя получилось.

– Да. Но от такого сна вампир не может пробудиться сам. Его должны разбудить, а потом и напоить, так как можно проснуться не совсем контролируя себя.

– Понимаю.

– Я постараюсь объяснить все это Деймосу, равно как и то, что подобными поступками он никому ничего хорошего не сделает и никакой вины не искупит. Но нужно и что-то еще. Что-то, что избавит его хотя бы от части груза на душе.

– Разве такое возможно?

– В подлунном мире есть еще многое, что неизвестно людям.

– Только людям?

– Да. Я позвала погостить сюда Церес.

– Церес? – удивленно переспросил Димьен.

– Ах, да, ты ее еще не видел. Сейчас она новая Магистр Крита, но это не главное. Она – одна из ярких представителей своего клана – клана Гаруда, и снискала себе славу, как искуснейшая куртизанка.

– Профессионально?

– Это, скорее, ее хобби. В принципе, ничего удивительного, учитывая способности клана.

– Гаруда… их ведь еще называют вечными любовниками, – осторожно проговорил Димьен.

– Именно.

– И ты хочешь таким образом… развлечь нашего угрюмого гостя?

– Любовные ласки могут излечить много ран. К тому же, Церес может узнать то, что нам поможет.

– Если Деймос ее еще подпустит. У него какое-то странное отношение к этой стороне жизни.

– В чем именно подмеченная тобой странность?

– Хм. Похоже, на отношение ко всему остальному: равнодушное безразличие.

– В его прошлом я тоже видела очень мало событий, охватывающих эту сторону. И ту малость настолько заволокло пеленой боли, что я поостереглась копать глубже. В разговорах он ничего не упоминал?

– Нет. Деймос вообще неразговорчив.

– Знаю. Что ж, тогда присутствие Церес еще более необходимо. Но я, на всякий случай, позвала еще и Фаула.

– Это тот, о ком я думаю?

– Вампир, с богатым прошлым викинга. Но куда более важно, что он обладает огромным потенциалом, и он Мора.

– Он?

– Да. Он может питаться не только кровью, но и страстями человеческими. Некоторые вампиры других кланов тоже это могут, вот только для них чувства не пища, а наоборот, расход энергии.

– Ты хочешь, чтобы он поглотил все чувства Деймоса?

– Нет, это действует немного не так. Он сможет облегчить его душу, поглотить отчаянье. Подобное никак не навредит Деймосу.

– Это хорошо. Он, конечно, странный тип, но…

– Я рада, что ты ему сочувствуешь.

– Но как долго ты собираешься им заниматься?

– Пока Деймос не придет в норму, и уж точно ближайшие сто лет. Я не хочу, чтобы его узнали бывшие «подданные» и попытались отомстить.

– А могут?

– Многие люди злопамятны и рады свалить свои несчастья на кого-то другого.

– Деймос может воспринять это как должное.

– В том-то и дело. Поэтому ему лучше держаться подальше от тех мест, да и людей, по большому счету, тоже.

– Но у нас их тут и немало.

– А больше и не надо. Он слишком должно жил среди них, не зная о нас.

– Стоит восстановить баланс?

– И это тоже. Он должен все-таки перерасти то, что осталось в нем от человека.

– Но это держалось в нем более тысячи лет.

– Во многом потому, что Деймос не знал о других возможных вариантах. И у него толком не было наставника.

– И все-таки выбор… кандидатов кажется мне немного странным. Прости, конечно.

– Тебе не за что извиняться, Димьен. Мне приятно с тобой обсуждать дела. А что до Деймоса, то интуиция подсказывает мне, что так будет лучше всего.

С таким аргументом спорить было уже бессмысленно. Димьен не раз имел случай убедиться, что интуиция Менестрес никогда не подводит, словно, прежде чем пробудиться в ней, оная впитала в себя опыт всех предыдущих королев.

На самом деле, подобное предположение было очень близко к истине. Но Димьен никогда не задал бы вопрос в лоб, прекрасно понимая, что есть вещи не его ума.

Чтобы отправить сообщение кому-либо из Детей Ночи, Менестрес вовсе не нуждалась в почтовых голубях и письменных принадлежностях. Ей достаточно было ментально дотянуться до нужного ей вампира, и расстояние здесь роли не играло.

Подобный способ очень облегчал жизнь, иначе письмо шло бы до адресата несколько месяцев, а то может и дольше, учитывая, что Фаул находился где-то на севере.

Конечно, чтобы добраться до своей королевы, вампирам требовалось время. И не удивительно, что Церес явилась первой.

Ее караван оказался виден издалека, и Димьен отправился ему навстречу. В дом Менестрес вампирша вступила с первыми сумерками.

Путешествуя, Церес тоже предпочла укутаться в покрывало с головой. Когда подоспевшая служанка помогла его снять, то перед Менестрес предстала настоящая красавица: белоснежная, словно фарфоровая, кожа, пронзительные серо-зеленые глаза, кудри черных, как смоль, волос. И ко всему этому мягкие черты лица и точеный стан. Но даже при таких внешних данных подобной красоты не получилось бы, если бы не движения, жесты, за которыми таились нежность, немного порока и потаенное обещание.

Много позже подобный талант назовут сексуальностью, но Церес прекрасно обходилась без каких бы то ни было определений, способная привлечь внимание любого.

Легкой походкой нимфы вампирша приблизилась к Менестрес и, низко поклонившись, проговорила:

– Я пришла по вашему зову, Владычица Ночи, и вверяю себя в ваши руки.

– Рада видеть тебя, Церес клана Гаруда. Располагайся в моем доме.

С этими словами Менестрес протянула вампирше руку, и этот жест значил гораздо больше, чем все остальное. Церес припала к руке. Сначала коснулась лбом ладони, а потом быстро поцеловала запястье там, где к самой коже подступали вены и бился пульс.

Подобный жест являлся своеобразной клятвой верности и признанием главенства обладателя руки.

Закончив с «официальной» частью, Менестрес порывисто приобняла вампиршу за плечи и сказала:

– Разреши представить моих домочадцев. Димьен – мой телохранитель, мои птенцы: Руфус и Раши, и наш общий друг – Деймос.

– Мне очень приятно, – вежливо кивнула Церес. – Мои птенцы уже выросли и разлетелись. Я приехала только в сопровождении Хааса, ну, думаю, вы его помните, госпожа.

– Конечно.

Говорили явно о хмуром смуглом типе, все это время стоявшем за вампиршей. И вообще речь шла только о Детях Ночи, хотя с гостями еще прибыли многочисленные слуги – люди, но о них разговора не было.

Вместе с Церес в поместье пришло и шумное веселье. Вампирша постаралась не упасть в грязь лицом перед повелительницей, и привезла не только слуг, но и музыкантов, которые разве что из кожи вон не лезли, чтобы поразить хозяев своим мастерством. И у них получалось.

Деймос, конечно же, тоже присутствовал на пиру, но в происходящем никак не участвовал. Сидел с абсолютно каменным лицом, и за весь вечер не произнес и пары фраз.

Отбросив всякий официоз, Церес склонилась к уху Менестрес и почти прошептала:

– Ну и угрюмых друзей ты находишь, моя дорогая!

– Из-за него я и позвала тебя.

– Правда?

Вампирша обернулась, теперь уже с интересом разглядывая Деймоса.

– Да. Пойдем, побеседуем в более уединенном месте.

Жестом велев остальным оставаться на месте, Менестрес увела подругу за собой едва ли не в противоположный конец дома, в свои личные покои.

– К чему такая таинственность? – удивилась Церес. – Что сейчас, что в сообщении. Ты так и не объяснила толком, для каких услуг я тебе понадобилась.

– Для тех, что выходят у тебя особенно хорошо, – улыбнулась Менестрес.

– Вот как. Могу я узнать подробности?

– Конечно. Ты видела Деймоса, как он тебе?

– Он? Столь угрюм и подавлен…

– Да, ему выпало немало испытаний. Они сильно разочаровали его в жизни.

– И ты борешься, чтобы он не ушел от мира?

– Да. И начал чем-то интересоваться, а не придумывать себе покаяний.

– В чем ему каяться?

– В общем-то, есть в чем, но во многом винить надо вовсе не его. Правда, пройдет немало времени, прежде чем он это поймет.

– Не перекладывать вину на других – полезное качество. Он, случайно, вождем каким-нибудь не был?

– Доводилось.

– Оно и видно, как и чисто воинскую выдержку.

– Да, тоже есть.

– Но он чертовски силен и стар. Тысяча лет – это не шутки! И не научился справляться с… неприятностями?

– До недавнего времени он вообще не знал, что существуют такие же, как он, Дети Ночи.

– Как такое возможно?

– Вот так. Но он не сумасшедший, хотя эмоционально и сломлен. Поэтому мне не хотелось бы его уничтожать, пока есть хоть малейший шанс помочь.

– И какова моя роль? – в голосе вампирши уже появился интерес.

– Порой красивая женщина способна вернуть огонь в душу гораздо быстрее, чем сотня убеждений.

– Хм… Ты мне льстишь!

– Ничуть. Ты одна из самых ярких представителей своего клана, Церес.

– Подобная похвала многого стоит. Но я все равно не могу ничего обещать или гарантировать.

– Конечно, я понимаю и не требую от тебя ничего невозможного. Но из всех кандидатов, уверена, ты лучше всех сможешь справиться с подобным заданием.

– Я попробую. Но нужно будет какое-то время, чтобы сблизиться со столь угрюмым типом.

– Конечно. Я понимаю, поэтому и пригласила погостить. Если потребуется еще что-то…

– Я скажу. Хорошо. Но пока я просто более пристально понаблюдаю за ним.

– Ладно.

* * *

Через пару ночей Церес явилась к Владычице Ночи с первым отчетом, хотя беседа протекала в довольно дружеской атмосфере.

– Знаешь, подруга, давно я не встречала столь необычных вампиров.

– Я говорила, что он очень долго не знал о существовании Детей Ночи.

– Да дело даже не в этом. В нем поразительнейшим образом сочетаются человеческое и бессмертное. Похоже, выражение: «Со временем все проходит» ему чуждо. Внешне он невозмутимее камня, а внутри все клокочет. Похоже, говоря про его нелегкую судьбу, ты сильно приукрасила.

– Скорее недоговорила. Есть вещи, которые Деймос должен озвучить сам, если захочет поделиться.

– Ладно, оставим это.

– Что ты собираешься делать дальше?

– Уж точно не бросать все на полпути. Мне самой уже интересно. Попробую сблизиться.

Это прозвучало так легко, а на самом деле пришлось потрудиться. Долгое время Деймос делал вид, что просто не замечает знаков внимания Церес. Делал каменное лицо, что бы там не испытывал.

Возможно, это продолжалось бы довольно долго, если бы Менестрес не поговорила со своим слугой, заметив, что тот уже начал избегать вампиршу.

Видя это, Менестрес позвала Деймоса к себе и, вручив очередной кубок с алым содержимым, как бы невзначай поинтересовалась:

– Тебе неприятна моя гостья?

– Нет, – стоило Деймосу насторожиться, как он всегда начинал отвечать односложно.

– Хм, ты прожил достаточно, чтобы понимать… природу ее интереса.

– Об этом можете не беспокоиться. Я помню свое место.

– Я вовсе не об этом.

Деймос удивленно взглянул на свою госпожу и спросил:

– Это была проверка?

– Конечно, нет! Я пытаюсь донести, что и ты, и Церес абсолютно свободны в этом плане. И никто не будет возражать, если вы захотите перейти к более тесным отношениям. Гневаться, что моя подруга с кем-то там потеряла честь, я уж точно не буду. Равно как и препятствовать вашей симпатии. Ты понял меня?

– Да. Но не понимаю, зачем вам это нужно, госпожа.

– Ты здоровый мужчина с естественными потребностями, которые глупо игнорировать. Я приняла твое служение, но вовсе не требовала целибата.

– Не требовали, – согласился Деймос.

– Это, ни в коем случае, не предупреждение. Просто дружеское пояснение.

– Да, хорошо.

– Еще наполнить кубок?

– Нет, спасибо.

– Хорошо. Тогда ступай. Если, конечно, больше ничего не хочешь у меня спросить.

– Нет, госпожа.

Деймос ушел, а Менестрес еще долго раздумывала, сработает ли ее план. Какова бы ни была искорежена судьба этого вампира, он прекрасно владел собой. Просто ни одной лишней эмоции. Даже у нее самой не всегда так хорошо получалось владеть лицом. Но этот талант Деймоса сейчас скорее недостаток, мешающий ему помочь.

Несмотря на разговор, мужчина вовсе не стремился кинуться в объятья Церес. Ей пришлось еще побороться, используя все свое очарование и хитрость, прежде чем Деймос все-таки ответил на ее чары.